Текст книги "Как приручить холостяка (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

49. Фронт работ

– Передавал? – удивленно уточняет Николай и молчит пару секунд. – А, так это другое. Еще надо.

– Да? – уточняю с сомнением.

Я, конечно, никогда не писала заявлений, но что-то будто бы в его словах не сходится.

– Бюрократия сплошная, – вздыхает собеседник. – Сама знаешь.

Ну, тоже верно. Часто у бюджетников бумажки занимают гораздо больше времени, чем основная работа.

– Я сейчас свободна, по магазинам езжу, – смотрю на часы. – Могу подъехать, куда скажете.

– Отлично. Адрес сообщением скину.

В здании полиции меня лишних вопросов пропускают внутрь, потому что встречает меня Николай. Несмотря на то, что он не в полицейской форме, а в гражданской одежде, все мимо проходящие сотрудники вытягиваются при нем в струну.

– А кем вы здесь работаете? – не выдерживаю и смотрю на него с любопытством.

– Начальником оперов, – вздыхает.

– А по званию?

– Генерал-майор.

Присвистываю, а Николай с усмешкой оборачивается. Я-то думала, что Татьяна в шутку его генералом называла, а оно вон оно как.

– Впечатляет, – улыбаюсь ему.

– Спасибо, – открывает мне он дверь в кабинет и пропускает внутрь, а потом как гаркнет: – Любимка!

Подпрыгиваю от неожиданности. Смотрю на него круглыми глазами. Кто “любимка”?

Через несколько секунд в кабинет заглядывает молоденькая девушка. Красивая до невозможности.

– Вызывали, товарищ генерал?

– Да, – кивает он ей и подзывает к себе, тянет карточку, – будь другом, сбегай в магазин, купи что-нибудь к чаю. И себе.

– Есть, – тут же удаляется она.

– У вас и девушки работают? – удивляюсь. – И не страшно же!

– Она бесстрашная, – усмехается Николай и перелистывает бумажки, – в папу.

– Так это ваша дочь, что ли? – удивляюсь еще больше.

– Нет, дочь друга моего. Его убили за то, что взятку брать не захотел, когда ей пятнадцать было. А она пошла по стопам отца.

– Обалдеть. – выдыхаю. В голове не укладывается, что такое может быть не только в сериалах.

– Вот тебе образец заявления, я накидал, перепиши своей рукой, дату вчерашнюю поставь. И подпись. – переводит Николай тему, и я больше не пристаю с расспросами.

Пока переписываю текст, из магазина возвращается девушка и протягивает пакет Николаю. С интересом поглядываю на них.

– А вам купила? – хмуро уточняет Николай, заглядывая в пакет и разглядывая покупки.

– Да, спасибо, Николай Егорович, наш в коридоре стоит.

– Отлично. Кота накорми, а то он умрет с голоду.

У них тут еще и кот.

– У него жировая прослойка больше нормы, не умрет. – фыркает девушка.

– Любимова, откуда ты знаешь, какая у Тимура прослойка?

– Да по нему видно! Отожрался за зиму.

– Смотри: узнаю, что шашни на работе крутите, будете у меня в нарядах по очереди до лета.

– Да ладно, ладно, накормлю я вашего Тимура. – вздыхает она. – Не сдаст физподготовку, сам будет виноват.

А, так Кот – это прозвище.

– Весело тут у вас, – улыбаюсь, отдавая Николаю заявление, когда она уходит.

– Обхохочешься, – усмехается он и ставит передо мной кружку с чаем и вазочку с конфетами и печеньем. – От Тани тебе привет.

– Спасибо, ей тоже передавайте, – улыбаюсь.

– Когда у Кирилла выходной? – Николай неторопливо разворачивает конфету, откусывает половину и запивает ее чаем.

– Я не знаю, – задумчиво смотрю на него. – А что?

– Да мы с Танюшей хотели вас в гости пригласить, чайку попить.

