Текст книги "Не безымянный и не герой (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Ну… как белый свет? В открытую настежь дверь хорошо был виден противоположный берег озера, скалистый, графитово-серый, с узкой полоской деревьев у самой воды. В солнечные дни даже красиво, но сегодня погода опять хмурилась, синие разряды Барьера плясали словно бы прямо в низких облаках… Получится ли у магов Воды уничтожить проклятый купол? Пусть в Миненталь снова введут королевские войска, пусть придётся заново как-то приспосабливаться к жизни здесь, но не будет этой мерзости, убивающей одним прикосновением своим, проникающей в мысли, отравляющей само существование! И вообще, если не будет Барьера, кто останется в ненавистной долине? Войска когда ещё прибудут! Сто раз все успеют разбежаться. Может быть, удастся нанять хотя бы рыбацкую лодку? В тихую погоду возможно же добраться до Аргаана? Или лучше до Фешира – небольшого островка без единого города и, стало быть, без наместника и его солдат? Надо будет поговорить об этом со Скорпио, когда тот здесь появится. (То есть, не здесь, а у Кавалорна, скорее всего.) Заранее обсудить, что они будут делать, если затея магов удастся.

Если… Винс вздохнул и накинул капюшон на голову – дождь недолго собирался и припустил сразу всерьёз. Хорошо, что ткань мантии плохо впитывала воду, а плечи прикрывала ещё и пелерина, подшитая к капюшону. Мокли только рукава ниже локтей, но рубашку недолго было и сменить. Не зря же он, сбега’я из замка, нагрёб побольше всякого тряпья. Милтен даже вторую сменную пару подштанников выпросил у него, сам-то оставшись вообще практически в одной мантии на все случаи жизни. К Ксардасу он, кстати, не в ней пошёл, рассудив, что тот не обрадуется, увидев в своей башне ученика бывших братьев по ордену. То ли купил, то ли одолжил у Волка такую же волчью броню, как у своих приятелей. А вот с бельём в Новом лагере было сложно, да. Мало, дорого, и Мордраг, при всём его якобы почтении к огненному магу, ни единой нитки не собирался давать Милтену в долг, который неизвестно когда и кем будет выплачен, да и будет ли вообще? Вот вернётесь живыми от злобного тёмного колдуна, тогда и поговорим, а пока…

А пока пришлось делиться Винсу. Ладно, у него всё-таки есть смена, а сам он до сих пор прекрасно помнил, каково это – сидеть, завернувшись в одеяло, пока сохнут твои вещи.

Ещё он подумал, что пора бы парламентёрам вернуться. Где их носит уже почти неделю? Милтену Сатурас точно давал руну, переносящую прямо в Новый лагерь. Или тот не хочет возвращаться телепортом один, бросая своих товарищей? Живы ли они вообще? Допустим, огненного и ледяного големов Милтен своей магией одолеет. А как они будут одолевать каменного? Камню ни огонь, ни лёд не страшны, а подходить к каменному великану с кузнечным молотом в руках… Винса даже передёрнуло от попытки представить себе такую схватку.

А уж как встретит незваных гостей сам Ксардас! Тот самый маг, который в своё время ушёл подальше от докучливых дураков и которого они всё же разыскали. Он несколько раз снился Винсу, высокий, тощий, в чёрном с головы до пят. И просыпаясь в холодном поту, Винс снова и снова жалел, что в постели, да в и в келье вообще он один. Что Милтен будет его обнимать и проходиться быстрыми мелкими поцелуями по шее и плечу, бормоча: «Спи, Пёрышко, всё хорошо, я с тобой», – он не ждал, конечно. Но он бы даже от тычка локтем под рёбра не отказался, только вот ткнуть было некому.

Скорпио, между прочим, тоже не присылал о себе никаких вестей. Так и лезли в голову невесёлые мысли об орках и их гончих. Винс даже, пожалуй, не слишком бы сильно кривился, если бы Скорпио нагнул его при встрече. Полчаса потерпеть тисканье, лапанье и облизывание – это не смертельно в конце-то концов. В отличие от орочьих топоров.

