Текст книги "Опасные приключения попаданки (СИ)"
Автор книги: Аннэт Хорол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 15
Мы молчали несколько минут, а я не решалась перебивать эту тишину. Я чувствовала, что это особенное молчание, которым мы поминали Мадлен. Я думала о том, что она была прекрасным человеком с доброй душой. Грегори начал также внезапно, как и остановился.
– Анатоль. Мой друг. Мы давно знали друг друга и дружили много лет. Как раз в то время он приехал к нам, услышав об эпидемиях чумы, поражающих села. Слышал он и о бродяге, искавшем ведьму. Анатоль прискакал как быстро, как смог. Он хотел предупредить о том, чтобы мы не пускали на порог проклятую душу, помеченную болезнью. Но было слишком поздно. К тому времени заболел и я. Все чаще меня преследовали галлюцинации – я видел Мадлен, она постоянно мне снилась, такая красивая и молодая. Она собирала фрукты и угощала меня ими. А потом я приходил в себя и оказывался в аду. Я настрого приказал Анатолю убираться, закрыв приют. Никто не смел отсюда уходить. Несколько человек уже успело умереть и мы хоронили их одного за другим в лесу. Но Анатоль был слишком настырен, он прокрался ко мне и сказал, что мы поедем искать ведьму, или же он останется тут со мной навсегда. Болезнь одолевала меня и не было никаких сил сопротивляться. Он посадил меня на лошадь и мы поскакали вглубь леса. Иногда я приходил в себя, мои зубы стучали от холода, а Анатоль бережно укрывал меня теплым камзолом. Я не знаю сколько мы были в пути, но однажды в бреду я почувствовал ласку теплого очага. Мне сразу стало хорошо, огонь грел мои продрогшие насквозь кости и я даже подумал, что умираю, начал молиться, но тут же моя молитва была прервана. Перед лицом показалась ужасная старуха с горбатым носом и с всклокоченными волосами. Она что-то щебетала и я не понимал ее языка, а потом она насильно влила мне какой-то отвар в рот. Он был горький, как полынь, но удивительное дело – мне значительно полегчало, и я смог думать также, как и до болезни. Рядом со мной сидел Анатоль, как в воду опущенный. Я тут же кинулся к нему, но он сказал, что ведьма мне сама все расскажет.
Падре вновь прервался, чтобы попить воды, а я с нетерпением ждала продолжения истории.
– Это была та самая ведьма с болот? Значит, вы ее нашли? – спросила я.
– Да, это была она. Мы рассказали о нашей беде. И она предложила нам сделку. Она заберет чуму себе, спрячет ее, излечит всех, кто ею болен, но за это я должен буду отдать ей свою душу.
– Ничего себе! – оторопела я. – Значит, сказки про бабу ягу не такие уж и сказки. Об этом нужно обязательно рассказать Лохински.
– Кому? – не понял священник.
Я лишь махнула рукой.
– Своему воображаемому другу, – пошутила я, но падре шутку не оценил. – Так и что? Ты отдал ей свою душу?
– Нет! – воскликнул священник. – Я хоть и не имел сана на тот момент, но все-таки никогда бы не отправил душу на вечные муки. Лучше было умереть прямо сейчас, но отправиться к богу.
– Но если ты выжил, значит… Анатоль? – догадалась я.
Преподобный кивнул.
– После того, как я отказался отдавать ведьме душу, она положила мне свою руку на лицо и приказала спать. Сквозь сон я слышал ее бормотание – она сказала, что мой друг догадывался о таком исходе, поэтому согласился отдать ей себя! Я заснул, а когда проснулся, то был уже под стенами своего родного приюта. Несмотря на то, что чувствовал я себя странно, никаких язв на мне не было, да и голова оставалась ясной. Я вошел внутрь и встретил там всех в добром здравии. Но в ту же ночь пошел сильный дождь. Он лил как из ведра – сплошной стеной. Я уж думал, что нас всех утопит в наказание. Никто не слышал об Анатоле, он не появлялся, он пропал, так же как и я. Только вот я вернулся, а о моем друге никаких вестей. Я долго не мог заснуть, молился, вспоминал бредни о ведьме, о ее предложении, как услышал странный звук, доносящийся даже сквозь шум дождя. Я выглянул в окно и увидел, что к приюту направляется человек. Он хромал, да и руки у него были необычной формы – слишком большие и неуклюжие. Однако, когда я вышел на порог, чтобы встретить путника и помочь ему, я обомлел. Это был Анатоль.
