Текст книги "Не безымянный и не герой (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Но ты явно почувствовал тёмную магию, – закончил Ворон. – Похоже, у твоего любовника просто нюх на мажат. И какая-то извращённая любовь к тем, кто больше знает и умеет что-то недоступное ему. – Винс поостерёгся излагать своё мнение по поводу извращённой любви, и Ворон отослал его небрежным взмахом руки: – можешь идти, мне надо подумать над тем, что я узнал.

«И ни спасибо, ни насрать что от одного, что от другого», – хмуро подумал Винс, выходя на не особенно свежий воздух внутреннего двора. Сперва Корристо из него вытряс всё, что Винс мог вспомнить, вплоть до количества чаш с горящим маслом, и отпустил величавым кивком: «Ступай с благословением Инноса, сын мой». Теперь вот советник Гомеза так же выпотрошил мозги и так же доброго слова не нашёл, не говоря уж хоть о какой-нибудь ерунде за хлопоты. Нет, если говорить честно, Винс сам охотно отдал бы половину того, что имел (ага, одну рубашку, одну штанину и половину когда-то бархатного колета), чтобы его оставили в покое, просто позволив заполнять и проверять бесчисленные бумажки. Попросить, что ли, у Бартоло защиты, глядя на него большими честными глазами: «Господин, вы же можете запретить мне выполнять чужие поручения? Я же у вас работаю!» Только вот Бартоло сам Ворона боится и таким просьбам вряд ли обрадуется. А Скорпио не боится ни Ворона, ни Гомеза, но что он может? Учит себе стражников стрелять, ни во что не вмешивается, а его за это не трогают, даже когда он хамит в лицо всесильному главе Старого лагеря.

«Может, в Болотный лагерь уйти? – с невесёлым смешком подумал Винс. – Если Кор Галом в самом деле направился куда-то в орочьи земли, уводя с собой верных ему послушников, алхимиком на болотах остался Каин. Напроситься к нему в помощники, записать по памяти то, что было в трактатах гельдернских зельеваров…»

Мысль, конечно, была совершенно идиотская. Болотный лагерь, по слухам, бурлил до сих пор. Ю’Берион, по тем же слухам, лежал чуть ли не при смерти. Из отряда, посланного на старое орочье кладбище, рассказывали разведчики-призраки, не вернулся ни один из идолов и стражей. Кор Галом, если верить пронырам-охотникам, рассорился с Кор Ангаром и ушёл к оркам – на верную смерть, как сходились во мнениях все, кто об этом слышал, даже если в остальном придерживались противоположных мнений. В такое время чужаку все будут рады просто несказанно! Ещё один рот, который надо чем-то кормить, когда болотник уже несколько дней не собирается и не обрабатывается! Кор Ангар, конечно, наводит в лагере порядок понемногу, но когда ещё всё вернётся в прежнюю колею? Может ведь и вообще не вернуться. Братство было именно братством, державшимся на единой вере, а что его удержит теперь? Привычка десять раз в день курить дармовой болотник?

Уже совсем стемнело, пока Ворон допрашивал его. Небо хмурилось, с востока, как раз со стороны Болотного лагеря, шла гроза – отсветы молний почти терялись среди сполохов Барьера, но раскаты грома доносились глухо, однако вполне отчётливо. Следовало поторопиться, чтобы не попасть под дождь: он здесь мог хлынуть в считанные минуты. Вот только что появились тучи с моря – а вот ты уже вымок до нитки.

Странно, что Скорпио ни в его каморке, ни на кухне не было, хотя броня красовалась на стояке. Опять надел свою старую кожанку и ушёл проведать приятеля? Про Кавалорна Винс до сих пор только слышал, хотя вроде бы в лагере тот должен был пусть изредка, но появляться: призрак же, не просто охотник. Не то чтобы Винс так горел желанием свести личное знакомство, но было любопытно всё-таки, что это за тип, с которым водит дружбу его покровитель.

Он зажёг лампу, снял колет и закатал рукава рубашки по локоть. Завтра предполагался очередной обмен руды на товар, и вроде в поставке значилась новая одежда для него. Хорошо бы, а то даже переодеться не во что. Не сидеть же в одних подштанниках и голым по пояс.