Вернулся с озера он как раз к обеду. Переоделся в сухое, вышел к столу в колете поверх рубашки, извинился, что не в мантии, и спросил у Риордиана, что там получилось с жжёной охрой. Оказалось, что всё получилось прекрасно, и теперь в их распоряжении имеется ещё одна стойкая, дешёвая и совершенно безвредная краска. Хотя и жёлтая неплоха, но красная тоже пригодится.

Винс вообще лучше всего ладил именно с мастером Риордианом. И не потому что тот полагал себя обязанным заботиться о протеже своего спасителя. Как Винс понимал, маг счёл свой должок выплаченным ровно в тот момент, когда замолвил за него словечко. Но алхимик, как ни крути, такой же ремесленник, как и прочие. Да, знающий много разного, иным недоступного. А вы думаете, кузнецы и булочники не имеют секретов, которых не выдадут даже под угрозой смерти? Словом, общаться с ним Винсу было легче, чем даже с Мердарионом, который вроде бы охотно взялся обучать новичка азам магических премудростей. Зачем? Да хотя бы для того, чтобы тот мог правильно книги по полкам расставлять.

Мердарион же и показал ему уже скопившуюся гору магической руды. Не сверху через большую круглую решётку, – через неё любоваться результатами совместных трудов могли все желающие, – а внизу, в подземельях, куда и стаскивали добытое. Винс постоял, задрав голову и борясь с накатившей вдруг дурнотой, у подножия рудной горы. Она мерцала синим, переливалась, играла волшебными огнями, и Винс спросил: «А Барьер устанавливался с помощью магической руды?» Мердарион глянул на него с одобрительным интересом и ответил, что нет, для установки Барьера использовались уже заряженные юниторы. Но вот именно близость мощных рудных жил вполне могла повлиять на размеры купола. Их влияние невозможно было учесть, потому что неизвестно, какое количество руды залегает в каждом конкретном месте. Но очевидно, что оно оказалось достаточно ощутимым, если фактический результат так разительно отличается от расчётного.

Кстати, тогда же спросил маг, правда ли, будто ты почувствовал мощную тёмную магию во время церемонии призыва Спящего? Если правда, тебе обязательно надо учиться, Винсент. Когда вся эта история закончится, следует непременно поговорить с Сатурасом о твоём обучении.

Мнением Винса, хочет ли тот учиться магии, он не поинтересовался. Наверное, в Варранте маги Воды от желающих полотенцами отмахивались, как от мух, и Мердариону просто в голову не приходило, будто кто-то магом становиться вовсе не жаждет. Винс, аккуратно уводя разговор от его возможного обучения, спросил, почему мастер Мердарион считает болотную магию именно тёмной. «Мы просили некоторых наёмников купить для нас, для изучения свитки Сна, Кулака ветра и прочие из тех, что пишут на продажу гуру Болотного лагеря, – ответил Мердарион. – Это несомненно магия Белиара. Если ты не знаешь, Варрантом правят тёмные маги, и завоевания Робара ничего не изменили: тамошние жители поклоняются Белиару. И активно пользуются именно его магией, и мы с нею поневоле неплохо знакомы». Винс отозвался в том смысле, что жители пустыни, разумеется, охотнее молятся богу тьмы, а не огня и света, беседа съехала на Великую пустыню, и про грядущее обязательное обучение Винса магии Воды Мердарион больше не заговаривал.

Мастер Риордиан же охотно брался решать текущие задачи, не строя никаких долговременных планов. Приволок Винс целый мешок охры – отлично, попробуем сделать из этого жёлтую краску. А если охру пережечь, она станет красной. Править рукописи красными чернилами гораздо удобнее, чем чёрными, верно? Винс править рукописи не собирался, разумеется. Но жёлтые буквы ярко и чётко смотрелись на синей ткани корешков. На коже они точно будут плохо различимы, а вот красные – вполне. Кому бы заказать кисточек разной толщины? Из всё того же волчьего меха, очевидно, потому что белок в здешних лесах Винс как-то не видел.

