Текст книги "Как приручить холостяка (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

17. Женские штучки

И чего этой фурии не живётся спокойно? Выходной, утро. Спи.

Ну, в принципе, уже десять утра, конечно не то чтобы заря, но всё же.

– Доброе утро, Елена Александровна. Что тебе не спится-то в такую рань в воскресенье? – записываю ей голосовое. – Или ты на первом автобусе поехала в очередях сраться?

Сообщение тут же прочитано. Елена Александровна пишет ответ.

Пишет.

Пишет.

Пишет…

Плюнув, блокирую экран и запихиваю бутерброд в рот. Включаю телик и листаю каналы, останавливаюсь на новостях. Пилинькает сообщение.

Вздохнув, включаю телефон.

“Здравствуйте. Вы унесли с собой мои ключи.”

Это вот это она писала две минуты? Усмехаюсь.

Начинаю писать.

“Извини.” – ничего не пишу больше, но не отправляю. Пусть тоже подождет.

Встаю и ухожу в коридор, проверяю карманы куртки и, действительно, нахожу ключи от квартиры Елены Александровны. Возвращаюсь и отправляю ей сообщение.

Через несколько секунд раздается звонок.

– Ну что тебе, неугомонная? – вздыхаю в трубку.

– Кирилл Сергеевич, – голос проверяющей напряжен. – Простите, пожалуйста, что я вас беспокою. Но, может, у вас получится привезти мне ключи?

– Ну вот зачем они тебе в десять утра? – вздыхаю.

– Мне нужно в магазин.

– Там скользко – усмехаюсь. – Как ты попрыгаешь на одной ноге? Закажи доставку. Ключи я попозже закину.

– Кирилл Сергеевич, мне не подходит доставка. – вздыхает Елена Александровна.

– Почему?

– Ну почему я должна перед вами оправдываться? – восклицает она.

– Потому что я доктор, а ты – непослушная пациентка. – мурчу ей в трубку игриво. – Рассказывай.

– О, боже! – рычит дамочка. – Мне еще нужно в аптеку. У меня болит живот.

– Понос? – хмыкаю.

Звонок внезапно прерывается. Перезваниваю – Елена Александровна меня сбрасывает.

Не хочешь, значит, разговаривать, неженка? Обиделась?

Доедаю бутерброды и со вздохом встаю. Ну, с ключами я сам лоханулся, конечно, придется везти.

– Напиши список того, что нужно, я привезу тебе, – записываю голосовое и начинаю собираться.

Натягиваю джинсы и футболку, сбрызгиваю шею духами и, накинув куртку, выхожу из дома.

“Вы сейчас серьезно?” – приходит ответ на сообщение, когда я уже завожу машину, чтобы прогрелась.

– Елена Александровна, я что, похож на человека, который обожает шутить по утрам? – рычу ей в ответ. – Пиши давай, я уже из дома вышел ради тебя. Чувствую себя рыцарем. Коня завел.

“Мне неловко.” – тут же приходит ответ.

“Пиши. Я еду сначала в аптеку, потом в магазин.” – набираю ей буквами и сажусь в машину.

Мы, действительно, живем недалеко друг от друга, но пешком идти меня ломает. Холодно. А я не люблю холод. Впрочем, как и большую жару. Весну люблю. Раннюю осень люблю, когда без дождя. Хотя, и с дождем люблю, если сидеть в этот момент где-нибудь под навесом и смотреть на костер.

Захожу в аптеку и смотрю на список лекарств: обезбол, спазмолитик и солевая грелка.

Список для продуктового не сильно больше: йогурт, овощи, и… прокладки.

Дожили. Еще я прокладок не покупал. Еще фармацевт, как назло, тоже мужик.

– А… – чешу макушку и поворачиваю телефон экраном к фармацевту. – Вот таких… прокладок нет у вас?

– Сейчас посмотрю, – кивает он и забивает название в программу. – Нет, таких нет. Есть на две капли только.

– А эти? – смотрю на него хмуро.

– А эти на четыре.

– Да бля, – вздыхаю. – Ладно, в магазине куплю.

После аптеки заезжаю в магазин. Быстро разбираюсь с йогуртом и овощами, добавляю еще несколько позиций, чтобы приготовить пожрать, и подхожу к полке со средствами для гигиены. А там их… видимо-невидимо!

