Текст книги "Посланники небес (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Где-то там, в глубинах космоса, теплится жизнь, подобно нашей, и одновременно смерть, которая хочет всё это уничтожить. Кто победит, возможно, нам не суждено будет это узнать, но как жестоко и не справедливо всё это.

Я промолчал, и мы направились к транспортной кабине, чтобы вернуться на корабль и возвратиться на Землю.

Полет обратно был точной копией полета на станцию. Только теперь всю дорогу мы думали не о красотах космоса и Земли, подлетая к ней, а о том, как нам быть. Полученная информация была столь страшной, будущее непредсказуемым и туманным, что нам было не до видов космоса на экране. Уже подлетая к Земле, Селезнев сказал, обращаясь ко мне:

– Значит так, поскольку на меня возложена ответственность руководителя миссии в контакте с инопланетянами, я принимаю решение по поводу той информации, которую мы сообщим. Вы согласны?

– Я согласен, только давай перейдем на ты.

– Хорошо, теперь о том, что мы сообщим. Предложения есть?

– Можно сказать, что они вызывали нас с тем, чтобы ознакомить с порядком проведения мониторинга окружающего пространства на предмет прохождения враждебных Земле кораблей. Поскольку строительство станций завершено, вся система работает в автоматическом режиме. Однако нас предупредили, воздержаться от попыток проникновения на станцию без их ведома, так как это может быть расценено как внешняя агрессия со всеми вытекающими последствиями.

– Отлично. Я в принципе придерживался почти аналогичной версии и потому рад, что мы мыслим в одном и том же направлении. Значит, в случае чего, придерживаемся именно этой версии и никаких подробностей относительно информации, которую нам сообщили.

Корабль вошел в плотные слои атмосферы, и через несколько минут мы увидели место посадки и базовый лагерь, расположенный в двух километрах от места приземления.

– Снова дома. Поздравляю Игорь, ты стал космонавтом, – попытался я немного поднять его настроение в преддверии разговора с руководством.

Глава 3

Я вернулся домой на следующий день после посещения космической станции. Всё произошло быстро и оперативно. Сразу после приземления космического корабля, мы пересели на машину и через десять минут были в лагере. Транспортный самолет, который должен был нас доставить на один из военных аэродромов Подмосковья, был уже на подлете. После рапорта по команде о нашем благополучном возвращении, мы в авральном порядке начали эвакуацию. К моменту, когда самолет приземлился, все было погружено в машины, и потому посадка заняла не более десяти минут. Через шесть часов мы были в Москве.

Я и Селезнев были доставлены в штаб, который располагался не в самой столице, а в одной из воинских частей специально переоборудованной для этого. Туда же, судя по машинам, приехало высокое начальство. Я предпочел молчать, весь доклад сделал Селезнев. Как мы и договорились, он сообщил, с какой целью нас вызывали, и какую информацию мы получили. В довершении он заявил, что полный рапорт о том, что он видел внутри космического корабля и станции он представит в письменной форме в течение сорока восьми часов. На вопрос, почему для контакта с землянами, в качестве одного из контактеров они назвали именно меня или мою жену Викторию, Селезнев ответил, что это было обусловлено тем, что они по возможности не хотят расширять круг лиц, с которыми они входят в контакт на Земле.

Я оценил профессиональные качества Селезнева как психолога, когда он быстро нашелся что ответить, при чем таким образом, что не требовало возражений или каких-то дополнительных вопросов.

После доклада мы прошли небольшую медицинскую проверку, а спустя час Селезнев сообщил мне, что рейс Москва-Мадрид через три часа и меня отвезут в аэропорт. Он извинился, что не сможет проводить лично. Мы обнялись, и на прощание я сказал ему:

– Рад, что мы снова встретились. Будет возможность, приезжайте в гости.

– Спасибо за приглашение, надеюсь, увидимся.

Я пожал ему руку и пошел собираться в дорогу.

