Текст книги "Эгоизм (СИ)"

Автор книги: Аноним Ностромо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Далее обсудим манипуляцию физикой для удовлетворения раздутого сосуда потребностей. Мы считаем учёных великими, только потому, что они смогли описать законы процессов, в которых мы уже живём и соответственно подчиняемся им. Но не эти ли открытые, статичные законы позволяют человеку взглянуть на мир без страха, адаптировавшись под его проявления? Суть в том, чтобы 'уклонятся' от страданий, увидеть пазл, где внешние пазы в мозаике мира – это то, чего мы хотим избежать как страдание, а внутренний – это то, где мы можем укрыться от него же, влияя на объект страдания через его 'слабое место'. К примеру. Представим, что человек часто заболевает одной и той же болезнью, соответственно страдая от её последствий. Если мы откроем законы её образования, мы сможем, при желании, избежать её. Или же зная о потребностях животных, мы можем приручить их, давая то, что им нужно и не делая того, что может вызвать их агрессию, через подобные отношения, получая свою выгоду. Или же людей страшат своей смертоносностью молнии, часто забирая жизни людей, вследствие длительных сезонов дождей. Узнав больше о её природе, мы можем как бы 'управлять' её направлением, ударом, соорудив громоотвод. Деятельность своенравных языческих богов и Божий не прогнозируемый План всё более заменялся прогнозируемым результатом, то есть знанием, адаптацией к миру повышающей благо. Если бы человек был удовлетворён неким спектром механизмов удовлетворяющих его потребности, то тогда он остановился бы на данном уровне развития. То есть на данном уровне адаптации и улыбнулся бы (я говорю о крайности проживания без случайностей и страданий). Но может ли человек остановиться в развитии на фоне возможности свободной деятельности, с 'виденьем' апогея в сознании? Может ли он улыбнуться, если за достигнутым рубежом виднеются всё новые, лучшие рубежи на фоне совершенства? Человек вечно осознаёт себя не завершённым. Наличие амбиций вот что отличает завершённого от не завершённого. По Фромму или Марксу именно не совершенство, не завершённость человека привела его к построению цивилизации. Привела его к деятельности по нахождению знания и построению механизмов, которые отдаляли его от не блага, являясь расширенным фенотипом позволяющим приблизиться к желаемому состоянию не страдания. Но зачем необходима дальнейшая деятельность по постройке и улучшению физических, экономических или культурных механизмов проживания, если достигнут максимально благой продукт, то есть эффект от религиозного механизма? Четыре мировые религии сумели сделать людей завершёнными, наполнили человеческую потребность в апогее. По этой причине люди остановились в деятельности. Соответственно и обществам, живущим с такими установками, ничего не требуется для своего проживания. Ни медицина, ни творчество, ни развитие механизмов производства, которое отдаляет от не блага и.т.д. Ведь на всё Воля Бога, на примере монотеизма, а значит, в Его Воле и исцелить больного без аппаратуры и так же в Его Воле забрать больного, даже если аппаратура будет передовой. Намерение Всевышнего является наилучшим исходом для человека, а значит и лучшим механизмом жизнедеятельности, лучшим расширенным фенотипом, образовывая обратную и всегда положительную связь для человека. В анналах истории существуют примеры религиозных обществ, которые остановились в развитии, по моему мнению, из-за выше изложенной причины, так как нашли лучший механизм, базис жизнедеятельности в Воле Бога или перерождениях с конечной нирваной, а значит, организовали надстройку, ценности не способные привести к базису и деятельности не завершённых. Поэтому цивилизация, как путь, выстроенный самостоятельностью, есть 'отречение' от своеобразного Плана Бога, Его Воли подразумевающий Его действие или бездействие во внезапных смертях, изнасилованиях, мировых войнах и.т.д. Цивилизация есть не смирение и прямая противоположность монотеистической религии, в которой именно бездействие по отношению к не благим проявлениям мира является показателем веры в Его Волю, План, Испытание и доказательством завершённости через контакт с Совершенным Богом. 'Мир движется вперед благодаря тем, кто страдает '. Честно говоря, мне интересно, каким образом объяснялось новое знание после его получения при монотеистическом господстве в надстройке, ценностях функционирования общества. Люди умирали от какой-либо болезни сегодня, вчера, умирают и через сто лет – Воля Бога. Учёный ищет препарат, чтобы избавиться от болезни, то есть от страдания, конечно в порыве желания помочь людям, нежели уйти от Его Воли. Учёный пробует один раз, неудача, Воля Бога. Второй, третий... двадцатый, тридцать пятый, снова неудача, видимо Воля Бога. Но вот на 'тридцать шестой' раз учёный открывает ту детерминацию закона, которую, по мнению религиозного общества, создал Бог и вот теперь Воля Бога есть 'открыть' учёному данный закон, а значит и спасать жизни людей через, к примеру, вакцину. Воля Бога 'открыть' людям вакцину, в данном случае, исходит из нескольких предпосылок:

