Текст книги "Мир приключений 1962 г. № 8 "

Автор книги: Аркадий и Борис Стругацкие

Соавторы: Леонид Платов,Николай Томан,Сергей Жемайтис,Александр Воинов,Борис Ляпунов,Владимир Дружинин,Герман Чижевский,Борис Привалов,Ян Полищук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Костя еще издали увидел отца, который стоял у ворот заставы и, поджидая их, пристально глядел в их сторону. У поворота тропинки Баграт приветственно поднял руку:

– Привет начальнику!

– Здравствуйте, Баграт Карапетович! – приветливо улыбнулся отец и распахнул ворота, пропуская старика и ребят.

Баграт уверенно вошел и, дойдя до рощицы, остановился, прислушался, пристально вглядываясь в таинственную мглу шумящей листвы.

Баграт пришел на бой и был готов к нему. Он пойдет на кобру, держа в руках оружие – длинную палку. Змею можно убить из любого автомата, но, пока он, Баграт, не прижмет ее голову рогаткой к земле, никто не сможет взять ее живьем Это будет единоборство с сильным и беспощадным противником, быстрым и неумолимым. Одно неверное движение – разъяренная змея мгновенным движением смертельно ужалит его и тут же исчезнет.

– Она где-то здесь, – сказал, подходя, капитан.

Баграт стоял молча, словно прислушивался к тому, что лепетали листья и о чем пели птицы, свившие свои гнезда в купах деревьев; постепенно его плечи опускались, и в глазах вновь появилась старческая усталость.

– Кобры здесь нет, – сказал он.

– Нет, она тут! – настаивал капитан. – Минут десять назад ее видел повар… – Он обернулся и крикнул солдату, который курил на крыльце: – Позовите сюда Яремчука!

– Кобры нет, – тихо повторил Баграт, – она ушла.

– Она просто где-нибудь притаилась! – убеждал его капитан.

В этот момент из дома выбежал повар в белом фартуке и в белом колпаке. Круглое лицо его, распаренное жаром плиты, было красно. Он испуганно оглянулся в сторону деревьев.

– Расскажи про кобру! – приказал капитан.

Повар был крепкий парень. Засученные по локоть рукава открывали мускулистые, сильные руки. Глядя на него, просто невозможно было себе представить, что такой человек может струсить.

– Расскажи про кобру, – повторил капитан.

Яремчук растерянно развел руками.

– Я, товарищ капитан, под сараем дрова рубил. Вон под тем, – показал он на сарай в углу двора. – Нагнулся, чтобы поставить полено. Поставил… Как замахнусь топором! И обомлел… Она прямо передо мной. Раздулась вот так и покачивается… А сама черным глазом смотрит – гипнотизирует. Я, конечно, прищурился, чтобы под гипноз не попасть, да как метну в нее топор! Ну разве попадешь! Она – раз в сторону, и нет ее…

– Куда же она делась? – спросил капитан.

– Куда? Жжик – да прямо в рощу.

– Вот видите, Баграт Карапетович!

– Ее в роще нет, – сказал Баграт. – Птицы сидят спокойно. Они чувствуют змею и стали бы метаться.

Костя вспомнил: действительно, когда они утром вместе с Самвелом уходили с заставы, над рощей стоял птичий гомон. Птицы с криком носились над деревьями. Только тогда Костя не знал, что все это происходит из-за змеи.

– Куда же она могла деться? – спросил капитан.

Баграт молчал. Кобра хитрая и мудрая змея. Кто знает, какими путями она пришла сюда – все стены вокруг заставы кажутся глухими, а до бойницы ей не дотянуться? И кто знает, как она ушла отсюда.

– Она большая? – спросил Баграт.

У повара брови взметнулись кверху:

– Метра три, а то и больше.

Баграт засмеялся:

– Такой кобры не бывает. Это твой страх такой большой!

– Значит, вы мне не верите? – обиделся повар.

– Ступай к себе! – махнул ему рукой капитан.

Повар повернулся и нехотя побрел к своему борщу и гуляшу. Его обидело, что старик не поверил ему – живому свидетелю. Лучше было бы убить кобру. Да он наверняка бы убил ее, если бы не знал, что ее надо взять живьем. Он видел кобру и сознательно пощадил ее. В его руках был топор, и ничто не могло ему помешать изрубить ее…

– Куда же она могла спрятаться? – встревожился капитан.