– Спасибо, мне очень приятно, – вздыхаю с улыбкой. – Только вот… мы с Кириллом не встречаемся. Он просто помогает мне в кое-каком вопросе.

– Секрет какой-то? – расслабленно смотрит на меня Николай, отпивая из кружки чай, но взгляд его внимательно сканирует меня.

– Это не секрет, вы можете спросить у Кирилла сами. Если захочет рассказать – расскажет.

– Это ты про донорство? – хмыкает Николай.

– А, вы уже знаете? – усмехаюсь над скоростью распространения новостей. – Ну да, оно.

– Лена, – вздыхает он и смотрит на меня серьезно. – Бери в оборот. А то он у нас один счастливый ходит.

– Какой вы коварный, – смеюсь и допиваю чай. – Спасибо за гостеприимство.

Конечно, я никого не буду брать в оборот. Кирилл – мужчина, вот пусть сам и решает, что ему нужно.

За час до приезда, Добрынский пишет мне, чтобы я собиралась. Надеваю под платье красивое красное белье, что купила сегодня. Уже предвкушаю, как мы будем проходить с Кириллом очередной “внеочередной этап”. Ему должно понравиться.

Я немного волнуюсь, потому что он пригласил меня к себе. Это какой-то новый уровень мужского доверия, но я все равно не уверена, что это означает новый виток наших отношений. Может, ему просто комфортнее, чтобы я приходила к нему, это же в моих интересах.

– Спускайся, – записывает голосом Кирилл и я, прихватив из морозилки пельмени (на всякий случай, чтобы не ударить в грязь лицом, как вчера), выхожу из дома.

– Добрый вечер, – улыбаюсь Добрынскому, но с нежностью не лезу, он и так сегодня весь день какой-то отстраненный. – Хочешь, не поедем никуда?

– Нет уж, – усмехается он и подсаживает меня в машину, а затем садится за руль.

Снова не поцеловал и опять какой-то задумчивый. Кожей чувствую, как в машине копится напряжение.

Безумно радуюсь, когда мы довольно быстро приезжаем по адресу и самостоятельно выбираюсь на улицу. Перевожу дух.

– Пошли, – Кирилл ведет меня за собой, взяв за руку, к квартире на первом этаже, открывает дверь. – Проходи, осматривайся. У меня трешка.

– Фига се, – усмехаюсь, заглядывая в комнату. – Вы что, миллионер?

Добрынский молча улыбается и уходит на кухню.

С позволения хозяина дома, заглядываю во все комнаты. В принципе, его квартира чем-то похожа на мою, только комнат больше. Одна, зал, явно жилая. В двух других лежат какие-то спортивные баулы, стоят тренажеры, коробки. Несмотря на то, что в квартире достаточно чисто, сразу ясно, что женщин в этом месте не водится.

– Ну как, посмотрела фронт работ? – усмехается Кирилл, когда я захожу к нему на кухню и с удивлением разглядываю красиво сервированный на двоих стол и огромный букет белых роз.

– Какой фронт? – непонимающе хмурюсь.

– По благоустройству, – хмыкает Кирилл, доставая бокалы под шампанское.

– Не понимаю, – качаю головой. – Вам чем помочь надо? Убраться?

– Сейчас поймешь, – кивает он на стул и с тихим хлопком открывает шампанское. – Присаживайся.

Опускаюсь на стул и напряженно жду, что будет дальше.

50. Что-то большее

Смотрю, как Кирилл наливает шампанское по бокалам и молча протягивает мне.

– Мне же, наверное, нельзя пить, – хмурюсь.

– Это безалкогольное, – вздыхает он. – Просто хотелось, чтобы было красиво.

– А по какому поводу? – уточняю несмело.

– По поводу… – начинает Кирилл и снова замолкает, а я уже сижу как на иголках. – Короче, я решил, что самый верный способ обезопасить тебя от преследования твоего бывшего мудака – это сменить фамилию. Даже если он будет искать тебя, то будет искать Королёву.

