Текст книги "Удержать мою девушку (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Глава 21

Николас

Я вывожу Селину на улицу и веду в огромный гараж, в котором находятся все наши машины.

– Выбирай сама, – говорю я ей.

Брови Селины хмурятся, когда она поднимает на меня взгляд.

– Что-что ты имеешь в виду?

– На какую из них ты хотела бы сегодня сесть за руль?

– Сесть за руль? – Спрашивает она, ее глаза расширяются. – Нико, я не знаю, как.

– Я знаю. Я бы хотел научить тебя, – быстро объясняю ей. Я знаю, что это было в ее списке дел, которые она хочет сделать, и я помогу ей с этим, особенно с последним. То, что Константин Карбоне мертв и ушел навсегда, где он никогда не сможет причинить вреда ни одной живой душе, звучит просто замечательно.

– Вон ту, – слышу я ее слова и следую в том направлении, куда она указывает.

Это серебристый BMW M5.

– Определенно безопасный вариант, – говорю я ей, потирая подбородок большим и указательным пальцами.

– На какой машине тебе нравится ездить? – Спрашивает она.

– Вот на этой, – говорю я, подводя к своему темно-синему McLaren 720S. – Но поскольку это твой первый раз, может быть, нам стоит взять BMW на всякий случай.

Честно говоря, если бы Селина попала в аварию в моей машине, я бы не волновался. Для этого и существует страховка. На мгновение это ранило бы мою душу, но я бы справился с этим. Пока Селина в безопасности и не пострадала, это все, что действительно имеет значение.

Она подходит к BMW.

– Может быть, тебе сначала отвезти нас куда-нибудь, – предлагает она.

– Я знаю как раз такое место.

Я звоню одному из телохранителей и говорю ему, чтобы он подготовил команду для слежки за нами. Селина, кажется, заметно расслабляется, когда понимает, что с нами будет охрана.

– Нужно быть осторожным, – объясняю я, и она кивает в знак согласия.

Я привожу нас в заброшенный аэропорт.

Там есть дороги, ведущие туда и обратно, знаки "Стоп" и парковочные места, на которых она может попрактиковаться, целых девять ярдов.

Охранники остаются у входа, ожидая нас, пока я паркуюсь посреди огромной парковки. Тротуар местами потрескался и зарос, но он идеально подойдет для обучения Селины вождению.

Мы меняемся местами, и я чувствую, как от нее волнами исходит нервозность, когда она сжимает руль.

– Газ справа. Тормоз слева. – Я располагаю ее руки так, чтобы они были под более удобным углом. – Вот так.

– Здесь так много кнопок, – ее взгляд скользит по приборной панели, и я слышу неуверенность в голосе.

– Не беспокойся об этом, – говорю я, изо всех сил пытаясь подавить улыбку, но у меня ничего не получается. – Просто сосредоточься на дороге и руле. Сегодня тебе нужно беспокоиться только о газе и тормозе. Достаточно скоро мы сможем послушать несколько хороших мелодий и опробовать другие гаджеты, но я хочу, чтобы сегодня ты…

Она издает нервный смешок.

– Ладно. Думаю, я готова.

– Хорошо. Теперь поставь ногу на тормоз и переключи коробку передач, – инструктирую я, помогая найти рычаг переключения передач. – Отлично. Теперь аккуратно отпусти тормоз и поставь ногу на газ.

Селина нажимает ногой на газ, отправляя нас вперед. С ее губ срывается крик, прежде чем я кричу: – Тормози, тормози, тормози!

Она ставит ногу на тормоз и нажимает на него, отчего машина с визгом останавливается, а нас сильно качает на ремнях безопасности.

– Черт! – кричит она.

Я боюсь взглянуть на нее, боюсь, что все испортил, не оказав ей более мягкого обращения. Но я потрясен, когда слышу смех. Я смотрю на ее лицо, которое освещено, как солнце, улыбается и смеется. Она выглядит так, словно проводит лучшее время в своей жизни. Будто чертовски счастлива.

– Это было волнующе! – внезапно восклицает она, когда у нее вырывается приступ хихиканья.