– Нет ли у вас отверстия под стенами дома? – спросил Баграт.

Капитан сморщил свой темный от загара лоб:

– Как будто нет. А впрочем, прикажу все осмотреть.

По его беспокойному взгляду, направленному в глубину рощи, Баграт понял, что капитан все же ему не поверил.

Баграт протянул свою палку Самвелу:

– Подержи, – и исчез между деревьями.

Костя затаил дыхание. А что, если все же змея там? Что, если она всех перехитрила: залезла в какое-нибудь дупло и притаилась?

Капитан взволнованно шагнул к роще. Ему стало стыдно перед стариком.

– Баграт Карапетович!.. Баграт Карапетович!.. Вернитесь! Я вам верю!

В глубине рощи потрескивали ветки и мелькала темная фигура старика. Наконец он вышел из сада так же не спеша, как и вошел в него.

– Кобры там нет! – сказал он и отобрал у Самвела палку. – Если она появится снова, позовите меня.

– Я сам приеду за вами на машине.

Баграт на прощание потрепал Самвела по плечу.

– Вы тут не очень балуйте его, начальник! – попросил он, повернулся, чтобы уходить, и, вдруг что-то вспомнив, обернулся к капитану: – Там у меня овца есть, начальник, нога у нее сломана, списать надо. Попроси в колхозе, чтобы продали, шашлык сделаешь. – И пошел к воротам старческой, шаркающей походкой.

Самвел и Костя переглянулись.

– Дедушка! – крикнул Самвел, подбежал к нему и протянул руку, полную золотых монет.

– Что это? – остановился Баграт.

Подошел капитан и удивленно взглянул на монеты:

– Золото! Откуда оно у тебя?

– И у меня есть тоже! – сказал Костя и протянул монеты отцу.

– Как много! – удивился он. – И все монеты старинные!

Костя и Самвел, перебивая друг друга, рассказали историю, которая произошла с овцами. О том, как овцы упали в колодец и как старшина с Виктором их вытащили.

– Откуда в колодце монеты? – спросил капитан Баграта.

Старик перебирал своими темными, сухими пальцами монеты и молчал.

– Когда я был еще ребенком, – наконец ответил он, – этот колодец уже был высохшим и забытым. И отец мне о нем не рассказывал, и дед тоже…

Капитан пожал плечами:

– Поразительно! Придется в него спуститься еще раз… Попробуем разгадать эту тайну.

Баграт пошел к воротам и обернулся:

– Как только змея появится, сразу зовите.

– Я приеду сам, – сказал капитан.

Баграт посмотрел на Самвела:

– Приходи.

– Приду обязательно!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вечером на заставу приехала кинопередвижка. В солдатском общежитии на стену повесили простыню. Она служила экраном. Громко стрекотал киноаппарат, зажатый в узком проходе между койками. Собрались все, кто вернулся с границы. Те, которые уже улеглись спать, проснулись и смотрели картину лежа.

Костя и Самвел, приткнувшись на одной табуретке, в который раз переживали полет Гагарина в Космос. Они видели этот фильм в кинотеатре, а потом еще и в школе.

Худенький киномеханик, с погонами ефрейтора, торопливо менял части. Его ожидали на соседней заставе.

– Как ты думаешь: он боялся? – тихо спросил Костя Самвела, когда Гагарин, неловко двигаясь в костюме космонавта, занял свое место в кабине.

– Наверное, боялся, – тихо ответил Самвел.

– И я бы тоже боялся. Вдруг бы меня унесло куда-нибудь к Марсу, и я бы не смог вернуться!..

Сзади кто-то громко заворчал:

– Тише вы там!

Когда сеанс окончился, Костя увидел у дверей Виктора и старшину Мергеляна. Оба были усталые, но веселые.

Выходя из комнаты, Костя столкнулся с ними.

– Пойдешь с нами добывать оставшиеся монеты? – шепнул ему Виктор.

– Конечно, пойду! – сказал Костя. – А когда?

– Капитан приказал завтра утром. Мы выйдем с вечера и останемся на границе.

Костя уже привык к тому, что на заставе никто не говорит ему «твой отец», а говорят: «капитан» или «начальник». Только замполит лейтенант Клебанов называл отца Григорием Андреевичем. Но лейтенант сейчас в отпуске, уехал к матери в Ленинград.

