Текст книги "Посланники небес (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

Вика посмотрела на меня, и немного успокоившись, улыбнулась.

– Ты всегда меня успокаиваешь, хотя уверена, что тебе самому это все не по душе.

Я посмотрел на неё и сказал:

– Лапуля, конечно не по душе, может, ты взяла с собой нормальные ложки и вилки? – и я с надеждой посмотрел на второй чемодан, которой еще не был открыт.

– Конечно, нет, – ответила она и тяжело вздохнула, – ладно, и к этим привыкнем. Вот что, давай немного передохнем и вызовем Хлою, чтобы прогуляться по городу.

Глава 4

Пошла вторая неделя, как мы прилетели на Хемлину. Город раскинулся на несколько квадратных километров и состоял как бы из трех частей, разделенных между собой транспортными коридорами, которые были построены в самом начале освоения спутника и в настоящее время были заброшены и не использовались по прямому назначению. В центре располагалась основная часть, своего рода жилая зона, где обитало около трехсот тысяч жителей. Вторая зона представляла огромный комплекс научно-исследовательских и учебных центров. Здесь работали и частично проживали сотрудники, исследователи и студенты, приезжающие сюда для повышения своей профессиональной квалификации. Третья часть была наименее обжитой. Это была промышленная зона, где располагались склады и вспомогательные предприятия.

Первую неделю мы посвятили обзорному знакомству с достопримечательностями. Впрочем, их в понятии Хлои было не так много, но для нас всё было в диковинку и поэтому вызывало живейший интерес, начиная от похода в обычное кафе и кончая осмотром парка, где представлены основные растения, растущие на Ютре. Сама планета значительно отличалась от Земли. Водная поверхность морей и океанов занимала лишь двадцать процентов поверхности, горных массивов было мало. Климат на планете из-за большой удаленности от своего солнца был на наш взгляд, весьма суровым, но благодаря техническим возможностям, искусственным образом преображен и стал более благоприятным для жизни. В целом флора и фауна была не очень богатой, особенно растительность, которая существовала в период естественной природной среды планеты. Собственно она и была представлена в ботаническом парке, в качестве сравнения с тем, чего смогли достичь жители планеты благодаря созданию искусственного климата.

Несколько странным выглядело то, что сам город не имел названия. При чем на Хемлине находилось еще несколько городов, часть из которых имели названия, а часть нет. Однако мы не стали спрашивать, чем это обусловлено. Сам город в общих чертах напоминал земной, хотя, безусловно, имел достаточно много отличий, которые становились особенно разительны при ближайшем знакомстве. Впрочем, это было вполне понятно, это была совсем другая цивилизация со своей историей и культурой. Наибольший интерес вызвали жители города. Почти одинакового с землянами роста, они были различного телосложения, характера и темперамента. Познакомившись поближе, мы поняли, что, по сути, они мало, чем отличаются от землян. Безусловно, были и отличия и весьма заметные, но это было вполне объяснимо, ведь их цивилизация была на более высоком уровне. Так, например, мы обратили внимание, что в целом, они более дружелюбны, культурнее, гораздо более образованы и обладают большим кругозором знаний. В исследовательской части города было очень много приезжих с других планет Галактики. Их внешний вид был столь различен, что сначала нам было очень непривычно, но затем мы поняли, что столь большое разнообразие мыслящей формы жизни, живущих и работающих в одном месте, наоборот существенно упростило наше пребывание. Мы даже стали подумывать перебраться жить именно туда, где на нас вообще не обращали бы внимания, в то время как в городе, на нас не часто, но все же порой с любопытством озирались, поскольку мы резко отличались от большинства местных жителей.

К концу второй недели пребывания, когда мы уже пообвыкли, я попросил Хлою, если это, возможно, переселить нас в исследовательскую часть города, и объяснил ей причины. Она прекрасно поняла нас и даже не стала уговаривать, а только пообещала решить эту проблему. За это время мы лишь раз видели Фейнхотена, когда он явился к нам в гости, да и то, чтобы узнать, как идут наши дела, и нет ли каких проблем. Пробыв у нас не больше часа, он уехал, пообещав непременно навестить.

