Текст книги "Опасные приключения попаданки (СИ)"

Автор книги: Аннэт Хорол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Что вы имеете ввиду, падре? – спросила я. – Вы считаете, что вскоре страну ждут глобальные перемены?

Святой отец вздохнул.

– Я слишком откровенен с тобой, но я чувствую, что только так для тебя можно открыть путь к господу богу, – он немного помолчал, потом добавил, – да, я думаю, что всякую сферу достаточно лихорадит, скоро грядет время перемен…

Я решилась спросить:

– Преподобный, вы что-нибудь знаете об этом?

– Почему ты спрашиваешь? – спросил он тихо.

Мое сердце застучало. Теперь он меня заподозрит в шпионаже. А поскольку закон на его стороне, то ничего не мешает меня сдать ордену. Я оказалась на краю, когда мне уже нечего терять.

– Что, если я расскажу вам всю правду… Что, если я скажу, что существует мир за пределами вашего понимания и всей планеты?

Преподобный молчал, и я продолжила дрогнувшим голосом. Зря я это затеяла!

– Я знаю, это звучит как сумасшествие, но я родилась в 1995 году, а сюда попала путем перемещения во времени.

Господи! Тут я закрыла лицо руками. Я не понимала, что мне говорить дальше.

Тут окошко внизу приоткрылось и падре сказал:

– Дочь моя, Жюстина, дай мне свою руку.

Я повиновалась и он аккуратно погладил ее кончиками пальцев. Этот успокаивающий жест придал мне сил. Он молвил:

– Я видел своими глазами настоящее колдовство. Не всегда правда – это то, что можно увидеть глазами.

– Святой отец, – тихо сказала я и легонько сжала его руку.

– Да

– Вы слишком умны для своего времени. И слишком… человечны…

В его голосе прозвучали какие-то новые, доселе неизвестные мне нотки. Он волновался. Да, определенно, его сердце стучало сейчас также быстро, как и мое.

– Я знаю и знал много замечательных людей, часть которых уже почили. Но великие умы и светлые души, которые еще с нами на грешной земле и открывшие путь к богу, сделают страну великой!

Некоторое время мы просто молчали, держась за руки. Я думала о том, что меня ждет впереди и больше всего я боялась думать, что там не будет его – моего падре. Мне было страшно – будущее представлялось мне слишком туманным и единственным светлым лучом в нем был преподобный.

Кажется, в этом мире больше не было никого, кто бы так отчаянно меня понимал и принимал. Что будет, если я скажу ему о своих чувствах? Нет, это было бы слишком. Мне легче было сказать о том, кто я на самом деле, чем рассказать о моей всепоглощающей любви. К нему? Неужели любовь может быть такой сильной и горячей? Или я путаю и это не любовь, а лишь желание остаться рядом с тем, кто благосклонен ко мне? Ведь рядом с ним я испытываю чувство безопасности и защищенности. Такое я не испытывала никогда и ни к кому. Кажется, мне понадобилось пересечь вселенные и измерения, чтобы найти его. Я искала его всегда…

Мы держались за руки и молились. Святой отец периодически сжимал мою руку и я уплывала на волнах умиротворения и счастья. Насколько оно было зыбкое, думать мне не хотелось.

Остаток дня у меня горели щеки. Я не могла больше сосредоточиться ни на чем, кроме как на мыслях о святом отце. Единственная, кто отвлекала меня – была Клотер. Я заплетала ей косы и мы говорили обо всем, в сказках, которые я ей рассказывала было много настоящего. Из мира, который мне, скорее всего не суждено больше увидеть. Я почти уже смирилась с этой мыслью, как ближе к вечеру вышла в сад набрать яблок, предварительно испросив разрешения у Агриппины, как вдруг послышалось шипение.

– Зинаида. Зинаида. Прием!

От удивления я чуть не упала. Схватив медальон, висевший все время у меня на шее, я зашептала в него:

– Лохински! Лохински! Это вы?

– Зинаида! Это я. Профессор. Сонастройка завершена, теперь мы с вами на связи.

Глава 9

– Черт, Лохински, вы вовремя! – шипела я, испуганно оглядываясь. – Вы хоть понимаете, куда вы меня отправили? Тут вообще-то ведьм на кострах сжигают. Как думаете, что будет, если меня обнаружат, разговаривающей с бесами!

