Текст книги "Не безымянный и не герой (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

В конце концов он решил, что решать проблемы будет в порядке их поступления. Пока что он должен помочь какому-то Ульберту с ревизией склада. Этим он и займётся.

Правда, стражник Ульберт ему не сильно обрадовался.

– И я тебя должен пустить в склад? – подозрительно спросил он. – Мало мне этих ворюг, которым тут точно мёдом намазано!

– Ян приказал переписать всё, что тут есть, – коротко отозвался Винс, оглядывая небольшое помещение всего-то с несколькими сундуками и шкафами. Видимо, тут хранились какие-то ценные вещи, которые запирались под замок. Да ещё ящики с бутылками стояли штабелями, но их тоже было немного.

Под ворчание стражника, грозившего, что глаз не спустит с очередного ворюги, Винс зажёг от факела лучинку, от неё – лампу, приготовил бумагу и перо с чернилами (перо пришлось очинить заново, потому что предшественник явно толком делать этого не умел) и попросил отпереть первый сундук. Отросшие волосы мешались, пришлось перочинным ножом отхватить конец тесёмки, державшей штаны, и связать их. Ульберт уставился на его хвост с каким-то странным выражением, но смолчал, дивное дело, и Винс принялся за опись. Работа была несложная, просто нудная и утомительная. Лучше, конечно, чем лупить тяжеленной киркой по скале, но тоже не подарок: от неудобной позы быстро заныла поясница, а от тусклого моргающего света так же быстро устали глаза. Топлёный жир в лампе ещё и вонял ужасно. Чем их тут заправляют таким?

– С кротокрысов это жир, – буркнул Ульберт, немного успокоенный тем, как старательно новичок переписывает каждую мелочь. – Мясо у них мерзкое, крысятина и есть, а жир вон перетапливают и то в лампы зальют, то на смазку пустят. Болтали, будто они одного из наших парней задрали, только как по мне, херня это. Крепкому парню в хорошей броне кротокрысы не страшны. Кто-то Нека грохнул, а труп нарочно зверью скормил.

Винс покивал. Некстати разговорившийся стражник его отвлекал, но не настолько чтобы это всерьёз мешало работе.

– А в этом сундуке Ян колдовские свитки держит, – Ульберту, похоже, долго было не с кем поболтать. – От него ключ потерялся вроде как, хотели уже ломать, а вчера глядь – он из щели в полу торчит. Только я вот думаю, как это я его до сих пор не заметил-то? Сто раз ведь всё обыскали: и я сам, и Ян, и Альберто. Нечисто чего-то с этим делом. Подкинули небось, ворюги. Стащили ключ, а в склад попасть не сумели, вот и подбросили обратно.

Винс не был так уж уверен, что неизвестные ворюги не смогли попасть в склад. Ян же сказал, что Ульберт подходил к нему за какой-то ерундой – может, охранника выманили со склада, послав спросить о чём-то начальника шахты? Однако он понятия не имел, сколько свитков лежало в сундуке раньше, поэтому помалкивал, сортируя их: Свет, ещё Свет, Огненная Стрела, Исцеление, опять Огненная Стрела, опять Свет… Свалены они были как попало, без всякого порядка. А может быть, кто-то рылся в них, торопливо, пока Ульберта нет, выхватывая нужные? На самом дне сундука лежал небольшой, но увесистый мешочек, и Винс, не касаясь завязок, сразу отдал его стражнику.

– Пересчитай сам, – сказал он, – чтобы не было разговоров, что до меня там лежали рубины и бриллианты, а теперь стекляшки одни.

Ульберт хохотнул и забросил мешочек обратно.

– Янова заначка, видать, – сказал он. – Не знаю, сколько там, и знать не хочу. Ты не трогал, я не трогал – пусть лежит как лежал.

Винс пожал плечами и аккуратно сложил свитки назад в сундук, стараясь одинаковые укладывать вместе.

– А кто их здесь пишет? – спросил он, отходя от сундука, чтобы Ульберт снова запер его. – Или это за руду присылают?

– Не, это маги Огня. – Стражник закрыл сундук со свитками и открыл следующий. – В замке баронском живут, крыло там у них своё, отдельное.

– Маги – в Минентале? – поразился Винс.

