Текст книги "Хранители Порядка (СИ)"

Автор книги: Антон Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Акл-Миратэ – это дар Порядка, особое состояние, доступное только для н'шастов. Это мир внутри сознания, дающий способности, которые в реальном мире нельзя повторить. В Акл-Миратэ входит разум, а не тело, поэтому, даже находясь за пределами Энхора, в твоей голове, я проникаю в него без труда. С помощью этого дара, энергия связывает меня с тобой, потому что расстояние между любыми мирами здесь не имеет значения. Грубо говоря, я, используя силу Порядка, могу втягивать твое сознание в Акл-Миратэ. Кстати, не желаешь сменить обстановку?

– Давай,– согласился я

Аархин начал делать плавные движения руками, а пространство вокруг наполнилось изменениями. Фиолетовый ковер медленно становился желтым песком, белую пустоту заволакивало голубой краской. Через пару мгновений меня осенило – н'шаст превращал это место в пляж! Вчера бы я в такое не поверил, ни за какие коврижки! Но, во-первых, я уже посетил иной мир, где насмотрелся всякого, а во-вторых, сейчас мы находились во сне, ну или в Акл-Миратэ, и в подсознании, как я думал, еще плавая в космосе, места рациональности зачастую нет.

Я глубоко вдохнул и улыбнулся. Это был он, морской воздух, пропитанный солью и свежестью, теплом и безмятежностью. Метрах в двух впереди на песок уже накатывало пенными волнами море, над головой сияла звезда, как две капли похожая на ту, которую звали Солнце. Крик птиц огласил голубое с редкими облачками-овечками небо, а возле нас с Аархином возникли два шезлонга. Местность, сначала выглядевшая чем-то неестественным, обратилась в чудесный пляж. Н'шаст, недолго думая, улегся на шезлонг, я отставать не стал. В моей руке вдруг появился стакан, и, судя по запаху, в нем находился мохито, безалкогольный, конечно. Обязательно съездим с Мариной на море в ближайшее время.

– Решил, что так беседовать станет гораздо приятнее,– сказал Маггорайхен.

– Спасибо, – поблагодарил я его.– Такой пейзаж поднимает настроение, жаль только, что все это ненастоящее.

– Это знание не препятствует наслаждению, можно даже искупаться в море. Думаю, что оно ничем не хуже морей на земле. Вода теплая и чистая.

– А ты бывал в моем мире раньше?– поинтересовался я.

– Нет, никто и никогда не путешествовал в другие миры. Мы знаем, что они есть, верим, что посетить их, скорее всего, возможно. Но ни Порядок, ни Хаос не способствуют в этом,– ответил н'шаст.

– Но ты же каким-то образом понял, что тот человек, что вмешался в заклинание перемещения, собирался выкинуть тебя из Энхора!

– Здесь другое, Дима. Постичь потоки чужой энергии не самая сложная задача. Меня не отправляли путешествовать, а выдавливали из Энхора. Изучив начало течения заклинания того хаосита, я выяснил, что мое тело будет выброшено навсегда. В теории, это не противоречит установленным законам мироздания.

– Тогда откуда тебе известно название моего мира – Земля?

– Оттуда же, откуда твое имя – Дмитрий Владимирович Ладыженский. Акл-Миратэ. Я буквально впитал твою память за миг, до того, как обратился к тебе по имени. Знаю теперь, что Земля пошла не по магическому пути, а по технологическому. Это будоражит, такие колоссальные различия между двумя мирами. Но есть и одно немаловажное сходство. Земля погружена в Хаос, притом, куда серьезнее, чем Энхор. Бесконечные войны, катаклизмы, эпидемии. Неудивительно, ведь н'шасты на Земле отсутствуют, а Хаос плетет свои сети даже без верных служителей. Я бы мог использовать твое тело и усилить влияние в этом несчастном мире, но, к сожалению, Порядок такое вмешательство запрещает.