1. Не давать страдающим людям вакцину до её 'открытия';

2. 'Открытие' вакцины есть прямой уход и нежелание следовать Плану Бога, уход от механизма разрешения вопроса болезни в положительную сторону посредством мольбы к самостоятельности;

3. 'Открыть' людям способ приготовления вакцины именно в тот момент, когда методом исключения ложных концепций о детерминациях законов мира пройдено или мысленно отсеяно множество неверных концепций, 'не ездящих велосипедов'.

В этом свете Воля Бога не отличимая от методологии самостоятельного поиска. Пример с молниями. Человека убивает молния, очевидно, такое целенаправленное попадание непонятной, мгновенной и убийственной силы есть Воля Бога. Сегодня, вчера, завтра, каждое столетие. Изобретается молниеотвод, исходя из мотивов сделать мир лучше, и тут же 'Воля Бога сходит на нет'. Более Бог не использует молнию как орудие своей Воли. Стоит ли говорить о 'скрываемых Богом концепциях' лечения рака, преждевременных родах детей, не способных выжить без аппаратуры или о гигиене при родах, отсутствующей когда-то прежде и уносившей множество женских жизней? Почему Воля Бога идёт такими путями, которые весьма резонно можно квалифицировать как безличностные, статичные процессы функционирования законов мира? Где же та граница, которая словно говорит учёному, к примеру, на пятом эксперименте, о том, что дальнейшие поиски вакцины, механизма или системы бессмысленны, ибо на то Воля Бога и что стараться спасти своими руками то, что в силах спасти только Бог есть не желание следовать Его Плану? Как же нащупать ту логику, следуя которой Бог забирает с помощью глобальной болезни множество детских жизней, тем самым даруя им лучшую жизнь в раю и колоссальное их сохранение в жизни в момент и после открытия способа предотвращения болезни? Конечно, позже теологи пришли к необходимому выводу о том, что Бог не вмешивается в жизнь статичных законов, как думалось прежде о дождях, засухах или душевных болезнях насылаемых бесами или Божественной Волей наказания, а говорит лишь о духовном мире и не беспокоится о лишениях, смертях и не справедливости этого мира. Ведь всё не благо от грешного мира восполнится бесконечным благом рая. Но это случилось после научных открытий, а значит после понимания не активности Бога в делах людей.

Из вышеизложенного можно заключить, что по своей сути корень деятельности, как в физике, так и в метафизике, как в западном образе мысли, так и в восточном, один – стремление к сокращению пути, к бо́льшему проживанию и бо́льшей гедонии. Запад, включая монотеизм или веру – наполняет раздутый сосуд потребностей. Восток, говоря о буддизме, отстраняется от него, уменьшая или почти 'уничтожая' сосуд потребностей, что приводит к тому же эффекту наполненности. Метафизики через практику или веру хотят вспомнить совершенство, наполненность, достичь её смертью, то есть уйти в духовное от ограниченности тела. Физики хотят достичь его через построение, изменение, управление либо изменяя свой фенотип медициной, генетикой, либо подстраивая мир под себя. Одни изменяют вовнутрь другие вовне.