– В смысле? – хмурюсь. – Паша же не какой-то мафиози, чтобы из-за него менять документы. Да и моя фамилия… Мне нравится.

– Думаешь? – усмехается Кирилл. – А мне кажется, что Добрынская тебе подойдёт больше.

Смотрю на него и пытаюсь хоть что-нибудь ответить, но изо рта не вырывается ни звука. Молча открываю и закрываю рот.

– Я обещал тебя подстраховать – я слово сдержал, – вздыхает Кирилл и достаёт из кармана бархатный футляр. – Заявление в ЗАГС я сегодня подал. Жить будешь у меня.

– Что? – переспрашиваю, не веря своим ушам.

Медленно опускаю бокал на стол, чтобы он не выпал из дрожащих рук.

– Замуж за меня выходи, – серьёзно произносит Добрынский и открывает коробочку, в которой лежит золотое кольцо.

– Как? – растерянно шепчу. – Как вы без меня умудрились подать заявление?

Кирилл вздыхает и смотрит на меня как на маленькую.

– Подождите, – растерянно шепчу, – вы серьёзно?

– Лена, мы с тобой трахались уже несколько раз. Ты долго будешь выкать?

– Кирилл, – ахаю, когда до меня доходит, на какой шаг он пошёл. – Ты с ума сошёл? Я не хочу, чтобы ты женился на мне просто из чувства долга. Я могу уехать жить домой, и ты мне ничем не обязан. Это я ещё должна тебе приплатить за то, что ты столько для меня сделал.

– Лена, если я решил, значит, я так хочу.

– Нет, – возмущаюсь. – Так нельзя. Тебе надо строить семью, а ты предлагаешь мне стать твоей фиктивной женой.

– Да настоящей я тебе предлагаю стать! – внезапно Кирилл хлопает ладошкой по столу так, что подпрыгивают и бокалы, и я. – Мы с тобой собираемся зачать общего ребёнка. Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь, нам хорошо вместе. Я не хочу, чтобы ты уезжала к себе хрен знает куда. Я хочу, чтобы ты работала со мной в одной организации, жила со мной в одной квартире и чтобы ни одна паскуда не имела на тебя видов и не подкатывала к тебе свои яйца!

– Как же так? – шепчу растерянно. – Люди годами встречаются и не женятся. А мы с тобой знакомы без году неделя.

– Да плевать мне, кто как встречается и почему не женятся. Замуж за меня выходи, говорю.

В растерянности наблюдаю, как Кирилл вытаскивает кольцо из бархатной подушечки, а затем тянет его к моему пальцу. Испуганно сжимаю руку в кулак.

– Так, прекрати брыкаться. В любом случае свадьба назначена через две недели, – нагло разжимает кулак Кирилл и надевает мне на безымянный палец кольцо. – Я хотел сразу нас с тобой поженить, но потом решил – вдруг ты захочешь платье и гостей. Но, если ты начнёшь брыкаться, то имей в виду, что твой паспорт всё ещё у меня и до свадьбы ты его обратно не получишь.

– Кирилл, я чувствую себя виноватой, – глазами по пять рублей смотрю на свою руку. – Если бы я не уговорила тебя стать донором…

– Ой, можно подумать, ты так долго меня уговаривала, – перебивает Добрынский, закатив глаза, и снова подаёт мне бокал. – Так ты согласна выйти за меня замуж? Я, конечно, не подарок и даже не сахар, и преимуществ во мне нет...

– Господи, да ты одно сплошное преимущество, – жмурюсь.

– В смысле? – не ожидав похвалы, приподнимает Кирилл брови.

Я не знаю, что ждет меня дальше, но этот неидеальный мужчина – идеален! И я не представляю, как бы жила без него. Я запретила себе о нем думать в тот момент, когда он отказался быть донором, но внутри меня словно что-то оборвалось.