Я живо представил, как по Земле летает Аархин Маггорайхен в обличии двадцатипятилетнего россиянина. Как он уничтожает ядерные запасы всех государств, вправляет мозги наши политикам, которые думают не о справедливости и порядке, а о преумножении своего богатства. Как одного за другим обращает в пыль террористов. Как ислам, христианство и прочие религии объединяются в поклонении новому Богу. Даже мне, такому раздолбаю, ясно, почему неведомые законы мироздания не позволяют воздействовать на другие миры. Начнется такой кавардак, что Хаос проглотит все и всех.

– Что мне делать, когда проснусь?

– Для начала послушай, частью чего ты стал сегодня,– сказал Аархин. И я слушал, ей богу, слушал, стараясь ничего не упустить, ни малейшей детали, ведь от каждой мелочи зависело мое возвращение домой.

В начале был Порядок. Он одновременно являлся неживой энергией и живым существом, занимавшим все существующее пространство. О том, кто создал это пространство, зачем и когда в него поместил Порядок, не знал никто. А если бы и знал, наверное, сошел с ума. Порядок пребывал в покое, пока однажды из него не родился первый сын – Тибор. Он стал тем существом, которого в нашем мире называли Богом. С помощью Порядка, Тибор стал творить миры, сначала от скуки, ведь кроме них с отцом никого не было, потом из-за того, что так их существование приобретало смысл. Чтобы Тибору трудился без устали, но Порядок понимал, что силы его рано или поздно иссякнут, а за созданными мирами нужно ухаживать. Поэтому он родил еще четырех сыновей, которые с радостью присоединились к старшему брату. Вселенная наполнялась светом. Энергия оплетала миры, на них стала возникать жизнь. Вскоре самый младший из братьев, Калар заскучал. Ему опостылела однообразная работа. Он стал подшучивать над остальными сыновьями Порядка. Видя, как новый мир заселялся животными или людьми, Калар втайне ото всех отравлял там атмосферу, обрекая тех на гибель. Или гасил звезду, вызывая непоправимые последствия для тех миров, которым она давала свет и тепло. Когда Порядок почувствовал на себе колебания, вызванные поступками младшего сына, гнев его был страшен. Отец хотел поместить Калара в энергетическую клетку, где держал бы его, пока тот не образумился. Но не успел. Калар, предвидя, что существование его вскоре будет ограничено, убил двух братьев, высосал из них энергию и ранил Тибора. Выживший старший сын Порядка дал ему новое имя – Великий Саусесан. Тибор обратился к Отцу, он уже осознал, что Калара пора не исправлять, а уничтожить раз и навсегда, пока он не принялся за миры. Энергия Порядка разорвала нерадивого младшего сына, но это было не смертью Великого Саусесана, а рождением Хаоса.

Напитавшись силами убитых братьев, Калар превратился в иное существо, а уничтожение его живой оболочки высвободило негативную энергию, которая поразила часть Порядка. Тибор назвал это Хаосом. Когда Хаос высасывал достаточно миров, он вновь обретал тело и становился Великим Саусесаном, возжелавшим полностью заменить собой своего Отца. Так началось противостояние Порядка и Хаоса.

– В Энхоре из нескольких магов Тибор создал н'шастов, служителей Порядка, потому что защищать все миры сразу его сил не хватало,– рассказывал Маггорайхен.– Его отец утратил возможность рожать новых Богов, да и кто мог дать теперь гарантию, что среди них не появится второй Калар? Но Великий Саусесан не дремал. Он пытался высосать энергию из Энхора, чтобы укрепить себя, нанеся очередной удар по Порядку, но умения первых н'шастов не позволили ему это сделать. Поэтому в свое очередное материальное воплощение, он спустился в мой мир, где опять извратив задумку брата, создал н'уданов. Битва за Энхор длится почти две тысячи лет. Простые жители верят, что вернется Тибор, и угроза со стороны Хаоса окончательно исчезнет. Но никто не обладает знанием, когда именно первый сын вновь ступит на нашу землю.

Сто шесть лет назад н'уданы очередной раз пытались расчистить путь для Великого Саусесана. Мне и группе моих друзей удалось отсрочить гибель Энхора, но сейчас... Сейчас все изменилось не в нашу пользу. Я видел твой сон, с белой пирамидой.

