Текст книги "Удержать мою девушку (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

"Удержать мою девушку" – это история Нико Витале.

Он сын Луки и Вероны Витале, пары из первой книги "Удержать мою невесту" в этой серии.

******

Из-за деликатной темы, содержащейся в этой книге, она может вызвать раздражение у некоторых читателей.

Читателю настоятельно рекомендуется соблюдать осторожность.

Посвящается моему брату.

Не проходит и дня, чтобы я не думала о тебе. Я скучаю по тебе больше, чем можно описать словами. Я хотела бы, чтобы ты был здесь.

ПЛЕЙЛИСТ

Smashing Pumpkins — Mayonaise

Kate Bush – Running Up That Hill

Lorde – Buzzcut Season

Whales — Souvenir

MISSIO – Bottom of the Deep Blue Sea

Serhat Durmus – Hislerim (ft. Zerrin)

Rita Ora – Poison (Zdot Remix)

Sia — Elastic Heart

K.Flay – High Enough

Em Beihold – Numb Little Bug

Пролог

Николас Витале

Десять лет назад

Я стою в дверях комнаты и смотрю, как Селин собирает вещи. Мое сердце болит при мысли о том, что она сегодня уйдет, и я рассеянно потираю ладонью грудь в попытке хоть немного облегчить боль. Селин стала такой огромной частью моей жизни, что будет казаться, будто она заберет частичку меня, когда уйдет.

Селина живет с моей семьей последние шесть месяцев. Я хотел бы сказать, что мне потребовалось много времени, чтобы влюбиться в нее, но я бы солгал. Это заняло всего лишь один день. Может быть, даже один час.

Я никогда не забуду момент, когда увидел ее в первый раз. Высокая, худая девушка с радужками двух разных цветов, зеленой и голубой – явление, известное как полная гетерохромия, так она позже объяснила мне. До того момента я почти не думал о девушках, но, когда увидел длинные светлые волосы, лицо в форме сердца и странные глаза цвета океана, я пропал.

Селина была спасена из банды торговцев людьми, которую разоблачили мои родители, Лука и Верона Витале. Они постоянно находятся на заданиях, чтобы помочь женщинам и детям избежать продажи. Когда никто не пришел за Селиной, мои родители предложили ей временно пожить у нас, пока не найдут ее семью. Мы и не подозревали, каким судьбоносным решением это станет и для нее, и для меня. С тех пор она была здесь каждый день. И осталась бы, возможно, навсегда, если бы ее мать внезапно не появилась из ниоткуда, требуя вернуть ей дочь.

Вздыхая, я захожу в комнату Селины и сажусь на край кровати, пока она складывает белую футболку и спортивные штаны, ее длинные локоны развеваются при каждом движении. Хотя мы знали, что этот день рано или поздно наступит, все еще трудно поверить, что она действительно уезжает отсюда.

Ее нижняя губа дрожит, когда она застегивает чемодан, окончательно осознавая реальность ситуации.

– Я не хочу уезжать, – со вздохом признается Селина, прежде чем сесть рядом со мной. Я мало что знаю о ее прошлом, учитывая, что она мне многого не рассказывала.

Но из того, что она говорила, ее мать настоящая тварь, неуравновешенная и дико непредсказуемая.

– Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала, – мой голос полон эмоций.

Но несомненная правда в том, что ей тринадцать, а мне четырнадцать.

Мы оба несовершеннолетние, и ни черта не можем сделать, чтобы исправить эту ситуацию. Ее мать по закону является ее законным опекуном, нравится нам это или нет, и в данный момент она ждет внизу, пока Селина соберет свои вещи.

– Я бы хотела остаться здесь, – ее глаза наполняются слезами, и она чуть не выпотрошила меня в процессе.

– Я знаю. Я хочу того же, – соглашаюсь я и обнимаю ее за плечи, крепко прижимая к себе. Боже, она пахнет клубникой и полевыми цветами. Я вдыхаю ее аромат, впечатывая его в свой мозг.

