Текст книги "Удержать мою девушку (ЛП)"
Автор книги: Анжелика Снайдер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18
Селина
Встреча с доктором Грэм, в среду утром, прошла примерно так, как я и ожидала. Она задавала безбожное количество вопросов, и я отказалась отвечать на девяносто девять десятых процента из них. А потом мы продолжали утомительную череду ее просьб и моих уклонений почти час, пока она, наконец, не смягчилась и не отослала меня с блокнотом, чтобы я могла записывать свои чувства или что-то в этом роде.
Блокнот кажется тяжелым в моей руке, когда я несу его обратно в свою комнату. Я никогда ни с кем не обсуждала свои чувства, не говоря уже о том, что у меня хватило смелости записать их на бумаге. Доктор Грэм думает, что для меня будет полезно записывать все, что у меня на уме, но она понятия не имеет об ужасных вещах, которые я видела, или о том, что творится у меня в голове. Я просто благодарена, что ни она, ни кто-либо другой в этом доме не умеет читать мысли.
Лежа на кровати, я вздыхаю, открывая первую чистую страницу блокнота. Я прикладываю кончик шариковой ручки к бумаге, но моя рука просто остается там. Я заставляю себя написать что-нибудь, что угодно, но слова просто выходят не так, как я хочу. Предложения выглядят сумбурными.
Не то чтобы мне не о чем было поговорить. Просто кажется, что если я изложу это на бумаге, то все это станет реальным. Пытки и агония, которые я пережила, кажутся мне непрекращающимся кошмаром в моем сознании. Но если я начну записывать их, то буду вынуждена посмотреть правде в глаза и зацикливаться на них снова и снова.
Разочарованно вздыхая, я вырываю страницу, комкаю ее и выбрасываю в ближайшую мусорную корзину. Глядя на свежую пустую страницу, мне приходит в голову идея. Вверху листа, на синей линии, я пишу, что я хочу сделать.
Это будет что-то вроде моего личного списка дел, но это для ближайшего будущего и всего лишь мелочи, ничего похожего на путешествие по миру или совершение чего-то впечатляющего перед смертью. На данный момент это скорее список желаний, краткосрочные цели, которых я хотела бы достичь, пока остаюсь здесь.
Номер один в списке – получить аттестат. Я уже начала работать над этим, благодаря семье Витале. Скоро я должна сдавать вступительный тест, чтобы начать учиться и сосредоточиться на всем, над чем мне нужно работать. И хотя я очень нервничаю, в то же время я и взволнована.
Школа никогда не была приоритетом для моей матери. Ну, думаю, я тоже на самом деле. Я был маленькой, когда она забрала меня из государственной школы, хвастаясь директору, что я буду учиться на дому у лучших репетиторов, каких только можно купить за деньги. Она любила важничать, хотя каждый человек, которого мы встречали, мог видеть ее брехню насквозь. Жаль, что мне потребовались годы, чтобы понять это.
Нахмурившись, я возвращаю свое внимание обратно к блокноту. Грызу кончик ручки, пока думаю несколько минут.
Следующим в списке значится Умение водить машину. Я никогда раньше даже не сидела за рулем автомобиля. Мне всегда было интересно, каково это – беззаботно отправиться в путешествие, куда захочешь, с опущенными окнами и ревущей музыкой. Кажется, это было бы освобождением.
Займись серфингом. Мы с Нико много занимались серфингом, когда я жила здесь. Ничто не сравнится с силой океана и ловлей идеальной волны. Мы обычно проводили весь день от рассвета до заката на воде, и я никогда не уставал от этого. Ни на секунду. Я нашла в этом занятии страсть, которую никогда не смогла найти снова.
Я накручиваю свои длинные волосы на палец, пытаясь придумать, что еще хочу внести в список. Глядя на свои секущиеся кончики, я точно знаю, что хочу написать следующим.
Сделать стрижку.
Константин никогда не разрешал мне стричь волосы. Однажды он сказал мне, что длинные волосы делают меня моложе.