Поняв, что мы больше никогда не встретимся, я будто потеряла часть души. Так пусто и холодно мне не было даже в самые паршивые дни моей жизни.

А потом все тело разрывалось от счастья, когда нам с доктором-репродуктологом сообщили, что в клинику приперся какой-то сумасшедший и требует срочно увидеть меня. Просто быть с ним рядом для меня уже казалось раем.

И сейчас я хоть и пыталась его отговорить, но внутри все кричит от восторга и требует немедленно прибрать это сокровище к рукам. А я что? Я – женщина, существо, ведомое интуицией, гормонами и эмоциями. И я насильно никого в ЗАГС не тянула. Как говорится, сам напросился.

– В смысле, я согласна, – улыбаюсь сквозь силу, потому что мне хочется разрыдаться.

Господи, да я даже подумать не могла, что когда-нибудь со мной может произойти что-то подобное!

Взгляд Кирилла загорается так, будто он не предложение мне сделал, а клад нашёл. И от этого моментально на душе теплеет еще сильнее. Чокаюсь с его бокалом своим и, выпив вкусное безалкогольное шампанское залпом, чтобы немножко охладить пожар, который бушует сейчас у меня внутри, встаю из-за стола и крепко обнимаю Кирилла за шею. Он тут же подхватывает меня на руки и встаёт.

– Скажи честно, – хитро щурится, глядя мне в глаза. – Я же тебе сразу понравился? С первой встречи? Просто ты вредничала и строила из себя неприступную королеву, а сама хотела бы поужинать со мной в тот день.

– Нет, ты вёл себя отвратительно, – шепчу ему в губы. – Я бы никогда не пошла с тобой на свидание, если бы не увидела, что в глубине души ты очень заботливый и нежный.

– Да какой я нежный? – хмурится Кирилл. – Я суровый и страшный!

– Очень суровый, – шепчу, прижимая его голову к себе, и он, вздохнув, покорно кладёт её мне на грудь.

– Ладно, так быть, – усмехается. – В таком случае, ты мне тоже не понравилась.

– Ну что ты врёшь? – фыркаю, закатывая глаза.

– Вообще ни разу не понравилась, – отбрыкивается он. – Но фигурку я твою заценил.

– Ну, фигурку и я твою заценила, – улыбаюсь. – А без одежды так вообще космос.

– Пошли, я тебе покажу “космос”, – подмигивает Кирилл и выносит меня из кухни.

– Подожди, ты голодный, – притормаживаю его.

– Да я уже привык, что меня кормят только после секса, – хохочет.

По пути до комнаты целуемся как ненормальные.

Кирилл падает на кровать, а я оказываюсь сверху. Буквально срываем друг с друга одежду, не в силах удержать внутри те эмоции, что бьют через край. Все слишком быстро и неожиданно и вообще так адекватные люди не делают. Но мы бросаемся навстречу друг другу, как в омут с головой, позволяя себе делать то, что не сделали бы до этого никогда в жизни.

– Охренеть! – выдыхает Кирилл, восторженно глядя на красное прозрачное белье. Проводит по нему кончиками своих крупных пальцев так аккуратно, будто боится порвать одним неловким прикосновением.

Замираю от смущения и удовольствия.

– Это специально для меня? – облизывает пересохшие губы и, получив кивок, приподнимается и покрывает медленными поцелуями мою грудь через кружево. Жадно захватывает губами соски и сжимает их так, что я вся вспыхиваю искрами, как костер, в который подкинули сухих дров.

– Кирилл, – цепляюсь пальцами в напряженные плечи, – мне нужно тебе кое-что сказать.

– Что? – отстраняется он и смотрит на меня серьезно.

– Я тебя люблю, – произношу на одном выдохе и тут же оказываюсь на матрасе, зажатая под мощным телом.

Кирилл нависает сверху и пару секунд разглядывает меня.