В общем, после обеда он ушёл в лабораторию к Риордиану со своей бутылкой клея, и они принялись подбирать наилучший состав для красной краски. Потом явился Кронос, через которого обычно шла торговля амулетами, зачарованными кольцами, свитками заклинаний и лечебными зельями, и позвал Винса в библиотеку. Срочно. Потому что у магов Воды начали появляться новые книги. Вернее, не новые, а помятые, подмокшие, с вырванными листами. Похоже, мародёры хорошенько пошарили в бывшем мажеском крыле замка и нагребли там всего, что хоть сколько-то уцелело. А кто в Минентале купит книги? Правильно, либо болотные гуру, либо маги Воды. Гуру платили болотником, маги – рудой, а продавцы могли выбирать, что им нужнее. Если Ворон и пытался пресечь разграбление библиотеки магов Огня, он явно в этом не преуспел.

Винс перебрал очередную стопку книг, откладывая в сторонку тома с недостающими страницами, чтобы маги сначала разобрались, стоит ли вообще терять время и материалы на попытки привести это в порядок. В остальном всё было как обычно: заменить корешок, подклеить обложку к блоку, заново подписать… клеить, подписывать, клеить и подписывать, подписывать и клеить. Остро не хватало нормальных инструментов, хорошо выделанной кожи, качественных красок. Ну, так зато не приходилось ни в забое киркой махать, ни обслуживать скребков и наёмников за десять кусков руды. Или здесь не десять? Десять было в Старом лагере…

Он опять вспомнил Ворона и помрачнел. Ни Гомез, ни его советники-помощники точно не уймутся. Без руды их «баронство» рухнет, а руда осталась только в Свободной шахте. Может быть, есть ещё жилы, но они наверняка расположены в землях орков, а всерьёз воевать с орками Старому лагерю сил не хватит. Разве что болотных стражей на помощь звать, но в Старом лагере теперь самим есть толком нечего (ну, или скоро станет нечего, если Гомезу с Бартоло хватило ума создать хоть какой-то запас на случай перебоев в поставках), лишних едоков они точно не потянут. Так что придут они снова и драться будут как бешеные. Шутка ли, такая гора руды уже собрана и лежит без дела!

***

Милтен вернулся на следующий день, усталый и злой. Долго ожесточённо плескался, выпросив – опять же у Винса, само собой, – кусок настоящего мыла, потом надел мантию, как и полагалось магу, и пошёл к Сатурасу докладывать о результатах похода. Винс даже спрашивать его ни о чём не стал. По мрачной морде ясно было, что ничего хорошего Милтен не ответит.

О том, что Ксардас послал парламентёров… нет, не к троллю в задницу, а к орочьему опальному шаману, Винс узнал только несколько дней спустя, и не от Милтена, а от всё того же бывшего соседа. Ещё тот сказал, что шаман их тоже послал – в старый храм. Ага, тот, который в городе орков. Хотя вообще-то, сказал наёмник, он тут не сплетни разносит, а весточку от Скорпио доставил. Пройдёшься до домишки Эйдана? Он там.

– Боюсь один идти, – хмуро ответил Винс, – а кого-то из наёмников с собой звать… Не хочу никого вести к бывшему стражнику. Тем более, что кости так быстро не срастаются – какой из него сейчас боец?

– Перелом ему Милтен залечил, – чему-то морщась, возразил наёмник. – Ворчал, что вообще-то не должен, что это тайное знание, только для магов Огня и паладинов… Еле уломал. Никто же с него формулы заклинания не требует, просто разок подлечить мужика. Ну, скажем, продал он мне свиток с Исцелением? Сплошной геморрой с этими магами!

«Вот поэтому, – подумал Винс, – и не хочу становиться магом. Тебе все кругом должны, а ты стоишь такой, мудрый и прекрасный, и снисходишь до этих тараканов только если обнаглеют и на штанину к тебе полезут».

