Текст книги "Хранители Порядка (СИ)"

Автор книги: Антон Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Бердников Антон Романович
Хранители Порядка

Дмитрий

Я открыл глаза и тут же закрыл. Ну и кто додумался сначала разбудить меня чувствительным тычком в бок, а потом светить в глаза фонарем или настольной лампой? Конечно, это шуточка вполне в духе Марины, но она-то уже две недели у родителей, в ста километрах от меня! Хотя могла и внезапно вернуться, устроить очередной из сюрпризов, от которых, бывает, сердце ёкает. Ключ от квартиры есть еще у хозяйки, но неужели Анна Петровна, эта милая женщина бальзаковского возраста, снизойдет до такого издевательства над тем, кто исправно платит за снимаемое жилье и содержит его в идеальном порядке? Вспомнилось, что в фильмах в лицо любят светить всякие силовые службы, правда для этого надо сидеть на стуле, а я прекрасно ощущаю, что как лег ночью спать в любимую кровать, так и продолжаю лежать. Только вот жестковато как-то, матрас, наверное, пора менять.

– Так, Марин,– не открывая глаз, заговорил я хриплым голосом,– шутка удалась, заканчивай.– Однако даже сквозь закрытые веки я чувствовал, что свет никуда не делся. А на первое за сегодняшний день мое предложение ответом оказалась тишина. Ну что ж, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому. Я резко вскочил... Вернее, попытался вскочить, поскольку остался в неизменном положении. Бывало, я отлеживал руку или ногу и потом долго не мог ими пошевелить, но чтоб все тело сразу? Возникли только две мысли, одна хуже другой. Либо я привязан к кровати, либо парализован. Я вдруг почувствовал такой страх, которого не испытывал ни разу за долгую двадцатипятилетнюю жизнь. Спокойно Дима, спокойно, без паники – по крайней мере, язык работает, помощь позвать сможешь. Если меня связали бандиты или полицейские, они бы молчать не стали, что-нибудь да сказали. Да что с меня бандитам взять? Живу на съемной квартире с девушкой, зарабатываю скромные по современным меркам деньги. Ну а полиция? Закон уважаю, никогда преступных деяний не совершал. Накануне вообще целый день дома просидел, играл в компьютерную игрушку, попивая холодное пиво. Повода для задержания нет! А если не связан, а парализован. Это ж кошмар! Что делать?

Звать на помощь я не стал, в конце концов, может и затекло все тело, мало ли что в жизни случается. Но проклятый свет не выходил у меня из головы. Я медленно стал поднимать веки, чтобы привыкнуть к бьющему сверху свету. Вначале не разглядел ничего, но спустя пару минут разобрал, что было надо мной. От увиденного у меня непроизвольно открылся рот, а закрыл я его только тогда, когда почувствовал, что по левой щеке уже потекла слюна. Это походило на бред сумасшедшего, но, судя по всему, я каким-то неведомым образом очутился в пещере. Ну да, в пещере, я по каналу 'Дискавери' такие видел. Полости в верхней части земной коры, карстовые там, тектонические и другие. В меня целились со всех сторон коричневые сталактиты, а прямо над головой высоко зияла дыра, через которую на меня смотрели голубое небо и солнце, чьи лучи поначалу и били мне в лицо.

Великолепно! Просто замечательно! Какого хрена, спрашивается, я тут делаю? Как можно оказаться в пещере, если до этого преспокойно спал дома? Во сне, конечно, разное происходит, но я-то уже не сплю, на кошмар мое чудесное перемещение в пространстве не спишешь. Перетаскивать меня в пещеру тем более никто не будет, даже Марина. Да и откуда в нашем городе пещеры? У нас ни гор, ни холмов, сплошная равнина! Нет, естественно, меня могли вывезти в область, холмов там хватает, вот только кому это надо, к тому же за время путешествия я бы проснулся. Оставалось только одно рациональное объяснение. То есть совсем нерациональное. Возможно, я переместился в другой мир. Читал же я такие книги, вон, когда в поезде или на автобусе долго едешь, эти истории с попаданцами неплохо так время убивают. Так что выходит я попал. Попаданец, блин. Тут уж я не выдержал и закричал. Долго кричал. Протяжно, с надрывом. Как младенец. Эхо загуляло по пещере, и я, обессилев, умолк.