– И нам с Самвелом можно с вечера? – спросил Костя.

– Если разрешит капитан.

«Если разрешит капитан». Не так-то легко получить это разрешение! Но Костя его все же добился. Они с Самвелом дойдут только до ближайшей наблюдательной вышки и посмотрят сверху на залитую лунным светом долину. Это так красиво! А потом вернутся домой вместе с дозором.

Отец не хотел, чтобы мальчики вечером одни выходили за ворота заставы. А кроме того, этот вечер он хотел провести с сыном. Целый день он присматривался к мальчику и ему казалось, что Костя отвык от него.

Это его тревожило. Когда Костя писал ему в каждом письме из интерната: «Папа, хочу к тебе», отец чувствовал его любовь и, хотя понимал, что взять Костю к себе не может, радовался, что где-то есть Маленькое, преданное ему сердце. То, что в первый же день Костя провел в долине вместе со своим другом, в глубине души огорчило его. Он сознавал, что зима, необычная, трудная, не прошла для мальчика даром – Костя изменился. Острое чувство одиночества, охватившее его, когда впервые в жизни рядом с ним не оказалось ни матери, ни отца, постепенно притупилось. Он начал привыкать к своим новым товарищам. И Самвел стал его близким другом. Конечно, Костя не забывал отца, любил его, но Самвел невольно в чем-то заменил его…

Вернувшись домой, ребята снова вытащили свои монеты и стали играть ими. Но скоро эта игра им надоела. Монеты то и дело норовили выскользнуть из рук и закатиться в щели. Две из них застряли между половицами, и достать их было невозможно. Тогда ребята ссыпали оставшиеся монеты в жестяную банку из-под халвы и поставили на полку. Осенью они отвезут их в Ереван и подарят учителю математики Рубену Суреновичу, у которого есть коллекция старинных монет. В прошлом году он устроил в школе выставку. Монеты лежали под стеклом, на подушечках, и над каждой было написано, когда и где они впервые появились.

Тогда Костя впервые подумал: вот уже давно нет многих царей, государств и даже народов, а маленькие монетки остались. Люди тяжелым трудом добывали золото, чеканили монеты. Потом монеты переходили из рук в руки. Бедняки держали их как единственное, трудом и птом добытое сокровище. Они звенели в кошельках богачей; из-за них на восточном базаре визгливо торговались купцы. И вот уже ничего не осталось от минувших времен, кроме этих монет на дне старого, заброшенного колодца…

– Собирайтесь, ребята! – сказал отец, входя в комнату. – Пройдемте немного по берегу Аракса.

– Кобра не вернулась? – спросил Костя.

Он весь день помнил, что кобра где-то здесь, поблизости. И не потому, что он был таким трусом. Для него, родившегося на севере, кобра была чем-то новым, волнующим воображение. Однажды он читал в «Мурзилке» рассказ о заклинателе змей. Индийский факир играл на флейте, а змеи ритмично двигались под тихую мелодию.

– Нет, так и не вернулась… – ответил отец и взглянул на его ноги. – Под кроватью в чемодане твои высокие сапоги. Надень их – легче идти по камням.

Костя быстро вытащил чемодан. Как же это он забыл о своих высоких хромовых сапогах, которые отец подарил ему еще на Курилах! Они были почти совсем новые. Только немножко сморщились носки и ссохлась кожа.

Костя натянул их и невольно подумал, что если он в темноте вдруг наступит на кобру, то это уже не так страшно. На ногах у него надежная броня.

Отец надел кобуру, зашел к дежурному, отдал ему нужные распоряжения, захватил с собой солдата с автоматом, и они четверо вышли на темную дорогу.

– Где же Виктор? – спросил Костя.

– Он пойдет в наряд немного позже, – ответил отец. – Мы встретим его на обратном пути.

– Виктор звал нас к колодцу. Там еще остались монеты…

– Завтра утром пойдете, – сказал отец.

Он пошел вперед, стуча по камням подковками каблуков. За ним двинулись Костя и Самвел. А позади всех шел солдат. И тут для Кости начались неожиданные страдания. Ссохшиеся задники сапог сжимали пятки, а съежившаяся на носках кожа давила на пальцы. Что делать? Сказать отцу, что он не может идти, и вернуться назад? Нет, надо потерпеть, может быть, потом станет легче.

