Текст книги "Привет рогатому! (СИ)"

Автор книги: Ардмир Мари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Много рассказала?

– Немного. Познакомилась с щенком, полетала на карете, проголодалась, продрогла, возможно, простыла…

– С каким щенком?

– Назвала Шарпеем. С ее слов он маленький совсем, с увесистым ошейником.

– Значит, не скучала. А что с плащом?

– Мы выясняем. – Черт потупился и незаметно потеребил рукав куртки.

– Как выясняете?

– Как обычно, с группой бесов и магами, создавшими его.

– А у хозяйки спросить? – Лициус лукаво ухмыльнулся, глядя на решительное нежелание Нардо говорить правду. Черт сжался, затем расправил плечи и уверенным голосом произнес:

– Олимпия на вызов не отвечает. Я послал за ней Степаненко.

– Отзови его. – Темный Повелитель улыбнулся, жестом отпуская помощника, посмевшего лгать и недоговаривать. – Я сам ее найду.

***

Олимпия спешно искала подходящего инкуба. Каталог умельцев плести любовные сети был внушительным и разнообразным. Закрывшись в кабинете своего дома, она внимательно просматривала том на 3 тысячи пожелтевших страниц. На каждом листе не менее пяти кандидатов, изображение кандидата в полный рост с элементами движений, параметры, пристрастия, высшие баллы, заработанные по направлениям: соблазнение, приближение, привязывание, притяжение, отбить у супруга/ги, навязать порочную связь, свести с ума и прочим.

С профессионалами демонесса решила не связываться. Если нужна дискредитация достаточно полупрофессионала или же любителя со средними оценками по мастерству соблазнения и доставлению удовольствий. А еще нужно, чтобы внешность соблазнителя разительно отличалась от братской. В смысле, чтобы инкуб не был принят за Нардо. Еще неизвестно, насколько сильны стрелы амура Донато. Вдруг чувства брата тоже истинны. И подумать страшно, что произойдет, если оборонительные стены жертвенницы падут от кого-то подставного.

Нехорошо!

Вот и перестраховывалась Олимпия. А чтобы не попасться, пока горит ее кристалл невидимости и неслышимости, она спешно листает каталог.

Найти подходящего по всем параметрам было не так просто, во-первых: профи и не профи гильдия инкубов не разделяла, на касты, и цены за услуги подряда на всех одинаковы. Так как сами из установленной платы отсчитывают мастерам соблазнения по таланту. А во-вторых: мало среди них было светловолосых и черноглазых, даже рыжеволосых и красноглазых. Основная масса, как на подбор, смуглые брюнеты, и только цвет глаз варьируется. Как ни странно, у большинства черные или зеленые и у редких единиц, входящих в группу профессионалов высшей категории, синие.

– А братец может неплохо зарабатывать телом, – ухмыльнулась Олимпия, прикинув, сколько гильдия отдает таким от установленной цены.

И вот тут в дверь ее кабинета тихо постучали. Демонесса вздрогнула, но не ответила. Хотя кто бы ее мог услышать, ведь видеть ее не может никто, слышать также – спасибо мастеру защитных плащей. К тому же на двери замок как снаружи, так и внутри, зачем стучат – непонятно. Для всех пришедших в гости эта комната пуста и закрыта, как бы и кто бы ее не сканировал.

Стук повторился.

– Олимпия, – позвал из-за двери один из самых красивых голосов мира. – Выходи я знаю, что ты там.

– Ой!

Желание спрятать книгу и в то же время не упустить эту ночь и вызвать к Гале инкуба боролись между собой. И ведь она не нашла еще светленького и слабенького.

– Олимпия, выходи, иначе поймаю на месте преступления.

Демонесса улыбнулась, нашла-таки подходящего на следующей странице. Одна кандидатура светленького в первой половине каталога все же была. Быстро вводя данные на заказ, она тихо заметила скорее для себя:

– О преступлении речи не идет!

И неожиданно получила ответ:

– Да? – скептически протянул Люциус, – в таком случае, зачем закрываться?

Демонесса, не веря своим ушам, удивленно вскрикнула и оторопела. Очнулась, когда замагиченная дверь открылась наполовину. Не глядя, она ввела в заказ последние значки и щелкнула на кандидата. Каталог захлопнула, да так, чтобы уместился в ладошке. К сожалению, попытка незаметно спрятать его в карман провалилась. И прищур Люциуса это подтвердил.