– Ведьма забрала душу Анатоля себе и сделала его своим слугой, – подытожила я.
– Теперь она собирает для себя пажить в виде тех, кого спалит Дракон, – закончил свое повествование святой отец. – Теперь ты понимаешь, с какими ужасными вещами мне пришлось столкнуться и почему я решил принять сан? Как священник, я неустанно молюсь о душе Анатоля, и надеюсь вымолить ее у дьявола.
– Блин, ну и история, конечно! Никогда бы не подумала. Анатоль такой симпатичный молодой человек, добрый, отважный. И в то же время – Дракон, убивший кучу народа, сжигающий села дотла! Подумать только! Ну и дела, – не уставала удивляться я. – Но ведь какое-то решение проблемы существует? Неужели Анатолю никак нельзя помочь?
– Мы посылали отряды неоднократно в лес. И сам я тоже туда ходил. Но ведьму мы не нашли. Ее можно найти только, если она сама того пожелает.
– Но ведь Дракон летает туда. Неужели Анатоль ничего не может рассказать?
– Нет, – покачал головой падре, – он принадлежит ведьме и ничего не может сделать против нее. Процесс обращения в Дракона и обратно очень болезненный, при трансформации теряется важная часть рассудка и памяти. Поэтому находясь в ипостаси зверя, сам Анатоль многого не помнит. О том, что он учинил, часто узнает лишь позже.
– Но Агриппина? Она откуда узнала?
– Она знает, да, – неохотно кивнул головой падре. – Один раз она видела Анатоля и мне пришлось рассказать ей. Но нам повезло – однажды настоятельнице потребовалась моя помощь и я дал ей то, что она хотела.
– Что это за помощь? – быстро переспросила я.
Значит у падре есть рычаги воздействия на эту настоятельницу.
– Это не моя тайна, Жюстина, – мягко ответил священник. – Если она пожелает, то сама расскажет тебе об этом однажды.
Я подумала, что может быть стоит сообщить об угрозах, но потом передумала. Не сейчас. Сейчас речь шла не обо мне. Мне действительно было жаль Анатоля. Я глянула на него – тот по-прежнему не приходил в себя, но мне показалось, что его щеки чуть-чуть порозовели.
– Грегори, – сказала я тихо. – Ты должен подняться к себе и отдохнуть. Я пока что подежурю здесь.
– Ладно, – согласился он. – Дай мне пару часов и я вернусь.
– Конечно, – кивнула я. – Только скажи настоятельнице, чтобы следила за Клотер. Девочка привязалась ко мне и будет меня искать повсюду.
Падре кивнул и вышел за дверь. Я же осталась наедине с тяжелыми думами, вскоре задремав.
Когда я проснулась, мне показалось, что прошло больше, чем два часа. Сказать было сложно, все-таки часов здесь не было, а в подвал солнце не заглядывало.
Я поднялась к выходу и начала отодвигать шкаф, как услышала какие-то голоса. Мужской высокий голос сказал:
– Именем французского короля! Говорите только правду! Мы ищем преподобного вашего приюта – Грегори. Где он?
Тут же раздался испуганный голос кухарки.
– Милорд. Преподобный у себя наверху отдыхает. Был налет Дракона ночью…
– Оставьте, – послышался тот же строгий голос и удалился с приказом обыскать все комнаты приюта.
Я в страхе прижалась к стене и замерла. И что мне теперь делать? Почему они пришли и зачем вообще разыскивают святого отца?
В панике я спустилась обратно в подвал и опустилась на колени, спрятав лицо в руках. Больше всего мне хотелось плакать, но глаза оставались сухими, потому что разум сейчас брал верх над эмоциями. В мозгу билась лишь одна пульсирующая мысль: я должна ему помочь! Но как?
Нащупав на груди медальон, я немедленно нажала на кнопку. Послышалось легкое шипение, которое перерастало в помехи. Радиоволны вновь начали ловить отрывки сообщений из разных эпох, на одной радиоволне мне даже показалось, будто я слышу рев исполинских динозавров – настолько грозно и необычно они звучали. Мне казалось, что сонастройка длилась слишком долго и я начала приговаривать “Лохински, Лохински, давайте же, выходите на связь…”
Наконец, что-то громко треснуло и в радиопередатчике послышался сонный голос профессора:
– Аллоу, Зинаида, тьфу, Жюстина, ты?
