Текст книги "ПРОКЛЯТЬЕ ВАН ГОГА"
Автор книги: Ариана Селеста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– Слушай ритм своего сердца, – прошептал он мне на ухо, его дыхание, горячее и шумное, прикоснулось к моей коже. Я вздрогнула и покрылась мурашками. Кейн прижал меня крепче к себе, и я почувствовала его твердое тело, его восхитительный запах. Подчиняясь ритму, он искусно вёл меня за собой. Наконец, я доверилась ему, и весь мой страх бесследно исчез. Я слушала своё сердце и тело, и, двигаясь с ним в такт, растворившись в единстве с ним и с музыкой, я впервые получала удовольствие от танца.
– Вот, уже лучше. Осталось ещё немного расслабиться, и ты сможешь преподать урок половине женщин, что топчут здесь землю. Ты двигаешься совершенно естественно и непринуждённо, у тебя врождённый талант, Ева, – произнёс он, дотрагиваясь губами до моего уха. Его сильные пальцы практически впились в мою спину, и я повиновалась каждому его движению. Кейна хотелось слушаться, хотелось выполнять его желания. Всю жизнь это составляло для меня огромную проблему, и, в лучшем случае, отец называл меня строптивой, наверное, потому что это была чистая правда. Каждый раз, когда мне кто-то указывал что-то, шедшее вразрез с моими желаниями, я внутренне сопротивлялась. Но сейчас я отметила, что всё это осталось в прошлом, потому что прямо сейчас я принадлежала не себе. Я танцевала и слушала ритм своего сердца, управляемая движениями его тела. Это было прекрасно, и мне хотелось, чтобы наш танец никогда не заканчивался.
Глава 2
непреодолимое влечение сердец
Реймур смотрел на Еву, на то, как она посасывает свою нижнюю губу, когда нервничает, и думал о том, как она похорошела с тех пор, как он видел её в последний раз. Он встречал её лишь однажды, но вспоминать об этом сейчас не хотелось. Тогда он едва остался жив и в качестве напоминания об их встрече потерял часть уха. Сейчас ему было двадцать восемь, значит, Еве должно быть не больше семнадцати.
– Мистер Реймур, – промурлыкала Ева тонким голоском, заглядывая ему в глаза, – я никак не могу вспомнить, где мы встречались.
Кейн никогда не был обделен вниманием женщин, но никто раньше не смотрел на него так. Как будто ничего, абсолютно ничего, кроме него, не существовало. Он подумал о том, как у такого безжалостного ублюдка как Палач могла родиться такая дочка. С её отцом его связывала давняя, можно сказать, кровная связь, они были бизнес-партнёрами, если так можно было выразиться. Сегодня возникла проблема, решение которой требовало их немедленного вмешательства, и это была единственная причина, по которой он появился на празднике, хотя теперь Реймур радовался, что всё сложилось именно так.
– Это было очень давно, Еванджелин, – уклончиво ответил Кейн. Ева посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц. Что-то вспыхнуло внутри него, то, как она на него смотрела, заставляло желать её. Кейну следовало бы лучше управляться со своими похотливыми мыслями, тем более, когда это касалось дочки Палача. Этого ему не следовало забывать. Никогда!
Кейн погрузился в воспоминаниях о событиях того вечера, когда он в первый и последний раз повстречал Еву. Ему было тринадцать, и это было первое убийство, которое он увидел. После этого он убивал много раз, если в этом была жесткая необходимость, но именно глаза той женщины и плач маленькой Евы он не мог забыть до сих пор. Он вспомнил, как его отец направил дуло пистолета на Фреда Альда, отца Евы, которого все называли Палачом, вспомнил, как громко кричала Ева на руках матери.
В тот день Кейн умолял отца не делать этого и встал между ними. Отец пригрозил, что если Кейн не уберётся с дороги и будет вести себя как малолетняя шлюха, он снесет ему голову той самой пулей, которой собирался убить Палача. Кейн не уступил и словно парализованный страхом стоял перед дулом пистолета, предназначенного отнять жизни не только Фреда, но и его жены, держащей маленького ребёнка. Словно в замедленной съёмке он увидел, как палец отца начал нажимать на курок, и рывком бросившись вперёд, ударил рукой по пистолету...