– Селина, поторопись! – Кричит ее мать снизу. Ее голос хриплый и грубый, как наждачная бумага, за ним следует какое-то громкое хрипение, которое звучит так, будто она откашливает легкое.

Селина морщится при звуке голоса своей матери, прежде чем медленно отстраниться от меня. Она встает и берет свой крошечный чемодан, набитый одеждой, которую купили мои родители, пока она жила здесь.

Ее глаза широко раскрыты и опечалены, она в последний раз оглядывает спальню, прежде чем мы выходим в коридор. Каждый шаг кажется тысячей, пока мы идем по коридору. Я не хочу, чтобы она уходила, но это зависит не от меня. Боже, как бы я хотел, чтобы все было по-другому. Мы достигаем лестницы, когда Селина внезапно поворачивается и бросается в мои объятия.

– Не позволяй ей забрать меня, – умоляет она дрожащим шепотом.

Я обнимаю ее и успокаивающе провожу рукой вверх и вниз по спине. Я помню, какой она была худенькой, когда только приехала, но теперь она поправилась. Она здорова. Она счастлива.

– Я найду способ увести тебя от нее, Лина, – обещаю я, называя ее ласковым прозвищем, которое дал ей в первый день нашей встречи. Может быть, моим родителям удастся потянуть за какие-нибудь ниточки. Может быть, им удастся откупиться от ее матери. Они чертовски уверены, что ей было наплевать на Селину в течение шести месяцев, прежде чем появиться ни с того ни с сего, и предъявить права на свою дочь.

Она практически дрожит в моих объятиях, и я тихо чертыхаюсь. Хотел бы я, чтобы мы были старше. Хотел бы я, чтобы все было не так. Отстраняясь, смотрю ей в глаза и говорю: – Все будет хорошо. Скоро мы снова будем вместе. Я не позволю тебе просто исчезнуть. – Прежде чем успеваю произнести какие-либо другие слова, Селина наклоняется и прижимается своими губами к моим.

Наш первый поцелуй.

Мой первый поцелуй в жизни.

Я месяцами представлял, на что это будет похоже. Мы оба неопытны и молоды, ничего не делали, только держались за руки.

Ее губы мягки и нетребовательны. Я углубляю поцелуй, притягивая ее ближе и поглаживая большим пальцем маленькую родинку в форме сердца на ее шее. Она ненавидит эту метку, но я думаю, что это чертовски мило.

– Пообещай мне, Нико, – умоляет она, отстраняясь, глядя мне в глаза. – Пообещай мне, что придешь навестить меня.

– Я обещаю. Твоей маме просто придется привыкнуть к тому факту, что я буду рядом. Мне все равно, куда ты поедешь или куда она тебя отвезет, я все равно буду приезжать в гости. – В глубине души я без сомнений знаю, что последовал бы за Селиной на край земли. – Мы можем переписываться, отправлять электронные письма. Все, что ты захочешь.

– Я хочу всего этого и даже больше, – говорит она, прежде чем заключить меня в объятия.

Я крепко обнимаю ее, вдыхая аромат клубничного шампуня и запоминая ощущения, которые она испытывает в моих объятиях. Я хочу быть с Линой вечно, но не говорю ей об этом. Не хочу пугать ее, но думаю, она знает, что я чувствую. И я почти уверен, что она чувствует то же самое.

– С тобой я чувствую себя в безопасности, – шепчет она мне в грудь.

Она снова задевает меня своими словами, но я знаю, что прямо сейчас должен быть сильным ради нас обоих. Ничто не изменит текущую ситуацию.

Отстраняясь, я смотрю в ее сине-зеленые глаза. Ненавижу, что вижу в них столько печали.

– Вот что я тебе скажу. Как насчет того, чтобы завтра я заехал за тобой, и мы отправились на пикник на пляж, – предлагаю я, пытаясь подбодрить ее.

– Пикник, – говорит она, как будто эта идея ей совершенно чужда.