– Ваше Величество, – демонесса поклонилась. Ее взгляд сиял, румянец горел, а руку в кармане плаща жег злосчастный каталог гильдии соблазнителей. – Какая честь для меня!

– Врать ты так и не научилась. – Заметил Люциус и вошел. – А у тебя уютно.

– Благодарю Вас, Ваше Величество.

Он остановился в шаге от нее и внимательно оглядел пространство. Олимпия сейчас могла представить свой кабинет глазами гостя. Полки с книгами и свитками под потолок, пара лавовых статуэток из Аида, мерцающие фаер-свечи, магическое зеркало вместо круглого окна, бассейн для порталов связи, софа с темно-синей обивкой и пара удобных глубоких кресел. В них можно засесть с историей о приключениях и, поглощая страницу за страницей, уплетать засахаренную черешню. К слову, о черешне, она горкой покоится на серебряном подносе.

Бес-помощник ежедневно готовит это лакомство для хозяйки. Взяв пару черешен, Люциус оглянулся на демонессу.

– Я здесь, потому что хотел узнать о состоянии твоих озер и рыбках.

Он здесь по другому поводу, поняла она, но перечить повелителю не стала:

– Озера полнятся. Холода отступили.

– Я так и знал. – Его глаза сверкнули огнем. – А что скажешь об обитателях?

– Рыбки живут. – Попытка удалить атлас из кармана перебросом не удалась, какая-то внешняя сила воспротивилась ее приказу.

– И как дела со слепым женихом?

От удивления демонесса запоздало ответила вопросом:

– Вы здесь ради этого?

– Нет. – Повелитель обернулся, оглядывая кабинет. – Много здесь времени проводишь. – Сел в кресло слева и поманил к себе поднос. Горка черешен тут же повисла в воздухе рядом с ним.

– Читаешь в основном, так?

– Так. – Прошептала она сдавленно, догадавшись, о чем сейчас спросит Темнейший.

– А чем увлеклась сейчас? – очередная черешенка была съедена Темным Повелителем, и он потянулся за следующей.

Остановив взгляд на его губах, где осталась пара сахаринок, Олимпия судорожно выдохнула:

– О…я… – мысленно произнесла «не дождешься!», он все равно не услышит из-за ее защитного плаща, а вслух ответила, – атласом!

– Интересный, должно быть, атлас. – Загадочно произнес гость, и щелкнул пальцами. В следующий миг карман защитного плаща демонессы перестала оттягивать тяжесть.

– А ты покраснела. – Веселясь, сообщил Люциус и в его руках со вспышкой появился уменьшенный многостраничный том.

– Вот это чтиво! Нардо знает? А твой жених?

– К-как, как Вы смогли…? Вы же…

– Олимпия, Олимпия… – вздохнул Люцус и атлас в его руках медленно принял полноценный объем. – Тебе должно быть известно: все, что вызывает вопросы у меня, перестает быть секретом через час максимум.

– Вы допросили мастера…

– Какого мастера?

– Ма-мастера по изготовлению демонических плащей? – прошептала она. Осознание того, что дальний родственник пал по ее вине, было ужасным. Закрыв глаза, медленно опустилась в кресло.

– Я не настолько жесток, мы мило побеседовали.

Олимпия вздрогнула, кто как не она, видела последствия милой беседы Темного Повелителя и Вестериона Соорского семилетней давности. Это ей выпала честь восстанавливать посла 98 мира. И то, что сделал с ним разгневанный Повелитель, было ужасно.

– Дядя жив? – охрипшим голосом спросила она.

– Я так и знал, что этот плут приходится тебе родственником! Бесстрашие перед Повелителем у вас в крови. – Ухмыльнулся Люциус и обратил на нее свой взгляд. Вот только в кресле ее уже не было.

– Он жив или нет?! – разгневанная демонесса шипя, как лава на воду, нависла над дьяволом.

– Жив. – Ответил, смерив тяжелым взглядом, а затем сверкнул глазами и, коварно улыбнувшись, развернул в атласе последнюю открытую ею страницу. – Олимпия, что я вижу! Ты пользуешься их услугами?

