Текст книги "Посланники небес (СИ)"

Автор книги: Аристарх Нилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– А при исследовании планет, когда приходится брать образцы пород или еще чего-то, разве не используются какие-нибудь механические инструменты?

– Используются, кстати и оружие берут с собой, но, как правило, это все грузят с общим экспедиционным грузом и комплектуется заранее, а в такой спешке как сейчас, о какой подготовке могла идти речь, хотя постойте, у меня кое-что есть.

Он открыл один из шкафов и достал инструмент, напоминающий обычную полицейскую дубинку с боковой ручкой посредине.

– Вот, возьмите. Это плазменная горелка для резки тугоплавких минералов. Забыли забрать, и лежит с незапамятных времен. Стрелять не может, а вот перерезать любой материал сможет запросто.

– Отлично, вполне пригодится, если дверь будет заперта и придется вскрывать замки, – заметил я, и передал её Клоэру, который повесил её на пояс.

Мы подошли не к основному, а вспомогательному выходу корабля, который соединялся с внешним миром посредством шлюзовой камеры.

– Ну что удачи вам, – произнес Гройдеван, и добавил, – Вы уж там особо не рискуйте и постарайтесь вернуться живыми.

– Постараемся, сказал я, кстати, у нас на Земле, есть хорошая примета, перед опасной дорогой присесть всем вместе, на несколько секунд.

– Зачем? – спросил Клоэр.

– Не знаю, как, на удачу.

– Тогда я согласен, – и увидев ящик, уселся на него. Мы с Гройдеваном примостились вместе на стуле, который почему-то оказался у шлюзовой камеры.

– Все, нам пора, – мы встали и, направляясь в шлюз. Следом за мной шел Клоэр. Дверь за нами закрылась. Мы опустились вниз, и когда она вновь открылась, оказались прямо на земле, точнее на каменистой поверхности планеты Эф.

Глава 6

– Куда нам? – спросил я Клоэра.

– Сейчас сориентируемся, – Он открыл на локтевой части скафандра крышку компьютера и сопоставил имеющиеся данные по острову, с расположением корабля относительно лаборатории, – судя по всему нам надо пройти в том направлении, – он показал рукой, – а затем повернуть, если это конечно возможно, налево. Тогда лаборатория, судя по данным сканирования, окажется метрах в двухстах от нас.

Мы пошли в указанном направлении. Дорога, по которой мы шли, мало напоминала тропу, но другого пути не было. Слева высился утес, а внизу было мало что видно, так как свет от местного солнца падал таким образом, что внизу была полная тень и различить, что там было невозможно. Мы шли осторожно, поскольку тропа была узкая, и то и дело встречались валуны, порой доходившие до метра в диаметре. Их приходилось осторожно обходить, чтобы не упасть и не оступиться. Если бы не сама дорога, усеянная камнями, идти было не очень тяжело. Воздух и температура внутри скафандра были нормальные, а сила тяжести на планете, мало чем отличалась от Земной, да и Клоэру было не привыкать, так как оказалось, что на Энеиде сила тяжести была всего на два процента меньше чем на Земле.

Мы прошли метров пятьсот, когда дорога начала резко уходить вниз. Мы остановились, чтобы немного передохнуть и свериться с картой.

– Смотри, если судить по карте, мы идем правильно, разве что чуть отклонились вправо. До поворота еще не меньше пятисот метров. Если мы спустимся, то однозначно сказать нельзя, хорошо это или плохо.

– Выходит, надо идти вперед, другого пути нет.

Мы снова тронулись в путь. Дорога то расширялась, то вновь сужалась, но неизменно шла под уклон, но главное, что она сильно изгибалась в сторону, поэтому мы останавливались через каждые сто метров, чтобы посмотреть насколько сильно отклоняемся от курса. Однако по плану получалось, что мы направляемся прямо к лаборатории. Когда мы прошли очередные сто метров и остановились, чтобы в очередной раз свериться с картой, то оказалось, что лаборатория должна быть буквально рядом с нами в десяти – пятнадцати метрах.

– Хуже всего, если она окажется где-нибудь там, высоко в горах, – я показал киркой наверх, – или, наоборот, там внизу.