– Да, – размышляю я. – Я возьму нам те пакеты сока, которые ты любишь, пакетик "Доритос" и немного шоколадного печенья с маршмеллоу, которые ты все время тайком достаешь из банки на кухне. – Это вызывает у меня улыбку, и я вижу, как часть ее напряжения тает. – И, эй, я даже приготовлю тебе тост с джемом с отрезанными корочками. – Она ненавидит корочки, и это заставляет меня смеяться каждый раз, когда я вижу, как она отрезает лишний кусок хлеба.

– Так это… свидание?

– Это свидание, – обещаю я. – Увидимся завтра. Я знаю, что моя мама отвезет меня к тебе в гости.

По словам матери Селины, они собираются остановиться в мотеле на пару недель, прежде чем она найдет квартиру, чтобы снять ее для них. Моя мама предложила помочь с оплатой аренды, и мать Селины сразу приняла это предложение, потребовав деньги вперед, чтобы покрыть расходы. Моя мама, конечно, передала деньги, потому что за то время, что Селина была здесь, мама полюбила ее так же сильно, как и я, и сделала бы все, чтобы обеспечить ее счастье и благополучие. И я знаю, что, пока мать Селины ищет квартиру поблизости, мои родители будут продолжать оплачивать счета. Лина стала частью семьи. В этом нет сомнений.

– Селина, давай! – кричит ее мать снизу.

Селина неохотно отстраняется от меня, делает неуверенный шаг к лестнице, но затем внезапно останавливается и оборачивается, чтобы посмотреть на меня через плечо.

– Моя мама не та, за кого они ее принимают, – загадочно говорит она. Но прежде, чем я успеваю спросить, что она имеет в виду, слышу визгливый голос ее матери, снова зовущий ее.

– Поторопись!

Мы сворачиваем за угол, медленно спускаемся по лестнице. Мои родители и моя младшая сестра Ария терпеливо ждут в фойе. У отца хмурое выражение лица, мама выглядит обеспокоенной, а у Арии слезы текут по красным щекам. Она так же, как и я, расстроена уходом Селины.

И когда я, наконец, вижу мать Селины, стоящую у входной двери, то почти тут же начинаю умолять своих родителей сказать ей, чтобы эта женщина уходила. Она слишком худая, с растрепанными светлыми волосами и голубыми глазами. У нее морщины на лице, хотя она не может быть такой старой. Мать Селины была подростком, когда родила дочь. Ее накладные ногти нервно царапают руки, пока она наблюдает за дочерью налитыми кровью глазами и тонкогубой улыбкой.

– Черт возьми, самое время, – сердито бормочет мисс Макколл. Но когда она замечает, что все пялятся на нее, внезапно меняет тон, натягивая фальшивую улыбку, которая растягивает потрескавшуюся красную помаду на ее губах. – Ты все собрала, милая? – Спрашивает она, стараясь не вызывать подозрений у ни одной души в этой комнате.

От них не исходит ни привязанности, ни тепла во время маленького воссоединения мамы и дочери. А красные флажки, кажется, продолжают появляться. Лина поворачивается и бросается в мои объятия в последний раз, я крепко прижимаю ее к себе, не желая отпускать. Я чувствую, как от нее волнами исходят опасения и нервозность, и все, что я могу сделать, это прошептать ей на ухо, что приду за ней. Скоро.

Именно тогда мне вспоминаются ее навязчивые слова: Моя мама не та, за кого они ее принимают.

Если и будет последнее, что я когда-либо сделаю, так это найду способ вырвать ее из-под контроля своей матери. Я сбегу с Линой, если потребуется. Мы оба молоды, но мы разберемся с этим. Меня не волнуют последствия. Я просто хочу, чтобы Лина была в моей жизни. Навсегда.

– Нам нужно идти, Селина, – говорит ее мать, грубо хватая дочь и вырывая ее из моих рук.

– Подожди! – Я кричу, но женщина тащит ее за дверь на тротуар, прежде чем я успеваю попрощаться.

Ария молча стоит рядом, крепко держа меня за руку, в то время как отец кладет руку мне на плечо в знак поддержки. Мы наблюдаем, как единственную девушку, которую я когда-либо любил, забирают из моей жизни силой.

– Позвони мне! Позвони! – Кричу я Селине, когда она подходит к старому, белому, потрепанному седану, стоящему на подъездной дорожке.

