Текст книги "Всадники. История Адама Борута (СИ)"

Автор книги: Антон Перунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

  Пашута быстро разобрался что к чему и, весело усмехнувшись, пошел за водой, а Марица зашла в дом, где налила в большую кружку холодного пенящегося кваса.

  Когда она вышла за калитку, Пашута, под руководством князя, уже вовсю поливал ледяной водой приходящего в себя разбойника.

  Князь принял из ее рук угощение, поблагодарив улыбкой.

  Пашута тем временем, полностью опустошив огромное ведро, скрылся во дворе, а Гамсунг застонал негромко, окончательно приходя в чувство. С большим трудом, весь мокрый, он поднялся на ноги и, ни на кого не глядя и пошатываясь, направился к лошади. В полном молчании разбойник поймал за узду вороного.

  Так и не повернув больше головы ни к Марице, ни к князю, он вскочил верхом и поехал по главной улице к воротам Гребенска.

  – Знаешь, Марица, что бы я хотел сейчас больше всего? – Нарушил молчание князь, наконец спешившись и подходя к девушке.

  – Чего же, князь? – Марица оторвала взгляд от удаляющегося Гамсунга и доверчиво посмотрела на Адама.

  – Услышать от тебя, что ты остаешься в Гребенске и уезжать передумала.

  – Я остаюсь, – спокойно ответила она, – но не потому, что ты побил Гамсунга, а потому, что Гребенск – мой город, здесь – вся моя жизнь. И другой мне не надо!

  Взгляд Адама сразу же стал серьезным.

  –            Хотел бы я сказать тоже самое, – задумчиво ответил он.

  ***

  Анна стояла у окна своих покоев, наблюдая за графом, тренирующим на пару с сержантом новобранцев на плацу. Как же он раздражал ее порой. Так и хотелось высказать ему все, что о нем думает, когда он смотрит на нее с видом влюбленного кавалера. А у нее хоть бы что, хоть какая-то искра зажглась в сердце – ничего. И такая тоска охватывала ее тогда от всей этой затеи, что хотелось сбежать, оставить этот опостылевший замок, этих надменных воинов князя, имевших наглость смотреть на нее свысока, либо вовсе не замечать.

  А еще Скворуш... Даже при одном воспоминании о красавце-русине, в груди рождалась сладкая боль. Как же она ненавидела его власть над собой. Ведь стоит ему сказать хоть слово... Дальше Анна не решалась даже думать. Каждый раз, когда она вспоминала его страстные поцелуи, в тот первый день, ее бросало то в жар, то в холод. А он как будто остыл, после казни бандитов даже не смотрит в ее сторону. Ревнует к графу? Слишком хорошо, чтобы быть правдой!

  Анна оглянулась, чтобы позвать Лизи, но вспомнила, что сама отправила ее на кухню. Девчонка со своими жалостливыми взглядами раздражала ее, будила что-то похожее на совесть, а ей это сейчас совсем ни к чему. Вот и сказала ей, чтоб не являлась до ужина. А граф, то от него не отделаться, бродит по пятам, то бросает одну, и носится со своим войском, как с новой игрушкой. Мальчишка, в нем нет и половины того обаяния, какое есть у Скворуша. Если б Сашко был богат... Мерзавец, как он смеет ее не замечать!

  Ее взгляд заметался по двору, грудь тяжело вздымалась. Бездействие было невыносимым. Еще немного и она точно совершит какую-нибудь глупость, никто ее не остановит. Взгляд выхватил открывающиеся ворота. Как будто явившись из ее грез, в замок въезжал Скворуш. Даже отсюда было видно, каким довольным он выглядит, гордо и небрежно управляя своим скакуном. Смеет радоваться, когда она здесь страдает, брошенная и забытая! Анна чувствовала, как от злости у нее сжимаются кулаки. Сделать все, что бы и его заставить страдать, что бы и он почувствовал, то отчаяние, которое не дает ей покоя ни днем, ни ночью. И откладывать глупо! Прямо сейчас, когда он такой самоуверенный и особенно красивый. Она сотрет улыбку с его лица.

  Анна коротко и зло рассмеялась, но тут же всхлипнула беспомощно опустив руки.