– Вы там спите, прохлаждаетесь что ли? – зашипела злобно я. – Мне нужна ваша помощь!
– Что случилось? Ты в опасности?
– Послушайте, профессор. Один мой друг… местный священник. Он в большой опасности. Возможно, его подозревают в чем-то. Конечно, по ошибке! Я не знаю, как мне ему помочь.
– Девочка моя. Помни, что ты находишься в мире, который давным-давно мертв. Это лишь фантомы людей. Ты должна раздобыть нужную информацию и вернуться обратно. Тебе не стоит там привязываться ни к кому, подвергая себя лишней опасности. Ты меня понимаешь?
– Лохински! Перестаньте так говорить! – от его слов мне сделалось лишь больнее. – Для вас может быть и фантомы, но для меня это реальный мир с людьми, которые мне помогают и которым теперь помочь хочу я. Неужели нет никакого варианта? Может быть спрятать его на время в нашем времени? Я согласна пожертвовать амулетом.
– Зина! Прекрати нести чушь! Конечно же, сделать это невозможно. Я еще раз повторяю – перемещаться может только человек, чье земное тело находится здесь, в моей лаборатории. Остальные варианты невозможны. Лучше расскажи, в чем обвиняют священника?
Я в изнеможении оперлась об стену.
– Не знаю. Я ничего не знаю. За ним пришли бравые ребята из королевского полка, значит, дело серьезное.
– Так, а как зовут твоего священника? – уточнил Лохински.
Я вспыхнула на слове “твоего”, но тут же остыла – профессору объяснять ничего не требуется.
– Я не знаю его фамилию, только имя – Грегори.
– Так-так, – было слышно, как профессор копошится, видимо, в поисках ручки и листа бумаги, как он делал обычно. – Значит, Гре-го-ри. Приют Святого Мартина. Я уточню и скажу тебе подробнее, если остались хоть какие-то сведения. Свяжись со мной сама через полчаса. Договорились?
– Ладно. Отбой, – сказала я без особой надежды и отключилась.
Взглянув на спящего Анатоля, я вновь вернулась ко входу. На кухне никого не было и я решилась выглянуть наружу. Аккуратно открыв шкаф, стараясь сделать это как можно тише, я прошла в трапезную, оттуда открывался вид на большую комнату, в которой обычно собирались для молитвы всем приютом.
Из залы раздавались голоса, я слышала, как плакала Клотер. Осторожно выглянув из-за угла, я сразу увидела раскиданную церковную утварь, в воздухе витал запах сожженных свечей и тревоги. Спиной ко мне стояли несколько мужчин, одетых в красно-белые кители. Чуть левее на скамье сидела Агриппина, прижимая платок ко рту. Еще несколько бездомных из приюта сидели рядом, а два человека стояли позади кителей со свирепым видом.
"Преподобный!" – я услышала голос молодой послушницы Августины. Она зарыдала и бросилась вперед. Тут же один из красно-белых кителей сделал шаг вперед, перехватил Августину за талию и небрежно отшвырнул в сторону. Послушница упала на колени и зарыдала.
Через образовавшуюся брешь я увидела его. Падре стоял с грозным видом, чуть наклонив голову вниз и смотрел из-под бровей на кавалеристов. Один из них держал его под руку с левой стороны. Ноги священника были поставлены на ширине плеч, а руки напряжены, словно он был готов драться. Странно, но сейчас я не видела в этом мужчине того смирения, которое господствовало в нем еще пару дней назад. Сейчас это был воин, не желавший сдаваться. Его глаза сверкали, а рот был чуть приоткрыт и я видела, как он быстро дышит.
Один из красно-белых кителей вышел вперед, вытащил свернутый лист бумаги, раскрыл его и громко прочитал:
– Именем короля Людовика вы приговариваетесь к аресту до выяснения всех обстоятельств!
Но преподобный не сдвинулся с места.
– В чем меня обвиняют? Я всего лишь священник! – спокойно спросил он.