Я не могу не присоединиться к ее смеху. Черт возьми, ее смех похож на зов сирены. Такой милый и искренний. Моей девушке нравится опасность. Я уже могу сказать. И меня это полностью устраивает. Пока я могу обеспечивать ее безопасность, она может подвергаться всем опасностям, какие захочет.

– Ладно, Эвелин Книвел, давай попробуем еще раз. Но на этот раз медленнее, – предупреждаю я.

Она серьезно кивает и прикусывает нижнюю губу, сосредоточившись, сводя меня с ума. Мой член мгновенно твердеет при виде этого.

Селина чертовски сексуальна, даже не пытаясь. Она совершенно неотразима. И я не могу перестать смотреть на нее, замечая каждую мелочь – например, то, как ее глаза расширяются от восторга, когда она делает что-то правильно, или маленькую складку между бровями, когда она действительно концентрируется.

Следующие несколько часов мы проводим за рулем по заброшенному аэропорту. Я учу Селину водить машину по главным дорогам, ведущим внутрь, останавливаться у всех необходимых знаков и пользоваться указателем поворота. Она быстро все схватывает, и я не могу гордиться ею больше. Она действительно хочет учиться. И это заставляет меня хотеть научить ее еще большему.

Когда она наконец ставит машину на стоянку, я говорю ей: – Теперь ты можешь вычеркнуть вождение машины из своего списка.

Улыбка исчезает с ее лица, и я сразу понимаю, что облажался.

– Ты… ты видел мой список? – тихо спрашивает она.

Я морщусь. Черт. Я действительно надеюсь, что она не возненавидит меня за вторжение в ее личную жизнь.

– Это было случайно, но да, – говорю я. – Я зашел в твою комнату, блокнот лежал открытым на твоей кровати, и я просто посмотрел. Внутренне успокаиваю себя, быстро добавляя: – Прости.

– Итак, ты видел, последнее, что было в моем списке? – спрашивает она голосом чуть громче шепота, глядя прямо перед собой поверх руля.

Убить Константина Карбоне. Как я мог забыть?

– Да.

– И что ты об этом думаешь?

Ее глаза наконец встречаются с моими.

Я ни на секунду не прерываю зрительный контакт, когда говорю ей: – Я хочу его смерти так же сильно, как и ты. И я собираюсь убедиться, что это произойдет.

Селина заметно расслабляется, и с ее плеч словно свалился невидимый груз. Возможно, она боялась, что я буду думать о ней хуже из-за желания кого-то убить или, возможно, мое подтверждение ее мести – это то, в чем она нуждалась все это время. В любом случае, я рад видеть, что вездесущее напряжение немного рассеивается.

С удивлением наблюдаю, как Селина наклоняется и заводит машину.

– Можно мне снова покататься по парковке? – нетерпеливо спрашивает она с легкой, беззаботной улыбкой на лице, которая впервые освещает весь мой гребаный мир.

– Да, конечно. Поехали, стритрейсер, – говорю я со смехом.

Глава 22

Селина

Мы возвращаемся в резиденцию Витале поздно ночью. Все еще смеясь входим в парадную дверь, когда слышим голос.

– Похоже, вы двое хорошо провели время, – говорит Ария с ухмылкой, пересекая фойе по пути на кухню.

– Лина научилась водить, – говорит Нико с усмешкой.

Я никогда не видела, чтобы он так много улыбался. Он, вероятно, сказал бы то же самое обо мне. С тех пор, как я приехала сюда, Нико был серьезным и задумчивым. Приятно осознавать, что, если я немного расслаблюсь, то он тоже может.

Его слова останавливают Арию на полпути.

– Правда? Это потрясающе, – говорит она с улыбкой, но она не касается ее глаз. – Я так и не научилась водить машину, – признается она, пожимая одним плечом – Но меня всегда кто-то возит, так что, думаю, в этом нет особой необходимости, – добавляет она, но я слышу грусть в ее голосе.

