Текст книги "Не чужие (СИ)"

Автор книги: Арина Вильде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 45. Лера

Давид встречает меня в аэропорту и я, бросив чемодан, бегу к нему. Если бы он был худощавым как мой одногруппник Синицын, я бы сбила его с ног.

Я обвиваю его руками за шею. Целую первой. Я так рада видеть его. Два дня прошло, а ощущение что целая вечность.

Давид обнимает меня в ответ. Сжимает талию. Проникает языком в мой рот и отвечает не менее страстно, чем я целую его. У меня в животе бабочки порхают а сердце словно сумасшедшее бьется. Я знаю, чувствую, что это новый виток в наших отношениях.

– Я так соскучилась, так сильно, – шепчу ему, между поцелуями.

– Глупышка, пару дней ведь всего не виделись. Поехали домой, на нас все таращатся, – смеется надо мной муж. Но на дне его глаз я замечаю огонек тепла.

Неделя, что Давид в отпуске, пролетает безумно быстро. Мы обставляем квартиру, почти все время проводим в мебельных и строительных гипермаркетах. Я фонтанирую идеями, Давид кивает, соглашаясь совсем что я предлагаю.

Нам хорошо в нашем маленьком мирке. Даже когда муж возвращается на работу, приходит поздно ночью, летает в командировки – все равно теплое чувство теплится в груди и я чувствую себя счастливой, ожидая его в нашем гнездышке.

А когда первая эйфория от нашего брака и от осознания того что Давид весь мой сходит, у меня зарождается странное ощущение. Он резко отстранился от меня, перестал опекать, отвозить и забирать из университета.

Я начинаю замечать то, чего не видела раньше. Мы с Давидом почти ни о чем не разговариваем. Он приходит обычно поздно, перекидываемся несколькими фразами, занимаемся сексом, иногда так что мои щеки еще несколько дней от стыда горят, потом ложимся спать, а утром он снова уходит.

Мне не хватало банального общения. Он молчалив и угрюм. Таким был с первой нашей встречи и ни капли не изменился. Мы редко смотрели вместе фильмы, редко куда-то ходили. Редко общались с его родителями, словно он ото всех меня прятал.

А летом все вдруг стало совсем по-другому. Давид словно пресытился сексом со мной и стал пропадать. Говорил, что много работы. Я знала по рассказам его матери, что это нормальный темп жизни для него – пропадать вот так на сборах и учениях. Но что-то все же нашептывало мне, что наши отношения шли на убыль.

И мне было страшно от этого. И безумно одиноко ночами. Иногда я даже плакала. Я любила Давида всем своим сердцем и боялась что он жалеет о своем выборе. Что так быстро женился на мне. Несколько раз я попыталась в шутку завести об этом разговор и он уверил меня что все в порядке, просто дни выдались трудными.

Сессию я закрыла на отлично. Сама. Впервые за все время. Я превратилась в скучную примерную студентку, которая никуда не ходит тусить и сидит по вечерам за конспектами и учебниками.

Все вроде шло хорошо, но как-то не так.

И в один до безумия жаркий летний день, когда Давид в очередной раз собрал свои вещи и махнул в командировку, не предупредив меня даже об этом, на пороге нашей квартиры появилась та самая девушка, которую он когда-то вел к себе. Алена.

Я распахнула дверь и замерла от удивления. Она усмехнулась, оценивающе пройдясь по мне взглядом. На ее губах растянулась высокомерная ухылочка.

– Ну, привет, жена Давида. Если честно, не ожидала от него такого выбора.

Она без приглашения вошла в квартиру, я же от такой наглости не нашлась что сказать. И совершенно не понимала что здесь делает Алена.

Она высокая, красивая, взрослая и женственная. Она определенно знает себе цену. У нее упругая аккуратная грудь. В обтягивающем платье смотрится безупречно. Идеальный маникюр, изящные пальчики. Я прячу свои руки за спиной. Они у меня все в краске. Не отмылись после того, как я весь день провела в мастерской. У меня короткие ногти и под ними тоже краска. А еще я в домашней одежде и выгляжу уж точно не так эффектно, как она.

– Что вам нужно? – спрашиваю холодно, скрещивая руки на груди.