– Нет! Да… то есть… я…

– Только что заказала одного из самых специализированных. – Сухо произнес дьявол и одарил ее суровым взглядом.

– Что? – она наклонилась ближе. – Нет! Не может быть…

Люциус указал на ее фатальную ошибку и вызов профи в деле соблазнения. Заказ принят, инкуб направлен, гласила строка.

– Ты одна сплошная неожиданность. – Прошептал дьявол и рукой прикоснулся к ее локонам. Олимпия вздрогнула, медленно повернулась. Глаза Повелителя мерцали, и фаер-свечи и лавовые статуэтки гасли в сравнении с его взглядом. А в голове демонессы образовалась пугающая пустота.

– Честно, я и подумать не мог… – не договорил, нахмурился, – или это и есть твой жених?

Ткнул когтистым пальцем так, что отображение инкуба вспыхнуло в последний раз и погасло.

– Нет, но… – и мысли демонессы вырвались из тумана, а руки вздрогнули. Если она вызвала одного из сильнейших, значит жертвенность Гали в опасности!

– Проказница, где ты раздобыла атлас и заче…? – поинтересовался веселый Люциус.

Она не слышала, вырвала из рук Повелителя атлас и метнулась к столу в надежде отозвать заказ. Планировалось вторжение в апартаменты Гали через десять пятнадцать минут после вызова слабого инкуба. Но с сильнейшим – это время сокращается до двух-трех минут! И как спугнуть профи с заказа, если расколоться о содеянном смерти подобно? Конечно, отозвать исполнителя.

Дрожащей рукой она вывела первые нужные знаки в графе напротив погасшего изображения.

– И что ты делаешь? – Люциус оказался за спиной. Уперся руками о край стола с двух ее боков и заглянул через плечо.

– Отменяю заказ, – прошептала демонесса, занося перо над последней графой инкуба.

– Зачем? – его теплое дыхание коснулось щеки, и он заметил с улыбкой. – Если тебе нужно заставить избранника ревновать, пусть инкуб работает.

– Так вы согласны…? – демонесса невольно обернулась и, столкнувшись с ним нос к носу, замерла.

– С чем? – в те мгновения, когда бровь Люциуса удивленно или же вопрошающе поднималась вверх, а взгляд становится плутовским, ее голос невольно обрывался.

Вот и сейчас Олимпия не успела совладать с ним:

– С тем… что…, что некоторая хитрость в отношениях нужна…

– Да, согласен. – Выдохнул у самых ее губ.

– Прекрасно! – Олимпия расцвела улыбкой и, хлопнув в ладошки, растворилась. Одним этим избежала опасного поцелуя и не менее опасных откровений.

Вот только Люциус все же понял – кто, исчезая, смахнул сахаринки с его губ.

42.

Просыпаюсь я, как в сказке: слегка придавленная к кровати, окутанная чужим теплом, и страстно целуемая где-то в области правого уха. Помнится, раньше хотела, чтобы Глеб так ласкал по утрам, потом поняла, что Глеб может катиться в тартарары, но замену я ему так и не нашла

А тут…

Ах… и мурашки по коже. Открываю глаза и эх… не Нардо.

Похож, но не он. Красивый брюнет с синими глазами и поистине самой сексуальной улыбочкой оторвался от моего правого уха и навис в сантиметре от меня.

– Проснулась.

– Здоров, брюня. – Поздоровалась в лучших традициях подруги Женьки. Брюня не понял, удивленно отстранился.

– Что?

– Привет тебе, говорю. – Я сонно улыбнулась. – Давно здесь обитаешь?

– Сейчас поздороваюсь как нужно, потом отвечу, – пообещал красавец и его горячие руки скользнули вниз, а губы стремительно приблизились.

Состыковка губ прошла удачно. Меня лизнули, затем нижнюю губу восхитительным образом прикусили и вторглись вглубь в надежде встретить бурное приветствие. С приветствием он обломался, я все силы отправила на то, чтобы не уснуть. Так что в моем безответном пространстве он возился недолго.

При этом его руки бесчинствовали внизу, работая над преодолением тканевых барьеров пижамного костюмчика. Работали успешно, к моменту, когда он отлип, на мне осталось всего ничего. И это «ничего» он с сияющим взглядом оглядел. Меня накрыло смутное подозрение о том, что какая-то расчетливая сволочь специально его ко мне подослала.

