355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Антон Кротков » Пластмассовый космонавт » Текст книги (страница 1)
Пластмассовый космонавт
  • Текст добавлен: 7 июля 2020, 18:01

Текст книги "Пластмассовый космонавт"


Автор книги: Антон Кротков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Глава 1

Испытательный полёт, из-за которого было столько волнений и тревог, благополучно подходил к финалу. В целом техника показала себя вполне надёжной. Если всё пойдёт нормально, то примерно через час, а точнее через 55 минут они смогут открыть люк и жадно вздохнуть степной воздух.

На связь вышел руководитель Центра подготовки космонавтов генерал Григорий Камчатов. Сообщив условия посадки, он закончил сеанс связи традиционной фразой: «До скорой встречи на Земле!».

– Вас понял – ответил командир экипажа. И доложил: – На борту все в порядке, самочувствие экипажа отличное. Благодарим за добрые пожелания.

Через двадцать минут Земля снова вышла на связь:

– «Заря», как ситуация на борту?

– «Янтарь-4», всё в порядке!

– Хорошо, ждём вас, поисковые вертолёты уже в воздухе, будем встречать вас в небе.

Но прошло ещё полторы минуты и в ЦУП-е услышали тревожный голос командира:

– Что-то не так… Чёрт! В отсеке огонь!..

– «Заря», что там у вас произошло? Отзовитесь! Доложите обстановку… «Заря»! – С Земли снова и снова запрашивали, пытаясь выяснить, что произошло, но всё было напрасно, ибо экипаж перестал выходить на связь.

В это время на высоте нескольких десятков километров заживо сгорали двое космонавтов. Пожар на борту спускаемого аппарата, – в насыщенном кислородом замкнутом пространстве – худший из кошмаров для любого профессионала. Едва возникнув из-под приборного пульта в виде робких рыжих язычков, огонь быстро разросся в яростного зверя, который перекинулся на пристёгнутых к своим ложементам людей и стал пожирать их одежду и плоть (почему-то вместо многослойных скафандров на космонавтах были лишь обычные шерстяные тренировочные костюмы). За какие-то секунды тесная кабина превратилась в печь крематория. Вскоре гудящее пламя почти полностью охватило конвульсивно дёргающиеся в креслах тела.

…Павел видел, как обугленное мясо сползает с костей на его левой руке, адская боль почти затуманила разум. Уцелевшей рукой мужчина рванул на себя рычаг катапультирования и…ничего не произошло! Почти непереносимая «чёрная» боль так затуманила ему разум, что он совершенно забыл, что катапультного кресла под ним нет!..

Как же невыносимо терпеть эту пытку! Годами готовя себя к чему-то подобному, он и не подозревал, что боль будет настолько чудовищной, просто нестерпимой. Секунды мучений казались часами, и лишь страх «вселенского» позора заставлял его лишь крепче сжимать зубы. «Что скажут на Земле, если услышат мои жалкие вопли и стоны?! – пульсировало в воспалённом мозгу. – Что перед лицом смерти подполковник Беркут смалодушничал, повёл себя недостойно высокого звания коммуниста и советского космонавта?». Позор казался ему страшнее неминуемой гибели. А огонь уже подбирался к его лицу. В последний момент уже не поддающийся внутреннему контролю вопль ужаса и боли всё же непроизвольно вырвался из груди. Только вместо новой порции мучений в виде ужасного жжения Павел внезапно почувствовал неожиданное облегчение: лизнувшее ему щёки и лоб пламя почему-то больше не обжигало, оно стало шершавым и мокрым…

– С тобой всё хорошо, Паша? – неожиданно услышал он мягкий, бархатный женский голос и открыл глаза. Но первое что увидел была добродушная физиономия его пса. Прибежавший на крик хозяина дог по кличке Марс лизал ему и без того мокрое от пота лицо. Всё оказалось всего лишь жутким сном. Господи, какое же блаженство лежать в собственной постели и видеть рядом преданного Марса и встревоженное лицо обеспокоенной за него жены!

– Да вот, понимаешь, руку во сне отлежал. Неудобно положил и отлежал – смущённо пояснил мужчина.