– Вот скажи мне, – хмурится, а я пугаюсь, что ляпнула лишнего, – где тебя носило все эти годы?

Задыхаюсь от эмоций и не успеваю ничего ответить, как он толкается членом в прорезь трусиков. Входит без промедления, до упора. Вжимается бедрами со всей силы. Захлебываюсь стоном и взрываюсь оргазмом тут же, с первых толчков, потому что сейчас у нас не секс, а что-то гораздо большее.

51. Падре

– Так ты не согласился бы стать донором, если бы я тебе не нравилась? – шепчет Лена, устроившись у меня на груди.

Мы валяемся на кровати после второго, контрольного, раза, потому что в первый что-то как-то очень быстро оба зафиналились. Моя фурия так сжималась на мне, что я не смог сдержаться. А хотелось насладиться моментом: горящим обоюдным чувством взглядом, нежным телом в красивом белье и тем, что эта бедовая женщина отдается мне не как быку-осеменителю, а как человеку, близостью с которым дорожит.

– Не так, – усмехаюсь. – Если бы я не был готов жить с тобой под одной крышей всю жизнь… Потому что я уже тогда предполагал, что вряд ли после зачатия общего ребенка, я смогу самоустраниться и отпустить тебя.

– А чувства-то у тебя есть ко мне? – Лена приподнимается на локте и серьезно смотрит мне в глаза.

Кажется, если я скажу “нет”, она тут же подпрыгнет и прямо в красных кружевных трусишках выскочит из моей квартиры. Интересно, конечно, пошутить и посмотреть на реакцию, но ну его нафиг, от греха подальше.

– Лен, ну что начинается? – притягиваю ее за шею обратно на грудь. – Конечно, я уже не в том возрасте, чтобы лазить в окно с цветами в зубах и доказывать свою любовь, но все же пока в своем уме и жениться только потому, что ты баба душевная, тоже бы не стал. Люблю, конечно. Прости, если я где-то немногословный. Я предпочитаю поступками показывать.

– Кстати, немногословный мой, ты мне кое-что должен, – вздыхает Лена, поглаживая ноготками мне вокруг пупка, отчего немного щекотно и приятно.

– Это что это? – хмыкаю, не припоминая за собой никаких долгов.

– Историю про свое прозвище.

– А, – усмехаюсь. – И далось оно тебе.

– Ну, как же? Слишком оно необычное для человека, который не очень-то похож на воцерковленного. Почему “Падре”?

– Это было очень давно. Я тогда еще учился. Отмечали с друзьями день студента. Зима. А я такой гулена был – мама не горюй! Ну, и переклинило меня в конце – в бар захотелось. Все отказались, потому что уже в хлам были, а я обиделся и сказал, что в монастырь уйду. Вызвал такси и уехал. – замолкаю, с теплом вспоминая далекое прошлое.

– И? Поэтому “Падре”? – отвлекает меня Лена от воспоминаний.

– Да нет, конечно. – вздыхаю. – Я в итоге реально уехал в монастырь. В женский.

Лена снова приподнимается на локте и смотрит с удивлением. Наверное, думает, что зря она в доноры человека без справки от психиатра взяла.

– В женский? – уточняет.

– Ага. – смеюсь. – Километров за пятьдесят от города. Таксист меня высадил и уехал. А я что? Пошел ломиться внутрь. Мне долго не открывали, ночь же. Я замерз, телефон в такси просрал. Куда идти – хрен его знает. Потом матушка вышла. Я ей честно рассказал, что решил уйти в монастырь. Она посмеялась и пустила меня, придурка, переночевать.

– А разве можно мужчине в женский монастырь? – приподнимает Лена бровь.

– Я уж не знаю, но, видимо, выгонять в мороз тоже не по-божески. – пожимаю плечами. – Выделила мне она какую-то горенку, там я и заснул.

– А дальше? – усмехается Лена.

