Текст книги "Как приручить холостяка (СИ)"
Автор книги: Аня Истомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
21. По-дружески
– Кирилл Сергеевич, прекратите меня пугать, – Елена Александровна расправляет плечи и вздергивает подбородок, явно давая мне понять, что не боится. А зря.
Неспешно направляюсь обратно к ней, засунув руки в карманы. Фурия смотрит на меня с вызовом, но я вижу, как нервно её ладони сжимают покрывало.
– А я смотрю, тебе понравилось, да? – усмехаюсь.
– О чём вы? – хмурится Елена Александровна, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь.
– Про поцелуй, – останавливаюсь в шаге от неё и склоняю голову набок, разглядывая провокаторшу.
– Я вам просто подыгрывала, – огрызается она и недовольно цокает языком. – Всё же вы защищали мою честь и достоинство.
– Не устала подыгрывать-то? – усмехаюсь снова.
– Не берите на себя слишком много, – вздыхает она. – Вы, конечно, поступили как рыцарь, но я повторюсь: вы не в моём вкусе.
– Да что ты говоришь? – щурюсь и одним рывком стаскиваю с себя футболку, откидываю ее на кровать. Елена Александровна тут же покрывается пунцовым румянцем, пробегая глазами по моей груди и животу. Плоскому и твердому, к слову.
– Кирилл Сергеевич, прекратите немедленно стриптиз тут устраивать! – возмущается она и немного отстраняется назад, чтобы быть подальше от меня.
– А что такое? – подмигиваю и присаживаюсь на корточки. – Боишься кончить раньше времени? Или ты любишь таких? – киваю на дверь. – С мягкими пузиками, розовыми щёчками и маленьким членом?
– Да причём здесь член?! – возмущённо вскрикивает фурия и одёргивает ногу, когда я кладу ладонь ей на колено. – Вы ведёте себя как... сумасшедший! Не трогайте меня, пожалуйста, иначе я... – наблюдаю, как часто вздымается грудь Елены Александровны от быстрого дыхания, и замечаю, что соски оттопыривают ткань топика.
Это зрелище равнодушным оставить никак не может, потому что её маленькая грудь по-девичьи аппетитно торчит вверх.
– Иначе что? – сверлю глазами аппетитное декольте, но всё же отрываюсь и перевожу взгляд в расширенные от волнения зрачки. – Закричишь?
– Не подпишу вам акт, – хмурится фурия и, видимо, заметив мой плотоядный взгляд на своей груди, запахивает кофточку сильнее. – Я готова пожертвовать знаниями про ваше прозвище ради такого дела.
– Вот ты коза, – вздыхаю с укором. – А я-то думал, что мы нашли общий язык. Особенно сегодня возле лифта.
– Прекратите свои дурацкие шуточки! – повышает голос Елена Александровна, а я, усмехнувшись, встаю и тянусь за футболкой, специально тесня ее грудью и заставляя почти лечь, чтобы отстраниться. – Я правда вам очень благодарна. И мне очень неловко, что Павел вас оскорблял. И я боюсь, что он напишет на вас заявление в полицию, поэтому если потребуется моё содействие, я выступлю на вашей стороне. Но никакими... непотребствами... с вами расплачиваться я не буду.
Молча бросаю на неё хмурый взгляд и отстраняюсь, хмуро натягиваю футболку обратно.
– И не подумайте, что вы какой-то страшный или... какой-то не такой, – внезапно виновато выдыхает Елена Александровна. – Просто я считаю, что интим должен быть итогом развития серьёзных отношений. А у нас с вами – объективно – нет и не планируется никаких отношений. Я не готова сейчас ввязаться в новые, да и вы, я уверена, не заинтересованы в семье.
– И откуда же такая прозорливость? – усмехаюсь, а на душе какое-то двоякое чувство.
С одной стороны, меня культурно послали, а я уже настроился на бонус за рыцарство. С другой – приятно удивлён, что Елена Александровна, несмотря на то что женщина взрослая и свободная, не бросается мстить бывшему жениху, а разборчиво подходит к этому вопросу. Я не против легкого непринужденного секса, но и ее выбор уважаю.