Наёмник, не дождавшись его ответа, сказал:

– Ну, пошли завтра с утра вместе, что ли. Мне всё равно к Кавалорну надо бы. Мне приятель того шамана обещал сделать одну штуку, с которой можно в город орков войти по-хорошему. Вроде как это знак такого великого воина, что на него и его друзей нападать не принято. Но для этой херовины нужны зуб болотожора, клык тролля, рог мракориса и язык огненной ящерицы. Рог мракориса я у Волка купил, зубы болотожоров наверняка у болотных стражей достать не проблема, и где ящериц найти, я примерно знаю. А вот идти воевать ещё одного тролля… – он зябко повёл плечами. – Разве что Горна позвать, он только счастлив будет с целым троллем подраться.

Винс вспомнил ехидного наёмника в кабаке, утверждавшего, что если Иннос кому-то забыл выдать мозги, то человеку поневоле приходится пользоваться чужими. Но Горну, похоже, и с друзьями повезло – им Иннос точно так же недодал мозгов. Да-да, даже магу Огня и привилегированному послушнику болотного братства. Потому что лезть в старый орочий храм – это надо быть или совершенно безмозглыми, или отчаянными храбрецами. От слова «отчаяние». Впрочем, почему «или»? Храбрецы потому и отчаянные, что безмозглые.

– Я попрошу у Сатураса разрешения увидеться со Скорпио, – сказал он, сообразив, что наёмник вообще-то ждёт его ответа на предложение пойти вместе. – Через час после рассвета у плотины тебя устроит? Или ты хочешь пораньше выйти?

Хвостатый деликатно остался снаружи, с Эйданом, но Скорпио только обнял Винса и ткнулся лицом в уже слегка отросшие волосы. Наверное, несмотря на принудительно сросшуюся ключицу, до сих пор чувствовал себя неважно, бледный, вялый, с запавшими глазами (но при этом всё равно гладко выбритый и аккуратно причёсанный). А может быть, именно поэтому чувствовал себя неважно. Магия магией, но сил-то на слишком быстрое исцеление ему пришлось потратить немало.

– Может быть, сядем хотя бы, – предложил Винс, и они чинно уселись рядышком на кровать. Скорпио только руку Винса взял, поглаживая пальцы и щекоча ладонь кончиками ногтей. Сам он молчал, пока Винс рассказывал, как взялся приводить в порядок библиотеку магов, даже сам Сатурас хвалил. Ну… как хвалил? Это же Сатурас. Буркнул «неплохо» и велел Кроносу выдать Винсу в награду какую-нибудь полезную безделушку. – Кстати, вот, – сказал Винс, торопливо снимая с шеи амулет, – мне в лагере не нужен, а вам точно понадобится. Зачаровано на защиту от оружия, а то мне несколько раз снилось, что на вас наткнулись орки с их-то топорами. – Тот взял амулет и, чему-то криво улыбнувшись, кивнул, зажав его в кулаке. – И я хотел спросить, – чуть запнувшись от ощущения, будто Скорпио явно что-то не так понял, продолжил Винс, – если магам Воды удастся уничтожить Барьер, что вы собираетесь делать?

Скорпио посмотрел на него с таким изумлением, что Винса разобрал запоздалый стыд. Да с чего он вообще решил, будто мужик собирается до самой смерти вытирать ему нос? Это здесь, в Минентале, ему приходится спать с парнем. А за Барьером у него вполне может быть семья. Или, наоборот, кто-то, с кем он, как Ли, очень хотел бы посчитаться, и обуза в виде ни в одном месте не бойца ему совершенно не нужна!

– Простите, – поспешно проговорил Винс. – Вы, конечно, не обязаны водить меня за ручку. И я вам вовсе не навязываюсь. Просто…

Скорпио опять сгрёб его и притянул к себе. Пахло от него не особенно приятно – несвежей одеждой и гарью, и сидеть скособочившись было неудобно, но Винс стоически терпел.

– Пёрышко, – выдохнул Скорпио прямо ему в ухо, – дурачок, я же думал ты попрощаться пришёл, вежливый ты мой. Смотрел, как ты идёшь в этой синей мантии, и ждал, что ты скажешь, дескать, спасибо, дорогой друг, но я теперь послушник в ордене магов Воды и покровительство каторжника мне сто лет не сдалось. Мог бы и вообще не приходить, но всё-таки решил поблагодарить. Вот вам от меня амулетик за всё хорошее и на добрую память, бывайте.