– А дальше я проснулся через несколько часов, пошел водички поискать – сушит же, идиота. Какая-то работница на меня наткнулась, подумала, что я вор, вызвала полицию. Пока я убеждал ее, что я не вор и меня пустили переночевать, приехал наряд. Конечно, матушка подтвердила, что я просто сбившийся с пути истинного олень, подарила мне икону со святым, которому молятся, чтобы избавиться от зависимостей всяких, и попросила полицейских отвезти меня домой. Кстати, эта икона до сих пор у меня сохранилась.

– Вот ты, конечно, отметил день студента, – Лена с улыбкой разглядывает меня.

– Это еще не все, – подмигиваю. – Полицейские оказались нормальными ребятами: не завезли меня за угол и высадили, как могли бы, а реально помогли до дома добраться. Ржали надо мной всю дорогу. Один из них и дал мне прозвище “Падре”. До сих пор с ним дружим. Ты его знаешь.

– Николай? – ахает Лена.

– Он самый. Я его потом в Москву переманил работать и жить.

– Надо же, – улыбается она. – Все случается не просто так. Я вот тоже думаю, что, не попади я в такую неприятную ситуацию с женатым мужиком, я бы тебя и не встретила.

– Расстроилась бы? – щурюсь, пряча улыбку.

– Жить бы без тебя не смогла, – выдыхает Лена так искренне, что я и правда верю, что не смогла бы.

Сжимаю ее в объятиях и целую в макушку.

– Я бы тоже не смог. Так и жил бы на работе, чтобы быть нужным хоть кому-то. Теперь график придется пересмотреть.

– Ради меня? – вздыхает умиротворенно моя маленькая фурия.

– Ради тебя. – усмехаюсь ласково. – Я ради тебя горы сверну. Только покорми меня сначала, пожалуйста.

52. Осмотр

– Здравствуйте, я к Кириллу Сергеевичу, – бросаю на ходу регистратору в приемном покое и быстро иду по коридору.

Заканчивается вторая неделя с того момента, как мы подали заявление. Ну, он подал, точнее. Решили просто расписаться и отметить с друзьями Кирилла в бане Николая и Тани, а потом съездить отдохнуть куда-нибудь на наш юг, когда потеплеет.

Стучу в дверь кабинета и открываю ее. Замираю, потому что Кирилл не один.

Какая-то девица, взвизгнув, отворачивается от двери, но я успеваю заметить, что блузка на ней расстегнута.

Меня будто обдает кипятком с макушки до пяток.

– Я занят, – раздается из-за двери, а затем показывается голова Добрынского. – А, это ты? Заходи.

Пячусь назад.

Кирилл хмуро приподнимает бровь, распахивает дверь сильнее и я вижу, что он моет руки в раковине.

– Лен, заходи. – повторяет. – Сейчас я осмотрю пациентку, пара минут.

– Я в коридоре подожду. – киваю ему и отхожу в сторону.

Усевшись на кушетку, разжимаю ладонь и смотрю на тест с двумя полосками. Я так спешила поделиться этой новостью, что не смогла дождаться вечера. А теперь по неосторожности наткнулась на вполне себе рабочую картину, из-за которой у меня в душе поднимается ревность и тревога.

А, вдруг, он мыл руки не перед осмотром, а после? Вдруг, это любовница? В конце концов, мужик он видный и обаятельный.

Когда дверь кабинета открывается и из нее выходит сияющая девушка, мне вообще становится не по себе. Сжимаю тест в кулаке, пряча от посторонних глаз.

– Спасибо, доктор, у вас волшебные руки, – улыбается. – Всего хорошего.

– Больше не болей, – добродушно улыбается Кирилл ей в ответ и тут же переводит взгляд на меня. – Елена Александровна, заходи, теперь тебя осмотрю. – подмигивает.

Подпрыгиваю на кушетке, глядя на него сердито, залетаю в кабинет.