– Тогда придется возвращаться и подлетать ближе на корабле, – сказал Клоэр.

– Не хотелось бы.

– Это да.

Мы прошли еще совсем немного, и прямо перед нами возникла отвесная стена явно искусственного происхождения. Я хотел крикнуть ура, но вовремя осекся и сказал:

– Она.

– Похоже.

Клоэр посмотрел наверх и сказал:

– Метров пять или даже шесть высоты. Мы не заберемся, придется искать вход.

Мы осторожно направились вдоль стены, внимательно всматриваясь, нет ли где входа. Пройдя метров пятьдесят, Клоэр произнес:

– Боюсь, что пешком, сюда вряд ли кто ходит, а раз так, то и дверь мы вряд ли найдем.

– Что будем делать?

– Пока не знаю, у тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?

– Пока никаких.

Я даже не заметил, как мы незаметно друг для друга перешли на ты. Я пытался хоть что-то придумать, но идей не было. Впрочем, у нас не было с собой даже простой веревки, от досады, что мы находимся в тупиковой ситуации, я чертыхнулся и подумал, надо же цивилизация мать твою, а простых вещей нет. В фильмах про инопланетян посмотришь, чего только не придумают и летающие скейтборды и гравитационные пояса и вообще сквозь стену пройти могут, а тут, не то что лестницы, веревки нет. Злясь оттого, что мы оказались перед такой простой, на мой взгляд, проблемой, как перебраться на другую сторону забора, я предложил пройти дальше, в надежде, что может если не калитка, то хотя бы дыра или пролом от какого-нибудь шального метеорита окажется в нем.

Мы прошли еще метров двадцать и словно по волшебству, мои молитвы были услышаны. Кусок забора был искорежен огромной глыбой, которая смяла несколько метров забора и завалила его таким образом, что он оказался высотой не более полутора метров.

– Фортуна на нашей стороне, – радостно произнес я.

– Хорошо бы и дальше так.

Я ухватился киркой за край искореженной стены и осторожно забрался наверх. Протянув руку и держась за торчащий прут, я помог забраться Клоэру. Вниз можно было спрыгнуть, но прежде чем это сделать, Клоэр посветил и проверил, нет ли острой арматуры, только после этого, мы по очереди спрыгнули и оказались на противоположной стороне.

Осмотревшись, мы увидели комплекс круглых зданий, соединенных между собой переходами. Я сразу вспомнил, что они мне напоминали. Точно такие же постройки я видел на Луне. Их телепортировали и построили эфские киборги, и я впервые увидел их из окна комнаты, где не раз беседовал с Гао.

– Что-то напоминает? – спросил Клоэр.

– Да, – ответил я, но не стал говорить что именно.

– Раз так, может быть знаешь, где у них находится вход?

– Понятия не имею. Хотя нет, посадочная площадка должна находится сверху. Как только корабль прибывает, создается купол и можно пройти через проход прямо в здание. Тоннели соединяют все здания между собой. Но сейчас возможно они используют телепортационные установки, хотя площадка для приема кораблей все равно должна быть.

Мы подошли к одному из куполов. В высоту он был не меньше десяти метров. Посмотрев вверх, я заметил, что наверх ведут приваренные равномерно ступени. Возможно, это были монтажные приспособления, но как бы то ни было, по ним можно было забраться наверх. Мы так и сделали. Осторожно переступая с одной ступени на другую, залезли наверх. Оказалось, что я не ошибся. Площадка для корабля действительно была. Мы прошли до другого её конца и смогли рассмотреть весь комплекс целиком. Все здания соединялись туннелями с центральным корпусом, который располагался в центре. Он был несколько ниже остальных, но большего диаметра. Площадка для корабля, на которой мы находились, была одна. Забор вокруг лаборатории равномерным кольцом окружал весь комплекс.

– Странно, зачем в такой глуши еще и забор? – спросил я.

– Видишь, – Клоэр показал рукой на равноудаленные вдоль забора небольшие шары, – скорее всего забор позволяет установить силовую защиту вокруг станции и служит как противометеоритная защита, а возможно и для отражения атаки кораблей, но это маловероятно, хотя кто его знает. Скорее всего, нам просто повезло, и пролом образовался совсем недавно.