– Да, что это была за женщина на ее вершине?– спросил я. Коктейль закончился, а я даже не помню, когда сделал последний глоток, так заворожил меня рассказ н'шаста.

– Одна из н'уданов. Ее имя – Хашайя. Она выбралась из своей тюрьмы. Как это произошло, я пока могу только гадать, но свободный слуга Хаоса в Энхоре – это лишняя ступенька в лестнице, которая приведет Великого Саусесана к победе. Я предчувствовал, что н'уданы сбегут однажды, но так скоро?!– Аархин лежал на шезлонге, разглядывая восьмиконечные звезды на ладонях.

– Ты лучше скажи, за каким хреном, вы оставили этих злодеев в живых, если победили их аж век назад? На дураков вы, н'шасты не похожи.

– Этому есть объяснение, но отложим его до следующего раза. Мы еще вернемся к сути конфликта, пока тебе надо заниматься другими делами.

– Например?

– Отправиться в Шантайз, как ты и хотел. Домой тебя там никто не вернет, но помощь посильную окажут. Между прочим, напавший на тебя в лесу беург сыграл только на руку. Не представляю, чтобы тебя ожидало в городе. Запомни, Дима, ты в моем теле, и если у кого-то появится хоть толика сомнения в том, что он говорит с Аархином Маггорайхеном, быть беде. Старайся не останавливаться лишний раз, кто-нибудь поздоровается – кивни в ответ. Даже ребенок знает, что н'шаст занят исключительно мыслями о спасении мира от нашествия Хаоса, поэтому за грубость твой ответ не примут. Крамди Палстарник обитает в Городской библиотеке. В буквальном смысле, у него там есть келья. Вначале он тебе не поверит, старина Крамди очень въедливый человек. Скажешь, что тогда одна дама с другого конца Шантайза узнает его секрет. Он тут же станет шелковым и послушным, будто дрессированный тиргез. Выложишь ему смело все, о чем мы сегодня беседовали. Крамди никогда не предаст. Тебе нужно будет отплыть в Грелимарай, желательно, в ту же ночь. Ляжешь спать на корабле, и мы снова встретимся в Акл-Миратэ.

– Ясно,– протянул я. Пока план моих действий расписывал Аархин, трудностей не наблюдалось.– Как быть если рогатая тварь до сих пор сторожит выход?

– Ах да, об этом я забыл. Тебе поможет чой-хуа.

– Чего?– на секунду мне показалось, что могущественный волшебник из иного мира ругнулся на прекрасном русском мате. Я едва сдержал смех.

– Это боевое искусство, которым владеют н'шасты. Включает в себя рукопашный бой и фехтование.

– Наверное, что-то вроде каратэ или дзюдо?– предположил я.

– Не совсем.– Покачал головой Маггорайхен.– Чой-хуа не просто совокупность техник и приемов, его поддерживает чистая энергия.

– Но я не н'шаст. Я просто временно занимаю твое тело.

– Как раз это хорошо. Мое тело знает чой-хуа, тебе надо лишь напомнить ему об этом. У нас есть еще немного времени, прежде чем мои потоки перестанут подпитывать Акл-Миратэ. Думаю, что посвятим это время обучению.

– Во сне меня еще ничему не учили. Я хоть проснусь отдохнувшим?– задал я несомненно важный сейчас вопрос.

– Конечно, часы, проведенные в Акл-Миратэ, не влияют на состоянии сна в реальном мире,– ответил Аархин. Он уже был на ногах, в правой его руке материализовался короткий меч, засверкавший сталью на солнце. – Похмелья тоже не жди, но впредь прошу не напиваться. Мне нужен трезвый и соображающий человек для спасения Энхора. Будешь много пить – погибнешь, как тогда отправлять тебя домой? Дай слово, что с этим покончено.

– Клянусь!– воскликнул я. А что я еще мог ответить человеку, надвигающемуся на меня с опасным холодным оружием в руке?

