Текст книги "Привет рогатому! (СИ)"
Автор книги: Ардмир Мари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
– Да, уже видел. Нет, трогать не разрешено.
«Это что же, он там видел? То, что трогать не разрешено? А?!»
– Да, ты у меня единственная такая, самая-самая. – Завершив разговор, он усмехнулся. – Ну, младшенькая, ну дает!
«Ага, как же, младшенькая, – с горечью думала я, возвращаясь на свое место. – Все они у вас вначале младшенькие, а потом самые сладенькие»
И я расстроилась. Расстроилась так, что пошла пить, его не дождавшись. Все равно после обрядов не выживу, зачем откладывать?
Остальное я помню отрывками…
Первый отрывок: бес Степаненко застукал меня за пьянством. Очень не вовремя пришел – только к бутылке с вином приложилась. Бутылку забрал, и, понятное дело, «спасибо» не услышал. Зато потребовал объяснений. Я и объяснила, что в ужасе от грядущего и предстоящего, а еще тут гад и чельд, сволочь мерзопакостная все настроение испортил.
Что за чельд, бес не понял. Видимо, после этого я решила показать – кто такой этот мифический чельд. Иначе как понять отрывок номер 2?
Второй отрывок: я, в борьбе за справедливость и в попытке вернуть прежнее сквернословие, целую Нардо. Я целую, затем, кажется, он целует... Но тут же назвала его чельдом и потребовала, чтобы руки не распускал. Выходит: целовались мы потрясно и зря.
Третий отрывок: старания были неэффективными, но внимание свыше привлекли. Разразился над нами гром и из уже знакомого затемнения послышался один из самых красивых голосов. Как ни странно, на Нардо он не ругался за небывалую вольность, а попросил послать к нему меня.
Четвертый отрывок: я в кабинете его Темнейшества пытаюсь стоять ровно и внятно что-то ему втолковать. Что-то очень важное, но на меня взирают с улыбкой.
– У тебя неправильная пиар компания… Если Король пытается поднять цену, ошеломи его и его союзников обманных ходом!
– Каким?
– Обманным...! Пригласи человека с темной репутацией. Мага! Или другого… мага.– Слово – синоним не вспомнила, пришлось повториться. – И пусть расходятся слухи о том, что некий маг, назовем его НН, работает над увеличением твоего срока годности в этом мире. – С трудом сфокусировала взгляд и все же закончила мысль. – А ты в это время с лихвой наверстываешь… упущенное.
– Ты под наверстыванием упущенного себя имеешь в виду? – Осклабился двуликий четырехрогий Повелитель.
– Здрасти!
– День добрый, – ответил он.
– Нет не себя! Ик… Вы с ней почти женатые, и мне не нужны рогатые.
– Я не рогатый! – насупился Люциус.
– То есть, это не рога на голове торчат, а четыре здоровенных волоса? Или ты к тому, что тебе их еще не наставили?
– Второе…
– Конечно, не наставили, – соглашаюсь и падаю в кресло, – куда их ставить-то, у тебя свои все место заняли! Целых четыре! Там места больше нет.
Одно неуловимое движение пальцев Повелителя и я сижу на его коленях с плотно закрытым ртом, а во всевидящем оке отражается лицо серьезного Нардо.
– Чем поили мою гостью? – мило интересуется рогатый недоросль, точнее переросль, с мохнатыми руками и лукавым взглядом.
– Эльфийским ромом, Повелитель.
«А на вкус…ик! Как вино…» – подумала я. Люциус поджал губы, и его обаятельный прислужник тут же пояснил.
– Она говорила бесу о нервной обстановке. Значения слов мы не разобрали, но по стуку сердца жертвенницы поняли как «волнение».
– Свободен. – Ответил гад, и Нардо исчез из поля зрения.
– Ик! – кивнула я, поддерживая его решение. И ко мне тут же вернулась способность говорить.
– Теперь ясно, что с тобой не так! Ты пьяна. – Ухмыльнулся Люциус.
– Я не пьяна, ик! А в отчаянии. Из-за ваших традиций я умру дважды, а может и трижды!
– Это возможно лишь один раз. – Щелкнул меня по носу и улыбнулся нежно. Так нежно, что я чуть было о его принцесске шикарной не забыла.