Темный силуэт отца, его широкая в плечах фигура то появлялась, то снова исчезала во мраке.

На острове Костя много раз ходил с отцом ночью. Это было на берегу моря. Они шли вдоль темных скал, слушая, как, шелестя, набегают волны, и вглядываясь в дальний горизонт. И Костя всегда думал: сколько ни живи на их маленьком острове, никогда не дождешься, чтобы на берегу оказался настоящий диверсант, о котором пишут в книгах…

Костя с Самвелом сильно отстали от отца.

– Давай пойдем быстрее, – предложил Костя.

Они прибавили шагу, но идти дальше Косте оказалось невмоготу.

– Самвел, пожалуйста, потише, – сказал он через несколько шагов.

Отец, словно догадавшись, остановился у берега Аракса, на краю высокого обрыва. Внизу бурлила вода; в слабом сиянии усеченной луны она поблескивала темным, недобрым светом.

А по ту сторону реки, там, где лежала турецкая деревня, мрак сгустился, не видно было ни одного огонька. Дальние холмы слились воедино и казались странными, призрачными. Издалека донесся вдруг протяжный, хриплый лай.

– Где это собака? – спросил Костя.

– Это не собака, а гиена, – ответил отец.

– Ты ее видел? Какая она?

– Видел, – сказал отец. – Она похожа на собаку, но у нее очень злобные глаза…

Они стояли в темноте. Костя рядом с Самвелом, а чуть в стороне отец. Солдат тоже остановился; во мраке угадывался его силуэт.

– А вон в той деревне живет мой родственник, – сказал Самвел, вглядываясь в темноту.

– Родственник? – удивился Костя. – Как же он туда попал?

– Дед Баграт говорит: он ушел туда давным-давно, еще в двадцатом году. Женился и там живет. У него теперь есть дети и внуки.

– А ты откуда знаешь?

– Он пишет письма.

– Письма? Как же они сюда попадают? Их возят через реку?

– Не знаю, – ответил Самвел.

В темноте прыгал огонек отцовской папиросы. Отец сказал:

– У этих писем долгий путь – из одного государства в другое.

– Сколько же на это нужно дней? – спросил Костя.

– Дней десять, наверное, а то и больше.

– А за сколько минут мы добежали бы до той деревни?

– Минут за пять добежали бы.

– Папа, – Костя дотронулся до руки отца и вдруг почувствовал, как рука дрогнула и крепко сжала его ладонь, – а когда-нибудь мы сможем свободно пойти к туркам, а турки к нам?

– Да, когда-нибудь, – ответил отец.

– Когда же?

– Когда те, кто находится в той деревне, будут жить так, как живут свободные люди нашей страны.

Костя помолчал немного, потом спросил Самвела:

– Самвел, а ты своего родственника видел?

– Нет, – ответил Самвел.

– А если мы будем с вышки смотреть в бинокль, ты его узнаешь?

– Как же я его узнаю, если я его не видел! Дед Баграт тоже бы его не узнал. Раньше он был молодой, а сейчас старый.

Отец все еще крепко, держал Костю за руку. И Костя вдруг вспомнил: вот так же крепко отец прижимал его к себе, когда на остров надвигалась волна. И потом, когда они долго искали мать. Костя тогда еще не понимал, что никогда больше ее не увидит. Отец держал его за руку и вел за собой по берегу, где громоздились обломки домов и рыбацких ботов…

Самвел что-то еще рассказывал о своем родственнике и о дедушке Баграте. Капитан не перебивал его. Казалось, он внимательно слушает, но его глаза устремились вдаль. Перед ним снова вставали видения того страшного дня на маленьком пограничном острове, когда разломалась их семья. И он думал о судьбе своего Кости, его будущем…

– Тебе хорошо в интернате? – вдруг спросил он.

И Самвел сразу замолчал, словно отодвинулся в темноту.

– Не очень, – прошептал Костя.

– К этому, Костенька, надо привыкнуть.

– Я знаю, – ответил Костя. – Теперь мне всегда придется жить отдельно?