– Ну да. Они же сперва, как народ болтает, хотели только шахту да место рядом с нею накрыть, чтобы заключённых из замка переселить к шахте поближе. Больно много нашего брата нагнали, не помещались уже в замке. Да только чёт у колдунов пошло не так, – он злорадно ухмыльнулся, – эти голубчики сами в свою крысоловку и угодили. Просто когда их Барьером накрыло, они с Гомезом договорились, что он их не трогает, а они думают, как выбраться отсюда. Сперва-то их тут больше было, – прибавил он, – но когда Ли со своими засранцами ушёл Новый лагерь устраивать, маги Воды с ним увязались.

– Ли? Генерал Ли здесь?

– Да щаз же! – покривился Ульберт. – Тут у половины клички, а вторая половина назвалась как-нибудь покрасивше. Вот и этот мудила, видать, решил, что Ли – это вам и красиво, и благородно. В самый раз для начальника Нового лагеря.

– Ну… наверное, – слегка оторопев, признал Винс. В самом деле, будь Ли каким угодно прославленным полководцем, всё равно заговорщика и убийцу королевы наверняка казнили бы, а не отправили сюда. А вот какой-нибудь проштрафившийся паладин вполне мог взять имя Ли, чтобы придать себе побольше веса.

Ладно, не его дело. Винс очинил новое перо, взял новый лист бумаги и приступил к описи следующего сундука.

========== Находки в темноте ==========

Время под землёй словно бы не ощущалось вообще, только есть хотелось всё сильнее. Ульберт сходил к начальству и принёс хлеба, ветчины, сыра и две бутылки пива. Из одной он в припадке великодушия – больно уж быстро шла проверка, как он сказал, – плеснул немного и Винсу. Ещё отломил горбушку и срезал сырную корку, «чтоб не один хлеб жрать». Винс прямо-таки до слёз был тронут такой заботой.

Бутылки он и пересчитывал, пока стражник ходил за обедом. Стояли в складе несколько ящиков с каким-то, видимо, особенно ценным пивом. И две бутылки в верхнем были пусты. К досаде Винса, это обнаружилось, когда Ульберта рядом не было, но стражник, узнав о хищении, только досадливо крякнул.

– Вот зачем они меня к Яну послали, – решил он, даже не подумав принюхаться к ревизору. – Этот шныра, новенький вчерашний, точно с Алефом сговорился. До того, видать, глотки горели, что в склад залезть не побоялись. И ключ тогда же подкинули. Я когда ещё на Алефа думал! Как ключ пропал, так сразу и сказал Яну: «Алеф это, кто ж ещё?» А я-то вчера Яна спрашиваю, дурак дураком, правда ли, что нам в этот раз вина монастырского перепало. Ага, разбежался! Маги винцо сами попивают, с нас и пива хватит.

Он ещё бурчал и бурчал про этого Алефа и про воров вообще, а ещё про магов, у которых ничего не слипнется от сладкого винца и которые не поперхнутся в шесть рыл выжрать ящик вина этого, ни с кем не поделившись. Винс кивал, почти не слушая, экономно откусывая сырную корочку под хлеб и ещё экономнее прихлёбывая пиво. Чувствовал он себя паршиво, надо сказать: ящики с провизией и пивом были тяжёлые, а заключение и этапы дались ему нелегко. Если бы его в самом деле отправили в забой, он бы в жизни норму не выполнил. Рудокопы говорили, что раньше всех без разбору отправляли киркой махать, будь ты хоть увечный. А не выполнишь норму – не получишь пайку, не получишь пайку – сил не хватит сделать норму, и так пока не сдохнешь… В общем, кто бы что ни говорил про рудных баронов, под их началом жить в Минентале стало чуточку легче. Прежний глава колонии уж точно не нуждался ни в охотниках, ни в грамотных помощниках из числа заключённых.

Но с описью Винс, похоже, разобрался слишком уж быстро, судя по озадаченному лицу начальника шахты.

– Ладно, – сказал Ян, поразмыслив. – Я, похоже, продешевил, но раз уж договорились, обувка твоя. И раз ты уже всё сделал, сгоняй-ка к Вайперу и спроси, что там за хрень с прессом.