Хлоя помогла нам перебраться в другую часть города, правда здесь были не такие комфортные условия, но зато мы получили то, что хотели, оказались среди, как выразилась Вика, «разношерстной публики», где наш внешний вид не вызывал удивления у окружающих. Наоборот, мы, порой встречая того или иного представителя Галактики, и буквально застывали на месте от его экстравагантного внешнего вида.

Вскоре мы стали задумываться о том, что пустое время препровождение достаточно утомительное занятие. Даже в отдыхе есть предел насыщения, и мы стали думать относительно того, чем бы нам заняться и напомнить относительно обещания посетить ряд планет Галактики. Однако нашим планам не суждено было сбыться, поскольку по видеофону раздался звонок Фейнхотена.

Засветившийся экран, а вслед за ним появившееся голографическое изображение Фейнхотена, стоящего в окружении нескольких сотрудников, удивил меня. Он повернулся к нам и сказал:

– Прошу вас немедленно собраться, начинается экстренная эвакуация. Хлоя будет у вас с минуты на минуту.

Я даже не успел спросить, в чем дело, как экран погас. Тяжелые предчувствия подкатили к сердцу. Вика присела на кровать и тихо произнесла:

– Неужели началось?

– По всей видимости, да. Уж лучше бы, какая ни будь авария и еще что-то, но только не то, о чем мы думаем.

В этот момент видеоизображение на двери сообщило, что пришла Хлоя. Я открыл дверь.

– Вы готовы?

– Еще нет, Фейнхотен позвонил буквально две минуты назад.

– В таком случае даю вам максимум десять минут на сборы. Встречаемся на площадке ЕС907. Мы отправляемся на корабле, а не через телепортационный переход. Вот вам карточка с кодами для прохода на посадку.

– Но почему…?

– Потом, все потом, нет времени. Получено сообщение, что их корабли вошли в нашу Галактику поблизости от нашей системы и начали атаку.

Вика начала упаковывать чемодан, но неожиданно бросила и сказала:

– А зачем все это? Кому нужно всё это барахло, кому?

– Вика, бери Сашку и пошли. Говорить и психовать будем потом, хорошо? Главное не паниковать. Мы уже проходили через все это, пройдем и сейчас. Ты слышишь меня, – я схватил её за плечи и встряхнул, – ты слышишь меня? – почти закричал я.

– Да, слышу.

– А раз слышишь, пошли.

Взяв Сашу на руки, мы вышли в коридор гостиницы. В коридоре почти никого не было. Пока мы шли к телепортационной установке, которая находилась на первом этаже, мы встретили только одну пару, которая, так же как и мы направлялась к телепорту. Поскольку мы были с ребенком, они вежливо пропустили нас вперед. Мы вошли, дверь закрылась, я набрал коды. Дверь открылась, и мы вышли на одной из посадочных платформ, где возле большого корабля стояла несколько человек, ожидающих посадки. Среди них я заметил Хлою. Она помахала нам рукой, показывая, чтобы мы поторопились. Мы направились к ним.

Среди улетающих на корабле были Фейнхотен и еще несколько лиц, которые были мне не знакомы.

– Проходите в корабль, и если не трудно наденьте костюмы, поскольку нам придется сделать межзвездный бросок, – сказал Фейнхотен, поторапливая остальных подняться на корабль и занять свои места.

– Где костюмы? – спросил я.

– Хлоя, где костюмы? – крикнул Фейнхотен, последним поднявшийся на борт корабля.

– Они должны быть в лабораторном отсеке. Я сейчас принесу.

– Ладно, не надо. Всем пристегнуться. Разберемся с этим после отлета.