Прозвучал выстрел. Пуля, предназначавшаяся Палачу, прошла по касательной, отстрелив часть уха Кейна, вошла в Еву и попала в сердце женщины. На мгновение мальчик оглох и ослеп. Он упал на колени, в глазах потемнело. Очнулся он уже в доме отца в Малибу. До сих пор он даже не знал, осталась ли девочка жива, и сейчас, когда он смотрел в её глаза, он испытывал смесь чувства облегчения, вины за то, что произошло и, одновременно, необъяснимое страстное влечение.
Тогда она была всего лишь ребенком. Сейчас этот ребенок превратился в красивую девушку. Он мог видеть это по тому, как платье облегало её идеальную грудь, по округлостям её девичьих бёдер и по практически неприкрытым длинным стройным ногам. Если бы он был её отцом, то ни за что не разрешил бы ей надеть такое платье.
– Чем вы занимаетесь? – спросила Ева, вырывая его из потока мыслей.
Ева. Её голос звучал как колокольчик. Она выглядела как ангел с черными, словно огромные куски полированного агата, глазами, пухлыми небольшими губами и светлыми волосами, собранными в длинную косу. По бокам у висков выбивались маленькие колечки белокурых кудряшек.
– Я художник, – ответил он с улыбкой. Улыбка была тем, что удавалось увидеть на его лице реже всего, но именно Еве он дарил её искренне.
Взгляд девушки вспыхнул, но всё же она недоверчиво прищурилась, всматриваясь в него. Слово «художник» производило одинаково неизгладимое впечатление на всех женщин. Кейн усмехнулся с некоторой горечью. Если бы она только знала. Он был одним из самых опасных людей не только в Америке. Его имя пугало людей по всему свету. И ничего из того, что он имел, он не хотел. Разве что свой черный, до блеска начищенный Бентли и дом на берегу океана. Ему нравилось рисовать, это была страсть его жизни, но ещё больше ему нравилось создавать новые миры, свои собственные, и жить в них.
Но судьба распорядилась иначе. Кейн был единственным сыном Вилла Реймура. А Вилл был единственным в своём роде ублюдком. За всю свою жизнь Кейн не услышал от отца ни одного доброго слова. Когда его нашли с простреленной головой и вырезанным сердцем у себя в кабинете, Кейн почувствовал облегчение. В тот день жизнь Кейна кардинально изменилась. Он встал во главе одного из самых влиятельных мафиозных кланов. И именно это он ненавидел больше всего… Мягкий голос Евы вернул его к реальности.
*******
– Художник? – переспросила я. У Кейна были красивые руки с проступающей сеткой вен, длинные и сильные пальцы и идеальные ногти. Мне казалось, что руки художника должны быть шершавыми и запачканными краской.
– Ван Гог?! – прорычал рядом с нами голос Пола. Казалось, звуки волшебной музыки, под которую мы танцевали, рассыпались на миллионы осколков. Я резко повернулась в его сторону. Лицо Пола было красным, разъярённым, – какого хера ты здесь делаешь? – прокричал он.
Я смотрела на Пола Паркера, но не узнавала его. Звериный оскал стёр весь лоск с его холеной морды. Кейн напрягся всем телом. Плечи его превратились в камень. Танцевавшие рядом с нами пары начали оборачиваться.
– Паркер, ты разве не видишь, что я танцую с девушкой? – нарочито беззаботно улыбнулся Кейн, – но его улыбка была опасной, а взгляд – убийственно спокойным.
– Убери на хер от неё свои сраные лапы, она моя! – рычал Пол.
– Что за бред ты несёшь? – воскликнула я. Даже если бы Пол был последним мужчиной на Земле, я не стала бы его.
– Реймур, – за спиной я услышала папин голос, звучал он почтительно, но напряжение на его лице говорило о том, что это была лишь уловка, – для человека, неделю пролежавшего в реанимации, выглядишь ты отлично.
– Я стараюсь, – Кейн улыбнулся ещё шире, – я тоже рад видеть тебя в добром здравии, Фред.