Но Вероника конечно не поверила:

– Снова?.. – спросила она с состраданием и многозначительностью в голосе. – Что на этот раз?

– …Пожар при сходе с орбиты, – нехотя признался мужчина.

– Паш, надо сообщить врачам. Нельзя же постоянно жить в таком напряжении. Так ты заработаешь проблемы с сердцем на нервной почве.

– Ты хочешь, чтобы меня отправили к нашим «мозговедам»? – покачал головой мужчина. – Им только признайся в наличии проблемы, – тут же отстранят от подготовки и замучают разными тестами. Будут копаться у меня в башке, пока не надоест.

Немного подумав, жена вынуждена была согласится с ним:

– Да, пожалуй, ты прав.

Мужчина постарался придать своему лицу и голосу максимум оптимизма и самоуверенной беззаботности, и заверил:

– Ничего, сам справлюсь: попью успокоительных травок, съезжу на рыбалку.

Он привлёк к себе тёплое и мягкое тело супруги. Однако, Вика намеревалась прежде закончить серьёзный разговор, поэтому освободилась из объятий.

– Подожди пока со своими глупостями. Хочешь, я найду тебе хорошего частнопрактикующего доктора, и мы съездим к нему, не афишируя кто ты? – предложила ему умница-жена. Так уж был устроен её деловой, хваткий характер, что она продолжала искать решение проблемы до тех пор, пока не находила.

– Не-ет уж…спасибо! – усмехнулся Павел, мотая головой. Ему хотелось поскорее закончить с неприятной темой и тон его стал беззаботно-шутливым: – Я же сказал тебе: с психиатрией я никаких дел не имел и не собираюсь! Всё, что я об этом знаю, это то, что у нас всегда случается настоящий «дурдом» в квартире на следующее утро после «светских приёмов», которые ты любишь устраивать. Потому что наша домработница Фаня всё же не железная и ночью должна хотя бы пару часов поспать, а не перемывать до утра горы грязной посудой и не ликвидировать прочие последствия пребывания полсотни гостей.

– Дурак! – Вика сделала вид, что она в ярости от таких его «обвинений». – Ты и в самом деле ненормальный! – Схватив обеими руками подушку, жена принялась шутливо колотить ею мужа. Вначале он только пытался защищаться, но затем, улучив момент, повалил жену, и они покатились по широкой кровати…

…Через полтора часа Павел Беркут бодрой уверенной походкой вышел из подъезда их номенклатурного дома. Остановившись и задрав голову, мужчина помахал рукой жене, появившейся в окне их квартиры.

Со стороны прямоугольная девятиэтажная башня из рыжего кирпича (рядом стояла ещё такая же) архитектурой напоминала типовые панельные корпуса, но квартиры в ней были совсем иного качества и размера. Окрестные жители называли их дом «дворянское гнездо». В этом «элитарном заповеднике», расположенном в тихом переулке исторического центра Москвы, за красивой кованной чугунной оградой, жили сплошь маршалы и генералы. Павел Беркут первым из космонавтов получил здесь квартиру – вместе со звездой Героя Советского Союза за свой первый полёт.

Хорошо одетый, пахнущий дорогим импортным парфюмом, спортивной выправки мужчина подошёл к белой «Волге» классической модели ГАЗ-21 с оленем на капоте. Принялся протирать тряпкой лобовое стекло, невольно всматриваясь в собственное отражение: у него крепкий, гладко выбритый подбородок с ямочкой, волевая линия рта, задумчивый взгляд, короткая модельная стрижка. А что до седины на висках и небольшого шрама над правой бровью, так при его рискованной профессии, это он ещё «легко отделался»…