Красно-белый китель взглянул на падре, затем вновь опустил глаза в сверток и продолжил читать.
– Вы обвиняетесь в том, что предоставляли ложные данные о себе. Вы беглый преступник, основатель мятежных восстаний по всему северу Франции. Ваше настоящее имя Люка Паскаль, а среди тех, кто вас поддерживает, вы зоветесь Люкой Бурым!
Тут по толпе из бездомных пронесся ропот. Люди, жители приюта, начали кричать о том, что их падре обвиняют зря! Но красно-белые кители никого не слушали, они схватили преподобного под руки и повели к выходу.
И тут я увидела то, что меня шокировала даже больше всего происходящего. Кавалеристы стояли таким образом, что я не видела одного человека. Он был одет в зеленый, расшитый золотом камзол, и стоял чуть в стороне, однако, невооруженным глазом было заметно, что он отличается от солдат.
Высокий, статный, с большим серебряным перстнем и в черных лакированных сапогах он сделал несколько шагов вперед и я сразу узнала его. Черные волосы цвета вороного крыла; узкие, чуть раскосые глаза; тонкий, немного вздернутый задорный нос; не пухлые, но красиво очерченные губы, искривленные в презрительном выражении. Тот самый человек, у которого я украла золото, негодяй, предавший меня казни!
Глава 16
Зеленоглазая зараза, которая пыталась меня убить! В ужасе я мигом влетела обратно в подвал и лихорадочно заперлась, даже не обращая внимания на шум, который мог привлечь внимание. Несколько минут сердце бешено билось и я не могла вдохнуть. Тысячи вопросов пронеслись в моей голове за одно мгновение.
Как он вообще оказался здесь?
Каковы были шансы того, что мы встретимся вновь?
Понятно было одно – здесь он не ради меня. Он искал Грегори. Что там нес один из солдафонов? Грегори – мятежник, и его настоящее имя Люка Бурый? Но это невероятно.
Я взглянула на Анатоля, если бы он сейчас очнулся, то смог бы мне помочь, но мужчина по-прежнему был без сознания, а кожа его оставалась бледной, хоть цвет лица понемногу возвращался и уже скрадывал синяки под глазами.
Я начала ходить взад-вперед как загнанный зверь, заламывала руки и не могла решить, что мне делать. Бежать! Вот единственный логичный вариант. Но оставить на произвол судьбы Грегори, Анатоля, Клотер, в конце концов, было выше моих сил.
Нужно связаться с Лохински и заставить его меня отсюда забрать. Точно. Единственный вариант выжить. Пусть меня потом опять перекинут сюда в чье-нибудь другое тело.
Я нажала на кнопку и вскоре связь с профессором установилась.
– Лохински, я вас заклинаю. Немедленно заберите меня отсюда! Я в западне. Сюда пришел тот самый маркиз, который пытался меня убить. Эта девушка… воровка, в чье тело я попала… она украла у него золотую монету и он велел ее казнить на потеху публике!
– Зина! Не тараторь, – я почти увидела, как профессор скуксился в этот момент. Он не выносил, когда кто-нибудь возле него начинать нервничать, ибо эта дрожь передавалась и ему. – Успокойся. Вдохни. Попей воды, если есть рядом. Ты должна оставаться разумной и не наделать ошибок.
Я взмолилась.
– Профессор, прошу! Давайте повторим наш эксперимент.
Лохински замолчал на мгновение, потом сказал:
– Я посмотрю, что можно сделать, но сперва ты должна мне кое-что рассказать, – он понизил голос.
– Что вам нужно? – я остановила свои вырывающиеся рыдания невероятной силой воли и вытерла глаза.
– Сперва послушай, что я нашел о Люке Буром. Люка Бурый – предводитель мятежников и человек, стоявший у истоков грабежей королевских конниц. Все награбленное он отдавал нищим – почти что Робин Гуд! Информации о его родителях найти удалось мало, доподлинно известно, что когда Люке было пять лет, его семью казнили – отец участвовал в подпольном протестантском движении. Отца, мать расстреляли, а трое братьев и пятеро сестер Люки были повешены. Сам мальчишка выжил случайным образом, и все детство скитался по приютам, побирался, в целом, хлебнул горя. Пару раз его ловили на кражах, избивали плетьми. Есть даже эпизод, в котором упоминается, что некий богатый мужчина подростком забрал его к себе и использовал против своих врагов.