Сильная дрожь пробегает по мне, когда вспоминаю это. Я ненавижу думать о нем. Печально то, что он был огромной частью моего детства. Некоторые дети боятся бугимена или монстра под кроватью. Я на самом деле жила с чудовищем. Он был настоящим. Он реален.
– Ты все еще не в безопасности, – говорю вслух. Мне нужно постоянно напоминать себе об этом. Я никогда не буду в безопасности, пока он не умрет.
И вот почему следующее, что я напишу в своем списке, это…
Убить Константина Карбоне.
Я смотрю на эти слова, не в силах оторвать от них глаз. Я хочу, чтобы они каким-то образом сбылись. Я хочу, чтобы человек, который годами насиловал меня, предстал перед справедливым правосудием. Однако смерть может быть слишком мягкой для него. Я хочу, чтобы он страдал. Хочу, чтобы он горел за жизни всех своих жертв, а не только за мою.
Раздается стук в мою дверь, и я зову Нико войти.
Однако Нико не открывает дверь. Это Ария. Она выглядит как миниатюрная версия своей собственной матери – хорошенькая и миниатюрная, с длинными темными кудрями и янтарными глазами. На ней мерцающее бежевое летнее платье и босоножки. Боже, она всегда выглядит так, словно только что сошла с обложки модного журнала. Я не знаю, как кто-то может быть настолько хорошо собран все время, когда я здесь, просто пытаюсь не испачкать свою рубашку.
– Мне скучно, – говорит Ария, надув губы. – Хочешь пройтись по магазинам? – Спрашивает она с надеждой.
– Конечно, я бы с удовольствием прошлась по магазинам.
Лицо Арии мгновенно загорается.
– Хорошо, отлично. Увидимся в пять, – говорит она, прежде чем покинуть мою комнату.
После нашего совместного дня у бассейна я чувствую, что мы с Арией могли бы стать действительно отличными друзьями. Мы всегда ладили, когда я жила здесь в первый раз, но разница в возрасте мешала нам сблизиться в чем-либо, так как она действительно любила барби, а я уже переросла их. Но я помню время, которое мы проводили вместе, играя на улице с Нико и устраивая вечера кино и игр всей семьей.
Теперь, когда мы стали старше, у нас есть все, чтобы попытаться сблизиться. Очевидно, ей нравится ходить по магазинам, поскольку я не видела, чтобы она надевала одно и то же дважды с тех пор, как я приехала. Она всегда носит самые симпатичные наряды, и мне определенно не помешала бы ее помощь в этом вопросе.
Ария не могла выбрать лучшего времени, чтобы спросить меня. Вздыхая, я бросаю взгляд на свою одежду – легинсы для йоги и простую рубашку. Это лучшее, что у меня есть на данный момент, и я определенно нуждаюсь в переменах.
Николас
Мы с Альдо провели день, изучая кое-какие сведения, которыми нас снабдила Селина. Все это время отсиживались в диспетчерской и когда я возвращаюсь домой, то наслаждаюсь ощущением солнца на своей коже и свежего воздуха в легких. Несмотря на то, что мы действительно начали добиваться некоторого прогресса, мне нужен был перерыв, чтобы повидаться со своей девушкой. Я чертовски по ней скучаю. Как наркоман без дозы, мне необходимо просто увидеть ее, чтобы продержаться до следующего удара.
По дороге в ее комнату я думаю об информации, которую она нам дала. Предположительно, Константин увозил девушек и женщин на какой-то остров и продавал их девственность с аукциона очень богатым и влиятельным мужчинам. Селина могла рассказать нам только то, о чем она подслушала разговор Константина, на самом деле она не была на острове. Черт возьми, если бы мы смогли найти его, мы могли бы спасти стольких молодых женщин.
Альдо пообещал продолжать поиски, пока мы не найдем это, так что, надеюсь, он скоро что-нибудь придумает. Однако шансы против нас, потому что, если самые могущественные люди в мире отправляются туда, я уверен, что это хорошо спрятано и держится в секрете только для тех, кто посещает аукционы.