Гости стали терять интерес к не разгоревшемуся скандалу и вернулись к своим делам. Музыканты играли, холодное шампанское струилось по стенкам прозрачных бокалов.
– Составь мне компанию, – попросил отец следовать за ним.
– С удовольствием, – ответил Кейн холодным как арктический ветер голосом. Он кинул мимолётный убийственный взгляд в сторону красного от злости Пола.
– Приятно было снова увидеть тебя, Ева, – он в последний раз посмотрел на меня своими бездонными глазами, полными теплоты, и его пальцы нежно сжали мои, а потом ускользнули прочь.
Кейн Реймур не спеша направился к дому, а за ним, сохраняя небольшую дистанцию, шёл Пол. Я смотрела на широкую спину Кейна, на то, как уверенной походкой льва он поднялся по ступеням и скрылся за дверью. Я гадала, увижу ли я когда-нибудь его снова.
Глава 3
Неожиданная встреча с Ван Гогом в кафе
Мечтай так, словно будешь жить вечно,
Живи так, будто умрешь завтра
Мы с Кирой сидели на улице за столиком в кафе после долгого и изнурительно дня шопинга. Лето выдалось необычно влажным и очень жарким даже для Калифорнии. Волосы и одежда липли к шее и спине. Красный зонтик укрывал нас от солнца, делая и без того пылающее лицо сестры почти багровым.
– Чёрт, – поперхнулась она кофе, – мне нужен лёд!
Я лениво проследовала за её взглядом. Во льде она нуждалась каждый раз, когда видела симпатичного парня, а таких в Лос-Анджелесе было предостаточно. Все как один смазливые, с загорелым телом, беспредельными амбициями и пока ещё не разбитыми мечтами.
Неподалеку припарковался чёрный начищенный до блеска Бентли. Крыша кабриолета медленно закрылась, и из машины вышел мужчина. Именно мужчина – он не был похож на желторотых мальчишек. В темных джинсах и темно синей рубашке он выглядел...
– Охренительно горячо. Мне нужно много льда! – Кира положила ногу на ногу, откинулась на спинку стула и поправила на себе светлый топ, не стремящийся прикрыть её пышную грудь.
Мужчина зашел в кафе и стал оглядываться в поисках свободного столика. Я спряталась за Киру и перестала дышать. Моё сердце выпрыгивало из груди, потому что я не могла не узнать его. Кейн Реймур был тем, кто занимал мои мысли уже больше года, с тех самых пор, как я впервые увидела его. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала о нём.
Ray-Ban идеально сидели на его идеальном лице. На запястье сверкал Rolex, а туфли из бархата угольного цвета кричали: «люблю жизнь, а жизнь любит меня!» Волосы Кейна стали немного длиннее и лёгкими волнами собирались на висках, а морщинка между бровями – глубже. Он был восхитителен настолько, насколько им мог быть мужчина моей мечты. Кейн им был, в этом я не сомневалась, и теперь это чувство обжигало меня, собираясь горячим сгустком внизу живота.
– Столик на одного, – попросил он официантку. Всё моё тело откликнулось на его бархатистый голос. Я сглотнула, достаточно громко, чтобы Кира покосилась на меня.
– Ев, ты чего? – в её глазах заплясали чертята.
– Сюда, пожалуйста, – донесся голос официантки. Я заметила, как она ощупала его тело взглядом с ног до головы, затем развернулась и пошла вперёд в сторону свободного столика, раскачивая перед ним свою большую задницу намного больше, чем того позволяли приличия.
Кейн сел через три столика от нас, положил на него ключи, очки и телефон. Его движения завораживали: как и в тот первый раз, я заметила, что он вел себя так, словно он был хозяином этого кафе, всего мира. Всё принадлежало ему, никто не мог этого оспорить, а он принадлежал мне… Бог мой! Я с ужасом поймала себя на этой постыдной мысли, но постаралась не выдать своих чувств. Для меня всё это было совершенно новым, и я с некоторым интересом наблюдала за своими сумасшедшими мыслями, вылезающими далеко за рамки дозволенного.