Арию действительно прячут, но я уверена, что у Луки и Вероны были на это свои причины. Они видели так много детей, проданных через торговлю людьми, что им, вероятно, трудно спать по ночам, если они все время не знают, где их дети. И я не могу сказать, что действительно виню их. Если у меня когда-нибудь будут дети, а это огромное «если», я бы никогда не выпускала их из виду. Мне неприятно думать о том, что я все время живу в страхе, но знаю, что это именно то, на что это было бы похоже. Я знаю, что может случиться. И не пожелала бы такого своему злейшему врагу, не говоря уже о невинном ребенке.

– Ну, ребята, развлекайтесь, – говорит нам Ария, махнув рукой. – Я собираюсь перекусить перед вечером кино с Ренато.

– Не забудь средства защиты! – Нико кричит ей вслед, за что получает свирепый взгляд и средний палец от своей сестры.

Когда Ария исчезает на кухне, я спрашиваю Нико: – Она и Ренато?

Я уже спрашивала Арию об их отношениях раньше, когда мы были в бассейне, но она очень скромно рассказывала обо всем этом, создавая впечатление, что Ренато просто влюблен в нее, и она позволяет это.

Нико пожимает плечами.

– Я знаю, что Ренато влюблен в мою сестру. Также я и раньше заставал их целующимися, но понятия не имею, что они делали или не делали.

Он морщится, прежде чем добавить: – И не хочу знать.

Я смеюсь над его дискомфортом.

– Итак, вечер кино звучит весело, – говорю Нико.

Он смотрит на меня, изучая мое лицо, прежде чем сказать: – Да? Ты хочешь, чтобы я спросил Арию, можем ли мы присоединиться?

Я нервно сжимаю руки.

– Или у нас может быть свое собственное кино, – спрашиваю я, заставляя свой голос не ломаться.

– Конечно, – говорит Нико. – Затем он прочищает горло. – У меня в комнате есть Netflix, или мы можем посмотреть фильм в гостиной.

– Нет, твоя комната подойдет, – уверяю его. Я знаю, он пытается дать мне выход, чтобы я чувствовала себя более комфортно. И хотя мне нравится это в Нико, то, что он никогда ни к чему не принуждает меня и то, что он всегда ставит мои чувства превыше всего, я просто хочу хоть раз в жизни почувствовать себя нормальной.

Вечер кино с ним наедине в его комнате звучит великолепно и нормально для меня.

– Хорошо. Я захвачу нам что-нибудь перекусить, – предлагает он.

– Конечно, – бросаю я через плечо, прежде чем поднимаюсь по лестнице в его комнату.

Николас

Пока попкорн разогревается в микроволновке, я достаю из холодильника две газировки и несколько коробок конфет. Понятия не имею, что понравится Лине, поэтому просто пытаюсь схватить все.

После того, как с попкорном покончено, я сгребаю все в охапку и несу наверх, в свою комнату, где Лина терпеливо ждет меня на моей кровати.

Она растянулась на животе, выставив напоказ свои длинные ноги. Черт возьми, она великолепна. Я представляю ее такой расслабленной и беззаботной, желая нарисовать это позже.

Когда она поднимает на меня взгляд, на ее лице появляется улыбка.

– Вау, ты совершил набег на кладовую? – Спрашивает она.

– В значительной степени, – отвечаю со смешком. – Не знал, чего бы тебе хотелось, так что…

– Ну, я люблю попкорн, и это обязательная закуска к кино, так что ты молодец. – Она садится и помогает мне со всем.

Когда она стоит передо мной на коленях, черт возьми, вся кровь приливает прямо к моему члену. Чертыхаясь себе под нос, я хватаю коробки с конфетами и подхожу к столу, чтобы поставить их. Стоя к ней спиной, я заставляю зверя за моей молнией успокоиться. Хотя я бы с удовольствием трахнул Селину, я знаю, что она к этому не готова. Черт возьми, на этом этапе я бы согласился на интенсивный сеанс поцелуев или даже на объятья, но я не могу торопиться с ней. И не буду.

И это не потому, что я считаю ее слишком хрупкой или слабой. Нет, к черту это. Она самый сильный человек, которого я знаю. Это просто потому, что я не хочу отпугнуть ее или что-то изменить между нами. Наша дружба слишком важна для меня, чтобы терять ее только потому, что мой член хочет намокнуть. Вместо этого я собираюсь подождать и позволить событиям развиваться медленно, в своем собственном темпе. Я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем она будет готова перейти на следующий уровень, но я готов подождать. Я буду ждать еще десять лет, если потребуется. Я бы ждал ее вечно.