По мере того, как Лохински говорил, у меня расширялись глаза от изумления. Нет, это точно не мог быть мой падре. Нежный, понимающий, любящий святой отец. Но профессор был бессердечен и продолжал говорить:
– Мальчишка поджигал дома, убивал домашний скот и доставлял всяческие неприятности, а в одном из случаев он ввязался в драку и убил своего оппонента. После этого его забрали в тюрьму и хотели четвертовать, так как на тот момент ему уже исполнилось четырнадцать лет, но тут за него поручилась католическая церковная община, которая занималась благотворительностью – помогала людям, и даже построила приют на месте снесенного монастыря Святого Мартина. Угадай, кто содержал эту церковную общину?
– Кто? – от волнения у меня пересохло горло и я не сразу смогла вымолвить вопрос, повторив его громче. – Кто?
– Семья де Сад! – голос в трубке произнес эту фразу даже несколько злорадно, словно отыскал, наконец, ответ на вопрос в кроссворде.
Я хотела рассказать об Анатоле, но вовремя остановилась. Анатоль – это мой козырь в рукаве, да и я еще не до конца уверена, имел ли он отношение к мятежам. Это было также невероятно, как и то, что Грегори– это Люка Бурый.
– Значит, ваша проблема решена? – спросила я. – Вы же хотели найти зачинщиков мятежа.
Лохински усмехнулся.
– О нет. Структура эта очень большая, подземным кальмаром она обвивает уже полстраны. Мы пришли к этому, отдав все в руки династии королей, некоторые из которых, между прочим, из нашего с тобой времени. Но, как видишь, сосредоточившись на других проблемах, мы упустили нить.
– Тогда что требуется еще от меня?
– Если тебе повезет добраться до королевского двора, ты познакомишься с нашим человеком – это глава агентурной разведки. От него мы получили информацию, что один из де Садов точно имеет отношение к мятежам. Его подписи найдены на ценных бумагах, которые использовались для спонсирования разбойных групп. Нужно выяснить, кто именно и, мало того, – предоставить доказательства. Вот чего мы ждем от тебя, Зинаида.
Но на меня не действовали воодушевленные речи профессора.
– Вы сами понимаете, насколько у меня сейчас мало шансов? Вот-вот я буду обнаружена и меня казнят.
– Так сбеги и направляйся прямиком в Версаль!
– Лохински, – вдруг одна неприятная мысль пришла мне в голову.
– Да?
– Если я вам найду доказательства, то как вы измените ход истории? Как сможете повлиять на то, что произойдет, если это уже случилось. Вы же сами сказали, что этот мир – фантом.
– Ох, Зинаида! Ты слишком любопытна. Я уже упоминал, у нас существует возможность плодить параллельные миры. При получении новых данных, мы просто создаем новую версию, которая идет своим ходом уже с нашими поправками, а старую версию уничтожаем.
– Это звучит ужасно, Лохински. Вы вмешиваетесь в историю человечества своими грязными руками и контролируете ее по своему усмотрению. Вы не даете развиваться живому организму! – с придыханием произнесла я.
– Если бы мы дали миру развиваться так, как ему хочется, то его бы давно не существовало, люди погубили бы сами себя! – старый профессор улыбался, это было слышно по его голосу.
– Тогда спросите себя вот о чем. Что, если мы – попаданцы в эти миры – делаем все возможное, чтобы предотвратить революции, восстания, мятежи, но в итоге, мир не дает нам вмешиваться и все происходит ровно так, как должно происходить. Мир лишь делает вид, что подчиняется вам, а на самом деле события здесь идут своим чередом! Вы когда-нибудь думали об этом, Лохински?
Профессор замолчал, а затем рассерженно сказал:
– Ты бы, Зинаида, лучше подумала, как выполнить свое задание. Это все, что от тебя требуется и ты будешь свободна. А твой мятежник, между прочим, будет скоро казнен. Так и знай! Выбирайся оттуда поскорее.
На последних словах сердце сжалось ледяной рукой. Профессор отключился и я осталась в звенящей тишине. Теперь уже не стесняясь, я заплакала навзрыд.