Такси подъехало к дому, и Вика выбежала меня встречать, так как позвонил из аэропорта, прежде чем взять такси. Я не успел выйти из такси, как она бросилась ко мне, словно мы не виделись целую вечность. Обняв её за талию, мы направились в дом. Уже на террасе, она поцеловала меня и, прижавшись, прошептала на ухо, словно боялась, что нас подслушают:

– Я так соскучилась, так ждала тебя.

Я посмотрел в её глаза, держа руками на плечи. Они светились теплом и любовью.

– Викуша, радость моя, я тоже соскучился и постоянно волновался, что не мог тебе позвонить.

Мы сели, и я стал ей рассказывать о поездке. Вика слушала молча, не прерывая вопросами, и только когда услышала о том, что мне сообщил Фейнхотен, увидел, как изменился её взгляд. Он стал суровый и печальный.

– Что же с нами будет? – спросила она.

– Не знаю, дорогая, Фейнхотен сказал, что все будет происходить в течение многих лет, а то и десятилетий, поэтому сказать, когда, как и что будет, он не знает.

– Тем не менее, ничего хорошего ждать нельзя?

– К сожалению да.

– А почему вы решили с Селезневым, что лучше никому об этом не говорить, я имею в виду руководство?

– А зачем? Трудно представить, что может произойти, если кто-то из руководства той или иной страны не выдержит и информация просочиться в прессу. Каковы будут последствия, если люди узнают, что мир может погибнуть в любой момент.

– Возможно, вы и Фейнхотен правы. В любом случае, предпринять что-либо против агрессии такого уровня невозможно, уж лучше действительно не знать об этом раньше времени, а радоваться жизни в полной мере сейчас.

Я взял Викины ладони в руки и, посмотрев на неё, произнес:

– Я тебе еще не все рассказал. Фейнхотен, когда мы уже прощались, хочет, чтобы мы покинули Землю и чем скорее, тем лучше.

– Покинули Землю, почему? – удивленно спросила Вика.

– Он считает, что нам грозит опасность.

– Но она всем грозит, не только нам.

– Ты не поняла меня. Из той информации, которой он обладает о будущем, нам, тебе, мне и Саше грозит опасность именно на Земле. Короче мы можем погибнуть и чтобы этого избежать, на определенный период времени он предложил нам отправиться в космос.

– В космос, но куда именно?

– Да не все ли равно. Перемещаться по Галактике, используя метод телепортации, всё равно, что ездить на лифте в небоскребе. Возможно, мы будем жить на станции вблизи Земли или отправимся на международную станцию или еще куда-нибудь.

Вика в задумчивости устремила свой взгляд и, хотя она смотрела на меня, явно, что перед её глазами стояла совсем другая картина. Наконец она промолвила:

– Значит так тому быть. Когда мы летим?

Пораженный столь быстрым принятием решения с её стороны, я ответил:

– Если ты согласна, надо подать сигнал с помощью вот этого прибора, который дал мне Фейнхотен, – и я снял с руки часы, – если нажать красную кнопку, значит, мы подтверждаем согласие на отлет с Земли и ждем указаний.

– А если белую, мы остаемся?

– Да, ты правильно все поняла.

– Можно мне нажать?

– Конечно.

Вика осторожно взяла часы и, посмотрев на них, сказала:

– Ты, ведь тоже считаешь, что нам надо последовать совету Фейнхотена? Правда?

– Я слишком часто за последние годы принимал самостоятельно решения, от которых многое зависело, но сейчас, наша жизнь и жизнь нашего сына целиком в наших руках и мне кажется, что мы не вправе лишить его, хотя бы детства, раз это зависит от нас. Поэтому мне кажется, что мы поступим правильно, если послушаемся совета Фейнхотена.

– Значит, так тому и быть, – и Вика нажала красную кнопку на приборе. Ничего не произошло. Она медленно положила его на стол. В этот момент экран зажегся и голографически высветил стоящего около пульта управления станции Фейнхотена. Он повернулся и сказал:

– Ваш сигнал получен и я рад, что вы согласились со мной. Корабль за вами отправится через час. В вашем распоряжении два часа на сборы. Ваши координаты определены, но, как вы сами понимаете, забрать вас в городе мы не можем. Поэтому необходимо, чтобы вы выехали на машине как можно дальше, желательно в безлюдную местность, где корабль сам запеленгует ваши координаты и предупредит о приземлении. С нетерпением буду ждать вас на станции.