– Ты в порядке? – Спрашивает Селина, и я понимаю, что слишком долго стояю здесь, не двигаясь, не разговаривая.

– Э-э, да, просто пытаюсь решить, чего я хочу.

Беру со стола коробку мятных конфет «Юниор Минтс» и несу на кровать. Я сажусь на матрас, прислонившись спиной к изголовью, в то время как она снова ложится на живот лицом к телевизору.

Моя рука ползет к моему твердому члену, и я прижимаю к нему ладонь. Черт возьми, она сводит меня с ума своими длинными ногами. Закрыв глаза, я пытаюсь думать о чем угодно, кроме Селины и ее сексуальном теле.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – Спрашивает Селина, пугая меня.

Когда я открываю глаза, она снова стоит рядом со мной на своих гребаных коленях, выглядя обеспокоенной. И это заставляет меня чувствовать себя самым большим мудаком в мире из-за всех грязных мыслей, проносящихся в моей голове. Что я могу сказать? Я, блядь, не святой и уж точно не монах. У меня есть желания, и прямо сейчас у меня есть желание раздвинуть ее длинные ноги и зарыться лицом между ее бедер, пока она не выкрикнет мое имя и не кончит мне на лицо.

– Эм, да. – Пытаясь отвлечь внимание от своей неловкости, я быстро меняю тему. – Какой фильм ты выбрала? – Спрашиваю я, и даже я слышу, как странно звучит мой голос. Она, наверное, думает, что я схожу с ума.

– Про зомби-апокалипсис, – отвечает она с усмешкой.

Мои губы приподнимаются.

– Мило!

Предоставь Селине не выбирать что-то типичное, вроде романтической комедии. Хотя я бы точно посмотрел сочный романтический фильм. Черт возьми, я бы сделал почти все, чтобы сделать ее счастливой.

В конце концов она ложится на спину и запускает фильм. Мой взгляд продолжает скользить по ее сексуальным ногам и пухлой заднице, но я заставляю себя жевать конфету и держать себя в узде. Я понятия не имею, о чем фильм, кроме зомби и апокалипсиса. Я даже голосов актеров больше не слышу. У меня внутренняя битва с моим членом, который, блядь, не слушает, что бы я ни говорил. Схватив одну из подушек, я кладу ее себе на колени. Чувствую себя гребаным подростком, который не может контролировать свои гормоны на первом свидании.

Когда фильм наконец заканчивается, я почти стону вслух от облегчения. Если мне придется остаться в этой комнате с ней наедине еще на секунду, я могу просто спонтанно воспламениться.

Селина встает, смотрит на меня с подушкой на коленях и склоняет голову набок. Знает ли она, что я изо всех сил пытаюсь не кончить в штаны прямо сейчас? О черт.

– Это было весело, – говорит она, нервно заламывая руки перед собой.

– Да, мы повторим это снова, – говорю я ей с неловкой усмешкой.

– Ну, спокойной ночи, – бормочет Селина, прежде чем выйти из комнаты и закрыть дверь.

– Черт, – выдыхаю я долгим вздохом, прежде чем опустить голову от стыда. Это было чертовски неловко, потому что последние полтора часа у меня был ходячий стояк. Встав, я направляюсь в ванную. Прошло много времени с тех пор, как я дрочил, и мне нужно заняться делом, чтобы это дерьмо не повторилось в следующий раз, когда я буду рядом с Селиной.

Глава 23

Селина

Я меряю шагами пол своей спальни. По какой-то причине весь вечер кино с Нико я чувствовала себя неловко. Не уверена, чувствовал ли он то же самое, но я отчаянно хочу знать. Мне нужно убедиться, что я не сделала ничего, что могло бы его обидеть или заставить чувствовать себя неловко. Прежде чем я успеваю передумать, выхожу из своей комнаты и иду по коридору.