Ведь не будь в спальне светло, приняла бы за Нардо, а с ним… А с ним прощай факт жертвенности. И тогда…

Нет, нужно все-таки найти главу оппозиции дьякольского брака и вступить в нее, иначе совратят и не заметят. Я обратила все свое внимание на восхищенного визитера. Кажется, через него только что прошла дрожь удовлетворения от увиденного. А как еще охарактеризовать вспыхнувшие и быстро погасшие руны на мощном теле?

– Не отозвали, – произнес он задумчиво и вернулся к созерцанию меня.

Я внаглую расценила это по-своему:

– Замерз?

– Сейчас согреюсь, – сообщил чернявый, не забыв умопомрачительно и многообещающе улыбнуться. Его руки потянулась ко мне – к неподвижной мне, несмотря на мой сердитый взгляд и возглас:– Эй!

– Я в грелки не записывалась, в обогреватели тоже… – ох!

Какие умелые пальчики, вот только я против посягательств. Из последних сил попыталась отвернуться от его ласковых и наглых ручек:

– Мы вообще-то мало знакомы!

– Сейчас исправим. – Пообещали мне, чуток придавив сверху, и его горячие ладони заняли две возвышенности.

– И за звание подушки я не боролась!

Он не слышал, он меня с воодушевлением оглядывал и попутно ощупывал:

– Ты прекрасна. – Сообщил чернявый с пикантной хрипотцой в голосе.

Он хорош, конечно, рассудила я здраво. И поцелуй был неплох, мастерски отработан. Хотя с чельдом несравним. Искры не хватает, причем моей искры. Да и какая искра!

Есть такое состояние 100% усталости и вымотанности, которое не то, что двигаться, говорить не позволяет. Так вот я в этом состоянии о сексе не мечтаю, как впрочем, и о поцелуях. Нет на них сил, нет их на сопротивление и на отклик.

А чернявый уже переместился к моей груди с явными намерениями полонить ее не только руками. И вот лежу я под этим неизвестно кем, гляжу на его безнаказанный беспредел, а как зовут наглеца и не знаю. А я не так свой первый сексуальный опыт планировала, совсем не так. И такая злость меня взяла, что на его повторную констатацию факта моей красоты и сладости я ответила:

– А ты не очень.

Замер, оторвал взгляд от моих вершин и пиков. Зацепило, хе-хе! Сейчас я тебе воздам за домогательство к моему полутрупу.

– Ну, реально! – распахнула я глаза, нужно было еще отцепить его лапы и руку слева к груди прижать, но на это сил не хватило.

– Что? – опешил чернявый, но рук не убрал.

– Локоны тусклые, кончики секутся, – антирекламная компания его восхитительного тела была мною не продумана, но эмоционально заряжена. – Глаза блеклые, невыразительные. Слишком жирный…

– Что? – подтянутый и хорошо прокаченный красавец выпрямился и сел. Причем на мне сел, а это чельдовски неудобное положение, хочу заметить.

– Жир-ный. – Протянула я, подмечая его реакцию на наглую ложь. – Я люблю сухопарых.

Моргнул и встряхнул головой, не верит. Ничего сейчас добавлю еще пару гвоздей в его самолюбие:

– К тому же губы у тебя женские, подбородок массивный, скулы выпирающие, нос с горбом. У других горбинка, а у тебя горб. Ты – стремная помесь Анджелины Джоли и Хэллбоя.

О! Мне понравился прищур синих глаз и желваки, заходившие на скулах. Но, видимо, он не привык к отказам, встряхнул головой и вновь приблизился.

– И целуешься хреново. – «Чистосердечно» добавила я.

– Не верю.

– Зря, клиентам нужно верить. – Произнося это, была уверена, что он обидится. Мол – я не проститут или не проститутка! А брюня вдруг самоуверенно улыбнулся.

Ой, мамочки! Выходит, действительно жиголо или мужик на час по вызову?

– Я клиентам и верю. – Ответил искуситель, возвращаясь в исходное нависание надо мной. – Тысячам на сто процентов удовлетворенным.

– Ничего себе списочек… – выдохнула возмущенно. А он уже приступил к своим поползновениям.

– Но это еще не повод!