Голограмма свернулась и экран погас.

– У нас мало времени на сборы. Собери все, что тебе необходимо, минимум вещей, лучше возьми что-то, что будет напоминать нам о доме.

– Ты будешь предупреждать Уотса о нашем отлете?

– Конечно, только что ему сказать?

– Я бы сказала правду, возможно так у него меньше будет неприятностей, если нас начнут искать.

– А может наоборот, чем меньше он будет знать, тем лучше для него?

– В таком случае, решай сам.

Я взял трубку телефона и позвонил Уотсу. Он был на заводе.

– Грей привет, ты не мог бы срочно приехать к нам домой? Будешь через пятнадцать минут. Хорошо. Только прошу, не задерживайся, очень срочное и важное дело. Жду.

Я положил трубку и посмотрел на Вику.

– Пошла собирать вещи, а ты подготовь машину.

– Хорошо, – я взял карту и, хотя за это время достаточно хорошо познакомился с окружающими окрестностями, довольно долго не мог определиться, куда лучше направиться. Наконец наметив маршрут, проверил наличие бензина, давление в шинах и зачем-то протер и без того чистое ветровое стекло, потом окинул взглядом машину. Жаль будет бросать её посреди пустынной местности, да ладно куплю новую, если вернусь. Вика принесла два чемодана с вещами.

– Ты что, столько вещей, зачем они…?

– Это самое необходимое и можешь, что угодно говорить, мы их берем с собой.

Я понял, что спорить бесполезно и, открыв багажник, положил их внутрь. В этот момент послышался скрип тормозов. Это подъехал Уотс. Он не вошел, а буквально влетел и застав нас у машины, спросил:

– Что случилось?

– Ты главное не волнуйся, но нам надо уехать и возможно надолго.

– Уехать, куда, зачем, к чему такая спешка, ничего не понимаю.

– Послушайте Грей, я на несколько дней летал в Россию, ты в курсе.

– Да, у тебя тяжело заболела бывшая жена, и дочь попросила приехать, мне Виктория сказала после твоего отъезда, кстати, надеюсь ничего серьезного?

– Нет, все нормально и вообще, поездка в Россию была связана не совсем с этим. Состоялся контакт с инопланетянами. Я принимал в этом участие и разговаривал с Фейнхотеном.

– С Фейнхотеном!?

– Да. Он сообщил, что моей семье грозит опасность, поэтому мы покидаем Землю.

– Что, значит, покидаете Землю? – в недоумении спросил он.

– Грей, – спокойно сказала Вика, – за нами прилетит корабль, и мы покинем Землю. Поверь, мы летим не столько из-за себя, сколько из-за сына. Согласитесь, я никогда не прощу себе, если с ним что-то случится, а мы не помешали этому.

– Значит, вы улетаете?

– Да.

– Так хоть проводить вас можно? Мне бы еще раз увидеть их корабль, а то иной раз закрою глаза и думаю, что все это мне приснилось. Но мы были там, ведь так?

– Конечно, были, заодно и машину обратно привезешь, а то жаль бросать мою ласточку одну на произвол судьбы. Мы готовы, так что можно ехать.

Не сговариваясь, мы с Викой последний раз посмотрели на наш уютный дом, где счастливо прожили почти два года. Жаль было его покидать, но видно судьбе было угодно распорядиться иначе.

Уотс сел за руль и вывел машину из гаража. Я закрыл дом и сел рядом, а Вика с ничего не понимающим Сашей расположились на заднем сиденье.

– Куда поедем? – спросил Уотс.

– Вот сюда, – и я показал ему карту и обведенный кружок на ней.

– Глухомань-то какая, а впрочем, самое место для приземления НЛО.

– Сережа, ты все проверил, когда закрывал дверь?

– Все.

– Грей, поехали.