Идти ужинать без Скорпио, чтобы выслушивать игривые намёки и скабрёзные шуточки скучающих стражников, не очень хотелось, но желудок настойчиво напоминал о том, что обед был в полдень. Да к тому же кухня – это такое место, куда стекаются все последние слухи и сплетни. Например, что горняки, разрабатывая жилы в заново открытой части Старой шахты, наткнулись на целую подземную реку, и стало быть, в том направлении дальше двигаться некуда. Или что каких-то сумасшедших видели идущими на север, в горы, где засела банда Кевина, где глорхи просто стаями рыщут, и где вроде бы чуть ли не тролли водятся. А здорового такого наёмника… Горна, да!.. помните такого? Ну, горластый такой тип, ни дня без драки и пожрать-выпить любитель за троих?.. так вот, его за каким-то хреном понесло в старый монастырь. Да, на том берегу. Да все знают, что туда не пробиться без тарана, разве что Горн своей тупой башкой вместо тарана ворота вынесет. Но видели его там точно, парни врать не станут… Винс понятия не имел, кто такой Горн и что ему понадобилось в заброшенном монастыре, но без хотя бы таких историй было совсем уж скучно.

В общем, он совсем уже собрался сходить поужинать, но его перехватили. Милтен, ученик того самого Корристо, который только вчера ему, Винсу, мозги потрошил.

– Я всё, что знал, рассказал, – хмуро сообщил Винс, не дав молодому магу и рта раскрыть. – Больше мне даже на дыбе прибавить нечего.

Тот болезненно покривился и повёл плечами, отчего Винс вспомнил, что Милтен вообще-то сам был здешним заключённым, пока не приглянулся чем-то магам Огня. Полезностью ли своей, немалыми магическими талантами или, Иннос прости за пошлые мысли, действительно смазливой мордашкой, живыми тёмными глазами и вороными волосами, гладкими и даже на вид мягкими.

– Не надо про дыбу, – с нервным смешком попросил он. – И я не про церемонию призыва хотел спросить. Скорпио ещё не вернулся?

Винсу очень хотелось ответить что-нибудь хамское вроде «под кроватью поищи», но он-то не был стрелком-виртуозом, которому многое прощалось. Баронскому писарю хамить какому-никакому магу Огня точно не стоило. Так что он не стал огрызаться, а вежливо ответил:

– Я не видел, но я сам только что от Ворона.

Маг глянул сочувственно (странно это смотрелось пополам с уже прочно обжившейся на его лице обычной мажеской заносчивостью) и пояснил:

– Меня посылают в Могильник за одним редким амулетом, и я просил Скорпио найти мне толкового и надёжного проводника.

– Он с утра предупредил, что вечером сходит к Кавалорну, – сказал Винс. – Может быть, как раз для того, чтобы спросить, кого можно послать с вами.

– С самим Кавалорном я бы точно сходил, – вздохнул Милтен. – Хорошо, зайду ещё раз, попозже.

Он накинул капюшон плаща (дождь уже начался, и громыхнуло несколько раз этак внушительно), а Винса прямо за язык кто-то дёрнул:

– Что будет, если молния попадёт в Барьер?

– Подпитает его дополнительной энергией, скорее всего, – не удивившись, как ни странно, вопросу, ответил маг. И прибавил с кривоватой усмешечкой: – а Скорпио, я смотрю, выбирает не по цвету глаз и волос, а по складу характера. Скажи ему, что… – он резко замолчал, потом тряхнул головой и так же резко оборвал себя, – да нет, не надо ничего говорить. Со мной-то его никто не отпустит.

***

Под конец прочувствованной и местами совершенно непечатной речи Винса Бартоло проникся и утешил своего писаря хотя бы тем, что в этой поставке совершенно точно должны прибыть в замок кое-какие вещи для него. Винс всё-таки рискнул и попросил своё начальство в следующий раз не пускать его ни на какие церемонии: имеется же в лагере целая толпа стражников и призраков, так неужели среди них нет ни одного грамотного? Как он и ожидал, Бартоло развёл руками в пышных сборчатых рукавах: «Если Гомез прикажет, что’ я сделаю?» Но кажется, поверил, что это не Винс старается выслужиться перед Гомезом, а его, не спрашивая согласия, имеют всеми доступными способами. Так что остаток дня прошёл вполне мирно, как и следующий день, и целая череда после.