  И словно озарение снизошло. Ну да, еще ни одного мужчину, встреченного ею на своем пути, не оставляли равнодушным ее слезы. И даже играть не придется. Она уже хорошо его изучила за эти дни. Князя нет и этих Хортичей, значит, он сразу поднимется в свою комнату. Нет ничего проще, как оказаться на его пути.

  Анна быстро прошла к зеркалу, но волнение мешало ей оценить свою внешность. Видела только блестящие глаза и горящие румянцем щеки. А прическа? Где эта негодная девчонка? Ах, да... Ну, и к лучшему. Никто не помешает. Да не все ли равно?

  Волнение все нарастало, казалось становится трудно дышать. Анна подошла к двери и приоткрыла ее. Шаги она должна услышать заранее. Как глупо, она легко могла отличить его шаги от всех других. Баронесса закусила губу и прислушалась. Царившая вокруг тишина сводила с ума.

  Если он не явится немедленно, она может и передумать. А если он рассмеется... Нет, не может быть, думать об этом нельзя. Все. Чего она так страстно желала должно случится сейчас, а иначе она просто умрет.

  Шаги она услышала сразу и сердце забилось с такой силой, что казалось может выскочить из груди. Колени вдруг ослабели, но Анна решительно открыла дверь и вышла в коридор. Здесь царил полумрак, лишь косые лучи света из маленьких окон освещали стену, к которой она и прислонилась без сил. Сашко легко взлетел на второй этаж, что-то насвистывая, Анна вся сжалась, слезы, так долго сдерживаемые, показались на глазах. Плакать красиво она научилась еще в детстве. Девушка услышала, как резко замерли шаги воина и разом оборвался свист, и только тогда повернула голову и взглянула в его глаза. Их разделяло всего несколько шагов и как всегда, она утонула в его взгляде, теряя последнюю возможность повернуть назад.

  Сколько длилась эта сладкая пытка, Анна не могла бы сказать, только Сашко вдруг вскинул голову и в пару шагов оказался возле нее.

  – Анна, – прошептал он, стоя так близко, что она ощутила его прерывистое дыхание на своем лице.

  Его рука поднялась к ее лицу и нежно вытерла с щеки слезы. Больше она не стала ждать, шагнула к нему и он мгновенно завладел ее губами в жадном поцелуе. Из его груди вырвалось рычание и она охотно ответила, вцепившись в его широкие плечи. Это было какое-то безумие, в которое Анна, больше ни о чем не думая со стоном, идущим из самого сердца, бросилась со всей страстью, на которую была способна. Как в тумане, она осознала, что Скворуш подхватил ее на руки и понес в свою комнату, пинком захлопнув за собой дверь.

  В себя она пришла гораздо позже, когда все было кончено. Сашко заснул рядом с блаженной улыбкой на губах, обхватив ее сильной рукой. Анна бесшумно выскользнула из его объятий, подобрала одежду и неспешно оделась, стараясь не думать о том, что она только что натворила. Так же тихо она покинула его комнату.

  Лишь оказавшись у себя, она поняла, что никогда больше не повторит этого. Цель была достигнута, и больше он ей не нужен.

  Сашко проснулся с чувством чего-то необъяснимо прекрасного и долго не мог сообразить, почему он в постели, когда за окном светло. Воспоминания нахлынули все разом. Он рывком сел и растерянно огляделся. Ничего не напоминало о присутствии Анны и сердце его тревожно сжалось. То, что он заснул, вполне могло ее обидеть. Насколько он знал женщин, а знал он их немало, такое вполне можно ожидать.

  Скворуш вскочил, чувствуя в себе столько счастья и сил, что казалось, ничто не могло его огорчить или испугать, улыбка блуждала на его губах все время, пока он тщательно одевался. Хотелось предстать перед Анной во всей красе, показать, что она правильно сделала, выбрав его. Как жаль, что наряды заказали только сегодня!

  Выходя из комнаты, он столкнулся с графом. Сашко настороженно замер, а Людвиг, словно не заметив этого, весело произнес:

  – О, господин Скворуш! А князь, похоже вас искал. Только вернулся. Возможно к вечеру опять пир намечается! Замечательно все же иметь свой замок, не правда ли?