Да, внешность у него самая «заурядная» – для человека его профессии и положения, от такой мысли Беркут слегка улыбнулся. Иронизировать над собой было в его характере, а вот выпячивать собственную персону всегда как-то стыдился. Вот, к примеру, среди припаркованных во дворе лимузинов, пожалуй, у него самая скромная машина. Но его это нисколько не задевает, а вот жену – да. Вероника гораздо тщеславнее. А ведь и он мог бы возгордиться, всё-таки Герой Советского Союза, в недавнем прошлом гвардии подполковник ВВС, военный лётчик первого класса, лётчик-испытатель лётно-исследовательского института имени Громова. Ныне же космонавт-испытатель… «Хм, что-то «титулов» у меня многовато набралось «как у какого-нибудь маркиза»», – усмехнулся немолодой мужчина. А ведь он к тому же ещё кандидат технических наук. Все вокруг считают его, Павла Беркута настоящим героем, везунчиком, почти суперменом. Один журналист даже написал в очерке о нём «что такие люди, словно высечены из цельного куска гранита». Знал бы этот журналист, какие сны видит «гранитный герой» в последнее время, наверное, не написал бы так …

У него действительно немного стали пошаливать нервы. Снится всякая пакость, и главное выглядит всё до того реалистично, что даже веришь всей этой белиберде. Хорошо, что в реальной жизни такое совершенно исключено, – чтобы без скафандров отправлять людей в космос! Чушь! Ведь с него ещё три месяца назад сняли мерки, чтобы изготовить скафандр точно по фигуре, так что никакой это, естественно, не вещий сон, а просто бредятина от накопившейся усталости.

Ну да ничего! Он сумеет взять себя в руки, как и обещал жене. Работа всегда была для него лучшим лекарством от всех болезней, хандры и скуки.

Беркут взглянул на часы и лицо его сразу стало озабоченным: через полтора часа в Звёздном городке у него тренировка. Чтобы не опоздать, придётся поднадавить на газ, где-то игнорируя скоростные ограничения. А в случае возникновения проблем с милицией придётся «воспользоваться лицом», чего он вообще-то очень не любил делать. Но иногда слава действительно полезная штука, ведь стоит любому сотруднику ГАИ увидеть его вблизи, как он сразу расплывётся в улыбке и возьмёт под козырёк.

Глава 2

Времени до нового полёта остаётся все меньше, и ты обязан постоянно улучшать физическую форму. Различные тренировки пожирают большую часть дня, так что на личную жизнь сил почти не остаётся. Это может стать большой проблемой. Тем более, если тебе уже 47, и ты женат на богине, на которую многие мужчины оглядываются с восхищением. Единственный выход – стараться импровизировать.

Сегодня Павел встал в половине пятого. На это утро у него в плане 20-километровый кросс, который должен завершиться силовой тренировкой в ближайшем сквере…

Под конец тренировки он до тошноты крутил «солнышко» на самодельных качелях, которые построил для себя сам. Нужно было укрепить вестибулярный аппарат перед предстоящей скоро отчётной тренировкой на центрифуге.

К его возвращению с пробежки Вероника приготовила лёгкий завтрак – на плите шипела сковорода с глазуньей. На соседней комфорке стояла турка, распространяющая по всей квартире аромат свежезаваренного кофе. Хотя могла бы и поспать подольше, ведь сегодня у неё в Институте библиотечный день. Но у него прекрасная жена, потому что вместо того, чтобы наслаждаться выходным, ожидает возвращения мужа с пробежки в полупрозрачном кружевном пеньюаре. Когда супруг вышел после душа в обёрнутом вокруг бёдер полотенце, она игриво распахнула на себе халатик, мгновенно вызвав у него естественную мужскую реакцию. Ангелоподобная женщина! При росте 180 см Вика весила 58 кг и обладала почти идеальными пропорциями греческой богини… Ну что ж, хоть такой пункт и отсутствовал в его до предела насыщенном расписании на сегодня, но дела – делами, а какой мужик откажется от такого подарка. Подхватив игриво болтающую ногами супругу на руки, Беркут понёс её в спальню.

…Вероника лежала на краю смятой постели, подняв широко разведённые, точёные ножки, жмурилась от удовольствия и постанывала, а он стоял перед ней на коленях и вылизывал ей вагину…

…Через сорок пять минут, Павел снова заглянул в спальню. Вика до сих пор лежала в постели, но на лице её появилось выражение странной отрешённой задумчивости. Мужчина поцеловал её, вкрадчиво произнёс:

– Мне очень хорошо!.. Лучше быть не может.