Мысли беспокойно носились в голове, я хватался за каждую из них, но так и не мог решить, что делать дальше. Не знаю, сколько точно прошло времени, прежде чем я сумел повернуть голову влево. Это небольшое движение, которое я совершил совершенно случайно, придало мне сил. Движение – это жизнь! Одно дело попасть в другой мир полностью парализованным, другое – обладая своим телом. Если получилось повернуть голову, рано или поздно смогу пошевелить рукой, а там уже и остальными частями. Слева я обнаружил лишь сплошную горную породу в паре метров от меня. Ни наскального рисунка, ни надписей, только голый камень. Хотя какая разница, ну нашлись бы они там, что мне до этого? Неужели там бы я увидел способ вернуться домой или еще что-нибудь полезное? Я повернул голову вправо. Здесь также в паре метров оказалась стена, но в ней был прорублен широкий проход. Уже что-то, из моей пещеры есть выход. Правда, в проход солнце не светило, поэтому я не знал, что скрывается за тьмой. Там вполне могло ожидать меня местное чудовище, яма или тупик, что не многим лучше. Это мне и предстоит выяснить, как только я, наконец, восстановлю былую подвижность. Пока что я продолжал осматривать место своего пребывания.

Чуть приподняв голову, я увидел, что лежу с голым торсом, но в странных темных штанах и в сапогах. Ого, это что – бонус при переносе? Незачем в другой мир являться в трусах, вот тебе штаны и обувка! Что ж на рубаху-то поскупились? Жадобы! Кому и зачем вообще понадобилось выдергивать меня с Земли?! Я не военный, познаний в медицине тоже не имею. Учился на юриста, а последние пару лет работаю в службе взыскания просроченной задолженности в одном из банков. В этом мире нехватка законов что ли? Местные аборигены хотят жить по Уголовному кодексу Российской Федерации? Или у тех, кто забросил меня сюда проблемы с заемщиками? Ха! И еще раз – ха!

Но ведь на самом деле ситуация может быть хуже некуда. Что если никто меня не переносил в этот мир, что если это произошло случайно. Или вот минуту назад я думал, что во тьме прохода, вероятно, прячутся чудовища. А что если здесь вообще больше нет никого живого? Что если кто-то по ошибке забросил меня в края, где я проведу оставшиеся года в одиночестве, причем, отнюдь не гордом? Какие противные и нехорошие мысли лезут тебе в голову, Дима! Положение сложное, так ли надо его еще накручивать? Я разозлился, хотел уже громко, чтобы каждый сталактит в пещере услышал, сказать: 'Не будь тряпкой, Ладыженский! Рано паниковать'. Тут-то и понял, что уже несколько секунд сжимаю кулаки. Ура, пальцы заработали! Ноги вон тоже шевельнулись.

Подниматься я не стал, решил еще немного подождать, ведь паралич может вернуться и свалить меня на пол. Кажется, я даже задремал. Мне снилась большая белая пирамида, сложенная из массивных гранитных плит. Она стояла посреди густого леса и смотрелась здесь бельмом на глазу. Пирамида явно была старше зеленого бора, который ее окружал. Сам я как будто парил в воздухе на приличном от этого места расстоянии. На вершине пирамиды кто-то стоял, воздев руки к небу, вроде бы темноволосая женщина. Она словно молила небеса, периодически складывала ладони вместе и снова поднимала вверх, но я не слышал ее слов. Потом неожиданно женщина взорвалась фейерверком красных огней, а я вдруг стремительно понесся к земле. Наверное, все знают это чувство, когда лежишь на своей любимой кровати и пытаешься заснуть, а затем внезапно проваливаешься в яму. Сейчас сия оказия и случилась со мной.