Заняв места в кабине, пилот обернулся и, убедившись, что все пристегнуты, сказал:

– Внимание, старт через десять секунд. Краем глаза я успел заметить, что это был Гройдеван, немногословный пилот, который дважды летал за нами на Землю. Видно он работал под началом Фейнхотена, и потому мы имели постоянно с ним дело. Правда, корабль, на который мы сели был, по всей видимости, другой, несколько больше, чем предыдущий, хотя возможно это мне и показалось. В этот момент мои мысли прервал толчок в спину, который я, как и все ощутил. Корабль взлетел с площадки, на которой стоял и устремился в черноту космоса. Скорость увеличивалась, я чувствовал это, поскольку меня все сильнее и сильнее вдавливало в кресло. Непонятно почему, но Саша даже не плакал, он прижался всем телом к матери и, обняв её обеими руками за шею, видимо не понимал, что происходит, и оттого молчал. Я сидел рядом и, повернув голову, смотрел на Вику и Сашку.

Наконец корабль перестал набирать ускорение, и все вздохнули с облегчением. Фейнхотен осмотрел всех и сказал:

– Так, теперь по очереди надеть костюмы, после чего я доложу обстановку и обсудим план действий.

Мы пошли переодеваться втроем. Как ни странно, но на корабле нашелся даже детский костюм, одеть который на него, как и в предыдущем полете, оказалось самым трудным делом, поскольку он ни как не хотел этого делать. Наконец нам все же удалось с Викой нацепить на него костюм, и быстро переодеться самим. В этот момент в дверь постучали, это была Хлоя.

– Бросок через пространство достаточно тяжело переносится взрослым человеком, а для ребенка тем более. Рекомендую поместить его в камеру, где все перегрузки будут компенсированы, Вы не будете возражать?

– Конечно, нет.

– Тогда пойдемте.

Мы прошли в соседнюю комнату, где Вика помогла Хлое поместить Сашу в камеру для биосна. После чего они вернулись в пилотскую кабину. Когда мы садились, я успел осмотреться. Нас было восемь, включая пилота, а стало быть, с Сашей девять. Фейнхотен, сидевший рядом с Гройдеваном, развернул свое кресло и обратился к нам:

– Сразу скажу, знаю не так много, поэтому на многие ваши вопросы ответить не смогу. Но сначала хотел бы представить друг другу всех кто здесь оказался в корабле, поскольку не все друг друга знают. Итак, Виктория и Сергей, – он показал рукой на нас, и мы кивнули головой, – представители расы землян из Солнечной системы, ну и как вы поняли их сын, – он сделал жест, показывая пальцем в коридор. Хлоя, мой помощник, далее Флон, сотрудник космического центра исследований, моя так сказать правая рука, представитель планеты Сторб. Наконец два сотрудника, проходящие стажировку под моим руководством госпожа Беленгина с планеты Гунга и господин Зумертек с Ютры. Ну и конечно наш пилот Гройдеван. Так с этим покончено. Теперь о главном.

Час назад, я получил уведомление о немедленной эвакуации со спутника. Решение исходило непосредственно из дома правительства. Причиной такого решения как мне стало известно, было появление кораблей из соседней Галактики и начале военных действий с их стороны. Они атаковали несколько звездных систем и поскольку все они разбросаны в разных уголках Галактики, предугадать их действия практически невозможно, поэтому, было принято решение начать эвакуацию населения на малые орбитальные станции, расположенные вдали от планетарных систем. Мне даны были указания покинуть Хемлину с группой сотрудников, почему столь спешно, я не знаю, но как вы понимаете, приказы не обсуждают, а выполняют, поэтому мы здесь, а не на спутнике. Вот собственно и вся информация, которой я располагаю.

– А что это за корабль? – спросила Беленгина.

– Это грузовой транспортный корабль.

– А куда мы направляемся?

– Для начала мы сделаем межзвездный бросок вот сюда, – он сделал несколько манипуляций на нарукавном компьютере и вывел на экран карту звездного неба и на ней показал созвездие, к которому мы направлялись.

– А почему туда? – спросил кто-то из присутствующих.