– Дорогой дневник, мне не описать боль и унижение… – бросаю негромко и нажимаю видеовызов. Спустя пару секунд на экране появляется бледное лицо Елены Александровны. – Так, фурия, смотри, какие тебе нужны. – перевожу камеру на полки с женскими штучками. – Я не понимаю в этом ничего.

– Вон, синие, – тут же реагирует она.

– Вот эти? – тыкаю пальцем в пачку.

– Нет, ниже. И левее.

– Вот эти? – со вздохом показываю ниже. Все же в одиночестве есть плюсы.

– Да. А еще возьмите, пожалуйста, ночные этой же фирмы.

– Куда тебе столько? – усмехаюсь. – Ты от потери крови помрешь с такими темпами.

– Кирилл Сергеевич, прекратите, пожалуйста. – повышает Елена Александровна голос. – Мне и так неловко!

– Тебе неловко? – хохотнув, смотрю на нее. – Это мне неловко!.. Ночные – это какие?

– Черная упаковка, – вздыхает она. – Извините, пожалуйста. Я, правда, не собиралась вас напрягать.

– Да ладно, я ж сам вызвался, – отмахиваюсь. – Жди, скоро приду. Не уплывай только никуда.

– Кирилл Сергеевич!.. – возмущается проверяющая, а я сбрасываю.

На кассе, как назло, тоже мужик. И за спиной мужики с пивом. У них жизнь явно поинтереснее.

– Не пропустите меня? – подбегает к кассе парень и косится на мой ассортимент, а я, не выдержав, закатываю глаза. Позор самурая какой-то. – Мне только сигарет, на работу опаздываю.

Просто кожей чувствую, как ко мне прилипает ярлык каблука. Пропускаю его, а после с каменным лицом складываю свои покупки в пакет. Хорошо, что не возле своего дома в магазин пошел.

Наконец, мое испытание пройдено. Осталось закинуть жертву в пещеру к дракону и отбежать на безопасное расстояние.

– Елена Александровна, – зову, открывая дверь ее квартиры, – ты тут?

– Где же мне еще быть, если я без ключей? – слышу ее тяжелый вздох из комнаты. – Иду.

Скидываю обувь, куртку и прохожу в комнату. Фурия встает с кровати и, морщась, хромает ко мне. Разглядываю ее с интересом.

Елена Александровна одета в темный домашний костюмчик-тройку, с игривым кружевом на топике, а ее волосы распущены. Они гладким шелком спадают на изящные плечи. Сегодня ее образ выглядит совершенно не строгим, а даже… соблазнительным. И я чувствую, что мое тело отзывается на то, что я вижу.

– Большое спасибо. Не знаю, что бы я без вас делала. – прикладывает она руку к груди, и кажется, смущается, потому что не смотрит в глаза. – Сколько я вам должна?

– Ммм, – задумчиво разглядываю очертания ее груди. – Пригласи меня на чай.

18. Счастливая женщина

– Я сейчас немножко не в том состоянии, чтобы готовить. – вздыхает Елена Александровна и переводит на меня взгляд. Она, действительно, болезненно бледная.

– Да я сам сделаю, – усмехаюсь.

– Нуу, – пожимает она плечами, – тогда проходите.

– Да я, как бы, уже прошёл, – улыбаюсь. – Давай ногу посмотрим.

– Можно я сначала в душ схожу? – вздыхает Елена Александровна и пытается меня обойти, но я подхватываю её на руки. – Ой, отпустите, не надо!

– Ой, да ладно тебе, – закатываю глаза и несу её ванную.

– Да мне нужно взять то, что вы мне принесли! – вижу, что она смущается.

Да, по телефону гораздо проще разговаривать о таких вещах видимо.

– Да принесу я тебе твои прокладки, – вздыхаю, а Елена Александровна краснеет.

Ставлю её на пол в ванной и не случайно проезжаю ладонями по покатым бёдрам. Так уж получается, что я оказался близко лицом к её шее и сейчас чувствую яркий, насыщенный, женственный аромат её кожи. Вдыхаю поглубже и чувствую в штанах напряжение. Удивлённо хмыкаю и отстраняюсь.