Вещи, кстати, прибыли не только самого кукольного вида, в рюшах, кружевах и вышивке, но было и кое-что вполне пригодное для походов по другим лагерям: Скорпио пообещал как-нибудь взять Винса с собой в гости хотя бы к тому же Кавалорну. «Не всё же тебе, Пёрышко, в замке киснуть», – сказал он, поневоле напомнив мерзавца, впутавшего Винса в историю с призывом Спящего. Покидать безопасный замок Винс не особо хотел, а вот на службу охотно надевал бы вещи простые и добротные, но именно это делать Скорпио ему прямо запретил: «Не вздумай даже! Перед всеми остальными ты будешь мою куклу изображать. А не нравятся рубашки с кружевами, в следующий раз вообще дюжину платьев тебе закажу, и попробуй только не надеть». Винс запустил скомканным атласным дублетом в стену, но куда было деваться? Отправился назавтра к Бартоло весь в кружевах и рюшах. Спасибо, хоть накручивать волосы на папильотки Скорпио его не заставлял (наверное, просто не догадывался).

Так и шёл день за днём, сливаясь в неразличимую череду: бумаги с бесконечными перечнями заказанных и полученных товаров; до тошноты надоевшие, но неизбежные, как смерть при попытке пересечь Барьер, ласки Скорпио; слухи, сплетни, невнятные разговоры о том, что маги Воды что-то затевают, собирая со всей долины какие-то камни… Винсу казалось, что он тупеет на глазах, превращаясь в какое-то животное. В забое было бы гораздо хуже, конечно, но там бы он просто и незатейливо выживал. В замке же он был сыт, умыт, хорошо одет, отнюдь не замучен непосильной работой – и оттого особенно ярко ощущал, как тесна Рудниковая долина, как душно в ней, как убого всё, от предметов обихода до мыслей обитателей…

А потом вода из подземной реки затопила Старую шахту. Спаслись только те, кто был наверху, у самого выхода.

И это должно было стать концом Старого лагеря, потому что без поставок магической руды никому его обитатели на хрен не были нужны.

========== Побег ==========

Винс лёг, не дождавшись Скорпио, куда-то запропастившегося, но среди ночи его разбудили, решительно тряхнув за плечо.

– Вставай, – приказал Скорпио непривычным, незнакомым голосом, сухо и чётко. – Оденься потемнее, собери всё, что нужно, чтобы неделю прожить где-нибудь в глуши, а я сейчас вернусь.

– Что случилось? – почти испуганный его тоном, спросил Винс, торопливо надевая те самые вещи, которые ему запрещалось носить в замке – простые, удобные, надёжные.

– Потом, Пёрышко, – уже направляясь к двери, попросил Скорпио. – Просто верь мне, ладно? И свет не зажигай, пусть думают, что ты спишь.

У Винса на языке вертелась тысяча вопросов от «Кто думает?» до «Куда мы уходим?», но задерживать стражника он не стал. Скорпио мог и не просить верить ему. Если кому Винс в этом лагере и доверял, так это мужику, задравшему его своей любовью.

Так что он в потёмках, ругаясь под нос и шипя, уложил во всё ту же неизменную сумку пару белья, две сменные рубашки (увы, с кружевами), старые штаны на смену же, иголки-нитки, гребень, две кружки и две ложки, кусок дорогого мыла, которое Скорпио специально заказал у Бартоло для него, точнее, для его волос, которые ни за что не позволял обрезать. Подумал и, кроме плаща, взял ещё и одеяло, сдёрнув его с кровати, туго скатав и запихнув в сумку так, чтобы повесить её на плечо, повернув именно этим боком к телу. На столе валялась, перекосившись под весом содержимого, ещё одна сумка, такая же, на длинном ремне, но Винс только схватил её и тут же уронил обратно. Что-то в ней громко недовольно лязгнуло, и он чуть не подпрыгнул от неожиданности, точно кот, застигнутый врасплох. Чего туда Скорпио такого неподъёмного натолкал?

Плащ он надел и даже капюшон накинул на голову, хотя в плаще было жарко. Зато он был тёмным и плотным, надёжно скрывавшим и блестящие пуговицы-пряжки, и достаточно светлые, чтобы ясно виднеться в темноте, волосы.