«Ведь говорил же отец, что никогда не надо торопиться, если только тебе не обещали доплату за срочность, – мрачно подумал Винс, но послушно поплёлся вниз по мосткам. – Сделал всё быстро и аккуратно – и оставил впечатление, что работа-то была плёвая, не за что и платить».

Настил был широкий и довольно ровный, вниз шагалось легко, и неплохо освещённая платформа с «кабинетом» и складом быстро осталась позади. Слишком быстро, зрение не успело приноровиться к наступившим потёмкам. Ещё, наверное, сбили с толку стражи, невозмутимо болтающие и покуривающие болотник, опять же словно на городской площади стояли, а не в шахте, населённой смертельно опасными тварями. Ещё путь вниз шёл уже не по деревянным мосткам, а по каменному карнизу. Словом, оправданий своей глупости Винс мог придумывать сколько угодно, но глупость эту он совершил.

Свернул в боковой проход. Хотя его и тот стражник, похожий на бывшего солдата, и рудокопы, и Ян – все предупреждали, чтобы ни в коем случае!

Он, разумеется, туда не собирался. Он был уверен, что идёт на самый нижний уровень шахты, просто ему надо миновать тёмный участок пути. И до него не сразу дошло, что никакого света впереди не виднеется, зато блестит на стенах серебристая то ли слизь, то ли паутина. А потом он услышал лёгкий топоток, шуршание пластин… ну, щёлканье жвал ему могло и померещиться, но вот длинное белёсое тело на суставчатых ногах ему не мерещилось точно!

Он застыл, парализованный ужасом, и только тупо смотрел, как ползун (Иннос, до чего же мерзкие твари!) неторопливо поворачивается к нему, замирает ненадолго, потом шипя вскидывает первую пару конечностей и…

– Сегодня у нас на ужин будет мясо!

Винс был идиотом, слепошарым и тупым, он это охотно признавал (попозже, конечно, когда обрёл способность думать). Сунуться в боковые тоннели только тупой слепошарый уёбок и мог, тут он со стражником был полностью согласен. Но кем тогда были болотные стражи? Нет, Винс был им безмерно благодарен, конечно, но напасть вдвоём на почти полдюжины ползунов, которые полезли из своего отнорка на шум, поднятый их собратом?! Это вот что было? Он стоял, словно примороженный к месту, и тупо – даже ужасаться не получалось, он словно окаменел сам, слившись с каменной стеной – смотрел, как стражи сноровисто шинкуют тараканов-переростков своими страшенными двуручниками. Потом свистнула стрела, другая, потом залязгали и мечи стражников, но эти в драку лезть не спешили, делая вид, что не дают ползунам вырваться на мостки; болотных бойцов поддержали только арбалетчики, и те осторожничали, боясь попасть в людей.

Винса немного отпустило только тогда, когда стражи, уложив последнего ползуна, опять задымили своей болотной травой. Он медленно сполз по стене, к которой, оказывается, прижимался всё это время. К нему, решительно шагая, подошёл один из стражников (лица толком было не разобрать так далеко от факелов) и за грудки поднял с кучи каменного крошева.

– Живой? – со зловещей заботливостью в голосе спросил он. – Ну, это легко поправить!

Оплеуху Винс принял как должное, даже не попытавшись вскинуть руку. Впрочем, наверное, и не смог бы: из него словно все кости вынули, и ни руки, ни ноги не слушались как в липком, душном кошмарном сне.

– Арон, отпусти парня. – Тягучий голос стража совершенно не вязался с его чёткими и стремительными движениями в недавнем бою. И хоть стоял он в расслабленной позе, дымя своей травой, не только Винс, но и стражники наверняка понимали, что ссориться с ним без крайней на то нужды не следует.

– Тебе-то что за печаль, Гор На Бар? – буркнул стражник, но Винса тем не менее отпустил. Вернее, швырнул обратно. – Он же не из ваших.

– Он на нас выманил пятерых ползунов, а мы про этот ход и не знали, – всё так же медленно и флегматично отозвался Гор На Бар. – Кор Галом требует слюну, а мы уж думали, будто в вашей шахте толком не осталось ползунов.