Реймур внимательно читал меню. Его взгляд перемещался от одной строчки к другой, указательный палец ритмично постукивал по гладкой поверхности стола. Как заворожённая я не отрывала от него глаз, словно почувствовав мой взгляд, он поднял голову и на мгновение застыл. Его черные глаза впились в меня, засасывая в бездонную бездну. Он обвел меня взглядом от головы до пальчиков ног, и снова наверх. Нет, даже не так, он ощупывал, пожирал меня глазами.
*************
– Ева, – растерянно произнес он. Черт! Кейн на себя разозлился. Растерянность – это совсем не про него. Эта девчонка стала ещё красивее, широкая футболка с надписью «No one is you and that's your power” открывала гладкую светлую кожу одного из плеч. Волосы, выгоревшие под жарким калифорнийским солнцем, мягкой волной обрамляли её шею, стекали вниз по изящной линии спины. На её носу появилось несколько светлых веснушек, а глаза не изменились. Черные и огромные, с пушистыми ресницами, которыми она хлопала каждый раз, когда смущалась. И сейчас она делала это так часто, что её глаза превратились в крылья бабочки, которая собиралась взлететь.
Ева приоткрыла рот, словно желая что-то ответить, и снова его закрыла. На её пухлые губы был нанесён прозрачный розовый блеск, и Кейн невольно начал гадать, каковы они на вкус. В груди у него стянуло. С того момента, как он увидел её больше года назад, он не переставал думать о ней, даже тогда, когда кувыркался в постели с очередной Другой. Раньше он не отличался особой разборчивостью в связях с женщинами. Он любил заниматься сексом с женщинами любого типа: блондинки, брюнетки, пышногрудые, длинноногие с формами или плоские как гладильные доски – ему было всё равно. Всё равно, что пробовать новое блюдо в незнакомой стране. Но с тех пор у него появилась новая потребность. И если он не мог быть с Евой, то он выбирал девушек, похожих на неё, хотя ни один суррогат не мог её заменить, и Кейн постоянно думал о Еве.
– Здравствуй, Кейн, – Ева слегка улыбнулась, и когда она произнесла его имя, её щеки вспыхнули. Сидящая рядом девушка вздохнула от удивления.
– Ты знаешь его? – спросила она, округлив глаза, и снова перевела взгляд на Кейна.
Вот одна из тех тёлок, которых можно было бы поиметь без всякого труда. Кейну ничего не стоило прочитать эмоции на её лице. Все сучки Лос-Анджелеса от мала до велика хотели его, и чаще всего он давал им то, о чём они просили, а потом исчезал навсегда, оставляя им только воспоминания о себе.
– Это Кейн Реймур, друг отца, – ответила ей Ева. Кейн усмехнулся, услышав, кем она его считала. Пожалуй, он был самым большим его врагом. Фред Альда и Кейн делили город, как голодные львы делят кусок свежего мяса, но сферы их интересов соприкасались, и в этом заключалась причина того, что оба они до сих пор были живы. Здесь хватало места для двоих. Пока. С другой стороны, Кейн прекрасно понимал, что ситуация вскоре могла измениться, и тогда одному из них будет заказан номер на шести футах под землей с безлимитным абонементом.
– Присоединитесь к нам, мистер Реймур? – заулыбалась подруга Евы. У неё были ровные белые зубы, накачанные модной синтетической фигней губы и неестественно большая силиконовая грудь. Она была вполне сексуальной, даже, можно сказать, красивой, но впервые ему это было совершенно безразлично. Кейн видел только Еву, и ничего, абсолютно ничего в этом мире больше не имело значения.
– Спасибо, – Кейн учтиво улыбнулся брюнетке и пересел за их столик. Он старался контролировать себя.
– Кейн, это Кира, Кира, это Кейн Реймур, – представила их Ева, и он кивнул девушке в знак приветствия. Её голос сводил его с ума. Ева потянулась к стакану с содовой и, обхватив нежными губами трубочку, потянула воду. В этом не было ничего вызывающего, она просто пила, но для него это было настолько сексуально, что он неожиданно вспотел, ему стало жарко, и сердце начало тарабанить о грудную клетку как галопирующий мустанг. Не в силах оторвать взгляд от её сочных губ, он смотрел, как она затягивала воду, и возбуждался всё больше и больше.