Больные ублюдки.
Я встряхиваю руками, пытаясь снять напряжение в теле, прежде чем постучать в дверь спальни Селины. Пока я жду, пытаюсь придумать причину, чтобы рассказать ей, почему я здесь. Может быть, я снова предложу ей позаниматься с ней или спрошу, что она хочет на ужин. Меня устраивает любой повод поговорить с ней. Дверь приоткрывается на несколько дюймов, и когда через минуту она не отвечает, я заглядываю внутрь. Комната пуста, и я хмурюсь.
Где она может быть?
Я не видел ее ни на улице, ни внизу по дороге сюда. Беспокойство начинает грызть меня изнутри. Что, если бы она снова попыталась уйти? Она бы этого не сделала, не так ли?
Толкая дверь, я вхожу. Посреди ее кровати лежит блокнот, который привлекает мое внимание, и мое сердце сжимается в груди. Она оставила мне записку? Гребаное прощальное письмо?
Первая страница открыта, ручка все еще прижата к ней, и на ней аккуратно нацарапаны слова. Я знаю, что должен уважать ее частную жизнь и не смотреть, но мне нужно убедиться, что она не сбежала. Если бы она это сделала, у меня все еще был бы шанс найти ее и вернуть до того, как что-нибудь случится.
Я планирую только взглянуть, но потом понимаю, что это список.
Любопытство берет верх, и я подхожу ближе, читаю список и запоминаю его.
Получить аттестат.
Научиться водить машину.
Заняться серфингом.
Сделать прическу.
Последнее заставляет меня задуматься.
Убить Константина Карбоне.
Я не могу сдержать улыбку, появляющуюся на моих губах, когда снова и снова перечитываю последнюю запись в списке. Карбоне не сломил мою Лину. Нет, он только сделал ее сильнее, укрепил волю, дух и решительность. Ей просто нужно время от времени напоминать об этом. И я хочу быть тем человеком, который поможет ей осознать свою силу.
Испытывая облегчение от того, что это не прощальная записка, я покидаю комнату и иду ее искать. Если она хочет выполнить те вещи из своего списка, я хочу быть тем, кто помогает ей в каждом из них. Я хочу быть рядом с ней и наблюдать, как она достигает всех своих целей. Быть с ней во всем, с чем ей приходится сталкиваться, во взлетах и падениях и тем, что между ними. Солнце не восходит и не заходит, если она не со мной. Теперь она весь мой мир.
Я сталкиваюсь с Ренато в главной комнате комплекса.
– Девочки отправились за покупками, – сообщает он мне, словно читая мои мысли.
– А, ладно, – говорю я с усмешкой. Я рад, что Селина смогла выбраться из дома. Знаю, что ей тоже не терпелось пройтись по магазинам, но я не взял ее с собой, потому что ужасно разбираюсь в подобных вещах. И я рад, что моя сестра прилагает усилия. Им обоим действительно не помешал бы друг, так что это в некотором роде идеально.
– Хочешь потренироваться со мной сегодня, пока их нет? – Предлагает Ренато.
– Конечно.
Я собирался так или иначе выместить свое разочарование на чем-нибудь.
– Кулаки или ножи? – Спрашивает он.
– Ножи, – говорю с непристойной ухмылкой. – Определенно ножи.
Глава 19
Селина
Смотрю на себя в зеркало примерочной и не могу перестать хмуриться. Я чувствую себя так странно в этой одежде.
– Как это выглядит? – Ария зовет из-за двери.
Я бросаю взгляд на короткое, но скромное, красивое платье в цветочек и украшенные драгоценными камнями босоножки.
– Я выгляжу как идиотка, – отвечаю, будучи предельно честной.
– Я уверена, что нет, Селина, – фыркает она. – Просто, просто дай мне посмотреть на тебя.
Я хмурюсь еще сильнее. Я не показывала ей последние пятнадцать или около того нарядов, которые она заставляла меня примерять, поэтому, думаю, я покажу ей этот. Просто чтобы заткнуть ей рот, мысленно говорю себе.