– Ага, Асгхана спроси, как их не осталось, – хмыкнул один из стрелков, отработанным движением закидывая арбалет обратно за спину. – Так. Ты, отважный добытчик, чтоб тебя орки отодрали, – он повернулся к Винсу, – кому было сказано не лезть в боковые проходы?

– Я не собирался никуда лезть. – Винс наконец отмер и попытался встать, упираясь руками в дно небольшой каверны, в которую его занесло. Под левую попалось что-то холодное и слишком гладкое для каменного обломка, и он машинально сгрёб это что-то в кулак. – Просто… не туда свернул.

Тут-то его и обозвали тупым слепошарым уёбком, и по дружному ворчанию стражников ясно было, что все полностью с таким определением согласны. Кроме стражей, но те были заняты: докурив свой болотник, они взялись потрошить ползунов. И кажется, они в самом деле разделывали тварей, а не просто добывали слюнные железы. Наверное, их не ставили на довольствие, – чужаки как-никак – а тут еда бесплатно. Еда, конечно, очень уж… Впрочем, оказались же мясные жуки вполне сносными на вкус. Вдруг и ползуны не хуже?

Винс постоял немного, обессиленно привалившись к стене. Надо было идти вниз к какому-то Вайперу, а он никак не мог устоять на тряпичных ногах. Его трясло, перед глазами снова и снова вскидывала длинные шипастые конечности отвратительная белёсая тварь, и осознание, что он только что избежал жуткой и наверняка мучительной смерти, ничуть не радовало. Потому что это сегодня он её избежал. Просто стражи случились рядом. В следующий раз их вполне может и не оказаться достаточно близко. А следующий раз будет обязательно, достаточно только послушать тех, кто провёл в этой проклятой шахте хотя бы год.

– Куда шёл-то? – всё ещё зло, но с почудившимися нотками сочувствия спросил арбалетчик, в котором Винс с некоторым усилием опознал утреннего охранника.

– К Вайперу. Узнать, что с прессом.

– Накрылся пресс, – устало сказал стражник. – Шестерёнка какая-то того… чуть не пополам.

– Вот уж Ян обрадуется, – пробормотал, кажется, Арон. – Слышь, Скорпио, давай, ты ему это скажешь, а? На тебя он орать не станет. Ну, не так будет орать, как на нас.

Наоравшись досыта, Ян засел писать какое-то послание. Стражники разошлись по постам, бойцы из Болотного лагеря пришли просить у кладовщика котелок – кажется, они всерьёз собрались готовить из ползунов ужин. Винс сидел на краю деревянной платформы, свесив с неё ноги. Чем заняться дальше, он не представлял. Брать кирку и долбить камень? Ха-ха, очень смешно. Он, всего только переставляя ящики, вымотался так, что хотелось не сесть, а лечь ничком и больше не вставать, даже если ползуны начнут жрать его заживо. Наковырять хотя бы десяток кусков руды, чтобы расплатиться с Бладвином за мифическую защиту, ему было не под силу. Да и кто бы ему позволил забрать всё, что он наковырял? Рудокопы делали норму выработки – за это им полагалась часть добытого. Они могли добыть больше – и тогда имели право на бо’льшую часть, но отнюдь не на всё.

А если о норме и речи не идёт, что делать тогда? Пойти предложить себя на подземную условную ночь Гор На Бару? Вроде неплохой мужик. Справедливый. Вряд ли станет намеренно причинять боль. Руды у него, конечно, нет, зато есть болотник, а болотником, как оказалось, тоже можно откупиться. Правда, ещё неизвестно, станет ли он платить за ночь… хм… любви. Он вполне может решить, что это просто выражение благодарности за спасение, и в какой-то мере будет прав.

При условии, что болотным бойцам вообще требуется кто-то для плотских утех. Вдруг они со своим просветлённым сознанием в такой ерунде уже не нуждаются? Может, Спящий – их единственная любовь, чистая, возвышенная, бескорыстная? Хотя… нет, на бескорыстную не тянет – он же вроде бы обещает освободить их из проклятой Рудниковой долины.