И зачем напросилась к нему? А, погодите-ка! Это не я к нему, это он меня к себе. Наверное, в моем роду были евреи. Осознав, что во мне нуждаются и поэтому вызвали, я тут же взяла себя в руки:
– Ладно, – села прямо. – Давай ближе к делу. Что причитается мне?
– Так ты умирать собралась или бороться?
– Я – умирать. Но если выживу, должна знать заранее, что не просто так. Как насчет личного острова в Средиземном море? И давай еще и нежного, умного мужа, который будет меня любить.
– С первыми характеристиками мужа я еще справлюсь, а вот третья мне не подвластна.
– Слабак! – брякнула я и чуть не завалилась назад.
– Зато сижу ровно! Сколько ты выпила?
– А мне много не надо, если на меня смотреть не хотят… – начала я жаловаться. Но Темный Повелитель в этом признании услышал иное, совсем иное.
– Молодец, что напомнила. – Люциус в воздухе материализовал мой кулон жертвенницы и тут же на моей шее закрепил. – Еле успел перехватить над жерлом вулкана.
– Да? Жаль…
– Почему, – удивился искренне.
– Я с Нардо только-только к сладкому перешла. – Вздыхаю и пожимаю плечами. – Знал, бы ты, как он целуется…
Отрывок пятый: бледный Нардо в руках его Величества и перепуганный бес рядом на коленях, умоляющий сохранить жизнь хозяину. Судя по всему, я тоже на коленях, но по другому поводу – ноги не держат и уж совсем с другим предложением.
– Дави его, гада! Он не намерен на мне жениться, запретил ругаться и вообще сволочь!
– Порядочный! – заступился за хозяина бес.
– Да! Точно, он порядочная сволочь!
Дальше я села, потом легла, потом… Нет, не храпела, но уснула там же на ковре.
***
После того, как жертвенница Галя свернулась на ковре в калачик, Повелитель отпустил приспешника и даже повеселел:
– Запретил ругаться? Ты что же, наложил чары Словоохотливого Бургомита?
– Да, Ваше Величество, – прохрипел бледный черт.
– Молодец! – Нардо тут же схлопотал одобряющий удар по плечу. Бес удержал хозяина от падения. – Я на нее кулон жертвенницы с опаской надел. Все думал – она опять дьяволиться начнет.
– Теперь она дьяколится, Повелитель. – Улыбнулся черт и тут же посерьезнел. – Одно понять не могу, о каком кулоне речь идет?
– О ее кулоне. Нашептали мне, что кулон Галин эльфы в жерле вулкана уничтожить хотят. Так я еле поспел!
– И Вы уже надели его?! – Нардо приблизился к посапывающей Гале, оттянул ворот платья, чтобы тут же сдернуть кулон с цепочкой.
– Что ты делаешь?
– Спасаю… Ваше Величество, ее кулон у бабушки моей остался. – Бес выудил идентичный из шкатулки на столе и передал Люциусу оба. Проведя рукой поверх кулонов, дьявол нахмурился:
– Разобрать не могу: где подлинный, а где подставной.
– Они могли подделку оставить, а настоящий бросить в огонь. – Поделиться своими мыслями бес.
– Или наоборот, заставить вас, Повелитель, поверить в подлинность нового. – Предположил Нардо.
– Проверить нужно. – Повеселел Темный Повелитель. – Ну, кто смерти не боится?
– Смерти боятся все. – Бес помог хозяину занять кресло. – А переброса через кулон испугаются лишь, те кто его подменил. Так можно понять кто из вашего окружения предатель.
– Только когда число возможных предателей сократится до двух. – Наодо глотнул воды из кубка и взял со стола лист.
– И как мы это определим?
– Повелитель, взгляните на это. – Черт протянул листок бумаги, исписанный синими чернилами. Размашистый почерк твердой руки прочесть было легко, вникнуть в суть идеи еще проще.
– Что это? Кто придумал?
– То, над чем Галя раздумывала, прежде чем ее выкрали из башни. Эльфы северных земель Дарлогрии успели позаботиться о ее кулоне, но не заметили листа. Сегодня я получил их от Олимпии.
– Младшенькая? – улыбнулся Люциус, вчитываясь в синие строки. – Как она?
– Готовится к свадьбе.
– Мои поздравления передай.