Она с тоской смотрит на меня в ответ, кивает и слегка машет рукой, прежде чем нырнуть в машину и захлопнуть дверцу.

Я знаю, что она позвонит. Я убедился, что она положила листок бумаги с моим номером в чемодан. Это было первое, что она туда убрала. И сказала мне – это самое важное.

Я смотрю, как машина уезжает, и мой желудок сжимается. Чувствую, что вижу ее в последний раз, но знаю, как это глупо. Мы встретимся завтра. Моя мама уже пообещала отвезти меня в мотель, чтобы мы могли проведать их.

– Когда мы поедем к ним, я позабочусь о том, чтобы у Селины было все, что ей нужно, – уверяет меня мама. – А если у нее этого не будет, что ж, тогда я позвоню в социальную службу.

Заставляя себя улыбнуться, я киваю.

Видите, все будет хорошо. Никто из Витале не позволит Селине Макколл провалиться сквозь землю. О ней позаботятся, несмотря ни на что.

Я стою в дверях, наблюдая за машиной, отказываясь двигаться или даже дышать, пока она полностью не скроется из виду. В итоге я остаюсь на час, просто надеясь, что Лина забыла что-то, за чем ей нужно вернуться, или что ее мать передумала. Но они не возвращаются, и у меня в животе все скручивается при мысли о том, что Лина будет с этой ужасной женщиной.

Дурное предчувствие остается со мной до конца дня и вечера, а в ту ночь я почти не сплю. Я ожидал, что Селина, по крайней мере, позвонит мне или что-то в этом роде, когда они доберутся до мотеля, но я от нее ничего не слышу. И на следующее утро понимаю, что что-то не так.

Когда мы с мамой останавливаемся у мотеля, в котором Селина и ее мать должны были заселиться, то узнаем, что они пробыли здесь всего несколько часов, а затем уехали, не оставив портье никакой информации.

Я сразу понял, что, вероятно, никогда больше не увижу Селину Макколл. Она ушла навсегда. И все мои искренние обещания забрать ее от матери и обеспечить безопасность были нарушены.

Глава 1

Николас

Сегодняшний день

Две ужасные вещи произошли, когда мне было четырнадцать лет. Первой была потеря Селины. Мы так и не смогли найти ее после того дня. Она просто взяла и исчезла без следа. И, несмотря на все наши усилия, мы так и не смогли найти даже ее мать.

Второе, что произошло, – это когда Константин Карбоне осводили из тюрьмы по каким-то причинам. Карбоне арестовали по обвинению в торговле людьми много лет назад, когда я был совсем малышом. Мои родители были теми, кто уничтожил его, снабдив федералов всей информацией, необходимой им для ареста.

Карбоне подавал апелляцию за апелляцией, пока что-то, наконец, не выгорело. У него было больше денег, чем у Бога, и он использовал их мудро, эффективно выкупив свой выход из тюрьмы.

Тюрьма никак не исправила ужасного ублюдка. Всего через несколько месяцев после его освобождения на улицах ходили слухи, что он снова вернулся к торговле мясом. Однако на этот раз он был более осторожен, перевозя людей в грузовых контейнерах и держа их в океане, а не на суше. Там, на просторах океана, законы на самом деле не действуют, и попасться сложнее. Надо отдать ему должное, сукин сын умен.

Однако мой отец следил за ним и по-прежнему передавал информацию федералам так часто, как только мог. Но Константин на каждом шагу ускользал от полиции и закона.

Над этим ублюдком должно восторжествовать правосудие.

И, возможно, мне нужно быть правосудием.

Я помню ужасные истории, которые Селина рассказывала мне о том, как ее забрали и заперли на складе на несколько недель. Моя семья спасла девочку перед тем, как ее собирались продать, но это не означало, что с ней не случались плохие вещи. Она была травмирована эмоционально, физически и психически.

После того, как ее ужасная мать предпочла забрать свою дочь и деньги, которые дали мои родители, а после сбежала, я поклялся всегда помогать таким людям, как Селина. Один из способов – это убрать Константина Карбоне раз и навсегда. Я начинаю думать, что единственный вариант остановить его – пустить пулю между глаз.

– Шампанского, сэр? – спрашивает меня официант, предлагая поднос с несколькими хрустальными бокалами.

– Спасибо, – бормочу я, прежде чем беру бокал. Я делаю глоток дорогого шампанского и смотрю, как он уходит. Я даже не должен был быть на этой вечеринке, но Альдо, лучший IT-специалист моего отца, смог обеспечить мне приглашение под вымышленным именем.

– Если твой отец узнает об этом… – слышу голос Альдо, шепчущий мне на ухо через микро-наушник, который невозможно обнаружить невооруженным глазом.

– Он не узнает, – быстро выдыхаю я, прежде чем допить свой бокал и поставить его на ближайший столик.

Альдо находится примерно в пяти кварталах отсюда в неприметном черном фургоне. Он неохотно согласился на эту небольшую разведывательную миссию.

Карбоне был вне поля зрения с момента своего освобождения из тюрьмы, но мы знаем, что он все еще занимается торговлей плотью. Просто определить его местонахождение сложнее. И когда я подберусь к нему сегодня вечером, то собираюсь установить на него маячок. Альдо возьмет все на себя, узнав координаты и, таким образом, мы соберем информацию, которую искали годами.

Если мы просто сможем напасть на след Карбоне, то выясним, где он прячет свои склады, корабли, все остальное; в итоге спасем сотни, если не тысячи молодых жизней. И хотя приближаться к ублюдку опасно, я готов выполнять грязную работу, если это означает поставить империю Карбоне на колени.

Справа от меня раздается смех, привлекающий мое внимание. Я оглядываю толпу людей, разодетых в пух и прах, в замысловатых разноцветных масках, украшенных драгоценностями и перьями. Это тематическая вечеринка в честь Марди Гра, и именно поэтому я выбрал эту вечеринку для вылазки. Простая золотая маска, которую я ношу, поможет скрыть мою личность от камер по всему дому. Мне будет легче передвигаться в поисках своей цели, оставаясь скрытым в толпе людей.

Альберто Берлускони устраивает самые экстравагантные вечеринки для элиты Нью-Йорка, включая крупных криминальных авторитетов.

Однако Альберто больше любит наркотики, чем девушек, и это единственная причина, по которой он все еще дышит. Но если Карбоне и собирался появиться на какой-нибудь вечеринке в этом году, то только на этой. Альберто и Константин – старые друзья с общими вкусами и связями в захудалом подбрюшье Нью-Йорка.

Особняк Берлускони расположен в верхнем Ист-Сайде Манхэттена. Я видел, как он совершал обход на вечеринке, хвастаясь богатством, своими двадцатью семью спальнями и тем, скольких горничных ему пришлось уволить, потому что он трахал многих из них, и они слишком привязывались.

Он настоящий профессионал, но не моя цель. Интуиция подсказывает мне, что Карбоне будет здесь сегодня вечером. Он никогда не упускает возможности посетить роскошные мероприятия встречаясь с потенциальными клиентами, демонстрируя им свою власть и деньги.

Самые богатые люди иногда бывают самыми извращенными, покупают молодых женщин, детей даже глазом не моргнув. Когда ты богат и влиятелен, то можешь иметь все, что захочешь, и никто в ближайшем окружении даже не подвергает это сомнению, какими бы табуированными или необычными ни были желания на самом деле.

Константин слишком долго был в море. Если что-то и могло привлечь его в глубь материка, то эта вечеринка. Сегодня здесь все главные игроки. Не хватает только его. Я смотрю на часы Rolex на своем запястье, наблюдая за отсчетом секунд. Я терпеливый человек, но мое терпение на исходе. Я многим рисковал, чтобы быть здесь сегодня вечером, так что ему лучше появиться.

В этот момент мимо меня проходит высокая блондинка, и у меня перехватывает дыхание. Но когда она подходит ближе и ее темно-карие глаза встречаются с моими под зелено-желтой маской, я быстро отвожу взгляд. Закрыв глаза, слегка качаю головой.

Не проходит и дня, чтобы я хотя бы раз не подумал о Селине Макколл. Образ неповторимых сине-зеленых печальных глаз, когда она в последний раз оглянулась, навсегда запечатлелся в моих воспоминаниях.

Прошло десять лет с тех пор, как я видел ее в последний раз, но все еще помню каждую деталь о ней. Мое увлечение ею граничит с одержимостью, и на протяжении многих лет я не переставал искать ее. Мы перепробовали все, чтобы найти ее и вернуть, но безрезультатно. Она как сквозь землю провалилась, словно какой-то жестокий трюк фокусника.

Мир на самом деле не кажется таким большим, пока ты не пытаешься найти одного человека в огромном море миллиардов. И моя зацикленность на ее исчезновении преследует меня по сей день.

Мимо меня проходит официант, я беру еще один бокал шампанского. Я бы выпил чего-нибудь покрепче, но хочу сохранять уравновешенность и бдительность. Мне не нужно, чтобы дорогой виски сбивал с толку, хотя это мой любимый напиток.

Я решаю выйти из угла комнаты и пройтись по кругу, мои глаза сканируют каждое лицо, мимо которого прохожу. Из-за масок немного сложнее определить, кто есть кто, но я рад, что моя скрывает мою истинную личность. Я не могу рисковать, чтобы кто-нибудь увидел мое лицо. Я так похож на своего отца, что не сомневаюсь, Константин испугался бы.

Моя семья охотилась за ним годами и будет продолжать это делать, пока он по праву не окажется за решеткой навсегда… или мертвым. Предпочтительно последнее, но я был бы доволен, если бы он провел последние годы своей жизни, гния в тюрьме строгого режима.

– Есть какие-нибудь признаки его присутствия? – Голос Альдо доносится из наушника, закрепленного в моем правом ухе.

Я едва заметно качаю головой. У Альдо глаза повсюду в комнате, он взломал камеры наблюдения, и я знаю, что он видит мою реакцию.

– Еще десять минут, а потом я хочу, чтобы ты убирался оттуда ко всем чертям.

Я не могу удержаться от улыбки. Альдо Аллабанд – глава IT-команды моего отца. Когда я предложил идею каким-то образом имплантировать крошечный трекер в Карбоне, Альдо был полностью за. Но теперь, когда я здесь и опасность реальна, он внезапно хочет, чтобы я ушел.

Ни единого гребаного шанса.

Я не уйду, пока не сделаю то, зачем пришел сюда.

Если подберусь достаточно близко к Карбоне, чтобы прикрепить маячок к его костюму, Альдо сможет отследить, куда он пойдет после этой вечеринки. Надеюсь, на свою домашнюю базу, местонахождение которой мы пока не выяснили. Это будет огромная победа для нашей команды.

Мы годами пытались выяснить, где останавливается Карбоне, когда приезжает в город. Его водитель очень хорошо ускользает от наших людей, делая слишком много поворотов и проезжая достаточно светофоров, чтобы мы потеряли его из виду.

Я продолжаю ходить по комнате в поисках. Если бы родители узнали, что я здесь, оторвали бы мне гребаную голову. Но они в Колорадо, отмечают годовщину свадьбы. На самом деле, сейчас идеальное время, чтобы покончить с этим.

Допивая шампанское, я ставлю бокал на пустой поднос и направляюсь к двери, ведущей из бального зала.

– Ты уходишь? – Спрашивает Альдо, и я слышу облегчение в его голосе.

– Мне нужно отлить, – сообщаю я ему шепотом, направляясь к туалетам.

Как только заворачиваю за угол, у меня едва хватает времени опомниться, прежде чем я чуть не врезаюсь в женщину. Она падает мне на грудь, ее пальцы цепляются за лацканы моего пиджака так, что белеют костяшки пальцев.

– П-п-прости, – бормоча невнятно, она отшатывается назад на каблуках, опускает голову, а ее маска, развязываясь, падает на пол.

– Нет. Мои извинения, – говорю я ей, быстро наклоняясь, чтобы поднять маску с фиолетовыми и золотыми перьями, которую она уронила.

Мой взгляд скользит к ее ногам, останавливаясь на золотых заоблачных шпильках, на которых она в данный момент покачивается. Затем медленно поднимаются по ее длинным, стройным ногам к сверкающему золотому платью, если это вообще можно назвать платьем, настолько короткому и с глубоким вырезом, что оно должно быть незаконным.

Когда наконец встаю в полный рост, я протягиваю ей маску, наблюдая, как нежная рука крепко сжимает ее, будто это какой-то спасательный круг.

– Спасибо тебе, – мягко говорит она, и в ее голосе есть что-то такое, что заставляет меня думать, что я встречал ее раньше. Ее пальцы слегка касаются моих, краткий контакт заставляет сердце пропустить удар в груди. Мои ноги внезапно приросли к полу. Как будто мое тело не хочет покидать это место, пока я не увижу ее лицо.

Она собирается уйти, все еще опустив голову, отказывая мне в том, что я хочу увидеть – нет, в том, что мне нужно увидеть, – но я протягиваю руку, чтобы остановить ее. Очень нежно беру рукой за ее подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза. Внезапно весь воздух из моих легких стремительно выходит.

Я несколько раз моргаю, чтобы прояснить зрение, думая, что она мне мерещится, все это мне снится. Но когда она все еще здесь, все еще смотрит на меня с тоской, я знаю, что она реальна. Длинные светлые волосы каскадом ниспадают на ее обнаженные плечи, и она так чертовски красива, что на нее почти больно смотреть.

Но не ее красота заставляет мою руку сжиматься в кулак. Нет, все дело в ее глазах.

Один синий.

Один зеленый.

Они оба налиты кровью, и ее зрачки почти расширены, как будто она накачана каким-то наркотиком, который находится в ее организме, но я отчетливо вижу, что они разного цвета.

Наша связь длится всего несколько секунд, хотя кажется, что это минуты, прежде чем она бормочет очередные извинения и, спотыкаясь, проходит мимо меня, натягивая маску обратно на лицо. Я слушаю, как звук ее высоких каблуков, эхом отдающийся по деревянному полу, затихает вдали.

Сделав глубокий, прерывистый вдох, я спешу в туалет. Занимаюсь делами, а потом мою руки. Глядя на свое отражение, я наблюдаю, как быстро поднимается и опускается моя грудь. Я едва сдерживаюсь. Я натянут, как резиновая лента, готовая лопнуть в любой момент.

– Черт возьми, – бормочу я.

– Что? Что случилось? – спрашивает Альдо в моем наушнике.

– Мне кажется, я только что видел ее.

– Ее? Кого ее?

– Лина, – шиплю я шепотом.

– Твою мать, – говорит Альдо, в точности повторяя мои мысли. Альдо знает всю историю. Черт возьми, он был там, когда Селина жила в особняке. Он, вероятно, любил ее так же сильно, как и все мы. Ее было так чертовски легко любить. Она была полна света и жизни несмотря на то, что ей пришлось пройти через ужасное испытание.

И теперь она здесь. Но почему? С кем она здесь? Я должен знать.

– Есть много людей с полной гетерохромией, – напоминает мне Альдо.

Да, и я убедился в этом на собственном горьком опыте. Я объехал весь мир в поисках девушки с одним голубым и одним зеленым глазом. Это редкость, но определенно не исключительная.

– Есть еще одна вещь, которую я могу проверить, – говорю ему. У Селины было родимое пятно в форме сердца на шее. Она всегда ненавидела его, но мне оно нравилось. – Мне просто нужно снова приблизиться к ней.

– Мне это не нравится, Нико. Что, если ты наткнешься на Карбоне, когда потеряешь бдительность?

– Я буду осторожен, – говорю, но даже я слышу ложь в своем голосе.

Моя предыдущая миссия полностью забыта. Я просто хочу найти женщину и посмотреть, есть ли у нее родимое пятно.

Мне нужно знать, жива ли Селина. После всех этих лет, всех поисков, мне нужно знать наверняка.