– В этом созвездии нет обитаемых планет. На одной из планет, точнее спутнике, когда-то была обустроена исследовательская станция. Она весьма старой постройки и давно заброшена. К ней мы и направляемся. Временно это будет наше пристанище.

– И надолго? – снова задал вопрос тот же голос.

– Не знаю, – ответил Фейнхотен, и наверно не я один услышали печальные ноты в его голосе.

– Шеф Фейнхотен, я понимаю, что приказы не обсуждают, но все же непонятно к чему такая спешка, да еще вдобавок невесть куда? – возбужденно произнесла Беленгина.

– Я повторюсь, мне неизвестно, чем вызвано указание, столь спешно покинуть лабораторию, но мне даны были четкие инструкции о рассредоточении всего персонала всех, кто мне подчиняется, до особых указаний.

В этот момент мы вышли в точку перехода, и, пройдя круговорот мучительных испытаний, связанный с прохождением черной дыры, вышли практически на другой стороне Галактике вблизи созвездия, о котором говорил Фейнхотен. Нам потребовалось еще несколько часов полета, прежде чем на экране чернота звездного неба сменилась картиной приближающейся планеты, а рядом с ней небольшого спутника. Вся планета была покрыта плотным слоем облаков, сквозь которые ничего невозможно было рассмотреть, что находится на поверхности, океаны или континенты. В сравнении с Землей, которую я неоднократно имел возможность наблюдать с орбиты, данное зрелище отнюдь не вызвало восторг, а наоборот, приводило скорее в трепет и уныние, поэтому я спросил:

– А что представляет сама планета, почему она необитаема?

Фейнхотен посмотрел на меня и ответил:

– Атмосфера из углекислого газа, водорода и еще целого ряда компонентов. Иными словами хуже не бывает. Вдобавок на поверхности ураганные ветры, скорость которых превышает 200 километров в час, давление и высокая гравитация.

В этот момент на экране появился и стал быстро увеличиваться в размерах спутник. Он совсем не был похож на Луну, поскольку был совсем небольшим, не больше ста километров в диаметре и двигался по вытянутой орбите вокруг планеты. Гройдеван сделал маневр, и мы вышли на круговую орбиту.

– Видите кратер? – Фейнхотен приподнялся и показал на экране кратер, – здесь должна находится станция.

На следующем витке, Гройдеван сделал маневр и начал снижение. Дав максимальное увеличение на экран, мы увидели станцию, точнее, то, что ей считалось. Это был корабль, или потерпевший аварию, или просто отправленный сюда, как отслуживший свой срок и, судя по конструкции достаточно старой постройки, поскольку таких кораблей мне никогда не приходилось видеть ни на базе Федерации, ни у биокиборгов.

– Мне кажется, что этой станции сотни лет или я ошибаюсь? – спросил Флон.

– Я точно не знаю, но видимо да, во всяком случае, ей не пользовались лет двести это точно.

– А вы уверены, что на ней можно обитать? – спросила Вика.

– Это нам и предстоит выяснить.

Корабль сделал несколько маневровых движений, после чего осторожно опустился на поверхность вблизи станции. Находясь рядом, на экране было видно, что это действительно был некогда космический корабль, который по каким-то причинам стал станцией. Большой, метров четыреста в длину, сигарообразный корпус непостижимым образом сумевший опуститься на поверхность спутника на бок, на вид не имел особо больших повреждений. Если судить по многочисленным фермам, лестницам и прочим инженерным конструкциям, которые были расположены на корпусе корабля, он явно не упал на бок, а либо каким-то образом опустился или был кем-то, точнее чем-то аккуратно положен. В хвостовой части находился двигательный отсек, где четко выделялись конические сопла.

– Судя по конструкции, это какой-то очень древний космический корабль, – высказался Зумертек.

– По всей видимости, да – ответил Гройдеван, – по крайней мере, я не припоминаю, чтобы на таких кораблях летали в настоящее время. Надо посмотреть по каталогу.