– Передам. – Пообещал Нардо. – Как вам план?
– Хорош. Приступим завтра же! Бес Степаненко, Вы мне поможете. А ты, – он указал на Нардо, – сегодня сводишь жертвенниц к лешему.
– Да, Ваше Величество. – С поклоном ответил бес. – Что прикажете делать с Галочкой?
– Пусть проспится. – Щелкнув пальцами, Люциус материализовал возле себя кувшин с напитком и чашу. Бес тут же принялся гостю наливать:
– Я не о том. Если у вас будет некий неизвестный маг, который может продлить пребывание в королевстве, то… Зачем Вам жертвенницы без погибшей Гали?
– Что значит погибшей?
– Галя пропала, плед съеден, носочки разорваны и вроде как мама-гриф принесла малышу сюрприз к обеду. Не лучше ли оставить ваших приближенных в уверенности, что Гали среди нас нет? – предложил Нардо.
– Лучше. Но я не делал поминок, – покачал Повелитель головой, – а с той поры столько времени ушло.
– Так пусть идет молва, что за ее жизнь все это время Вы боролись!
– И мага пригласили, чтобы ее спасти…
– И не спасли?! – удивился Люциус. – Зачем мне маг-халтурщик? На кол его или четвертовать.
– Ваше Величество, а пусть он все еще в процессе борьбы пребывает. – С другой стороны подошел бес.
– За жертвенницей следит и попутно обдумывает мое упрочнение в мире невесты. – Улыбнулся Темный Повелитель, – прекрасное решение.
– И с поминками мороки нет. – Согласился черт.
34.
В то время, как Темный Повелитель и его приспешники строили планы по выявлению предателей, его Величество Король Гарминт Еол Шарильм XIV,пребывая в неведении об участи жертвенницы Гали, метался по тайной комнате как раненный лев. Менее трех дней назад его дочь обещала наложить на себя руки, если брак и в этом году будет не заключен. Об этом его предупреждал звездочет, об этом не раз говорили перебежчики и предатели дьявола, но он и в мыслях представить не мог, что дочь решится на такое.
Услышав вести от эльфов, он был уверен, что Темный повелитель явится на следующий день с повинной, что, заключив выгодный договор для себя и кабальный для дьявола, он сбудет взбунтовавшуюся дочку с рук. Но вестей от дьявола ни в тот же день, ни на следующий так и не поступило.
Из личных апартаментов наследной принцессы были удалены все колющие и режущие предметы, шнуровки и ремешки, магические светильники и крупные движимые предметы. Стекла в окнах заменили закрытые наглухо ставни, двери сняли с петель и вместо них поставили стражу. Опасных предметов оказалось столько, что Король уже не раз думал о том, как усыпить дочь в пустой камере, чтобы обезопасить ее и успокоиться самому.
Однако подобное действие могло вызвать негативную реакцию со стороны Темного Повелителя, а посему не применялось. Принцесса, не в силах закрыться нигде, выла как раненный зверь, точнее маленький возмущенный зверек – чуть тише и менее протяжно, чем родитель. Периодически их завывания от отчаяния совпадали и тогда слуги носились взад и вперед как угорелые, чтобы умаслить и успокоить господ.
Но время шло, а точных данных о жизни Гали так и не поступило. Собрав приспешников и перебежчиков в тайной комнате, Его Величество Король Гарминт Еол Шарильм XIV требовал ответа:
– Так с ней покончено или нет?
– Да, Ваше Величество. – Склонился эльф. – Вовремя найти ее в клетке Галлоранского стекуляра Животвореца не смог никто.
– Это я уже слышал. Что еще?
– Кулон жертвенницы мы подделали и пытались уничтожить, и он по нужной наводке попал к Темному Повелителю.
– И? – возмутился Король.
– А значит: при попытке ее перебросить с помощью кулона и спасти, он сам мог ее уничтожить. – Так же терпеливо объяснил эльф.
– Я не уверена. – Ответило водное отражение темной фигуры.
– Жертвенницы нет нигде четвертый день! Ее съели, и от того Темный Повелитель был в гневе. – Отстаивает свою позицию эльф.
– Жертвенница все еще не объявилась, – уточнила она. – Съеден был плед, во всяком случае, его останки я видела. Что до Повелителя… в последнее время он часто в гневе.