Итак, фенотип человека есть раздутый сосуд потребностей ветви тела удовлетворяемый физикой или метафизикой. Реже, нежели чаще встречаются человечные люди, чей фенотип потребностей состоит из двухуровневой системы потребностей. Где основная потребность есть стремление удовлетворить ветвь тела, архаичные ценности, а вышестоящая, вторая есть стремление удовлетворение ветвь сердца, наполнение которой зависит от наполненности ветви тела. Для перехода к дальнейшему рассуждению и аргументации предыдущего предложения нам необходимо ближе рассмотреть фенотип человека выраженных в ценностях ветвей потребностей. Напомню, что ветвь сердца является эмпатией, а в её развитии нравственностью. Ветвь тела является моралью, утилитаризмом.

Мораль всегда отражает основные биологические потребности и максимизирует их в собственных и окружающих условиях. Мораль есть у каждого биологического существа, точнее у его фенотипа. Для льва морально съедать антилопу, а для антилопы съедать траву. Для паразита паразитировать, а для кукушки совершать подмену. Для собаки быть эмпатичной, а для комара пить кровь. Для тигра быть одиночкой, а для волка жить в стае. Мораль как внутренний компас ориентирует поведение биологического существа, отталкиваясь от детерминаций его фенотипа тем самым поддерживая здоровую жизнь для поддерживая в жизни 'Я есть'. Отсюда любая аморальность есть поведение противоречащее механизму фенотипа, его здоровому способу выживать и удовлетворяться. 'Политика (как чисто моральное предприятие Прим. Авт.) есть искусство (то есть деятельность без лишних для процесса граней, совершенное владение Прим. Авт.) приспосабливаться к обстоятельствам и извлекать пользу из всего, даже из того, что претит '. В этом и состоит два главных отличия морали биологии от морали биологии глобально осознанного человека:

1. Мораль животных не может быть изменена, адаптируема;

2. Вся биология, в отличие от биологии человека, имеющим развитую эмпатию, всегда моральна, но никогда не нравственна (возможно, кроме случаев высокой эмпатии у собак и.т.п.).

Обсудим мораль, её применение в человеческом проявлении. Меняются условия проживания, меняется и механизм выживания, а значит, меняются ценности человека, который адаптируется под условие для поддержания 'Я есть', так как у человека нет детерминации поведения. Если выживать теперь необходимо в других условиях и при других законах, то есть в другой морали, человек меняет свою ориентацию поведения, даже если это противоречит его биологии, ценностям его коллективистского фенотипа, что собственно и должно ощущаться многими людьми при таком 'моральном адаптационном маятнике'. Убивать плохо, убить Гитлера приемлемо, даже хорошо. Воровать плохо, воровать на грани голодной смерти оправданно, приемлемо. Позволить умереть одному ребёнку при условии, что могут погибнуть оба. Принцип морали ясно отражает цитата Джорджа Сантаяны: 'Почти каждому мудрому изречению соответствует противоположное по смыслу – и не менее мудрое'. Мораль в своей основе безнравственна, то есть не эмпатична, не учитывая родственный отбор и социальные детерминации фенотипа. Моральной крайностью, существующей в литературных произведениях, является такое поведение, которое полностью отстраняется от компаса своего фенотипа и абсолютно не связанно узами родственного отбора и эмпатии с каким либо объектом во вне. Необходимо понимать, что мораль как проявление ветви тела воспринимает всё за пределами родственного отбора как 'оно', как инструмент, безучастно, не эмпатично используемый для так скажем эгоцентризма для удовлетворения 'Я есть'. Отношение к внешним объектам как к 'ты' – это эмпатия, гуманизм, связь (цитата в начале данной главы). Моралисты любят говорить о ценностях людей как о 'своей правде', индивидуальных правилах жизнедеятельности не имеющих критерия правильно не правильно которые могут или не могут совпадать с правилами других людей. Но это лишь замаскированное правило силы, то есть правила 'кто сильнее тот и прав' которое вступает в права, когда человеческие желание максимума для 'Я есть' начинает конфликтовать между другими 'Я есть'. Этой особенностью свободной морали и оперируют монотеистические религии, указывая на необходимость всеобщего морального закона ради не страдания от динамической системы моральных взаимоотношений в необходимо неконфликтном социуме. Точнее они говорят о необходимости существования всеобщего наказующего, сильнейшего среди сильных для подчинения, унификации морали моралистов.