Он просканировал изображение корабля и дал компьютеру команду на поиск аналогов. Через несколько секунд часть экрана погасла, и появились данные по кораблю.

Корабли серии 00754С, оснащены ионно-плазменным двигателем и использовались в период раннего освоения космического пространства на рубеже десять-двенадцать тысяч лет назад. Данный корабль, судя по имеющимся данным, с планеты Конизма, которые вступили в Звездную Федерацию двести сорок два года назад, после чего, корабли данной серии больше не выпускались и были списаны, а позднее утилизированы. Данный корабль, используемый как транспортно-исследовательский, был использован в качестве основы для создания станции, после чего экипаж эвакуирован. Станция использовалась для наблюдений в течение двадцати семи лет, после чего была законсервирована. За время консервации трижды посещалась для обследования. Последний раз семьдесят два года назад. Предположительная степень живучести станции пятьдесят два процента.

– Не хило, – заметил Гройдеван и дал компьютеру задание на полное сканирование станции внутри.

Полученный ответ подтвердил наши опасения. Станция имела прямые метеоритные попадания, и лишь восемь отсеков из сорока двух были относительно безопасны.

– Нам ничего не остается, как произвести разведку на месте, чтобы выяснить, можно ли использовать станцию для проживания, а если нет, будем думать, что делать дальше.

– А может нам сразу дать запрос относительно того, как быть? В этой, мягко говоря, дыре нас возможно и не найдут, но делать здесь тоже особенно нечего, – заявила Беленгина.

– Возможно и нечего делать, но вы знаете, сколько людей в данный момент занимаются поиском пригодных мест для расселения во вселенной, миллиарды. Мы еще не в самой худшей ситуации. У нас в наличии хоть и старый, но достаточно надежный транспортный корабль, способный пересечь Галактику и спасти нам жизнь, а жизнь, это самое ценное, что есть во вселенной, с этим, я думаю, вы не станете спорить.

– Но сидеть в консервной банке, занятие тоже не самое приятное, – ответила она, явно накаляя и без того напряженную обстановку.

– Согласен, но, не исследовав корабль, запрос я делать не буду, – безапелляционно заявил Фейнхотен, и я впервые услышал, как он повысил голос.

Наступило молчание. Все понимали, что если продолжать дискуссию, она может привести к скандалу, которого в создавшейся ситуации, никому не хотелось, тем более что нервы итак у всех были на пределе, поэтому Хлоя, которая, как я убедился за всё время общения с нами, умела тактично и с долей юмора обойти острые ситуации, сказала:

– Мне кажется, что не надо всё так драматизировать. Для начала обследуем корабль, заодно посмотрим, на чем летали наши предки, выясним, можно ли на нем жить, если нет, то решение о дальнейшем пребывании на станции решится само собой. Поэтому, предлагаю надеть скафандры и заняться проверкой станции на предмет её жизнеспособности.

Я заметил, с каким благодарственным взглядом смотрел Фейнхотен на свою помощницу, которая сумела быстро погасить намечающийся скандал. На секунду я подумал, что между Фейнхотеном и Хлоей что-то большее, чем служебные отношения, но если это и было на самом деле, я впервые обратил на это внимание.

Все согласились с её мнением, и потому было решено, что пять членов команды, отправятся на станцию для её обследования. А Вика, Гройдеван и Фейнхотен останутся на корабле. Мы надели скафандры и, пройдя в дальний конец коридора, вошли в шлюзовую камеру.

Выйдя на поверхность и увидев корабль в натуральную величину, а не его голографическое изображение, я понял, что он действительно огромных размеров. Стоящий рядом корабль, на котором мы прилетели, был совсем маленьким по сравнению с этим гигантом, который в высоту был не менее тридцати метров. Мы находились в тени корабля, но видимость была достаточная, чтобы рассмотреть его. Мы тронулись в путь, притяжение было слабое и потому идти было достаточно легко, хотя и непривычно. Судя по информации, которую нам выдал компьютер, войти на станцию можно было через люк, который находился в середине корабля. К нему мы и направились.