Я вздрогнул от ложного падения, а дремота сразу исчезла. Сон продлился не больше десяти минут, солнце в дыре надо мной не сдвинулось с места. Хотя откуда у меня такая уверенность? Сколько здесь длятся дни, ночи? Существует ли тут вообще время? Я отбросил эти вопросы в стороны, во-первых, ответить на них пока некому; во-вторых, сначала надо подробнее осмотреть место моего сегодняшнего пребывания. Кстати, я не подумал, что меня могло перенести не в другой мир, а в прошлое! Ну, или в будущее, чем черт не шутит! Только разница какая? Планета Земля, конечно, роднее других, но будет ли мне легче, если за пределами пещеры сейчас бродят динозавры.

Встать в итоге вышло без особого труда, не верилось что несколько минут назад, мое тело отказывалось повиноваться. Я стряхнул кое-как со спины, рук и затылка каменную крошку, огляделся, теперь твердо стоя на ногах. Пещера оказалась небольшой, на первый взгляд метра три на четыре. Никаких новых деталей я не обнаружил: голая порода, сталактиты, дыра вверху. Здесь было тихо, из черного прохода тоже не доносилось ни звука. Я смотрел в темноту. Не скажу, что считаю себя трусом, но смелым тоже назвать не могу. В школьные годы в основном молчал, когда меня задевали, но если доходило до драки – никогда не убегал и не прятался. Но сейчас-то я не на перемене, а передо мной не здоровый старшеклассник. Мне очень страшно идти в этот проход, бесспорно, но оставаться тут истуканом глупо. Давай, Дима, подбодрил я себя, если тебя кто-то хочет сожрать, он может устроить трапезу и здесь.

Я зашагал к выходу из пещеры, слушая хруст камешков под ногами. Хм, хорошие сапоги, удобные. Проход на деле был длинным узким коридором, не таким уже и темным, каким изначально казался. В конце хода висел факел, который разгонял мрак. Чудовища меня здесь не ждали, за что им огромное человеческое спасибо. У факела коридор сворачивал вправо и выводил в просторное помещение, отсюда было видно, что оно освещается солнцем. Я разглядел из коридора лежащий на полу ковер и книжный шкаф у стены, заставленный толстенными фолиантами. Хорошая новость, я не просто в какой-то пещере, а в обжитом доме. Правда в той же степени это может быть библиотека в горах, или обсерватория, или еще бог весть что. Главное, что разумные существа тут есть, правда хотелось бы еще, чтоб они выглядели как люди, а не как неведомы зверушки, выражаясь словами Александра Сергеевича Пушкина.

– Добрый день!– робко крикнул я. Только сейчас обратил внимание, что голос как будто вообще не мой, то ли охрип при переносе, то ли еще что. Я откашлялся и спросил:

– Кто-нибудь меня слышит?– Ответа из комнаты или кабинета не последовало. Тогда я не стал больше ждать и вышел из коридора.

Проход привел меня в просторное помещение, которое было спальней. По крайней мере, у одной из стен стояла невероятно красивая деревянная кровать, на которой лежали две подушки с одеялом. Постельное белье чуть ли не светилось в лучах солнца, которое проникало сюда из нескольких маленьких застекленных окошек в потолке. Интересно, что за материал такой? До потолка было метра четыре, не меньше, стены представляли собой ту же горную породу, что и в первой пещере. Шкафов с книгами я насчитал три. Возле одного из них стояли резной красный столик и каменное кресло с высокой спинкой, на которой висело что-то похожее на плащ с капюшоном. На столе я увидел чернильницу, сделанную в виде кулака, перо для письма и раскрытую книгу. Или это записная книжка? Я немного подождал, вдруг хозяева этого места соизволят предстать передо мной. Проход в другое помещение выглядел шире, чем коридор, который привел меня сюда в спальню. Там тоже горел факел, пламя едва дрожало. Но ни человек, ни какая-нибудь тварь с тремя глазами, ни змея на ножках в итоге не явились оттуда со словами: 'Приветствую, избранный' или 'Сейчас я тебя съем'. Похоже, пока что я действительно одинок.