По телу прошел неприятный озноб от ее снисходительной улыбки, плохое предчувствие не покидало меня. Что-то должно случиться.

– Просто интересно было посмотреть на дурочку, которая целыми днями сидит в квартире, готовит Давиду, обстирывает, пока он трахается с другими, – сладким, словно патока, голосом произнесла она.

У меня от шока застряли в горле все слова. Я даже не стала уточнять, что еду мы чаще всего где-то заказываем, а для стирки вообще-то есть стиральная машинка. И я не сижу целыми днями в квартире.

– Ты врешь, – недоверчив качаю головой, а у самой все внутри переворачивается.

Давид не мог так поступить со мной. Мы любим друг друга. Он мне не изменяет. Не изменяет ведь?

Когда у нас секс в последний раз был? Четыре или пять дней назад? А когда только поженились почти каждый день наслаждались друг другом. Мог ли он остыть ко мне всего-то через каких-то несколько месяцев?

– С чего бы мне врать тебе? – ее бровь изгибается. – Мне просто жаль тебя. Считай это женской солидарностью. Ты молода, зачем тебе погрязать в этом несчастном браке? У тебя вся жизнь впереди. Найди себе мальчика своего возраста, стройте любовь и живите счастливо.

– А-а-а, так вот в чем дело, – фыркаю я. – Ты просто злишься что Давид не тебя выбрал. Любишь его, да? Больно смотреть как он ушел к другой? Да еще и женился? – каждое мое слово сочиться ядом. Так и надо с этой сукой.

Маска превосходства на ее лице надломилась. Я попала прямо в цель.

– Не стоит пытаться манипулировать мной. Мы любим с ним друг друга и он никогда не будет твоим, – добавляю я, пользуясь ее замешательством.

Алена быстро берет в себя в руки. В глазах заблестел гнев.

– Я просто устала его делить с тобой и еще с кем-либо. Мы работаем вместе, если ты не знаешь. Видимся каждый день и трахаемся прямо в кабинете, – заявляет она, вколачивая гвозди мне в сердце.

Она говорит это настолько уверенно, что зарождает во мне зерно сомнения: а так ли верен мне Давид, как я считаю?

– Если не веришь мне, то проследи куда завтра утром поедет Давид и узнаешь правду. Одна из его подружек залетела. Он вроде на аборт должен ее повезти.

Эти слова словно пощёчина.

Не верю.

– Ты врешь. Давид в командировке. Будет только в пятницу, – уже не так уверено говорю я, на что Алена начинает громко смеяться.

– Он с самого утра на работе. Если поспешишь, то скорее всего застанешь его еще там. Наивная ты девочка, Лера. Такая как ты никогда не сможет дать то что нужно такому мужчине как Давид. Ему женщина нужна, а не… – она выразительно скользнула взглядом по моей фигуре, – …ну, ты поняла. Всего хорошего.

Она махнула рукой в воздухе, сама открыла дверь и ушла, оставляя после себя шлейф из приторных цветочных духов, смятения в моей душе и надежды на то, что она соврала.

Я сползаю по стеночки и сажусь прямо на пол у входной двери. Прикрываю руками лицо. Пальцы подрагивают. Я хочу доверять Давиду и не вестись на эту провокацию – ведь со стороны Алены это была именно провокация – но не получается. Сомнения нет-нет и проступают наружу. Сложно доверять человеку, который так и не открылся тебе полностью. И в любви ни разу не признался.

Я делаю глубокий вдох, сдерживая истерику. Несколько минут не двигаюсь, а потом резко подрываюсь с места, хватаю с тумбочки ключи от своей машины и мчу к тому месту, где когда-то так много времени проводила, высматривая Давида.

Паркуюсь неподалеку от КПП. На улице лето, светло, видно все хорошо.

Нервно барабаню пальцами по рулю. Понимаю что глупо поступаю, но по-другому не могу.

Перед забором вдоль дороги в плотный ряд выстроены припаркованные машины. Я без труда узнаю внедорожник Давида.

Тупой удар в самое сердце выбивает из груди весь воздух.

Несколько слезинок скатились по щекам.

Но это еще ничего не значит, – подбадриваю себя. Он мог оставить здесь машину, а потом вместе с парнями на служебной поехать на вокзал.