– Может – с неожиданным холодком ответила жена.

От неожиданности он задал дурацкий вопрос:

– Почему?

Вика выдержала эффектную паузу и шутливо передразнила:

– Пото-ому что-о…

Порой с ней так бывало. Иногда вдруг ни с того, ни с сего у неё могло резко изменится настроение. Вика была баба умная, очень красивая, но со сложным, независимым характером. Порой понять, что у неё на уме было невозможно. Пора уж было ему привыкнуть к перепадам настроения своей «половинки», научиться не придавать значения порой брошенным в запале резким словам. В конце концов женщины устроены сложно, их гормональный фон редко бывает стабильным. И, наверное, он всё-таки частично к этому привык, а иначе их брак не продержался бы и года.

На улице накрапывал мелкий дождик. Наконец из подъезда появилась нафуфырившаяся Вероника, на ходу раскрыла японский автоматический зонт. На высоченных – сантиметров десять-одиннадцать! – каблуках она шествует легко с грацией пантеры. Павел залюбовался её элегантным видом, царственной грацией. И всё-таки как непренуждённо она ходит на своих шпильках! Лучшие манекенщицы из Дома моделей на Кузнецком мосту могли бы брать у неё уроки как нужно двигаться по подиуму. Что и говорить, жена у него просто красавица, – ухоженная от пальчиков ног до ниточек бровей. Настоящая королева! Худощавая, с красивой грудью и тонкой талией. В своём возрасте ей удалось сохранить юный овал лица, чёткую линию подбородка, у неё высокие скандинавские скулы, красивые зелёные глаза, светлые волосы. Некоторые даже говорят, что Вика могла бы потягаться с самой Грейс Келли – принцессой Монако, а в недавнем прошлом первой кинодивой Голливуда! Когда они с Викой идут под руку, он частенько ловит восхищённые завистливые взгляды встречных мужиков, и многие даже оглядываются им вслед. Жить с такой женщиной не просто, зато рядом с ней ты тоже чувствуешь себя королём.

На Вике сегодня всё как обычно, то есть по последней парижской моде. Особенно ей к лицу великолепно пошитое кокетливое кепи «а-ля Гаврош», которое она носит чуть игриво сдвинутым набок!

Жена тоже окинула придирчивым взглядом его светло-серый плащ, как у героев вошедших в моду французских фильмов «новой волны» и начищенные до блеска итальянские ботинки. Надо сказать, что благодаря стараниям и придирчивому вкусу своей второй половины у него тоже хватало модных костюмов и импортных шмоток. Вика имела возможность заказывать всё самое лучшее своим знакомым, которые регулярно выезжали за границу. Однако все его дорогие костюмы в основном «носил» шкаф, ибо Беркут чаще всего одевался хорошо, но для «звезды» его уровня довольно просто. Потому что не привык «выставляться». Хотя жена упорно прививала ему привычку к шикарной одежде; внушала мысль, что он должен выглядеть, как эталон советского мужчины.

А вот сама Вика просто жить не могла без изысканных вещей: манто, шуб, вечерних платьев у неё были десятки.

Павел в свою очередь поправил ей слегка выбившийся из-под кепи на виске локон светлых волос и обнял, прижал к себе, всё ещё чувствуя на своих губах её интимный вкус.

– Ты восхитительна!

– Я знаю – со спокойной самоуверенностью, как должное, приняла она комплимент. Впрочем, был у неё «пунктик», о котором никто кроме него не знал. Вика панически боялась постареть. Каждый вечер в спальне она подолгу просиживала за туалетным столиком, нанося себе на лицо всевозможные питательные крема. Треть их холодильника занимали всякие баночки с «суперэффективным» содержимым, которые ей привозили знакомые буквально со всего света. Всей этой «аптекой красоты», которая, между прочим, стоила сумасшедших денег, Вероника умасливала кожу перед сном, увлажняла и «взбадривала» по утрам, придирчиво разглядывая себя в трёхстворчатом зеркале. И если ей вдруг казалось, что сегодня она выглядит хуже, или не дай бог, находила у себя морщинку, это могло вызвать у супруги многодневную депрессию. Ведь она всегда должна оставаться молодой и прекрасной! Во что бы то ни стало! Тридцатилетие, которая жена встретила в позапрошлом году, стало для неё просто чёрным днём. Вика неделю ходила с траурным видом.