Я подошел к каменному креслу, вблизи заметил на нем какие-то непонятные то ли рисунки, то ли иероглифы там, где их не закрывал плащ с капюшоном. Потрогал плащ. Шерсть вроде бы, не синтетика уж точно. Марина, конечно бы, мигом определила, из чего сделана эта вещь, но рядом ее нет, и слава богу. Не хватало, чтобы мою любимую девочку тоже сюда занесло.

С Мариной мы познакомились чуть больше года назад. Я таких на голову повернутых девушек до нее не встречал, видимо, это и привлекло меня. Я высокий, метр восемьдесят шесть, если память не изменяет, Марина на двадцать сантиметров ниже. Когда я подошел к ней знакомиться в фойе кинотеатра, она заявила следующее: 'Уважаемый молодой человек, вы загородили мне свет. Что вам надо от несчастного карлика?' Тут я вспомнил сцену из старого отечественного фильма 'Ширли-Мырли', где главный герой Васька Кроликов (он же Изя Шниперсон) в исполнении замечательного актера Валерия Гаркалина произносит фразу про бабушку Мусю, которая карлик была. И заржал. Почти как конь. Здесь нормальная девушка должна была покрутить пальцем у виска и послать меня куда подальше. Но не Марина. Она просто взяла и сказала:

– Что ржешь? Давай-давай, говори, я тоже хочу смеяться, а то до фильма еще десять минут, скучно!

– Тебя не Муся случайно зовут?– спросил я. Выяснилось, что зовут карлицу Марина, а 'Ширли-Мырли' – фильм, который загубил ее детство. Родители ее часто смотрели эту великолепную картину на видеокассете, поэтому бедная девочка сошла с ума. Образно говоря, конечно. Совпадение? Не думаю. Скорее судьба. Через некоторое время я узнал, что в моем городе Марина учится на, снимает квартиру с подругой и уже год как без отношений. Я теряться не стал, и скоро мы стали встречаться. К чему я вообще сейчас это вспоминаю? Боюсь, что мы больше не увидимся? А кто сказал, что так будет? Я все сделаю, чтобы вернуться к Марине, к родным, друзьям.

Я поднял записную книжку, закрыл, осмотрел переплет – однозначно кожаный. Надписей на нем не нашлось, поэтому открыл те страницы, где неведомый мне владелец этого места оставил свои последние закорючки. Сначала буквы, которыми щедро усеял серые страницы человек (я решил для себя – пусть это будет все-таки человек) ровным счетом мне ничего не сказали. Таких я не видел нигде на Земле. А потом. Потом все эти записи внезапно стали понятны. От неожиданности я даже опустился в кресло, камень, кстати, на удивление оказался теплым. Нет, буквы не превратились в кириллицу, как можно подумать, просто... Это сложно объяснить. Символы, которые оставила рука хозяина пещеры, не изменились, я вдруг стал знать их значение. Как будто я выучил, к примеру, китайский язык, и теперь глядя на иероглифы, могу их читать.

'Пятый день месяца дубов, год три тысячи двадцать второй от сотворения Энхора. Я Аархин Маггорайхен, последний оставшийся в живых н'шаст, вынужден признать, что Источник загрязнен на столько, что моих сил очистить его не хватит. Я чувствую, что Хаос возвращается, чувствую, что запертые н'уданы могут пробудиться. Если произойдет прорыв, я уверен, что справлюсь один, силы н'уданов иссякли за время спячки, быстро восстановить их возможно только через Источник. Но эти отвергнутые Порядком предатели не только лишили нас возможности обучать новых н'шастов и увеличивать продолжительность жизни, они отрезали себе путь к прежней мощи и могуществу'

Я читал эти строки и некоторые слова не понимал. Энхор? Видимо, это название мира, в который я попал. Что ж, прощай Земля, но, надеюсь, мы скоро увидимся. Этот Аархин явно кто-то не простой, вероятно, маг, может он и вернет меня назад. А если это он тебя призвал, Дима? Как призвал, так и на дембель отправит, я в Источниках, Хаосе и н'шастах непонятных не смыслю, поэтому в его деле не помощник. Я вообще уже стал думать, что в Энхор меня затянуло по ошибке. Маггорайхен, твою мать! Я стал читать дальше.