Нравственность 'растёт' от той же биологической основы желания жить и быть счастливым, только её потребность выражена в эмпатиив отличие от морали телесности. Связь со всем миром через эмпатию, в своём развитии, рождает 100% родственный отбор, в котором отсутствует собственное 'Я есть', то есть приоритет потребностей ветви тела, а значит отсутствие моральных, архаичных ценностей. Вы воспринимаете других как 'Я есть', вы становитесь с ними едины. Нравственность являющейся безусловной эмпатией расценивает каждое живое существо и его благое состояние как высшую ценность, а значит, является неизменным законом, гуманизмом в отличие от морали, отталкивающейся от условий и воспринимая объекты во вне как 'они' как инструмент в отличие от нравственного 'ты' или даже 'я'. (Джон Коффи в фильме 'Зелёная миля' (1999) сожалел о своей силе, нравственности, так как ему было невыносимо больно чувствовать боль множества людей). Исходя из этого – нравственность не нуждается в законах, указаниях и правилах. Она и есть единственный закон сострадания, желания справедливости и все блага. Отсюда и вся неуловимость морали и нравственности. Первая всегда изменчива, вторая редко встречаема и всегда градируема. Отсюда весь их конфликт – нравственности, по сути, неважно и не нужно 'Я есть', но важно всеблаго и забота к каждому в отличие от морали целью которого стоит удовлетворение 'Я есть' любыми выгодными способами. 'Не практичность поступков для меня всегда признак высокого духа '. 'Никогда не позволяйте морали удерживать вас от хороших поступков '. 'Овца и волк по-разному понимают слово 'свобода'. В этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе '. 'Нам не до учёных рассуждений о морали. Дурные человеческие поступки сопровождаются изобилием моральных оправданий, и я каждый день замечаю, что честность не нуждается в правилах '.

Является ли нравственность целью нашей жизнедеятельности? Если да, что есть мораль? Если нет, что есть нравственность? Как говорил Ницше и, следуя логике удовлетворения ветвей, отдача без условий, в нашем случае нравственность, не учитывая родственный отбор и сильную эмпатию возможна только в избытке. Отдача же, в условиях ограниченности любых ресурсов, то есть в необходимости проявлять эффективность для выживания, возможна только в акте обмена, акте отношений, но никак не отдачи в акте альтруизма без цели как-либо вернуть себе вложенный ресурс. Ницше говорил, что раньше избыток, исходящий от сильных, так скажем сильных от морали, воспринимали за нравственность, так как избыточность не требовала обмена, условий отдачи – она, так скажем, любви обильна. Ошо говорил, что чтобы быть нравственным, то есть любящим и отдающим без условий, нужно сначала полюбить себя, то есть наполнить свой сосуд потребностей. Или же не определять, а значит 'убить' тело, сосуд, что есть тот же эффект наполненности. И только после этого отдача во вне превратиться из необходимости морали, то есть манипуляции в излучение, нравственность, так как ваш сосуд не только наполнен, но и переполняется, катализируя бесцельный акте 'свечения', отдачи во вне. В этом свете цель запада (воля) и востока (смирение, не определение), как акт наполнения сосуда потребности есть акт сокращения пути, эффективности, стремящейся к завершенности, наполненности. Цель физики и метафизики, стоящих на фенотипе морали и нравственности одна – переполненность гедонией, самой жизнью без возможности страдать и умирать в её возможном апогее. И там и там сосуд, как ветвь тела, может наполниться и переполнится, превращаясь в избыточность, так необходимую не завершённому человеку и обществу переполненному эгоизмом. Если преодолённый кризис ровняется большей силе, а значит стойкости к не благу, к страданию, а значит и способности двигаться к сокращению пути с помощью сильных качеств, то именно соперник, как катализатор кризиса, есть наилучший инструмент для бо́льшей гедонии. Отсюда и люби врага своего. Оправданно? Считаю, что да. 'Не пренебрегай врагами: они первые заметят твои ошибки '. Так же оправданно и люби ближнего своего. Эмпатия и ощущение единства через связь, а значит, в потенциале, 100% родственный отбор ведёт к удалению ветви тела, ведёт к сокращению пути, отсутствию сосуда потребностей, а значит не потребности, переполненности, гедонии. Поэтому и Ницше (без крайностей его философии), как западная модель мышления, и Ошо, как восточная модель мышления, одновременно правы – необходимо наполнить основу.