Когда я протискиваюсь из-за плотной занавески в роскошную раздевалку, Ария громко ахает.
– О, это то самое! – говорит она с широкой улыбкой, как будто мы только что выбрали мое идеальное свадебное платье или что-то в этом роде.
– Тебе не кажется, что это слишком…
– Слишком?
– Я не знаю, – говорю с разочарованным вздохом. Мне хочется сказать "слишком нормально", но я воздерживаюсь.
Когда я была под властью Константина, то носила либо ничего, либо самое откровенное, сексуальное платье, какое только можно купить за деньги. Я была голой, или выглядела как проститутка. Между ними не было ничего промежуточного. И определенно не было ничего подобного этому.
– Оно идеально подходит для твоей фигуры.
Она берет меня за плечи и подводит к яркому свету над зеркальной стеной.
– Здесь тебя лучше видно. Эти зеркала в прирочных – полное дерьмо, – уверяет она.
Я смотрю на себя в многочисленные отражения, но только на мгновение, прежде чем мои глаза автоматически опускаются в пол. Закусив губу, я торжественно качаю головой. Я даже не могу смотреть на себя без того, чтобы не испытывать миллиарды эмоций, и это делает меня грустной, подавленной, злой – черт возьми, все вышеперечисленное и еще кое-что.
– Хотела бы я, чтобы у меня были твои длинные ноги, – со вздохом комментирует Ария, садясь в соседнее кресло и болтая своими короткими ногами в воздухе, поскольку ее ступни не касаются земли.
Ария миниатюрная, почти на фут ниже меня. Но ее рост никак не умаляет ее красоты. Точно так же, как Нико пошел в своего отца в плане внешности, Ария – точная копия своей матери. Я всегда думала, что ее мать была самой красивой женщиной, которую когда-либо видела. Несмотря на то, что Верона с годами постарела, она по-прежнему сногсшибательна.
Глаза медленно оглядывают мой наряд в зеркале, пока я не встречаюсь со своим собственным взглядом. Ария, высказывающая свою неуверенность по поводу своего роста, заставляет меня понять, что неуверенность есть у всех, даже у людей, которые внешне кажутся безупречными. Мне нужно перестать чрезмерно анализировать каждую мелочь, что со мной не так, и просто сосредоточиться на жизни. Я только что провела целый день за покупками, ни о чем не заботясь, и никогда не думала, что смогу сделать что-то подобное. Моя жизнь движется вперед и меняется к лучшему, мне нужно просто запрыгнуть в нее и наслаждаться поездкой.
– Итак, тебе нравится? – Спрашивает Ария, сидя на краешке кресла, в ожидании моего ответа.
– Да, ты права, зеркала в примерочной – дерьмо. Здесь платье смотрится намного лучше.
Ария широко улыбается и кивает в знак согласия.
– Я же говорила.
Она вскакивает со своего места и говорит одной из работниц магазина, чтобы она сложила мою одежду.
– Да, конечно, мисс Витале, – говорит женщина, прежде чем уйти.
Я все еще разглядываю себя в зеркале, когда Ария говорит: – Нико это понравится.
Ее комментарий застает меня врасплох. При мысли о том, что Нико увидит меня нарядной, в животе порхают бабочки.
Он мне нравится. Он мне действительно нравится. Но по какой-то причине я продолжаю отталкивать его. Я никогда не позволяю нашим маленьким прикосновениям двигаться, хотя иногда мне действительно этого хочется. Может быть, это потому, что я не хочу, чтобы он был запятнан.
Я грязная.
Использованная.
Сломанная.
Тяжело вздыхая, я пытаюсь вытрясти плохие мысли из головы. Оглядываясь через плечо, я наблюдаю, как Ария передает несколько сумок одному из телохранителей, который принимает их без вопросов, прежде чем сделать несколько шагов назад от нас.
– Тебе когда-нибудь надоедает, что они всегда рядом? – Спрашиваю ее приглушенным шепотом.
Она пожимает правым плечом.