Выйдя из ванной, поправляю вставший член и понимаю, что по-хорошему бы мне стоило уйти, но…

Но я понимаю, что нужно проверить ногу моего недоразумения. Да и жрать она в таком состоянии себе не приготовит. А я, вроде как, причастен к тому, что она на больничном.

Достаю из пакета прокладки и отношу Елене Александровне. Молча кладу на стиральную машинку.

– Если нужно будет потереть спинку – зови. – усмехаюсь и закрываю дверь, слушая из-за неё тихое бурчание.

– Че, потереть, говоришь? – распахиваю дверь обратно, а Елена Александровна буквально отпрыгивает от неё.

И я, с одной стороны, просто стебусь, а с другой – хочется зайти обратно и что-нибудь сотворить безумное. Эта фурия какая-то сегодня загадочно притягательная.

– Кирилл Александрович, прекратите свои дебильные шуточки, – возмущается она и хлопает у меня перед носом дверью, закрываясь на защёлку.

– Недотрога, – вздыхаю, а после ухожу на кухню.

Я купил замаринованный кусок мяса, гречку и овощи для салата. Поставив варить крупу и закинув на сковородку свинину, занимаюсь салатом. Помидоры-огурцы, кинза, красный лук – красота! Туда же брынзу кубиками.

Кожей чувствую на себе взгляд и оборачиваюсь на вход. Елена Александровна стоит, прислонившись плечом к стене, и с нечитаемым выражением лица наблюдает за мной.

– Прыгай в комнату, сейчас приду ногу осматривать, – вздыхаю, глядя на уже заколотые волосы. Спрятала такую красоту.

– Да давайте здесь, – предлагает она и хромает на кухню. – А я вам чем-нибудь помогу.

– Садись, помощница, – усмехаюсь. – Будешь помогать есть.

Сполоснув руки, достаю из аптечного пакета гель от ушибов и присаживаюсь перед Еленой Александровной. Ставлю ее ногу себе на колено и задираю штанину повыше.

– Да, – вздыхаю, глядя на подспавший отек и расползшийся синяк, – везучая ты, конечно. – Да уж, “везучая”, – кисло усмехается фурия.

– Если бы не сапог, ты бы полгода на костылях хромала. – выдавливаю на пальцы гель и, стараясь не давить, щедро размазываю его по голеностопу. – Так что, считай, что везучая. Все, сиди, попозже забинтуем.

Встаю и, смыв гель с рук, ставлю на стол тарелки, на которые выкладываю гречку и сочное мясо.

– Странно, что вас еще никто не прибрал к рукам, – смотрит на тарелки Елена Александровна с интересом и усмехается. – Такой хозяйственный мужчина пропадает.

– Я не пропадаю, – сажусь напротив нее. – Я наслаждаюсь одиночеством. Так что, не надейся даже.

Фурия замирает, а потом начинает хохотать, а я смотрю на нее с сомнением. Что это она?

– Что за внезапное веселье? – хмурюсь.

– Да с чего вы взяли, что я про себя что-то имела ввиду? Что, у нас в стране одиноких счастливых женщин мало? – успокаивается она.

– А ты счастливая? Выла мне вчера как сирена, всю футболку замочила.

– Это был шок и стресс, – качает головой Елена Александровна. – Так что, я не для себя интересуюсь, уж простите. Думала, подсказать вам какой-нибудь сайт знакомств.

– А счастливые женщины сидят на сайтах знакомств? – смотрю на нее с усмешкой.

Вижу, что она теряется на мгновение, но тут же скрывает растерянность за улыбкой.

– Для блеска глаз, почему бы и нет? – пожимает она плечами.

– Сразу видно: у кого-то много свободного времени, – усмехаюсь. – Хотя, да, понимаю: в реальности ты не особо веселая. А унылым женщинам не сильно-то и хочется делать комплименты. – подмигиваю.

– Я не унылая! – таращит на меня свои глазищи Елена Александровна.

– Педантичная и душная еще, – вздыхаю.

– Да какой мне еще на проверке-то быть? – фыркает она. – На шпагат перед вами сесть надо было?