В свете этого видно, что фенотип человека есть двухуровневая система потребностей, состоящая из основного сосуда раздутых потребностей, ветви тела, морали и следующего сосуда ветви сердца, нравственности. Для того чтобы перейти к нравственности как желаемому состоянию общества и внутренней завершённости, постоянной гедонии необходимо совершить манипуляцию с ветвью тела, то есть наполнить его физикой или метафизикой. Деятельность в физике, религиозной, верующей метафизике или аскетизме есть суть одно – деятельность, практики и верования, манипулирующие ветвью тела. Примеры нравственного поведения, отдачи вовне, 'сияния' обусловленного наполненностью ветви тела через манипуляцию с сосудом потребностей:

1. Сильная врождённая эмпатия полностью или частично сливающая 'Я есть' с другими 'Я есть';

2. Потребность в творческом, духовном акте необходимей, чем удовлетворение биологических, архаичных потребностей;

3. Стопроцентный родственный отбор, выраженный в братстве, нации или ассоциирование себя, 'Я есть', с идеей, процессом. Сюда так же входит ассоциация себя с более совершенным в искусстве или религии приводящей к завершённости;

4. Бесконечными благами для ветви тела с помощью рая или максимизация необходимых ресурсов и гарантий в этой жизни, насыщающие и усыпляющие эгоизм, ветвь тела, тем самым влияющее на гуманизацию человека. Пример – современная Европа и монотеизм. Хотя конечно необходимо помнить, что основной для гуманизма современной Европы послужили и служат ценности эпохи просвещения;

5. Уничтожение ветви тела, ее потребностей аскетизмом, отрицанием тела и его потребностей как греха (монотеизм) или его отрицанием как причины всех не благ, дуальности и иллюзии (буддизм).

В произведение 'Страдания юного Вертера' Гёте ясно видна пагубность перешагивания через ветвь тела, мораль и стремление махом поступать по закону ветви сердца, нравственности. Вертер желал быть нравственным, скорее по паттерну культуры, но он не насытил или не удалил ветвь тела, чтобы прийти к ней. Поэтому он не смог достичь подлинной нравственности, и был не удовлетворён своим решением, а это значит, что свою основу, потребность ветви тела, своё тело он попросту убил в прямом и переносном смысле слова, не сумев достичь подлинной духовности. Что это означает? Что нравственность, гуманизм, сострадание это не долг, не обязанность, а эффект от врождённой или наружной манипуляции с сосудом потребностей. На основе вышеизложенного механизма прихода к наполненности, сиянию, а так же на основе того, что человек является не самодостаточным и свободным существом, а значит поклоняющимся существом, о чём я ещё выскажусь ниже можно сказать следующее: не самодостаточным существам переполненные, сияющие от морали или нравственности, представляются обожествлёнными, божественными. Нравственность, как безусловная отдача во вне, представляется человеку как нечто не естественное, внеземное. Как 'узел жизненной энергии' отдающий блага.

Если с действием в физике по наполнению раздутого сосуда потребностей и веры, то есть ожидании рая для западного человека всё понятно, то для него остаётся загадкой поверхностно не эффективные практики мира востока. Давайте рассмотрим акт 'уничтожения' ветви тела в буддизме и увидим с позиции философии этой книги эффективность буддийских практик, то есть максимальную наполненность, свечение, просветление. Ошо говорил, что именно просветление есть 'эволюция' человека, то есть, по его мнению, следующая ступень развития, ведущая к бо́льшей гедонии. Если расценивать деятельность человека, как в физике, так и в метафизике как сокращение пути, а максимальное желаемое сокращение пути – это не страдание, гедония и некое бессмертие, то, в принципе, не учитывая человеческое стремление к истине, Ошо прав. В чём же? А именно в том, что деятельность в физике есть потенциальное не удовлетворение, отложенное удовлетворение. В физике необходимо проходить путь, который есть страдание и зачастую этот путь наполнен ошибками, не удовлетворением. Это постоянное преодоление и потенция не удовлетворения, хоть и способна наполнить раздутый сосуд потребностей человека, но всё же более сложна в исполнении, а значит, менее эффективна, менее истина для раздутых потребностей особенно в начале становления цивилизаций.

Рисунок 2.