На несколько часов мой мир сузился до крошечного подвала, я ходила взад-вперед, думая, как мне лучше поступить. Единственным верным решением мне по прежнему виделось сбежать. Но оставить все на произвол судьбы я не могла, поэтому мне нужна была помощь. Агриппина. Вот единственный человек, к которому я сейчас могла обратиться.
Я предполагала, что прошло несколько часов, а значит, красно-белые кителя и их предводитель должны были покинуть приют. Про себя я решила, что обязательно найду способ освободить Грегори. Или Люку. Как бы его по-настоящему не звали.
На мгновение кольнула мысль о том, что он не сказал мне всей правды, а ведь между нами была настоящая душевная близость. Понятно, что все рассказать он не мог, но хотя бы намекнуть, дать понять, кто он. Он не захотел рассказывать ни о себе, ни о своей судьбе или семье, пока я изливала душу. Ох и падре! Загадочный, милый преподобный, таящий в себе невозможные секреты.
Перед входом в подвал я простояла, наверное, не меньше, чем полчаса, прежде чем убедилась, что ничего не слышу. Отодвинув шкаф, я вышла и увиденное меня неприятно поразило. На кухне царил беспорядок и обед явно не готовился, а ведь это было непреложное правило. В приюте были дети, старики, больные люди. Еда тут была всегда. Даже, если в последнее время из-за налетов Дракона перестали возить яйца и деревенское молоко, то овощей и круп было вдосталь. Плошки и тарелки были всюду раскиданы, словно здесь проводился обыск.
Я прошла в трапезную – там господствовала похожая обстановка. В большой зале тоже никого не было – все было так, как и тогда, когда отсюда уводили Грегори.
Мне вдруг сделалось страшно – такой людный приют вдруг стал ледяным и одиноким пристанищем призраков и воспоминаний. Я ходила из комнаты в комнату, уже не тревожась быть увиденной. Здесь никого не было. Значит, забрали всех? Увели как скот?
Я поднялась в молельную по крученой лестнице. Свечи здесь выгорели дотла и опали черными лепестками на пол. Образы на стенах молчали и смотрели укоризненно на меня. В какой-то момент я не выдержала и даже вскрикнула: “я ни в чем не виновата!”. Но внутри моей головы они укоряли меня, ведь я соблазнила священника, возможно, я привела того монстра сюда. Кто знает – вдруг он охотился за мной и случайным образом вышел на Грегори.
Я тихонько отворила дверь в комнату падре. Там стояло все кувырком – наверное, искали доказательства. Постель валялась на полу, я присела и провела рукой по простыне, думая лишь о том, что скоро его казнят и он больше никогда не получит возможности вернуться в свою комнату.
Над кроватью одиноко висело распятие. Повинуясь неподотчетному порыву, я села на колени перед ним и перекрестилась. Молитв я не помнила, но про себя повторяла лишь одно: “Боже, даруй падре свободу”.
Спускаясь по лестнице, краем глаза я что-то заметила и даже обрадовалась в первую минуту.
– Клотер! – позвала я. Наверняка, она спряталась от кителей и осталась в приюте.
Но мне никто не ответил. Эта галлюцинация, усиленная тишиной, вызвала страх. Сердце забилось как ненормальное и я кинулась к спасительному подвалу. Там хотя бы был Анатоль, пусть и без сознания, но оставаться одной в этом тихом месте, наполненном призраками, я не могла.
Подбежав к шкафу, начала его отодвигать, как вдруг услышала ржание лошади. Значит, кто-то здесь все-таки был. В момент осознания этой истины раздался голос, который оборвал во мне всю надежду и заставил замереть на месте. Больше сомнений не оставалось. За мной следили. Меня поджидали и я глупо попалась в ловушку паука!
Голос произнес:
“Значит, настоятельница была права. Точно, та самая воровка, так хитро сбежавшая от кары!”.
Я слышала, как он подошел ко мне сзади. Тихо, бесшумно. Змей. Мозг лихорадочно заработал, но тело перестало слушаться, словно все происходящее вдруг стало сном, и я могла передвигаться лишь в замедленной съемке. Дрожащей рукой я потянулась к деревянной увесистой ложке, лежащей с краю полки, однако, "змей" тотчас же допрыгнул ко мне в два счета и толкнул.
Я охнула, непроизвольно сделала шаг вперед, и оказалась запертой между тяжелым шкафом и клинком кинжала, уперевшегося мне в спину.
