Текст книги "Не чужие (СИ)"
Автор книги: Арина Вильде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Глава 27. Лера
После игры Давид, кажется, собирается домой, но я не хочу, чтобы этот вечер так быстро заканчивался. Поэтому тяну его в сторону кинотеатра. Мы берем билеты на последний ряд. Одно ведерко попкорна на двоих и две колы. На экране – мистический триллер, но я уже давно не слежу за сюжетом фильма.
Все мое естество сосредоточено на мужчине рядом. Каждый раз, когда наши пальцы соприкасаются случайно, когда мы одновременно тянемся за попкорном, по всему телу проходит дрожь.
Мне хотелось бы взяться за руки, убрать подлокотник, разделяющий наши места, и прижаться к Леонову.
В какой-то момент я смелею. Кладу голову на его плечо, руку – на его колено. Он напрягается, когда я веду ладонью вверх. Останавливает, когда мои пальцы в опасной близости от его паха. Сжимает мою руку, а потом переплетает наши пальцы.
Я боюсь дышать. Все вокруг исчезает. И звуки, и люди. Есть только я и он. Биение наших сердец и тепло тела.
Давид кажется спокойным. В отличие меня. Мы сегодня уже целовались два раза, будет ли наглостью, если я еще раз попробую заполучить его поцелуй?
Тянусь к нему, провожу языком по уголку губ. Давид не отстраняется, лишь ловит мой поцелуй и дарит свой. Короткий, но страстный. Разжигает пламя внутри меня и нетерпение. Жаль, что сегодня наше первое свидание. Ведь, зная Давида, какой он принципиальный и правильный, я уверена: вечер закончится тем, что он отвезет меня домой.
А мне хотелось бы немного ласки. Хотелось бы побывать на грани.
Когда садимся в машину, уже далеко за полночь. Давид открывает для меня дверцу, между нами вновь воцаряется молчание.
Он не сразу садится в машину. Через лобовое стекло наблюдаю за тем, как он прикуривает. Выдыхает струю дыма, подняв голову к небу. Задумчиво смотрит вдаль, курит до самого фильтра. Оборачивается в мою сторону. Стекло тонированное, но он словно может видеть меня сквозь него, потому что смотрит прямо в глаза.
– Ну что, поехали? – Он приносит в салон автомобиля прохладу и свежесть. Это отрезвляет.
– Угу, – киваю я, пристегивая ремень безопасности.
Несколько минут спустя, когда мы выезжаем с парковки торгового центра на дорогу, Давид внезапно спрашивает:
– Не хочешь ко мне на кофе? Я недалеко здесь живу. Или отвезти тебя сразу домой?
Его вопрос выбивает весь воздух из моей груди. Потому что все мы знаем, чем заканчиваются приглашения взрослого мужчины попить кофе у него дома.
– Да, я только за, – выдавливаю из себя дрожащим голосом. Воспоминания о крепком теле Давида все еще мелькают перед глазами. Как и о его большом горячем члене, к которому я прикасалась в бане.
До его дома на самом деле оказывается очень близко. Я покидаю салон автомобиля и на негнущихся ногах следую за Леоновым. Не могу поверить, что я делаю это. Иду на первом свидании к мужчине. Хотя мы столько знакомы, что это можно и не считать первым свиданием.
Я жутко нервничаю. Не представляю, как это будет. Мы попьем кофе, а потом Давид поцелует меня и начнет раздевать? Понравится ли мне? Что, если я сделаю что-то не так и он больше не захочет меня видеть?
Лифта в его доме нет. Это обычная пятиэтажка. Старенькая, советская. У нас весь город усыпан такими же. Мы медленно поднимаемся по ступеням, и чем ближе четвертый этаж, тем сильнее бьет по ребрам мое сердце.
Давид звякает ключами, открывает сначала один замок, потом второй.
– Проходи, – пропускает меня вперед, щелкает выключателем и закрывает дверь.