Царапает, что я в её глазах выгляжу неподходящим вариантом, но, опять же, положа руку на сердце: я действительно не готов к серьёзным отношениям, и если для неё это важно, значит, она будет колупать мозг после каждой близости и рассуждать о том, что было бы неплохо жить вместе и о том, что нужно оформить отношения официально. А мне это нахрен не надо. И её слова реально вызывают у меня какой-то диссонанс: от чувства легкой обиды до облегчения.
– Спасибо, что предупредила о том, что ты – целомудренная зануда, – усмехаюсь и направляюсь к выходу. – Можешь не провожать. Когда тебя ждать в гости по поводу акта?
– Давайте сегодня вечером всё сделаем? – уточняет Елена Александровна, всё же направляясь следом за мной. – В понедельник я кровь из носа должна сдать его.
Останавливаюсь на пороге.
– Я планировал отдохнуть от тебя и прибухнуть в веселой компании, – со вздохом бросаю на фурию тяжелый взгляд.
– Ну, – разводит она руками, – веселья не гарантирую, а компанию составить могу.
– Предлагаешь совместить приятное с полезным? – смотрю на нее пристально.
– Типа того. – пожимает плечами Елена Александровна и внезапно тянет мне ладонь. – И разойдемся уже на позитивной ноте. По-дружески.
– Договорились, – пожимаю ее руку и с усмешкой хлопаю по плечу. – Заеду в шесть, дружище. Ноги можешь не брить.
22. Страшная
Ну что за человек, а? Он ушёл уже два часа назад, а я всё ещё не могу перестать о нём думать. Кирилл Сергеевич просто не может оставить равнодушным – я уверена. Надо же было так заступаться за меня, будто мы действительно встречаемся, а не познакомились два дня назад и ненавидели друг друга с первых секунд!
А как он целуется... Честно, голова идёт кругом. Это что-то невероятное. Его напор в сочетании с нежностью до сих пор отдаётся приятным щекотанием внизу живота, а воспоминания о мягком языке заставляют меня то и дело покрываться мурашками.
Или это месячные играют со мной злую шутку? Может, бушующие гормоны просто заставляют воспринимать всё так ярко... Но его феромоны невозможно не заметить. Они сбивают наповал своей первобытной самцовостью. Если поставить рядом Пашу и Кирилла Сергеевича – очевидно, кто победит в этой конкуренции.
Хотя Паша в чём-то прав. Кирилл Сергеевич – слишком простой и грубый в своей мужественности. Да, физически он невероятно привлекателен, но легко ли с таким организовать быт? Я не уверена. С таким человеком нужно уметь говорить на одном языке, иначе его прямолинейность быстро начнёт раздражать. На одной кровати далеко не уедешь – духовная близость тоже важна.
Хотя... Я ведь думала, что у нас с Пашей была эта самая духовная близость. А что получилось? По сути, я просто поддакивала его точке зрения, лелеяла его раздутое эго. Соглашалась, что он уникум и недооценённый гений, а на деле тащила на себе его работу, чтобы “светоч мысли” не перетрудился. Смог бы этот махровый эгоист сделать меня счастливой? Взять на себя часть забот? Нет, конечно. Он только и делал, что ныл о несправедливости мира и глупости окружающих.
Самое страшное – я, наверное, всегда знала ответ на этот вопрос. Но упрямо игнорировала свои мысли, запрещала себе анализировать. Идеализировала его, а когда сомнения прорывались – ругала себя: “Такой хороший вариант, а ты чем-то недовольна! У других мужья пьют, мало зарабатывают…” А то, что он даже замуж меня не спешил звать, списывала на ответственность и заботе о будущем.
Вздыхаю с облегчением – хорошо, что вовремя разглядела, каков Паша на самом деле. Конечно, я очень хочу ребенка, и могла бы использовать его как… донора. Но, мне даже близко не хочется иметь с ним больше ничего общего. Да и, опять же, если сравнить его с тем же самым Кириллом Сергеевичем, то второй мне теперь уже кажется куда более привлекательным внешне. У него сто процентов получатся невероятно интересные дети. Вот его я бы увидела донором с удовольствием. Красивый, мужественный, а интеллигентность – дело наживное, тут уж многое зависит от среды.
Первый день месячных всегда даётся мне тяжело – гормоны скачут, настроение плаксивое. Поэтому заказываю пиццу, ем в кровати с грелкой на животе и смотрю сериал о любви и предательстве. Пускаю скупые слёзы, глядя на прекрасную актерскую игру и проникаясь чувствами героини.