Действительно, в том месте, где упала глыба, начиналась отвесная стена, уходящая метров на триста вверх. Не менее трети окружности забора примыкало к ней. Сама лаборатория располагалась на ровной поверхности площадью не менее пяти тысяч квадратных метров.

– Кажется здесь вход, – сказал я, указывая на небольшую постройку у края площадки.

Рядом с дверью находилось кодовое устройство. Я вспомнил, что перед тем как войти, охранники набирали код, и дверь отходила в сторону.

– Без кодов мы не откроем дверь, здесь нужен хороший хакер с прибором для открывания.

– Кто?

– Человек, который взламывает компьютеры, а у вас что, таких умников нет?

– Я не знаю, – откровенно признался Клоэр, и, открыв крышку компьютера, набрал что-то на клавиатуре. Возникшая голограмма в виде какого-то прибора развернулась в направлении кодового устройства, затем из неё выдвинулись какие-то палочки или лучи и начали перемещаться по клавиатуре замка с такой бешеной скоростью, что я подумал, что они его сверлят, но ничего подобного не произошло. Через несколько секунд высветились цифры. Клоэр нажал их, и дверь отошла в сторону, при этом мы почувствовали, как нас обдал поток вырвавшегося воздуха, который там находился.

Класс, – подумал я, – а говорит, что не знает, кто такой хакер.

Мы вошли в помещение, дверь автоматически закрылась, а вслед за ней открылась следующая, которая вела вниз. Спустившись, мы оказались в помещении, сплошь заставленное каким-то непонятным оборудованием. Видимо оно использовалось как склад. Пройдя вдоль стеллажей, которые освещались тусклым светом ламп, расположенных под самым потолком, направились к предполагаемому месту, где должен находиться вход в туннель к центральному зданию.

– Знаешь, Сергей, я забыл одну вещь, – неожиданно сказал Клоэр, – наш маршрут, хотя и записывается автоматически, все же надо сделать пометку, что данные координаты, являются посадочным местом. Вдруг мы не будем успевать, и Гройдевану придется нас снять прямо отсюда. Тогда по пеленгу, который мы дадим из этой точки, он сможет автоматически найти место посадки.

Он сделал в компьютере какие-то записи, а заодно посмотрел время.

– Сколько осталось?

– Семь с половиной, плюс час на дорогу.

– Полно времени.

– Смотря как пойдут дела.

– Тоже верно, но главное, что мы смогли добраться до комплекса.

Мы стояли перед входом в тоннель, который вел в центральный корпус. Проделав туже процедуру, что и наверху, Клоэр открыл дверь. Прямо перед нами, как я и предполагал, был коридор, соединяющий оба здания. Тоннель был коротким, не больше пяти метров. Когда мы подошли к двери в центральное здание, я невольно сжал ручку кирки, представив, что за дверью по обеим её сторонам стоит охрана с оружием в руках и мне придется её применить. Когда дверь открылась, раздался негромкий звуковой сигнал, видимо означающий, что в помещение вошли. Никакой охраны не было. Сирена, оповещающая, что в здание проникли посторонние, тоже не включилась. Прямо перед нами находилась установка, вокруг которой проходили две лестницы, одна над другой. Они опоясывали всю установку, и по одной из них я увидел идущего в комбинезоне человека, который, периодически останавливался, снимал данные с приборов и делал записи в журнале, но при нашем появлении остановился и внимательно посмотрел в нашу сторону. Мы молчали, ожидая, что он первым заговорит. Так и произошло:

– В чем дело, кто вы и почему без предупреждения?

Клоэр чуть было не произнес, что мы хотели бы видеть доктора Йоа, и сразу сказать, кто мы и с какой целью явились, но вдруг пришла в голову мысль. Я ткнул его локтем в бок и первым, неожиданно для самого себя, ответил:

– Гао, прислал нас сказать, чтобы вы не начинали эксперимент без него, но если он запоздает, мы должны быть в курсе результатов, чтобы доложить о ходе эксперимента.

– Только этого не хватало, я и так уже отложил опыт на пять часов, потому что он, видите ли, получил какую-то информацию, которая может сместить план проведения опыта чуть ли не на несколько дней, – раздраженно воскликнул человек на площадке.