“Не двигайся, иначе я вспорю тебя прямо сейчас!” – зашептал он. – Я же говорил, что от меня сбежать не выйдет. Глупая ты гусыня.
Я стояла в крайне неудобной позе, при этом моя щека упиралась в острый край одной из дощатых полок и начинала неприятно саднить. Я попыталась чуть повернуть лицо, однако, "змей" не дал мне этого сделать. Он скрутил левую руку позади моей спины и надавил еще больше, от чего я практически перестала дышать.
– Отпусти меня, – пискнула я. – Мне больно.
– Где мой брат? – проигнорировал он мою просьбу. – Что ты с ним сделала?
– Не знаю, клянусь, – почти прокричала я, слезы брызнули из моих глаз.
– Не ври мне, – прикрикнул он, сдавив мою руку изо всех сил, от чего она чуть не хрустнула, а я закричала от боли уже во весь голос.
Мужчина вдруг резко отпустил меня. Я оступилась и упала, в последний момент успев выпрямить руки и не проехаться носом по дощатому полу. Рука ужасно болела, а щека саднила
– Я не понимаю, о чем вы… – срывающимся голосом прошептала я.
Внутри меня все похолодело. “Брат”. Неужели этот маркиз тоже де Сад? Ох и везет же мне с этой семейкой!
– Хватит придуриваться! – произнес он, буравя своими глазами. – Агриппина мне все рассказала о тебе и твоем колдовстве, – в его голосе сквозило такое презрение, что было понятно одно, что бы я не сказала, все будет работать против меня. Поэтому я замолчала, и лишь вскрикнула, когда зверь поднял меня за монашеское одеяние и вновь прижал к стене, только уже лицом к себе. Его горящие ненавистью глаза оказались прямо передо мной, а мне хотелось лишь одного – превратиться в призрачное видение и растаять.
От этого демона исходила очень сильная, упрямая энергия, в которой не было ни намека на пощаду ко мне. Я была уверена, что он не задумываясь прирежет меня прямо здесь, дай ему хоть малейший повод, поэтому я просто замерла, моля господа бога о снисхождении к моей грешной душе.
– Молчишь! – вдруг усмехнулся он, поднял руку к кинжалом и приставил прямо к моему горлу. Я чувствовала холодное лезвие ножа и горячее дыхание мужчины на своем лице. Его глаза хитро улыбались взглядом охотника, поймавшего свою жертву и теперь играющего с ней. Он вдруг надавил лезвие чуть сильнее и я почувствовала резкую боль.
– Прошу, – взмолилась я. – Я правда ничего не знаю. Я попала в этот приют случайно, я спасалась бегством. Обещаю – отплачу вам, верну все золото до последней монеты, только пощадите.
Он сделал шаг назад, и я вновь в изнеможении упала на колени.
– Гусыня. Где ты возьмешь золото. Разве что украдешь его у кого-нибудь или продашь свое тело.
Он направился к шкафу и я краем глаза наблюдала, как он подходит ко входу в подвал. Он пощупал деревянные дебелые полки, прислонив руку. Затем хмыкнул, видимо, почувствовал щель и прохладный воздух, идущий из нее. Окинув меня насмешливым взглядом, он толкнул шкаф, и тот поддался. Мужчина глянул вниз и поманил меня рукой.
– Иди сюда. Пойдешь первой!
Сопротивляться было бессмысленно. Я поднялась и прошла мимо него. Обжигающим взглядом зеленых глаз он еще раз обдал меня словно огнем, но это была лишь мелкая царапина на фоне того, что он действительно мог сделать со мной.
Спустившись по лестнице, я подошла к кровати Анатоля. Тот лежал в том же положении, как я его оставила. Зеленоглазый демон подошел к нему и по его молчанию я поняла, что тот шокирован.
– Что вы с ним наделали? – прошептал он и я услышала в его голосе нотки испуга.
– Я вам все объясню, милорд! – пискнула я, отойдя к стенке.
Мужчина подошел к своему брату и осторожно размотал забинтованную руку. Увидев черные ошметки крыла он побледнел и медленно повернулся ко мне, выставив кинжал вперед.
– Ведьма! – крикнул он, затем повторил еще громче. – Ведьма!