– Молодец, – шёпотом похвалил его вернувшийся Скорпио. Был он опять одет не в форменную броню, а во всё ту же облезлую кожанку. В руках он нёс заплечный мешок, судя по запаху набитый ветчиной и сыром, который и вручил Винсу сверх его собственной поклажи. На одном плече у него, как водится, висел тул с болтами, а на другое плечо Скорпио повесил то страшилище со стола, взведённый же арбалет взял в руки. – Пошли, Пёрышко. Осторожно, тихо, но быстро.

Винс молча кивнул, чувствуя, как его начинает колотить нервная дрожь. По-прежнему очень хотелось засы’пать Скорпио вопросами, но он опять же не стал лезть с ними к человеку, который, похоже, здорово рисковал, уводя своего любовника ночью из замка.

Они вышли из казармы. Двор ночью, как обычно, освещался скудно, а луна тонула в облаках. Только Барьер мерцал, немного разбавляя непроглядные тени. А ещё вдруг жарко полыхнуло в крыле магов, и ночную тишину разорвали отчаянные вопли горящих заживо. Винс остолбенел, но Скорпио от души влепил ему затрещину:

– Шевелись! Там мы ничем никому не поможем!

От ближних ворот к замку устремилось аж трое или четверо стражников. Скорпио, вместо того, чтобы прятаться, рявкнул на них: «Куда с поста?!» Рассудил он верно: никто не спросил, почему он не в форме. Стражники от него просто с руганью отмахнулись и побежали дальше, а Скорпио с Винсом благополучно выбрались в лагерь за внутренней стеной. Винс, непривычный к ночным прогулкам, очень старался не отставать и не спотыкаться на каждом шагу. Получалось так себе, особенно в лагере, где за порядком и чистотой не следила прислуга, подхватывавшая объедки с баронского стола.

– Если меня убьют, беги к Снафу, – отрывисто проговорил Скорпио. – А утром прямиком к Бладвину, просись под его крылышко. Он наглый и жестокий ублюдок, но свои вещи он бережёт, так что бить тебя не будет. Наплети ему про то, как я поднял тебя среди ночи и потащил с собой, ничего не объясняя.

– Чистая правда, между прочим, – пробормотал Винс. – Но я уж лучше к Ворону. Тоже наглый и жестокий ублюдок, но с ним хоть поговорить можно… не подбирая слов попроще.

– Дурак, – вздохнул Скорпио. Хотя тут же прибавил: – а может, и правда, лучше к нему. Если Гомез со злости решит, что грамотных ему хватило, теперь нужны тёмные и тупые, тогда тебя только Ворон и сможет прикрыть.

Винс ничего не смог ответить, потому что как раз поскользнулся на чём-то, чьё происхождение предпочёл бы не выяснять. У Скорпио руки были заняты, пришлось хвататься за его рукав, чтобы не упасть. Впрочем, помня о том, что в руках этих арбалет, уже готовый к стрельбе, Винс сразу же отцепился от такого соблазнительно надёжного рукава и попытался хоть что-то разобрать под ногами.

Впрочем, у ворот, у решётки, опущенной на ночь, было куда светлее, чем в самом лагере. При свете целой цепочки факелов стражник, стоявший на посту, отлично видел, как они подходят. Хвала Инносу, видел и наставленный на него арбалет, а что Скорпио промахнётся с такого-то расстояния… Парень явно знал, на что способен тот, кто учит их стрелять.

– Нет-нет-нет, – выставляя ладони вперёд, зачастил он, – уходишь, так уходи, дело твоё.

– Умный мальчик, – хмыкнул Скорпио. – Приподними нам решётку чуток, фута на три вполне хватит. И не беспокойся, за мной не гонятся, весь тамошний тарарам, – он мотнул головой в сторону внутренних ворот, – из-за магов. Помалкивай, когда спросят, кто меня видел последним, – стражник закивал с такой готовностью, что даже Винс понял: его и спрашивать ни о чём не придётся. – А если уж совсем возьмут за яйца, – великодушно прибавил Скорпио, – скажи, что я увёл свою шлюшку на болота, потому что господин Ворон к ней как-то нехорошо приглядывался. Зря, что ли, мы с Ангаром оба в Варранте песок месили?

– Ясное дело, – горячо поддержал его стражник и послушно завертел ворот, поднимая решётку.

Винс первым проскочил под ней, низко пригнувшись. За ним неожиданно легко, несмотря на навьюченное добро, скользнул Скорпио.