Мийэн

Утренний Грелимарай напоминал ему муравейник. Тысячи людей как обычно наводнили улицы города, их потоки растеклись в разные стороны, словно пролитое маковое молоко. Движение на первый взгляд казалось беспорядочным, но это было не так. Каждая из этого множества спешащих разноцветных точек, конечно же, знала, куда и зачем идет. В Грелимарае царил Порядок. Отсюда сверху начинал свой ранний день Мийэн Заурбанз. Он поднимался на Маяк, чтобы проверить, не напился ли за ночь смотритель. Потом, убеждавшись, что тот провел дежурство в трезвости, а масла и дров для сигнального огня хватало с запасом, Мийэн вставал у края площадки и подолгу наблюдал за просыпающимся Грелимараем. Маяк, названный в честь его создателя Чиризанским, был построен на плоской возвышенности, которая южным покатым склоном упиралась в городскую стену, а северным смотрела на Тиборское море. Но Мийэн предпочитал уделять время не чудесному морскому виду, а месту, где прожил большую часть своей долгой жизни. Он смотрел на людей-муравьев около часа, потом спускался по узкой деревянной лестнице, вьющейся вокруг маяка, вниз. Там его уже ждал слуга Фульмер, с которым они держали путь к складским помещениям, находившимся в ведении Мийэна.

Одиннадцатый день месяца дубов ничем особым не выделился. Следов Хаоса не обнаружили, все товары были не тронуты, попыток пробраться на склады не выявлено. Фульмер помечал всю информацию о текущей проверке в толстую тетрадь, которую ему приходилось таскать по утрам за собой. Перо помощника порхало над страницами с некоторой изящностью, иногда окунаясь в маленькую чернильницу. Чтобы лишний раз не искать место, куда ее поставить, Фульмер обматывал эту баночку шерстяным шнуром и вешал себе на шею. Чернильные капли со временем стали неотъемлемой частью его утреннего костюма, но Мийэн не ругал своего помощника за это. Главное, что обязанности исполнялись идеально, а легкая неряшливость слуги не была столь серьезной проблемой.

После осмотра складов, Мийэн отправил Фульмера к начальнику Темницы, а сам вернулся в свой кабинет в здании портового Управления. Там он удобно расположился за дубовым столом, разобрал бумаги, которые успели появиться за пару часов его отсутствия. Письмо Аархина, прибывшее вместе с кораблем еще вчера, лежало тут же. Мийэн взял его и перечитал еще раз. Старый друг просил собрать тех самых детей, о которых они говорили, когда н'шаст гостил в Грелимарае с месяц назад. Он не обратился за помощью к храмовникам Тибора напрямую, а это означало лишь одно – дело серьезное. Аархин что-то предчувствовал. Мийэн отложил послание в сторону и заметил красное яблоко, видимо, оставленное Фульмером. Завтракать еще не хотелось, но сладкий фрукт буквально манил к себе. Мийэн направил легкий поток силы к яблоку, и оно неторопливо подплыло к нему по воздуху. Магией главный смотритель порта старался пользоваться редко, но всякий раз, когда в его жизни вновь появлялся последний из н'шастов, он не мог не коснуться энергии. Яблоко оказалось сочным, из него брызнуло прямо на стол, но среди лежащих на нем документов не было важных, поэтому Мийэн даже не шевельнулся.

Ему было почти семьдесят лет, но выглядел он от силы на сорок пять. Сказывалось воздействие энергии, что, однако, не давало долгой жизни. Замедленное старение, о таком многие мечтают, а Мийэн желал только одного – стать на защиту Энхора, быть истинным служителем Порядка. Он прекрасно помнил, как его и еще шестерых ребят в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет, привели к Источнику, который не только давал энергию Порядка, но и отмечал избранных знаками н'шастов. Если на ладонях после прикосновения к камням, окружавшим Источник, появлялись звезды, то силы обладателя этих рук вырастали на порядок. Его объявляли н'шастом, а после начинался второй этап обучения: новые сложные заклинания и, конечно, чой-хуа. Но если камни не оставляли отметин, ты был обречен до конца жизни следовать дорогой простого мага. Многие древние истории сообщали, что некоторые из тех, кого отказался признать Порядок, вставали на сторону Хаоса. Это могло быть правдой, юношеские обиды способны перевернуть мир. Мийэн едва сам не стал на такую скользкую тропу, когда не почувствовал боли, о которой предупреждали. Но уберегло его не только доброе слово Аархина после того, как он, сдерживая слезы, отошел от Источника. Никто из ребят не получил благословление Порядка в этот день. Хаоситы отравили родник жизненной энергии, и Энхор на неизвестный срок лишился возможности появления нового поколения н'шастов. Аархин говорил, что очистить Источник реально, но годы шли, он остался последним служителем Порядка, а Хаос тихо наращивал мощь.