Я попал в точку, и Клоэр, который хотя и не понял о ком идет речь, сразу оценил ситуацию и предоставил мне инициативу разговора.

– Мне надоело его постоянная назойливость. Мало того, что я торчу здесь уже который месяц, так еще мной командуют, когда и что мне делать. К черту все, передайте ему, что опыт начнется с ним или без него ровно через два часа.

Мы переглянулись. В нашем распоряжении оставалось гораздо меньше времени, чем мы предполагали, и это означало, что надо было решительно что-то предпринимать.

– Я понимаю вашу нервозность, но что поделать, начальство для всех одинаковое. Главное вовремя скомандовать, а выполнять команду или вам или нам, но придется, – сказал я.

– Мне наплевать, кто командует вами, мной командует только наука, и никакой Гао не остановит ход эксперимента. Я слишком долго шел к нему, чтобы останавливать его еще хоть на несколько минут. К тому же я уже погрузил всех семерых экспериментаторов в анабиозное состояние, и держать их слишком долго в нем не могу, это может нарушить чистоту эксперимента. Кстати, каково черта вы стоите в скафандрах, вам что, было лень снять их на корабле? Обязательно нужно внести в лабораторию всякую дрянь из космоса. Прекрасно знаете, что нормальной шлюзовой у нас нет. Итак, третий день не работает система противометеоритной защиты, и я живу в состоянии страха, что в любой момент купол пробьет метеорит или мелкая частица. Лучше бы поскорее починили силовой экран, я просил об этом дважды. Что вы там стоите как истуканы, – все более распалялся Йоа, которым как мы уже догадались, и был тот человек, который стоял на лестнице, – зайдите хотя бы в душ и обмойте и снимите свои скафандры, – последнюю фразу он почти выкрикнул.

– Хорошо, хорошо, доктор Йоа, – сейчас снимем. Назвав Йоа доктором, я видимо совершил роковую ошибку. Скорее всего, так здесь к нему никто не обращался, а речевой транслятор, который синхронно переводил нашу речь везде, где мы разговаривали, не зная языка собеседника, дословно перевел меня, и это сразу насторожило его.

Он вдруг наклонился вниз, держась руками за перила и несколько иным, скорее встревоженным, но по-прежнему злым голосом, спросил:

– Да кто вы такие, черт возьми?

– Я же сказал, нас прислал Гао, – ответил я.

– Стойте там, где стоите, я не верю вам. Гао всегда сообщает о своем визите, а уж тем более, если кто-то прибывает от него.

– Связь плохо работает, вот и не передали, что мы прибудем, – сказал я, пытаясь на ходу придумать хоть что-то. Однако Йоа, явно почувствовал неладное и начал пятиться назад по лестнице, стараясь, чтобы мы были все время у него на виду.

– Скорее всего, здесь нет никакой охраны, – тихо произнес Клоэр.

– Значит, надо разделиться и попробовать захватить его прежде, чем он подаст сигнал тревоги, – сказал я.

– Так и сделаем, ты справа, я слева.

– Понял.

Я бросился к лестнице, держась правее, пытаясь найти, где она начинается. Через несколько метров я увидел вход на лестницу. Я побежал, огибая установку, чтобы отрезать Йоа отход. Несмотря на все достоинства, бежать в скафандре было не совсем удобно, тем не менее, я не успел обогнуть и трети установки, как впереди возникла фигура Йоа. Он увидел меня и остановился.

– Что вам от меня надо, и кто вы такие? – чуть не завопил он от испуга, пятясь от меня, но в этот момент, сзади показалась фигура Клоэра. Я немного расслабился, и спокойно приблизившись к Йоа, сказал:

– Чего вы так перепугались, или может быть, для этого есть основания, тогда поделитесь с нами и тогда возможно, мы рассеем ваши опасения, и жизнь станет гораздо приятнее. В вашем возрасте волнения вредны.

– При чем тут мой возраст. Я не понимаю что происходит, мои эксперименты являются величайшим событием для мировой науки. Естественно они проводятся в строжайшей тайне, поэтому неудивительно, что вы меня напугали, – ответил он, пытаясь скрыть страх и волнение.