  – Да, – проговорил русин, не зная, как реагировать на неожиданное многословие графа. Впервые он не мог найти, что сказать в ответ. К графу он испытывал сейчас жалость пополам с презрением, потому поспешил поскорее от него отделаться.

  – Рад, господин граф, что вам по вкусу такая жизнь. Позвольте, однако пройти. Когда зовет князь, я не могу не спешить на его зов.

  – О, ну конечно. Очень похвально для воина, – Людвиг кивнул покровительственно и направился дальше по коридору.

  Сашко поспешил в противоположную сторону, но у двери в покои Анны замер и прислушался.

  Несколько мгновений он размышлял, стоит ли сейчас ее тревожить или лучше поговорить позже, им многое надо обсудить теперь. Не стерпев, он коротко постучался. Сначала за дверью царила тишина, потом послышались торопливые шаги и в приоткрывшейся щели показалось румяное личико Лизи. Скворуш даже успел подумать, как похорошела девчонка за те несколько дней, что прожила в замке.

  – Где Анна? – Спросил он, стараясь говорить как можно более равнодушно, что в его состоянии давалось нелегко.

  – Госпожа баронесса сейчас пошла прогуляться.

  – А куда именно, не знаешь, прелестное дитя?

  Лизи покраснела и ответила с улыбкой:

  – Так ей на стене очень понравилось – она теперь там все время гуляет. Чаще с графом, но сегодня одна.

  – Спасибо, порадовала, – улыбнулся Скворуш и, насвистывая какой-то победный мотивчик, быстрым шагом направился к лестнице.

  С князем он встретился на ступенях широкого крыльца.

  – Сашко! Где ты пропадал? – Сразу спросил Адам, но несколько рассеянно.

  Скворуш сразу понял, что он чем-то озабочен.

  – Что-то случилось, командир?

  – Думаю, да. Но сейчас обсудить не удастся – нет Миколы. Так что соберемся после ужина.

  – А граф толковал, что пир будет, – усмехнулся Скворуш.

  – Ах, черт! Точно. Вижу – спешишь?

  – Да, есть одно дело, – отведя взгляд ответил русин, глянув на стену и заметив фигурку в зеленом платье, он уже не мог оторвать взгляд.

  – Сашко!

  – Адам, оставь. Прости, пойду я.

  Князь проводил его задумчивым взглядом. Эта стерва похоже обоих к рукам прибрала. Понятно граф – наивный мальчишка, в людях не разбирается. Но и Сашко, как видно, увяз крепко, смотрит на Анну, словно все права на нее имеет, паршивец. Ну, им-то она крутить не сможет, вот только... Черт, не послушает ведь, хотя все он понимает и видит! Адам, покачав головой, вошел в дом, решив поговорить с графом, раз друзья занялись устройством своих дел.

  Скворуш почти взлетел по лестнице, ведущей на стену. До Анны было всего пара десятков шагов и Сашко сдерживал себя, чтобы не показаться смешным. Она обернулась и смотрела на его приближение с непонятным выражением лица.

  Но, оказавшись перед ней, он все-таки не сдержался, опустился на одно колени и прижал ее руку к своим губам.

  – Встаньте, господин Скворуш! – Сказала Анна, высвобождая руку. – На нас смотрят.

  – Не все ли равно, ангел мой, – поднимаясь, пылко произнес он.

  – Мне – нет. Зачем вы пришли?

  Холодность ее тона удивила его:

  – В чем дело? Я чем-то обидел тебя? – Мягко спросил Сашко, заглядывая в ее глаза.

  Анна улыбнулась, но все так же холодно:

  – Нет. Все в порядке. Но мне не хочется вас видеть.

  Кровь бросилась в лицо русина.

  – Что это значит, Анна? – Он еще пытался говорить ласково, хотя предчувствие беды уже завладело им.

  – Только то, что я уже сказала. – Жестко сказала баронесса, отвернувшись от него и положив руки на зубец стены. Казалось она вся поглощена открывшимся видом. – Я не желаю вас больше видеть. Поймите это и забудьте все, что было.

  Теперь лицо Скворуша стало бледным. Он молчал, не в силах поверить в ее слова.

  – Уходите, господин Скворуш. И прошу вас, будьте мужчиной, не пытайтесь меня преследовать.