– Так давай проверим прочие мои возможности. Рекомендации предоставлю позже. – Прошептал в мою шею, в то время как его руки…

– Спасибо, не надо… – меня не услышали. Меня вообще слушать не собирались.

– Коснись меня, – попросил брюня, прикрыв свои синие глазята.

И вот что делать? Уродом назвала, на неопытность в поцелуях намекнула, жиголом обозвала, прямым текстом сообщила – не нравишься. А он… Сволочь, не верит!

На пути к защите от посягательств осталось последнее, рассудила я и потянула к нему руку...

– Шпуньк! – озвучила легкое прикосновение моего указательного пальчика к его красивому чуть горбатому носу. Он вздрогнул, нет, даже не так – дернулся, вспыхнул рунами и озверел. Красивое лицо перекосило злобой.

– Ах, ты! – прорычал брюня, на котором огнем вспыхнули волосы, и смуглая блестящая кожа вслед за рунами покрылась красными струпьями. Из пальцев визитера полезли когти большие и очень острые, что я почувствовала сразу.

Мамочки! Меня теперь не совращать будут, а убивать… и что я такого сделала?

– Ты…! – набирая децибелы, проорал неизвестный. А дальше шло нечто нечленораздельное и очень злое на незнакомом языке, но меня это не задело. Я решила пусть убивает, но хоть знает, кого убивает.

Прочистила горло, улыбнулась и представилась:

– Галя.

– Что? – руки брюни, устремившиеся было к моей шее, замерли в сантиметре от нее.

– Галя, можно Галина. Фамилия Гаря.

– Же-же-жертвенница? Избранная жертвенница Темного Повелителя? – прошептал вмиг осипший визитер. Волосы его приобрели нормальный черный окрас, руны и струпья кожи с тела исчезли, а на лицо вернулось осмысленное выражение. И выражение это было таким перепуганным, что мне его стало жаль.

– Да. Ты в курсе?

– Я в жо.., – договорить он себе не дал. – Простите, госпожа.

Присмиревший красавчик поседел на глазах. Мою одежду он привел в порядок, все застегнул и даже попытался на теле пригладить. Аккуратно и очень бережно накрыл одеяльцем, кажется, все складки на одеяле вернул в первоначальное положение – к моменту своего вторжения. Тихо и отчаянно просил простить и ретировался за дверь.

Я сладко зевнула. Расскажи мне кто-то о таком сне, быть может, поверила бы, но чтобы в реальности…

Красочное продолжение этой встречи с совсем другим брюней в главной роли незаметно перешло в сладкий сон. Но зря я надеялась на спокойствие оставшейся ночи и нормальный досып, не прошло и пяти минут, как двери в мою комнату с противным звуком «вжи-жихр» разлетелись на тысячу маленьких кусочков.

– Галя! Выходи, я знаю, ты здесь не одна! Выходите немедленно оба.

– Ммм, скажи еще – руки вверх! – предложила я злому и очень красивому чельду, вошедшему, как только я издала первый звук.

А дальше все было очень феерично и очень весело, как в анекдотах типа «Муж вернулся из командировки…» Я с наслаждением смотрела на Нардо, метающегося по незнакомой мне комнате.

– Дорогой, а где я?

– В Аиде, в моем доме, – рыкнул Нардо и полез с проверкой в шкаф, а затем выглянул в окно.

– А почему?

– Потому что оставлять тебя в Дарлогрии стало опасно. – Это он произнес с фырканьем из-под кровати.

– А мы твою бабушку навестим, она сейчас, должно быть, дама занятая, но все же…

Меня забавляла эта ситуация. Говорим между собой как пара супругов, жаль, что только говорим. Нардо в гневе был столь же прекрасен, как и в смущении, но к сожалению, занят поисками неизвестного третьего.

– Ты долго еще? – улыбнулась я, когда он осмотрел все кресла, шторы и узорные перегородки, за которыми спрятаться было невозможно. Он оторвался от предметов мебели и наконец-то подошел к месту моей дислокации.

– Недолго, – Нардо навис надо мной и, вопреки или же наперекор всем прописанным сценам из любовных романов, холодно спросил, – где этот урод?

– Вообще-то, он был красавец, – обиделась я за неизвестного брюню, точнее уже серебруню.