Я робко стучу в дверь Нико и жду. Стою в пижаме, нервно переминаясь с ноги на ногу, но он не отвечает. Может быть, он уже в постели? Нервно покусывая губу, я берусь за дверную ручку и поворачиваю, осторожно открывая дверь. Комнату освещает лампа, и я вижу, что его нет в постели.

Мое внимание привлекает звук воды из ванной комнаты, и поэтому мои ноги ступают по деревянному полу к приоткрытой двери. Шум воды становится громче, и думаю, что он принимает душ, а не просто моет руки, как я предположила ранее.

Я говорю себе уйти, не смотреть, но это почти так, как будто я ничего не могу с собой поделать. Вместо этого я выхожу в пространство, где открыта дверь, и заглядываю в просторную ванную. Внутри душевой кабины, которая сделана из высокого стекла, я вижу Нико. Его обнаженное тело насквозь промокло от льющейся на него воды. Мое сердце начинает биться быстрее при виде его мышц и пресса, выставленных на всеобщее обозрение. Мой взгляд опускается туда, где его рука сжимает свой член. Он толстый, длинный и твердый, идеальный.

Он хлопает рукой по мокрому кафелю и стонет: – Лина.

Боже мой, он думает обо мне, когда кончает. Длинные струи спермы извергаются из его члена, и я не могу сдержать вздоха удивления, срывающегося с моих губ. Должно быть, это прозвучало громко, потому что следующее, что я помню, – глаза Нико встречаются с моими. Мы смотрим друг на друга, и я вижу удивление и замешательство на его красивом лице, прежде чем он снова произносит мое имя.

Я даже не осознаю свой следующий шаг, просто знаю, что должна убраться оттуда ко всем чертям. Меня поймали за тем, что я наблюдала за ним. Я смущена больше всего на свете, но в то же время возбуждена. Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь в своей комнате за закрытой дверью. Прижимаюсь спиной к дереву, правой рукой прикрываю сердце, которое угрожает выскочить из груди.

Мои пальцы сжимаются и разжимаются, а затем они непроизвольно движутся сами по себе вниз по моему телу и под пижамные штаны. Закусив губу, я просовываю пальцы в трусики и потираю свои влажные складочки. Это так неправильно, но так чертовски приятно. Я закрываю глаза и представляю Нико в душе таким, каким я его видела – мокрым и твердым, поглаживающим свой член и выкрикивающим мое имя.

Я быстро подхожу к краю, но, кажется, не могу пересечь эту тонкую грань. Я стискиваю зубы, плохие мысли начинают одолевать меня слева и справа, и я почти слышу голос Константина у себя в ухе.

– Не смей кончать, маленький питомец.

Дрожа, открываю глаза, почти ожидая увидеть его стоящим передо мной. Я в ужасе от удовольствия, потому что за удовольствием всегда приходит боль. Мое тело было приучено принимать это, и я борюсь с этим до тех пор, пока не сдаюсь. Мои пальцы в конце концов перестают двигаться. Тот момент, полный похоти, прошел, и облегчения не предвидится.

Разочарованно вздыхая, я вытаскиваю руку из трусиков, и слезы наполняют мои глаза. Я чувствую себя неловко. Грязно. То, что я сделала, было неправильно. И я не могу остановить льющиеся слезы и рыдание, сотрясающие мое тело, когда падаю на пол. Подтягивая колени к груди, я сворачиваюсь в клубок на полу и отдаюсь своим эмоциям.

В мою дверь стучат, и мой позвоночник напрягается.

– Лина, – слышу я глубокий, нежный голос Нико, зовущий из-за двери.

Я не могу встретиться с ним лицом к лицу прямо сейчас, не в таком состоянии. Поэтому оставляю его просьбы без ответа и иду спать, чтобы бороться со своими демонами в одиночку.

Психиатр прочищает горло. Я вырываюсь из своих грез и заставляю себя посмотреть ей в глаза.

– Извините, – бормочу себе под нос.

– Где вы только что были? – спрашивает доктор Грэм.

– Я просто думала, – признаюсь я. И если док только что говорила, я не слышала ни слова.

– Могу я спросить, о чем вы думали?

Мои щеки мгновенно вспыхивают от этого вопроса.