  – Вы уверены, что это не сиюминутная женская прихоть? – С трудом подбирая слова, спросил он. – Не захотите ли вы передумать?

  – Нет. Решение я приняла еще утром и не изменю его. Уходите.

  – Утром? – Потрясенно переспросил он.

  Она, наконец, посмотрела на русина и в глазах ее появилась насмешка:

  – А что вас удивляет? Вы получили, что хотели, я тоже. Это было минутное увлечение, вы более не интересны мне. Кем вы себя возомнили? Боже, как я презираю вас... – она с трудом заставила себя остановиться и гордо сверкнув глазами, добавила, – и не смотрите так – ну что вы можете сделать? Убьете? Так что идите, утешьтесь с какой-нибудь хорошенькой дурочкой. Уверена, отыскать такую не составит вам труда. Прощайте, господин Скворуш.

  Сашко глядел на нее тяжело дыша, с трудом сдерживая ярость. Наконец, он резко развернулся и зашагал обратно, не сказав и слова из того, что так хотелось сказать.

  Как он добрался до конюшни, Сашко не осознавал. Он оседлал и вывел своего коня, жестом приказав дозорному открыть ворота. Вскочив верхом он с места в галоп ринулся вниз по дороге в город.

  – Убьется, – прокомментировал один из дозорных, наблюдая за ним со стены.

  – Ты что – это же русин, – ответил другой, – говорят, они так и рождаются – в седле и с поводьями в руках.

  ***

  Борут нашел графа в его кабинете. Людвиг удобно устроившись в широком кресле, сидел вытянув ноги в ботфортах к огню, скромно горящему в камине, в руке у него был кубок с вином, большой глиняный кувшин стоял рядом на небольшом столике.

  Адам отметил себе, что граф стал часто выпивать, очевидно, таким способом он боролся с похмельем после ежевечерних обильных возлияний.

  – Я искал вас, граф. Нам есть, что обсудить.

  – Князь, присаживайтесь, хотите вина?

  – Не откажусь.

  – Тогда берите бокал, вон там, на полке и наливайте себе. В этой дыре нет ничего кроме соленого сыра, просяной каши и чертовой баранины, но в погребе я нашел запас отменного красного вина, это просто нектар. Князь, позвольте я буду вас называть по имени, Адам?

  – Конечно, Людвиг. – Борут налил себе полный бокал и устроился во втором кресле, устланном медвежьей шкурой, как и первое. – За вас, Людвиг!

  Граф в ответ приподнял бокал и изрядно отпил из него. Адам опробовав вина, оценил богатый букет, мощный, выразительный вкус и мощь.

  – Прекрасное вино, замечательная находка, я вас поздравляю. – Он еще раз глотнул рубиновую жидкость. – Я обещал вам присмотреться к местным молодцам, оценить можно ли набрать из них полк...

  – Да, Адам, мне ведь надо выполнить приказ отца! Витред сумел набрать два десятка, но это крохи... И как же? Есть успехи?

  – Есть. Думаю, две сотни сабель наберем. Но требуется оружие, деньги, кони, фураж, продовольствие, седла и упряжь, порох, свинец для пуль. И время.

  – Браво! Жаль, у меня нет ничего из того, что вы перечислили. – Граф выпил еще вина и мрачно уставился на огонь.

  – Полно, Людвиг, срок сбора налогов истекает завтра, значит, через день вы получите очень не малую сумму.

  – Но мне нужны эти деньги, князь! Черт! Все уже расписано, до последнего гроша! Здесь, в оружейной есть сколько то ружей, сабель, берите все. Я готов дать вексель, но денег нет... и не будет.

  "Вот мерзавец, вправить бы тебе мозги!" – Адам прекрасно разгадавший, куда собирается потратить все деньги Шлоссенберг, мгновенно вскипев от бешенства, едва удержался, чтобы не разбить свой бокал о голову графа. Но до конца погасить злость не удалось. Борут резко поднялся и пошел к окну. Глядя на раскинувшуюся внизу долину, он сквозь сжатые зубы выговорил:

  – Это никуда не годится, Людвиг. Если не будет денег, не будет и войска, думаю, вы это в состоянии понять.