Несколько последних лет Аархин посвятил поиску детей, в чьей крови энергия не просто струилась, а бурлила горной рекой. Их сила при должном обучении сделает из них могущественных магов, которые однажды приблизятся по способностям к н'шастам. Или убьет, если не проконтролировать ее вовремя. Сейчас найденные людьми Маггорайхена в разных землях Энхора дети больше всего походили на сосуды, уровень жидкости в которых поднялся так высоко, что скоро польется через край. Им необходимо дать знания, как пользоваться энергией во благо Порядка; применяя магию они высвободят излишки силы, оставив себе достаточно, чтобы защитить Энхор в дальнейшем.

Детей старый друг поручил Мийэну, справедливо полагая, что маги из числа Храмовников не раскроют их потенциала, либо, не дай Тибор, погубят по неведению. Сам неудавшийся н'шаст с этим решением был согласен – детей с такой силой мог вести только истинный Хранитель Порядка. По просьбе Аархина Мийэн поселил будущих магов в Грелимарае, чтобы в любой день, если понадобится, тут же их собрать в одном месте для передачи под опеку учителя. Чуть больше половины месяца юноша семнадцати лет и две девушки пятнадцати обитали здесь. За дни, проведенные в дороге, они не сблизились, что Мийэн связывал с их принадлежностью к разным слоям общества. Хотя это могло быть и следствием того, что до путешествия они жили в странах, неоднократно враждовавших друг с другом. Поэтому он посчитал верным расселить их по разным местам. Конфликты среди них, когда Хаос набрал силу, к благополучному исходу не приведут. От мыслей Мийэна оторвал возвратившийся Фульмер.

– Месэр, господин начальник Темницы подтвердил, что камеры, где в данное время содержатся пойманные хаоситы, за ночь не опустели, охрана удвоена,– доложил он.

– Это все?– уточнил главный смотритель порта.

– Еще он сообщил, что будет жаловаться наместнику на ваши действия.

– Чем он объясняет свое желание?

– Тем, что это не ваша компетенция – проверять работу Темницы. Каждый день к нему из дворца наместника прибывает служащий, в обязанности которого входит личный осмотр камер. А вы даже не член ордена Тибора, всего лишь контролируете работу порта.

– Он, вероятно, забыл, что из ордена я вышел, чтобы обезопасить Грелимарай со стороны моря. Когда умер старый смотритель, его подчиненные чуть не устроили голод в городе. Да и склады отличная цель для следующего удара хаоситов, кто лучше мага определит внезапную угрозу? В любом случае, не понимаю недовольства Жгералиха, я в этот раз остался здесь, поверял его ты.

– Месэр Жгералих просил еще передать, что меня тоже не стоит посылать к нему. Рекомендовал вам обращаться к наместнику за всеми сведениями, касающимися дел Темницы,– добавил Фульмер и развел руками, будто говоря, что тоже не разумеет, почему главный тюремщик Грелимарая такой остолоп.

Когда отряд хаоситов был схвачен при попытке похищения нескольких девиц из соседней деревни, Мийэн потребовал немедленной казни для них. Не было сомнений, что девственницы предназначались для кровавого ритуала. Совет храмовников, само собой, поддержал его сразу, ибо оставлять в живых тех, кто предал Порядок, нет никакого смысла. Обратить их от Хаоса почти бесполезное занятие, а трата средств на их содержание в Темнице – лишь вред казне города, которая итак переживала не лучшие времена из-за прошлогоднего неурожая. Но в дело вмешалась пара дворянских семей Грелимарая – их родственники оказались в числе пойманных хаоситов. Прогремел громкий скандал, дошедший до короля. Слуги Хаоса среди дворян означали страшное – Порядок слабеет, Энхор снова на грани великой войны. Но семьи хотели доказать, что их дети не по собственной воле участвовали в мерзкой акции похищения невинных. Наместник определил суд, до которого оставалось меньше недели, а живые хаоситы, пусть и запертые в Темнице, теперь представляли собой лучину бед – только подпали и все загорится. Именно поэтому, Мийэн не собирался держаться в стороне. Был бы рядом Аархин, никто бы не дерзнул перечить ему, а в том, что он предал бы этих людей очищающему пламени на месте, Мийэн не сомневался. Но н'шаст находился в другом краю Энхора, лишний раз подтверждая, как не хватает сегодня Хранителей Порядка.