'Седьмой день месяца дубов, год три тысячи двадцать второй от сотворения Энхора. Я отправил с сегодняшним кораблем письмо старому другу Мийэну Заурбанзу в Грелимарай с указанием собрать тех детей, в которых живет Сила. Необходимо обучить их, пока энергия не убьет их, или до них не доберутся хаоситы. Со временем, если дети обуздают дар Порядка, я попробую очистить Источник от скверны с их помощью. Кроме того, так как теперь я не могу прибавить к своей жизни еще десяток лет, нет гарантии, что я доживу до прорыва Хаоса. Если я умру, хотя бы останется шанс, что мои ученики смогут защитить Энхор в очередной битве Порядка и Хаоса.

Сегодня отправлюсь в Шантайз проведать Крамди Палстарника. Если со мной что-нибудь случится до того, как дети полностью пройдут обучение, он должен будет отправить их обратно к Мийэну с указанием доставить их в Храм Порядка в Нагарских горах. Там знают, что делать, если в Энхоре не останется н'шастов, хотя это не поможет'.

Господи, что за имена у них тут?! Палстарник, Заурбанз. Язык сломаешь, но меня волновало другое – противостояние Порядка и Хаоса. Что вообще происходит в этом долбанном Энхоре? В дневнике, а иначе эту тетрадь в кожаном переплете я назвать уже не мог, осталась последняя запись.

'Одиннадцатый день месяца дубов, год три тысячи двадцать второй от сотворения Энхора. Не делал записей три дня, очень устал. Сказывается загрязнение Источника, и, клянусь Порядком, впервые за долгую жизнь я почувствовал страх. Он полз по мне змеей этой ночью, мешая спать. Он и сейчас сдавливает мне плечи невидимыми руками, пока я пишу эту заметку. Мне не было страшно, когда мы сражались с н'уданами. Я не испугался, когда выяснилось, что Источник отравили прислужники Хаоса. Меня не ужаснуло то, что после коварного убийства Ритайлины хаоситами, я остался последним н'шастом. Я никогда не страшился смерти, я прожил долгую жизнь, дарованную не всем. Меня пугает лишь одно – что я могу не успеть даже начать обучение детей! Тогда Энхор обречен, силы Хаоса поглотят его, Саусесан высосет из нашего мира всю энергию до последней капли. Последователи порядка не прошедшие испытание Источником и не получившие всех знаний н'шастов не выстоят. Надежда только на детей, они способны использовать энергию, которая их переполняет сейчас, в обучении. Ждать я больше не буду. Отправляюсь в Грелимарай сегодня сам, на такое расстояние я ни разу не перемещался, но силы на это должно хватить даже при отравленном Источнике. Если не выйдет, тогда сяду на корабль'.

Я положил дневник на стол. Стоило обдумать, все, что я прочитал, а думать было над чем. Так что же, удалось Аархину телепортироваться в этот Греми... Глире... Грелимарай! Или он все-таки отправился туда на корабле к детям, которых собирался научить магии. В любом случае хозяин пещеры сейчас находился далеко. Где же искать помощи? Шевели мозгами, Ладыженский, напряги серые клеточки. Ты же всегда находишь, что сказать должнику, когда он выдает очередную отмазку, лишь бы не возвращать деньги. Почему же сейчас будто тормозной жидкости выпил? Здесь рядом есть город, как его, Шантайз. Там живет Крамди Палстарник, знакомый Аархина. Возможно, он знает, как попасть домой, или как найти местных магов не из числа н'шастов. Из записей Маггорайхена понятно, что они есть. Я еще не знал, способны ли эти люди на такую магию, но терять надежду не собирался. К тому же есть вероятность, что Крамди каким-то образом поддерживает связь с Аархином. Чем быстрее отсюда выберусь, тем лучше. Оставаться в мире, который находится на пороховой бочке? Только без меня. У нас-то на Земле, положим, тоже не спокойно сейчас, санкции, террористы, эмигранты. Но там свой, знакомый Хаос, к которому люди давно привыкли, да и Порядок на нашей голубой планете не в таком плачевном состоянии как на Энхоре.