Напротив люка, который был переделан, после того как корабль приспособили в качестве станции, находилось устройство открывания. Поднеся прибор к замку, Зумертек с огорчением сообщил, что питания на замках нет, и с ними придется повозиться. Он достал из сумки с инструментом, которую взял с собой, автономный источник и подсоединил его к замку, после чего начал вводить команды.

– А если они на гидравлике? – сказал Флон.

– А если они на пневматике, а если они вообще на ржавых петлях? Откуда мне знать, на чем они, – он повторил набор кодов открывания, но дверь оставалась закрытой.

– Шеф, – так он называл Фейнхотена, а вслед за ним и мы, – что делать будем? Замок не открывается?

Голографическое изображение Фейнхотена располагалось перед дверью и внимательно следило за манипуляциями Зумертека.

– Я вижу, что не открывается. Попробуй еще раз и если снова ничего не получится, то придется идти к аварийному люку, а он на другой стороне корабля.

После еще одной безуспешной попытки открыть дверь, мы направились на противоположную сторону. Обогнув корабль, мы увидели кратер, испещренной огромными глыбами, которые, словно по чьей-то прихоти, были разбросаны с небес по его поверхности. Ближе к горизонту виднелся ярко красный с золотыми переливами диск звезды. Он был небольшим, но его свет ярко освещал все вокруг и, отражаясь в металлических конструкциях корабля, отбрасывал блики и слепил глаза. Я опустил один из фильтров, чтобы было удобнее рассматривать окружающее нас пространство.

Чтобы добраться до люка, надо было подняться на одну из платформ корабля, поэтому мы оставили Хлою, Беленгину и Флона внизу, и вдвоем с Зумертеком отправились наверх. Идти по узкой лестнице даже в условиях небольшой силы тяжести было не так просто, можно было запросто сорваться с лестницы и упасть, поэтому мы осторожно продвигались вперед. Добравшись до аварийного люка и немного отдышавшись, Зумертек приладил прибор к замку. Раздавшийся вслед за этим щелчок означал, что люк открылся. Мы ухватились на ручки и, потянув на себя, открыли его. Я посветил фонарем и заглянул внутрь. Вниз уходила обычная металлическая лестница.

– Зови остальных, будем спускаться, – сказал я. После чего мы сели у открытого люка и стали дожидаться, когда подойдут остальные. Я посмотрел на Зумертека и подумал:

– Интересно, сколько ему лет? Я никогда не задумывался над этим, а сейчас эта мысль вдруг пришла мне в голову. Сколько Хлое или тому же Фейнхотену, а эти двое с других планет, забыл, как они называются. Флон еще ладно, а Беленгина вечно всем недовольна, да компания подобралась что надо, вот уж никогда не думал, что соберется команда сразу с четырех разных планет на задворках вселенной. Интересно, что они думают о нас с Викой? Мои раздумья прервал голос Беленгины:

– Как там, можно спуститься?

– Сейчас выясним, – сказал я, и, приподнявшись, первым направился к люку.

– Как в добрые старые времена, – сказал я мысленно самому себе, – полез в водопроводный колодец, надеюсь, там не будет по колено воды и шипящих паром прорванных труб.

Спустившись по ступеням, я посветил фонарем. Небольшое помещение колодца, в которое спускалась лестница, заканчивалось второй дверью, которая вела в глубь корабля.

– Зумертек, спускайтесь, здесь еще одна дверь.

– Сейчас, – и я услышал, как он начал спускаться по лестнице. Мы подсоединили к двери источник питания. На этот раз, после того как код был введен, замок сработал, и дверь автоматически отъехала в сторону. Подождав, когда все спустятся вниз, мы вошли в шлюзовую камеру. Как ни странно, но сигнальная лампа тускло, но горела, что свидетельствовало о наличии незначительной энергии на станции, однако вторую дверь, которая вела в основной отсек корабля, открывать пришлось после того, как подсоединили источник питания. Мы прошли внутрь корабля.