За час мы отъехали почти на шестьдесят километров от города, затем свернули с шоссе и поехали по проселочной дороге, которая, как было указано на карте, вела вглубь в пустынную часть к небольшому селению. Указатель на дороге сообщал, что до него сорок пять километров. Мы проехали по узкой дороге, лишь местами покрытой щебнем около десяти километров и остановились на небольшом плато. Дальше дорога серпантином спускалась в долину. Я вышел из машины и, вытянув руку, снова нажал на красную кнопку. На этот раз голограммы не возникло, а только раздался голос, который шел словно из ниоткуда:

– Ваши координаты приняты, посадка через шесть минут. Оставайтесь на месте. Как только корабль приземлится, направляйтесь на посадку. Конец связи.

– Слышал, через шесть минут они прилетят за нами, – сказал я, – ты прости, что бросаю тебя и наше дело.

– Брось, если бы такое случилось со мной, ты поступил точно так же. Дай я тебя обниму.

Мы обнялись. Потом он поцеловал Викторию и Сашу и, обращаясь к Вике, сказал:

– Берегите себя, вы мне как родные. Я буду вас ждать.

– Я знаю Грей. Ты тоже здесь для нас самый родной человек. Ваша фотография со мной.

– Правда?

– А вы думали в чемоданах только мои наряды?

– Нет конечно.

– Если кто-то будет нами интересоваться, придумай что-нибудь.

– Уже придумал.

– Когда успел?

– Пока ехали. Вы отправились на Филиппинские острова отдохнуть и там пропали. Как считаешь, правдоподобно?

– Тебе виднее, все же ты специалист в таких вопросах.

– Вот именно. Через месяц я подниму небольшой шум по поводу того, что от вас нет вестей, и попытаюсь организовать поиски. Предварительно организую все так, что вы якобы действительно отправились отдыхать втроем на Филиппины. Так что подвоха никто не заметит. А там вряд ли можно кого-то или что-то найти, не так ли?

– Это точно.

В этот момент на небе показалась точка корабля, и через мгновение он уже стоял в сотне метров от нас. Мы еще раз обнялись на прощанье. Взяв Сашку на руки и один из чемоданов, мы быстрым шагом направились к кораблю. Пройдя половину пути, сияние вокруг корабля исчезло, и выдвинулся трап. Ничего не понимающий Саша вращал во все стороны головой и кричал, – папа, самолет, папа, самолет. Мы поднялись. Я повернулся, чтобы помахать Уотсу. Он стоял вдали и махал нам панамой.

– Прощай Земля. Когда я снова вернусь, не знаю, но вернусь обязательно, – мысленно произнес и вбежал на борт корабля. Сидящая Вика взяла из моих рук Сашу, а я еле успел сесть и пристегнуться, как корабль сделал крутой вираж и стал набирать высоту, уходя в космическое пространство. Секунда, другая и экран разрезала дуга, разделяющая Землю и черноту космоса. Океаны, облака, плывущие над ними и звезды, сияющие в черноте космоса, заполнили всю кабину. Корабль сделал разворот и взял курс на станцию.

Пилотом корабля оказался Гройдеван, который меньше суток назад прилетал за нами. Я попытался пошутить, сказав ему:

– Вы вроде космического таксиста.

Он не понял меня и потому ответил:

– Наверно.

Саша, расплакался, то ли от перегрузок, то ли от непонятных вещей, которые неожиданно изменили привычный для него мир. Вика как могла, утешала его, всё время пока мы летели. Мне стало неловко, и я подумал, что каково должно быть пилоту космического корабля, когда рядом с тобой плачущий ребенок. Это должно жутко действовать на нервы и поэтому я вдруг сказал:

– Извините, вам до этого наверно не приходилось возить детей, а у вас дети так же ведут себя или нет?

Он повернулся, и с удивлением посмотрев в мою сторону, сказал:

– А разве может быть иначе. Дети, они везде одинаковые, – а потом, наклонившись в мою сторону, уже тише, чтобы Вика не слышала, сказал, – самое главное, чтобы он не наделал в штаны и не испортил вам атмосферу, а то я в костюме, и ничего не почувствую, а вот вам, придется терпеть до конца полета, – и весело улыбнулся.