Мне становится неуютно, но уходить я уж точно не собираюсь. С интересом осматриваю небольшую прихожую и тяну молнию на куртке вниз.
Мы с Давидом синхронно снимаем обувь, я несмело переступаю с ноги на ногу, ожидая, что будет дальше, и не решаясь без хозяина квартиры идти на поиски кухни.
Поворачиваюсь к Давиду и застываю. Он пожирает меня глазами. И я не знаю, чего в них больше – желания или гнева. Мгновенье – и он надвигается на меня. Стискивает руками мою талию, вжимает в стену. Дышит громко и прерывисто, обжигая своим горячим дыханием мое лицо. А потом жестко впивается поцелуем в мои губы.
Из моего горла вырывается стон. Такого я точно не ожидала. Чтоб вот так, прямо с порога. Но меня радует желание Давида. Значит, я ему все же небезразлична. Он просто сдерживал себя все это время.
Ладони Давида пробираются к моей груди, сладкая истома проходит по всему телу. Я зарываюсь пальцами в короткий ежик его волос, притягиваю его к себе, желая быть еще ближе.
Теперь все по-взрослому.
О таком я и мечтать не смела.
Несколько минут жарких поцелуев, и Давид внезапно отстраняется от меня. Смотрит прищуренным взглядом, обхватывает пальцами подбородок, дышит через нос часто и рвано. Хочет что-то сказать, но молчит.
Его ладони перемещаются на мои плечи, он надавливает на них.
– Опустись на колени, – приказывает он, и мои глаза расширяются от удивления и легкого страха.
– Что? – севшим голосом переспрашиваю я.
– На колени. – Он дергает пряжку своего ремня, расстегивает пуговицу. Вжикает молния на его джинсах.
Я сглатываю собравшуюся во рту слюну. Меня бьет крупная дрожь, но я подчиняюсь. Опускаюсь на колени перед Давидом, не разрывая с ним зрительного контакта.
Глава 28. Давид
Если бы Лера сопротивлялась, конечно же, я отпустил бы ее. Сразу. Но Лера послушно опускается передо мной на колени, чем безумно злит меня.
На первом свидании припереться домой к малознакомому мужику с готовностью раздвигать ноги – чем она вообще думает? А вдруг бы ей псих попался? Хотя я ничем не лучше. Привел ведь ее к себе, чтобы проучить и отвадить от себя.
– Сними свитер, освободи грудь. Хочу видеть тебя, – приказываю ей, давая последний шанс одуматься.
Она смотрит на меня огромными пронзительными глазищами снизу вверх. Несмело оголяет живот, тянет вверх свитер, снимает и отбрасывает его в сторону. Ее кожа в мгновение покрывается мурашками, тело бьет крупная дрожь.
Боится?
Лера смущенно отводит от меня взгляд. На мой вставший член не смотрит. Ее щеки горят румянцем, губы приоткрыты, и от этого зрелища член твердеет ещё больше, а я теряю ход мыслей.
– И лифчик тоже сними, – севшим голосом произношу я, все так же холодно и отстранённо.
Знаю, что неправильно все это. Знаю точно: не стоит этого делать, но очень надеюсь, что после нашего свидания Смоленская скроется с моих радаров вместе со своим папочкой. Ведь если я не буду нужен ей, то и Вячеслав Владимирович от меня отвяжется.
Лера поднимает на меня взгляд, слишком медленно скользят с плеч тонкие лямки, словно она специально оттягивает ход времени. Но вот ее маленькая аккуратная грудь появляется из-под чашечек лифчика, и я начинаю рвано дышать при виде ее затвердевших горошинок.
Я окончательно освобождаю налитый кровью член и провожу рукой по нему вверх-вниз несколько раз. Мы с Лерой неотрывно смотрим друг на друга. В ее глазах читается испуг и неуверенность. Я тяну. Специально. Жду, когда же она сдастся и сбежит. Но Смоленская молча пялится на меня. Переводит взгляд на мой член, который находится настолько близко к ее лицу, что я чувствую на нем ее горячее дыхание. Она сглатывает скопившуюся во рту слюну и проводит языком по пересохшим губам.