  – Адам, только вы и можете помочь мне! Мой отец не потерпит нарушения его приказа! Черт! Я не знаю, что делать! С того дня в горах, когда мой отряд был уничтожен, все пошло не так... Сделайте это, соберите полк, выучите его и приведите в столицу, и моя благодарность будет безмерна.

  – Это только слова, граф. Вам стоит пересмотреть смету расходов и найти в ней место и для оснащения полка. Подумайте об этом. – Адам сделал короткую паузу, давая молодому графу время на ответ, но так и не дождавшись его, закончил иначе. – Я ухожу, до вечера, граф.

  – Да, вечером пир! Я очень хочу видеть вас, князь. – Шлоссенберг немедленно оживился при воспоминании о предстоящем застолье и, казалось, почти не заметил ухода Борута.

  'Этот юный пьянчужка совсем никуда не годен. Собирать полк для него?! Еще чего, да он погубит солдат в первом же бою! Ни о чем кроме баронессы он думать просто не способен и похоже просто промотает все деньги на ее капризы. Да, пожалуй, слова той девушки – Марицы оказались пророческими...'.

  ***

  Пир был в самом разгаре, раскрасневшийся граф, как только Анна, извинившись, покинула зал, стал пить чарку за чаркой, выкрикивая здравицы. Бьерн, сидя рядом с ним, не отставал, да еще всем своим видом и разговорами показывал, как восхищен графом, заботливо подливая ему вино и отрезая лучшие куски мяса.

  У Адама при виде этого, аппетит пропал окончательно, он сделал знак Орлику и Скворушу, которые вслед за ним тут же поднялись из-за стола. Тадеуш и Марек ушли еще раньше, сославшись на какие-то дела. Они ждали остальных в комнате Борута, сосредоточенно застыв над шахматной доской. При виде командира, оба поспешно вскочили, случайно задев доску и деревянные чурки, очень отдаленно напоминающие шахматные фигуры, посыпались на пол.

  – Добро, господа разведчики. – Сказал Адам. – А теперь соберите и расставьте фигуры противника, как было, у вас минута.

  Хортичи, не раздумывая, выполнили приказ, ни на секунду не замешкавшись.

  Адам задумчиво посмотрел на доску и спросил:

  – Марек, а чего ж ты мат не ставишь?

  – Где? – Удивился тот.

  – Ладно, не важно, потом продолжите, а сейчас у нас разговор поважнее будет. Рассаживайтесь друзья.

  Пока остальные садились, Адам взял Сашко за локоть и тихо спросил:

  – В чем дело?

  – Ни в чем!

  – Тогда держи себя в руках.

  Мрачный Скворуш выдавил улыбку и проговорил более мягко:

  – Все нормально, командир, выживу.

  Адам кивнул и они всед за другими уселись в кресла.

  Тадек уже убрал жалкое подобие шахмат и поставил на большой круглый стол, вокруг которого все собрались, два тяжелых подсвечника. Дрожащий свет от толстых сероватых свечей немного разогнал тьму, но его было явно недостаточно, чтобы осветить всю комнату. Тадек хотел зажечь еще и масляную лампу, но Адам махнул рукой, показывая, что не надо, и молодой разведчик тоже занял свое место.

  – Хортичи первый вопрос вам. Что по Эрику?

  – Выехали рано, корчма пустая была совсем. – Принялся докладывать Марек. – Куцего не встретили. Зато Тадек с девицей одной договорился, Снежаной, она нам и разговор с Гамсунгом помогла услышать.

  Тадек вмешался сам:

  – Она обещала сразу сообщить как Эрик появится.

  – Только он не догадался ей объяснить как с нами связаться, – хмыкнул Марек. – Паренек там есть, Митроха, шустрый малец, он к нам в первый вечер подбегал, помните? Поговорил с ним, Эрика он знает, предложил ему полтину, если я первым про Эрика узнаю.

  – Отлично, не упустите его – десять тысяч золотом – слишком большой куш, чтобы он попал в руки того же Гамсунга. К слову, у нас сегодня с ним стычка вышла.

  – О, и он еще жив? – Удивился Микола.

  – Да, отпустил я его, – чуть нехотя ответил Адам, – рано ему в пекло... успеет еще.

  – А чего ж рано? Я вот думаю, самое время.