– Так да или нет?! – вопросил Король.
– Скорее нет! – ответила темная личность, пресекая согласие эльфа. – Поминок никто не устраивал, помолиться за нее не предлагал, и службы в храмах не было.
– Либо она домой вернулась в прогнивший четвертый мир. – Предположил эльф.
– Такие не возвращаются, они остаются здесь до окончания срока живыми или мертвыми.
– Но что делать?
– Подождите, – встрепенулась фигура. – Ко мне идут…
После этого ее видение в воде вздрогнуло и растворилось.
– И мне тоже пора, – поклонившись, эльф исчез.
***
Меня разбудили ночью… Изверги! Неужели так трудно было дождаться утра, чтобы развести кипучую деятельность? Да такую развели, что каждый удар дверью, каждое слово в моей голове отдается эхом, приправленным болью. Чего только стоило выслушать слова Нардо, повторяемые как будто бы каждую секунду:
– Галя, вставать пора и к лешему собираться…
В попытке отгородиться от звуков и опять уснуть накрылась подушкой. Но не тут то было. Подушку отняли, одеяло откинули, а затем холодные руки прошлись от поясницы к шее.
– Ааааа! – завопила я от мурашек на коже, а затем уже тише от головной боли, вызванной воплем.
– Что аааа?! Сколько можно спать? – спросил он, создав тройственное эхо в моей голове.
– Столько, сколько нужно!
– Ты уже сутки спишь. Вставай. Иначе мы из-за тебя опоздаем.
– Закрой двери с той стороны и опаздывайте без меня, сколько хотите! – свернулась в клубок под одеялом.
– Галя, – начал он стаскивать с меня одеяло и изменившимся голосом добавил, – если я выйду из себя, то ты об этом пожалеешь.
– Для начала выйди из комнаты!
Послышался щелчок его пальцев. Я схватилась за гудящую голову и совсем тихо добавила, – а потом из себя…и… и… – что «и» я так и не придумала, зависнув в прострации. Где-то далеко и в то же время близко слышались причитания жертвенниц, вопли Ульримы и совсем не мерный стук Нардова сердца.
– Болит? – прошептал он у самого уха.
– Чельд тебя подери. Нет, блин… Раскалывается. Это ты долотом и молотком на моей голове поработал? – поинтересовалась я, ощущая спасительно холодные пальцы Нардо на лице.
– Ты что ж, не помнишь ничего?
– Еще не вспомнила. – Призналась честно. Головная боль вначале ослабла, а затем под массирующими действиями Нардо отступила вовсе.
– Оно и к лучшему, вставай. Ванные справа, столовая внизу, чтоб попасть в нее, ножкой топни.
– В прошлый раз комнаты иначе располагались. – Вспомнила я.
– В прошлый раз ты не отсыпалась у меня. – С этими словам черногривый синеглазый отстранился, с интересом разглядывая мои одежды. Я тоже решила взглянуть на предмет его интереса. И даже ахнула.
На мне платье черное с передником белым и парой нижних юбок для уборщицы в доме. Точнее для гувернантки, укороченное по самые кости тазовые, если не выше. Чулки сеточкой, туфли на каблуке, в одной руке перо для пыли, в другой ершик для унитаза.
– Чельд, да ты ж извращенец начинающий! Так я об этом должна пожалеть, если ты из себя выйдешь? – инструментарием новоприобретенным в него бросила. Увернулся синеглазый черногривый.
– Почему я?
– Я в наряде гувернантки не ложилась. – Руки в боки и с укором на него.
– Ты точно уверена? Чепчик тебе очень к лицу, да и бархатка черная тоже. – Скосил он на меня глаза и серьезным голосом поинтересовался. – Сама одела и не помнишь?
– Ах? Еще и чепчик с бархаткой! А чулки и туфли на каблуке по какому случаю? – скривилась я. – Маскарад устраиваем?
– Откуда мне знать? – неискренне удивился он, – решила прогуляться перед сном и не дошла.
– Куда не дошла? В чулан за средствами чистки?
– Все может быть.
– Так… пошел вон отсюда!
***
Нардо расстроился и растворился в воздухе. Наряд на Гале очень даже хорош и сама она в нем хороша. Как и обещали в рекламном проспекте – зажигательна. И сел костюм как литой, не зря черт формы Галины запомнил.