Его лицо имело очень близкие очертания, что и лицо Фейнхотена. По всей видимости, они были родом с одной планеты. Однако по мимике лица я понял, что Сашин рев не очень его беспокоит, и немного успокоился. Вскоре на экране появилась станция, а еще через минут двадцать мы здоровались с Фейнхотеном. Вика была счастлива вновь видеть его, и это было видно по её радостному выражению лица. Обычно сдержанный Фейнхотен при виде Саши, буквально расплылся в улыбке и, подняв его на руки, сказал:

– А в жизни ты еще лучше, чем на фотографии. Ну, здравствуй, – и он попытался поздороваться с Сашей. Тот не понял и расплакался. Вика взяла его на руки, и он тут же успокоился, обняв мать за шею и пытаясь спрятать лицо, но она была одета в костюм, и он никак не мог понять, почему и он и мама одеты в одежду, которая никак не позволяет ему дотронуться до материнской кожи рукой. Вика опустила его на пол, и он тут же спрятался от Фейнхотена позади её ног, с любопытством посматривая на странного взрослого, так сильно отличающегося внешне от родителей.

– А у меня для тебя подарок, – сказал Фейнхотен, наклонившись и доставая вдруг невесть откуда взявшуюся игрушку. Это был кубик. Он протянул его Саше. Любопытство взяло верх, и он протянул руку за игрушкой. В руках кубик постоянно менял форму. Он становился то круглым, то принимал форму пирамиды, при этом менялась не только его форма, но и цвет. Саша потянул его в разные стороны, и он вдруг превратился в баранку, а затем стал принимать совсем причудливые формы, напоминающие разных животных. Саша так увлекся, что стал радостно смеяться, а мы смогли присесть за стол и немного побеседовать.

– Виктория, вы похорошели. Мне трудно судить о красоте земных женщин, но сердцем чувствую, что вы относитесь к числу красавиц.

Вика слегка покраснела, но было видно, что она приятно польщена комплиментом Фейнхотена, вдобавок я добавил:

– Вы абсолютно точно подметили. Недаром я дважды влюблялся в свою жену.

Вика совсем смутилась и поэтому ответила:

– Что вы все обо мне, да обо мне, лучше расскажите нам что-нибудь, только не очень печальное, – её взгляд стал серьезным, и она смотрела на Фейнхотена с надеждой, что он скажет, что все хорошо, что страхи напрасны и миру никто и ничто не угрожает.

Фейнхотен тактично понял её намек и потому сказал:

– Жизнь идет своим чередом. Пока все спокойно, что будет дальше, жизнь покажет. Я рад, что вы прилетели на станцию. Как только освоитесь, хочу предложить вам слетать на мою родную планету. Посмотрите наш мир, думаю, что это будет для вас весьма интересно, а еще рекомендовал бы вам побывать на Веге, удивительной красоты планета.

– А могли бы мы слетать на Энеиду. Ведь жители этой планеты, насколько я поняла, являются нашими, как это правильно сказать, прародителями?

– Я поговорю с Юглиндом. Если он не будет возражать, можно будет организовать своего рода экскурсию и туда.

– Так сложно? – спросил я.

– Не сложно, но есть определенные формальности, которые обойти невозможно.

– Мы останемся здесь на станции или куда-то отправимся?

– Мне необходимо уже сегодня быть на рабочем месте, поэтому если вы не возражаете, то могли бы присоединиться ко мне, заодно увидите много нового и интересного.

– Звучит заманчиво. Вика, как ты смотришь на такое предложение?

– Если Фейнхотен говорит, что нам будет это интересно, то наверно нам стоит последовать за ним.

– Вот и отлично. В таком случае прошу следовать за мной.

Мы прошли через аппаратную. Фейнхотен попрощался с остающимися на станции сотрудниками, и мы направились к транспортеру, который доставил нас к телепортационной установке.

– Вы же говорили, что телепорт только односторонний?

– У вас хорошая память. Пришлось поставить. Слишком проблемно добираться на кораблях. Это, знаете ли, все равно, что пешком ходить, когда лифт не работает. И потом, я плохо переношу пространственный бросок. Возраст….