– Но ведь здесь, на границе, тебе нельзя, – тихо сказал отец. – Меня могут вызвать, и я уеду на несколько дней… – Рука отца до боли сжала Костину ладонь. – Ты ведь знаешь, что на границе как в бою… Если бы была мама…

Эти слова нечаянно сорвались с его губ, и он испуганно замолчал. Костя тоже молчал. Он только теснее прижался к отцу. Вдруг какие-то звуки донеслись до них: словно кто-то заплакал и тут же сдержал слезы.

Отец обернулся:

– Где Самвел?

– Самвел!! – крикнул Костя. – Самвел!..

Никто не отозвался. Отец внимательно вглядывался в темноту. Наконец его острый взгляд пограничника заметил тень внизу, под скалой.

Он быстро спустился с кручи, а за ним, забыв о боли в ногах, устремился Костя.

Самвел, скорчившись, сидел на камне у самого берега. Плечи его вздрагивали.

– Самвел!..

Самвел не ответил.

Под сапогами отца захрустели камни. Он нагнулся над Самвелом.

– Что с тобой, мальчик? – проговорил он. – Тебя кто-нибудь обидел?

Костя вдруг сразу все понял.

– Папа, у него нет ни отца, ни матери! – прошептал он. – Никого, кроме деда Баграта.

– Что с ними случилось?

– Погибли в пропасти. Машина перевернулась в горах.

– Самвел, – сказал отец, дотрагиваясь до его волос, – Самвел, ты будешь всегда с Костей… Как мой второй сын. Я сделаю для тебя все, что смогу.

Самвел не ответил. Он заплакал громко, в голос, больше не сдерживая себя.

– Не плачь, Самвел! – обнял его отец. – Нам всем троим нелегко… Но мы мужчины. Мы всё перенесем, правда?.. Ведь правда же?

Самвел кивнул головой. Он больше не плакал, только часто и тяжело вздыхал.

Отец оглянулся. Невдалеке темнела острая крыша старого монастыря, казавшегося таинственным на пустынном и мрачном берегу.

– Вот что, ребята: идите-ка к монастырю и посидите там. Я немного еще пройду до арыка, а потом быстро вернусь к вам.

– Хорошо! – согласились Костя и Самвел.

Отец двинулся дальше. Пограничник пошел за ним. Ребята некоторое время стояли на дороге, всматриваясь в темные очертания монастыря и прислушиваясь к удаляющимся шагам.

Теперь, когда они остались совсем одни, к ним стал подкрадываться страх. Самвелу почему-то вдруг вспомнились легенды об этом монастыре, которые рассказывал ему дед Баграт. Когда-то в незапамятные времена этот монастырь построил царь, который убил триста шестьдесят пять своих врагов. Убив очередного, он приходил сюда и клал в стену камень, замаливая грех. По преданию, монастырь построен из трехсот шестидесяти пяти камней. Но сколько их было на самом деле, никто и никогда не считал.

– Давай постоим здесь, – предложил Самвел.

– Нет, надо делать так, как велел отец, – возразил Костя и сошел с дороги.

К монастырю надо было добираться по хаосу камней. Ноги скользили, ребята спотыкались. Несколько раз Костя падал и больно ударялся локтями об острые выступы. Даже более знакомый с этими местами Самвел двигался вперед неуверенно – ему не очень-то хотелось приближаться к монастырю. Там, где Костя видел просто развалины, воображение Самвела рисовало беспокойные картины: он слышал стоны замученных жертв; видел, как к стене крадется темная фигура с огромным камнем в руках; представлял себе, как по освещенной лунным светом дороге идут кочевники, ржут кони, позванивают кольчуги…

– Вернемся назад, Костя! – попросил Самвел. Чем ближе был монастырь, тем сильнее охватывал его страх.

Но Костя не ответил. Слова отца были для него приказом. Он продолжал прыгать с камня на камень.

Самвел стал отставать. Вдруг он остановился и крикнул:

– Там живут кобры!..

Костя вздрогнул. Эта мысль приходила ему в голову, но он гнал ее от себя.

– Вернись!

Некоторое время они стояли молча, каждый на своем камне, отделенные друг от друга добрым десятком метров. В душе их шла борьба, борьба безмолвная и трудная. Каждый боролся не только с тем таинственным, что мерещится в ночи, но прежде всего с самим собой.