Я поднял руки к лицу, чтобы протереть глаза, и заметил что-то у себя на ладонях. Две черных восьмиконечных звезды красовались там, где их отродясь не было, что за дела! Я послюнявил большой палец правой руки и попробовал стереть им звезду с левой ладони. Тер сильно, тщательно, аж горячо стало, но рисунок даже не потускнел. Что же это такое. Татуировки? Или клейма? Е-мое, а сами кисти, с ними тоже произошла какая-то метаморфоза, ведь Марина всегда смеялась надо мной, утверждала, что меньше моих рук могут быть только детские. А тут я гляжу прямо на большие кисти с толстыми пальцами, куда делись мои тонкие, которыми я струны на гитаре перебирал?! Мурашки муравьями набежали на меня в тот же момент, рот непроизвольно открылся, когда до меня дошло, что случилось на самом деле. Я рванул сам не свой в проход в следующую комнату. Теперь мне было все равно, ждут ли меня в полумраке монстры. Мысль, которая посетила голову при виде чужих рук, шокировала сильнее. В следующей комнате я не стал осматриваться, потому что сразу обнаружил то, что хотел увидеть сейчас больше всего на свете – большое зеркало в кованой металлической раме золотого цвета. Но вот отразился в нем не двадцатипятилетний блондин Дмитрий Ладыженский. Из зеркала на меня взирал мужчина лет под сорок с темными волосами, по краям отливающими сединой. Ну, здравствуй, Аархин Маггорайхен.

Пантак

Ночь спустилась на город Тримашлонап быстро, словно кто-то гигантской рукой сорвал с небес солнце. Звезды высыпали на черную скатерть белыми каплями, воздух стал прохладным, а вистлы, дождавшись любимой поры, завели свои песни. Пантак тоже ждал этого времени. Вот уже несколько дней он был сам готов подпевать маленьким мохнатым существам, когда день сменяла его извечная подруга. Пант, как называли его друзья, закончил приготовления и внимательно осмотрел себя в зеркале. Украденных денег хватило, чтобы купить прекрасную атласную рубаху фиолетового цвета, бархатный черный жилет, мазь, которая скрывала прыщи, и букет цветов, таких прекрасных и душистых, что Пантак забыл выяснить у уличной торговки, как они называются. Штаны ему одолжил напарник Ваншкиг, или для своих товарищей-воров Ванш, когда узнал, что Панту они просто жизненно необходимы для свидания с некой благородной дамой. Легкие полусапожки Пантак стянул прямо из лавки обувщика, пока тот собирался закрываться на ночь. Пояс с ножнами из кожи капита и кинжал из когтя беурга Панту пожаловал сам мастер-вор Лигрил, когда мальчику исполнилось шестнадцать, поистине дорогой и великолепный подарок. Вооруженный этой красотой, в новой чистой одежде Пантак походил на молодого дворянина. Это определенно радовало влюбленного юношу.

Белая пирамида возвышалась над лесом всего в часе пешего пути от Тримашлонапа. Пугающая громада стояла там уже сто шесть лет, служа напоминанием о давних событиях. Когда-то подступы к ней охраняли солдаты короля, но вот уже год, как министры убедили нынешнего правителя сократить расходы на этот пережиток прошлого. Все равно каждый от мала до велика знал, кто захоронен в гигантской каменной гробнице, и только глупец отважился бы проникнуть в нее. До того момента, пока кто-то не пустил слух, что в пирамиде есть сокровища. Весь воровской мир Тримашлонапа забурлил кипящим котлом. Главари шаек спорил с пеной у рта, кому принадлежит право первыми наведаться туда, где вместе с поверженной н'уданом Хашайей погребли несметное количество самоцветов. Правда, некоторые из опытных воров напомнили, что опасно тревожить останки слуги Хаоса. А кроме того, доказательств, что сокровища действительно лежат в пирамиде, никто не видел. Не было карт с планом гробницы, ни в одной из книг того времени не упоминалось, что драгоценные камни заносились внутрь. Поэтому всеобщее волнение немного утихло.