Я молюсь чтобы это оказалось правдой, иначе получается… получается, что Алена мне не соврала.

Я напряженно вглядываюсь перед собой, рассматривая выходящих из ворот мужчин в форме. Напряжение зашкаливает. Еще вчера все было хорошо, у меня был любимый муж, а сегодня может так оказаться, что никакого счастья в помине не было.

Через полчаса я все же узнаю Давида.

Он не уехал.

Он здесь.

Идет вразвалочку вдоль забора к своему автомобилю, а рядом с ним Алена. Вся такая милая, в рот ему заглядывает. Аж тошно. Они о чем-то разговаривают и он ей улыбается.

Из моего рта вырывается хриплый стон. Мне больно.

Они останавливаются рядом с его автомобилем. Я не вижу его лица, но зато могу ясно различить кокетливый взгляд Алены. Она кладет руку ему на плечо, гладит, словно утешая. Или соблазняя. Не понять. Но ясно одно – между ними и в самом деле близкие отношения.

Я пытаюсь сделать вдох, но воздух застревает в горле. Горький ком перекрывает доступ к кислороду, а щеки обжигают горячие слезы. Я с такой силой сжимаю пальцами руль, что под ними скрипит черная кожа.

Перед глазами все расплывается, соленые слезы текут по щекам, затекая в уголок рта. Несколько раз я бью со всей силы по рулю.

Неправда! Это все неправда! Этому должно быть какое-то объяснение!

Господи, да мне в жизни так больно не было как сейчас.

Я возвращаю взгляд обратно на парочку у забора. К счастью, они прощаются. Давид садится в свой автомобиль, Алена же цокая каблуками идет вдоль улицы.

Становится легче дышать. Но ненадолго. Потому что Давид едет не домой. У меня была маленькая надежда что он вернулся сегодня из командировки, решил сделать мне сюрприз, но она тает так же быстро как и появляется.

Он паркуется у девятиэтажки. Я здесь была. Несколько раз. Это дом родителей Давида.

Делаю кондиционер на максимум, ветерок холодит лицо. Горько усмехаюсь. Дуреха. Ни к какой любовнице он не поехал. Всего лишь решил проведать родителей. А я повелась на слова Алёны.

Я тянусь за телефоном. Прочищаю горло, стираю ладонями с лица оставшуюся влагу. Нужно ему позвонить.

Гудок, второй, третий.

– Да? – голос Давида звучит обыденно.

– Привет. Как у тебя дела? Не занят? – произношу на одном дыхании.

– Нет. Что-то случилось?

На заднем фоне какие-то звуки. Кажется, работает телевизор.

– Это голос твоей мамы? – наигранно удивленно спрашиваю я, надеясь вывести его на чистую воду.

Повисает короткая пауза.

– Да, – лениво отвечает Давид. – Я сегодня приехал, решил сначала родителей навестить, потом домой.

– Ясно, – с трудом проглатываю собравшуюся во рту слюну. У меня голова идет кругом от пережитых эмоций, а сердце в груди стучит с бешенной скоростью.

– Буду через несколько часов, – говорит Давид и отключается первым.

А я не знаю что и думать. Кому верить?

Домой я возвращаюсь намного раньше Давида. Решаю не спешить с выводами, ведь Алена явно обиженная женщина, которую давит зависть. Она могла сказать все что угодно лишь бы рассорить нас. Вот завтра прослежу за Давидом и посмотрим встретится он с так называемой беременной любовницей или нет.

Когда Давид возвращается, я притворяюсь спящей. Боюсь, что стоит ему взглянуть мне в глаза и сразу все поймет. Он заглядывает в спальню, потом прикрывает дверь и идет на кухню. Звенит посуда, слышно как включился кран. Давид долго с кем-то по телефону разговаривает, но слов не разобрать.

Он ложится в постель, когда я и в самом деле начинаю засыпать уже. Такой привычный и родной аромат его тела пробирается через ноздри в легкие. Придает мне спокойствие, немного притупляет паранойю.

Он устраивается на спине, притягивает меня к себе, целует в макушку. Пальцами поглаживает кожу на моей спине.

– У тебя что-то случилось? – спрашиваю, чувствуя его напряжение.

– Можно и так сказать, – нехотя отвечает он.