Гоняя в голове эти невесёлые мысли, Винс бездумно крутил в руке какую-то мелкую вещицу. Кольцо, сообразил он. Вроде бы даже серебряное. С какой-то руной на печатке вместо камня – зачарованное? То ли обронил кто-то из рудокопов или бойцов, то ли владельца сожрали ползуны, а металлический предмет остался не переваренным. Подумав, Винс сунул его в карман, пока не отобрали. Даже если кольцо не зачаровано, стоит оно всё равно больше десяти кусков руды. Отдать Бладвину, пусть подавится. Вернуться завтра утром со сменившимися стражниками в лагерь, расплатиться с Бладвином и напроситься в помощники к Снафу. Ходить в Новый лагерь за рисом, чистить грибы и мясных жуков, носить воду из колодца. Рагу утром, каша вечером – хватит, чтобы не сдохнуть с голоду…

– Эй, деточка, ты здесь ещё?

Винс неохотно поднялся и подошёл к Яну. Тот вручил ему чернильницу, перо и лист бумаги:

– Давай ещё разок прогуляйся на нижний уровень. Пусть Вайпер нарисует эту грёбаную шестерню и подпишет размеры, чтобы кузнец мог смастерить новую. Только чтобы на этот раз от тебя не было никаких проблем.

Винс кивнул и опять поплёлся вниз. Разумеется, очень внимательно следя за тем, куда идёт. По дороге он ещё выслушал поручение Гор На Бара сообщить братьям внизу, что на ужин варится суп из ползуна с рисом и лесными кореньями – пусть поднимутся. Кажется, работникам шахты был жизненно необходим мальчик на побегушках. И как это они обходились без него столько лет?

Внизу, на самом дне центрального ствола так же, как наверху, лупили кирками по скале рудокопы, стояли на постах или расхаживали с деловым видом стражники из Старого лагеря, а стражи из Болотного, собравшись тесной кучкой, разумеется, курили болотник. Грохотало какое-то устройство, которое с натугой приводил в действие орк. Настоящий орк, Винс впервые видел их живьём, да ещё так близко. Пленный разведчик какой-нибудь? Выглядел орк тощим и заморённым, и наверное, поэтому не производил особого впечатления. Да, повыше большинства людей и раньше, наверное, был поплотнее, но не сказать, чтобы прямо непобедимый великан. Вон их, оказывается, не только убить можно, но даже захватить живьём и заставить работать. Даже без оружия из магической руды – вряд ли его кто-то делал в Минентале.

И высилась посреди нижнего уровня здоровенная плавильная печь. К ней Винса и послали, когда он спросил про Вайпера. Хмурый дядька, замотанный и злой, для начала наорал на Винса, чтобы не лез под руку. Потом выслушал приказ начальника шахты, немного смягчился, достал складную линейку и позвал Винса записывать измерения. Рисовал шестерню, кстати, Винс, а не этот Вайпер. Фыркнув на вопрос: «Сумеешь?»

– Мне сигилы из черновиков приходилось для книг чертить, – сказал он. – Или переписывать формулы на целую страницу. Понимал я там, конечно, немного, но перерисовать – и гораздо аккуратнее, чем в оригинале – мог любую пента-или септаграмму.

– Тогда тебе надо к магам проситься, – хмыкнул Вайпер. – У них такой работёнки, думается мне, выше крыши. Правда, с ними ещё надо суметь заговорить, они на нашего брата так поглядывают… как на мясных жуков. Даже Милтен уже позабыл, как сам заключённым был. Выше какого-нибудь Дамарока нос дерёт, сопля нахальная.

– Маги взяли заключённого учеником? – удивился Винс.

– Я так думаю, просто от скуки. Ну, и ещё парень молодой, мордашка смазливая, а про монастыри я ещё в Миртане кой-чего слышал, – усмехнулся плавильщик. – Можно ведь и не нарушать обета не касаться женщин, и не томиться ночами одному. Прямо как тут у нас, – он опять усмехнулся и демонстративно оглядел Винса с ног до головы. – Ян уже небось подкатывал? Разок-другой в неделю в замок сходить – маловато для такого мужика, как он.

Винс смолчал. Здешнее начальство никаких намёков не делало и даже не посматривало оценивающе, а вот кое-кто из рудокопов глазами его провожал с такими ухмылочками, что отзываться на шепоток: «Эй, парень, погоди-ка, чего скажу», – точно не стоило. Были здесь, наверное, и ещё… отнорки. Без ползунов.