  – Там еще Марица была, – пожал плечом Адам, – да и не только в ней дело. Убей я Гамсунга, банды развалятся и пойдут народ резать, грабить напропалую...

  – А зато теперь они всем скопом явятся в Гребенск и устроят здесь... – пробурчал Микола.

  Адам спокойно посмотрел на Орлика и тот, словно угадав мысль командира замолк пораженно...

  – Так нам, что, того и потребно? Что бы они все сюда явились?

  – Да, – князь чуть заметно усмехнулся, – гуртом их бить сподручней будет, чем за каждым по горам бегать.

  – А еще есть горожане, – внезапно заговорил Скворуш, мрачный и ожесточенный, – слишком они хорошо устроились, с бандами в договоре, и в ус не дуют, и вроде не при делах. Вот пускай и возьмутся за ум да за сабли и ружья, и на деле отстоят свое право на жизнь и свободу. Да и этот непонятный договор с разбойниками порушится... Только когда ждать атаки?

  Все озадаченно замолчали, пытаясь угадать или придумать основание.

  – Ну не завтра, не успеют всего скорее. Хотя... – неуверенно пробормотал Микола.

  Скворуш поднял горящие темным огнем глаза:

  – Я знаю. Они послезавтра нападут.

  – С чего взял, Сашко?

  – Золото. Много золота.

  – Да где, ты чего, белены объелся, скаженный?

  – Золото – налог за два года, собирается в ратуше. И повезут его послезавтра в замок, значит, собрать до конца должны к вечеру завтра. Вот, под утро они и нападут.

  – А ты голова, Сашко! – Адам хлопнул его по плечу и взглянул на остальных с веселым блеском в глазах.

  – У Гамсунга полсотни головорезов, – проговорил Орлик, не разделяя энтузиазма командира, – а нас пятеро...

  – Да, пятеро, – кивнул Борут, – а их даже поболе наберется, так мыслю. Тадек, помнится, говорил еще про две шайки – Асмунда и Ральфа. Есть и другие мелкие отряды. Если он сумеет их подчинить или просто привлечь, то к городу подступит войско в сотню, а то и больше, всадников. Какие мысли на сей счет будут?

  Все задумались, понимая, что положение очень серьезное, тогда Адам, неспешно размышляя, начал сам:

  – Впятером, что мы можем, самое большее – поднять тревогу, но дальше? Предупрежу я город, успеют они схватиться за стволы, толку то? Посреди ночи устроить толком оборону – не получится, да и не воевали они давно, растеряются наверняка. Каждый из нас стоит троих, так что при столкновении с пятнадцатью врагами – поле останется за нами. Но если их два, три десятка? Не совладаем, задавят просто числом! Да, погибнем славно, но дело проиграем, а надо дело выиграть.

  – Загнать в ловушку и отстреливать по одному, – осторожно предложил Марек.

  – Ха! – кивнул Сашко, – это очень удобно, но, жаль, не получится. Бандиты не дурнее нас и по горам за нами бегать не станут.

  – Да, – Адам задумчиво посмотрел на Марека, – но идея здравая. Что у нас там, в Гребенске?

  – Улица одна и тупички. Площадь, ратуша, напротив – церковь, вон отец Филарет решил вроде службу начать. – Рассудительно ответил Хортич.

  – Вот там и есть шанс, – вставил свое слово Орлик, – все равно они на один дом не полезут, их же из соседних окон постреляют.

  – Верно, значит, будут лезть через крыши и дворы, – сказал Адам, – ворвутся в ворота и начнут штурмовать дома, потом закрепятся в них и утром просто возьмут город в мешок. Толку сидеть в домах. Если и враг с улицы ушел?

  – Да, тогда гребенским каюк, – мрачно отозвался Скворуш, – значит, Гамсунг так и задумает.

  – Ну, он может еще постараться сначала лично на меня охоту устроить.

  – Да, – Орлик усмехнулся, – только дело это – сложное больно. И опасное, черт возьми... для охотничков. Надо было тебе все же, командир, немного покалечить Гамсунга.

  – Не было меня там, я б с ним, гнидой церемониться не стал, – Сашко зло рубанул кулаком по столу.

  – Что говорить, я и сам думал об этом. Только все уже... Добро, тогда нам что делать?