– Будут ли еще распоряжения, месэр Заурбанз?– спросил Фульмер, разглядывая чернильные пятна на рубахе, словно впервые видел их.

– Да, трех детей, которых мы сейчас содержим, вечером приведи в мой дом,– сказал Мийэн.– Пусть возьмут все свои вещи. Лучше даже так, сходи прямо сейчас и предупреди их заранее, чтобы потом не тратить время.

– Будет исполнено, месэр!

Когда Фульмер ушел, главный смотритель порта вернулся к мыслям. Мальчишку он отправил в дом к бывшему наемнику, чтобы тот начал преподавать ему владение оружием. Не чой-хуа, конечно, но хоть какое-то базовое знакомство с искусством ведения боя. Тем более Аархин ускорит процесс обучения, если хотя бы один из отобранных детей уже будет знать, с какого конца браться за меч, как правильно метать копье и не покалечить себя тетивой от лука. Юноше, насколько осведомили Мийэна, жить у солдата нравилось. Еще бы, после сиротской бедности его приютил человек, в какой-то мере став отцом, да еще и учил на практике, как защитить себя. Рыжеволосую девочку поселили у известной грелимарайской художницы. Агент Маггорайхена сообщил, что дома в Виндаръюстрэке она жила в семье мастера по мозаике, и демонстрировала тягу к творчеству. Художница давно дружила с Мийэном, была как он бездетна и с радостью согласилась приютить ее. Девочка грустила по родным, но вела себя спокойно, с интересом постигая таинство рисунка кистью.

Тяжелее всего пришлось со второй девушкой. Она была родом из Зирры, города очень серьезно пострадавшего в последней войне с н'уданами. Ее семья принадлежала к древней крови, чем она чрезмерно гордилась. С этим фактом и были связаны определенные проблемы. Мийэну долго пришлось уговаривать наместника, чтобы он взял девчонку фрейлиной к своей жене. Когда в итоге это произошло, она показала себя не с лучшей стороны. Девчонка требовала, чтобы ей выделили отдельный богатый дом, слуг и материальное содержание из казны Грелимарая. Дворец наместника, в принципе, ее устраивал, а вот статус благородной служанки приводил в бешенство. Мийэн сам уже желал всыпать десять плетей этой настырной хамке и грубиянке, положенных за дерзкие нарушения при учебе на н'шаста. А хамила и грубила, кстати, она как никто в Энхоре – уши сворачивались в трубочку от тех слов, которых она неизвестно где нахваталась. Но девочка еще сама не понимала, что ей предначертано Порядком, как до их пор не понимала, почему ее состоятельные родители, имеющие власть в Зирре, вдруг отправили ее прочь в другую страну. Когда придет час, она остепенится и примет свое новое предназначение, иначе... Иначе – это путь к Хаосу, а Хаос – это смерть.

В дверь постучали.

– Войдите,– произнес Мийэн.

– Ну если ты разрешаешь.– В кабинет зашел молодой длинноволосый мужчина в бело-голубой тунике храмовника.

– В порт пожаловала Песочная голова, тревога!

– Вот уж спасибо, старого прозвища мне не еще хватало сегодня услышать, месэр учитель. Думал, что столько важный пост смотрителя порта, наконец, изменит тебя в лучшую сторону. Почему же этого не случилось?