Однажды пробудившись после продолжительного сна, Пантак понял, что станет тем самым вором, чье имя войдет в легенды! Нельзя было сказать, что юноша не довольствовался нынешней жизнью. Панта уважали за его способности как ровесники, так и мастера. Но ограничиваться статусом умелого вора, Пантак не собирался. Его учитель и покровитель Лигрил давно стал известен в нескольких других городах помимо Тримашлонапа за свои дерзкие преступления. Почему бы не достичь большего, например, прославиться на весь Энхор. А как это сделать? Совершить что-то такое, о чем станут говорить в каждом, даже самом дальнем уголке мира – ограбить одну из четырех Белых пирамид. Пант, конечно, боялся Хаоса, истории о том, что творили н'уданы были знакомы всем. Современные последователи черных колдунов тоже не раз наводили шороху в соседних городах. Но, в конце концов, сама Хашайя давно мертва, тело ее обратилось в пыль, а душа выброшена в первозданный Хаос. Так говорили в храмах.

В третий день месяца дубов Пантак приступил к осуществлению своей задумки. Он предупредил Ваншкига, что собрался покутить в одном из кабаков, а сам через тайный лаз в городской стене покинул Тримашлонап. Конечно, друга можно было посвятить в план, но Ванш бы скорее всего рассказал об этом Лигрилу, чтобы тот образумил Панта. Поэтому юноша решил оставить друга в неведении. Зато как потом будет приятно увидеть изумленное лицо Ванша, когда я вернусь с самоцветами, подумал тогда Пантак.

Ночь за городом пахла травами. Пант шагал неторопливо, наслаждаясь путешествием. Сподручнее было бы взять капита, но в лаз животное не пролезало, а у стражника врат непременно бы возникли вопросы, куда этот на ночь глядя собрался одинокий мальчишка. К лесу дорога не вела, поэтому Пантак свернул с нее. Тримашлонап медленно удалялся, под ногами была сырая после мелкого дождя земля, иногда сменяющаяся островками стекла. Следы магических ударов сохранились до сих пор там, где в землю били огонь и молнии, когда н'шасты и н'уданы сражались не на жизнь, а на смерть. Эти стеклянные пятна окружали город со всех сторон.

Впереди неспешно вырастал лес, над которым верхняя часть пирамиды в этот час казалась не белой, а черной. Пантак помнил из историй, что раньше вместо бора тут располагался луг, но после постройки гробницы здесь высадили деревья, чтобы затруднить путь к останкам Хашайи. Подлеска не было, хвойные высокие стволы поднимались тут словно частокол, оберегающий какую-нибудь деревню от налета. Пант вошел под сень деревьев, сразу же стало тише, запах трав сменился нежным ароматом хвои, а песни вистлов остались позади. Юноша вытащил из ножен кинжал. Не то чтобы Пантак страшился зверей, в этом лесу даже мадиусов не водилось, но с оружием в руке мальчик чувствовал себя гораздо спокойнее. Тропы ведущей к пирамиде никогда не было, даже солдаты, раньше стерегущие гробницу, вынужденно добирались до нее напролом.

Пантак шагал по земле, слегка присыпанной уже павшими иголками, вслушиваясь в лес. Бор шумел только ветвями, которых раскачивал легкий ветер. Птицы и звери стороной обходили этот лес, видимо их пугала близость белой громадины.

Юноша вышел к пирамиде внезапно. Вокруг стояла тишина. Пантак подошел к основанию гробницы и потрогал гранитный блок. Он был гладким и теплым на ощупь. Земля при этом не разверзлась, а страшные твари не появились из воздуха. Пант усмехнулся, бояться тут нечего. Пирамида была ступенчатой, блоки доходил мальчику до шеи, при желании он мог забраться на вершину гробницы и посмотреть на Тримашлонап с высоты птичьего полета. Но пришел-то Пантак сюда не за прекрасным видом сверху. Он зашагал вдоль основания пирамиды, высматривая вход. С собой Пант взял всевозможные отмычки, перед которым не устоит ни один замок.