– Ты, – произнёс он, глотая слюну и нечаянно останавливая свой взгляд на её груди, – выросла. Их взгляды встретились, и он увидел, как зрачки Евы расширились.
– Прошло больше года, Кейн. Мне почти восемнадцать, – это звучало как приглашение на обед. Он прищурился. Неужели прошло так много времени с того момента, когда он в последний раз её видел? Кейн вспоминал Еву так часто, что это стало похоже на навязчивую идею. Сейчас он вёл себя как идиот, действительно же ему следовало сделать лишь одно: сесть в машину и делать отсюда ноги, пока они торчали именно там, где это было задумано природой. Он ни на секунду не сомневался: если Палач узнает о том, что он позарился на его любимую дочь, то вместе с ногами он отстрелит ему ещё и яйца, а этого ему совсем не хотелось, ему нравилось всё то, чем одарила его природа.
– Я знаю, детка, – произнёс он, не отрывая от неё глаз. Её хотелось сначала съесть как пирожное, а потом выпить до последней капли, смакуя её как изысканное вино.
Ева прикусила губу, и он понял, что она пытается смотреть на что угодно, кроме него, Кейн мог поклясться, что она чувствует то же сумасшедшее притяжение, что и он. Это было горячее, осязаемое, жгучее желание. Испепеляющее мозг и затуманивающее разум.
********
Вдруг телефон Киры пиликнул, и моя сестра взвизгнула.
– Ева! – взволнованно выдохнула она, – смотри.
Это было кстати, у меня появился предлог, чтобы отвлечься от взгляда Кейна. Между нами было такое напряжение, что, казалось, ещё мгновение, и посыплются искры. Я бросила взгляд на телефон Киры. На дисплее высветилось имя Джонни. Я вздохнула.
– Это тот самый белобрысый тролль, которому ты дала? – я сделала паузу, – номер на прошлые выходные?
Кира приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но остановилась. Наверное, она застеснялась Кейна, поэтому вместо слов лишь окинула меня выразительным взглядом.
«Да, с которым ты зажималась и делала бог знает что в сортире клуба!» – сказала я одним взглядом. Кира с прошлой субботы не отходила от своего телефона, проверяя сообщения с маниакальной периодичностью.
– Он прекрасен! Воскликнула она, не сдержавшись. Кира светилась как лампочка Эдисона. Это было что-то новенькое!
О да, я вспомнила, как по пути домой она пела мне и нашему водителю вдребезги пьяные дифирамбы о том, как он хорош, какой он умный, как разбирается в моде, сексуально танцует, что может достать любую дрянь, чтобы сделать ночь повеселее, и всё такое. Обычно она даже не помнила имени всех своих «друзей», но в этот раз её чем-то зацепили.
– Он назвал меня «моя любовь»! – Кира подсунула мне телефон под нос, – смотри.
«Теперь всё понятно», – подумала я. Кроме всех прочих «достоинств», он умел ещё и красиво говорить.
*******
Кейн не мог сдержать улыбку во все 32 зуба. Её сестра действительно была либо конченым романтиком, либо ужасной дурой. Ему хотелось вставить несколько отрезвляющих фраз вроде: «У твоего принца просто стоит, вот и всё! Он будет называть тебя лунной богиней и северный зарёй, если это поможет ему согреть определённые части своего тела внутри тебя», но так как у него самого с этим были большие проблемы, он промолчал и в очередной раз сбросил надоедливый звонок. Кейн давно перестал давать самкам свой номер телефона после очередной бурной ночи, но на следующее утро они всегда как-то находили его и начинали надоедать своими звонками. Разумеется, он никогда не поднимал трубку, и после нескольких безуспешных попыток они начинали писать длинные, похоже на романы сообщения, которые он чаще всего просто стирал, даже не читая. Кейн выругался и выключил звук телефона. Сейчас ему не хотелось отвлекаться ни на какие глупости. Всё, чего хотелось Кейну – это смотреть на неё каждое мгновение, впивать её черты в себя и чувствовать, как лучик её животворного света проникает в его нутро и согревает его полумёртвое сердце, которое никогда никого не любило.
********
– Он придурок, а не Аполлон! – ещё раз сказала я, – просто хочет залезть в твои трусы!
– Я что, спрашивала твоё мнение? – огрызнулась Кира. Телефон снова пиликнул. Она быстро начала отвечать на сообщение, и её лицо осветилось счастливой улыбкой.
– Нам пора, – вдруг Кира сорвалась с места, кидая на стол несколько купюр, – поднимайся быстро, – фыркнула она в мою сторону.
– Куда ты? – воскликнула я. Мне не хотелось уходить. Нет, нет, только не сейчас. Я только встретила человека, о котором бредила, как мне казалось, целую вечность, которого надеялась встретить каждый день. Наконец, это чудо случилось, и я не могла уйти просто так. Мы даже не успели поговорить. Я посмотрела на Кейна и прочла в его глаза те же чувства, его взгляд не отпускал меня, он приказывал мне остаться.
– Джонни приглашает меня на ужин, – Кира подняла брови и хищно улыбнулась, – и я собираюсь накормить его до отвала.
– Фу! – вспыхнула я, – замолчи.
Кира засмеялась. Господи, если бы она не была моей сестрой, я бы её стерилизовала, чтобы она не гонялась за парнями как очумевшая кошка.
– Мне нужно успеть отвезти тебя домой и вернуться обратно. Он неподалеку и подождёт меня, сколько нужно, но ты ведь понимаешь, что я не хотела бы заставлять его ждать слишком долго, – она облизнула свои накрашенные ярко-красной помадой губы.
– Ты не можешь так поступать! – возмутилась я, теряя самообладание.
– Ещё как могу! Сейчас пробки! Поднимай свою тощую задницу, или придётся тебе ехать в грязном такси с водителем-индусом.
– Ты засранка и ведёшь себя как конченая типичная упрямая сучка! – расстроилась я.
– Даже не представляешь, насколько, – она улыбалась во весь свой белозубый рот, – машина моя, я сижу за рулём, так что и право распоряжаться ей – моё. Если тебе не нравится, ты всегда можешь пойти домой пешком, а я прямо сейчас отправляюсь на свидание! – она с вызовом смотрела на меня, надеясь на то, что ей всё-таки не придётся никуда ехать. Я в замешательстве посмотрела на Кейна. Он словно прочёл мою просьбу и вмешался в разговор.
– Ты можешь ехать по своим делам, а я подброшу Еву домой, как вам такой вариант? – предложил он. Глаза его загорелись, – Кейн с надеждой посмотрел на нас с Кирой.
«Прекрасно», – подумала я и улыбнулась, будучи не в силах сдержать эмоций.
– Супер! – воскликнула Кира и послала ему воздушный поцелуй, – верни её домой до десяти, иначе отец меня убьет.
– Обещаю, – посмотрел на неё Кейн, хитро улыбаясь.
– Оставь ему мой номер, – крикнула она уже у выхода.
Я бросила на неё взгляд, который красноречиво говорил: «я сломаю тебе хребет, если ты ещё раз на него посмотришь», – и показала ей средний палец. Кейн засмеялся, а я покраснела.
– Прости мою сестру, – испытывая неловкость, пробормотала я, когда мы остались одни.
Кейн усмехнулся.
– Я рад, что она ушла, Ева, – и от того, как он произнес моё имя, я вся покрылась мурашками.
Глава 4
Первая любовь – первая ревность
Он даже не представлял, насколько была рада я. Перспектива провести в его компании ещё хотя бы час делала меня самой счастливой девушкой на свете. Я забыла о том, что была одета в спортивные леггинсы и футболку, что из макияжа на мне – только прозрачный блеск для губ, и что я едва его знала. Я влюбилась в этого мужчину, как только увидела его, и хотела, чтобы он стал моим, чего бы мне это ни стоило. Это звучало ужасно глупо, и мой разум противился подобному утверждению, но сердцем я чувствовала, что это правда. Никогда раньше я не хотела ничего больше, чем быть рядом и смотреть на него.