Самвел, такой храбрый днем, ночью сделался нервным. Он не знал, есть в развалинах кобры или нет, но ему надо было во что бы то ни стало заставить Костю вернуться. Все, что рассказывал ему у ночных костров дед Баграт, властно обступило его, но он не хотел признаться в этом Косте.

Костя не двигался с места, прислушиваясь к ночным шорохам. Где-то опять залаяла гиена. На турецкой стороне мигнул огонек и пропал. Наверное, закурил аскер. Прозвучал и тут же умолк резкий свист неведомой птицы.

Как ему ни было страшно, Костя решил не сдаваться. Он ведь и на Курилах привык к темноте ночи. Отец всегда говорил: «Для пограничника ночь – это солнечный день, пурга – светлое утро, ураган – штиль. Чем непрогляднее ночь, чем хуже погода, тем скорее надо ждать нарушителя границы».

С детства Костя привык к тому, что ни днем, ни ночью вокруг него не прекращается жизнь. И теперь, вглядываясь в темноту, он увидел то, что не смог увидеть Сам вел.

Вдалеке, между камнями, на мгновение вспыхнул лунный отблеск на стволе автомата, чуткий слух уловил тихие шаги, затем Костя различил две движущиеся одна за другой тени. Со стороны заставы шел дозор. И ощущение того, что люди близко, окончательно вывело Костю из охватившего его оцепенения.

Прыгая с камня на камень, он стал приближаться к монастырю. Вот и тропинка, которая круто спускается к воде. Слева – темная стена с еще более темными провалами окон. Костя подошел к стене и прислушался. За нею что-то тихо шелестело. Что это? Он затаил дыхание.

Из окна над его головой вдруг с легким шорохом вылетели две летучие мыши. Они промелькнули черными тенями и исчезли.

Позади загремели камни. Костя услышал, как что-то тяжелое свалилось на землю. Он вздрогнул и обернулся. По тропинке к нему ковылял Самвел.

– Немного ушибся, – виновато проговорил он. – Знаешь, сюда кто-то идет…

– Тебя заметили? – спросил Костя.

– Не знаю. – Самвел потер ушибленный бок. – Не лучше ли нам вернуться на дорогу?

– Будем ждать отца здесь! – заупрямился Костя.

Косте и самому было неуютно у этих развалин. Ужасно жали сапоги, он тихо страдал. Он присел на камень и нагнулся.

– Ты что делаешь? – удивился Самвел.

– Помоги стащить, – с натугой ответил Костя. – Проклятые, как приросли к ногам!

Самвел обхватил обеими руками правый сапог. Костя уперся ему в грудь левой ногой, и все его тело содрогнулось от боли: правый сапог хоть и подался, но пятку обожгло словно горячим варом. Костя застонал, а Самвел еще раз рванул сапог и отлетел с ним в сторону.

Второй сапог оказался еще упорнее. Но Костя так яростно старался от него освободиться, что Самвел, стаскивая сапог, свалился и чуть не ушибся о камни.

Теперь они уже ясно слышали приближающиеся тихие шаги. Костя хотел крикнуть, что здесь свои: он и Самвел, но не успел – на тропинку выпрыгнул пограничник, в котором Костя тут же узнал Виктора.

– Это вы? – удивился Виктор, осветив ребят фонарем.

– Потуши! – зажмурился Костя. – Отец сейчас придет.

Виктор оглянулся и тихо сказал в темноту:

– Прошин!..

За стеной послышался шорох, посыпались камни, и перед ребятами появилась коренастая фигура второго пограничника.

– Ну и нарушители! – недовольным голосом проговорил он. – Я-то думал, что хоть под конец службы повезло. В газетах напишут: «Герой-пограничник Прошин задержал нарушителя». А тут вы! – Прошин говорил шутливо, но видно было, что он разочарован.

– Капитан приказал им ожидать его здесь, – сказал Виктор.

– Проверяет! – усмехнулся Прошин.

– Кого? – спросил Костя.

– Кого? Нас, конечно. Знал, что мы должны скоро тут пройти. Если бы вас не заметили, досталось бы нам на орехи!

– Сказал бы, что мы потеряли бдительность, – добавил Виктор, – не заметили посторонних людей на границе.

– Я не посторонний, – обиделся Костя, – и Самвел тоже!

– Ну что ж, – сказал Виктор, – придется вас обоих как злостных нарушителей доставить на заставу и выяснить, по чьему заданию вы сюда проникли.