– Расскажешь?

– Не сейчас. Спи и не загружайся, когда все закончится хорошо я расскажу.

Я не настаиваю. Кладу голову ему на грудь и прикрываю веки. Лежу, стараясь дышать как можно тише. В душе сумбур. Я не могу потерять Давида. Если он мне изменяет я просто умру.

Я опускаю ладошку ниже, пробираюсь под резинку его боксеров и прикасаюсь к нежной плоти. Давид перехватывает мою руку, возвращает к себе на грудь.

– Не сегодня, малыш. Я устал.

Рот наполняется горечью. Он меня не хочет?

Сердце стучит так сильно, что звук отдает в висках. Со страхом ожидаю завтрашнего дня.

– Ты утром на работу? – спрашиваю его.

– Угу, – сонно отвечает Давид.

– Я тоже рано уеду. Нужно кое-что в университет завезти.

– Хорошо.

Давид засыпает, мне же никак не удается. В голове прокручиваются разные варианты развития событий. Я молюсь, чтобы Алена оказалась всего лишь злобной бабой, у которой желание заполучить чужого мужчину пересиливает здравый рассудок.

С первыми лучами солнца я осторожно высвобождаюсь из объятий Давид. Не могу отказать себе в удовольствии немного понаблюдать за ним спящим. У него такое умиротворенное лицо, расслабленное.

Я касаюсь подушечками пальцев его губ. Почти невесомо. Сколько удовольствия мне они подарили – не сосчитать.

Спешу принять душ и одеться. Когда Давид выходит из спальни, я уже обуваюсь у входной двери.

– Я убежала. Прости, но сегодня без завтрака, – с трудом выдавливаю из себя улыбку. Нервничаю жуть как.

– Ничего страшного, я что-то придумаю. Хорошего дня.

– И тебе, – дергаю за ручку двери и выхожу в подъезд, не оборачиваясь.

Быстро спускаюсь по ступенькам. Снимаю блокировку со своего внедорожника. План предельно прост. Отгоню свою машину в соседний двор, чтобы Давид не смог увидеть ее, потом вызову такси и буду караулить мужа на выезде из нашего двора. Ощущение, словно я играю в детектива, главное чтобы Давид хвоста не заметил.

Глава 46. Лера

Внедорожник Давида появляется через полчаса. Мне приходится пообещать таксисту заплатить за простой в двойном тарифе и наперед дать аванс. Он все время что мы стояли во дворе подозрительно щурился, смотря на меня в зеркало дальнего вида.

– Вот за той машиной, пожалуйста. Поехали, – возбужденно прошу я, подскакивая на сидении.

Водитель ловко вырулил на дорогу, а я все переживала что мы упустим моего мужа. Места себе не могла найти, впилась до боли ногтями в ладони. Уже догадалась что Давид не на работу собрался. Едет совсем в другую сторону.

Но это ведь еще ничего не значит, правда?

Когда его автомобиль паркуется рядом с женской консультацией, мое сердце останавливается.

Все как и говорила Алена.

Он выходит из машины, оглядывается по сторонам. Машет кому-то рукой. Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как навстречу моему мужу идет миниатюрная блондиночка.

Она молоденькая. Скорее всего моя ровесница. Солнцезащитные очки скрывают половину ее лица, поэтому рассмотреть ее не удается. Но очень меня чём-то напоминает. Он словно специально похожую искал.

Она обнимает Давида, он же полосует мое сердце тем, что не оттолкнул ее. Поглаживает ее спину, что-то говорит и целует в макушку. Сразу становится ясно что между ними близкие отношения.

На глаза наворачиваются слезы. Я могу прямо сейчас выскочить из такси и броситься к ним. Устроить истерику, обращая на нас внимание всех прохожих. Влепить Давиду пощечину. Да много чего могу, но вместо этого…

– Едем обратно, – дрогнувшим голосом обращаюсь к водителю.

Тот заводит машину, выезжает со стоянки. Я провожаю пару, входящую в здание женской консультации невидящим взглядом. На душе пусто, все вокруг выцвело.

– Парень? – понимающе спрашивает мужчина.

– Муж, – горько усмехаюсь я и поднимаю в воздух правую руку, демонстрируя обручальное кольцо, что сейчас свинцом налилось на моем пальце.