– Я слишком стар, чтобы меняться, Эвтей Щтарошим,– ответил бывшему ученику Мийэн.– Давно не заходил, присаживайся. Фукеру заварить не могу – не умею. А Фульмер еще не скоро придет, он-то в этом деле он набил руку.

– Наслышан,– сказал Эвтей. Он взял стул, поставил поближе к столу и сел, поправив свои желтые волосы, из-за которых, учась на мага, получил прозвище Песочная голова. Недоброжелатели, правда, утверждали, что назвали так его по другой причине, будто за глупость, поговаривая, что если потрясти Эвтея как следует, то услышишь, как вместо мозгов, в его голове шуршит песок. Однако сам Мийэн это без усилий опровергал – более умного ученика, пока он преподавал магию Храмовникам, у него не было.– Сам наместник как-то расхваливал твоего слугу. Мол, фукера, приготовленная Фульмером, вкуснее любой другой, да и бодрит намного лучше.

– И правильно расхваливал! Вместо драгоценного терпкого напитка могу предложить охлажденной воды.

– Нет, спасибо. Жажда меня мучает, но совершенно другого вида. Я по делу пришел. Ни как представитель ордена Тибора, ни как бывший ученик к своему учителю, а как давний друг к хорошему другу.

– Хм, тогда слушаю тебя.– Визит Эвтея не удивил Мийэна, они продолжали поддерживать отношения, после того, как он покинул орден ради работы в порту. Но дело, с которым пришел ученик, явно стоило внимания.

– Не знаю, известно ли тебе, что я один из допрашивающих заключенных хаоситов?

– Нет, я аккуратно сую свой длинный нос в этот процесс, итак уже вступил в перепалку с достопочтенным Жгералихом.

– Нос, предположим, у нашего любимого начальника Темницы длиннее твоего,– засмеялся Эвтей.– Но ближе к делу. Один из предателей готов вернуться к Порядку.

– Поразительно,– сказал Мийэн, глядя на молодого мага.– Надеюсь, ты не поверил этим пустым словам?

– Я не поверил, но другие члены ордена склонны к тому, что такую возможность раскаяния стоит хотя бы предполагать. Хаосит клянется, что выдаст штаб своих соратников в обмен на прощение, гарантию жизни, свободу и безопасность. Нам останется только связаться с Аархином Маггорайхеном, объединить все силы храмовников и атаковать.

– Слишком просто, чтобы быть правдой. Этот хаосит маг?

– Отнюдь, на его теле даже не нашли знаков Хаоса. То ли новообращенный, то ли еще что.

– Случайно, этот раскаявшийся приспешник Хаоса не уроженец Грелимарая?– поинтересовался Мийэн.

– Угадал, он один из заблудших сынов нашего славного города,– ответил Эвтей.– Я нахожу его слова следствием беспомощности родственников, ведь, даже уговорив наместника на суд, все прекрасно осознают – приговор вынесут обвинительный и несчастного сожгут. Мне хочется понять, есть ли хоть щепотка правды в его словах, или это только финальная попытка оттянуть неизбежную смерть?

– Что же, готов утолить твою жажду. История знает раскаявшихся хаоситов, как и н'шастов, переходящих на сторону древнего врага. Но такого не происходило давно, да и предшествовали всем этим случаям определенные обстоятельства. Я сомневаюсь, что слуга Хаоса испугался приближающейся гибели, ибо Великий Саусесан, как помнишь, обещает им новую жизнь после того, как высосет Энхор до дна. Я сомневаюсь, что человека, которого даже не пометили знаком сломанных линий, кто-то из старших рангом хаоситов посвятил в такое важное знание. Он, очевидно, хочет выиграть время, но не для спасения своей драгоценной жизни.

– Для чего же еще?– Эвтей задумался, поглаживая подбородок тремя пальцами – привычка, сохранившаяся за ним со времен ученичества.– Дать родне возможность организовать побег? Вряд ли, мы хоть оба недолюбливаем Жгералиха, его лояльность Порядку несомненна. Может, обычного преступника за большую взятку он и отпустит. Но до пособничества Хаосу начальник Темницы не скатится.