– Я привыкла к этому. Так было всю мою жизнь. Думаю, я не знаю другой жизни, – признается она.
Из того, что рассказал мне Нико, и из того, что я видела, Ария почти как пленница в своем собственном доме. Ее родители никогда не позволяли ей выходить из дома самостоятельно. И я не могу не задаться вопросом, усилили ли мистер и миссис Витале хватку за свою дочь после того, как меня похитили не один, а два раза.
Однако я не могу полностью винить их за чрезмерную заботу. Моя жизнь была бы совершенно другой, если бы мне посчастливилось иметь родителей с гиперопекой, а не ужасного человека, которая меня родила. Меня продала собственная мать, дважды. И если моя собственная мать способна совершить что-то настолько отвратительное, то с Арией может случиться все, что угодно. Я просто счастлива, что ей никогда не приходилось проходить через то, что прошла я. Даже если это означает быть запертой в башне из слоновой кости, я бы приняла эту судьбу в любой день.
– Мой брат с тобой другой, – говорит Ария, вырывая меня из моих мыслей.
– Что ты имеешь в виду? – Спрашиваю я, поворачиваясь к ней.
– Он всегда такой угрюмый и замкнутый. Был таким, сколько себя помню. Но когда ты рядом, я вижу, как во всей этой тьме вспыхивает свет. Он такой терпеливый и нежный с тобой, – объясняет она.
Я хочу спросить ее, почему она так думает, но боюсь ответа. Я думаю, что в глубине души Нико любит меня, или, по крайней мере, думает, что любит. Но большая часть меня хочет, чтобы он просто забыл меня и жил дальше с нормальной девушкой. С кем-то, кто не так испорчен. С кем-то, кто может сделать его счастливым. С кем-то без стольких проблем. Он заслуживает намного лучшего, чем я, намного большего, чем я могу ему предложить.
Ария подходит ко мне сзади, и я смотрю на ее отражение в зеркале. Она берет прядь моих длинных светлых волос и накручивает ее на палец.
Глядя на меня снизу вверх, она спрашивает: – Что ты думаешь о походе в парикмахерскую?
Мои глаза встречаются с моими собственными в отражении зеркала. Улыбка дергается в уголке моего рта, когда я решительно киваю.
Я годами хотела подстричься, и теперь никто не стоит у меня на пути. Никто не говорит, что я могу или не могу делать. Это то чувство свободы, которого я так жаждала. И я так отчаянно хочу быть свободной.
Глава 20
Николас
– Ты не концентрируешься, – усмехается Ренато, направляя лезвие своего ножа в мою сторону.
Я слышу, как щелчок лезвия рассекает воздух, когда уклоняюсь от него в самую последнюю секунду. Тренировки всегда были образом моей жизни, с тех пор как я был маленьким ребенком. Мой отец учил меня всегда быть готовым. Ко всему. Я начал тренироваться с ножами много лет назад, потому что это придает скучной борьбе элемент опасности, который действительно возбуждает мой адреналин. Я могу целый день сражаться с людьми отца и одолеть их всех. Но когда вы добавляете к этому настоящее, опасное оружие, что ж, случиться может все, что угодно.
Я крепче сжимаю рукоять своего ножа и протягиваю его к нему, пока мы танцуем опасный танец на открытой тренировочной площадке. Он, как всегда, легко уклоняется. Ренато в отличной форме. Все люди моего отца должны быть такими, чтобы выполнять то, чего он от них ожидает. То, что Ренато ближе ко мне по возрасту, не означает, что кто-то относится к нему проще. Если уж на то пошло, они ожидают большего. И он это знает.
Пот стекает по моей обнаженной спине, когда солнце припекает ее. Такое чувство, что горячие лучи пытаются содрать мою плоть с костей.
– Сегодня чертовски жарко, – комментирую я, прежде чем быстро отойти в сторону, поскольку Ренато изо всех сил пытается меня подрезать.
– Это была твоя идея, – говорит он с ухмылкой, подпрыгивая отступая назад. – Проблемы с девушкой?