Водитель промолчал. Я отвернулась к окну, чтобы не видел моих слез. Сдерживала подступающую истерику и все еще не верила в происходящее. Даже года не прошло как женаты… За что мне это все?..

– Приехали, – голос водителя прозвучал в тишине салона как гром среди ясного неба.

Я потянулась к сумке. Достала деньги.

– Вот, спасибо, – глаз не поднимаю. Стыдно.

– Ты это, не расстраивайся-то так. Ты девка красивая, молодая, жизнь вся впереди. Не одного мужика еще с ума сведёшь.

– Спасибо, но я его люблю, – пробормотала сама не знаю зачем, покидая салон.

Если он и пытался меня утешить, то получилось не очень. Потому что я не представляю себе как буду жить дальше. Без него.

Стоило войти в квартиру, как внутри что-то щелкнуло. Истерика сменилась холодным равнодушием. Ощущение, словно кто-то из меня все эмоции разом выкачал.

Я приняла душ, вошла на кухню, окинула взглядом пространство и села на табуретку.

Наверное, стоило пойти собирать вещи. Но сил не было.

Так и просидела здесь до вечера, находясь в какой-то прострации. В себя пришла лишь когда хлопнула входная дверь и послышались шаги мужа.

Даже не заметила когда успело стемнеть. И не ела сегодня еще ничего.

Щелкнул выключатель, яркий свет осветил кухню.

– Что за траур? – участливо поинтересовался Давид, бросив короткий взгяляд на меня.

Прошел к плите, оставляя за собой шлейф аромата его туалетной воды. Поднял крышку кастрюли. С удивлением вернул ее обратно. Я ничего не приготовила, да.

Он открыл холодильник, достал нарезанную колбасу, отрезал кусок хлеба, сделал несколько бутербродов.

Мне нравилось в нем вот это качество. Он никогда не говорил что я должна ему что-то. Готовить, убираться, следить за его вещами. Если дома было нечего есть, он перебивался бутербродами или заказывал что-то. На двоих. И никогда не упрекал меня в этом. Потому что, ну… я вроде как жена и это моя прямая обязанность – накормить мужа. Но он так не считал.

– Серьезно, что с глазами? – тарелка опускается рядом со мной. – Чаю тебе сделать?

Я скольжу взглядом по его накаченным рукам. Мышцы словно стальные канаты. Все в нем такое родное. Мое. Было. До этого дня. Потому что как оказалось все это время я делила его с другими. Наш брак оказался всего лишь качественной иллюзией.

– Я все знаю, – поднимаю на него взгляд и внимательно наблюдаю за реакцией на свои слова.

– О чем ты? – его лицо вытянулось, он напрягся. Так, словно ему есть что скрывать от меня.

А ему есть. И его поведение только доказывает это.

– Все, Давид, – произношу сухо, с нажимом. И буравлю его взглядом.

Он перекрывает кран. Отставляет в сторону чайник. Смотрит на меня взволнованным и виноватым взглядом.

– Все – это что? – его кадык дергается, руки сжимаются в кулаки. Пришло время серьезного разговора. Как хорошо что я успела выплакать все слезы и теперь не выгляжу такой жалкой.

– Я знаю что ты мне изменяешь, – севшим голосом заявляю я, внимательно смотря на мужа.

– Интересные заявочки, – хмыкает он, стреляя в меня насмешливым взглядом.

– Перестань! – моим холодным тоном можно было заморозить всю комнату. – Алена приходила и все мне рассказала.

– Алена? Какая Алена? – на его лице проступает искренние недоумение.

– С которой ты работаешь. И трахаешь в обеденный перерыв. А может и не только, – выжидающе смотрю на него, стиснув губы в тонкую линию. Кто бы знал как мне тяжело сейчас высказывать ему это все.

– И ты вот так сразу поверила, да? То есть ты мне вообще не доверяешь? Считаешь меня таким подонком, что у тебя за спиной с другими женщинами интрижки завожу? У меня же так много свободного времени, правда?! – повышая голос возмущается он.

– Конечно я не поверила! Поэтому проследила за тобой! И все в точности как сказала Алена.

– Ты следила за мной?