  – Засядем рядышком, – предложил Орлик, – и будем ждать. Как они явятся, поднимем шум, и в кусты. Дадим им втянуться в город и за ними, а там уж как судьба распорядится. И еще. Девушку эту, Марицу, может стоит в замок увезти?

  – Не пойдет она, – покачал головой Адам, – опасность через нее на весь город упала, а она в кусты? Нет, даже и спрашивать не стану – знаю, не такая – откажет.

  Друзья понимающе переглянулись за спиной князя: "Вот как Адам заговорил... да, зацепила девка нашего командира...".

  – И вообще, Сашко прав. Как бы ни хотел он со мной расправиться, да и с гребенскими, главное для них – все же золото. И надо понять – ратушу попытаются захватить, или по дороге напасть, когда уже золото погрузят на телегу и из ворот вывезут.

  – Не томи, командир, – Орлик пристально посмотрел в его глаза, – я же вижу, что ты уже все продумал. Расскажи, сделай милость.

  Адам усмехнулся:

  – Да мысль есть, не одобришь ты, Микола по началу, потому дослушай до конца, а потом высказывайся, добро?

  – Эх, Войко, – хмыкнул Микола, – добро!

  – Ну, слушайте тогда...

  Совещание длилось еще около часу. И только к середине ночи воины разошлись по своим комнатам в глубокой задумчивости.

Глава 5. Финал

  Глава 5. Замок Чернагора и г. Гребенск. 24 июня 1647 года.

  Сильный ливень, начавшийся еще ночью, к утру не прекратился, но утреннюю выучку Адам отменять не стал. Жители замка, не желавшие пропускать зрелище, смотрели из окон и из-под навесов у крыльца и казармы. Несмотря на то, что дождь лил как из ведра, вымощенный камнем двор стал скользким, танец воинов от этого нисколько не пострадал, только выглядел каким-то нереальным, а брызги дождя от клинков летели во все стороны.

  Борислав ждал под крышей с полотенцами в руках. Глаза его горели все время пока воины тренировались. Он восхищенно замер и лишь когда русины мокрые и веселые стали забирать у него полотенца, очнулся, тоже заулыбался, наблюдая как с шутками и ворчанием они растирают себя, подначивая друг друга.

  Завтрак прошел в разговорах о неотложных делах, всем надо было наведаться в город, но спешки, вроде как не было, потому решили отложить все до обеда. Тем более, что Скворуш, который почти никогда не ошибался, уверенно заявил, что дождь скоро кончится. Он сидел напротив близнецов и старательно не смотрел в сторону графа и баронессы. Быстро расправившись со своей яичницей, он отодвинул еще почти полную тарелку в сторону и, коротко кивнув Адаму, стремительно покинул обеденную залу.

  Дождь все не утихал, заливая все вокруг, серое неласковое небо нагоняло тоску. После завтрака, Марек с Тадеушем снова принялись играть в шахматы, так как дел до обеда никаких не предвиделось. А желание погулять в такую погоду напрочь отпало.

  Разведчики устроились на первом этаже казармы, широко распахнув двери, давая доступ свежему воздуху и свету. С улицы тянуло сыростью, шум ливня приглушал все остальные звуки. Скоро вокруг близнецов стали собираться любопытные. А когда присоединились остальные русины, народу уже было довольно много, обитатели Чернагоры не хотели упускать случай понаблюдать за очередной затеей русинов.

  Хортичи играли недолго. Марек, воспользовавшись рассеянным состоянием Тадека, с самого начала лишил брата основных фигур и скоро с блеском поставил мат. Адам сменил проигравшего Тадеуша. Марек сразу выпрямился и сосредоточил все внимание на доске. Видно было, что играть с князем для него – честь. Однако эта игра тоже длилась недолго, после десяти ходов Борут победил. Гораздо дольше Адам играл со Скворушем. Манера игры у них была схожа – быстрая, почти без размышлений, со стремительным разменом фигур.

  Сашко проиграл и сразу поднялся, еще до объявления мата.

  – Не везет мне, командир, сегодня, – усмехнулся он мрачно, – пойду еще саблей помахаю, как раз по мне будет, жаль, противника достойного нет.

  – Я не сгожусь? – Спросил Бьерн, только подошедший к столу, и криво улыбнулся.