Весь этот год прошёл у неё под знаком объявленной возрасту бескомпромиссной войны. Вика уже дважды ложилась на пластическую операцию. И регулярно ездила в Институт косметологии на Новом Арбате, где ей делали омолаживающие уколы красоты. На супругу работали несколько своих «косметичек», которым она платила приличные деньги. Зато результат был в буквальном смысле у неё на лице, которое сохранило идеальный овал, мраморность кожи и девичью припухлость очень соблазнительных губ. Иногда она вроде как с самоиронией говорила ему о себе: «Учти, я женщина, которая стоит миллионы! И не наших «деревянных», а долларов! И это не шутка. Фирмачи, которые бывают у нас в институте – люди деловые, и я знаю, о чём говорю». Что ж, при её работе и в том обществе, в котором она вращалась, шикарная внешность действительно играла огромную роль. А Вика целенаправленно выстраивала свою карьеру.

– Так мы едем? – осведомилась жена и взглянула на часы – через час ему было назначено время в спецателье. Вообще-то, это ателье обслуживает только членов Политбюро ЦК КПСС и их семьи. Но так как Павлу Беркуту и его напарнику по экипажу предстоит скоро участвовать в пресс-конференции, где будет много иностранных журналистов, то им тоже выдали спецталоны на пошив костюмов. Как Павлу сказали, там работают лучшие портные в стране. Но жена всё равно желала присутствовать на примерке готового костюма, и он этому даже рад. Всё-таки у неё отменный вкус, не то что у него. Он силён по части техники – разных железяк, чертежей. Вероника же отлично разбирается в искусстве, всё-таки дочь крупного писателя, руководителя писательской организации Москвы!

При выезде «Волги» со двора знакомый инспектор ГАИ приветливо отдал Беркуту честь и взмахом полосатого жезла остановил поток машин, давая возможность знаменитому космонавту выехать на прилегающую улицу. Павел благодарно посигналил гаишнику. Что ж, в целом день начинается хорошо, и не беда, что продолжает накрапывать дождь, это даже создаёт особое настроение, ведь в дождь хорошо размышлять, а подумать ему есть о чём, например, о предстоящем полёте… А, впрочем, об этом он сейчас думать не станет. Лучше любоваться уютными улочками. Он любит этот тихий район, здесь не бывает суеты, как на центральных проспектах и площадях города. Ему повезло поселиться именно здесь. Он даже совсем не против, чтобы состариться тут. А что? Будет сидеть во дворе на лавочке под клёнами с соседями по дому – такими же, как и он сам в будущем, пожилыми отставниками, – играть в шахматы, попутно слушая пересказы свежих глав из маршальско-генеральских мемуаров, которые почти все они тут пописывают на пенсии, чтобы на что-то убивать уйму образовавшегося под закат жизни свободного времени. Будет прогуливаться по ближайшему бульвару или скверу с Марсом, который к тому времени тоже станет совсем седым и дряхлым, как и он сам. Знакомые будут ещё более почтительно раскланиваться с ним, ведь к тому времени он станет совсем заслуженным и знаменитым…

– Нет, всё-таки пора нам, Павел, менять машину, – отвлекла его от сентиментальных грёз о будущем прагматичная жена. – После полёта тебе непременно предложат «Волгу» новой модели, так ты не отказывайся.

– Зачем? – рассеянно пожал он плечами. – У моей «ласточки» хороший «характер», а мотор – просто песня! – он надавил педаль акселератора. – Послушай, как звучит, – это же музыка!