Герметичный корпус обеспечил чистоту внутренних помещений, несмотря на то, что станция была покинута давным-давно. Вооружившись фонарями и развернув голографический план станции, мы определили свое местоположение и наметили путь следования. Наша задача была сначала пройти к отсекам, которые при сканировании определились как пригодные для обитания, а затем попытаться открыть главный вход на станцию, но уже с внутренней стороны.

Возможно для моих спутников станция, точнее космический корабль, который использовался для этих целей, показался старой посудиной, и они рассматривали её как своего рода музейный экспонат, но для меня он был чудом техники. Широкий коридор, по обеим сторонам которого находились отсеки, в них располагались помещения различного назначения. Через каждые двадцать метров шли герметичные переборки, которые нам каждый раз приходилось вскрывать, поскольку перед консервацией станции, все они были автоматически задраены. Поэтому наше продвижение по кораблю шло достаточно медленно. Только через два часа, после того как мы вошли внутрь корабля, мы достигли отсека, который предположительно был не поврежден.

Дежурная лампа в нем горела. А переборка открылась после введения кода доступа. Закрыв её за собой, мы осмотрелись. Это был исследовательский отсек, в котором во всех комнатах располагалась всевозможная аппаратура. Мы заглянули в пару комнат, и пошли дальше. Бегло осмотрев два других помещения и убедившись, что они действительно жизнеспособны и могут быть использованы для проживания и работы, для чего необходимо было лишь наполнить их атмосферным воздухом, который был крайне низок, мы пошли открывать главную дверь на корабль. Провозившись около трех часов, мы смогли все же открыть её и доложить об этом Фейнхотену. Тот был обрадован этим известием и попросил нас вернуться на корабль, надо было передохнуть и наметить план работ на ближайшее время.

Три дня после нашего прилета на спутник ушло на то, чтобы попытаться реанимировать станцию и приспособить её для проживания на ней. Для этого необходимо было использовать имеющиеся в нашем распоряжении источники питания. Установив их и подсоединив, мы подали энергию и включили, таким образом, защитное поле. Теперь мы могли не бояться, что космические микрочастицы и метеориты пробьют обшивку корабля насквозь и через образовавшуюся дыру унесут воздух наружу. После этого, наполнили отсеки воздухом, создали нормальную атмосферу и начали детально обследовать уцелевшую часть станции.

К нашему сожалению, выжившие отсеки, которые не были повреждены метеоритами, не располагались все вместе. Только три были сопряжены друг с другом, остальные пять были разбросаны в разных частях корабля. Поэтому мы остановили свой выбор на освоение первоначально именно их. Впрочем, и этих трех оказалось достаточно, чтобы разместить нас. Каждый отсек представлял собой два этажа по двадцать метров в длину. Общая площадь помещений, расположенных в отсеке была около восьмисот квадратных метров. Таким образом, в трех отсеках корабля у нас было почти две с половиной тысячи квадратных метров помещений, которые были заполнены различной аппаратурой, оборудованием, жилыми, складским и вспомогательными комплексами, в назначении которых нам предстояло разобраться. Главное, что мы могли спокойно разместиться и попытаться без суеты наладить жизнь.

К концу недели весь экипаж перебрался на станцию, а корабль, на котором мы прилетели, стоял рядом, оставаясь под надежной защитой энергетического экрана.

Мы начали осваиваться и налаживать быт. Нас было девять, с четырех разных звездных систем. Беленгина была очень разговорчивая, острая на язык, достаточно вспыльчивая, но вместе с тем отходчивая. По специальности она была астро-биолог и проходила на станции практику повышения квалификации. Прилетела полтора года назад с планеты Гунга. Когда я увидел её без костюма, в обычной одежде, то сначала подумал, что она землянка с африканского или американского континента. Черный, с переливами цвет кожи, курчавые волосы. Я посмотрел на неё со спины и подумал, вот сейчас она повернется ко мне лицом, и я скажу:

– Как приятно видеть еще одну земную женщину на этих задворках вселенной.