Это как удар под дых.
Точка невозврата.
Потому что девочка возбуждает пиздец как.
Я приближаюсь к ней, провожу головкой по ее пухлым губам. Она вздрагивает, но не отстраняется. Легко толкаюсь в ее рот. Вхожу совсем немного, но в одно мгновенье все мышцы тела напрягаются, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не взять ее грубо прямо у стены.
Или же лучше так и сделать? Унизить ее, чтобы ко мне испытывала только ненависть и презрение. Тогда точно больше никогда не увидимся. Гордость не позволит Лере пасть ещё ниже и прийти ко мне во второй раз после того, что случится сейчас.
Но все мои мысли вылетают из головы, когда Лера ведет языком по головке, смелеет, и я уже не могу сдержать себя. Проталкиваюсь глубже, громко выдыхая. Чувствую, как напрягается девочка, рвано глотая воздух.
– Дыши через нос, расслабься, – хрипло произношу я, когда замечаю, как от нехватки воздуха из глаз Леры брызнули слезы.
Ее рот горячий и сладкий. Она обхватывает ладонью мой член, неумело лаская его. Но и этого мне достаточно, чтобы башку напрочь снесло. Я собираю волосы Леры на затылке, наматываю на кулак, заставляю ее поднять на меня взгляд.
– Дыши, – повторяю я, наращивая темп.
Лера мычит, пытается что-то сказать. Я слишком сильно потянул ее за волосы, понимаю я, приходится ослабить хватку.
Я наращиваю темп, не обращая внимания на протестующие всхлипы девушки. Она упирается ладонями в мой живот, пытается отстраниться, но я слишком близко. Мой член весь в ее слюне. Ещё немного. Толчок. Один. Второй. Я перевожу взгляд на ее глаза и замечаю слезы. Это отрезвляет. Я вдруг понимаю, что ни черта о ней не знаю. Вдруг она вообще девственница?
Смотрю на себя со стороны, и гадко становится. Понимаю, что кончить в неё – это перебор. Поэтому закрываю глаза, перехватываю ее ладонь на члене, выхожу из ее горячего рта и спустя парочку быстрых движений с рыком изливаюсь на грудь Леры.
Я прислоняюсь лбом к стене, пытаясь выровнять дыхание. Лера все еще сидит на полу у моих ног. Не смотрю на нее. Мерзко от своего поступка. Всегда так: после оргазма словно с неба на землю падаешь. Головой вниз. И все проблемы разом наваливаются сверху.
И что хуже всего – хочется продолжения. Желательно в спальне, на мягкой кровати.
Но я быстро беру себя в руки. Застегиваю штаны и опускаю взгляд на девушку.
– Ванная там, – кивком указываю на дверь, – приведи себя в порядок, оденься, а я пока вызову такси.
– Какое такси? – вскидывает вверх голову, в глазах – недоумение.
– Которое тебя до дома довезет. – Смотрю на нее не моргая. Ее грудь все еще обнаженная. Хочется поцеловать ее. Я усмехаюсь. Лера мою кривую усмешку толкует по-своему.
– То есть так, да? – В ее взгляде появляется гневный огонек.
– Давай без истерик. Ты ведь сама этого хотела, разве нет? – хмыкаю я, пытаясь выставить себя подонком.
– Я хотела пойти с тобой на свидание, которое закончится поцелуями и объятиями. Возможно, долгими ласками…
– Так чего тогда весь вечер терлась об меня своей задницей, соблазняла, а по первому щелчку моих пальцев готова была сделать, что прикажу?
Лера не отвечает. Ее щеки вспыхивают красным. Тыльной стороной ладони она вытирает губы, собирает с пола свою одежду резкими движениями и, не говоря ни слова, скрывается в ванной комнате.