Мы вошли в кабину, и Фейнхотен ввел несколько кодовых команд, после чего сделал дополнительно манипуляции, значение которых я не понял. Он посмотрел на меня и сказал:

– Я ввел для сравнительного анализа свой ДНК и кодовую запись одной из хромосом для подтверждения моей личности. С недавних пор перемещения на телепортационных установках, предназначенных для межзвездных перемещений, существенно усложнились с целью безопасности.

– Я думал, что телепортироваться можно с любого порта?

– Нет, это исключено. Внутри сложных конструкций или зданий действуют так называемые местные телепортационные установки, а для выхода в открытый космос и уж тем более для межзвездных перемещений существуют специальные платформы.

Мы замерли и в тот же момент двери раскрылись, и мы оказались в зале приема. Пройдя дезинфекцию и проверку по всем параметрам медицинского контроля, а также повторную сверку личностных параметров и кодов, мы, наконец, вышли в общий зал.

– Где мы? – озираясь по сторонам, спросила Вика, держа за руку Сашу.

– Добро пожаловать на Хемлину.

– На Хемлину, а что это? – название ровным счетом ничего не говорило нам, и потому мы стояли с двумя чемоданами в руках, озирался вокруг.

– Друзья, Хемлина, это спутник моей родной планеты Ютры. Здесь находится центр космических исследований Галактики, осуществляются научно-исследовательские работы. Я являюсь руководителем одного из крупных подразделений этого центра и вхожу в руководящий состав правления. Так что добро пожаловать. Сейчас я провожу вас в гостиницу, а затем представлю своего помощника, который сможет во всем вам помогать, пока вы будете осваиваться.

Мы последовали за Фейнхотеном. Войдя в одну из дверей, мы снова оказались в телепортационном устройстве местного уровня и после несложных манипуляций вышли в холле гостиницы. Первое, что бросилось в глаза, это наличие людей. Мужчины, женщины, дети всех возрастов, все они в большинстве были похоже чертами лица на Фейнхотена и видимо были его соплеменниками, однако встречались и представители других цивилизаций. Они были одеты, не как мы в костюмы, а в обычную одежду. Женщины ходили в юбках, платьях или спортивных костюмах, тоже относилось и к мужчинам. В основном они были одеты в брюки и легкие рубашки. Главное, что у них не было на лице никаких масок и, следовательно, они могли дышать воздухом, и я с огорчением подумал, что нам придется все время ходить в костюмах, не снимая их. Словно прочитав, о чем я думаю, Фейнхотен сказал:

– Не волнуйтесь Сергей, неудобств с дыханием у вас не будет, надо только немного подождать.

Мы поднялись на второй этаж и прошли в гостиничный номер. Он состоял из трех больших комнат, совмещенного санузла и столовой, где располагалось все необходимое оборудование для приготовления и приема пищи. Красивая современная мебель создавала приятный домашний уют. Единственно, что отличало жилье от земного, это отсутствие даже намека на окно.

– Как странно, – сказала Вика, – никогда не подумала бы, что это гостиница, скорее просто жилая квартира. Жаль только, что нет окон.

– Виктория, мы на спутнике, это все равно, что у вас на Луне. Центр представляет собой практически целый город под куполом. Однако первые здания строились без окон в целях метеоритной безопасности помещений, и эта архитектура так укоренилась, что в настоящее время архитекторы и инженеры очень редко используют окна в качестве интерьера комнат. К тому же вы всегда можете увидеть окружающий вас пейзаж за стеной, выведя его изображение в голографическом режиме во всю стену в любом удобном вам месте квартиры.

– Это я так к слову.

– Одним словом, располагайтесь, – В этот момент раздался приятный звуковой сигнал в дверях.

– А вот и мой помощник, точнее помощница. Прошу знакомиться, – в дверях стояла приятной внешности девушка с кудрявыми волосами, которые напоминали свалявшуюся шерсть. Аналогичный волосяной покров на голове был, как я заметил, у большинства людей, которых я увидел в фойе гостиницы.