Но когда она повернулась, я понял, что её черты лица имеют отнюдь не земной вид. Очень узкие губы, разрез глаз вытянутых во всю ширину лица. Создавалось ощущение, что она могла, вращая одними зрачками охватывать поле зрение почти в сто восемьдесят градусов и при этом не поворачивать шею. Нос почти отсутствовал, его заменял небольшой выступ, в котором также имелась в наличии узкая щель. Пропорции тела были примерно такие же, как у земной женщины, но что-то отличало её, но что, я так и не понял.

Флон заместитель Фейнхотена был с планеты Сторб. Молчаливый, рассудительный и как оказалось чрезвычайно грамотный специалист в области исследований космоса. Он был высокого роста, выше двух метров, имел смуглую кожу и очень напоминал чертами лица землян, если бы не одно но. Его черты лица были, как бы это выразиться, несколько увеличены. Слишком большой нос, рот, уши, сильно выпирающие зубы, всё это вызывало у Вики, как она потом мне сказала, когда мы обменивались впечатлениями о наших спутниках, впечатление больного человека, у которого вдруг начали опухать все его наружные органы обоняния и слуха.

На меня особенно большое впечатление произвел Зумертек. Он, так же как и все остальные был с Ютры. И поскольку я мог сравнивать его черты лица с другими жителями его родной планеты, с Фейнхотеном и Гройдеваном и в какой-то степени с Хлоей. Он был достаточно симпатичным, а главное, он имел очень приятный голос и манеру говорить, лаконично, ненавязчиво и всегда по делу.

Пошла третья неделя нашего пребывания на станции. Как ни странно, но больше всех сложившемся положением остался доволен Саша. Все окружавшее его вокруг, вызывало живейший интерес и необходимость потрогать и покрутить. Поэтому Вика ни на шаг не отходила от него. Впрочем, как я вскоре смог убедиться, Сашка не стал обузой на станции, а наоборот, стал своего рода отдушиной для всех, поэтому вся команда уделяла ему достаточно много внимание. Как я заметил, команда то и дело просила разрешения у Вики посидеть и поиграть с ним или приглашали нас к себе в гости, а потом мило выпроваживали нас, а Сашу оставляли у себя и порой часами проводили с ним. Однажды я заметил, как Беленгина, которую, я про себя называл «брюзгой», разбираясь с документацией в лабораторном отсеке, разговаривала с Сашей, а тот сидел и внимательно слушал её, словно понимал, о чем она говорит. Наблюдать это было и странно и смешно. Одним словом, Саша стал всеобщим любимцем на станции и безмолвным, за редким исключением, когда мог удариться в плач, слушателем.

Мы разместились втроем в небольшой комнате, которая была жилым отсеком. Туда мы перенесли дополнительно кровать для Саши и небольшой стеллаж. Днем мы занимались тем, что помогали разбирать тот или иной отсек, чтобы выяснить, что и для чего из имеющегося в нем оборудования можно было использовать. Затем вместе решали, для каких целей можно было использовать данное помещение, и после этого намечали, что в нем нужно разместить. Большая часть оборудования, которая находилась на корабле, по выражению Флона, была просто старым хламом. Для меня все эти аппараты и приборы ровным счетом ничего не говорили, поэтому оценить их качество, а уж тем более назначение, я не мог. Казалось, что жизнь идет своим чередом, но в действительности мы все жили в ожидании, что вот-вот что-то должно произойти. Отсутствие возможности получить какую-либо информацию о том, что происходит в Галактике, волнение о судьбе тех, кто остался на родных планетах, висело над нами дамокловым мечом и сказывалось на наших взаимоотношениях и поведении. Фейнхотен прилагал все усилия, чтобы обстановка оставалась как можно спокойнее и дружелюбной, но с каждым днем это давалось ему все труднее. Всех тяготила неизвестность.