– Ну, это был бы жирный плюс в твоем случае, – усмехаюсь. – Не веселая, но на шпагате, – это все шансы на успех. С прибабахом любят больше, чем стерв.

– Я не понимаю, вы меня оскорблять пришли? – откладывает вилку Елена Александровна, так и не попробовав мою стряпню.

– Ой, все, я пришел тебе ключи принести, – вздыхаю. – Сейчас поем и уйду. И ты ешь, а то остынет.

– Да что-то не хочется уже, спасибо. – обиженно отодвигает тарелку фурия.

Не знаю, что я к ней прицепился. Не хватает огня, что ли?

– Ладно, извини, – двигаю тарелку обратно. – Ты очень веселая и… веселая. Ешь, а то без железа кони двинешь. Вон, уже бледная как смерть.

Наблюдаю, как Елена Александровна берет вилку и, вздохнув, начинает есть.

Молча едим, но одновременно подпрыгиваем от громкого дверного звонка.

– Я никого не жду. – удивлённо оборачивается Елена Александровна на дверь.

– Не поверишь, я тоже, – хмыкаю и встаю.

Открываю дверь и наблюдаю на пороге какого-то пижона с букетиком. Весь гладенький, сладенький, в галстучке.

Судя по его вытягивающейся морде, он весьма удивлен.

– А… Лена где? – хмурится он.

– Лена никого не ждёт, – усмехаюсь и закрываю перед его носом дверь.

19. Отелло

Оборачиваюсь и смотрю на такое же вытягивающееся, как у незваного гостя, лицо Елены Александровны. Это у них родственное, что ли?

– Я что-то не так сделал? – с сомнением смотрю на нее.

В дверь снова звонят.

Дергаю за ручку.

– Ну чего тебе, смельчак? – хмурюсь, глядя на насупившегося мужика.

– Я не знаю, кто вы, но мне нужно увидеть Елену Александровну, – шагает он на меня, тоже сдвигая брови и расправляя плечи. – Я знаю, что она здесь.

Надо сказать, что он не маленький. Даже достаточно высокий, просто весь какой-то на вид мягенький, как мамин пирожочек.

– Кирилл Сергеевич, пустите его уже, – вздыхает моя фурия, вставая.

– Как скажете, – усмехаюсь и ухожу обратно на кухню, демонстративно не уступая ей место в дверном проеме, отчего Елене Александровне приходится прижаться к моей груди.

Вижу, как вспыхивают ее щеки, когда она буквально трется об меня, и ловлю на себе ее сердитый взгляд.

Плюхаюсь за стол и накалываю мясо на вилку, наблюдая, как новоявленный жених смотрит на меня волком. Ух ты, мамкины пирожки и так умеют? Смотрю на него в ответ с вызовом, но Елена Александровна внезапно закрывает кухонную дверь, оставляя меня в одиночестве.

– Я пройду? – доносится через щель голос гостя.

– Нет. – низким голосом, как злая кошка, рычит фурия. – Как ты узнал мой адрес?

– Это не важно. Что это за мужик?

– Не твое дело. Катись откуда пришел.

Согласно киваю головой ее словам. Сразу ясно, что это какой-то накосячивший бывший. Непутевый какой-то. Кто же замаливать косяки приходит с таким сраным веничком? У нас в ритуале и то лучше цветы продаются. Уж лучше бы ничего не приносил.

– Лена, я пришел извиниться. Я не могу без тебя жить.

– О как, – усмехаюсь тихо и поджимаю губы, не удержавшись от комментария.

Для кого-то Стерва Александровна кость в горле, а кто-то, оказывается, жить без нее не может.

– Слушай, иди лапшу кому-нибудь другому вешай, – усмехается она. – Жене, например. Или ей добрые люди уже донесли про то, что ты – блудливый козел, и она тебя выгнала нахрен?

– Лена, ты как со мной разговариваешь? – повышает голос мужик. – Откуда такие выражения?

– Как заслужил, так и разговариваю, – повышает в ответ голос фурия. – Ты мне больше не начальник. И никто, чтобы замечания делать. Так что, уматывай и дорогу забудь сюда, а то еще и не то о себе узнаешь.

– Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, – упрямится непутевый женишок.

– А тебя не смущает, что у меня на кухне мужчина сидит? – возмущенно шипит Елена Александровна.