Для Беркута его «ласточка» была больше чем машина. Это была страсть. Он ухаживал за ней, как за возлюбленной – регулярно полировал кузов, доставал лучшее масло и импортные запчасти, оснащал всякими приборами. Владение личным автомобилем – это та минимальная роскошь, которую он себе позволил. Хотя долго довольствовался самым необходимым. Костюмы для загранпоездок шил у портных Литфонда. Без очереди никогда не лез. Если не было срочных дел, мог оставить машину в гараже и спокойно отправиться на работу общественным транспортом. Даже став богатым и знаменитым не шиковал. Если можно было скорее доехать на метро за пятак, и не думал брать такси за трёшку – спокойно спускался в подземку. И не понимал пижонов, сорящих деньгами ради нелепых понтов. Зачем?

– Старая «Волга» уже не престижна, – сухо произнесла жена.

– Я молодым парнем мог только мечтать о такой машине. Знаешь, Вик, как мы смотрели на тех, кто мог позволить себе с шиком прокатиться на «лайбе» с оленем на капоте?! Для нас они были небожителями!

– Теперь ты сам стал таким небожителем, пора уж остепениться, – поучающее учительским тоном напомнила Вика, коротко взглянув на него своими сногсшибательными глазищами голливудской кинодивы.

«Отчасти она права», – вынужден был согласиться с женой Беркут. Растущая слава вносила свои коррективы в его жизнь и мирооощущение. Став узнаваемым, он вынужден был менять привычки. Менялся и круг общения. Появились новые знакомые, которые зазывали его в ЦДРИ и Домжур – традиционные места сбора столичной элитарной тусовки. Жена тоже ввела его в свой круг «непростых» людей. В этом мире невозможно было остаться собой прежним…

Минут десять супруги не проронили ни слова, каждый был погружён в собственные мысли. Вика первая нарушила образовавшуюся паузу – раздражённо попеняла мужу, уже не глядя на него:

– Всё твоё благодушие и бессребреничество! Пора тебе научиться жить! Почему я одна должна стараться за нас обоих? Я ведь для тебя на всё готова, а ты…

Он ничего не ответил. Знал к чему она ведёт. Уверена, что осчастливила, когда раздвинула перед ним свои красивые ноги, и теперь он обязан проявить рабскую покорность… Очень долго после свадьбы жена отдавалось ему лишь в одной позиции – лёжа на спине, и никаких «грязных» импровизаций в их супружеской постели не допускалось, ведь она порядочная, воспитанная женщина, а не какая-нибудь б. Лишь после того, как он слетал в космос и благодаря этому её жизнь сказочно преобразилась, Вика несколько смягчила позицию и изредка всё же стала баловать его «десертами» (соглашалась варьировать позы, иногда ласкать себя орально), но это случалось не часто и преподносилось, как вознаграждение за «особые заслуги», либо, как аванс в расчёте на то, что супруг оценит её доброту и вернёт должок чем-то важным для неё. И вот она снова ждёт, что он, словно их пёс Марс, высунув язык от радости и преданно заглядывая в глаза хозяйке, немедленно изъявит готовность выполнить её очередной каприз. Но ведь он не пёс!..

Только и пускаться в выяснения отношений Беркуту тоже не хотелось, всё равно ничего он ей не сможет объяснить. Такое игнорирование ещё больше задело Вику и разозлило:

– Ну, чего молчишь? – её глаза снежной королевы словно подёрнулись коркой льда. Они у неё итак редко излучали тепло, а теперь так просто замораживали.

– Думаю, – коротко ответил Беркут.

– О чём?

– Послушай, Вик, чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты поменьше был эгоистом и думал также и о моих желаниях! – она сердито надулась, отчего вдруг стала менее красивой и родной.

– Чем тебе так плоха наша машина, не пойму.

– Потому что ты мужчина! Вам лишь бы мотор тянул, остальное вас не слишком волнует. А мне тут давно не комфортно. В старой машине даже пахнет старой затхлой рухлядью. И сколько бы ты не просил своих нелепых приятелей привозить тебе из-за границы ароматизаторы с запахом новой синтетики, всё равно этот дух старья ничем не перебьёшь.