Я сворачиваюсь калачиком в кожаном кресле у окна и подтягиваю колени ближе к груди.

– Я думал о Нико, – говорю я, мой голос едва громче шепота. Я ни в коем случае не хочу открываться ей, но мне отчаянно нужно с кем-то поговорить обо всем, что произошло.

Доктор Грэм, кажется, довольна моим ответом. Она, вероятно, в восторге от того, что на этот раз действительно добиваемся некоторого прогресса, а не от того, что я закрываюсь и отказываюсь отвечать на ее вопросы.

– Вы думали о чем-то конкретном? Воспоминание из прошлого или, что-то более свежее? – спрашивает она.

– Кое-что случилось прошлой ночью, – признаюсь я.

Боже, я игнорировала Нико с тех пор, как это случилось. Когда он подошел к моей двери, я даже не могла посмотреть ему в лицо. Я чувствовала себя самой большой дурой в мире из-за того, что прогнала его, но мне было слишком стыдно, чтобы рассказать ему о том, что произошло.

А еще меня беспокоит, что я сдамся и сделаю какую-нибудь глупость, например, поцелую его или… Я даже отказалась спускаться на завтрак, где мы ели вместе каждое утро в течение последних нескольких дней, из-за чего я чувствую себя еще хуже.

– А что произошло прошлой ночью, Селина? – настаивает она.

– Мы с Нико вместе смотрели фильм в его комнате.

– Звучит забавно, – говорит она с искренней улыбкой. – Происходило ли что-нибудь еще, кроме фильма?

– Нет. То есть да.

– Ты не так уверена, – мягко говорит она.

Ее голос такой успокаивающий и контролируемый. Неудивительно, что она выбрала эту профессию. Иногда мне кажется, что я могла бы рассказать ей все, что угодно, и бывают моменты, когда рассказываю некоторые вещи. Намного больше, чем я когда-либо кому-либо рассказывала.

– Я вернулась в комнату Нико, чтобы поговорить с ним после фильма, но он был… – мой голос замолкает. – Я видела Нико в душе.

Я утыкаюсь лицом в колени, отчаянно пытаясь спрятаться.

Я все еще смущена из-за всего этого. Но еще больше… я все еще возбуждена.

– Хочешь поговорить об этом? – спрашивает она, поправляя красные очки на переносице.

Меня так и подмывает сказать ей "нет", но в каком-то смысле я действительно хочу поговорить об этом. Я хочу знать, нормально ли то, что чувствовала.

Я больше не представляю, что такое "нормально".

– Он трогал себя. И я не могла отвести взгляд. Я наблюдала за ним. – Закрыв глаза, я признаю: – Он позвал меня по имени, когда кончил.

После недолгого колебания она наконец спрашивает: – И что ты при этом почувствовала?

Я открываю глаза и снова смотрю в окно.

– Меня это возбудило, – признаюсь, чувствуя себя совершенно ужасно, как только эти слова слетают с моих губ.

– Ну, это нормальная реакция, Селина, – уверяет меня доктор Грэм. – По выражению твоего лица я могу сказать, что ты с этим не согласна.

– Это неправильно, – непреклонно говорю я и не знаю, кого пытаюсь убедить больше – доктора или себя.

– Почему это неправильно?

– Я не должна так думать о нем.

– А почему бы и нет? – подсказывает она.

– Потому что он, потому что он Нико! – Восклицаю я, даже не понимая собственного ответа.

– Потому что он твой друг, и ты не хочешь, чтобы он был тебе больше, чем другом? – Предполагает она.

– Да, наверное, – отвечаю я, но для меня это звучит неправильно.

Нико мой друг, но я думаю, что мы глубоко любили друг друга, когда были детьми, еще до того, как узнали, что такое настоящая любовь. Но с тех пор так много изменилось. Я никогда не могла ожидать, что он будет хотеть меня так же, как когда-то.

– Он тебе нравится? – спрашивает она.

– Да, – отвечаю я без колебаний. – Нико красив внутри и снаружи. Он совершенен. А я… – я останавливаюсь, чтобы не высказать свои негативные мысли вслух.

– А ты кто, Селина?