– И как выглядел этот красавец? – руки чельда опустились на покрывало по бокам от меня, пригвоздив к ложу, а взгляд остановился где-то в районе моего уха. Видать правое ухо у них считается самым привлекательным местом, рассудила я и принялась перечислять значительные достоинства ночного визитера:

– Черные вьющиеся локоны, точнее уже седые.

– Почему седые?

– А я представилась, и он в течение следующей минуты поседел.

– Значит, еще и задержаться посмел после того, как узнал, кто есть кто? – нахмурился Нардо.

– Задержался потому, что он одел меня, разгладил складочки…

– Какие складочки? – злобно выдохнул чельд.

– На одеяле.

– А дальше?

– А дальше просил простить, слезно.

– Это ясно. И я не о том. – Отмахнулся злой синеглазый. – Описание ночного гостя продолжи дальше.

– А… – с мечтательной улыбкой перечисляю, – синие глаза, красивые большие губы, мужественные скулы, массивный подбородок, высокий лоб, плечи косая сажень, бедра узкие, талия наличествует, прокаченный, не сухой, но формы очень и очень приятные…

– И хвоста его ты не видела?

– Нет, времени на созерцание спины не было. – Честно призналась я и решила поделиться впечатлениями. – А вот пальчики… ммм, там такие знающие пальчики.

– И много знаний они успели показать? – его голос странным образом охрип.

– Достаточно, – прошептала я, с удовлетворением взирая на мрачнеющего чельда. – И даже более того. Но…

– Что но…? Под твои описания чуть ли не вся верхушка лиги инкубов проходит, а это более пятидесяти представителей, мне что всех … – он оборвал свою мысль и попросил настойчиво. – Говори, что за «но».

– Он так странно отреагировал на мое слово и движение… – я подалась вперед и с наивной улыбкой сообщила. – Понимаешь, он попросил его коснуться!

– Прекрасно понимаю, – скрипя зубами, выдохнул Нардо, в сравнении с которым меркнет вся лига этих, которые... А, не важно.

– И что ты сделала?

– Ммм… – я тянула резину, с наслаждением смакуя его бешенство.

– Что ммм?

– Я коснулась его носа и сказала «Шпуньк», – и повторила движение на чельде. – Это что у вас точка, ответственная за бешенство?

– Не у нас, а у инкубов. И только та, за которую их в детстве и юности дразнили. «Шпуньк» и нос. Кого могло разозлить твое «шпуньк»?

Он задумался, и только я начала мечтать о продолжении этой страстной сцены, как он вдруг прорычал:

– Шпунько! – Нардо грубо схватив меня за подбородок, заставил смотреть в синие омуты.

– Эй, ты чего?

– Тебя Шпунько оприходовал?

– Не поняла! – с воплем сбросила его руку и приподнялась на локтях, – оприходовал – это как?!

– Значит да… – произнеся это, Нардо сжался. Сел рядом, дышит тяжело, руками меня за ребра с двух сторон сдавил, взгляд напряженный, скулы сжаты. Он в бешенстве, пытается с собой совладать, а я же начинаю злиться:

– Так, и откуда ты его знаешь? И уточни, откуда узнал, что он являлся ко мне?

– Я… – поперхнулся Нардо потоком бранных слов, и схватился за голову. – Я…

– Предчувствие, да? Случаем, не то же предчувствие, что подсказало меня в плащик облачить?

– Я за тобой не уследил… – пробормотал Нардо, словно не слыша меня. – Убью Шпунько!

– Если первоначально тебя не убьет Люциус. – Напомнила я.

– Будь неладен этот Шпунько!

– Чельд, а давай мы ему ничего не скажем, а?

– Кому?!

– Дьяколу. – пояснила я. – Ты пойми, он обо всем догадается только в одном случае. – Подсела ближе, обвила красавца руками и прижалась грудью к его спине. К широкой, горячей, мощной спине чельда защищенной лишь тонкой рубахой пижамы. Он замер и перестал дышать, я же коварно улыбнулась:

– Если традиционный обряд будет пройден, а подтверждение небес с огнями не произойдет.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Нардо охрипшим голосом.

– Я обряд не пройду, как пить дать… – запустила руки за ворот его рубахи. – Какая разница, оприходовал меня Шпунько…? – сделала значительную паузу, прежде чем выдать непристойное предложение-шантаж, – или ты?