– Снова ты моих друзей приплела, я же не критикую твоих знакомых, – мягко упрекнул он жену. Впрочем, Павел по-прежнему старался избежать скандала, но Вика была обижена и в таком настроении могла только обвинять и высказывать претензии:

– Тебе и не удастся их критиковать, потому что меня окружают сплошь очень достойные люди. А ты, вместо того, чтобы общаться с теми, кто тебе ровня, продолжаешь якшаться с какими-то неудачниками, которые к тому же постоянно паразитируют на твоей славе и доброте. Ты готов давать в долг всем вокруг, и всегда стесняешься напоминать о возврате денег. Из-за этого мы который год ездим на этой развалюхе!

– Выходит, я одновременно бессребреник и махровый эгоист, – Беркут нервно дёрнул щекой и раздражённо посигналил водителю стоящего перед ним на перекрёстке «Москвича», прозевавшему переключение светофора на зелёный свет.

– Выходит так, – сердито огрызнулась она.

В таком же духе разговор продолжался всю оставшуюся дорогу, так что к концу поездки взаимная обида и отчуждение стёрли приятное послевкусие от утра любви. Теперь Павел уже жалел, что взял жену с собой. Припарковав машину у обочины, супруги словно чужие друг другу направились к дверям неприметного с виду здания с вывеской какой-то самой обычной контры слева от зашторенных входных дверей. Все эти «спецраспределители» дефицитных благ для партийной элиты всегда маскировались подобным образом, чтобы не раздражать население.

Пока молча шли, Павел заметил, что за ними как будто увязалась какая-то девица лет двадцати. Не обратить на неё внимания было трудно, уж очень она выделялась. «Что, пэтэушница, у которой на стене наверняка висит плакат с Аленом Делоном? – озадаченно украдкой оглянулся мужчина. – Жаждет запечатлеть на плёнку мою насупленную физиономию, чтобы пришпилить мои фотки на стену рядом с французской звездой? Если так, то зачем ей это, ведь мою рожу итак чересчур часто публикуют в прессе и в иллюстрированных журналах».

Да нет, на обычную почитательницу знаменитостей девица не тянула. Видно, что серьёзна и не глупа. К тому же молодая особа выглядела не по-советски стильно и вольно: в настоящих фирменных джинсах, на голове широкополая мужская шляпа «Федора», на шее висит солидная фотокамера. Даже среди столичных модниц ему ещё не попадались барышни, умеющие с такой обворожительной небрежностью носить мужскую мотоциклетную куртку в сочетании с гангстерской шляпой. Накрапывал дождик, а она лишь подняла воротник кожаной куртки «пилот» с яркими нашивками на груди и рукавах, и почти в открытую преследует их. Чувствовался напор: вроде ничего неприличного и противозаконного девчонка не делала, а поди ж ты, нахально «висит у них на хвосте» и не стесняется!

– Сейчас её отсекут дверью, – злорадно обернулась через плечо жена, которая тоже засекла преследовательницу. – Обычных людей с улицы туда не пускают.

Это было правдой. Из 200 миллионов жителей СССР сюда, и ещё в 200-ю секцию ГУМ-а, могли попасть всего несколько десятков самых избранных. Наличие у них с женой всевозможных спецпропусков, особых талонов, пригласительных открыток, например, в ту же самую закрытую секцию ГУМ-а, куда доступ большинству был строго перекрыт, чрезвычайно тешило самолюбие Вероники. Приятно «массировало» ей психику. Проникая со служебного входа в знаменитый Елисеевский универмаг, она, по собственным словам, просто «плавала в эндорфинах и прочих мозговых опиатах». Ведь там, в заветном подвальчике, был устроен настоящий продуктовый рай для избранных – особый магазинчик для своих, где никогда не бывало очередей и не переводились дефицитные продукты, которые большинство советских граждан могли увидеть разве что в кино или в дореволюционной кулинарной книге. Имея доступ в секретный подвальчик, Вика испытывала удовольствие особого рода. Приобретая там всевозможные разносолы, она попутно блаженствовала от понимания своей особости. Вероятно, без этого ощущения, – что тебе одной из миллионов открыт доступ к райским благам, – и икорка потеряла бы для неё половину своего вкуса и импортное шампанское не казалось таким уж напитком богов…