Засыпаю под очередную рекламу. Успеваю даже подремать и увидеть сон, прежде чем раздаётся звонок. Звонит Кирилл Сергеевич, а время уже седьмой час.
– Да, – вздыхаю.
– Ты там спишь, что ли? – усмехается он.
– Нет, собираюсь, минут десять еще нужно. – зевая, вру на автомате, хотя понимаю, что десятью минутами я обойдусь вряд ли: живот и нога ноют одинаково сильно. – Ладно, двадцать.
– Ууу, тогда я поднимусь. – вздыхает он. – А то ты так до утра собираться будешь. Открывай.
Вздохнув, встаю с кровати и ковыляю к двери. Состояние – вообще никуда не хочется. Хочется закутаться в одеяло и спать несколько дней подряд. А лучше до весны вообще. Но, я сильная независимая женщина, поэтому такой роскоши позволить себе не могу.
Открыв замок, удаляюсь в ванную, принять гигиенический душ и переодеться. Сквозь шум воды слышу как хлопает входная дверь. Почему-то представляю, будто это мой муж пришел с работы. Это так странно – представлять Кирилла Сергеевича своим мужем.
Умываюсь. Натягиваю черные джинсы и свободный свитер, заколкой собираю волосы на затылке и выхожу. В коридоре мужчину не наблюдаю, зато нахожу его в зале и даже замираю от неожиданности.
Кирилл Сергеевич валяется на кровати, смотрит мой сериал и ест пиццу из коробки. Он одет в классические брюки и черную водолазку, которая обтягивает каждый мускул на его мощном теле, а рядом с ним лежит большой букет оранжевых роз.
– О, – заметив меня, встает он, и я пробегаю глазами по его фигуре, не удержавшись.
В животе тут же болезненно и сладко ноет. Выглядит стильно, зараза такая, будто герой из фильма.
– Елена Александровна, я смотрю, ты знаешь толк в постельных утехах. – кивает Кирилл Сергеевич на пиццу и, усмехнувшись, тянет мне розы. – Это тебе.
– За что? – растерянно принимаю букет и прижимаю его к груди. В нос тут же бьет нежный аромат свежих цветов. Обожаю розы.
– Просто так, – пожимает могучими плечами мужчина, затем выключает телевизор. – Хотел в ресторане отдать, но решил, что в машине замерзнут.
– В каком ресторане? – хмурюсь. – Мы же хотели акт переделать.
– Ну, я решил, что сначала нам стоит перекусить. Вы, женщины, в ПМС голодные и злые же обычно вроде. Да?
– Блин, – осматриваю себя. – Я не очень для ресторана одета. Подождите, я переоденусь тогда. – разворачиваюсь к шкафу.
– Ой, да ладно, кто там на тебя смотреть будет? – доносится мне в спину.
– В смысле? – оборачиваюсь, опешив. – Я, по-вашему, страшная?
– Да нет, я не это имел ввиду, – разводит руками мужчина.
– Просто посмотреть не на что, да? – хмурюсь.
Замолкаем оба. Вот индюк беспардонный!
– Хорошо, одевайся, – вздыхает Кирилл Сергеевич и снова садится на кровать. – Я пока еще пиццу поем.
Несколько секунд сверлю мужчину взглядом, но он не реагирует на меня.
– Забирайте пиццу и идите на кухню. Мне нужно еще полчаса. – сердито командую, а он вздыхает, но молча подчиняется и уходит.
Значит, некрасивая я в твоих глазах, Кирилл Сергеевич? Ладно, сейчас я тебе покажу, какой я могу быть.
23. Ресторан
Первым делом я достаю из шкафа платье глубокого бордового цвета, с округлым вырезом и длиной по колено. Дорогая ткань мягко переливается при свете. Следом выуживаю коробку с сапогами на высоченной танкетке.
“Не знаю, как буду ходить в них после травмы…” – мысленно вздыхаю, разглядывая обувь. Голеностоп ноет при малейшем нажатии, но сегодня мы будем сидеть за столом, а не танцевать до упаду. Хотя с Кириллом Сергеевичем никогда не угадаешь, как будут развиваться события.