– Добрый день. Разрешите представиться. Меня зовут Хлоя. Мне поручено быть вашим гидом и помощницей и вообще оказывать всяческую поддержку, пока вы не освоитесь.

Фейнхотен представил нас и, передав нас на попечение Хлои, удалился, сославшись на необходимость появиться на работе.

Хлоя оказалась весьма деловой, расторопной и тактичной женщиной. Я с некоторым любопытством смотрел на неё, так как впервые видел вблизи инопланетянку. До сих пор мне приходилось общаться преимущественно с людьми, точнее инопланетянами мужского рода, впрочем, иногда я не мог понять, мужчина или женщина тот или иной инопланетян, поскольку обычно они были одеты в стандартные костюмы и лица порой были прикрыты фильтрами. Хлоя имела пропорциональные формы, но в сравнении с Фейнхотеном явно отличалась телосложением, точно так же как и мы.

Мы стояли в прихожей, и даже Саша притих и от усталости сел прямо на пол у ног Вики.

– Для начала, – сразу взялась за дело Хлоя, – Вам надо переодеться и принять душ после дороги, после чего можно поесть. Но для этого я должна показать вам, как пользоваться фильтром личного дыхательного аппарата.

Она достала из небольшого чемодана, который принесла с собой, три небольших коробочки.

– Кто самый смелый ложитесь на диван. Это не больно, но в первый момент может быть не очень приятно. Поэтому представьте себе, что вы на приеме у не любимого доктора и надо просто перетерпеть его процедуры, – она говорила, стараясь расположить нас к себе, и у неё это явно получилось. Вика первая легла на диван. Я стоял рядом и смотрел.

Хлоя достала сложный медицинский инструмент, с которым она видимо, умела ловко обращаться. Потом взяла из коробки нечто напоминающее капсулы и вставила их в инструмент, после чего попросила Вику закрыть глаза и сделать глубокий вдох и задержать дыхание. Открыв экран на лице, она ловким движением ввела капсулы в нос и, держа руку на Викином лбу, нажала на курок. То ли от неожиданности, то ли от боли Вика открыла глаза и слегка вскрикнула, но Хлоя уже успела к этому моменту вынуть прибор, капсулы остались в носу.

– Теперь попробуйте дышать, но только носом.

Вика сделала несколько вдохов и выдохов и посмотрела сначала на меня, потом на Хлою.

– Как?

– Все нормально.

– Что-нибудь чувствуете, инородное тело или какие-то неудобства в носу?

– Нет, абсолютно ничего.

– Очень хорошо, теперь вы, – и она посмотрела на меня, – с вами будет сложнее.

– Почему? – испуганно спросил я.

– Потому что мужчины всегда всего бояться, если бы вы знали что такое рожать детей, то эта процедуры вам показалась бы проще, чем чистка зубов.

– Вы напрасно так думаете, земляне, точнее мужчины земли никогда и ничего не боялись, возможно…

– Все, довольно говорить, – сказала Вика, – лучше ложись и перестань дрожать от страха.

Хлоя и Вика рассмеялись, и мне ничего не оставалось делать, как смиренно лечь на диван. Процедура оказалась не столько болезненная, сколь неприятная. Однако я перенес её без единого звука, за что получил похвалу от Хлои.

– А теперь вы мне должны помочь, поскольку ребенок есть ребенок.

Саша после такой процедуры разревелся и, несмотря на то, что мы втроем его начали успокаивать, он минут пять взахлеб ревел горькими слезами, прежде чем успокоился.

– Теперь пойдемте, я покажу, как пользоваться душем и подожду, пока вы будете его принимать, чтобы рассказать о продуктах и их приготовлении.

Мы вошли в туалетную комнату. Хлоя подвела нас к душевой кабине и показала на кнопки включения.

– Это ионизационный душ. Мощность и температура регулируется ручками.

– Позвольте, а вода? – спросил я.

– Какая вода?

– Как какая, обычная, Н₂О.

– Извините, но воду применяют только для приготовления пищи. Её утилизация и повторная переработка достаточно сложный процесс. Да к тому же в этом нет необходимости. Попробуйте сами и убедитесь.