И отчего она у дедушки в чулане танцевала, а у меня в спальне при схожих обстоятельствах не хочет? – в сердцах возмутился он. – Нужно было не повторяться с историей чулана, а выбрать наряд царицы востока. Чтобы и комната новой была, и одежда.
Тяжело вздохнув, он оказался в своем кабинете напротив огромного круглого окна с самым прекрасным видом на восточный склон Олимпа. Вид был бы еще более прекрасен, не будь в нем пяти взвинченных жертвенниц из разных миров. Бледная Эва со странной шляпой на голове или вместо головы все время пылит. Дельта-феникс не избавилась от идеи разжечь огонь и попасть домой. Благодаря ее усилиям в саду уже имеется три выжженные поляны. И было бы не так обидно, если бы валькирия в поисках места для хрустального гроба не прорубала входы во все вьющиеся беседки. Что до двух других назвать их отрешенный вид нормальным язык не поворачивался: одна все время гладит хрусталь на ожерелье, другая безостановочно причесывает лупоглазых зеленух.
Завесив окно дымкой, черт приблизился к фонтану у стены.
– Степаненко, – позвал он своего древнего и преданного слугу. Вода вздрогнула и перед Нардо в отражении предстал встревоженный бес.
– Слушаю, хозяин.
– Можно ли наложить чары Словоохотливого Бургомита на остальных жертвенниц, и прекратить потоки их молитв и воплей?
– Не делайте этого! – предостерег он. – Лучше перед походом напоить их мятным чаем. Для Ульримы он должен быть самым слабым, для Ольгирии самым крепким.
– Учту. – Скривился Нардо, услышав новый всплеск воплей в своем саду. – Что у вас?
– Во все, во все комнаты ворвались непрошенные гости. – Сообщил бес. – Вы тоже предатель.
– Что? Когда я успел?
– Вот и мне интересно, когда ты успел. – Прогремел голос Темного Повелителя.
– Ваше Величество, я никогда… – дружный вопль пяти жертвенниц внутри дома прервал их разговор.
– Проверь! – рявкнул Люциус, – если это Галя, то я тебя…! – и изображение исчезло.
Встревоженный черт мгновенно оказался вблизи источника звука – возле своей столовой на первом этаже, где завтракала живая и невредимая Галя и куда только что вошли остальные пять жертвенниц.
– В чем дело?! – грозный Нардо влетел в столовую и остановился как вкопанный перед грудой женских тел. – Что с ними?!
– Они меня увидели – завопили, – пояснила Галя. – Тебя услышали и тут же в обморок шмякнулись. Я бы и сама на пол села от такого рева, но у тебя такое лицо странное и интересное, что передумала. Ты откуда такой растерянный?
– С переговоров. – Он обошел тела и опустился на стул, тут же получил чашу. – Повелитель решил твой план опробовать?
– Это что же, с магом подставным? – Галя аккуратно налила чай и поинтересовалась, сколько сахару положить в чай мятный.
– Без сахара. Мы его уже опробовали.
– И каков результат?
– Все. – Булькнул Нардо, глотая чай.
– Что все?
– Все предатели. – С грохотом опустил пустую чашу на стол, от чего жертвенницы стали приходить в себя. – Даже я, который слышал о девятой комнате.
– Так ты об идее с самого начала знал. – Упрекнула Галя. – И что с того? Подумаешь…
– Знал. – Кивнул он. – А королевские охотники, вурдалаки и вампиры ворвались во все пятьдесят комнат.
– Погоди. – Она села ближе и тихо поинтересовалась. – У Люциуса пятьдесят предателей?
– Двадцать девять по первым подсчетам и комнат мы выбрали двадцать девять. А ломились они во все.
– Двадцать девять отступников тоже прилично. Только зря ты такой напуганный. Они вас обошли.
– Как?
– Чтобы не сдать перебежчиков, наобум проверили все комнаты. Передай Люциусу, казнить никого не нужно, вас развели, как маленьких. – Она оглядела пришедших в себя жертвенниц, продолжающих сидеть на полу:
– Девчонки! Привет!
– Жива?! – выдали жертвенницы хором.
– Относительно. – Галя поморщилась, потирая виски. – Голова от ваших воплей периодически хочет спрыгнуть с плеч. А так, все в норме. Чай хотите?