– Что? – он вырвался из моего захвата.

– А что? – всплеснула я руками. – Я где? У тебя. У тебя разве не охраняется?

Нардо схватился за голову еще раз, тем самым подтверждая – охраняется.

– Кто-то мог проникнуть в мои покои? – продолжила я излагать свои мысли.

– Ты… – прошипел чельд, краснея, – ты не посмеешь!

– Не мог никто, – заключила я и послала ему воздушный поцелуй, – кроме хозяина дома.

– Или инкуб, получивший срочный и секретный вызов. – Улыбнулся торжествующий чельд, уверовавший в свое спасение.

– А этот вызов проверить можно? – полюбопытствовала я, соскакивая с кровати. – Если ты явился, не зная его имени, значит…?

– Н-н-нет, – запинаясь, он отшатнулся в сторону.

– И факт моего тра-ля-ля, – быстро нашла подмену заковыристому слову «оприходование», и одновременно сделала шаг к чельду, – может быть подтвержден только в одном случае… – еще шаг.

– В каком? – Нардо отступил раз, затем еще раз.

– Если обряд был пройден, а сияние в небесах не появится. – Припомнила я слова беса Степаненко, произнесенные сегодня. И одним плавным движением преодолела разделявшие нас метры.

– Ты веришь в мое приручение Цербера? – подняла на него вопрошающие глаза.

А он молчит, смотрит хмуро, краснеет, нагревается, но не двигается.

– И я – нет. Так может быть, проверим мое тра-ля-ля без шантажа. – Предложила, потянув Нардо на себя за отвороты рубахи. – Вдруг Шпунько схалтурил, а мне так не хватает перед смертью тепла…

– Так он схалтурил? – уцепился не за ту мысль чельд.

– Не знаю.

Нардо рухнул в рядом стоящее кресло и принялся тереть лицо, повторяя:

– Он ничего не успел, ничего не успел…– затем поднял на меня глаза и, словно вспомнив что-то важное, вскочил, чуть не сбив. Оглядев еще раз с прищуром меня всю с ног до головы, он радостно сообщил, – Шпунько и не мог! Точно не мог!

– И откуда такая уверенность?

– А вот это… уже не важно. – Выдохнул расслабившийся и успокоившийся чельд. – Иди, Галя, спать.

Стараясь не коснуться меня, аккуратно обошел и вышел вон, плотно прикрыв за собой двери.

***

Чтобы я после такого спать пошла? Да ни за что! Меня раззадорили, разозлили, разожгли, обломали, оставили в неведении и послали… спать! И чтобы я послушалась?!

Ну уж, нет! Звук шагов удаляющегося Нардо еще не стих, а я уже открыла дверь и выскользнула вслед за ним. Следовать за Нардо. шустро передвигающимся по коридорам было очень и очень сложно. И ничего удивительного, в коридорах горят странные красные факелы, из-за них ужасающие формой и фантазией скульптуры химмерцев, многочисленных хайдо и топающих огненных тварей из башни Рекоции, миропоедателей, явно из других миров, зомбиков и вурдалаков, казались живыми. И вот поворачиваешь ты за угол, где только что исчез Нардо, а на тебя, кровожадно раскрыв пасть, кидается миниатюрный химмерец. То есть до размеров настоящего ящера ему далеко, но для меня статуи в 11 метров высотой достаточно, чтобы стоять с открытым ртом, схватившись за область сердца. В туалет захотелось на третьем повороте, а поворачивал чельд многократно. А затем еще куда-то спускался, а там та же иллюзия живых тварей, что пытаются тебе либо голову, либо руку откусить – сплошной драйв. А сколько еле сдержанных эмоций и восклицаний…

Так что под конец его длинного путешествия по страшной усадьбе я уже научилась заворачивать за угол – закрыв глаза, делаю десять шагов и скульптура кидающегося на тебя зверя, становится скульптурой зверя пробегающего мимо.

Наконец-то Нардо завернул в последний раз и оправив сюртук, вошел в проем весьма и весьма внушительного зала, где его уже ждали. Миленькая и хорошенькая брюнетка с подозрительно синими глазами. Подозрительно, потому что в природе таких пронзительных синих не бывает, и вообще это линзы! Утвердилась в своем мнении я.