Я несколько раз с силой ударяю кулаком в стену. Зараза, хотел избавиться от девчонки, а сделал еще хуже. И не только ей, но и себе. Стараюсь подавить в себе порыв броситься за ней и извинится. Девушки ведь после секса хотят услышать совершенно другое. Но я держусь. Так надо. Я не принц на белом коне, ей нужен парень ее возраста. Не я. Мы совершенно не подходим друг другу.
Лера проводит в ванной слишком много времени. Я стучу в дверь и сообщаю, что такси уже ждет. Нетерпеливо посматриваю в экран телефона. Поскорее бы она уже ушла.
– Иду, – доносится глухое из-за двери.
Она появляется в прихожей уже одетая. На меня не смотрит. Снимает с вешалки верхнюю одежду, быстро обувается. Вижу, что хочет как можно быстрее сбежать из моей квартиры. Это и к лучшему. Пусть уходит. И не возвращается. К чертям это все.
Во двор спускаемся в полном молчании. Лера садится на заднее сиденье, я же подхожу к водиле, стучу в окно. Стекло медленно опускается.
– Номер тачки и телефон я записал. Чтобы довез девушку до дома в целости и сохранности, если хоть один волосок с ее головы упадет – сядешь сразу и надолго. Понял меня? – угрожающе произношу я, не сводя с него взгляда.
– Да за кого ты меня принимаешь? Все хорошо с девкой твоей будет. Довезу с ветерком, – вылупился на меня мужик.
От его «девка» меня коробит, но я молчу. Протягиваю ему несколько купюр, отхожу на шаг назад от машины, давая понять, что разговор окончен. Как бы ни вглядывался в тонированные окна, а увидеть Леру не получается. Она тоже не спешит прощаться.
Я смотрю вслед тачке, пока она не скрывается из виду в темноте, и возвращаюсь в свою квартиру.
Ну вот и все. Теперь точно свободен. Хотелось бы мне напиться, вот только завтра на службу. Увы.
Я завалился на кровать, пытаясь уснуть. Но вместо этого все вертел в руках телефон, вглядываясь в карту в приложении службы такси и наблюдая за тем, где сейчас Лера.
Через полчаса машина остановилась рядом с ее домом. Конечно же, Лера не отписалась мне, что добралась нормально. Теперь, по идее, она вообще не должна захотеть что-либо обо мне слышать.
Ну и отлично.
Последнее, о чем думал, засыпая, – ее грудь, которую так и не удалось поласкать сегодня.
***
На следующий день сгонял всю свою злость на курсантах, потом в зале на боксерской груше. А когда вернулся в свой кабинет и уселся, чтобы заполнить чертовы бумажки, ко мне без стука влетел разъяренный Смоленский.
«Дело дрянь, – подумал я. – Тактика была неверной».
– Ты что себе позволяешь, щенок? – заорал он, не обращая никакого внимания на то, что в помещении мы не одни.
Парни вытянули шеи, смотря на нас перепуганными взглядами. Замминистра в ярости – это не к добру.
– Вы о чем, Вячеслав Владимирович? – прочистив горло, невозмутимо спрашиваю я.
Самому же немного не по себе становится. Неужели Лера рассказала отцу все в подробностях о вчерашнем свидании? Черт, чем я вчера только думал?
– Послушай меня, Леонов. – Он упирается ладонями в мой стол, наклоняется вперед. Теперь наши лица находятся друг напротив друга. В его взгляде читается неприкрытая угроза. – Если с глаз моей дочери упадет еще хоть одна слеза – я тебя уничтожу. Ясно тебе?
Удар кулаком по столу. Да такой силы, что все предметы подпрыгнули разом.
– Я тебе что приказал? Сделать ее самой счастливой на свете. Так какого хера она вчера вернулась вся заплаканная, а сегодня из комнаты не выходит? Что у вас там произошло?