– Спасибо. – Сказал Нардо, исчезая.
***
Пришедшие в себя жертвенницы чай пили литрами и попутно рассказывали, каких страхов нахватались, когда узнали о постигшей меня участи. С их слов я не только съедена, переварена, но и использована как удобрение под цветы.
Мой аппетит пропал бесследно. Еще бы! Я узнала в деталях, как бедный Темный Повелитель теряя последнюю надежду, связался с всесильным магом. Нет, не для того, чтобы передать ему для сада субстанцию под названием «Галя», а дабы спасти меня.
На этом сообщении и чай пить расхотелось. Правомерным был вопрос: Что же там спасать, если ничего не осталось? Но меня не услышали. Дальше пошел рассказ о мучительно долгом возрождении из разложившегося состояния.
Да, я бы тоже на полу растянулась, увидев главную героиню таких историй.
Но обидно! Все это они рассказывали, уминая пюре из овощей, тушенное мясо, салат с водорослями и прочее. И от собственного рассказа аппетит не теряли, чего не скажешь обо мне. В отместку рассказала, что такое наш мед и откуда берется икра красная и черная. Конкурс под названием: «Отбей аппетит!» выиграло мое откровение. Не успела я насладиться их кислыми мордашками, как Нардо сообщил о скорых сборах.
И понеслось…
35.
Когда мы оказались в пункте назначения, я лично перехватила черногривого и приперла к стенке. У меня слов не хватало, чтобы высказать ему все мое возмущение, одни лишь нецензурные рвались наружу. И все же, частично удалось сообщить ему степень моего недовольства:
– Чельд, мать твою!
– Галя…
– Ты озверел?! Паразит этакий!
– А в чем дело? Вы были доставлены в комфортных условиях…
– С черными мешками на голове? Со связанными руками и ногами? Три часа в тесной клетке, где пылит спорами перепуганная Эва, а Дельта пытается свершить акт самосожжения!? Это называется в комфорте? – пнув его по ноге, я ухватила Нардо за шейный платок. Даже в гневе подметила, какой же он красивый несмотря на красноту от нехватки кислорода, и тут же напомнила себе, какая же он сволочь редкостная.
– С мягкими сидениями, – попытался достучаться до меня Нардо, не имеющий права отцепить страждущие мести руки.
– Беззвучно, чтобы нас не заметили…
– Засунь эти сидения, знаешь куда…?!
Как назло сбоку открылись маленькие резные двери, и хорошо поставленным голосом объявили:
– Галина Гаря из четвертого мира, войдите.
– Входи, – прохрипел красный Нардо, не смея меня коснуться. Пришлось отпустить его шейный платок и, приподняв пышные серые юбки, гордо войти внутрь.
Неяркий свет коридора сменился огоньками, вспыхивающими среди глиняных и деревянных кадок. Вокруг сплошная зелень, такая яркая и сочная, что Рекоции обязательно бы понравилась. И в этой зелени лешего не было видно, пока меня на усадили в кадку по соседству с зеленым кустом.
– Интересное решение с мягкой мебелью, – прокомментировала я. – Платью каюк.
Из-под широкого зеленого листа с противоположной стороны комнаты на меня взглянули красные глаза кого-то очень не выспавшегося. Помимо глаз ничего более разглядеть не удалось.
– Это и есть та самая жертвенница? – поинтересовался куст.
– Поверьте, уважаемый Амарис, жертвенниц, как Галя, больше не найти. – Сообщил Нардо и растворился в воздухе.
– Вижу. – Последовал скептический ответ из-под листа.
– Много видите?
– Все вижу. – И говорит он это с тем же превосходством, что и Люциус у озера.
– Мне постесняться и прикрыться или я с опозданием о чести девичьей упомянула?
– О какой чести, дева!? – возмутился леший.
– Девичьей.
– Ты где ее прикрывать собралась, бесстыдница? Ты ж сожительствовала!
– Что?! – я чуть не выдернула с корнем соседний куст. – Три дня сожительства на диване ничего не значат!
– Как не значат?
– В обнимку – ничего.
– Так там не только объятия были! – вздрогнул лист напротив.
– И поцелуи увидели?
– Только бы поцелуи – смолчал бы я. А так… лапал он тело твое девичье.