На этот раз я решил первым проверить действие душа и оставшись в кабине один, разделся и осторожно включил душ. Вверху что-то щелкнуло, и я ощутил приятный поток невидимых струй, который омывал мое тело. Я стоял на месте и ничего не видел, но вместе с тем ощущал, как по всему телу струится приятная прохлада. Покрутив ручки, я сделал теплее, потом наоборот холоднее, потом усилил поток. Простояв несколько минут, я выключил душ и вылез, привычным движением руки ища полотенце. Однако тело было сухим и в тоже время было полное ощущение принятого душа. Одевшись и выйдя из ванной комнаты, произнес:

– Вы правы, отличная штука, а главное никакой воды, а ощущения абсолютно одинаковые.

Вика последовала в душ вместе с Сашей, и они задержались там дольше меня. За дверью слышался веселый Сашкин смех, который при виде налитой ванны не очень любил её принимать и нередко ударялся в слезы.

Вика вышла переодетая в платье, а довольный Саша забрался на диван и начал на нем прыгать.

– Так, теперь пройдемте на кухню.

Показ приготовления и дегустация местной пищи занял довольно продолжительное время. Все было достаточно необычным, особенно пища и мы раз за разом пробовали все новые и новые блюда. Наконец, когда с этим было покончено, Хлоя объяснила, как пользоваться приборами в комнатах. Их было не так много, и все они в основном работали в голосовом режиме управления. Она внесла корректировку в программу управления на несколько земных языков и пообещала, что в ближайшее время договориться, чтобы нам загрузили общепринятый Ютрианский диалект, на котором разговаривает большинство живущих и работающих на станции.

– Теперь я покину вас ненадолго, а вы можете пока отдохнуть, а как только будете готовы, вызовете меня, и мы прогуляемся по городу.

Мы поблагодарили Хлою и остались втроем.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила меня Вика, как только Хлоя вышла из номера.

– Ничего, пока все нормально, а что собственно я должен думать?

– Здесь все хорошо, даже замечательно, только чувствую себя, даже не знаю, как сказать.

– «Не в своей тарелке».

– Именно так.

– Вика, ничего удивительного, ведь мы не на Земле, кругом совершенно другой народ, да что народ, другая цивилизация. Попади ты в Африку, ты всё равно чувствовала бы себя гораздо спокойней и свободней, чем здесь. Но я думаю, что это пройдет.

– Надеюсь. Просто кругом все чужое. За что не возьмись, ко всему надо привыкать. Вот, к примеру, ты посмотри, – Вика взяла вилку и протянула её мне, – ты уверен, что это вилка?

Вилка была действительно странная. Три зубца вилки были изогнуты и скорее напоминали штопор.

– Ну и что, японцы едят палочками, мы же не удивляемся.

– Да не удивляемся, но ты посмотри вокруг, все, абсолютно все другое, ложки овальные и имеют совершенно немыслимый вид, чашки невообразимой формы.

– Да что ты прицепилась к посуде. Подумаешь форма. Представь себе, что это пост модерновое искусство, или смесь хай-тека и импрессионизма, – и я рассмеялся.

– Чему ты смеёшься?

– А что мне остается делать, не плакать же. Вика, прошу тебя, успокойся ты ради Бога. Привыкнем, не сегодня, не завтра, но обязательно привыкнем. В конце концов, хочешь, я попрошу, чтобы нам сделали посуду более привычной для нас формы, глядишь, введем новую моду, станем так сказать родоначальниками нового направления дизайна на их планете. Станем модными и популярными. И на Земле все новое воспринималось с трудом. Как сейчас помню, пошел в Третьяковку, и впервые увидел картину Малевича «Черный квадрат». Представляешь, висит в Третьяковке, как мировой шедевр, а я смотрел и думал, – бред, полный бред и идиотизм. И если честно, до сих пор так считаю. А его в гении записали. Все надо воспринимать с долей скептицизма и тогда легче принимать мир таким, какой он есть. Не судить его со своей колокольни, а как бы вылезти из привычных понятий и принять новое, что становится общепринятым.