Примерка заняла гораздо больше времени, чем Павел рассчитывал. Старичок-портной в старомодных круглых очках и в жилетке по моде времён НЭПа час с четвертью крутился вокруг него, интересуясь не жмёт ли ему там, комфортно ли здесь. Зато костюмчик сидел на атлетичной фигуре заказчика, как влитой. Пошит он был по моде, принятой среди чиновников высшего уровня, то есть, предполагалось, что в таком костюме номенклатурный работник высшего уровня должен выглядеть неброско, но внушительно и даже в некотором смысле элегантно. Павел провёл ладонью у себя на груди – словно нежнейшая бархатистая девичья кожа! Люксовая добротная итальянская ткань! Хотя на шлейке пиджака указано, что ткань изготовлена на Ивановской фабрике, а костюм пошит на «Большевичке».

Вика, которая обожала красивую одежду и хорошо в ней разбиралась, тоже осталась довольна и даже оттаяла, перестав на него дуться. Под конец примерки она достала из сумочки красную бархатную коробочку и извлекла из неё золотую звезду Героя, которую он получил за свой первый космический полёт. Приколов её на новый пиджак, жена сделал шаг назад и окинула мужа удовлетворённым взглядом:

– Вот теперь ты настоящий Павел Беркут!

Вика всегда настаивала, чтобы муж был рядом с ней при полном параде – при всех орденах и почётных знаках. Сам же Павел этого не любил. Стеснялся своего солидного «иконостаса». Не то, чтобы стыдился, тут было другое. На фронте, особенно в самые тяжёлые годы, цена золотой звезды была совсем другой. Массово награждать-то стали лишь к 1943 году, когда в войне наметился перелом. К этому времени на одного аса-героя приходилось по два три состава полностью выбитому немцами авиационному полку ВВС РККА образца 1941-42 годов, чьим лётчикам пришлось спасать страну и выигрывать время для «зелёных» курсантов лётных училищ, обучающихся азам воздушного боя в глубоком тылу. Останки же неизвестных героев в ошмётках кабин «ишачков» и «чаек» были разбросаны от Бреста до Москвы, от Сталинграда и Эльбруса до Курска и Севастополя. Солнце успело выбелить их черепа и кости, омыть дождями и снегом. И все они несравнимо больше него достойны золотой звезды, тем более, что большинство пилотов 1941 года о наградах даже не задумывались, ведь шансов пережить десять боевых вылетов у них было очень мало… Вот начальник Беркута по отряду космонавтов, генерал Камчатов – свои ордена получил на фронте, и каждый омыт его кровью. Накануне рождества 1943 года Камчатов вылетел на прикрытие наших штурмовиков под Ленинградом и был атакован группой «мессеров» и «фоккеров». На задания, в ту пору ещё только капитан, Камчатов летал, не отвинчивая орденов. Когда по нему полоснула очередь, то она просто «вбила» металл наград в тело. Потом хирург выравнивал лётчику сломанные рёбра, выковыривал обломки костей, извлекал из мышц металлические части орденов. Камчатов сквозь боль слышал, как осколки его «Красной звезды», «Красного знамени», ордена Ленина со звоном падают в эмалированный таз… После таких историй собственные достижения выглядели скромно. Поэтому даже на 23 февраля, 9 мая и в День ВВС Беркут обычно ограничивался скромной орденской планкой, он ведь не «настоящий» фронтовик в полном смысле этого слова. И свою золотую звезду надевал через раз, лишь когда ситуация этого требовала…

Пока обнову упаковывали, а Вика оформляла полученный заказ, Павел вышел перекурить вместе со старым портным. Вообще-то при ателье имелась специальная гостевая с удобными диванами и внимательным обслуживанием, только в отличие от тщеславной супруги, Беркут не слишком любил все эти «вип-привилегии», предпочитая при случае запросто поговорить с понравившимся человеком – не важно генерал он или простой закройщик.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю