Текст книги "ПРОКЛЯТЬЕ ВАН ГОГА"
Автор книги: Ариана Селеста
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
ПРОКЛЯТЬЕ
ВАН ГОГА
A. Celeste
Жизнь – это череда взлётов и падений, поисков себя и своего предназначения, поисков своего дома. Я нашла его в тот момент, когда наши взгляды пересеклись. Его душа стала домом моей души, моим храмом, моей обителью. Иногда достаточно одного мгновения, чтобы понять, что это именно тот человек, которого ты искал всю свою жизнь, и ты готов раствориться в нём, отдать себя полностью и без остатка. Это чувство, которое овладевает всем твоим существом, проникая в глубины твоего сердце. Это чистый свет, наполнившись которым, ты начинаешь светиться от счастья, от понимания того, что ТЫ это ОН, а ОН это ТЫ. И это начало нашей истории...
Содержание
Пролог 6
RESIDENCE OF HELL 6
глава 1 11
вот так я встретила ЕГО 11
Глава 2 18
непреодолимое влечение сердец 18
Глава 3 21
Неожиданная встреча с Ван Гогом в кафе 21
Глава 4 27
Первая любовь – первая ревность 27
Глава 5 31
Поездка в Малибу и первое желание, перед которым не устоять 31
Глава 6 34
Ознакомлением с обитателями дома и 34
невероятной коллекцией оригиналов картин 34
Глава 7 38
Первый поцелуй… 38
Глава 8 41
Побег в неизвестность 41
Глава 9 45
Испепеляющее желание 45
Глава 10 49
Хочу тебя нарисовать 49
Глава 11 53
Моё первое знакомство с реальным миром 53
Глава 12 60
Желанный подарок 60
Глава 13 66
Добро пожаловать в мою сумасшедшую жизнь 66
Глава 14 71
Умереть, оставшись в живых 71
Глава 15 74
Кошмар, перевернувший мой мир, 74
и моя сладкая месть 74
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 81
Глава 16 81
Убийства в аэропорту и случайное знакомство 81
Глава 17 87
Новая жизнь и побег в никуда 87
Глава 18 92
Проснуться после долгого сна 92
Глава 19 96
Доброе утро, Маркус 96
Глава 20 99
Лос-Анджелес – Денвер – Ад 99
Глава 21 105
Страшные откровения Мики 105
Голова 22 108
Ад не под землей, а на земле 108
Глава 23 111
Тайна триптиха 111
Глава 24 117
Смертельная погоня и прощание с любимым 117
Глава 25 122
Лабиринт дорог привёл меня к тебе 122
Глава 26 125
Мой дом – моя крепость 125
Глава 27 128
Найти себя среди чужих 128
Глава 28
Игра в покер 130
Глава 29 135
Микаэла и Баррель 135
Эпилог 139
Пролог
RESIDENCE OF HELL
Заходящее солнце Майами уже опустилось за горизонт, окрасив перьевые облака в скорбные цвета. На улице шел дождь. Маленькие капли еле слышно ударялись о стекло, а затем тонкими узорами прокладывали свой путь вниз, соревнуясь между собой. Мебель и покорно склонившие головы статуи кабинета окрасились в кроваво-красный. Напряжение в комнате было настолько сильным, что, казалось, вытеснило весь кислород. Кейн и Хью Хелл испепеляли друг друга взглядом. Все слова уже были сказаны, точки – расставлены. Кейн понимал, что у него есть только один шанс выйти из дома Хелла живым.
– Мне нужно время, – произнес он, сжимая стакан с коньяком так, что, казалось, ещё немного, и тот расколется. Голос Кейна был грубым как наждачная бумага, глаза – непроглядно черными.
Хью глубоко вдохнул, достал из кармана темно-синего пиджака пачку сигарет, не спеша вытянул одну из них и закурил. Кольца сизого дыма обволакивали его ухоженное лицо и поднимались к потолку, цепляясь по пути за черные с проседью волосы. Кейн, не переносивший запах табачного дыма, поморщился.
– Я дам тебе три дня, – наконец ответил Хью, наблюдая за реакцией Кейна на его предложение. Оба понимали, что выбора у него нет, и по истечению срока кому-то придётся отвечать за сложившуюся ситуацию.
Вдруг где-то снаружи, совсем недалеко, послышался рёв быстро движущейся машины. Её колеса визжали на каждом повороте, неизбежно обращая на себя внимание. Звук усиливался и нарастал, становилось понятно, что машина двигалась в их направлении. Мгновение позже, когда машина была уже совсем рядом, послышался визг шин, затем – резкий удар, сопровождающийся ужасным грохотом переворачивающегося автомобиля. Кейн, как и другие присутствующие, застыл в напряжении, вслушиваясь во внезапно возникшую жуткую тишину. После такого шквала звуков она казалась ещё более глубокой, опустошающей. Хелл повернулся к одному из охранников.
– Томми, не пойму, почему ты ещё здесь, – тихо, но со злостью спросил он, – выясни, что там происходит, – Хью махнул рукой в сторону, откуда только что доносились звуки аварии.
– Сию минуту, – рослый мужчина лет сорока поправил ворот черного пиджака и как будто резко уменьшился в размерах под испепеляющим взглядом Хелла. Быстрым шагом Томми направился к выходу и скрылся в дверях. По некой необъяснимой причине сердце Кейна сжалось, авария показалась ему плохим знаком. Хью снова обратил свой взгляд к нему, словно вопрошая.
– Мне нужна неделя, – процедил сквозь зубы Кейн. Выследить оригинальный «Триптих» Фрэнсиса Бэкона ценою в сто миллионов было задачей не из легких, даже для человека с такими связями, как у Кейна Реймура. Он собирался вывернуть наизнанку весь земной шар, если понадобится, так как собственные похороны в ближайшие время в его планы не входили, а человек, сидевший напротив, славился своим умением устраивать подобные «праздники» лучше всех.
– Три дня, – Хелл затушил окурок о бедро полупрозрачной ониксовой нимфы, – это последнее предложение, при котором наш договор остается в силе. А если нет… – он многозначительно пожал плечами, – то нет.
«Черт тебя побери, Хелл! Три дня – это слишком мало!» – подумал Кейн, но в данном случае клиент имел полное право требовать своё, поскольку в том, что произошло, частично была вина и Кейна. Он прекрасно понимал правила игры, в которую вступал, знал каждого её участника. Ни к кому из них он никогда не повернулся бы спиной и, тем не менее, осознавая это, Кейн согласился, потому как ставки были слишком высоки. Он принял условия и в первый раз за свою долгую карьеру допустил фатальный промах.
Причина была до противного банальной: Кейн впервые влюбился, и из-за этого всё пошло наперекосяк. Он всегда самостоятельно контролировал и пошагово отслеживал картель и весь путь груза, но в тот раз он был слишком занят другими делами и поручил сделку своему партнёру, который впоследствии его и подставил.
«Мать его! С Фредом Альда я обязательно разберусь, как только покину обитель Хелла», – вспышка ярости осветила его ум. Одновременно с обдумыванием способов мести Кейн пристально смотрел на хитрое лицо Хелла, буквально выжигая дырку на его переносице.
– Я согласен, – холодно проговорил Кейн, которому не оставили выбора. Баррель, его телохранитель, похожий на огромного гоблина, издал тихий скрипучий звук. Оба понимали, что три дня – это слишком короткий срок, но они понимали и то, что находились в берлоге у медведя, и выйти отсюда живыми можно только приняв его предложение.
На лице Хью образовалась корявая полуулыбка, бесцветные тонкие губы изогнулись как проволока.
– Тогда договорись! – он довольно кивнул, протягивая ему правую руку.
Кейн заметил, как под кожей на его шее едва уловимо бился пульс, и подумал о том, насколько уязвимым был этот человек даже в окружении четверых охранников. Внутри него всё бурлило от жгучего желания расправиться с этой мразью прямо сейчас. Хью переступил черту дозволенного, позволив себе усыпить, похитить и доставить их с Баррелем к себе в логово, как горячую пиццу с доставкой на дом. Кейн уже точно знал, как именно он накажет старого хулигана, но сначала, как обязательный бизнес-партнёр, он намеревался выполнить условия сделки.
Кейн чувствовал, как по его венам нёсся адреналин, сжигающий, словно вулканическая магма, всё живое на своём пути. Баррель посмотрел на него тревожно, он сразу понял: Кейна очень расстроила выходка Хелла. Ладони его покалывало и жгло, по коже бежали колючие мурашки. Кейн смотрел, как бледная рука Хью с идеальным маникюром и тонкой, словно папиросная бумага, кожей, через которую виднелась сеть голубых вен, тянется ему навстречу...
Цепким взглядом он приметил золотую Montblanc, лежащую на потертой поверхности геридона. Такая инкрустированная камнями ручка с именной гравюрой на колпачке была и у него, ,, она отличалась острым, словно бритва, пером. Кейн наклонился к Хью. Пальцы его раскрылись, стакан из граненного хрусталя упал вниз, оставив на ковре пятно золотистого коньяка. Мгновение, больше ему не требовалось. Пока все взгляды следили за падающим стаканом, он схватил протянутую руку Хью Хелла, резко потянул на себя, схватил золотое перо и молниеносно вонзил её в артерию на шее, туда, где дрожал пульс, вложив всю силу в удар…
– Кейн? – настороженный голос Барреля жестко вернул его в реальность. Кейн, словно очнувшись от забытья, моргнул и неторопливо протянул Хью руку, чтобы пожать её в знак согласия. Если бы ситуация сложилась иначе, и он не видел бы в произошедшем своей вины, всё случилось бы именно так, как он себе представил – в этом Кейн ни на секунду не сомневался. Смерти он не боялся, риск давно стал его вторым именем, но сейчас на кону была его репутация, которая строилась годами упорного труда, и профессиональная гордость. В первую очередь, Кейн должен был доказать самому себе, что человек, который мог бы безнаказанно над ним смеяться, ещё не появился на свет.
– Договорились, – сказал он леденящим душу голосом и крепко сжал руку Хью Хелла.
В этот момент в кабинет вошел Томми. Его лицо не выражало ровным счётом никаких эмоций. Он молча встал позади хозяина, ожидая, когда ему будет позволено открыть рот.
– Ну? – нетерпеливо спросил Хелл, – что там?
– Ничего, что могло бы потревожить вас, мистер Иньеста, – сказал он своим протяжным голосом, в котором слышался латиноамериканский акцент.
– Ты, блядь, что, решаешь теперь, что меня может побеспокоить, а что нет? – внезапно рявкнул Хью и посмотрел на него взглядом, от которого охранника бросило в жар – его лоб мгновенно покрылся каплями пота.
– Моя ошибка, сэр, – у Томми побелели губы, он шумно попытался сглотнуть слюну, застрявшую в его пересохшем горле, – в нескольких десятках футов от ворот дома произошла авария, водитель – женского пола. Машина перевернулась несколько раз и загорелась. Думаю, пожарники и полиция скоро прибудут. Прикажете сделать что-нибудь ещё, сэр? – вежливо спросил охранник в надежде загладить ситуацию и вернуть расположение босса.
– Мир полон идиотов, – проворчал Хью, небрежно махнув рукой и потеряв к событию интерес, – надеюсь, ты не входишь в их число, Томми, – он криво улыбнулся и посмотрел на свои наручные часы, – Ван Гог, я отпускаю тебя, – напыщенно сказал он, после чего откинулся на гладкую спинку атласного дивана и, прищурившись, изобразив на лице насмешливую полуулыбку, произнёс, – беру с тебя лишь твоё слово, и только потому, что ты всегда его сдерживал, – Хью многозначительно замолчал, испытывая Кейна взглядом. Любое подобие ухмылки стерлось с его лица, оставляя лишь ледяной, бездушный взгляд, подчёркивающий сказанное «до сих пор».
Кейн слегка кивнул головой.
– Благодарю за доверие, – прохрипел он. В его голосе прозвучала ирония, но даже если Хелл её и заметил, он не подал вида. С гордо поднятой головой и глубокомысленным взглядом он как будто изображал древнюю статую Сократа в раздумьях, наверное, так он подчёркивал свою важность. Минуту спустя в комнату зашел тот самый охранник, неся в руках вещи Кейна и Барреля. Им вернули мобильные телефоны, документы и оружие, из которого были предусмотрительно извлечены все пули.
– До скорой встречи, Ван Гог. Хью поднялся с дивана, и четверо охранников, стоявших по двое с каждой стороны от своего босса, моментально образовали вокруг него плотное кольцо.
– До скорой встречи, Хью, – на лице Кейна появилось некое подобие улыбки. Он бросил на Барреля быстрый взгляд, поднялся со своего кресла и кивком головы приказал охраннику идти вперед.
Кейн покидал дом Хью Хелла с гнетущим чувством. Здание напоминало огромный лабиринт. Особняк, построенный почти полвека назад, вобрал в себя все возможные стили. Хью любил безвкусную эклектику и захламленность – Кейн отметил это ещё в кабинете. Стены, декорированные шелком цвета красного вина, отражали тусклый свет латунных светильников и создавали гнетущую атмосферу. Он шел быстрыми широкими шагами, одновременно поправляя на себе тонкий кожаный кардиган и глядя под ноги.
До Кейна долетел обрывок фразы Барреля: «... триптих...».
Кейн покачал головой, дав понять, что сейчас он не настроен на разговоры, включил телефон и замер. Просто застыл как статуя. Пропущенный звонок от Евы и оставленное ей голосовое сообщение. Он ждал этого звонка целую вечность. Пальцы не слушались и никак не хотели нажимать на нужные кнопки, пока он пытался открыть голосовую почту. Наконец, нажав на воспроизведение, он прижал телефон к уху.
«Кейн, – выдохнула она в трубку, голос Евы срывался, кровь Кейна побежала по венам, заставляя сердце биться с неистовой силой, – Господи, – прошептала она, – прости меня за всё, что я натворила. Оказывается, дорога в ад действительно выстлана благими намерениями, – он почти физически ощущал, как её голос проникает в глубины его души, шаги его замедлились, дыхание стало глубоким, – я полюбила тебя с первого взгляда, в тот самый момент, когда наши глаза впервые встретились. Каждое утро, просыпаясь, я вижу, как ты смотришь на меня. Каждый вечер я засыпаю с мыслями о тебе, с надеждами на то, что мы будем вместе. Каждое мгновение ты живёшь во мне, в моем сердце, в моем разуме. Я безумно люблю тебя каждой частицей, каждым атомом. Безумно... По-другому эти чувства не назвать. Прости меня за то, что я не сумела тебя отпустить и продолжаю любить и желать больше всего на свете. Если со мной что-то случится, – голос задрожал, и она на мгновение замолчала, – я хочу, чтобы ты знал, что я любила тебя до последнего своего вдоха. Ты моя первая любовь, единственный мужчина в моей жизни, и больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив, – Ева всхлипнула, и Кейн прикрыл глаза, в сердце что-то кольнуло. Он вспомнил нежное лицо Евы, каким оно было тогда, на террасе, он вспомнил каждую деталь, каждую его линию: то, как она смотрела на него огромными черными глазами, как её длинные ресницы подрагивали от волнения, как она сжимала в маленьких ладонях подвеску в форме ангела, которую Кейн подарил ей на день рождения. Он отчетливо помнил, как поцеловал её, и вкус её губ – карамель и соль. Этот вкус как будто и сейчас был на его языке. Кейн выдохнул сквозь зубы, сжимая кулаки так сильно, что побелели костяшки. Голос Евы звучал надрывно, – я сожалею о тысячах слов, которые я так тебе и не сказала, о сотнях не случившихся поцелуев, о тысячах так и не сказанных «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», – Кейн подошел к двойным деревянным дверям и, толкнув их рукой, распахнул настежь. В лицо ударил свежий прохладный ветер, принесший запахи смога, океана и гари. Непроницаемо-чёрное небо, накрыло город куполом. Сквозь тучи с запада прорывались голубые отблески молний. Шел дождь. Кейн никогда не плакал, он думал, что не способен на такое проявление чувств. Сейчас он стоял у входа в особняк Хью Хелла, подняв голову к небу. Капли дождя стекали вниз по его лицу, смешиваясь со слезами, – я люблю тебя больше жизни... – выдохнула трубка голосом Евы, вдруг что-то резко громыхнуло, и страшной силы звук болью отозвался в его ушах... Наступила страшная тишина.
глава 1
вот так я встретила ЕГО
Несколько лет раньше – Малибу, Калифорния
Огромная хрустальная люстра отбрасывала золотистые блики на пол и светлые стены, прыгала по лицам гостей, притворяясь солнечным зайчиком. Ковыряясь вилкой в тарелке, я скучала. Минут десять назад темно-коричневая субстанция была куском шоколадного торта, теперь же она напоминала мне совсем о другом. Я скривилась и брезгливо бросила вилку в тарелку. Стрелки часов приблизились к десяти, что означало, что раньше, чем через пару часов я не попаду в свою комнату. Гости покидали наш дом с рассветом.
День рождения отца каждый год отмечался с большим размахом. Приглашены были все его друзья и их семьи, многих гостей я даже не знала. Часть компании уже перекочевала в сад, но в доме осталось несколько десятков людей. Я заметила партнера отца по бизнесу, мистера Паркера, его сына Пола – белобрысого избалованного мудака, и ещё одного мужчину, которого я видела пару раз на пятничном барбекю, но не знала его имени.
Пол встретился со мной взглядом и помахал рукой в своей небрежной манере. Мой отец что-то сказал ему, похлопывая по плечу, и они все дружно рассмеялись.
– Иди к нам, детка! – позвал меня папа, размахивая рукой. Он, как всегда, активно жестикулировал.
Я отставила тарелку в сторону, встала, поправила платье и направилась к ним. Он улыбнулся и с гордостью протянул мне руку.
– Опять тебя оставили одну? – спросил он, бросив взгляд на мою сестру Киру, окруженную подростками. Они громко смеялись, а Кира продолжала подзадоривать их, гримасничая. Она была хорошей актрисой и могла изобразить что угодно и кого угодно. К сожалению, отношения у нас были непростыми, и когда в её поле зрения попадала я, мне приходилось узнавать о себе массу неприглядных подробностей, которые она демонстрировала с огромным удовольствием и мастерством.
– Вовсе нет, – не согласилась я, присаживаясь на край подлокотника поближе к нему, – я просто ела торт.
– Последние сорок минут, – рассмеялся Пол. Его светлая челка падала на глаза.
– А ты засекал? – огрызнулась я.
– Тише, детка, – папа положил ладонь на мою спину, – никому не позволю так разговаривать с моим будущим зятем, – он сделал глоток виски из сверкающего стакана, в котором искрились кубики подтаявшего льда, – даже его будущей жене!
Я вспыхнула, то ли от злости, то ли от смущения. Пол смеялся вместе со всеми. От вида его выбеленных зубов и поджаренной на солнце коже я ощутила приступ тошноты. Не то, чтобы он был уродом, наоборот, многие девчонки, в том числе и моя сестра Кира, были влюблены в него по самые уши. Просто это был совсем не мой тип, белобрысый, с голубыми как лёд глазами и дежурной улыбкой, мне он всегда казался каким-то кукольным и ненастоящим. По настоянию отца Пол поступил на юридический, учится на адвоката, и правда, талант вруна и льстеца у него был с детства, обольстительная улыбка помогала ему повсюду, и, кажется, раздражал он только меня.
Шутки про нашу свадьбу были обычным явлением. Родители решили поженить нас, ещё когда я под стол ходила пешком. Пол был старше меня на четыре года, и в прошлом месяце ему исполнился двадцать один. Он много говорил, обожал быть в центре всеобщего внимания и блистательно рассказывал небылицы о своих похождениях, в которые все охотно верили. Но я знала наверняка лишь то, что в свои годы он успел поиметь добрую половину женского населения Лос-Анджелеса. Девчонки сами бросались на него, желая, по его выражению, «проверить, так ли быстр мой легендарный Феррари». А дальше стандартное представление: горячая джакузи с океанической водой, бокал дорогого холодного шампанского и антракт – королевских размеров кровать с водяным матрасом.
Перед моим отцом он, конечно же, себя ввел по-другому: заискивал, всячески старался получить его одобрение, и пока что у него отлично это получалось.
«Хитрый негодяй», – подумала я раздраженно.
– Пойду посмотрю, как там мама, – сказала я, поднимаясь, и поцеловала папу в лоб. Наверное, когда-то отец был очень красивым. У него были темные с проседью волосы, высокие скулы, смуглая кожа, типичная для выходцев из Сицилии, и черные выразительные глаза. Пожалуй, глаза – это единственное, что я унаследовала от него. В остальном мы были диаметрально противоположны. Впрочем, как и с мамой – я до сих пор не могу понять, от кого я унаследовала светлые волосы и кожу. В нашей смуглой итальянской семье я белая ворона, и Кира часто и с остервенением обзывает меня подкидышем.
– Составь компанию Еве, – обратился папа к Полу, затем поцеловал меня в плечо и он нежно подтолкнул.
– Я сама могу найти дорогу, – отрезала я и быстро направилась к выходу. Пол уже следовал за мной.
– Ты всегда выполняешь команды моего отца как дрессированный пес? – спросила я, когда он поравнялся со мной.
– Ты всегда ведёшь себя как настоящая стерва, или только со мной? – ответил он вопросом на вопрос.
«И действительно», – подумалось мне.
– Нет, я так стараюсь только для тебя, дорогой, – я сделала акцент на последнем слове и широко растянула губы в деланой улыбке.
В саду негде было ступить. Людей сегодня было даже больше, чем обычно. Официанты сновали туда-сюда, сверкая серебристыми подносами. Вдоль внушительного забора росли пальмы-исполины, щетинившиеся чешуйками толстых, словно колонны пантеона, стволов и щедро обмотанные бело-золотистыми огоньками.
Садясь за горизонт, солнце покрыло их верхушки глубоким синеватым свечением, казалось, оно как глазурь стекает вниз, где-то посередине меняя цвет и превращаясь в серебро. Остановившись на террасе, я облокотилась о перила и принялась наблюдать за музыкантами. Они играли что-то смутно знакомое. Кажется, это была песня Стиви Уандера «I just call to say I love you». Пол сел на перила справа и окинул меня взглядом.
– Хочешь потанцевать? – спросил он, наклоняясь ко мне. Запах его парфюма был сладким и пряным.
Я повернулась и посмотрела на него в упор, чтобы он мог прочесть ответ в моих глазах, но потом решила всё-таки вербализовать его, поскольку, когда это касалось меня, Пол не отличался особой сообразительностью.
– Нет!
– Почему? – он широко распахнул глаза, которые выглядели теперь карикатурными чайными блюдцами, как если бы ему сообщили о том, что в Майами выпал снег. Он не мог поверить своим ушам и от этого раздражал меня ещё больше.
– Я не тан-цу-ю, – произнесла я по слогам, а про себя подумала, что могла бы зачитать ему целый список «почему». Во-первых, потому что духами от тебя несёт так, что меня тошнит. Во-вторых, вообще-то духи тебе очень подходят, поскольку ты сам такой же до отвращения приторный. В-третьих, в-четвёртых и в-пятых, да просто потому, что я вообще не хотела находиться здесь, тем более, в твоей компании!
Я хотела бы быть на чердаке, в моём укрытии, убежище от всего мира, и писать на белом полотне масляными красками свой собственный мир. Живопись с детства было моей страстью, единственным, что делало меня по-настоящему свободной и счастливой. Там, в мире картин, вдали от притворства и суеты, я находилась в гармонии с собой.
– Я научу тебя, это просто. Пойдём.
До того, как я успела запротестовать, Пол потянул меня за руку и буквально потащил вниз. Отец, наблюдающий за нами сквозь окно, одобрительно улыбнулся. Я вздохнула, заставила себя улыбнуться ему в ответ и пошла вниз по ступеням, мельком бросив взгляд на отражение. На мне было платье из белого перламутрового материала с обтягивающим верхом и пышной короткой юбкой. Сегодня я заплела свои длинные волосы во французскую косу, а мама приколола к ней несколько бутонов белых лизиантусов. Я была похожа на принцессу из сказок.
– Опять пытаешься угодить отцу? – спросила я, когда мы остановились, и Пол положил ладони на мою спину.
– Твой вопрос уже становится банальным, и, по-моему, сейчас именно ты стараешься ему угодить, – он кивнул в сторону окна.
– Я этого не отрицаю, – заметила я, переступая с ноги на ногу в такт музыки, – всё-таки у него сегодня день рождения. Я просто не понимаю, как ты не видишь того, что мы не подходим друг другу, и почему не перестаешь досаждать мне своими глупыми шутками, – песня была медленной, и мои руки лежали на плечах Пола, поэтому я не боялась упасть или споткнуться на своих высоких каблуках, не приспособленных не то что для танцев, но даже и для ходьбы.
– Ты красивая, – придвигаясь ещё ближе, почти в самое ухо сказал Пол, наверное, чтобы я точно смогла это расслышать.
– Не для тебя старалась, – отпрянула я назад, не принимая комплимент.
– Всё-таки ты не тот ангелочек, за которого выдаёшь себя, Еванджелин Альда, но я-то знаю, что от ненависти до любви всего шаг, – сказал он и прижался ко мне вплотную, – ты специально делаешь вид, что я тебе не нравлюсь, играешь роль, в которой ты как будто ненавидишь меня! – рассуждал он, всё глубже убеждая меня в своём безнадёжном идиотизме, – за это ты мне ещё больше нравишься, запретный плод всегда слаще, – Пол несколько секунд молча переступал с ноги на ногу, держа меня крепко, чтобы я не смогла убежать, – ну хорошо! Предположим гипотетически, что я действительно хочу, чтобы ты меня не ненавидела. Что я должен для этого сделать? – спросил он.
Мне всё-таки удалось немного высвободиться из его крепких объятий и отодвинуться подальше.
– Если бы ты перестал постоянно ошиваться рядом со мной и смеяться над глупыми шутками про нашу женитьбу, то, возможно, – я подняла палец к небу, – теоретически, я перестала бы тебя ненавидеть. И ещё одно, твои духи сводят меня с ума, в плохом смысле этого слова. Если бы ты перестал обливаться с ног до головы этой вонючей дрянью, я бы перестала воротить нос в сторону, – я потёрла свой нос, несло и правда невыносимо сильно, я даже дышать не могла.
– Я постараюсь, – серьёзно сказал он, – только с чего ты взяла, что они шутят? – приблизившись ко мне, прошептал он мне на ухо, выдавливая из себя самые сексуальные звуки, на которые были способны его связки, и притянул меня плотнее к себе.
От изумления мой рот приоткрылся, мне ужасно захотелось снова наговорить ему миллион гадостей. Я вдохнула, молекулы его духов вошли в мои лёгкие, и неожиданно я громко чихнула прямо ему в лицо. Пол сначала покраснел, потом карикатурно скорчил гримасу, морща нос и закрывая глаза, а затем вытер лицо.
– Спасибо за душ, Ева, – выдавил он, доставая из кармана платочек, и, как воспитанный мальчик вытер своё испачканное лицо. Он должен был показать себя перед отцом с лучшей стороны несмотря ни на что. В конце концов, его главной целью было получение ещё большего количества денег и власти, чего он и мог добиться, женившись на мне.
– Извини, но я тебя предупреждала! – не сдержавшись, я залилась смехом, – у меня на тебя аллергия.
В этот момент песня стихла. Рядом с нами появилась Кира в своём ослепительном красном платье с волнистыми каштановыми волосами.
– Ева, ты не против, если я украду твоего принца на один танец? – спросила она, улыбаясь ему своей самой очаровательной улыбкой и слегка дотронувшись пальцами до его накачанных плеч.
– Можешь украсть его навсегда, – сквозь смех выдавила я. Пол рос день ото дня, кажется, он не вылезал из качалки, а потом часами пялился на себя в зеркало. Я замечала, что каждый раз, когда он проходил мимо зеркал, Пол приподнимал брови и немного вытягивал губы, что выглядело отвратительно. Так и хотелось взять иголочку и воткнуть её в его задницу, чтобы он сдулся как яркий, но пустой воздушный шар. Я искренне удивлялась своей сестре Кире, принимавшей всерьёз этого большого искусственного манекена, который едва не мочился от счастья, глядя на себя в зеркало.
Пробираясь сквозь танцующие пары, я направилась к террасе, поднялась по ступеням и по пути захватила бокал шампанского у официанта. Конечно, пить мне было запрещено, но ведь я была дома, да и потом, никто этого не заметил. Наблюдая, как Кира обвила руками шею Пола, я подумала о том, как хорошо они смотрелись вместе. Она была влюблена в него, а он – в себя. Супермодный рецепт счастья, подумалось мне, вдобавок каждый получает то, что он ищет. Почему бы им не пожениться, вместо того, чтобы втягивать меня в это дурацкое шоу. На самом деле, это было бы чудесным решением проблемы.
Я села на угол перил, опираясь спиной о мраморную колонну, обвитую виноградной лозой, и запрокинула голову к небу. Оно казалось невероятно синим, похожим на океан с серебристыми крапинками звезд и тонкой новорожденной ниточкой месяца. Что-то внутри меня ёкнуло, когда я смотрела на луну. Пожалуй, лежать под открытым небом и смотреть на неё было одним из моих любимых занятий, после рисования, конечно. Я могла часами любоваться её белым светом, словно впитывая его в себя. Недостижимо далеко плыли огни пролетающих самолетов, как будто звезды тоже танцевали. Я начала считать их в уме «один, два, три... шесть... и...»
– Семь, – прозвучал совсем рядом незнакомый мужской голос. Вроде бы я слышала его ушами, но звучал он где-то в моём сердце, полностью заполняя меня, заставляя трепетать. Неужели от пары глотков шампанского я так опьянела, что у меня начались галлюцинации?
Опустив голову, я встретилась взглядом с НИМ.
– Семь, – подтвердила я, непроизвольно улыбнувшись. Значит, это всё-таки не галлюцинация. ОН стоял передо мной во плоти. Мой взгляд блуждал по его лицу, но видела я лишь потрясающие ярко-карие глаза цвета темного шоколада и длинные ресницы. Его взгляд был таким глубоким, что хотелось нырнуть и остаться в нём навсегда.
Мужчина улыбнулся, и рядом с его глазами появилась крошечная морщинка.
– Простите, – опомнилась я, – я Еванджелин.
– Ева, – протянул он, – кажется, мы уже встречались.
Я прищурилась, всматриваясь в его лицо. Если бы я хоть раз его видела, то обязательно запомнила бы.
– Ты не против, если я спрячусь здесь с тобой? – он скорее утверждал, чем спрашивал. Его голос завораживал: бархатистый, низкий и... властный.
– Нет, – покачала я головой, – в смысле, я не против.
Спрыгнув с перил я поправила платье и, заметив, как он погладил взглядом мои ноги, почувствовала теплую волну смущения где-то в груди. Никогда прежде взгляд мужчины не вызывал во мне таких чувств. Когда я оказалась на полу, то обнаружила, что не смотря на то, что я носила каблуки и сама была немаленького роста, он был выше меня на целую голову.
– Меня зовут Кейн, – сказал он, опираясь на перила рядом, – Кейн Реймур.
– Приятно познакомиться, – я протянула ему руку. Он взял мою маленькую ладонь в свою, медленно, не отрывая взгляда, поднёс её к губам и коснулся ими кончиков пальцев.
Господи Боже мой! Я затаила дыхание, когда его губы коснулись моей кожи. Это было неописуемо волшебно. Заметив, как я покраснела, Кейн ухмыльнулся. Одна песня сменилась другой. Музыканты снова заиграли, на этот раз это была “Listen to your heart” группы «Roxette». Кейн протянул мне руку.
– Один танец, – произнёс он обволакивающим голосом. Моё сердце застучало с бешеной силой. Я не знала, что со мной происходило, но после бокала шампанского моя голова шла кругом, и всё вокруг стало волшебным, особенно мой новый знакомый, который как будто только что сошёл со страниц сказки.
Я протянула ему руку и последовала за ним, рассматривая его сзади. Его походка завораживала: он шел так, словно был хозяином этого мира, словно он был богом. Мы остановились, Кейн повернулся ко мне и обвил меня руками, словно впитывая в себя. Как можно незаметнее я вытерла свои взмокшие от волнения ладони о платье и положила их на его широкие плечи. Танцовщица из меня ужасная, но, пожалуй, впервые в жизни меня это действительно волновало.