– Я не пойду, – запротестовал Костя, – у меня ноги болят.

– А я локоть расшиб, – добавил Самвел.

– Тем более, – сказал Виктор. – Значит, далеко не убежите.

Он присел рядом с Костей на камень. Острым лучом фонарика Прошин осветил Костины ноги.

– До крови! – сказал он.

В ослепительном кружке света Костя увидел свои ноги и пятна запекшейся крови на пятках.

Он пошевелил ступнями – боли почти не ощущалось.

– Растер немного, – проговорил он.

– Если бы такое со мной приключилось, мне бы старшина выговор влепил за небрежность, – усмехнулся Виктор.

– За преступную небрежность! – поправил Прошин. – Старшина любит крепкие словечки.

– А далеко пошел капитан? – спросил Виктор.

– До арыка, – ответил Костя.

Виктор взглянул на часы:

– Пойдем-ка, Прошин, ему навстречу.

Пограничники встали. Виктор поправил на плече автомат. Прошин потушил фонарь, и тьма вокруг стала еще гуще.

Мальчики опять остались совсем одни.

Костя сидел на камне, поджав ноги, и смотрел на залитые сумеречным светом молодой луны отроги дальних гор. Самвел прижался к его плечу. Они молча слушали звуки ночи.

Вдруг Самвел вскрикнул:

– Посмотри! Там, далеко, видишь!..

Костя оглянулся и среди черных холмов увидел яркую, огненную точку. Она мерцала, как упавшая звезда, то угасала, то вновь вспыхивала. Казалось, сейчас, набравшись силы, она снова взметнется высоко в небо.

– Это, наверное, костер дедушки Баграта.

Костя представил себе, как дед Баграт сидит сейчас у костра, закутавшись в свою бурку, и пламя багровым светом озаряет его лицо. У его ног лежит волкодав, жмурится, уши торчат кверху, сторожит – нет ли поблизости непрошеных гостей: волков и гиен. А на склоне холма, тесно прижавшись друг к дружке, спят овцы.

Внезапно новый, странный звук возник вдалеке. Жалобный и тихий, он донесся с турецкого берега. Возник на мгновение и замер, а затем полился тягуче и однообразно. Костя никогда не слышал инструмента, на котором играл человек, невидимый в ночи. Мальчик мог отличить скрипку от виолончели, любил слушать рояль и особенно симфонический оркестр. В духовом же оркестре знал все инструменты и очень хотел научиться играть на кларнете.

Но длинные, тягучие и какие-то необычные звуки, доносившиеся до него, рождались, казалось, сами по себе, без инструмента. Незнакомый щемящий мотив будоражил и без того возбужденное воображение ребят. Они еще крепче прижались друг к другу.

– Что это? – тихо спросил Костя.

– Шарманка, – прошептал Самвел.

– Шарманка?

– Ну да, ящик с ручкой. Ее за ручку крутят.

Костя, конечно, читал, что с шарманками обычно ходят бродяги. Но ему никогда не доводилось видеть ни шарманки, ни шарманщика. И вот впервые он слышит этот странный звук ночью на почти пустынном берегу Аракса.

Печальный мотив словно звал кого-то. Костя представил себе, что шарманщик похож на деда Баграта, только худой и несчастный.

Луна поднялась выше, но ее свет, рассеянный и слабый, лишь сильнее сгущал тени вокруг.

Ребята слушали, испытывая тревожное чувство. Там, на турецкой стороне, человек в беде. Он стоит, крутит ручку своей жалкой шарманки и как будто зовет на помощь. У кого он ищет помощи? На что надеется?

Казалось, только для них одних на всем свете и играет эта шарманка.

Вдруг настороженный слух Кости уловил тихие шаги – они приближались. По дороге за камнями шли люди. Наконец-то вернулся отец, а с ним Виктор и Прошин. И звуки сразу потеряли свою притягательную силу.

Отец тихо подошел и встал у камня, на котором сидели ребята. С другой стороны остановился Виктор, а Прошин подкрался к самому берегу.

– Что-то шарманщик выбрал странное место для своей игры, – сказал отец.

– Может быть, подает сигнал? – предположил Виктор.

– Все может быть.

– Он уже долго тут играет, – подал голос Костя.

– Больше вы ничего не слышали? – спросил отец.