1 – Это желаемое состояние удовлетворения. Как только оно нарушается потребностью, желанием восполнить потребность, получить гедонию, то возникает необходимое расстояние, которое метафорично необходимо пройти, чтобы на конце круга 2. получить желаемое удовлетворение и вернуться в состояние 1. Это так называемая обратная связь системы, фенотипа, который нацелен желать что-либо до того момента, пока он не 'насытиться'. Чем больше потребность (2), тем больше круг и расстояние до её удовлетворения. Суть нашего мира, состоит в том, что потенция потребности и её величины неизбежно подразумевает и величину страдания от не удовлетворения (3). 'Если не создадите внутренних источников счастья, внешние станут причиной страдания '. Но являясь не самодостаточным биологическим существом, все источники счастья, причём не постоянные в своём существовании и отношению к человеку, находятся снаружи. Это означает, что нужно отстраниться от всех проявлений мира, то есть от потребностей ветви тела.

'Поэтому, если ваши ожидания исполнятся, вы сами будете совершенно не удовлетворены. А если ваши ожидания не исполняются, вы чувствуете разочарование. Тогда вам кажется, что вы строите планы, а бог постоянно отвергает вас. Вы начинаете считать бога врагом, верить, что все оборачивается против вас, что все настроено против вас. Если ваши ожидания никогда не исполняются, вас постигает разочарование. Медитируйте (осознайте причину Прим. Авт.) над своими ожиданиями ... Если они исполняются, вам скучно, если они не исполняются, вы чувствуете себя обманутыми. Вы чувствуете себя так, словно против вас создан заговор, как будто весь мир сговорился против вас. Вам будет казаться, что вас эксплуатируют, отвергают, и вы никогда не сможете почувствовать себя дома. И вся проблема возникает только из-за ваших ожиданий. Не спешите в будущее раньше самих себя. Отбросьте ожидания. Когда вы отбрасываете ожидания (мечту, надежду, потребность Прим. Авт.), вы научились жить. Тогда все, что происходит с вами, что бы это ни было, становится для вас реализацией. Вы никогда не почувствуете разочарования, потому что до этого вы ничего не ожидали. И тогда разочарование невозможно. Разочарование – это тень ожидания. Как только ожиданий нет, вы свободны двигаться в неизвестное и принимать это неизвестное, что бы оно с собой ни несло. И принимать с глубокой благодарностью. Жалобы, недовольства исчезают: что бы ни происходило, вы чувствуете, что вас принимают, вы дома. Никто не против вас, существование не желает вам зла, оно – ваш дом. Как только вы отбрасываете прошлое, будущее отпадает само собой, потому что будущее – это не что иное, как проекция прошлого. В прошлом что-то доставляло вам удовольствие, и теперь ум переносит эти удовольствия в будущее. В прошлом вы от чего-то пострадали – и теперь ум создает будущее, в котором эти страдания не должны произойти. Это и есть ваше будущее. Если не этим, то чем еще оно является? Удовольствия, испытанные в прошлом, переносятся в будущее, а страдания отбрасываются. Ваше будущее – это более красочное, подретушированное прошлое; перерисованное, обновленное – но все же прошлое. Как только прошлое отброшено, будущее внезапно тоже отпадает – и тогда вы оказываетесь в здесь и сейчас; вы оказываетесь в самой жизни; вы экзистенциальны – и это единственный способ быть. Все остальное – это избегание жизни'.