– Готовы? – спросила вдруг появившаяся из ниоткуда официантка. У неё была большая задница и уравновешивающие её большие сиськи. Всё это дополнялось накладными ресницами, так что я была почти уверена, что вечером она подрабатывает в каком-нибудь стриптиз-клубе.
– Что вы посоветуете? – спросил он, глядя в меню. Девушка почти положила свои чертовы сиськи ему на плечи, наклонившись к меню, и стала водить по строчкам выкрашенным в красный цвет ногтем.
– GRILLED FRESH HAWAIIAN ALBACORE TUNA STEAK просто волшебный, филе-минь-он, – произнесла она последнее слово по слогам, явно на что-то намекая, – если предпочитаете мясо, я также посоветовала бы салат из овощей на гриле под фирменным соусом.
– Я возьму филе и салат, – Кейн поднял глаза на меня, – что ты хочешь? Он облизнул нижнюю губу, и мне ужасно захотелось поцеловать его в губы, обвить его шею руками и целовать долго и неистово, так, как это делают в кино. Я хотела запустить пальцы в его чёрные волосы и чувствовать бьющийся на его висках пульс. Я хотела его так сильно, что у меня свело желудок.
– Мы поели, благодарю, – ответила я, чувствуя, как пылают мои щеки. Пожалуй, я возьму кофе. Ледяной латте, добавьте карамель и один экстра-шот.
Девушка кивнула и снова обратилась к Кейну.
– Это всё? – спросила она, улыбаясь такой сладкой улыбкой, что я возненавидела сладости.
«Просто скажи, чтобы она сваливала!» – подумала я, сверля её взглядом. Если бы у меня была волшебная палочка, то я, превратив её в жабу, бросила бы её в болото. Может, тогда она и найдёт себе принца. Нечего было приходить сюда, Кейн мой!
– Да, пока всё, – ответил Кейн и отдал ей меню.
Официантка схватила меню, глядя на него из-под длинных ресниц, и медленно надула пузырь из зелёной жвачки. Мне ужасно захотелось ударить по нему и расплющить жвачку по всей круглой морде наглой официантки. Мне стало стыдно, я вспомнила, как совсем недавно я упрекала сестру за в её грязные намерения в отношении мужчин, сама же была в сто раз хуже. Я была ревнивой тварью, во мне горел огонь, способный расплавить любую красотку, находящуюся рядом с Кейном. В своём мире, в своей душе я открывала новые земли, совершенно неизведанные континенты и страны. Я только начинала узнавать себя.
********
– Детка, ты красная как этот зонт, – Кейн нагло улыбался. Он улыбался тому, насколько горячей была эта девочка, он почти чувствовал её темперамент своей кожей. Ева взяла свой стакан и сделала несколько больших глотков. Она молчала. И даже то, как она молчала, сводило его с ума.
– Я часто вспоминала тебя, – вдруг сказала она, и сердце Кейна сжалось, как будто его заполнили стремительно застывающий жидким бетоном. Она, этот маленький ангел, вспоминала его. Его, Кейна Реймура, безжалостного человека, владельца сомнительного бизнеса, который разорил огромное количество людей, делал деньги на лжи, пользовался невежеством и глупостью людей. Власть порождала ещё большую власть, а деньги делали ещё больше денег. Он неоднократно оказывался по ту сторону дула пистолета, и лишь чудом ему удавалось обмануть смерть. А Ева… Она была ангелом, чистым, нежным, божественным созданием. Рядом с ней он чувствовал себя чертом. Одним из властелинов девяти кругов Ада, описанных Данте Алигьери. За свою жизнь он поимел столько женщин, что было не сосчитать, да он и не верил никогда в существование такой вещи как любовь. Кейн всегда думал, что любовь только для слабых, которые никогда ничем не рисковали, или просто не хотели платить за секс. Любовь была для обычных людей, он же всегда мог купить сколько угодно любви в любой момент в любом обрамлении и с самым изощренным дополнением.