– А вы ни с кем меня не путаете? – ядовито спросил Винс.

– Нет, – всё так же ему в ухо хмыкнул Скорпио. – Теперь точно нет.

========== Конец ==========

Дни шли, библиотека принимала всё более пристойный вид, и Винс даже задумался о том, чтобы переписать все книги по алфавиту, указать, где какая стоит, и следить за тем, чтобы маги не распихивали их куда попало. Помощи от Милтена было немного, справляться по-прежнему приходилось, главным образом, в одиночку, а потом маг опять ушёл. Поругавшись на прощание с Сатурасом, прямо запрещавшим ему уходить. «Вы не мой наставник и вообще не состоите в нашем ордене, и указывать мне не можете!» – заявил Милтен и гордо удалился в даль и в ночь (да, Винс поневоле оказался свидетелем шумной сцены). Как маг Огня собирался после этого возвращаться к приютившим его магам Воды, Винс и представить себе не мог. Ему бы точно совести не хватило.

Со Скорпио он тоже больше не виделся с того раза. Передал ему записку от Сатураса, терпеливо снёс те самые тисканья-вылизывания (на что-то посерьёзнее у любовника явно не хватило сил) и, вернувшись, сообщил старому магу, что Скорпио вряд ли в состоянии дойти куда-то дальше кустов за домом Эйдана. Сатурас задумался и велел Риордиану подготовить несколько лечебных зелий, чтобы с надёжным посыльным передать их некстати раненому разведчику. Винс в число этих надёжных точно не входил, и его посадили переписывать подмокшие тома с расплывшимися буквами. В совсем нечитаемых местах рукой Мердариона или Нефариуса текст был написан заново, и со всеми непонятностями обращаться следовало тоже к ним. Никакой отсебятины, Аданос упаси, не выдумывать, а брать книгу и спрашивать умных людей.

Маги откровенно нервничали. Сил шестерых никак не хватало на то, чтобы снять заклинание, наложенное двенадцатью. Милтен взбрыкнул, Ксардас (как понял Винс из случайно услышанных разговоров) помогать отказывался и вообще заявлял, что ничего у Сатураса и его компании не выйдет. Впору было звать на помощь болотных гуру вроде идола Кадара… Видимо, всё было совсем плохо, если маги Воды всерьёз обсуждали такую возможность даже не понижая голоса. Винса тоска одолевала от подобных разговоров и мыслей по их поводу, и он с головой зарывался в работу. Кое в чём из магических премудростей даже поневоле начал немного разбираться.

Ещё и ветчина кончилась, как ни растягивали её, кроша под конец в водянистый рис только для запаха. И сыр весь съели. Так что к рису трижды в день добавлялся только небольшой кусок мяса, причём только в обед, и была это отнюдь не упитанная домашняя свинка, а в лучшем случае падальщик. Оставалось поражаться людям, добровольно отказавшимся от возможности торговли с внешним миром ради призрачной возможности освобождения.

В лагере, кстати, поднимался понемногу глухой ропот. Барьер стоял всё так же незыблемо, маги чего-то мудрили и никак не могли намудрить, а Старый лагерь больше грабить и обворовывать не удавалось – те сами едва сводили концы с концами, и по слухам, Гомез еле успевал спроваживать на тот свет самых наглых из самых недовольных. Теперь уже тамошние банды нападали на караваны с рудой и несколько раз пытались захватить склад с рисом. В последний раз даже удачно, потому что отряд, напавший на шахту, отвлёк внимание на себя, а защищать поля и склад было толком некому. Поля, впрочем, стражники не потравили, как подумал первым делом Винс, едва услышал о ночном налёте. Хотели, наверное, ещё разок потом наведаться, когда новый урожай соберут.

Ходить за клеем и вообще спускаться в лагерь к ворам и наёмникам Сатурас ему запретил. Нанимал какого-то типа, чтобы приносил всё необходимое, а Винсу велел сидеть и не высовываться (и не то чтобы тот сильно возражал). Словом, жизнь пошла нервная и одновременно тоскливая. Спасало только переписывание книг, отнимавшее много сил и времени.