– Не думаю, что для побега,– сказал Мийэн, ему только что пришла мысль, от которой спокойствия после начала разговора с Эвтеем не прибавилось.– Скорее, чтобы дать время другим хаоситам освободить его и тех, кто был с ним в деревне. Вот кто-то из них явно важный человек. Тот, кто опозорил Грелимарай, не так глуп, как кажется. Если его словам поверят и храмовники вышлют отряд на поиски, это займет определенный период, может быть месяц. Суд над всеми будут по закону вынуждены отложить на данный срок. Месяца вполне хватит, чтобы напасть на город с приличной подготовкой! Темница хорошо охраняется внутри, но не снаружи, есть шансы, что хаоситам удастся осуществить задуманное.

– Я верно поступил, когда решил навестить тебя сегодня,– ошеломленно проговорил Эвтей.– Надо предупредить орден и наместника.

– Не спеши! Я ведь пока предполагаю, что все, что я сейчас рассказал, имеет отношение к действительности. Мизерный шанс, что этот хаосит на самом деле раскаивается, все-таки отметать нельзя, как бы мне этого не хотелось. Порядок прощает заблудшие души, загубить такую, которая искренне готова признать свои злодеяния и отвернуться от Хаоса, не меньше преступление.

– Все равно сообщить такие сведения, пусть и бездоказательные, следует.

– Я же сказал не всего лишь не спешить, конечно, следует. И ты сделаешь это завтра. Его же не собираются перевести из Темницы под домашний арест?– спросил Мийэн.

– Я был против, когда поступило такое предложение,– ответил Эвтей. Да, отличного ученика ты подготовил, подумал нынешний главный смотритель порта Грелимарая. Есть чем гордиться!

– Правильно. Нам бы очень помогло сейчас присутствие Аархина, но он в лучшем случае явится сюда через пару-тройку дней. Поэтому действовать будем так. Когда твоя очередь идти на допрос?

– Завтра утром.

– Значит, придется на маяк завтра подниматься одному Фульмеру.

– Ты хочешь, чтобы я провел тебя в камеру к этому хаоситу?– Песчаная голова уловил самую суть идеи старого учителя.

– Да, я попробую нажать на него с помощью магии и выяснить правду, хочет ли он прощения или готовит ловушку храмовникам.

– Нажать? Пытки же давно запрещены, хотя, по сути, никогда не противоречили Порядку.

– Пытки здесь не помощники,– объяснил Мийэн.– Уверен, что под ними, хаосит будет рыдать и твердить, что правда знает, где находится ставка Хаоса в Энхоре. Есть кое-какие потоки энергии, которым не учат магов.

– Почему?– в голосе Эвтея зазвучал неподдельный интерес. Он всегда стремился к новым знаниям, а это можно было только поощрять.

– Эти умения практически никто из магов не может повторить. Они из арсенала н'шастов.

– Но как?! Как ты научился им?!

– Не научился,– сказал Мийэн, чуть поддразнив молодого храмовника.– Я лишь создал свой, оригинальный поток, чуть похожий на тот, что когда-то показывал мне Аархин Маггорайхен. Мое заклинание не обладает мощью энергии н'шастов, но вполне влияет на обычных людей, не использующих силу.

– Смогу повторить?– Песочная голова заерзал на стуле, сгорая от нетерпения. Он всегда отличался неусидчивостью в годы обучения в Храме Тибора.

– Думаю, что да. Если мне удастся побеседовать с тем хаоситом, ты увидишь заклинание на практике. Если что-то останется непонятным в потоке, после разложу по этапам, как постичь это умение постепенно. Придумал, как провести меня мимо подчиненных Жгералиха?

– Тут и изобретать ничего не надо!– воскликнул Эвтей.– Указания о том, чтобы проводить допрос поодиночке, сверху не поступало. Оденем тебя в старую сутану с капюшоном, нацепим бороду, даже я тебя не узнаю.

– Полностью отдам себя в твои руки в этом вопросе. Если хаосит действительно оттягивает время, то ты сразу отправишься в храм Тибора, доложишь ордену, что охрану заключенных стоит увеличить не в два раза, а на порядок. Если он действительно раскаивается, что ж, есть шанс, что тайная база прислужников Хаоса будет найдена.