В общем, он начертил шестерёнку, аккуратно указал все размеры, снятые самим Вайпером, и понёс листок Яну. Не забыв по пути сообщить Стражам про суп из ползунов.

Супом этим он, кстати, и ужинал. Вполне было съедобно (он даже позлорадствовал: хотели его сожрать, а вышло наоборот), особенно после того, как пообедал он куском хлеба с сырной коркой.

========== Беспокойная ночь. И утро не лучше ==========

Часть рудокопов оставалась на ночь в шахте, чтобы не тратить время и силы на дорогу в лагерь и обратно. Некоторым однако за смену вполне хватало темноты, опасности, каменной пыли в лёгких и прочих шахтёрских радостей, и ночевать они хотели в сколько-то приличном месте.

С ними Винс обратно в Старый лагерь и увязался. Кое-кто из стражников тоже рад был вырваться из шахты хотя бы на два-три часа, так что эту вечернюю толпу тоже охраняли. А ещё стражи немного изменили свой привычный маршрут, чтобы с большей гарантией доставить своему алхимику его драгоценную слюну ползунов – поход через вечерний лес получился почти безопасным. Ну, так сказал старик-горняк, погромыхивая кусками руды в засаленном кошельке: он получил свою часть добытого и собирался как следует напиться, а завтра отдохнуть денёк. На болотных стражей рудокопы вообще надеялись больше, чем на своих стражников.

Винса, кстати, всю дорогу поддевали, как ему понравилось быть живцом для ловли ползунов. Он отмалчивался, и в конце концов от него отвязались. Собственно, ему было не до насмешек разной степени тупости: он отвык от нормальной обуви, и новые ботинки, надетые на босу ногу, зверски натёрли ему пятки и пальцы. Пальцы вообще просто огнём горели, так что Винс, перейдя мост, отстал от компании рудокопов и спустился к реке в том же месте, где купался два дня назад. Там он разулся, разделся до пояса и подвернул штанины до колен, чтобы холодная вода хоть немного охладила волдыри, пока он умывался и полоскал рубашку. Оставить ботинки на берегу он не рискнул – связал шнурками и перекинул через шею. Мешали они ужасно, да ещё без конца оставляли новые грязные разводы на груди и на животе взамен только что смытых, но куда деваться? Да, надеть их в лагере мало кто смог бы, но украсть, чтобы продать и пропить либо сменять на болотник – почему нет?

Надевать их после умывания на мокрые отёкшие ноги вообще оказалось пыткой, но идти босиком не по песку – по камням было больно, а по загаженному лагерю ещё и противно. Пришлось шагать, как заводная кукла, на негнущихся ногах, при каждом шаге отчаянно кусая губы, и щелястая хибарка казалась недостижимой, как луна в небе. Закрытом, кроме всего прочего, Барьером. Винс, почти не помня себя, доковылял до неё, как-то сумел ещё отцепить кружку от пояса, вынуть ложку из кармана штанов, разложить мокрую рубашку на сундуке для просушки и даже ботинки аккуратно поставить у стены, чтобы сосед, вернувшись за полночь (или когда он там возвращается из своих загадочных походов по всем лагерям), не запнулся об них и не выкинул в сердцах за порог – после чего с ними наверняка можно было бы распрощаться… В общем, каким-то чудом Винс проделал всё это и только потом свалился на лысую шкуру неведомого зверя, обессиленно закрыв глаза.

Перед глазами немедленно выросла белёсая тварь и замахала в воздухе длинными ногами, отвратительно шипя. Винс рванулся в панике и сел на топчане, прижимая руки к горлу. Иннос милосердный! Как же он спать будет после такого?! Всю ночь видеть в кошмарах, что его хотят убить и сожрать?

Он ещё посидел, тупо глядя, как сумерки превращаются в настоящую темноту, чуть разбавленную светом костров. Может, стоило остаться в шахте и попроситься под бочок к тому же Гор На Бару? Белиар с ним, потерпел бы как-нибудь с полчасика его пыхтение и возню за спиной, зато даже во сне чувствовал бы рядом здоровенного мускулистого мужика, насквозь пропахшего болотной травой, и даже во сне ощущал бы себя защищённым.