А потом вернулся Милтен со своим хвостатым приятелем. Тот тащил за спиной огромный зазубренный меч, и Винс поразился, как таким страшилищем вообще можно сражаться? Его же просто поднять не всякий сумеет! Милтен, непривычно потупив глазки и ковыряя носком сапога каменный пол, попросил у Сатураса прощения за учинённый на прощание скандал: «Я был не в себе, мастер, простите». Наёмник тем временем, пустив по рукам магов своё страшилище, объяснял, что это меч из древнего орочьего храма, где шаманы заперли его, боясь его великой силы. «Уризель, – объяснял наёмник, – меч какого-то там великого героя древности, попивший немало орочьей кровушки. Был когда-то зачарован, а теперь просто кусок стали. Ксардас говорит, будто его можно зарядить снова…» – «Ни слова про Ксардаса!» – гадюкой зашипел Сатурас, и наёмник благоразумно заткнулся. Винс, сбежавший из библиотеки ради такого развлечения, решил, что он, пожалуй, вернётся к работе, пока злющий старик не назначил его виноватым в чём-нибудь, а Милтен увёл своего приятеля умыться и поесть, благо кроме меча они притащили с собой не Кавалорном ли запечённого ли падальщика. Пахло по крайней мере знакомо и до одурения аппетитно, Сатурас даже подобрел слегка, когда ему предъявили такое замечательное дополнение к ужину.

За ужином Винс впервые за последнее время наелся по-настоящему. Желудок, отвыкший от жирной и тяжёлой еды, ныл, мешая уснуть, а рядом ворочался Милтен, от соседства которого Винс тоже успел отвыкнуть. Кажется, у мага тоже были нелады с животом, потому что посреди ночи он вскочил и принялся лихорадочно обуваться. Винс ему посочувствовал (у него самого желудок как раз начал успокаиваться), какое-то время терпеливо ждал, чтобы заснув, не развалиться, занимая всю койку, но Милтен что-то очень уж долго не возвращался, и Винс заснул наконец, не дождавшись его.

А ранним утром, ещё небо едва посерело, его выдернул из постели Риордиан.

– Собирай вещи и уходи, приказ Сатураса, – сказал он. – Быстро, быстро. Тебя не должно быть в лагере, когда об этом узнают. Мы-то можем за себя постоять, а вот ты – другое дело.

– О чём узнают? – непонимающе спросил Винс, торопливо одеваясь: очень уж вид у мага был… слишком напоминал тот, с каким Скорпио уводил его из замка.

Риордиан тем временем взял его сумку и со сноровкой, говорившей о немалом походном опыте, уложил в неё самое необходимое, пока Винс поспешно шнуровал ботинки и застёгивал пуговицы.

– Милтен и его дружок-прохвост, – злобно ответил он, – вытянули всю магическую силу из руды. Теперь наша гора – просто куча булыжников.

Винсу повезло – на дороге к Кавалорнову дому ему не встретились ни птицы, ни звери, ни люди. Кавалорну он решил сказать правду, а вот если там будут стражники из замка – им соврать, что сбежал от магов Воды, обозлённых пропажей магических свойств руды.

– Вот ведь совсем парень страха не знает, – покачал головой охотник, на счастье Винса, случившийся дома, причём один. – И на кого он собрался идти с этим мечом?

– Думаете, мне кто-то что-то сказал? – устало спросил Винс. – Я о том, что он умудрился как-то разрядить гору руды, знаю только потому, что мастер Риордиан ко мне неплохо относится. Ну, относился до этого утра. Теперь, возможно, и я буду виноват в том, что водился с кем попало.

Квалорн почесал свой выдающийся нос.

– Тебя ещё часика на два-три хватит? – спросил он. – Здесь тебе лучше не оставаться, от Ворона уже справлялись, не знаю я ли чего о тебе.

– Да я-то ему зачем? – поразился Винс.

– Да поди пойми его! Я-то тебя не гоню, конечно, но ты сам решай, хочешь ли с ним встречаться.