– Направо, – не понижая голоса, приказал он. – Вдоль реки, потом вдоль стены на юг, а потом обычной дорогой.

Стражник, видимо, сразу же опустил рукоятки барабана, потому что решётка тяжело грохнулась обратно. Винс был уверен, что часовой тут же поднимет тревогу, но тот явно боялся Скорпио сильнее, чем грядущих – и вовсе не обязательных неприятностей.

Словом, они, никем больше не замеченные, торопливо зашагали вдоль реки, недовольно плескавшей мелкими волнами. От напряжения и быстрой ходьбы Винс весь взмок под своим плащом, но ни жаловаться не решился, ни скинуть хотя бы капюшон. И по-прежнему не спрашивал ни о чём Скорпио, потому что тот дышал достаточно тяжело, чтобы ещё и сбивать дыхание рассказами о том, почему они в глухую ночь сорвались и удрали из лагеря.

Скорпио, разумеется, соврал часовому. Ни в какой Болотный лагерь они не пошли. Обошли Старый, сделав огромную петлю, и отправились на запад. К Новому лагерю? Тучи шли полосами, луна то и дело проглядывала в просветах, и тогда можно было разглядеть собравшихся кучками и в самом деле спящих падальщиков. Будить их, понятно, ни Скорпио, ни тем более Винс не собирались.

Напротив западной стены Старого лагеря дорога неожиданно и резко нырнула в лощину под заброшенного вида дозорной башней.

– Ещё немного, и передохнём, – подбодрил Винса Скорпио.

Винс сам уж видел, как впереди, чуть выше, тускло блестит под мутной луной крыша какого-то дома.

– Здесь живёт тот самый Квалорн? – спросил он.

– Да, Пёрышко. А чуть дальше – Эйдан. Такой же охотник и разведчик, только из Нового лагеря. – Скорпио на ходу разрядил арбалет, на ходу же закинув болт обратно за плечо. – Нам вообще-то к нему, но сначала мне надо сесть, выпить бутылку-другую пива и что-нибудь съесть, иначе не дойду.

Винс покачал головой. Он и сам уже устал и запыхался, и плечи ломило от непривычной тяжести. Как в таком темпе шёл со своим грузом Скорпио, было за пределами его понимания.

Дом прятался в тени под скалами, но сам Кавалорн, тип с выдающимся носом, сидел почему-то у костра. Скорпио он просто кивнул на низенькую скамейку, а на Винса, скинувшего наконец душный капюшон, посмотрел с одобрительным интересом.

– Пива! – выдохнул Скорпио, тяжко звякнув сумкой, которую без церемоний сбросил прямо на землю. – И побольше.

– Шнапс есть, – сказал Кавалорн. – Двойной очистки, не та мутная бурда, что обычно.

– Не, – Скорпио мотнул головой. – Шнапс меня просто срубит сразу и намертво, а мне ещё к Эйдану надо.

– Как знаешь. – Охотник встал и сделал было движение уйти, но задержался сообщить: – Милтен у меня, если что.

– Как это у тебя? – дёрнулся Скорпио. Ни голоса его, ни выражения лица Винс разобрать не взялся бы, но Скорпио точно не расстроился.

– Да вот так, – Квалорн развёл руками. – Нёс в замок какое-то важное письмо от магов Воды, торопился до заката, а меня прямо кто-то словно в спину толкал: не пускай, пропадёт парень! Заболтал, наплёл про орков у старого храма, велел оставаться до утра, обещал, что утром сам провожу… Кое-как уговорил, в общем.

– Ох, Аданос тебя благослови, – выдохнул стражник. – Должен буду. А я-то думал, что он в замке с остальными, последней сволочью себя считал, когда уходил… Тащи его сюда вместе с пивом.

– Под пиво сойдёт? – ухмыльнулся Кавалорн. – Ладно, замяли. Сейчас приведу.

– Вы всё ещё считаете себя обязанным заботиться о Милтене? – негромко спросил Винс, когда тот отошёл. Он тоже сел, вытянув гудящие ноги, и подумал, что ни к какому Эйдану, или как там его, не пойдёт. Даже под прицелом арбалета. Просто не сможет. Особенно если ему тоже нальют кружку пива – его и с пива развезёт не хуже, чем Скорпио со шнапса двойной очистки.