Если, конечно, тот позволил бы лечь с ним на один грубо сколоченный лежак. Винс ведь так и не узнал, нужны ли вообще стражам что мальчики, что девочки. Да если даже болотник ещё не убил в них желания плоти, дозволяет ли Спящий воинам своего храма вступать в подобные отношения? Мало ли какие обеты они дают, становясь членами братства. Ещё получил бы по морде за оскорбительное предложение, а рука у Гор На Бара должна быть о-очень тяжёлой.

– Не спишь ещё?

Винс вздрогнул от неожиданности: сосед появился в их сарае как-то очень уж быстро и тихо.

– Ноги стёр до крови, – сказал он, не желая ни врать, ни сознаваться в своих страхах.

В хибарке было темно, сосед только скользнул рассеянным взглядом по ногам Винса и неопределённо хмыкнул:

– Бывает. У Декстера вроде неплохие зелья и мази, – чуть подумав, прибавил он. – Не как у настоящего алхимика, конечно, но хоть что-то. Попроси у него что-нибудь.

– В долг? – насмешливо уточнил Винс.

– Зачем? Отработаешь натурой. Декстер в колонии давно уже, привык к парням вместо женщин. – Хвостатый не насмехался, не издевался – просто и деловито предлагал единственный, по его мнению, способ, которым парень вроде Винса мог заплатить за лекарства. И от этого было ещё тошнее. От обыденности сказанного. – Знаешь, где тут что-то вроде рыночной площади? Он там обычно болтается, когда снадобья свои не готовит.

Винс молча кивнул и лёг, отодвигаясь к самой стене. Без рубашки было прохладно, и плохо обработанные доски царапали голую кожу, но это казалось сущей ерундой по сравнению с попытками пристроить ноги так, чтобы не тревожить волдыри. Те, что лопнули ещё во время возвращения в замок, саднили, и это было хоть сколько-то терпимо. А вот надувшиеся пузыри ныли и тянули невыносимо. «Кажется, я сегодня не усну», – подумал Винс. Впрочем, не спать значило не видеть кошмаров про ползунов. Возможно, кровавые мозоли избавят его от пробуждений в холодном поту… и тумаков от соседа, разбуженного воплями.

Тот, кстати, неторопливо разобрал свою сумку, что-то выкладывая на стол, а что-то переложив в рассохшийся сундук без замка (рубашку Винса он перекинул было на топчан, но потом всё же расстелил снова по щелястой крышке).

– Яблоко хочешь? – неожиданно спросил он.

– Тоже с отработкой?

Хвостатый то ли фыркнул, то ли коротко посмеялся.

– Что ж ты так дёшево себя ценишь? – укорил он. – Десять кусков руды это стоит. То есть, можно и дешевле найти, но там зажмуриться покрепче придётся.

– А ты уже узнавал? – буркнул Винс, но яблоко, коротко поблагодарив, взял. Не устоял после местных деликатесов.

– Первым делом, – а вот теперь сосед точно хохотнул. – Я вообще-то спрашивал про девочек: раз Гомезу присылают свеженьких, значит, старых он куда-то девает? Ну, мне и объяснили, что надоевших он стражникам отдаёт – если девчонки не провинились всерьёз. Настолько, что их отдали не страже, а шныгам. Придётся, видно, стать стражником, а то в замок даже призраков не всех впускают.

– А тебе так хочется в замок? – Чтобы грызть яблоко, Винс сел, а то недолго было и подавиться. Яблоко, кстати, пришлось именно грызть – твёрдое, кислое… только гуся с такими готовить. Хотя здесь, скорее всего, вместо гусей приходится запекать падальщиков: не видел Винс на реке ни гусей, ни уток, ни прочей водоплавающей птицы. Шныги, наверное, гнёзда разоряли. Или ящерицы.

– А тебе нет? Человеческая еда, приличная постель, маги под боком – можно поболтать с умными и образованными людьми… вино монастырское, говорят, привозят.

– Не уверен, что маги снисходят до разговоров с бродягами.