– Ты знаешь, что это так, – говорю я ему, закатывая глаза. – Черт возьми, иногда мне кажется, что я добиваюсь с ней какого-то реального прогресса. А в следующий раз мне кажется, что я вернулся к исходной точке.
– Время.
– Что?
– Дай ей время. Время лечит все раны, или что бы там ни говорили люди.
Ренато снова бросается на меня, и на этот раз я довожу атаку до конца, и за долю секунды его задница распластывается на земле. Он щурится на меня сквозь яркое солнце с дерьмовой ухмылкой на лице.
– Ты думаешь, я когда-нибудь побью тебя?
– Никогда, – говорю я ему с ухмылкой, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться. Мы оба возвращаемся на в стойку, и он делает мне знак подойти к нему.
– Я не знаю. Эта девушка совсем запудрила тебе мозги. Думаю, сейчас мой шанс атаковать, – говорит он с мрачным смешком.
– Возможно, – соглашаюсь я и принимаю стойку, прежде чем напасть на него.
Он с трудом разряжает меня и валит на землю. Когда он обнимает меня за шею и мы боремся, я мгновенно отключаюсь. Если Ренато в чем-то и хорош, так это в удушающем захвате отправляя человека вздремнуть в рекордно короткие сроки.
– Так быстро сдаешься? – Он насмехается.
Я подбираю с травы свой нож и возвращаюсь на место.
– Не хочу уснуть, – язвительно замечаю я.
Мой комментарий заставляет его взвыть от смеха. Затем он поднимает руки и принимает позу, отчего его огромные бицепсы выпирают.
– Никто не может бодрствовать с этими младенцами, обернутыми вокруг горла.
– То, что выглянуло солнце, не означает, что мы должны достать оружие.
Он кивает в знак согласия.
– Да, мне лучше убрать этих малышек, пока твоя девушка не увидела и не решила прийти ко мне в комнату сегодня вечером. – А затем он подчеркивает этот дерьмовый разглагольствование подмигиванием.
Я знаю, что его оскорбление – это шутка, чтобы разозлить меня, но оно заставляет мою кровь закипеть за две с половиной секунды.
– Что за хрень ты несешь? – Спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.
Ренато, должно быть, заметил перемену в моем настроении, потому что быстро говорит с усмешкой: – А, вот и ты. Я искал тебя весь день. – Он поднимает руку и шевелит пальцами. – Подойди ко мне, братан.
И я это делаю.
Мой клинок дважды ранит его, пока мы деремся и валяемся на землю. И только когда я оказываюсь на нем сверху и мой нож угрожает перерезать ему яремную вену, он называет это "вырубкой".
– Так быстро сдаешься? – Спрашиваю я, повторяя его предыдущую колкость.
– Черт возьми, ты можешь быть безжалостным, когда захочешь, – говорит он, вытирая тонкие полосы крови со своего бока и живота своей ранее сброшенной белой футболкой. Приведя себя в порядок, он отбрасывает футболку в сторону, и я вижу блеск гнева в его глазах. Он ненавидит проигрывать. И мне, взявшему над ним верх хотя бы раз, кажется, что я проиграл ему.
– Хватит ходить вокруг да около, – скрежещет он зубами.
Я не могу удержаться от смеха над его комментарием.
Большинство мужчин не продержались бы с нами и одного раунда на ринге, даже если бы мы технически не работали в полную силу раньше.
Я принимаю стойку, готовый сразиться с Ренато, когда замечаю светлые волосы. Это не длинные волосы, которые я привык видеть.
И я настолько застигнут врасплох, когда ее странные глаза встречаются с моими, что я даже не слышу и не вижу, как Ренато приближается ко мне.
Я чувствую, как лезвие его ножа рассекает мою кожу, и он валит меня на землю.
– Ах, черт! – Я вскрикиваю, когда он наваливается на меня всем своим весом, эффективно выбивая воздух прямо из моих легких.
– О, черт! – вскрикивает Ренато, осознав, что натворил. Он быстро слезает с меня и встает. – Ты выглядел готовым, чувак. Я думал, ты был готов!