– Ревнуешь, что ли? – усмехнулся Скорпио, и Винс не стал его разубеждать. Пусть думает что хочет. – Не стоит, Пёрышко, там уже давно всё кончено и похоронено. Да и Милтен не тот парень, чтобы без единого вопроса идти за мной в глухую ночь. Я всё на тебя доро’гой поглядывал и умилялся, какой же умница мне достался. И терпеливый, так и не спросил ни о чём, хоть как зудело. А то ведь бывает, что кое-кого со страху словесный понос одолевает. И рад бы человек заткнуться, а из него прямо льётся. Наше с тобой счастье, что ты не из таких, а то и без того бить тебя пришлось, а жалко же бить-то. Не хотел, а куда деваться?

– Да я не в претензии, – вздохнул Винс и потёр ноющее ухо. – Знаю сам, что надо иногда.

Он не стал снимать плащ, чтобы не застудить мокрую спину: если не идти очень бодрым шагом с увесистой сумкой на боку и котомкой за плечами, то было совсем не жарко. Спереди-то грел неторопливый костёр, на котором закипала в котелке вода. А вот спину обдувал ночной – и очень свежий – ветерок.

Скорпио так и сидел, уронив руки на колени, поэтому Винс, не вставая, подтянул к себе аккуратно (гораздо аккуратнее, чем сброшенная без церемоний сумка с каким-то железом) уложенный на скамью мешок с едой, вытащил из него хороший такой кусок ветчины и начал нарезать её кусками, чтобы нанизать их на примеченные им гладкие ровные прутья, определённо для чего-то подобного и приготовленные. Кавалорн к ним не спешил со своим пивом, Милтен тоже, так что сало уже зашипело, начав капать растопленным жиром в огонь, когда эти двое уселись наконец напротив.

– Что случилось? – хмуро спросонья спросил Милтен. – Что-то срочное?

– Не то слово, – ответил Скорпио. Объяснять он однако не торопился, присосавшись к бутылке, как голодный младенец к груди. Снял с огня свой прут с поджаренной ветчиной, помахал им в воздухе, чуть остужая, и тогда только сказал: – Гомез планирует нападение на Свободную шахту.

– Пусть попробует взять ворота, а потом плотину, – буркнул Милтен.

– Он не собирается штурмовать плотину, Огонёк, – молодой маг возмущённо дёрнулся, но смолчал, потому что Скорпио продолжил: – наши пойдут через горы, не через лагерь. Прямиком к шахте.

– Так надо же предупредить Ли и Сатураса! – Милтен вскочил, но Кавалорн потянул его за подол мантии:

– А для чего, по-твоему, люди сюда до свету явились?

– А, – Милтен смутился и сел обратно. – Конечно. Я могу пойти с вами, письмо подождёт полдня, я думаю.

– Письмо прождёт уже хоть до скончания века, Милтен, – очень мягко, осторожно даже проговорил Скорпио. – Маги Огня пытались отговорить Гомеза от этой затеи, поэтому они убиты.

– Как убиты? – не поверил тот. – Гомез же просто разбойник! Как он мог справиться с пятерыми магами?!

– Не знаю точно, – вздохнул стражник. – Думаю, троих его люди просто зарезали в койках. А тех, что не спали, усыпили свитками Сна. Знали вы, что у болотных гуру можно купить такие свитки?

– Знали, но… – Милтен явно не мог поверить, что пятерых могучих служителей Инноса можно было одолеть жалким болотным колдовством. – Нет, не может быть, – упрямо сказал он. – Ты ошибаешься, Скорпио. Ты не можешь быть прав! – почти выкрикнул он, и Винс подумал, что ему тоже не помешала бы хорошая оплеуха. Беда только в том, что от пребывающего в шоковом состоянии мага за неё можно и огненным шаром в лицо получить.

– Я видел, как кто-то из магов что-то огненное колдовал, – буркнул он, хотя решил было, что вмешиваться в беседу бывших любовников не станет.

– Вот видишь! – торжествующе подхватил Милтен.

– Да-да, – проворчал Скорпио, – а я вот видел, что к тому времени, как мы выбрались за внутренние ворота, колдовать уже стало некому. Я был неплохим учителем, знаешь ли. Шакал стреляет ненамного хуже моего.

– Ты! – ненавидяще выдохнул Милтен, вскакивая снова. – Ты знал и ничего не сделал?