Раздражает, что сейчас идут месячные, и в яркой одежде я буду чувствовать себя не так уверенно, как в чёрных брюках. Да и незаметное облегающее бельё тоже не получится надеть. Но из принципа я сделаю всё, чтобы выглядеть так, будто собиралась на голливудскую премьеру.
Снова ухожу в ванную и делаю себе яркий вечерний макияж: наношу плотный слой тонального крема, затемняю скулы румянами с перламутром. Тени с лёгким шиммером, тонкие стрелки, и, наконец, алые губы. Массивные клипсы с гранатами и ожерелье с кроваво-красными камнями довершают образ. Волосы просто распускаю: они у меня от природы толстые и тяжёлые, поэтому кудри сделать в любом случае не получится, но гладкие как шелк здоровые волосы украсят любой гардероб.
Проблема обнаруживается чуть позже, когда надеваю платье: расставание с Пашей я заедала шоколадом, и подол в бёдрах теперь слегка жмёт. Молния идёт вверх с трудом, цепляясь за подкладку. Но отступать некуда.
Брызги духов с теплыми нотками, последний взгляд в зеркало – я готова.
Надеавю сапоги, стиснув зубы. Голенища свободно облегают икры, а вот танкетка заставляет ноги гудеть сразу после нескольких шагов.
Останавливаюсь в дверях кухни и молча жду, когда Кирилл Сергеевич меня заметит. Он отрывается от телефона, бросает на меня быстрый взгляд, а затем снова, как ни в чём не бывало, пялится в экран, будто во мне не произошло никаких перемен.
– Я готова, – хмурюсь, не получив желаемой реакции.
Я думала, он зависнет на моём макияже или хотя бы задержит взгляд на открытом вырезе, но нет. Такое ощущение, что ему без разницы, в чём я: в платье или в обычном свитере. Вспоминается шутка про противогаз и “Ты что, брови выщипала?”
– Да, иду, сейчас уровень пройду, – хмыкает он, не поднимая на меня взгляда.
А мне кажется, я начинаю скрежетать зубами. Сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Хочется снять эти сапоги и швырнуть в него, а потом остаться дома и греться под пледом с чашкой какао.
– Кирилл Сергеевич, я не собираюсь у вас на работе до ночи сидеть! – повышаю голос.
Он со вздохом выключает телефон и встаёт из-за стола. В этот раз окидывает меня взглядом более досконально и замирает на сапогах.
– Ты решила вторую ногу тоже подвернуть, артистка? – уголок его рта дёргается в ухмылке.
Наблюдаю, как Кирилл Сергеевич проходит в коридор, надевает куртку и открывает мне дверь.
– У меня есть хороший знакомый травматолог, – елейным голосом отвечаю ему и обворожительно улыбаюсь.
– Ага, – вздыхает он. – В следующий раз я тебя сразу в гипс одену, имей в виду. Чтобы хернёй не страдала.
– Да хватит вам занудничать! Что может произойти? – закрываю дверь на ключ и пристально смотрю на мужчину.
Честно признаться, больной ноге, конечно, дискомфортно. Можно было бы надеть свои рабочие повседневные сапоги, но мне захотелось впечатлить Кирилла Сергеевича до глубины души. Конечно же, я нарядилась не для того, чтобы кто-то незнакомый сворачивал голову, глядя на меня, а для того, чтобы это сделал этот заносчивый мужлан. Но увы, мой ход не возымел успеха, и теперь я буду мучиться на каблуках зазря. Видимо этого товарища ничем не проймёшь.
Выходим на улицу.
– Разрешите, я возьму вас под руку, а то скользко? – вздыхаю, протягиваю руку. Подтаявшая за день каша к вечеру хорошенько подмерзла.
Кирилл Сергеевич, не забыв закатить глаза, будто безумно устал от меня, молча подаёт мне локоть.
Остановившись возле машины, открываю дверь и растерянно топчусь на месте, потому что в узком платье не могу задрать ногу и залезть в салон. Бросаю растерянный взгляд на усевшегося за руль мужчину.
– Да блин, – вздыхает он, глядя на меня, и снова вылезает на улицу.
Обойдя машину, подхватывает меня на руки и помогает сесть.
– Спасибо, – улыбаюсь ему.
Он со вздохом захлопывает дверь и снова забирается за руль. Едем в тишине, слушая радио со старыми иностранными песнями.