Винс не хотел. Ни в замок вообще, ни к Ворону в особенности. Так что Кавалорн повёл его какими-то козьими тропками (как будто в Минентале водились козы!), предупредив, чтобы держался поближе и ни в коем случае не отставал: места опасные, даже опытные охотники, бывает, становятся дичью. Винс только вяло кивал. «Да что ж так не везёт-то? – уныло думал он. – Только всё наладится, только думаешь, будто можно наконец выдохнуть и зажить спокойно – тут же всё летит кувырком!»

Впрочем, горевать над своей непутёвой жизнью получалось неважно – то на скалы карабкаться приходилось едва ли не на четвереньках, то через какие-то кусты продираться (и радоваться, что плащ достаточно плотный, а то бы исцарапало всего в кровь, а кровью пахнуть здесь явно не стоило). Наконец они проскользнули по узкому проходу в кольцо скал, и перед входом в пещеру Винс увидел Скорпио, варившего на бездымном костерке похлёбку. Пришлось ещё и ему рассказывать последние происшествия.

– В храм Крушака их понесло, – вздохнул тот, кивнув обоим на круглые камни у костра. – Ещё полчасика, мясо старое, жёсткое… Крушак – это тот самый демон, которого призывали болотные придурки, – пояснил он. – Орки его так прозвали.

– А вы откуда знаете?

– А кто их, по-твоему, туда отвёл? – ухмыльнулся Квалорн и посмотрел в темнеющий провал. – Да выходите, парни, чего уж там. Или вправду думаете от настоящего охотника спрятаться?

Из пещеры со слегка сконфуженным видом вышли Милтен и смуглый здоровяк с секирой. Тот самый Горн, очевидно.

– Мы не прячемся, – сказал Милтен. – Лестеру плохо. Говорит, голова прямо раскалывается. Видимо, из-за близости Спящего.

– А этот где? – подозрительно спросил Винс, собирая волосы на затылке в воображаемый хвост. – Я уже просто боюсь с ним рядом оказываться! Где он, там обязательно неприятности!

– Но-но, ты полегче! – возмутился Горн. Но тут же прибавил заметно потише: – один он пошёл. Сказал, что или один справится, или мы все там погибнем. С демоном обычным оружием не совладать, а Уризелей на всех не напасёшься, так он сказал.

У Винса так с языка и рвалось: «А вы и рады были послушаться?» Язык он однако прикусил. У Горна кроме здоровенной секиры имелся ещё, по свидетельствам целой толпы очевидцев, и дурной взрывной нрав. Скорпио, разумеется, вступится за своего любовника, а Милтен – за Горна, и сумеет ли их растащить Квалорн… ой, вряд ли.

– Что там маги Воды? – неловко спросил Милтен.

– Меня ещё до рассвета Риордиан поднял и буквально вытолкал за ворота лагеря, – проворчал Винс. – Сказал, когда в лагере узнают, что магическая руда превратилась в груду булыжников, лучше мне быть подальше оттуда. А кроме него, я никого больше не видел.

– Да Сатурас просто в восторг придёт, как же ты думал, – хмыкнул Скорпио, обращаясь к Милтену, и опять повозил ложкой в котелке. – Блядь, жрать хочется – сил нет, – пожаловался он. Что сил нет, в это Винс охотно верил. Совершенно ещё не выглядел Скорпио здоровым, сколько бы зелий ему ни посылали. – Всё, что они копили несколько лет, р-раз – и псу под хвост! Я бы на твоём месте никому из них на глаза не попадался. Особенно Кроносу: он мужик простой, будто и не маг. Так приласкает, даже Ватрас не поможет.

– А Ватрас – это кто? – спросил Винс, потому что у костра повисло напряжённое молчание.

– Ещё один маг Воды, целитель милостью Аданоса. Жаль, его сюда не взяли.

– Да, целитель – это бы неплохо, – согласился Квалорн. – Слышь, Скорпио, разливай уже. Плевать, что жёсткое, разжуём как-нибудь.