Кажется, его это удивило, обескуражило и возмутило даже больше чем тот факт, что я знаю о его изменах.

– Представь себе! Ты ведь не был в командировке, да, Давид? Никуда не уезжал ведь? – мой голос к концу срывается. В нем проскальзывает отчаяние и надежда. Надежда на то, то я ошиблась. Неправильно все поняла.

Он молча буравит меня взглядом. Говорить что-либо нет нужды. И так ясно. Я прикрываю глаза, впиваюсь ногтями в ладони.

Больно.

– И с блондинкой тебя утром видела. У женской консультации.

– Дура, – зло бросает он, скрещивая руки на груди.

Его слова выводят меня из себя окончательно.

– Конечно дура! Не была бы ею, давно бы что-то заподозрила! Сколько это продолждается, Давид? Как долго в нашей постели была третья?

Он молчит.

– Зачем ты замуж меня вообще тогда позвал? Зачем нужен был весь жтот фарс? Ты ведь даже ни разу в любви мне не признался. Ты любишь меня, Давид? Любишь? – срываюсь на крик. По щекам текут слёзы, меня всю трясёт. А от осознания того что это скорее всего последний наш разговор – на стену лезть хочется. Неужели все так и закончится?

– Перестань истерить. Умойся и приведи себя в порядок. Я не буду с тобой говорить когда ты находишься в таком состоянии, – холодно бросает он.

– Да пошел ты!

Я вскакиваю со своего места и несусь к двери, но Давид преграждает мне путь, хватает за руку.

– Отстань! Отстань от меня! Предатель хренов! Ненавижу! – луплю его по груди кулаками.

Он пытается меня успокоить, но меня прорывало, словно плотину. Я бью везде куда могу дотянуться, даже щеку ему до крови ногтем расцарапала.

– Так, все, с меня этого достаточно! – орет он, резко отталкивая меня от себя.

Я хватаюсь за стол, чтобы удержать равновесие и не упасть. Смотрим с яркостью и гневом друг над другом. В кухне повисла звенящая тишина.

– На это я точно не подписывался. Достало все на хрен! – зло рычит он. – Ты думала я горел желанием жениться на тебе? Ни черта подобного, – его голос сочиться ядом и издевкой. Смотрит на меня свысока.

Я аж опешила от такого заявления.

– Тогда почему?… – мой шепот утонул в тишине.

– У отца своего спроси – почему! Он у тебя, знаешь ли, тот еще стратег. Слил госзакупки какой-то компании за бабки, а когда решил выйти из дела его прижали. Вот он быстренько и пристроил свою дочурку в надежные руки. Чтоб охранял круглосуточно и глаз не сводил. Даже приплатить обещал.

От слов Давида мне становится плохо.

– Это не правда. Ты врешь, – произношу дрожащим голосом.

– У отца своего спроси что правда, а что нет. Он посчитал меня достойным выбором для тебя. Сказал, что хорошо на тебя влияю. Как тебе такая правда, а, Лер?

– Не верю, – шепчу, глотая слезы и глаз не могу отвести от мужчины, которого так любила… люблю.

Он громко вздыхает и качает головой. Открывает шкафчик и достаёт бутылку виски. Протягивает мне.

– Выпей, полегчает.

Я отталкиваю от себя его руку.

– Ты врешь. Врешь все. Папа бы так не поступил. И он честный! Он не стал бы взятки брать! Я сама у него спрошу! Сама!

Я выбегаю в коридор, хватаю с тумбочки ключи. Из квартиры выхожу прямо в комнатных тапочках. Ни о чем думать не могу, кроме слов Давида.

Это не правда. Он соврал.

– Лер, куда ты на ночь глядя-то? – доносится мне в спину из квартиры, но я только ускоряю шаг. Быстро спускаюсь по ступенькам и запрыгиваю в машину.

На автомате завожу двигатель, в прострации веду свой внедорожник по знакомым улицам. Слёзы застилают глаза, все расплывается. Я растираю предательскую влагу по лицу, запоздало вспоминаю что телефон оставила в квартире. Отцу не позвонить. Тянусь к бардачку, где-то здесь был мой старый. Если он работает, то…

Додумать не успеваю.

Громкий сигнал клаксона. Скрип тормозов. Мой немой крик. Удар. Темнота.