После долгого колебания, когда я не отвечаю, доктор Грэм снова спрашивает: – Ты кто, Селина?

– Я совсем не идеальна. Я сломлена. Я испорчена, – выпаливаю я.

Слезы быстро наполняют мои глаза и текут по пылающим щекам. Я вообще не привыкла говорить о своих чувствах. За последние десять лет никто не спрашивал, что я чувствую.

– Ты не такая, Селина, – уверяет доктор Грэм. – Помни, что негативные мысли не помогают нам справляться с реальными проблемами. Они только разрывают нас на части, вместо того чтобы исцелять, в чем мы действительно нуждаемся.

Она делает несколько пометок, прежде чем сказать: – Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь, Селина. Используй свои слова.

– Я чувствую себя неловко. Я чувствую себя глупо, – выдавливаю я, сердито вытирая слезы. Боже, я так много не плакала уже много лет. И вдруг оказываюсь здесь, и шлюзы открываются. Может быть, это потому, что в глубине души я знаю, что меня не накажут за проявление эмоций, за слезы.

– Не чувствуй себя смущенной или глупой. Все, что ты здесь скажешь, останется между нами. Думай обо мне как о своем собственном дневнике, но в человеческом обличье. Ты можешь говорить со мной о чем угодно, и твои слова будут заперты, как в дневнике, только для твоих глаз.

Я киваю, пытаясь переварить ее слова. Я никогда ни перед кем в своей жизни раньше не открывалась, ну, кроме Нико. Он знал настоящую меня, но это было тогда, когда я не была тайкой испорченной. Черт возьми, я была испорчена даже тогда.

– Все, что ты чувствуешь, нормально, Селина. Ты знаешь это, верно? Ничто из того, что ты чувствуешь, не является неправильным, – заверяет она меня.

Я киваю в знак согласия, хотя и не уверена, что полностью верю в это.

– После того, как я вышла из его ванной, то вернулась в свою комнату и потрогала себя. – Моя шея и щеки снова становятся красными. Я не знаю, почему об этом так трудно говорить. Уверена, что многие люди открыто говорят о сексе, особенно с врачами.

– Тебе понравилось?

– Я не смогла. – Я качаю головой, не в силах произнести смущающие слова вслух.

Доктор Грэм прочищает горло.

– Ты уже упоминала, что тебе никогда не разрешали получать удовольствие во время сексуальных контактов с вашим похитителем.

Я зажмуриваюсь. Я все еще слышу слова Константина, когда он принуждал меня заняться сексом с одним из его друзей.

Не кончай. Не смей кончить, маленькая шлюха! Если ты кончишь за ним, я буду бить тебя до смерти!

– Селина! Селина! – зовет меня доктор Грэм, но звучит так, будто ее голос сейчас за миллион миль отсюда.

Я открываю глаза и в замешательстве смотрю на нее. В какой-то момент, должно быть, я поднялась со стула и забилась в угол комнаты.

– Все в порядке, Селина. – Она протягивает мне руку, но я отказываюсь ее принять. – Здесь никто не причинит тебе вреда, – говорит она.

Это то же самое, что она всегда говорит, но мне говорили это раньше, и посмотрите, что произошло – моя мать продала меня во второй раз, и меня оторвали из этого счастливого дома.

Внезапно чистая и неразбавленная паника яростно охватывает меня.

Мое тело начинает неудержимо дрожать, и я крепко обхватываю руками колени, сворачиваясь на полу в позу эмбриона.

Кажется, целую вечность я лежала с закрытыми глазами, отгораживаясь от всего остального в мире, рыдая в темноте, пока не услышала низкий голос Нико, зовущий меня.

Мои глаза медленно открываются, и в тот момент, когда я вижу Нико на коленях рядом со мной, я подползаю и бросаюсь в его распростертые объятия.

Он крепко обнимает меня, поглаживая рукой вверх и вниз по спине, шепча что-то успокаивающее мне на ухо.

– Не отпускай меня, – отчаянно шепчу я ему, все мое тело дрожит от страха.

– Никогда, – обещает он.

И одно это слово заставляет меня сразу почувствовать себя лучше.

Это заставляет меня наконец почувствовать себя в безопасности.