– Напрасно вы так волнуетесь, – сказал подошедший Клоэр, – теоретические исследования эмпиорального развития мира, а уж тем более экспериментальные, имеют столь важное значение для всего мира, что хотите вы того или нет, но скрыть такое невозможно. Поэтому, мы прибыли сюда, предварительно согласовав наш визит с Гао, а то, что он вас не оповестил об этом, это не наша вина.

– Я не понимаю о чем вы говорите.

– Напрасно, – сказал я, понимая, что теперь пришла пора выложить, как говорят все карты на стол, и сказать ему кто мы такие и зачем мы здесь.

– Послушайте, нам и так многое известно, мы проделали далекий, даже слишком далекий путь, и у нас нет времени, чтобы проводить здесь дискуссии по поводу того, зачем, откуда и кто мы такие. Нам нужна информация и если мы её не получим, – я демонстративно переложил кирку в другую руку и добавил, – то виноваты в этом будете вы, а не Гао. Вам ясно? – я приблизился к Йоа вплотную.

– Пройдемте наверх, – тихо произнес Йоа, понимая, что шутки кончились, и мы настроены весьма агрессивно.

Мы прошли по лестнице, поднялись на второй ярус и затем, открыв дверь, вошли в небольшую комнату, которая являлась, по всей видимости, командным отсеком. Усевшись на стул, он произнес:

– Я слушаю вас.

– Нет, это мы слушаем вас, – сказал Клоэр.

– Что именно вы хотите от меня услышать?

– Нас интересует ваша экспериментальная программа, над которой вы работаете, её принципы, цели и так далее.

– Я не понимаю одного, откуда вы знаете о моей работе. Гао уверял меня, что она абсолютно секретна, что когда я её закончу и получу результат, она буквально взорвет мир своим величием. Она перевернет, точнее, откроет новую страницу в истории мироздания. Она сделает меня самым выдающимся ученым Галактики, а теперь я узнаю, что вы не только знаете, что я собираюсь провести эксперимент, но и в общих чертах знакомы с ним.

– Послушайте, Йоа, вы не просто взорвете мир свои открытием, вы в полном смысле этого слова явитесь причиной начала его уничтожения, – мрачно сказал Клоэр, – мы прилетели сюда из будущего, в котором миры один за другим погибают благодаря вам, доктор Йоа.

– Мне!

– Да вам. Вы открыли ящик смерти. Десятки миллиардов людей в Галактике уже погибли и сколько еще погибнут к тому времени, когда мы вернемся, и все это, благодаря вашему открытию.

– Нет, этого не может быть. Вы что-то путаете. Я занимаюсь совсем другими вещами.

– А можно узнать, какими? Разубедите нас, если мы не правы, – сказал я.

– Я, мой проект, это, – он начал мямлить, явно пытаясь на ходу придумать что-то более или менее правдоподобное, однако, видя, что ничего не выходит, он сдался и сразу после этого сник и произнес:

– Но я действительно считаю, что я прав. Моя теория это самое грандиозное, что когда-либо творил человек и эксперимент, который я собираюсь сегодня провести, подтвердит мою правоту.

– Так в чем суть этого эксперимента? – снова произнес я.

– Понимаете, я много лет занимался наукой о познании мира, его происхождении и развития. Долгое время я был сторонником теории эмпиорального развития жизни в Галактике. Потом меня неожиданно оклеветали, и я обиделся на столь незаслуженные обвинения, которые были выдвинуты коллегами в мой адрес, ну да бог с ними. Я уединился и стал заниматься наукой в гордом одиночестве и это пошло мне на пользу. Вдали от мирской суеты и бесполезных научных споров, я смог прийти к гораздо более высокому пониманию всей глубины вопроса и раскрыть его тайну. Сегодня она должна подтвердиться, – он задумался о чем-то своем, потом словно очнувшись от грез, добавил, – нет, вам этого не понять.

– А вы попробуйте, вдруг мы поймем, – сказал Клоэр настойчивым голосом.