– Лен, ты чего? – растерянно оборачивается Кирилл.

– И часто ты такие “осмотры” в кабинете проводишь? – обиженно фыркаю.

– Где поймали, там и провожу, – усмехается. – Иногда и в коридоре. Спасибо, на толчке еще не приходилось. Ты чего такая взвинченная?

– Я? – сглатываю, пряча руки за спину. – Пришла сказать, что, раз забеременеть не получается, то и в свадьбе пока смысла нет.

Смотрим с Добрынским друг на друга, а я едва сдерживаю слезы.

– Лен, – хмурится он. – Ты чего? Это пациентка, волейболистка. Я ей перелом ключицы лечил.

– А она тебе сиськи свои показывала за это? – поджимаю губы.

– Ладно бы, сиськи, – вздыхает и тянется к замку на двери, проворачивает его. – Ключицу.

– Ты серьезно вообще не умеешь разговаривать? – усмехаюсь, но, вопреки улыбке, с ресниц срываются слезы. Пытаюсь Кирилла обойти, но он тут же ловит меня за талию и прижимает к себе. – Пусти меня!

– Не-а. Я не допущу, чтобы вторая женщина подряд сбежала из моего кабинета, не показав сиськи. Что я, как дурак буду целый день без сисек ходить? Сиськи не увидел – считай, день прошел зря.

– Пусти, дурак, – обессиленно выдыхаю с усмешкой.

– Таксу знаешь, – мурлычет он и, оттеснив меня к дивану, усаживает сверху на себя, достаточно резво задирает мне кофту и стягивает лифчик, не смотря на мои протесты. – Лен, ты думаешь, почему я домой такой довольный прихожу? – мурлычет, добравшись до соска.

– Пусти, я пойду в ЗАГС, разводиться! – толкаю его в плечи.

– Таксу знаешь, – повторяет, но все же немного отстраняется и, придерживая меня за запястья, пристально смотрит в глаза. – Лен… Я тут уже дня три замечаю, что тебя колбасит. Если тест ничего не показывает, может, сходим сдать кровь? Я подозреваю, что меня скоро ждет сорок увлекательных недель.

Бросаю взгляд на кулак с тестом и сжимаю его крепче. Кирилл замечает это.

– Что там? Показывай. – кивает серьезно.

– Ничего там нет, – сглатываю.

– Лен, я сильнее, я все равно победю, – усмехается. – Разожми руку.

Вздохнув, разжимаю ладонь.

– Ммм, я правильно понимаю, что это и есть причина наших слез? – забирает он у меня полоску и разглядывает ее, а я начинаю всхлипывать. – То есть, мы все-таки беременные?

Киваю, а он тут же притягивает меня к себе на грудь и молча гладит по спине.

– Лен, я, наверное, устроюсь к Наташке в морг санитаром на годик. Надеюсь, к покойникам ты меня ревновать не будешь? – вздыхает, помолчав немного.

– Сдурел, что ли? – шмыгаю носом. – Какой санитар? Ты же заведующий.

– Ну, ты мне важнее, чем сиськи пациенток, – вздыхает. – Ладно, уговорила, грузчиком пойду.

– Прости, пожалуйста, – виновато смотрю на него. – Я так торопилась рассказать, а тут она, голая.

– Не, ну мне приятно, конечно, что ты меня ревнуешь, – усмехается Кирилл, вытирая мои мокрые щеки. – Но, я уже не в том возрасте, чтобы с бабы на бабу скакать. Мне бы полежать с твоей теплой жопочкой в обнимку. – шепчет, сжимая мои бедра. – Потом пузико вырастет, я его обнимать буду. Это мне дороже всех сисек на планете. Поехали, я тебе куплю чего-нибудь вкусного?

– Эклер хочу, – вздыхаю.

– Ммм, за девчонкой пойдем, – весело морщит нос Добрынский. – Поехали. А потом домой, на "осмотр".