Она просто его не знала, она не знала, кто он, – говорил себе Кейн, пытаясь усмирить своё сердце. Никогда прежде оно не стучало с такой силой. Он никогда не был влюблен, он даже себе не представлял, на что это похоже. Сейчас он смотрел на Еву и чувствовал, как его язык становится сухим, а в груди что-то щекотало. Чёрт! Он ведь не мальчик, ему уже тридцать лет. Тридцать лет жестокой борьбы за выживание в городе Ангелов, где он не встречал ни одного, пока не встретил Еву. Он почувствовал, что в книгу его жизни ему предстоит вписать совершенно новые главы, и эта неизвестность возбуждала его ещё больше.
Кейн вздохнул.
– Ты не представляешь, как часто я думал о тебе, – ответил он, откинувшись на спинку стула. Ножки визгнули, аккомпанируя его сердцу. Он не должен был говорить ей этого. Не имел никакого права. Кейн видел, что она смотрит на него как на бога. Он осознавал, что, возможно, она влюблена в него, но также хорошо он понимал и то, что между ними никогда и ничего быть не может. Прошла минута, прежде чем он снова мог нормально дышать.
На одну секунду в его голову пришла мысль о том, что если бы он хотел видеть кого-то рядом с собой, то это была бы Ева. Он представил её в своём доме, сидящей на диване в гостиной и ждущей его после очередного сумасшедшего дня... Это была паршивая мысль, даже паршивее той, что пришла ему в голову, когда он увидел мертвого отца – этот вид доставил ему истинное наслаждение. Ева было слишком молодой, целая жизнь ждала её впереди, и эту жизнь он мог разрушить в одночасье.
Кейн был уверен, что никогда не захочет семью. Он не хотел жениться, не хотел детей, в основном, потому что понимал, что однажды он оставит их на пепелище с кучей проблем на. Когда начнется делёжка, то их, в лучшем случае, просто выбросят на улицу, в худшем – разберут на запчасти. Кроме того, Кейн ненавидел своего отца, гребаного ублюдка, и полагал, что он был ничем не лучше его, и вряд ли он может дать своим детям что-то кроме страдания. И самое главное, Ева была дочерью Палача, это означало, что он не может даже мечтать о ней, не то что приближаться. Так почему же он вел себя как конченый дебил?!
Официантка поставила на стол тарелки с салатом и стейком. Кейн поблагодарил её кивком и уткнулся взглядом в тарелку. На его лице больше не было улыбки. Если бы он не пообещал Кире отвезти Еву домой, он поднялся бы и сейчас же ушел, хоть это и было весьма унизительно. Но бежать от проблем было не в его характере. В его характере было решать проблемы. Иногда жестко, но всегда в свою пользу.
– Извини, – прошептала Ева, сама не до конца понимая, за что именно она извиняется.
Кейн усмехнулся, поднимая на неё глаза.
– За что?
– Я расстроила тебя, – сказала она, словно призналась в жутком преступлении.
– Чушь, – ответил он, вилкой отправляя кусок мяса в рот, – ты не можешь меня расстроить.
И это была правда. В этом мире не осталось почти ничего, что могло бы его огорчить. Он уже ничему не удивлялся и был готов ко всему. И тем не менее, он чувствовал себя подавленным, наверное, впервые за долгое время, потому что Ева была тем, чего он хотел больше всего, и не будучи в состоянии получить её, Кейн хотел её с ещё большей силой.
Он закончил свой поздний ланч так быстро, как только мог. Он не любил есть позже семи часов вечера.
– Время отвезти тебя домой, – объявил он, поднимаясь и подавая Еве руку. Когда их ладони соприкоснулись, он почувствовал, как под кожей забились электрические импульсы, заполняя тело адреналином. Они одновременно вздрогнули.
Ева откинула назад копну светлых волос, оголяя длинную тонкую шею, и поднялась. Кудри спускались волнами до самой задницы, молодой и упругой, обтянутой узкими черными леггинсами. Его воображение невольно мысленно раздело её, и Кейн почти физически ощутил, как его ладони сжали её сочную плоть. «Чему быть, того не миновать», – подумал он и пропустил Еву вперёд.