Как только наш организм определяет, что-то как благо, в глобальном плане добро, что указывает на не самодостаточность, а значит биологичность существа разделяющего для себя, то автоматически 'создаётся', определяется зло. Буддисты и, отчасти, монотеисты нашли выход для того, чтобы избавиться от зла – не определять. В этом случае сосуд потребностей уменьшен до предела, он попросту отсутствует, а значит сам акт здесь и сейчас, точки 1, в которой нет зла (3) и добра (2) и есть великое счастье, ибо биофилийный вектор биологии способен раскрыться без пути, и какой-либо возможности страдания. В общем смысле слова потребности пропадают, пропадает ветвь тела, а значит 'Я есть', страдать и умирать больше некому, человек переполняется внутренним счастьем из-за переполнения отсутствующего сосуда потребностей. Отсюда и растёт воззрение буддистов на то, что истины нет, то есть, нет истинно эффективной системы проживания, морали, ибо мораль есть проявление системы, поиска, не самодостаточности, сосуда потребностей. Но существует акт без системного счастья и безусловной любви ко всему, которая и достигается отречением от ветви тела. В этом свете аскетические практики, лишения, буддизм, как отречение от сосуда потребностей и монотеизм как его максимальное наполнение, являются не абиологичными, а наоборот максимально биологичными, раскрывают в максимуме потребности биологии, в потенциале жаждущую бессмертия и вечной гедонии. Отсюда их сила и ощущение объективной истинны. Теперь мне нужно рассказать о мировоззрении перипатетиков , о моём воззрении на фенотип человека и на его удовлетворение с помощью инструмента 'мудрость', чтобы ответить на вопрос, поставленный в конце главы I.Живя буддийском механизмом приходу к совершенству, Ошо так же говорил, что 'эволюцией', то есть приходу к более благой жизнедеятельности в будущем, в будущей культуре человечества, то есть удовлетворению условия стремления в бо́льшую гедонию, должно стать слияние ветвей потребностей. Запада и востока, морали и нравственности, телесности и духовности. Первое укрепит, удовлетворит потребность ветви тела и даст бо́льшую возможность для духовности, не отрицая, не ненавидя тело как причину страдания, а принимая его, как основу для духовных ценностей. Одновременное удовлетворение обеих ветвей потребностей есть мудрость. Поэтому чаще старики так мудры. Они уже знают, что удовлетворять нужно обе ветви. Политика в своих решениях руководствуется только утилитаризмом, максимально выгодным решением, изменчивой моралью. Нравственность руководствуется только максимально сохраняющим жизнь решением, даже если эта жизнь будет ужасна или угрожающей спасающему смертью. Мудрый же человек в одном акте принятия решения старается максимально равноценно удовлетворить и ветвь сердца, и ветвь тела. По этой причине нужно разделять понятие ум, эффективность и разум, то есть мудрость. Данное воззрение идёт в разрез с моралью монотеизма, где потребности ветви тела не учитываются, но как я покажу ниже и как я показывал выше такая 'нравственность' не есть божественная благодать, а лишь способ удовлетворения сосуда потребностей. И что самое главное данная 'нравственность', не основанная на отсутствии ветви тела тут же скатывается на другие способы удовлетворения потребностей ветви тела, даже до признания мудрости или не смиреной медицины, если вера монотеиста в рай будет потеряна, что выдаёт биологичность подобных систем ценностей. Пример. Если после смерти верующий попадёт на небо и предстанет перед Богом и Последний скажет примерное следующее: 'Молодец Боб. Ты жил нравственной жизнью и старался не делать людям зла, исполняя Мой Завет. Ты возродил свою природу, и Я счастлив знать это. А теперь Я сотру тебя в небытии. Прощай', то какая реакция будет у человека? Тот же пример отсутствия райского воздаяния, а значит и дальнейшую логику действий можно спроецировать на решение Авраама о жертвоприношении сына. Данные примеры возвращают нас к дилемме Евтифрона . Или на женское обрезание, священные войны. Шары блага и не блага где шар блага от догматичного следования любому даже безнравственному закону Бога есть бесконечный объём блага по сравнению с ограниченным шаром не блага от содеянного меньшего зла ради спасения. Меньшее зло ради большего блага, то есть моральность или логика деятельности в физике (глава IV) – это не те ценности, от которых должен отталкиваться Всемогущий и Всезнающий в своих решениях, а так же нравственный и гуманистичный человек.