– То, что вы и приказали сделать, – ехидно произношу я, по-настоящему злясь, и перестаю контролировать поток своей речи.
Крышу срывает окончательно от всех этой херни и бессилия, и я выдаю:
– Девочка всего лишь неудачно отсосала мне на первом свидании. Лере не понравилось, мне тоже не очень. На этом мы и порешали, решив разойтись.
– Ах ты, мразь! – Он хватает меня за ворот рубашки и дергает на себя.
Я не вырываюсь. Мое лицо перекосило от циничной усмешки. Взгляд Смоленского выдерживаю с достоинством, хотя дышать уже становится почти нечем. Замминистра внезапно вспоминает, что мы не одни, и резко отпускает меня. Поворачивается к парням.
– А вы чего вылупились? Вон пошли! И дверь за собой закройте.
Все здание сотрясается от его ора. Теперь точно слухи поползут обо мне, и не отделаться от них уже.
Через несколько секунд мы остаемся вдвоем. Я потираю шею. Смоленский из последних сил держится, чтобы не убить меня. Возможно, не стоило его так злить, но хотелось показать, чего именно он добился своими приказами.
– Значит, так, даю тебе ровно месяц. Ты мою дочь обесчестил, значит, обязан жениться. Не знаю как, но прощение ее вымолишь. Я человек старых взглядов – испортил девку, значит, несешь за нее ответственность теперь.
– Э-э-э, вам тогда не меня заставлять на ней жениться надо, – опешив от такого поворота событий, произношу я. Внезапно в голову стрельнула странная мысль: вдруг Лера залетела от кого-то, а с моей помощью ее репутацию пытаются восстановить?
– Я с тобой сейчас не шучу, – рычит Смоленский. Его лицо покрылось красными пятнами, он рывком срывает с шеи галстук, мечется по кабинету.
– Послушайте, Вячеслав Владимирович, вашей дочке всего двадцать, у нее еще вся жизнь впереди, на хрен ей я? Вы возомнили себя решателем судеб, вот только не учли, что выбор должны делать мы сами, – пытаюсь вразумить его, но поздно. Мне стоило думать, что говорить, а вместо этого себе только хуже сделал.
– Или ты прислушаешься к моему совету, или я поведу дочь на медэкспертизу, а потом в полицию. Судя по всему, твоя ДНК на ней с легкостью обнаружится. Ты сядешь, Леонов. Уж я-то позабочусь. И жизнь семье твоей испорчу. У твоего брата бизнес серьезный, одно мое слово – и он вместе со своей компанией уйдет на дно. И кто тогда меньшую сестренку учить за границей будет? Да-да, я уже навел справки обо всех членах твоей семьи. Так что выбор за тобой.
– Выбор? – Резко встаю со своего места, и стул с грохотом падает назад. – Это вы называете выбором? Да найдите вы себе другого кандидата в зятья, – кричу я, ничуть не заботясь о том, кто передо мной.
– Я все сказал. И попробуй хоть слово Лере о нашем разговоре сказать. Мы с тобой никогда не виделись и о ней не говорили, ясно тебе?
– То есть? Это не она просила вас нажать на меня? – с недоумением спрашиваю я.
Смоленский рассмеялся.
– Лера никогда ни о чем не попросит. Слишком гордая. Вся в мать.
Потом резко замолкает и становится предельно серьёзным. Поправляет воротник рубашки, отходит к двери.
– Я все сказал, Леонов. Выбор у тебя есть. Хорошая жизнь рядом с моей дочерью или гнить за решеткой, разрушив и свою жизнь, и своих близких.
– Отличный выбор. Предпочитаю отдать его в руки судьи. Возможно, удача будет на моей стороне и меня оправдают в том, чего я и не совершал.
– Не ёрничай, Давид. Всего хорошего.