  Сашко смерил его взглядом и кивнул на выход:

  – Пойдем, коли промокнуть не боишься.

  – Не боюсь, русин, и не только промокнуть.

  Оба вышли под хлещущий дождь, Тадек, кивнув на молчаливый взгляд князя, вышел следом, пропустив перед собой трех ньердов. Остальные, проводив их взглядами, остался следить за игрой.

  Посмотреть пришли еще несколько дозорных, отец Филарет и мастеровые. Андрей, резчик, правда, почти сразу ушел, а Яков решил остаться и еще немного понаблюдать. Очень ему любопытна была игра князя. Борислав крутился тут же. Хотя во дворе под дождем радостно играли три его сверстника – дети дозорных, новоиспеченному вестовому, гордому своим особым положением, интереснее было, как можно больше времени, находиться рядом с князем.

  С Борутом играли все по-очереди, так как пока ему удавалось оставаться в выигрыше, вокруг царила тишина. Слышно было только, как шумит дождь, да гремит где-то далеко в горах глухой гром.

  Когда место за столом занял Орлик, сразу начав атаку конем, в толпе произошло движение и к игрокам пропустили Андрея, который нес в руках что-то большое, завернутое в тряпицу.

  Проследив за взглядом Миколы, не обратившим внимания на его ход, князь увидел Андрея и удивленно поднял бровь, когда резчик неловко сунул сверток в его руки:

  – Что это? – спросил он.

  – Шахматы, – смущенно выдавил Андрей. Всеобщее внимание сильно стесняло молчаливо-скромного парня.

  Адам развернул большую отполированную коробку в форме плоского ящика под заинтересованными взглядами всех присутствующих. Это и правда были шахматы. Но какие! Внутри находились фигурки, каждая из которых была произведением искусства. Вырезанные из разных пород дерева они поражали своими очертаниями. Конь – был точной копией настоящего коня, взвившегося на дыбы, с всадником, взмахнувшим саблей. Королева – дивной красоты девушка в короне, король чем-то напоминал самого Адама. Тура – была маленькой замковой башней, офицеры – в шапках и с ружьями, пешки – все одинаковые – очень хорошо передавали черты вихрастого Борислава, положившего руку на кинжал, заткнутый за пояс. Все фигуры были покрыты лаком, а черные отличались только цветом шапок, коней, корон, и зубцами башен.

  Восхищенные зрители стали пробираться ближе, чтобы получше разглядеть это чудо.

  – Сам сделал? Когда же успел? – Удивленно спросил Адам, вертя в руках белую королеву. Как живые.

  – Еще в порубе начал, да там много чего не было, – смущенно ответил Андрей, – а потом, как сюда пришли... дерево красное, дуб мореный... по ночам -то не спалось. Вот...

  – Может и по кости умеешь?

  – Могу... А еще... я сейчас.

  Андрей развернулся и ринулся обратно под дождь, едва не сбив с ног зазевавшегося Борислава.

   Адам покачал головой, глядя ему вслед, и повернулся к Орлику:

  – Ну, что, Микола, если не передумал со мной сразиться, перенесем битву на новое поле?

  – Спрашиваешь, командир. С таким войском я смогу даже тебя побить.

  – Ой ли? – Усмехнулся Борут.

  Микола раздумывал долго над каждым ходом, на предложения Адама передумать и походить по другому, только фыркал и упрямо отказывался. Его упрямство лишь веселило Борута, но в итоге, он был даже удивлен, когда Орлик со скучающим видом объявил ничью.

  Андрей появился весь мокрый, но счастливый. Пробравшись к отцу Филарету, он тронул его за рукав и протянул ему посох, весь разукрашенный мелкой резьбой, с навершием и крестовиной:

  – Вот, отче... Вам.

  – Ого! – Воскликнул монах, принимая из рук резчика подарок, – почти такой же у меня был!

  – Так я ж, – пояснил Андрей, – видел его, отче. Так жаль было мне смотреть, как уничтожают красоту такую. Пробовал так же, но мастерства не хватает.

  Отец Филарет рассматривал посох, понимая, что тот, прежний, в подметки этому не годится. Вот так и порадуешься, что чего то теряешь. Андрей резчик несомненно был мастером, каких днем с огнем не сыщешь.