Задумчиво смотрю в окно, слушая лирические композиции, и испытываю какую-то неясную ностальгию по ушедшей молодости. Сколько было упущено возможностей! Я же пользовалась популярностью у мужчин, но всегда была сосредоточена только на учёбе, а серьёзные отношения даже не рассматривала. Так, чисто пофлиртовать и погулять на свиданиях. Зато теперь сижу, как старуха у разбитого корыта. Ведь очереди из женихов почему-то уже не выстраивается. Правда, я и не бываю нигде в последнее время.
Когда машина заворачивает к торговому центру, я с сомнением смотрю на Кирилла Сергеевича. Он паркуется, потом оборачивается ко мне.
– Что смотришь, как будто я тебе рубль должен? – кивает на немой вопрос в моих глазах.
– Вы же сказали, что мы в ресторан поедем, – снова перевожу взгляд на торговый центр, где ярко светится вывеска популярного фастфуда.
– А это чем тебе не ресторан? – невозмутимо усмехается мужчина, заглушая двигатель. – Самый что ни на есть ресторан… быстрого питания.
Молчу. Ну не гад ли, а?
24. Таланты
Видел бы кто-нибудь лицо этой прекрасной дамы в данный момент!.. Не, ну а что? Она сама провоцирует меня на эти безумства. Вырядилась. Едва ноги не переломала, а потом удумала надеть каблуки с платформой.
– Ну что, пошли покорять общепит? – усмехаюсь.
– С вами хоть на край света, Кирилл Сергеевич, – приторно сладким голосом отзывается Елена Александровна, одарив меня ядовитой улыбочкой.
– Боюсь, на таких костылях ты до края не дойдешь, – вздыхаю и вылезаю из машины. Помогаю фурии выбраться на свет божий, подхватывая её на руки и опуская на землю.
Она тут же подскальзывается.
– Еще скажи, что ты осенние надела, – усмехаюсь, придерживая ее за локоть.
– Да нет, зимние. – выдергивает она свою руку и, вздернув голову, идет в сторону торгового центра, непроизвольно виляя задницей.
– Ты серьезно собралась бургеры с колой в своих рубинах есть? – усмехаюсь и, приобняв Елену Александровну за талию, разворачиваю ее в сторону и поворачиваю лицом к зданию, где на первом этаже располагается ресторан французской кухни. – В таких украшениях нужно есть лягушек.
– Ну “фу”, – вздыхает фурия, осуждающе глядя на меня.
– Ой, ну ладно, уж и не пошути с тобой. – закатываю глаза. – Улиток.
– Я подозреваю, что вы решили выпендриться и ведете меня в дорогой ресторан и, чтобы я много не сожрала, отбиваете мне аппетит? – хмыкает Елена Александровна.
– Бинго, – усмехаюсь. Кажется, мы начинаем понимать шутки друг друга. – На самом деле, там очень вкусный луковый суп и кордон блю. А ты какую кухню любишь?
– Европейскую, в основном. Хотя и японская тоже вкусная. – задумчиво отзывается Елена Александровна, поглядывая то на меня, то на ресторан, когда мы останавливаемся на светофоре. – Мне кажется, в ресторане банкет.
– Да блин, – хмурюсь, “поцеловав” дверь с табличкой “Закрыто на спецобслуживание”. – Ну, пошли, прогуляемся дальше по улице. Не единственный же это ресторан в центре.
– Смотрите, – усмехается фурия. – А то еще не поздно вернуться к бургерам.
– Да ну, бургеры – как-то несерьезно в таком виде. – кошусь на нее.
– Смотрите, – вздыхает она. – Я не привередливая.
Молчу пару секунд. Вообще, Елена Александровна на первый взгляд дама с претензиями. Но, макароны с тушенкой ела без всяких проблем, да и винишко у нее стояло не самое дорогое из тех, что я пробовал.
– Что, и на кино согласилась бы? – хмыкаю, притормаживая и оборачиваясь на торговый центр, от которого мы еще не успели далеко отойти.
– Люблю кино. Сто лет не была. – отзывается она.
– Я тоже… Пошли? – смотрю на нее, слегка взъерошенную от ветра, с покрасневшим от холода носом. – Шапку не учили зимой надевать?