– Заткнись, идиот! – неожиданно для себя рявкнул Винс, тоже подхватившись со скамьи. – Что там можно было сделать – против всей гомезовской банды? Героически умереть вместе с людьми, которые смотрят на тебя, как на грязь под ногами?

– Предупредить заранее! – заорал, окончательно выходя из себя, Милтен. – Да, нас не за что любить, но это не повод молча смотреть, как нас убивают!

– Скажи лучше спасибо Кавалорну, что тебя не зарезали, как барана, вместе с остальными! – тоже заорал Винс. – Нормально надо с людьми общаться, а не цедить слова через нижнюю губу. Тогда, быть может, кто-то и захочет хоть что-нибудь для вас сделать, м-маги!

– Сядьте оба и заткнитесь, – с равнодушным видом коротко обронил Скорпио. Винс послушался сразу (такой Скорпио его пугал чуть ли не больше, чем Ворон), Милтен постоял ещё, тяжело дыша и сжав кулаки, но тоже подчинился. – Я узнал об этом, когда увидел, как Ворон разворачивает свиток, – глухо проговорил Скорпио. – Куда-то бежать и кого-то предупреждать было уже поздно. Вернее, ещё не поздно предупредить Сатураса. Попробуй убедить его в том, что я больше не работаю на Гомеза. Ли точно не поверит, поэтому сразу иди к Сатурасу.

– Будто ты когда-то на него действительно работал, – огрызнулся Милтен. – На Гомеза, я имею в виду.

– Для Сатураса я в замке не шпионил, если ты об этом, – сухо ответил Скорпио. – А если делился тем, что видел за стенами, так ты знаешь почему. Маги Воды хотят разрушить Барьер. Вы хотели проделать норку только для себя. Угадай с трёх раз, Огонёк, кому хочется помогать, если сам ты не маг?

Тот помолчал и сказал наконец тускло и безжизненно:

– Хорошо, я поговорю с Сатурасом. Прямо сейчас идти?

– Да, – ответил Скорпио, с заметным усилием поднимаясь на ноги. – Все вместе пойдём к Эйдану, пусть проводит вас в Новый лагерь. Мне, сам понимаешь, туда ходу нет.

– Я’ могу отвести мальчишек к Эйдану, – предложил Кавалорн, то ли с сожалением, то ли осуждающе качая головой от одного вида замученного приятеля. – А ты ложись.

– Нет, – вздохнул тот. – Кое о чём я должен потолковать с ним сам. Я тут у тебя лишнее барахло оставлю пока, ладно? Доведу парней, потолкую с Эйданом и обратно к тебе. Там в кладовке за домом приготовь место, а? Спать в самом доме я, пожалуй, не рискну.

========== Новая жизнь. Опять ==========

– Скорпио просил напомнить вам про Лаго, Риордиан, – сказал Милтен, и единственный блондин среди магов Воды только вздохнул.

– Да помню я, помню, – сказал он. – Чем вы занимались, юноша, – обратился он к Винсу, – прежде чем попасть сюда?

– Я переплётчик, – безучастно отозвался Винс. Ему уже хотелось лечь куда угодно, хоть прямо на каменный пол, и закрыть глаза. До того, как Скорпио поднял его, он успел проспать от силы два часа, а всё остальное время они шли, шли, шли. С краткой передышкой в доме Кавалорна, после которой поднимать себя пришлось буквально за шкирку. И ещё более краткой возле дома Эйдана, где Винс сесть даже не рискнул, чтобы не заснуть на шатком, ненадёжном чурбаке.

– Он родом из Гельдерна, – прибавил, хотя никто его не просил, Милтен. – Работал и с алхимиками, и с астрологами. И тот отчёт, копию которого я приносил, тоже составлял он.

– Переплётчик – это хорошо, – сказал другой маг, с внушительной булавой на поясе, которая прямо мерцала от вложенной в неё магии. – В библиотеке давно пора навести порядок. Милтен, раз тебе некуда возвращаться, займитесь этим с… как тебя зовут, мальчик?

– Винсент, мастер, – послушно ответил тот.

– С Винсентом. Рассортируешь книги, а Винсент, раз уж он переплётчик, посмотрит, что можно сделать со слишком потрёпанными томами.

– Да, мастер, – через силу проговорил Винс, чувствуя, что сознание уже плывёт куда-то.