– Глаза разуйте, раз обули! Он гладил только мой животик, все было чинно и пристойно.
– Так он же ж…!
– Ну, подумаешь! Дыхание у него пару раз прерывалось и тяжелело… – в смущении я лист с куста стала надрывать по жилкам. – Аритмия у парня была или анемия, или амнезия. Забыл, в общем.
– Забыл, как дальше поступать? – усмехнулся леший.
– Да, вот на поглаживании и остановились. И вместо того, чтобы наезжать, пожалели бы девушку, что ли?
– У меня телеги нет, чтобы наехать.
– Сочувствую. – Брякнула я.
– А сочувствие к чему? – усмехнулся леший. – Не будь тебя, у Повелителя и шанса на брак не было бы.
– Тогда что вы мне мозги выносите?
– Что выношу?!
– Мозги. Так, проехали! – остановила я его поток возмущения. – Уважаемый, вопросы задавайте и только по существу.
– По какому существу? – опять не понял он.
– Моему. – Глаза напротив прищурились. Оглядел меня с ног до головы леший и улыбнулся. Улыбка в тридцать два желтых зуба вкупе с красными глазами из-под тени зеленого листа – это нужно видеть. Она была удивительно заразительной!
– А с тобой все и так ясно. Иди деточка, принята ты.
– Куда принята?
– В жертвенницы.
– А до того я кем была? – леший моргнул, и рядом тут же возник Нардо.
– Закончили? – потер руки черногривый. – Тогда не задерживаем очередь. Встаем, идем в коридор и быстро.
– Да, чельд! Иду, чельд! С радостью, чельд! – отрапортовала я, покидая пространство зеленой обители.
***
Стоя у окна в кованой раме его Величество Король Гарминт Еол Шарильм XIV не сводил взгляда с дочери, которая гуляла в саду. Его красавица сегодня выдвинула свои требования и окончательно отца приперла к стенке. Кто бы мог подумать, что в его нежной дочурке проснется такое коварство. Подумать только!
Она либо на себя наложит руки, либо на отца. Ему все еще грезился прищур черных глаз дочери и ее яростное и правдивое заявление: «Я выхожу замуж через месяц! С Вами или без Вас!» В этот момент он искренне молился, чтобы она не добавила «за первого встречного!». Она не добавила.
И расчетливый Король мысленно восхитился ее стойкостью и напором, а также посочувствовал себе. Надежда на то, что Темный Повелитель сдастся и женится на его условиях, на восьмом году сватовства иссякла. Все решения придется принимать сейчас.
– Что слышно? – он обернулся к темной фигуре, отраженной в воде.
– Ваша уловка удалась. – Ответила фигура. – Но жертвенницы все же к лешему добрались.
– Как?
– В тишине ночи в карете сонь, связанные по рукам и ногам, с кляпами во рту. – Отрапортовала темная личность.
– И что Вы сделали?
– Связалась с вами! – усмехнулась она. – Вышлите своих охотников, мои действия приведут к нежелательному концу. И не медлите. – Прошипела она, растворяясь в отражении водной глади.
***
Когда из всех жертвенниц ко мне вышли только Эва и Ульрима, я неожиданно запаниковала:
– Остальные где?
– Отсеялись, – ответили жертвенницы. И Нардо, возникший за их спинами, подтвердил это кивком.
– Нет-нет-нет! Вы что?! Как мы справимся? Я же на Агюлию, Дельту и Оргилию рассчитывала!
– Придется без них обойтись. – Ответил Нардо. И оставшиеся с нами жертвенницы залились слезами. Оплакивая то ли свою судьбу-злодейку, а то ли чужую.
– Ты издеваешься? – не стерпела я.
– Ставлю перед фактом.
– Ах, перед фактом… Чельд, верни мне девочек! – в ответ из комнаты с кустами раздался гомерический хохот проницательного лешего.
Недолго думая я ворвалась в его обитель:
– Ну, и чего ржем?
– Ты их девочками назвала… – всхлипнул кустик с красными глазами под листом.
– И что такого?! Не мальчики же. Верни их!
– Не могу, не подходят. – Серьезно добавил он. – У одной сын взрослый почти, у второй любовник, а третья душу свою продала, чтобы позор замести.
