Текст книги "Удержать мою девушку (ЛП)"

Автор книги: Анжелика Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 44

Селина

Все, чего я хочу, это быть дома, в объятиях Нико. Не знаю, как я не осознавала этого до этого момента. Он мой дом. Он для меня все. И я люблю его. Я люблю его всем своим существом, душой и телом. И если когда-нибудь сбегу отсюда, если когда-нибудь выберусь отсюда живой, я хочу рассказать ему об этом. Потому что, если я умру до того, как он узнает, как сильно я забочусь о нем, как много он для меня значит, не смогу упокоиться с миром. Я буду вечно бродить по этой земле, оплакивая свои ошибки и упущенные возможности.

– Ты не спишь, мой маленький питомец?

Голос Константина мгновенно выводит меня из задумчивости, заставляя смириться с моим нынешним и ужасным положением.

Я смотрю ему прямо в глаза.

И хочу, чтобы он почувствовал мою ненависть, которую носила в себе годами. Это затаилось глубоко в моей груди, просто ожидая подходящей возможности проявить себя.

Пронзительный дикий крик вырывается из моих легких, и я наслаждаюсь удивленным выражением его лица. Приятно быть той, кто пугает его, а не наоборот.

Константин быстро меняет выражение лица и делает шаг ко мне. Когда крик замирает у меня в горле, он говорит мне: – Мой, мой маленький питомец. Если бы я хотел услышать, как ты кричишь, я бы просто трахнул твою маленькую тугую попку.

Дьявольская ухмылка появляется на его губах, и мне хочется стереть ее с его лица. Он подходит ко мне ближе, и я напрягаюсь в своих путах, щелкая зубами, как дикая собака, желая действительно укусить его, если он подойдет еще ближе.

Его рука протягивается, чтобы схватить меня за горло, прежде чем я успеваю моргнуть, и отреагировать. Хватка на мне становится сильнее с каждой секундой, и я с трудом дышу, когда он сдавливает трахею.

– Жаль, что мне придется тебя переучивать. Я не знаю, что сделали Витале, но они дали тебе что-то вроде опоры, пока меня не было. – Его горячее дыхание обдает мое лицо, когда он обещает: – Я исправлю это достаточно скоро. Я переломаю каждую косточку в твоем гребаном теле, если потребуется, пока ты не подчинишься.

Я борюсь с ним, но мои усилия тщетны. Зрение начинает темнеть по краям, и я боюсь, что для меня это конец. Мне трудно вспомнить, сколько раз я думала, что умру от рук Константина. Слишком много, чтобы сосчитать.

– Я могу оборвать твою жизнь в любую секунду, – рычит он мне на ухо. – Не забывай об этом, черт возьми!

Он отпускает меня, все мое тело ноет, плечи кричат от боли и напряжения. Я кашляю, отплевываюсь, набирая полные легкие драгоценного воздуха.

– Ты моя! – Говорит он, прежде чем наброситься на меня и ударить кулаком в живот.

Я задыхаюсь от боли, весь воздух внезапно покидает легкие, когда беззвучный крик срывается с моих губ.

– Ты всегда была моей, – говорит он мне, и слюна летит из его рта мне на лицо. – И ты всегда будешь моей.

Он поворачивается и уходит от меня, проводя пальцами по волосам, разрушая безупречную прическу. Теперь я знаю, что он действительно зол. Если Константин и есть кто, так это перфекционист.

Зная, что он на грани, я решаю бросить ему вызов еще больше. Вместо того, чтобы быть послушным маленьким питомцем, которой я всегда пыталась быть, решаю дать ему точно знать, что чувствую.

Глядя на него затуманенным зрением, я говорю ему громко и ясно: – Я не принадлежу тебе. Никогда не принадлежала. И никогда не буду.

Возможно, это мой последний акт неповиновения.

Но если он собирается убить меня, я хочу, чтобы он знал, что никогда не буду принадлежать ему. Мое сердце принадлежит Николасу Витале. И я буду любить его до своего последнего вздоха.

– Какого хрена ты мне только что сказала? – Спрашивает Константин, быстро поворачиваясь на пятках и направляясь прямо ко мне.

Он поднимает кулак в воздух, и я закрываю глаза, пытаясь подготовиться к удару, но его так и не последовало.

– Подними свои гребаные руки вверх! – Я слышу, как кто-то кричит.

Мои глаза распахиваются, и я вижу мужчину, одетого во все черное, держащего винтовку, с надписью SWAT написанной у него на груди большими белыми буквами. Я в полном недоумении наблюдаю, как Константин поднимает руки вверх и следует следующему указанию мужчины, которое заключается в том, чтобы встать на колени.

Думая, что я, должно быть, сплю или, может быть, уже мертва, я не позволяю себе почувствовать облегчение, пока не вижу Нико, входящего вслед за другими членами спецназа.

Рыдания вырываются наружу, и все мое тело обмякает от облегчения, когда он подбегает ко мне.

– Помоги мне снять ее! Помоги мне! – кричит Нико, подходя ко мне, поднимая меня на руки, чтобы снять напряжение с моих плеч. – Все в порядке. Ты в безопасности, – говорит он, когда я прижимаюсь лицом к его груди.

Я смутно чувствую, как вибрируют мои онемевшие руки, когда кто-то перерезает веревки, а затем я свободна и падаю в объятия Нико.

– Ты со мной, Лина. Я здесь. Ты со мной, – шепчет мне Нико.

Я хочу утонуть в его объятиях и остаться там навсегда, но я могу сделать это позже. Даже если мне невыносимо произносить эти слова, я знаю, что должна сказать ему. Надеюсь, еще не слишком поздно.

– Они забрали Арию. Она пропала! Они увезли ее на тот остров!

Я задыхаюсь, пытаясь взять себя в руки, но терплю сокрушительную неудачу.

Его лицо вытягивается при моих словах, но он просто прижимает меня крепче.

– Мы найдем ее, – уверяет он меня. – Мы заставим его заговорить.

Нико несет меня к выходу, его взгляд становится убийственным, когда он останавливается на Константине.

Внутри меня возникает сильное чувство срочности, когда я кричу: – Подожди!

Я хочу посмотреть, как мой похититель, мой мучитель добьется своего. Нет, это намного больше, чем желание. Мне нужно это увидеть.

Нико неохотно останавливается и разворачивает меня лицом к лицу с ублюдком, который украл у меня детство.

Константин стоит на коленях, руки за спиной, пока они застегивают наручники на его запястьях. Он смотрит на меня, и я улыбаюсь ему так широко и лучезарно, как только могу. Я хочу, чтобы он знал, какой счастливой это делает меня. Чтобы он знал, что больше не сможет причинить мне боль. Я хочу, чтобы он знал, что, заставив меня страдать, он решил свою судьбу за решеткой.

Теперь его никто не вытащит. Никакие технические тонкости в мире ему не помогут. Команда спецназа, очевидно, наблюдала за жестоким обращением со мной, и только мои показания позволят посадить его за решетку. И пока я жива, буду свидетельствовать против него каждый гребаный раз, когда он попытается добиться условно-досрочного освобождения или отменить свое дело.

Я позволю миру узнать, какой он ужасный человек. Покажу миру свои шрамы, чтобы доказать это, если понадобится. Сделаю все, чтобы он не причинил боль еще одному человеку. И когда я смотрю, как Константина загружают в кузов черного фургона, чувствую, что наконец-то снова могу дышать.

Нико подводит меня к ожидающему внедорожнику, и мы забираемся на заднее сиденье, где я позволяю себе прикасаться к нему, чувствовать Нико. Мои нуждающиеся руки хватаются за его футболку, притягивая его невозможно ближе.

Я никогда не смогу подобраться к нему достаточно близко. Я хочу похоронить себя в нем и никогда не покидать.

Нико обнимает меня всю дорогу домой.

Он мой дом.

Раньше у меня его никогда не было. Моя мать прыгала из трейлерного парка в трейлерный парк или останавливалась в мотелях, пока не получала дозу, каждую секунду таща меня за собой в своих наркотических выходках.

Когда машина останавливается возле комплекса Витале, я поднимаю голову и смотрю в глаза Нико.

– Ты мой дом, – говорю я ему.

Где бы он ни был, я тоже буду там. И я буду счастлива.

Николас

Селина прекрасно поправляется в своей комнате, мирно спит благодаря успокоительному. Было почти невозможно успокоить ее после того, как мы вернулись домой. Она хотела помочь найти мою сестру. И хотя я чувствую то же самое, мы должны позволить властям разобраться с этим. Мы втянули их в это, и теперь нам, к сожалению, приходится играть по их правилам.

Если бы мы знали заранее, что Ария пропала, то подошли бы к ситуации совершенно по-другому. И я бы с удовольствием мучил Константина, пока он не заговорит. Тогда я бы убил его голыми гребаными руками, душил его до тех пор, пока не увидел бы, как его злая душа покидает безжизненное тело.

Мои мышцы сводит от гнева, и я опускаю кулак на боксерскую грушу перед собой. Я тренировался несколько часов, пытаясь успокоиться, но безуспешно.

Я слишком зол, слишком подавлен, слишком, разгневан. Эмоции, которые я испытываю, переполняют меня, и чувствую, что тону в них.

Сидеть в засаде, пока они не дали нам добро ворваться в дверь и добраться до Селины, было пыткой само по себе. Они чуть не надели на меня наручники, потому что я отказался отступать. Я пошел туда с командой спецназа, без защиты, на свой страх и риск, мне было абсолютно наплевать. И я бы сделал это снова.

Видеть Селину висящей там, черт, это будет ужасное и нежелательное воспоминание, которое навсегда запечатлеется в моей памяти. Каждый раз, когда я закрываю глаза, вижу ее. Беспомощную. На залитом слезами лице отразилось недоверие, а затем облегчение, когда ее взгляд остановился на мне.

Я снова бью кулаком по груше, мои мышцы напрягаются и вибрируют от силы удара. Если бы только я бил по лицу Константина, а не по этой дурацкой груше.

Ренато входит в комнату, и выглядит так, будто едва держит себя в руках. Когда его глаза встречаются с моими, между нами возникает молчаливое понимание. Он потерял девушку, которую любит. Я знаю, через какой ад он сейчас проходит, и безмерно ему сочувствую.

Надеюсь, они найдут Арию, пока не стало слишком поздно. Селина упомянула, что Константин хотел продать, выставив на аукцион ее девственность на острове, который мы так и не смогли найти и, вероятно, никогда не найдем.

От одной мысли об этом у меня закипает кровь.

То, что должно было быть простой, веселой вечеринкой для Арии и Лины, превратилось во что-то ужасное и жестокое. Арии больше нет. А Селина ну, она едва выжила. Кто знает, что бы этот ублюдок сделал с ней, если бы мы не пришли спасти ее.

Ренато проводит руками по волосам, когда я наношу еще несколько ударов по груше.

– Я только что был в диспетчерской. Они все еще не нашли ее, – говорит он, рассказывая мне о моей сестре, в то время как его пальцы в отчаянии теребят волосы. – Возможно, она уже на другом конце света.

– Не говори так.

Я делаю шаг назад и закрываю глаза. Старые чувства и эмоции, которые я испытал, когда пропала Селина, возвращаются с новой силой. Когда кто-то в твоей жизни пропадает без вести, твой разум отправляется в путешествие по всем возможным ситуациям и исходам, ни один из них не является хорошим. Ты представляешь наихудшие сценарии снова и снова, пока почти не сходишь с ума от горя.

– Они собираются найти Арию, – уверяю я его. – Вся полиция и ФБР ищут ее прямо сейчас.

Он печально качает головой.

– Не знаю, что я буду делать, если потеряю ее, чувак. Затем он добавляет: – Я люблю ее.

Я киваю. Его слова совсем не шокируют меня, хотя до сих пор он никогда не высказывал своих чувств.

– Я знаю, что ты любишь ее.

Не знаю, ответила ли Ария взаимностью на эти чувства или нет, но я знаю, что Ренато был влюблен в нее с того дня, как встретил. Они проводили много времени вместе, но я думаю, это было больше из соображений удобства для Арии, поскольку мои мама и папа в значительной степени держали ее под замком на протяжении многих лет. Хотя теперь я понимаю, почему они были так строги с ней и почему всегда пытались обуздать и меня.

В этом мире много плохих людей, и все, что им нужно, – это одна возможность, один-единственный момент, чтобы доказать, насколько они ужасны на самом деле.

– Мы найдем ее, – выдавливаю я, когда мой кулак несколько раз опускается на грушу. – И я собираюсь убедиться, что этот ублюдок Константин заплатит за то, что он сделал.

Глава 45

Селина

Я резко просыпаюсь. Последнее, что помню, это то, как медсестры пытались успокоить меня, прежде чем воткнуть иглу в мою руку, усыпляя. После этого все расплывается.

Я в своей постели, так что Нико, должно быть, подоткнул мне одеяло. Но где он сейчас?

Движение справа от меня привлекает мое внимание, и я вижу темную фигуру, сидящую в кресле, в котором я обычно читаю у окна.

– Нико? Нико? – шепчу я.

– Да, – говорит он, наклоняясь вперед, и упирается локтями в колени.

Лунный свет, льющийся через окно, подчеркивает его красивые черты. В одной руке он держит бокал с темно-янтарной жидкостью, лед звенит о стенки бокала при его движении.

– Есть новости об Арии? – Спрашиваю я, хотя и боюсь ответа.

– Пока нет, – его голос полон эмоций.

– Это моя вина, – говорю я ему. – Если бы я не ушла из дома.

– Это не твоя вина. Мы понятия не имели о маячке.

Трекер.

Я рассказала об этом Нико после того, как меня спасли. Моя рука инстинктивно тянется к затылку. На том месте, где когда-то был маячок, повязка. Должно быть, его вынули, пока я была под действием успокоительного.

– Я не знала об этом, – быстро бормочу я. – Если бы я знала.

– Никто ни в чем тебя не обвиняет, Лина, – уверяет он.

Я нахожу некоторое утешение в этом факте, но вина и стыд все еще яростно скребутся у меня внутри. Я во всем виновата, даже если никто этого таковым не считает. Ария пропала из-за меня. Она где-то там, совсем одна, напуганная, не знающая, вернется ли она когда-нибудь снова домой.

И я точно знаю, что она чувствует.

Я пережила все взлеты и падения эмоций, которые заставляют твой разум думать, что ты на каких-то сумасшедших, зловещих американских горках. И как раз тогда, когда ты думаешь, что хуже уже быть не может, это происходит.

Содрогнувшись, я отбрасываю одеяла и встаю. Мои ноги дрожат, и я чуть не падаю. Хватаюсь за кровать.

– Черт, это сильное успокоительное, – ругаюсь я.

– Ты была очень расстроена, – напоминает он мне. – И, кроме того, они хотели вытащить из тебя этот трекер.

Он ставит свой стакан и подходит ко мне.

– Пожалуйста, вернись в постель.

Он пытается схватить меня за руку, но я отмахиваюсь.

– Я не могу просто сидеть здесь, пока Ария где-то там. Один Бог знает, что с ней делают! Мне нужно помочь. Мне нужно что-то сделать!

Я не осознаю, что близка к истерике, пока Нико внезапно не хватает меня и не притягивает ближе, прижимая к своей груди.

Первое из многих рыданий стихает, и мои пальцы сжимаются вокруг его рубашки, когда я медленно отпускаю часть своего подавленного чувства вины.

– Это моя вина. Это моя вина. Это моя вина, – повторяю я, прижимаясь к его груди, пока мои слезы пропитывают материал его рубашки.

– Нет, это не так, – шепчет мне на ухо Нико, нежно поглаживая мою спину вверх и вниз. – Виноват только один человек.

Он прав. В глубине души я знаю, что он прав. И даже если мне придется жить с чувством вины выжившего, или называйте это как хотите, Константин – тот, кто должен быть наказан. За всем этим стоит он. Если бы не он, ничего бы этого не произошло.

– Должно же быть что-то, что я могу сделать, – умоляю я его.

– Я мог бы отвести тебя в диспетчерскую. У Альдо могут возникнуть к тебе вопросы о местоположении мест, где вы были с Константином. Возможно, он сможет выяснить, куда он мог увезти мою сестру.

Я киваю.

– Я могу это сделать. Да, все, что ему нужно. Все, что угодно, чтобы помочь.

– Как только ты почувствуешь себя лучше, – добавляет он с небольшой оговоркой.

– Нет, – говорю я ему, решительно качая головой. – Сейчас. Это должно быть сейчас. – Я не буду ждать ни минуты или даже секунды, не пытаясь помочь им найти Арию. Это меньшее, что я могу сделать. – У меня много информации, с которой я мог бы помочь Альдо. Чем скорее, тем лучше, – умоляю я Нико.

Он смотрит на меня своими серыми глазами, которые я так люблю, а затем кивает.

– Хорошо. Тогда пошли, – говорит он, прежде чем просунуть руки под мои ноги и поднять меня. – Но я понесу тебя всю дорогу вниз. И если ты проявишь какие-либо признаки стресса или слабости там, внизу…

– Не проявлю, – уверяю я его. Прямо сейчас я полностью сосредоточена на поисках Арии. Я могу восстановить силы и подумать обо всем позже. Она моя главная цель, мой главный приоритет. И я не смогу полностью расслабиться, пока она не будет найдена.

После нескольких часов разговоров с Альдо о разных местах, мегаполисах и странах, которые Константин часто посещал, я морально истощена, и мы нисколько не приблизились к поиску Арии. Альдо пообещал проверить всю информацию, которую я ему дала, и проверять ее до тех пор, пока она либо не даст нам разгадку, либо не зайдет в тупик. Я молюсь и надеюсь на первое.

Когда Николас провожает меня обратно в мою комнату, я слишком взвинчена, чтобы спать.

– Давай примем душ, – предлагаю я.

Мне нужно смыть запах Константина со своего тела. Клянусь, я все еще чувствую его запах и прикосновения. Я содрогаюсь в ответ на свои внутренние мысли. И, не говоря больше ни слова, иду в ванную и начинаю снимать с себя одежду.

Нико следует моему примеру, медленно снимая одежду, пока я пробую воду в душе. Как только чувствую, что она достаточно горячая, я вхожу. Несколько секунд спустя Нико присоединяется ко мне. Я стараюсь не намочить волосы, потому что не хочу испортить повязку на голове. Наклоняю голову, избегая струи воды, пока омываю тело.

Нико берет бутылочку с гелем для душа и наливает немного себе в руку. Тут же чувствую его нежное прикосновение на спине. Я настолько потрясена событиями сегодняшнего вечера, исчезновением Арии и нежностью Нико ко мне, что начинаю плакать. Кажется, что как только плотину прорывает, открываются шлюзы для наводнения, и вскоре я начинаю рыдать.

Нико разворачивает меня и заключает в объятия. Я держусь за него изо всех сил.

– Я не думала, что когда-нибудь увижу тебя снова, – бормочу ему в грудь.

– Я бы не позволил ему снова овладеть тобой, Лина. Я бы провел остаток своих дней на земле, разыскивая тебя, пока не нашел. Я бы прочесал рай и ад в поисках тебя. Я бы ни за что так просто тебя не отпустил. Ты моя девушка, – горячо говорит он мне.

Мои руки скользят по его плечам к лицу, и я кладу ладони на его осунувшиеся щеки и заставляю его встретиться со мной взглядом.

– Я люблю тебя, Нико.

Он смотрит на меня, мириады эмоций отражаются на его лице.

– Скажи что-нибудь, – нервно прошу я с тихим смехом.

Он выдыхает и, глядя мне в глаза, признается: – Я тоже тебя люблю. Я всегда любил тебя, Лина, с того момента, как впервые увидел тебя. Возможно, я тогда даже не знал, что такое любовь. Но я любил тебя каждую секунду, каждую минуту, каждый час на протяжении последних десяти чертовых лет.

Он обхватывает мою щеку ладонью и нежно проводит большим пальцем по нижней губе, его глаза следят за движением.

– Думаю, я просто ждал, когда ты меня полюбишь.

Слова Нико ошеломляют меня до такой степени, что я не в состоянии говорить. Схватив его за шею, я притягиваю его лицо к себе, пока наши губы не встречаются в страстном поцелуе.

Мои руки блуждают по его широкой груди, а затем опускаются ниже, пока пальцы не пробегают по мягким волоскам его счастливой дорожки, ведущей вниз к глубокому углублению мышц таза. Но прежде чем я успеваю зайти слишком далеко, руки Нико хватают мои, останавливая меня. Его глаза темнеют, а челюсть сжимается.

– Мы не можем, Лина. Тебе больно, – говорит он.

– Пожалуйста, Нико. Ты нужен мне, – умоляю я.

Я могу побеспокоиться о своих шишках и ушибах и обо всем остальном позже. Прямо сейчас мне нужно почувствовать его внутри себя. Мне нужно, чтобы он почувствовал, как сильно я хочу его, нуждаюсь в нем и люблю его. Мне нужна связь, которая есть только у нас с ним.

Нико неохотно отпускает мои руки, и я продолжаю свой путь. Его пресс напрягается, когда мои руки слегка касаются его, и я слышу, как он прерывисто дышит. Наклоняясь, я касаюсь его твердеющего члена, потирая его от основания до кончика, вызывая восхитительный, глубокий стон.

Серые глаза Нико вспыхивают желанием.

Я наблюдаю, как он становится толстым и твердым, когда глажу его. И как только маленькая капелька предварительной спермы вытекает из кончика, я провожу по капле пальцем, а затем сую его в рот, пробуя на вкус и одобрительно постанывая.

– Черт, – рычит Нико, и я вижу точный момент, когда он наконец теряет контроль.

Прижимая меня к кафельной стене, его эрекция упирается в мое бедро, в то время как его язык блуждает по моим грудям, медленно посасывая каждый твердый пик. Мои руки зарываются в его влажные волосы, прижимая его ко мне, желая большего. Гораздо большего.

Его зубы царапают мои соски, нежно прикусывая, прежде чем успокоить боль языком. Жидкое удовольствие разливается по моим венам, пока не возникает ощущение, что каждый нерв в моем теле пробуждается только для него. Думаю, я могла бы кончить вот так, с его порочным ртом на моей груди, но у Нико другие планы.

Его рука медленно опускается к моей влажной сердцевине, и в тот момент, когда он касается моего клитора, у меня перед глазами словно взрывается фейерверк. Мое тело дрожит, когда он погружает в меня толстый палец, двигаясь вперед и назад, пока большим пальцем ласкает клитор.

От его обожающих прикосновений у меня перехватывает дыхание.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – прошу я шепотом, нуждаясь в удовольствии, которое только он может мне дать.

– Кончи со мной, Лина, – требует он.

И я это делаю.

Я переваливаюсь через край так быстро, что у меня перехватывает дыхание. Мой рот открывается в беззвучном крике, и Нико в полной мере пользуется этим преимуществом, просовывая свой язык мне в рот, пробуя и пожирая меня, пока я извиваюсь вокруг его руки.

Он даже не дает мне времени прийти в себя, прежде чем я чувствую, как его член замирает у моего входа, заполняя меня одним движением.

Я вскрикиваю, и он дает мне несколько секунд, чтобы привыкнуть, прежде чем начинает медленно трахать меня, не торопясь, пока теплая вода струится вокруг нас и пар обволакивает наши соединенные тела.

Схватив мою левую ногу, он поднимает ее, прежде чем снова ввести в меня свой член. Новая поза заставляет его достать то место внутри меня, от которого у меня мерещатся звезды.

– О боже, Нико! – Я стону.

Нико прижимает меня к стене, когда берет то, что хочет. То, что ему нужно. Я чувствую дрожь в его мышцах, когда он пытается держать себя в руках. Слезы наполняют мои глаза, когда он прикасается, и я вижу в его глазах необузданные эмоции. Мы снова чуть не потеряли друг друга. И реальность ситуации, кажется, поражает нас обоих одновременно.

– Я люблю тебя, – настойчиво шепчет он.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я в ответ.

Он двигается быстрее и глубже, отдавая мне каждым дюймом своей длины.

Он входит в меня, захватывая мои губы своими.

Поцелуй грубый, горячий и полный эмоций. Несмотря на то, что он только что сказал, что любит меня, он заставляет меня понять его истинные чувства без слов. Он дает мне понять, насколько я важна для него, тем, как крепко прижимает к себе, как будто боится, что меня снова у него отнимут. Но даже если я каким-то образом исчезну, то найду дорогу обратно к нему. Теперь он весь мой мир, мой друг, мой возлюбленный, мое… все.

Я хнычу ему в рот, когда мой оргазм взрывается внутри, полностью разрушая меня в процессе. Нико приподнимает бедра, вводя свой член, выжимая каждую унцию удовольствия, которую он может получить, пока не присоединяется ко мне в блаженстве. Его теплое дыхание скользит по моим губам с тихим стоном, когда он входит в меня в последний раз.

– Я никогда тебя не отпущу, – произносит он, прежде чем скрепить свою клятву поцелуем.