Я слышу панику в его голосе. Не знаю, что его больше беспокоит: то, что он мог серьезно ранить меня, или то, что мой отец сделает с ним, если узнает об этом.
Я все еще с трудом дышу, когда к нам подбегает Селина. Я вижу тревогу в ее глазах.
– Ты в порядке? – Спрашивает ее робкий голос.
Она выглядит по-другому. Не только ее более короткие волосы, но и все. На ней короткое платье в цветочек и милые босоножки. И, черт возьми, я не могу перестать пялиться на ее длинные ноги, пытаясь оправиться от удара. Я обожаю длинные ноги.
Моя сестра подбегает к ней сзади, и я понимаю, что Ария должно быть помогла Селине, полностью преобразив ее.
Когда мои легкие больше не горят, я говорю им: – Я в порядке.
Ренато протягивает мне руку, а затем смотрит вниз, на мой живот, и говорит: – О, черт.
Я опускаю взгляд и вижу кровь, текущую из открытой раны. Она уже пропитала пояс моих серых спортивных штанов.
– Это была моя вина, – уверенно говорю ему. – Я отвлекся.
– Селина, ты отведешь Нико к медсестре? – Спрашивает Ария.
Лина медленно кивает, ее широко раскрытые глаза сосредоточены на моей ране. Черт. Я знаю, что она ненавидит вид крови, основываясь на том, что случилось с ней в прошлом.
– Пожалуйста, поторопись, – говорит Ария, нежно тряся Лину за плечо.
Настойчивость в голосе Арии, кажется, возымела желаемый эффект, и Лина, наконец, выходит из своего странного транса. Схватив меня за руку, Лина тянет меня к дому. Я иду как в тумане, глядя на наши соединенные руки. Ее рука в моей кажется такой маленькой и нежной.
Она стучит в дверь свободной рукой, отказываясь меня отпускать, и я не могу сдержать улыбку. Я знаю, что не должен радоваться тому, что держусь за руки с девушкой, как подросток предпубертатного возраста, но это самое большее, что Лина сделала с тех пор, как приехала сюда.
Для нее маленький шаг – это огромный шаг, и я благодарен за каждый.
Сара открывает дверь и бросает на меня один взгляд, прежде чем с тяжелым вздохом произносит: – Входи. Давай на стол.
Я делаю, как она говорит, когда подходит к раковине, чтобы вымыть руки. Я ожидаю, что Лина отпустит мою руку, но она сжимает ее еще крепче, садясь на стул рядом со смотровым столом.
– Что случилось на этот раз? – Нахмурившись, спрашивает Сара, надевая пару синих латексных перчаток.
– Драка на ножах с Ренато.
– Хм, обычно здесь он, а не ты, – признается она, промывая мне низ живота антисептиком.
– Все когда-нибудь бывает в первый раз, – говорю я с тяжелым вздохом.
Сара заправляет иглу и подходит ко мне.
– Похоже, тебе понадобится несколько швов.
Я стискиваю зубы и медленно выдыхаю, когда игла входит в мою кожу, и сжимаю руку Лины немного крепче. Черт возьми, как хорошо, что она здесь, со мной.
Сара подходит к шкафам и начинает открывать и закрывать ящики, собирая то, что она собирается использовать.
– Итак, Ренато – это обычно тот, кого я зашиваю после одной из ваших поножовщин. – Она оглядывается через плечо и ослепляет меня зубастой улыбкой. – Только не говори мне, что он наконец-то взял над тобой верх?
Я тихо смеюсь, качая головой.
– Я отвлекся.
Лина сжимает мою руку немного крепче, и я нежно сжимаю ее в ответ, чтобы подбодрить. Ни в чем из этого нет ее вины. Просто она так чертовски красива, что я не мог отвести от нее взгляд. Когда ее глаза встречаются с моими, она шепчет: – Мне жаль.
– Это не твоя вина, милая, – шепчу я в ответ.