Жевать пришлось именно что как-нибудь, но никто не жаловался. Кроме того, что все проголодались, жёсткое мясо избавляло от необходимости поддерживать светскую беседу, а поводов для неё как-то не находилось. Поводы всё больше находились для тоскливой грязной ругани.

– Что это? – спросил вдруг Милтен и вскочил, выронив кружку, из которой, за неимением миски, ел похлёбку.

Винс поднял голову и ужаснулся виду неба: по магическому куполу словно судороги пробегали. Он пульсировал полосами ослепительного света и словно бы сам колыхался, мучительно содрогаясь.

– Давайте-ка в пещеру, что ли, – беспокойно проговорил Кавалорн. – Как-то не нравится оно мне.

«Оно» не нравилось никому, и все дружно рванули в какое-никакое укрытие. Скорпио обнял Винса со спины, то ли пытаясь защитить, то ли просто успокаивая, и тот вдруг подумал, что всё это время у магов Воды ему очень не хватало вот этого тепла-участия-защиты, пусть даже чисто символической. Просто чтобы чувствовать себя хоть кому-то нужным. Ещё бы не спать при этом со Скорпио… Правда, тогда зачем он, Винс, будет ему нужен?..

А Барьер уже не просто полыхал. Его прошивали молнии, и на открытом месте они наверняка были смертельно опасны. День между тем ещё и к закату не подошёл, а небо потемнело… ну, как при сильной грозе, скажем. Когда она ещё только собирается, давя и пугая тяжкой синевой наползающих туч.

– Да что ж там такое творится? – побелевшими губами пробормотал Милтен. – Не надо было его слушать! Надо было оставаться с ним!

– Точно! – с тоскливой злостью согласился Горн и зачем-то погладил рукоятку секиры, словно ею можно было отмахнуться от молнии. – Куда ж он один – на демона?!

И тут земля под ногами содрогнулась, а воздух наполнил ужасный то ли вопль, то ли вой, купол полыхнул совсем уж нестерпимо (как юнитор при неудавшемся призыве, вспомнилось Винсу), и все поневоле зажмурились от этой вспышки. Потом Винс осторожно открыл глаза и посмотрел на небо в проёме.

Ему открылось неописуемо прекрасное зрелище – низкое серое небо, полное дождя. Дождь свободно летел вниз, к земле, и не было на его пути никакого Барьера.

========== Эпилог ==========

– Маги Воды как-то уладили наши проблемы с законом, – сказал Скорпио, – но оставаться в городе всё же не советуют. Не любят горожане каторжников, даже вполне себе законно освободившихся. Сами маги собираются вести раскопки в каких-то руинах, мне предложили отправиться туда с ними. Если хочешь, Сатурас поговорит с магами Огня в монастыре, чтобы тебя взяли послушником без вклада. И именно в библиотеку, а не пасти овец. Ты как?

– Никак, – Винс даже головой помотал. – Я не хочу учиться магии. Ни Воды, ни Огня. Но раскопки – это интересно. Я бы тоже поехал.

Они снимали комнатёнку в дешёвой гостинице, и Скорпио советовал Винсу без нужды не выходить в одиночку даже просто из комнаты, не то что из гостиницы: портовый район Хориниса славился полным отсутствием стражей порядка и потому о-очень свободными нравами обитателей. Жить здесь, впрочем, им пришлось совсем недолго. Похоже, у Сатураса имелись действенные способы уговорить кого угодно, хоть целого лорда-командующего, если уже к исходу второго дня Скорпио порадовал Винса вестью, что хватать их и тащить обратно в Миненталь никто не собирается.

– Тогда завтра пройдёмся по лавочкам и купим всё необходимое, – с откровенным облегчением сказал Скорпио. – А сегодня не махнуть ли нам в бордель, а? А то я этак собью тебя с толку, а зачем тебе привыкать к одним мужикам, если мы уже не в каторжной колонии? Говорят, в здешнем «Красном фонаре» есть такие горячие штучки… К ним даже из ополчения парни бегают, а уж беглым заключённым сам Белиар велел, как ты думаешь?

И Винс, разумеется, с ним согласился.