Итак, каким образом мудрость отражается в реальности? Мудрому или хорошо воспитанному человеку, культурному человеку не нужна религия, он и так религиозен, даже без веры в Бога. Он и так стремится максимально удовлетворить две ветви в одном акте решения либо деятельности. А это значит, что такой человек обладает совестью, то есть помимо морали, эффективности ещё и эмпатией, нравственностью. Чувство эмпатии в сочетании с виденьем глобальным осознанием причинно-следственной связи рождает термин совесть, тот 'внеземной', Божественный компас, отличающий нас от остального биологического мира. Чем больше гуманизма, тем сильнее проявляется совесть. Если в приоритете причинно-следственная связь, то такая совесть от морали будет считать справедливым любое угнетение на примере женского или рабства, так как они находятся в рамках культурной среды. Чем же тогда культурный, совестливый человек отличается от религиозного человека? Конечно, такой культурный человек, будучи не религиозным братом какой либо мировой религии, не настолько нравственен, чтобы быть максимально любящим и прощающим, потому, что он не стоит на гарантии рая, ибо если есть рай, то ветвь тела и её потребности можно не учитывать, она является проходящей и удовлетворённой в будущем раю. Если она и так удовлетворена своей главной целью – бессмертием и вечной гедонией, тогда в нашем мире можно любить и отдавать без границ эффективности тела, морали. Этим и гордятся монотеисты, но, по сути, они просто стоят на крепком фундаменте рая, поэтому для них и возможна такая чисто нравственная жизнь. Они каждый день напоминают себе о рае, чтобы быть нравственным, они каждый день словно говорят потребностям ветви тела: 'Ты будешь накормлен, не нервничай, ты получишь своё'. Высказываниями о том, что атеиста ничего не сдерживает от разгула насилия, религиозный человек показывает нам на то, что если бы не было Бога, так называемого 'Судьи' и Дарителя бесконечных благ для ветви тела, то и не зачем сдерживать эгоизм. Незачем не нападать на прохожих, не зачем терпеть все невзгоды мира, если за них 'не заплатят' раем, незачем быть нравственным. Я считаю, такой подход более эгоистичным и бесчеловечным, так как он замаскирован под альтруизм и акта наслаждения самим альтруистическим актом, что конечно является необходимым решением для общества, ибо большинство людей живут только в рамках архаичных потребностей, ценностей и не имеют духовных потребностей, не понимают, как они могут приносить удовлетворения, но сути это не меняет. Альтруизм – это помощь другим за счёт своих ресурсов без ожидания их возмещения. Альтруизм же в религии – это бесконечное возмещение утрат в раю. Представьте два ведра с песком. Из одного ведра, стимулируемый альтруистичной потребностью, человек черпает собственный песок и безвозмездно отдаёт его в другое опустошённое ведро, не ожидая возмещения в этом и тем более в том мире. Это истинный альтруизм. Но когда человек ждёт, что после того как он исчерпает даже весь песок в своём ведре в пользу других вся комната переполнится песком в его честь, то я не знаю, как назвать такое воззрение, кроме как термином изощренный эгоизм. 'Думающий атеист, живущий по совести, сам не понимает, насколько он близок к Богу. Потому что творит добро, не ожидая награды. В отличие от верующих лицемеров '. На основе вышеизложенного можно понять, что механизм, используемый в монотеизме ради нравственного эффекта в жизнедеятельности человека, применяется и работает с той же силой во всех вышеперечисленных человеческих начинаниях. Так же вполне однозначно можно ответить на поставленный вопрос о том возможно ли нравственное, совестливое, религиозное поведение без религии. Да, вполне, ибо механизм, применяемый в монотеистической религии, то есть вера в максимальное наполнение сосуда потребностей, идентичен как повышенной эмпатии, проекции 'Я есть' на процесс, так и уничтожению сосуда потребностей. Вышеизложенный тезис о двухуровневой системе ветвей потребностей и мудрости говорит нам о том, что нам необходимо оставить ветвь сердца и её эффект нравственности, как продукт наполненности сосуда потребностей, и спуститься на потребности ветви тела, оставив позади веру в рай или аскетичные практики. Посмотреть каким образом и ради каких целей формируются экономические, культурные, личные системы мировоззрений, чтобы осознать принципы их формирования и работы ради лучшего управления, бо́льшего блага ради эффективности и насыщенности ветви тела. Нам необходимо детальней рассмотреть логику и ценности ветви тела, чтобы далее вернуться к теме религии и её влияние на мораль человечества. Начнём рассуждение о ветви тела и её потребностях с более понятной темы, а именно с мечты, которая является 'свободной адаптацией' отражающая потребности случайно сформированного базиса психики человека, а значит и формируемых ценностей на основе генов, характера, воспитания, уровня образования, проживания, экологии, пропитания и.т.д. Что организует потребность в личной самореализации.