– Я не ношу шапки, – усмехается фурия, тут же приглаживая волосы. – Мы же, вроде как, должны с вами акт составить?
– Ну, посмотрим кино, съедим по бургеру – и поедем. – пожимаю плечами. – Акты у тебя, поди, ежедневно, а кино – нет, сама говоришь.
– Ну, пойдем, – кивает Елена Александровна. – Вы какие жанры любите?
– Фантастику больше, боевики. Приключения какие-нибудь. А ты – любовные романчики, да?
– Ой, да я все люблю. По настроению. И боевики в приятной компании тоже могу посмотреть. Лишь бы сюжет был интересный.
– Вот тут согласен. Говенный сюжет ни один боевик не спасет. А фильмы какие любимые?..
Бургеры мы проходим мимо. На третьем этаже торгового центра есть фудкорт и я думаю, что там найдется что-то посерьезнее.
Когда мы подходим к эскалатору, и я пропускаю Елену Александровну вперед, осознаю, что все это время моя рука так и покоилась на ее талии, и мы прогуливались как семейная парочка. Это было так естественно и удобно, что сейчас я чувствую какую-то неприятную пустоту под ладонью. А обратно, вроде как, уже и не прижмешь – повода нет.
Поднявшись, осматриваюсь и цепляюсь взглядом за японское кафе.
– Суши и роллы, – киваю своей даме и, с удовольствием подхватив за талию снова, разворачиваю в нужную сторону, – пойдем?
– А вы-то любите эту кухню? – косится на меня она, но свое “фу” не высказывает.
– А я тоже не привередливый, – подмигиваю ей. – Могу и французский жульен и японский рис с водорослями поесть. Могу о великом поговорить, а могу и над пошлым анекдотом поржать.
– Прекрасные качества, – усмехается Елена Александровна. – Книги читаете?
– Читаю, когда время есть, – отзываюсь, принимая у Елены Александровны куртку из рук и вешая ее на вешалку. – Исторические и нон-фикшн в основном.
– Интересно, – открывает женщина меню и погружается в изучение ассортимента, но я вижу, что она чуть дольше, чем раньше, задерживается на мне взглядом. – И что же из последнего вы читали?
Вспоминаю несколько книг, купленных за последнее время. Не все дочитал, потому что после того, как сменщик ушел на больничный, я могу думать только о сне. А когда я не сплю – я работаю по негласному обычаю.
Заказываю нам два билета в кино на ближайший сеанс, будем с фурией смотреть какую-то отечественную комедию.
Когда нам приносят роллы, ужинаем, увлеченно обсуждая книги и фильмы. Наблюдаю, как Елена Александровна ловко управляется палочками. Сам же я ем роллы не часто и пользоваться палочками не умею так ловко, поэтому мои роллы выглядят как пациенты после криворукого хирурга.
Фурия внезапно встает и уходит к бармену, но почти тут же возвращается с вилкой в руках.
– Держите, Кирилл Сергеевич, – улыбается, протягивая ее мне. – А то останетесь голодным.
Усмехнувшись, беру из ее рук вилку и откладываю палочки.
– Спасибо, – накалываю ролл на зубцы и, обмакнув в соус, запихиваю в рот. – М-м! Так вкуснее, да.
– Еще вкуснее руками, – Елена Александровна берет ролл пальцами и запихивает его в рот, а потом по-хулигански облизывает кончики от сырного крема.
Фнтазия тут же выдает горячую сцену, где вместо ее пальцев – мои.
– Ну, ты всем-то свои таланты не показывай, – бросаю с усмешкой и перевожу взгляд обратно в тарелку, потому что не хочется идти через весь центр со стояком. Что-то, кажется, организм после двух выходных решил, что он оживает и пора размножаться.
А ведь это проблема. Потому что партнершу еще найти надо, а дрочить мне не нравится – хватило в юности.
Елена Александровна хрюкает от сдерживаемого смеха с набитым ртом, закашливается. Встаю и стучу ладонью ей по спине, а она с трудом глотает ролл целиком, как змея, запивает его минералкой и смущенно краснеет, глядя на меня и невинно хлопая ресницами. Однако.
– Так, сиди, жди меня тут, катастрофа. – строго смотрю на нее. – Я быстренько на перекур и вернусь, а то два часа на киносеансе не выдержу.
А, если по правде, мне просто нужно охладиться.