Дверь за Смоленским захлопнулась, а мне захотелось курить. И пить. А ещё подраться. Но вместо этого хватаю свою куртку с вешалки и направляюсь в санчасть. Аленка умеет лечить. А со Смоленским как-то порешаю вопрос. В конце концов, можно с Лерой поговорить, раз она не в курсе того, как ее папочка решил ей брак организовать.
Глава 29. Лера
После свидания с Давидом я была полностью раздавлена. А еще жутко ненавидела себя за то, что так легко отдалась ему. Не понимаю, какой черт в него вселился. Ведь все было хорошо. До того момента, конечно, как я потянулась к его члену.
Такси остановилось перед воротами, и я быстро проскользнула в дом. На улице глубокая ночь, и я уж точно не ожидала увидеть в гостиной на диване отца.
– Что-то случилось, дочь? – Он повернул голову в мою сторону, услышав шум моих шагов.
Я испуганно застыла у лестницы, поспешно стирая ладонью слезы, что градом спадали по щекам.
– Что? Нет! Я спать, а ты почему так поздно здесь сидишь?
– Работы много, – медленно произносит он, не отрывая от меня своего цепкого взгляда. – Как прошло свидание?
– Отлично! – поспешно отвечаю я нарочито бодрым голосом.
– Он тебя обидел? – после длительной паузы спрашивает отец.
– Нет. Просто… – я замолкаю, пытаясь придумать отговорку. Не посвящать же отца во все подробности наших с Давидом отношений. – Просто я немного выпила, меня укачало и стошнило, – кривлюсь я и добавляю: – Прямо на его глазах. Ужасный конфуз на первом свидании, поэтому я и расстроена.
– Ясно. – Отец нахмурился. Не уверена, что он поверил мне, но я старалась быть убедительной. – Спокойной ночи тогда, Лера.
– И тебе, пап, – киваю в ответ и, пока он не успел спросить что-то еще, быстро бегу вверх по лестнице и закрываюсь в своей комнате.
Только здесь даю волю слезам. Снимаю с себя одежду и становлюсь под душ. Собраться с мыслями очень сложно. Кручу в голове сегодняшний вечер, пытаясь понять, в каком именно месте все пошло не так. Жалею, что настолько была поражена резкими словами Давида, что даже ничего не сказала ему в ответ.
Злость и обида на мужчину настолько сильные, что меня всю трясет.
Я заматываюсь в полотенце и выхожу в комнату. Котенок жалобно мяукает при виде меня.
– Привет, мой хороший. – Беру его на руки и ложусь на кровать. Глажу котенка и искоса поглядываю на телефон на тумбочке.
Все жду извинений от Давида, что он скажет, что это какое-то недоразумение, но Леонов, похоже, давно крепко спит, не думая обо мне.
Горькие слезы вновь проступают на глазах. Я ведь влюбилась в него до беспамятства. Думала, с сегодняшнего дня все по-другому будет, а он… он просто использовал меня мерзким способом и вышвырнул из своей квартиры.
До самого утра ворочусь в постели. Сон не идет. Слишком много пережитых эмоций навалилось сразу. Хочу написать Давиду, какой он козел и моральный урод, но решаю, что это стоит сказать ему в лицо. Хорошая девочка опускает голову, уступая место плохой.
Может, проколоть шины на его авто? Так хочется сделать ему что-то гадкое.
Утром кто-то стучит в мою дверь.
– Войдите.
На пороге появляется отец. Взволнованно смотрит на меня.
– Доброе утро, пап. Что-то случилось?
Честно говоря, он никогда не заходит ко мне по утрам. За исключением тех моментов, когда меня нужно за что-то отругать.
– Нет, просто зашел спросить: может, до университета тебя подвезти?
– Теперь моя очередь спрашивать тебя: что-то случилось? У тебя обнаружилась смертельная болезнь? Ты решил переселить меня жить отдельно и не знаешь, как мне это сказать? Вычеркнул меня из завещания?
– Я настолько плохой отец, что не могу просто отвезти дочь на учебу?