Вдруг впереди послышался плач. Пантак резко остановился. Откуда? Плач определенно женский, но откуда у гробницы взяться женщине, когда не все мужчины осмелятся сюда прийти, пронеслось тогда в голове у юноши. Она сидела прямо на земле, опершись спиной на белый гранит, чуть поодаль от места, где Пант ее услышал. Женщина не замечала юношу, она уткнулась в ладони и продолжала заливаться слезами. Ее богатое с виду платье было порвано, а ноги босы. Вот нужно ей было заявиться сюда именно этой ночью! Все планы летели к демонам.

– С вами все хорошо, месэра?– спросил женщину Пантак. Она вскрикнула, бросила быстрый взгляд на юношу и стала медленно пятиться вдоль камня.

– Не бойтесь.– Вот дурак! Сначала неожиданно явился, напугал, а теперь пытаюсь успокоить. Думать надо было головой. Пант растеряно моргал, глядя, как все дальше отползает от него несчастная женщина. Ах, вот оно что! Он же до сих пор сжимал кинжал в руке. Пантак ловким движением спрятал оружие в ножны и вновь обратился к даме в разорванной одежде:

– Месэра, я не причиню вам вреда, поверьте!

– Ты не из его людей?– женщина остановила свой медленный побег.

– Не знаю о ком вы, но я точно не из числа его людей. Меня зовут Пантак. Я, хм, заключил пари, что приду к Белой пирамиде ночью в одиночку. Но как сюда попали вы?

Женщина снова прислонилась к камню, обхватила колени руками и, наконец, ответила:

– Я скрываюсь от... От тех, кто хочет меня убить!

– Убить?!– воскликнул Пант. Да кто вообще может желать смерти это прекрасной женщине? Новая знакомая юноши действительно была чудесна. Даже в темноте он разглядел ее длинные светлые волосы, аккуратное лицо, пусть и с заплаканными глазами, тонкие благородные руки, высокую грудь.

– Да. По приказу брата короля!

– Месэра Валкрица?– Вот это дела. Валкриц Октарэгон не походил на доброго человека, но скатиться до убийства женщины? Недостойный брат короля, по-видимому, совсем отвернулся от Порядка, раз удумал такой грех.

– Ублюдка Валкрица,– прошипела незнакомка.– Любой капит куда больше месэр, чем этот негодяй. Меня зовут Элайда. Любезный родственник нашего короля возжелал меня, а ведь я замужем. Моего любимого этим вечером застрелили из арбалета прямо в нашей спальне! Валкриц хотел силой взять меня прямо рядом с бездыханным телом мужа. Мне удалось вырваться из его лап, но погоня не заставила себя ждать. Я кое-как выскользнула из города, правда в тоге сглупила – направила своего капита сюда в бор, забыв, что животные избегают этого места. Капит сбросил меня у самой кромки леса и удрал. Винить бедного зверя незачем. Туфли я сняла, чтобы быстрее бежать по земле, преследователи отстали – и вот я здесь. Вы поможете мне, Пантак?

Юноша подошел поближе к Элайде, присел на корточки. Женщина с надеждой смотрела на него, и он был просто обязан эту надежду оправдать! К Хаосу сокровища, они все равно никуда не денутся, а бросить в беде бедную Элайду нельзя.

– Что я могу для вас сделать, месэра? Спрятать вас не сумею, в городе я живу вместе с другом, а он станет задавать вопросы.

– Нет, в Тримашлонап мне возвращаться нельзя!– ответила она.– Люди Валкрица еще несколько дней будут искать меня в городе, да и вероятно на ближайших дорогах. Я думаю переждать здесь.

– Здесь?– Пантак не поверил ушам.– Да вы, что месэра! Это жуткое место, здесь в этих старых камнях погребено зло.

– Уже сто шесть лет прошло,– сказала Элайда, утирая лицо краем платья.– Зато в это страшное место вряд ли придет еще кто-нибудь. Повезло, что сейчас лето, ночами не так холодно, а дрова для костра я найду тут без труда. Но любой плащ или другая одежда не помешает. И еда, я не ела с тех пор как отужинала с мужем... Пантак, ты поможешь?

– Клянусь своим сердцем!– Пант даже не заметил, как Элайда перешла на ты, но уже чувствовал, что готов на все ради этой женщины.