– Этот австралопитек? – ухмыляется он, а я перестаю жевать. – У которого на лице написано, что главная цель в жизни: жрать и трахаться?

Чувствую, как мои брови непроизвольно ползут вверх. Медленно встаю из-за стола, стараясь не шуметь. Это что за непризнанный гений там на свою беду решил рот раскрыть?

– Отличный набор, как мне кажется, – парирует Елена Александровна тихо, и я притормаживаю возле двери. – Напористый. И готовит сам. А еще мозги не трахает. Ты по всем фронтам проигрываешь.

– Я не поверю, что ты себе нового мужика так быстро нашла, – усмехается гаденыш. – Не из того ты теста.

– Не из какого? Не из такого же, из которого ты? А вот нашла, не переживай.

– То есть, хочешь сказать, что ты обычная шлюшка? – открывает рот пирожок, а я все же открываю дверь.

Елена Александровна оборачивается на меня и всхлипывает от неожиданности.

– Как зовут тебя, камикадзе? – шагаю к идиоту, аккуратно отстраняя ее.

– А тебе какое дело? – выпячивает он грудь. – Я с тобой говорил?

– Памятник тебе заказать, – усмехаюсь, глядя на его позу. – Что титьки выпятил? Ты не в моем вкусе, комочек тестостерона. Трахать я буду Леночку. Лен, я уже пожрал.

Оборачиваюсь на нее, а она смотрит на меня ТАКИМИ глазищами… Есть в ее взгляде что-то такое, из-за чего я прямо сейчас бы осуществил сказанное, прямо при этом недо-Отелло. Восхищение и страх в ее взгляде, вот что там.

– Быдло, – презрительно кривится Отелло, глядя не на меня, а пытаясь увидеть Елену Александровну через мое плечо.

– Да не то слово, – вздыхаю и распахиваю входную дверь, делая приглашающий на выход жест. – Зато член большой.

Пирожок покрывается фиолетовыми пятнами. Видимо, я попал в болевую точку.

– Ты позоришь морально-нравственный облик всех врачей, – выплевывает он зло, вставая на цыпочки и глядя на мою притихшую фурию, пока я медленно наступаю, вытесняя его на улицу. – Таким, как ты, не место в медицине! Я доложу твоему руководству!

– Слушай, ябеда, я тебе сейчас морду набью, – вздыхаю, останавливаясь на пороге.

– Да пошли вы! – выдыхает зло оскорбленный до глубины души женишок и отступает, бросая цветы на пол и одергивая пиджак.

– Да, Лен, пошли уже трахаться, – усмехаюсь, закрывая дверь и со вздохом разворачиваясь к Елене Александровне.

– Шлюха! – слышится крик из подъезда.

Молча разворачиваюсь обратно, распахиваю дверь и быстро иду к лифту, но двери уже закрылись и он тронулся.

– Кирилл Сергеевич, не надо! – доносится мне в спину испуганный возглас фурии, когда я бросаюсь вниз по ступенькам.

20. Австралопитек

Семь этажей проносятся как один миг. Только остановившись у дверей лифта на первом этаже, я замечаю, что босиком. Делаю несколько глубоких вдохов, глядя на свои носки, а когда лифт останавливается, являя передо мной крайне удивленного женишка, я коротким рывком впечатываю кулак в его отвисшую челюсть.

Вторым ударом, в корпус, заставляю это бесполезное тело охнуть и согнуться пополам. За шиворот выволакиваю его из лифта и молча веду к выходу из подъезда, а он брыкается, зараза.

– Я напишу заявление, – хрипит пережатым горлом.

– Пиши, – усмехаюсь, – доморощенный воин. Со мной воевать – не с бабой.

Открыв входную металлическую дверь, вышвыриваю гаденыша на улицу, под ноги каким-то дамам и галантно пропускаю их внутрь. Опасливо покосившись на нас, женщины проходят в подъезд.

Сверлим с женишком друг друга тяжелыми взглядами. Вижу в его глазах лютую ненависть.

– Кирилл Сергеевич!.. – слышу голос за спиной и со вздохом разворачиваюсь.

– Ну куда тебя прет? – хмуро смотрю на хромающую ко мне Елену Александровну. Она выглядит встревоженной и бледной.