От кислого сока сводило челюсти, но Винс упорно грыз яблоко. Оно было словно привет из прошлой жизни. Где Винс был юношей из приличной, обеспеченной семьи, владельцем доставшейся по наследству (рано, слишком рано, но что ж поделаешь) известной в Гельдерне, солидной мастерской, кормильцем, опорой и надеждой вдовы-матери и сестры на выданье… Воспоминания о той жизни причиняли боль, но забывать её не следовало ни в коем случае. Иначе легко было забыть о том, кто ты есть и что ты есть, а забыв об этом, стоило ли жить дальше?

– Маги в Миртане вообще мало до кого снисходят, – хмыкнул сосед. – Но здесь их всего шестеро, надоели уже друг другу до смерти, наверное. А кроме друг друга им и поговорить толком не с кем. С магами Воды они разосрались, теперь только переписываются по поводу Барьера. Болотных гуру они презирают с их жалкой недомагией… хотя по-моему, зря. Мне, к примеру, за пустяковую услугу занятные свитки перепали – не уверен, что маги Огня знают такие заклинания. И алхимик их вряд ли самоучка. Да даже если и самоучка, представь только: мужик из незнакомых трав буквально на коленке умудряется готовить сложные и при этом качественные зелья, экспериментирует, выдумывает новое, приспосабливает старое под местные условия. Но настоящий служитель Инноса, конечно, не может общаться с поклонником ложного божка. А с кем ещё? Не видал пока ещё никого из рудных баронов, но что-то мне подсказывает, что никто из них не получил классического образования.

– И ты хочешь стать одним из тех, с кем магам будет интересно и приятно общаться? – фыркнул Винс. Общаться с магами Огня ему приходилось редко (в монастырях, надо думать, было кому и переписывать, и переплетать книги), но ему и алхимиков хватало. Интересно, эта их работа так влияет на характер? Кого ни возьми из алхимиков, – кроме разве что Ренвика, но старик, похоже, начинал понемногу забывать, на каком он свете, – один другого ядовитее.

– Приятно – вряд ли, но вот полезно – наверняка.

– Какой ты скромный, – восхитился Винс.

– Ага, – легко согласился Хвостатый. – Скромен, застенчив, молчалив и кроток нравом.

Он наконец закончил разбирать своё барахло, разделся, разулся и лёг рядом, укрывшись сам и укрыв Винса куском какой-то дерюги. Где только раздобыл?

– Да не зажимайся так, – недовольно проворчал он. – Я не по мальчикам. И очень постараюсь побыстрее попасть в замок, чтобы и не привыкать. А вообще, маги Воды хотят разрушить Барьер, знаешь? И руду из Свободной шахты поэтому не меняют на провиант и тряпки, как Гомез со своими подручными. Копят они её, чтобы потом как-то использовать для освобождения. Ей-ей, я их даже зауважал: трижды в день жрать рис с крысятиной, но собирать магическую руду, чтобы в один прекрасный день выйти отсюда!

– Думаешь, это возможно? – усомнился Винс. Никакой надежды он себе позволять не собирался. Потому что если она не сбудется, тогда… тогда и впрямь надо идти топиться.

– Понятия не имею. Я же не маг. Но раз они на что-то надеются, то наверное, имеют к тому какие-то основания?

Он довольно быстро захрапел. У Винса горели и ныли мозоли, ему и без раскатов храпа под самым ухом было не заснуть, но недавний кошмар помнился ещё слишком хорошо. Толкать соседа в бок, чтобы повернулся и перестал храпеть, как в прошлый раз, он не стал. Лежал, глядя в темноту, и думал о том, что даже разрушение Барьера ничего, в сущности, не изменит. Это маги вернутся по своим монастырям, а каторжники останутся каторжниками. Хоринис – остров, с него не выбраться без корабля, а какой капитан в здравом уме пустит на борт беглых преступников? Да и вообще… Возвращаться на материк нельзя, потому что приговор остаётся в силе независимо от наличия или отсутствия магического Барьера. И оставаться здесь не выход: для жителей острова все они тут воры и убийцы, которых даже на чёрную работу не возьмёшь – мало ли что у этих типов на уме. Для людей вроде соседа, возможно, найдётся дело где угодно. Но ему-то, Винсу, после побега из каторжной долины, чем зарабатывать на жизнь? Торговать собой за десять кусков руды он может только здесь. В нормальном человеческом городе для этого бордели есть.