От моего ласкового обращения ее щеки покрываются розовым румянцем, сводя меня с ума. Черт возьми, мне нравится, что она иногда застенчива со мной.
Сара оборачивается с металлическим подносом, полным того, что в итоге причинит мне боль. Пропустив наш разговор шепотом, она спрашивает: – Итак, что тебя отвлекло?
– Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел в своей жизни, – отвечаю я, прежде чем взглянуть на Селину. Ее розовый румянец медленно превращается в темно-красный.
Сара ухмыляется, ее глаза переводятся с Селины на меня.
– Ах, – произносит она, ее улыбка становится шире. – Селина, как насчет того, чтобы ты снова отвлекла Нико, пока я буду накладывать ему швы?
Селина кивает ей, но я могу сказать, что она все еще чувствует себя виноватой. Я сжимаю ее руку, пока ее внимание не переключается на меня. Затем я говорю: – Ты подстриглась.
– Э-э, да, – говорит она, касаясь коротких концов свободной рукой. – Тебе нравится? – спрашивает она, ее глаза смотрят на меня сквозь несколько выбившихся прядей.
– Да, это… – Я останавливаю себя, чтобы не сказать, насколько это сексуально. Она выглядит потрясающе с этой новой стрижкой. Она тоже выглядит старше. Но вместо этого я ловлю себя на том, что говорю ей: – Тебе очень идет.
Она улыбается моему комментарию.
– Срань господня! – Я вскрикиваю, когда один из швов становится глубоким.
Сара извиняется.
– Может быть, это заставит тебя дважды подумать, прежде чем драться на ножах. У вас с Ренато есть дела поважнее, чем устраивать соревнования по писанию полос каждые несколько дней, не так ли? – ругает она меня.
Я стискиваю зубы и шиплю через еще один глубокий шов.
– Больше никаких ножей. Понял, – соглашаюсь я нерешительно.
Несколько минут спустя Сара заканчивает накладывать мне швы. У меня, вероятно, останется уродливый шрам внизу живота, но я просто добавлю его к своей постоянно растущей коллекции.
Лина убирает свою руку, и я сразу начинаю скучать по ее прикосновениям. Было так приятно чувствовать ее кожу рядом со своей.
– Думаю, я пойду почитаю в своей комнате, – говорит она мне перед уходом.
Я смотрю на свою пустую руку и мысленно проклинаю.
Сара возвращается с марлей и скотчем.
– Постарайся подержать рану сухой пару дней. А потом можешь снять марлю и дать ей подышать. Не три слишком сильно, когда принимаешь душ.
Она дает указания, но я едва ее слышу. Я слишком погружен в свои мысли.
– Привет, – говорит Сара, щелкая пальцами перед моим лицом, чтобы привлечь мое внимание. – Ты слышал что-нибудь, что я сказала?
– Держать рану сухой. Дать ей подышать. Не тереть слишком сильно.
Она закатывает глаза и усмехается.
– Достаточно хорошо. Просто приходи ко мне, если разойдутся какие-нибудь швы. Хорошо?
– Конечно, – говорю я ей, прежде чем спрыгнуть со стола.
– Полегче, – предупреждает она.
– Конечно, – повторяю я, заставляя ее снова закатить глаза.
Затем она спрашивает: – Эй, как дела у Селины?
– Хорошо. Я думаю, – говорю, хмуря брови. – Честно говоря, она мне мало что рассказывает. Я просто знаю, что она в лучшем месте, чем там, где она была. И это все, что имеет значение на данный момент.
Сара кивает в знак согласия.
– Увидимся позже, – говорю ей перед уходом. Ноги несут меня прямо в комнату Селины. Я стучу, и после того, как слышу, как она говорит, что можно войти, я выглядываю из-за двери. Она свернулась калачиком на своей кровати с книгой.
– Хочешь заняться чем-нибудь веселым? – Я спрашиваю ее.
Я вижу тревогу в ее взгляде, но она все равно кивает и говорит: – Хорошо.
– Увидимся внизу, – говорю я ей.
У меня есть идея. Я просто надеюсь, что Селине она понравится.