– Хорошо. Если вы настаиваете, я расскажу. Поймете вы или нет всю грандиозность моего открытия, я не знаю. Перед вами, – он сделал жест руками, показывая оборудование, расположенное вдоль стен, – пульт управления установкой. Она представляет собой кольцевой ускоритель. Посредством вихревых токов я нагреваю исходное вещество, состоящее из водорода и ряда других легких материалов, и получаю плазму, которая благодаря кольцевому ускорителю поддерживается в стабильном состоянии. В центре установки находится сфера, к которой присоединены семь капсул. В них заключены тела экспериментаторов, находящихся в анабиозном состоянии. Капсулы, после того, как в них помещены экспериментаторы, частично входят в сферу, что позволяет обеспечить её полную герметичность. По моей команде, в капсуле происходит процесс прекращения жизненных процессов экспериментатора. В этот момент, из их материальных тел выделяется нематериальная часть, которая в действительности, является его основной составляющей, формирующей индивидуума, как мыслящее существо. Иначе говоря, я освобождаю его сознание от внешней оболочки. Высвободившееся сознание в первоначальный момент находится в шарообразной полости. Находясь в сильном магнитном поле, она не может покинуть его в первичный момент времени, поскольку теряет ориентацию. Кроме того, период, когда нематериальная часть находится в чистом виде, составляет всего одну десятитысячную долю секунды. В этот момент, полость перемещается таким образом, что входит в зону соединения с плазменным потоком. Соединяясь с плазмой, возникает новое образование, представляющее собой не что иное, как эмпиору. Находясь внутри замкнутой сферы, она удерживается в ней в стабильном состоянии и готова для самостоятельного существования, – Йоа закончил свой рассказ, и по его мечтательно-блуждающему взгляду, можно было понять, что мыслями он далеко от нас.

– Простите, – сказал я, прерывая его грезы, – а собственно, что здесь гениального, я что-то не очень понял?

– Я же говорил, что я не уверен, сможете ли вы постигнуть всю гениальность моего открытия, – почти истерически закричал Йоа, – гениальность заключается в том, что я создал, – он на секунду замолчал, а потом патетически произнес, – Бога вселенной. Да, да, я не боюсь этого слова. Не Бог создал человека, а человек создал Бога. И этим человеком являюсь Я, – он выпрямился, и словно статуя на пьедестале, устремил свой взгляд вдаль.

Его переполняла гордость за самого себя и в тоже время он, видимо в душе был рад, что сумел хоть кому-то рассказать о своем открытии и тех чувствах, которые его переполняли.

– А мне кажется, вы создали не бога, а дьявола, – печально произнес я.

– Это не имеет значение. Бог или дьявол суть и противоположность одного и того же. Оба являются ни чем иным, как вершиной мироздания и творят жизнь во Вселенной.

– Или её уничтожают, – добавил Клоэр.

– Возможно, но это частности. Бог дал, Бог взял. И потом, с чего вы решили, что созданная мной эмпиора, которая является не чем иным, как высшим разумным существом Вселенной, позволяющей ей проникать через миры и галактики, обладающей свойствами, которыми не обладает ни одно мыслящее существо, несет гибель? Абсурд. Она создает жизнь.

– А почему вы так уверены, в том, что создав эмпиору, вы делаете благое дело? – спросил Клоэр, – мы прилетели к вам из будущего, удаленного от вас меньше чем на два года, и мы воочию можем оценить ваш труд. Чудовище, которое вы создали, сеет смерть в Галактике. Вы правы, его мощь безгранична, но его задача, разрушать миры, не создавать новую жизнь, а уничтожать. Вот почему мы прилетели сюда. Не из праздного любопытства, а для того, чтобы остановить то, что вы затеяли.

– Остановить его уже никто не сможет. Это предначертано судьбой, – сказал чей-то голос.

Мы не сразу поняли, что этот голос принадлежал не Йоа, а тому, кто стоял в дверях, и незаметно войдя в комнату все это время, слушал наш разговор.

Я подумал, что ослышался, столь знакомым мне показался этот голос, но подумал, что это глюки, сказал:

– Всегда есть время, чтобы исправить то, что ошибочно, было бы желание и воля.

– Шестерка не всегда выпадает, когда бросаешь игральную кость, такова теория вероятности. У тебя уже дважды она выпадала, третий раз, вряд ли, – опять произнес тот же голос, и человек вышел из тени. Прямо передо мной стоял Гао.