Демонесса поднялась с софы ему навстречу. Смерив его взглядом, сцепила руки и обреченно произнесла:

– Что там? Ты успел?

– Я не успел. Слава повелителю, он тоже, – сообщил Нардо и лицо демонессы посветлело:

– Какое счастье!

– Кто бы говорил, – протянул он с осуждением.

– Но как? Я задержалась, ты не сразу смог подняться к ней, атлас перестал реагировать на руны, а его имя осталось неизвестным!

– Во-первых: Галя представилась Шпунько.

– Ш-ш-шпунь-ко? – она опустилась на скамью и прижала ладони к груди. По ее реакции поняла, что только что удостоилась чести быть облапанной самим Шпунько. Однако меня это не радовало.

– Да. – Кивнул сердитый Нардо. Будь я на ее месте, я бы уже ретировалась в портал или за дверь или вот в тот же бассейн посередине залы, лишь бы не слышать его вопроса. Но, видимо, девушка была не из пугливых, или же совесть не позволила удрать.

– И вот незадача… я даже представить не могу, как тебя угораздило выбрать самого сильного и высокооплачиваемого инкуба? Если ты не хотела ее удалять? – последний вопрос он прорычал сквозь сжатые зубы. Девушка вздрогнула, я тоже.

– Люциус был за дверью в этот момент и отвлек меня…

– Кто?

– Люциус… – повторила она еще тише и втянула голову в плечи.

– Я понял! – он замолчал, с трудом сдерживаясь, и выдержал значительную паузу.

Ооо, видимо, эта пауза была для гостьи страшнее его ругани. Робко вскинув на него глаза, она их тут же опустила, заодно прикусив и губу, чтобы не сказать что-то лишнее.

– Я… я… – не нашелся чельд в первую минуту, я затем с горечью выдохнул, – Олимпия!

– Прости.

– Прощу. Ты же моя младшая.

– Правда? – просияла она, позабыв о грусти и робости.

– Позже, значительно позже. – Сделал уточнение Нардо и вновь нахмурился. Лицо девушки перестало быть виноватым и испуганным, а значит, гроза миновала. Чельд молчал. К счастью, младшая не имела такой же выдержки и задала вопрос, интересующий и меня:

– А во-вторых? Ты не сказал, что еще способствовало неудаче Шпунько.

– Наоборот, удаче. – Поправил ее чельд, сев рядом. – Думаю, он и сам не знает, как его любит фортуна и какого «счастья» он избежал.

– Счастья? – спросили мы вместе. Демонесса громко и удивленно, я почти про себя.

– Да. Какое счастье, – улыбаясь, произнес Нардо, – что все мы забыли о ее поясе чести, дорогая сестренка.

– Но… Галя, она же, она бы… я не видела пояса на ней.

– Когда его носитель перестает тяготиться ношей, пояс исчезает. – Нардо щелкнул младшую по носу. А я от его слов ощутила тяжесть и объятие тяжелого «пояска». Приплыли.

– О, слава Повелителю! – прошептала она, сложив руки в молитвенном жесте.

– Олимпия, больше никаких игр. – Нардо поймал ее руки.

– Но ты не понимаешь…!

– Я все понимаю. И даже то, что, узнав о твоих махинациях, он уничтожит тебя.

– А если…?

– А если ты сейчас же не бросишь это дело, о твоем поведении станет известно родителям. – Он взял ее за плечи и легонько встряхнул. – Они имеют право знать, кто подвергает гибели семью. Всю нашу семью, как старшее поколение, так и не родившихся потомков. – Сделал он доходчивое объяснение, но таким голосом, что даже я сжалась, позабыв об остром желании найти кафельную обитель.

– Знаешь, старший…! – задохнулась обиженно демонесса, – шантаж в твоем исполнении… ужасен.

– Знаю. И поверь, тебе лучше не испытывать судьбу. Сегодня же тебя в столице не должно быть. Ясно?

– Ты… им расскажешь?

– Признаешься самостоятельно, когда отваги хватит. Я хочу, чтобы ты осталась жива. Произнес он, обнимая демонессу. – Но каждая минута промедления делает это желание несбыточным.

– Я поняла, – чуть ли не плача прошептала демонесса.

– Вот и умница. – Нардо поцеловал ее нахмуренный лобик. – Не грусти, если его дура устраивает, значит, он...