Добравшись до меня, женщина выглядывает из-за моего плеча на улицу и ахает, закрывая рот ладонями.

– Ну, иди, пожалей еще, – усмехаюсь хмуро.

– Я этого так не оставлю! – поднимается на ноги Отелло и, морщась, отряхивает одежду. – Вы поплатитесь за свои поступки!

– Ага. Мамке пойди пожалуйся, что тебя, такого грозного альфача, никто не слушается. – вздыхаю и подхватываю Елену Александровну на руки.

В первые секунды она пытается сопротивляться, будто смущаясь при своем бывшем моей заботы, но потом судорожно вздыхает, бросив на меня короткий взгляд, и замирает.

– В суде поговорим, – огрызается он мне в ответ. – А ты, – смотрит на мою фурию, – еще пожалеешь о своем выборе, но будет уже слишком поздно. Не сможет интеллектуалка жить с быдланом, как ни старайся. Тошнить начнет через пару месяцев, потому что кроме члена ему и похвастаться нечем.

Елена Александровна резко втягивает носом воздух, явно собираясь что-то ответить, но я разворачиваю ее за затылок к себе и, пристально глядя в сверкающие от ярости глаза, склоняюсь к ее лицу.

Чувствую испуганный выдох мне в губы и в следующую секунду уже впиваюсь в ее рот глубоким медленным поцелуем.

Краем глаза наблюдаю за реакцией “соперника”. Он краснеет, бледнеет и сжимает кулаки, но отступает назад.

Разворачиваюсь к нему спиной и ухожу победителем, не прекращая целовать Елену Александровну.

Поднимаясь по ступенькам, все жду, когда она начнет сопротивляться, но вместо этого моя фурия, кажется, увлеченная нашим занятием, начинает отвечать мне более активно и проявлять инициативу. Чувствую, как ее рука скользит по моему загривку, зарываясь пальчиками в волосы на затылке и сжимая их до приятных мурашек, пробежавших от шеи к пояснице.

Член дергается в штанах, намекая, что мы имеем право на трофейный секс, как сильные самцы и победители. И я бы с удовольствием с ним согласился, но Елена Александровна внезапно болезненно охает мне в губы, хватаясь за живот, и разрывает поцелуй. Стоим с ней возле лифта и молча смотрим друг на друга, тяжело дыша.

Заставляю себя прекратить пялиться в пронзительные глазищи и, перехватив ее поудобнее, нажимаю пальцем кнопку вызова лифта.

– Вы сумасшедший, – приходит в себя Елена Александровна следом за мной.

– Пожалуйста, – усмехаюсь и заношу ее в раскрывшиеся двери.

– Вы без ботинок, так ведь и простудиться можно, – внезапно начинает она отчитывать меня голосом школьной учительницы. – Зачем вы побежали за ним? Били его. А если у вас будут проблемы?

– Я закаленный, – морщусь пренебрежительно. – Не начинай.

– Да я не начинаю, – встряхнув головой, спорит со мной фурия. – Просто… не стоило вмешиваться.

– В смысле? – повышая голос, выношу ее из лифта и захожу в квартиру. – Ты как себе это представляешь? Он тебя унижал!

– Вы надо мной тоже издевались, – вздыхает Елена Александровна. – Это не считается? Или вам можно?

– Я… – теряюсь. – Это другое.

– Ну, конечно, – усмехается она мне в ответ. – В чем разница?

– Что “конечно”? Это по работе было, и ты вела себя, как принципиальная стерва. Это колоссальная разница! Я не оскорбляю женщин.

– Да, тут вы правы. Действительно, это разное. Просто обидно и тут, и там.

– Да чего обидного? Подумаешь, подразнил немножко…

Сажаю Елену Александровну на кровать и отстраняюсь. Пора уходить, потому что, как назло, на адреналине меня жутко заводит все, что происходит. Кажется, еще минута перепалки – и я не сдержусь.

– Подразнили? – усмехается фурия, глядя на меня сердито. – Да вы вели себя, как… австралопитек.

Чегооо?

– Лен, – останавливаюсь в дверях комнаты и с серьезным лицом медленно разворачиваюсь к ней, – я пожрал.