Милтен ухватил его за рукав и повёл за собой. Ни сумку, ни мешок заплечный, кстати, так понести и не предложил. Маг, одно слово. Они вошли в одну из не то сколько-то облагороженных пещер, не то вырубленных прямо в скале комнат… нет, скорее келий, и Милтен указал на кровать:

– Свободна только одна, так что спать нам придётся либо вместе, либо по очереди. Я пока поищу Горна, а ты ложись.

Винс вяло кивнул. Ни умыться, ни сумку разложить сил уже не хватило, и он, не разбирая постель, улёгся на одеяло, укрывшись плащом. Куртку только снял и штаны, да разулся – всё-таки не на лысую шкуру заваливался. Думал, что будет видеть кошмары про убийство магов и про сгорающих заживо стражников, но видимо, слишком вымотался даже для кошмаров.

Проснулся он в самое дурацкое время – на закате. Ни чем-то заняться, ни спать дальше… Впрочем, занятие нашлось: сумку следовало всё же разобрать. В келье кроме кровати (действительно тесноватой для двоих, так что, наверное, в самом деле придётся спать по очереди) имелся небольшой столик, на котором лежала, опасно кренясь, неаккуратная стопка книг. То ли Милтен забыл вернуть их в здешнюю библиотеку перед тем, как уходил в Старый лагерь, то ли уже заново натащил. Винс поправил стопку, выложил на стол обе кружки с ложками, – брал вообще-то для Скорпио, но наверняка придётся делиться с магом, – постелил поверх здешнего, грубого и при этом совсем тонкого, одеяла то, которое прихватил из замка. В столе имелись выдвижные ящики, в один из них Винс переложил из сумки свои весьма скромные пожитки, а потом решил, что надо бы уже поесть. Вряд ли разговор с магами Воды будет таким же коротким, как утром, когда им ясно было, что толку от чуть живого гонца немного.

Как же! Не было уже в комнате его мешка. Это переть его на своём горбу Милтен не собирался, а когда мешок сюда уже доставили, видимо, унёс в трапезную, или что тут имелось для приёма пищи? В замке маги ели отдельно: ни в главном зале за стол никогда не садились, ни на кухне не появлялись. Здесь, наверное, так же? И кто же после риса с крысятиной откажется от ветчины, сыра и настоящего хлеба из настоящей муки?

Он вышел из своего нового пристанища на довольно узкий скальный карниз. Маги обосновались высоко, выше остального лагеря: с карниза были видны неровные ряды плоских крыш – остальные жилища всё-таки походили на дома, а не на кельи магов. Келий таких тянулось вдоль скальной стены несколько, и у всех двери были раскрыты настежь. Видимо, для того, чтобы в них свободно проникал свежий, а главное, тёплый воздух – без этого в каменных мешках, лишённых окон, наверняка стояла бы холодная влажная затхлость, как в подвале. Почти все они пустовали, разве что в одной из келий кипело на горелке какое-то зелье, лениво капая из перегонного куба в пузатую колбу (так и вспомнился Квалорнов шнапс двойной очистки – не отсюда ли?), а уже знакомый блондин привычно шинковал длинные узкие листья.

– Встал? – задал он вполне идиотский вопрос. – Подойди к Сатурасу, он хочет с тобой поговорить. Направо посмотри. – Винс, стоявший в дверях, повернул голову направо. – Видишь ступеньки вниз и круглую площадку с пюпитром? Он должен быть там. А, погоди ещё! Пока я не забыл, возьми мою старую мантию. Как-нибудь переделай на себя, чтобы не было лишних вопросов, кто ты такой и что делаешь здесь. Будешь считаться кем-то вроде послушника.

– Спасибо! – с чувством сказал Винс. – Спасибо большое!

Это было очень хорошей новостью. Рассказов про Новый лагерь, в котором никто никого не обирает, но и за порядком никто не следит, Винс не забыл. Оказаться в подобном месте в сомнительном статусе бывшей подстилки Гомезова стражника – проще в Старый лагерь вернуться, чтобы попроситься под крылышко хоть к Бладвину, хоть к Ворону, мерзавцам знакомым, привычным и ценящим своё имущество. «А что теперь будет делать сам Скорпио? – с тревогой подумал Винс, туго скатывая не очень-то, в общем, и старую мантию. – Ему-то ни в Старый лагерь возвращаться теперь нельзя, ни в Новом ему не обрадуются».