– М-м-м, возможно, – не отрицаю я, потому что да – он не самый лучший отец. Мы с ним только в последние несколько лет сблизились. А когда с бабушкой жила, почти и не виделись. – Спасибо за предложение, но я чувствую себя очень плохо и, скорее всего, не пойду сегодня на занятия. Ты ведь не против?
– Может, вызвать врача? – взволнованно спрашивает он.
– Нет-нет, я полежу немного, и пройдёт.
– Ты уверена, что болезнь твоя не вызвана Леоновым? Ты ведь с ним на свидание ходила?
Я молчу.
– Он сделал тебе что-то? Обидел? – допытывается отец.
– Ничего такого, – мотаю головой. Отец недоверчиво смотрит на меня.
– Ладно, отдыхай тогда. Я завтра в командировку улетаю. Веди себя хорошо в мое отсутствие.
– Конечно, пап, – вымученно улыбаюсь я и выдыхаю, когда за ним закрывается дверь.
К вечеру я прихожу в себя окончательно и понимаю, что нужно сделать. Полная решимости, я хватаю с полки ключи, сбегаю вниз по лестнице, сажусь в свой автомобиль и направляюсь к дому Давида.
К счастью, адрес я запомнила.
Кровь в венах закипает. Выговорю ему все. И непременно пощечину дам, а потом с гордо поднятой головой уйду. Навсегда.
Звучит отлично.
Я нахожу свободное место под его домом. Глушу мотор и бросаю взгляд на часы. Давид должен был уже вернуться с работы.
Кутаюсь плотнее в куртку, вокруг шеи повязываю шарф. Выхожу на улицу и ежусь от мороза. Дверь в парадную закрыта. Несколько минут топчусь на месте в надежде, что пройду за кем-то из жильцов, но никого нет. Поэтому наугад набираю квартиру и притворяюсь курьером.
Медленно ступаю по ступенькам, и чем ближе этаж Давида, тем сильнее грохочет сердце в груди, а решимость испаряется. Я заставляю себя сделать последние шаги. Я должна быть сильной.
Застываю перед его квартирой. Делаю несколько глубоких вдохов, набираясь смелости. Прокручиваю в который раз в голове все те слова, что собиралась ему сказать. Главное, не превратиться в глупую влюбленную дуру при виде него и не проглотить язык.
Я нажимаю на кнопку звонка. По ту сторону двери раздается противный звук. А потом тишина. Никто не спешит открыть мне дверь. Его или нет, или же он увидел меня через глазок и решил проигнорировать.
Но я не сдаюсь.
Раз за разом жму на звонок и в конце концов решаю, что Давид мог еще не вернуться с работы.
Я прислоняюсь спиной к входной двери, от досады пощипывает глаза. Взглядом скольжу по потрепанной лестничной клетке, видавшей когда-то намного лучшие времена.
И что делать? Не сидеть же здесь и не ждать его до ночи? А может быть, это знак, что я творю глупости? Нужно было просто забыть о нем, никогда не вспоминать, перечеркнуть навсегда эту страницу своей жизни.
Достаю из кармана телефон. Уже почти восемь вечера. Решаю: еще полчаса – и уеду домой. А Давид пусть к черту катится.
Но не успеваю даже написать Жене в ответ сообщение, как слышатся чьи-то шаги и веселый женский голос. Я вся напрягаюсь. Не хочется, чтобы жильцы приняли меня за воришку. А я выгляжу именно так сейчас. Вжимаюсь в стену, пытаясь слиться с ней.
Топот ног становится все отчетливей и громче. Как и противный смех девушки и низкий, хриплый мужчины. Я поворачиваю голову в сторону лестничного пролета, парочка явно направляется сюда. И застываю, когда взглядом натыкаюсь на знакомую фигуру в военной форме.
Давид в обнимку с незнакомкой поднимаются по ступенькам, и я в этот момент хочу провалиться сквозь землю. А еще чувствую такую боль, что с трудом удается устоять на ногах.