– Нет, не слышали! – в один голос ответили Костя и Самвел.

– Дело явно нечисто! – сказал отец. – Ни один аскер его не трогает.

– Видать, у них сговор, – согласился Виктор. – Неужели ждут, что сегодня ночью кто-то перейдет к ним?

– Нет, не стали бы они привлекать нашего внимания. Тут что-то другое.

– Может быть, отвлекает наше внимание, товарищ капитан? – подал голос Прошин.

– Возможно… А ну, Серегин, вызови заставу!

Виктор скрылся за стеной.

Мальчики с волнением ждали, что же будет дальше. Неужели эта игра на шарманке лишь притворство и где-то вблизи, во мраке, притаились люди, которые выжидают, чтобы потом начать действовать.

А вокруг простиралась тихая, звездная ночь. Бледным серебром мерцала шапка Арарата. Вдалеке, среди волнистых холмов, горел костер Баграта. Такая тишина, такой покой!..

– Товарищ капитан! Товарищ капитан! – громкий шепот Виктора был готов перейти в крик. – У двух камней прорыв! Замечены следы…

– Куда они ведут? – быстро спросил капитан.

– Дежурный говорит – в тыл!

– Кто обнаружил?

– Кириллов и Неделин. Они обходили участок.

– Сколько человек прорвалось?

– Один. На заставе тревога. Старшина организовал преследование.

– Теперь так: ты, Серегин, продолжай наблюдение! Если шарманщик нарушит границу, задержи!

Виктор был старшим наряда. То, что приказывал капитан, относилось и к Прошину, и к солдату, который сопровождал капитана.

С этого момента шарманщик стал ощутимой враждебной силой.

– Ребята, за мной! – приказал капитан Косте и Самвелу и бросился бегом по дороге к заставе, до которой было больше километра.

Гулко стучали новые сапоги отца. Костя несколько раз до боли сбивал ноги о камни, саднили натертые пятки, но теперь это было уже сущими пустяками. Скорее, скорее вперед! Только бы не пропустить то важное, что произойдет сейчас!..

Вот они уже вбежали в ворота заставы. На крыльце капитана встретил дежурный. Взволнованным голосом он доложил, что у отметки восемьдесят семь обнаружены следы. Не больше часа прошло с тех пор, как кто-то был там.

– Кто-нибудь его видел? – спросил капитан.

– Мергелян звонил, что пока не обнаружили.

– Так, так!.. – недовольно проговорил капитан. – Я иду туда! – Он сбежал по сту-ленькам вниз и уже от ворот крикнул: – Держите связь с Мергеляном и Серегиным. Они ведут наблюдение…

Костя и Самвел бросились было за отцом, но он решительным жестом остановил их.

Ворота за отцом закрылись. Костя и Самвел опустились на ступеньки крыльца. Только что им казалось, что они участвуют в большом и опасном деле, но вдруг они оказались в стороне.

Дежурный вернулся к своим аппаратам и долго кому-то докладывал о происшедших событиях. Очевидно, звонили из штаба отряда. Вполголоса беседовали между собой солдаты. Их оставили здесь на случай, если потребуется помощь на другом участке.

Ребята посидели немного на ступеньках, потом Костя тихонько дернул Самвела за рукав.

Они обогнули рощу и вошли в дом. И здесь Костя обнаружил, что нет хромовых сапог – его гордости и его несчастья. Наверное, он забыл их у развалин монастыря. Костя натянул на ноги старые, разношенные туфли и блаженно вздохнул. Теперь-то он снова может шагать сколько угодно!

Самвел сел на табуретку посередине комнаты. Ночь за окном казалась непроглядной, а в комнате было спокойно и уютно. Но мальчиков сейчас тяготил этот уют. Их тянуло туда, где действовали пограничники. Отец, правда, не взял их с собой. Но он же не запретил им участвовать в поисках! А вдруг они помогут задержать нарушителя?

– Пойдем? – предложил Костя.

– Пойдем, – сказал Самвел.

Они вышли из дому и дошли до перекрестка дорог. Здесь они остановились, раздумывая, куда им двинуться дальше. До места, где были замечены следы, оставалось километра полтора. Погоня, наверное, уже ушла далеко вперед. И вряд ли нарушитель побежит по дороге. Возможно, он постарается укрыться среди холмов, где много камней.