– И? – я нагнулась к кустику и заглянула в глаза лешего. – Один раз расслабишься или ошибешься и все? Трудно на это глаза закрыть.
– Нет. Но дорога в жертвенницы закрыта. – Серьезно ответил леший. – Мы бракованный товар Королевской дочери не дадим.
Жертвенницы в коридоре взвыли, взяв еще более высокие ноты. Так что куст передернул листьями и невидимые уши прикрыл.
– Да ты! Ты только что оснастил меня двумя истеричками!
– А выбирал под стать тебе. – Насупился леший. – Как того требует обычай. Не взыщи.
Куст встрепенулся, и глаза красные исчезли из-под листа. А вслед за этим вся зеленка и деревца в комнате стали в землю уходить. Аудиенция завершена, другими словами. Пришлось вернуться к нашим истерящим и развести руками:
– Ну-с, девчата, бросили они нас. – И как назло, Нардо после моих слов тоже в воздухе растворился. Ткнув пальцем в его сторону, добавила:
– Бросили как котят, но мы всплывем! – Ассоциации в воображении прошли не те, тут же исправилась. – Научимся плавать!
И толкнула речь о том, что ты победитель, пока не признал себя побежденным. А мы все хотим домой, а значит должны с достоинством пройти принцесскины испытания, женить Темного Повелителя, выбить себе приличное вознаграждение. А затем живыми, здоровыми и богатыми наперекор всем и вся вернуться домой.
Или очнуться от коньячного хмелька. – Добавила я про себя. В ходе импровизированной речи для поддержания духа не сразу расслышала шум. За пределами дворца что-то происходило. Что-то грозное, опасное и тревожное…, и судя по всему, все защитники втихомолку смылись.
– В карету! – скомандовала я и, добежав первой, вскочила на козлы. – Чельда ждать не будем.
– Пусть учится плавать, – поддержали меня жертвенницы.
Я хватаю поводья, вскидываю их и, уже представив, как гнедые лошади понесут, кричу «Но!» и чуть ли сама не понеслась. На мою команду повернули морды не два крупных жеребца, а два гигантских слизня.
– Чего стали? – из окна высунулась Ульрима.
– А чего делать?
– Свищи! – последовал ответ. Я и свистнула, как брат родной учил, что и говорить – от души. Когда слизни рванули с низкого старта, а жертвенницы завизжали во все горло, с опозданием поняла, что надо было бы держаться. Осознала, оказавшись без поводьев на крыше кареты, благо она по краям была рогами украшена, за них и держалась. А слизни все неслись. И мелькающие деревья и горы, скалы и овраги не замедлили своего бега мимо нашей кареты, а наоборот, даже ускорились. Удерживаясь на крыше из последних сил, я уже сожалела, что мы Нардо оставили плавать, точнее выплывать. Хотя еще неизвестно, кто кого первым бросил. Черногривый так вообще, и слова не сказав, в воздухе растворился.
И вот же ж! Чельда помяни, он и явится!
Как фанера над Парижем пролетел над каретой и приземлился одному из слизней меж глазок-рожек. В себя пришел не сразу, а на второй или третий мой окрик.
– Поводья где? – орет он, в небо вглядываясь.
– Внизу!
И держимся оба, чтобы не упасть, а за поводьями не лезем:
– Почему висишь? Ищи их!
– Сама их сейчас ищи…
– Что ж ты за чельд такой… – договорить не поспела, он за поводьями по луке полез. Еле держится и что есть мочи ругается, а все же дотянулся и слизней тормознул. Да так тормознул, что я по инерции вперед улетела. Ловил синеглазый. Он не доволен, а вот я за жизнь сохраненную счастлива.
– И что это было? Ты видел, как горы мимо нас мелькали?
– Сони это. – Говорит он о слизнях. – Из 129 мира. В 150 есть их уменьшенный прототип.
– А вокруг что? – спрашиваю, на просторы невиданные оглянувшись. Горы вокруг черные, пики серебристым светятся, леса искривленные сучьями к небу темно-синему тянутся, а вокруг огоньки как маяки, то гаснут, то загораются.
– Королевство второе. Северных эльфов. – Со вздохом ответил Нардо.
– А это очень плохо, – вспомнилась мамаша-гриф и ее грифенок, и на огоньки мигающие приближающиеся я уже с опаской смотрю.