– Зина, найди надежное укрытие, где мы сможем поговорить и свяжись со мной. Медальон активируется с помощью круглой кнопки слева, она чуть вдавлена внутрь. Ты все поняла?

Я нащупала пальцем крошечную неровность – судя по всему, это и была та самая кнопка.

– Поняла! До связи, доктор Смерть! – пошутила мрачно я и медальон затих.

И вовремя – на пороге из заднего входа, ведущего во фруктовый сад, показалась высокая коренастая фигура женщины и я сразу же узнала в ней настоятельницу приюта – Агриппину. Свет здесь был тусклым – два факела догорали у входа, а больше никаких источников не было, если не считать молодую чадящую луну на небе.

– Мир вам! – крикнула я главной, подобрала краснобокое спелое яблоко, и сложила его в свой передник.

– Мир вам! – ответила она и направилась ко мне.

– Все в порядке? Клотер с сестрами? – какая нелегкая принесла настоятельницу ко мне!

– Да, с девочкой все в порядке, однако, я бы хотела поговорить о тебе, – она встала недалеко от меня и сложила руки на переднике в замок.

– Что-то случилось? – растерянно произнесла я.

– Дитя мое, – начала она притворно-ласково, и я сразу уловила нотки сложного разговора. – Наш приют – вековой образец присутствия бога. Но все мы – люди, и дьявол постоянно испытывает нас.

Я выпрямилась, одной рукой придерживая передник, в котором накопилось уже три больших спелых яблока.

– Я понимаю это, верую в бога и стараюсь жить праведно, – соврала я. Праведница с меня пока что не особо замечательная выходила.

– Наш преподобный… Он молодой мужчина…, – она говорила двусмысленно, но я ее понимала. – С тех пор, как падре потерял свою жену, он решил посвятить себя целиком богу. Это было его взвешенное решение. Его душа навеки отдана божественному промыслу. Понимаешь ли ты это?

Ее голос был спокойный и терпеливый, но смысл, который она вкладывала в свои слова, сразу же напряг меня.

– Что вы имеете ввиду? – гордо вскинула я голову.

– Ты знаешь, – она посмотрела на меня так злобно, что я увидела, как сверкнули ее глаза в тусклом свете. Или это был всего лишь отблеск огня? – Я вижу, как ты наблюдаешь за ним, как смотришь, как стремишься ввести его во грех. От меня это не укроется. Проделки дьявола я вижу сразу же! – тут она перекрестилась, а меня тучей накрыла злость.

Яблоки упали на землю, а я подошла к настоятельнице, сама не замечая, как мои руки сжались. Конечно, я не собиралась бить ее, но агрессия во мне забурлила с новой силой – последний раз я так злилась, когда в тюрьме меня обвинили в том, что я украла одну вещицу, хотя я была совершенно невиновна.

– То есть вы не допускаете мысль о том, что я стремлюсь к преподобному для того, чтобы он открыл мне путь к богу? Вы не думаете о том, что я плутаю во мраке и этот человек помогает мне познать себя? Знаете, что…, – я почти задохнулась от злости. – Вы путаете божественную любовь с чем-то другим, что у вас на уме!

Она чуть усмехнулась.

– Называй это как хочешь, но у тебя всего один шанс. Поверь, у ордена инквизиции длинные руки, чтобы отправить тебя на костер. К тому же, я уверена, если власти начнут разбираться, то выплывет много вопросов по поводу того, откуда ты сбежала!

С этими словами она развернулась и вышла, забрав с собой один из потухших факелов, а я осталась почти в полном мраке наедине с собой. Слезы тут же полились из глаз. Вот тебе и добрая душа – эта Агриппина. Вот тебе и праведная женщина. Она отправит меня на костер. Как пить дать – отправит. Мои мысли заметались, словно бабочки на лугу. С этим нужно что-то решать. К тому же было очевидно, что преподобный делился с ней информацией, иначе откуда бы она узнала о том, что я сбежала.

По лицу лились горючие слезы, и я утирала их передником, не представляя, что мне делать дальше.

– Жюстина. Сестра Жюстина! – послышался голос. Это была Клотер.

– Клотер, милая, я тут, в саду!

Через минуту она выбежала ко мне, неся в руках факел с огнем.

– Настоятельница сказала прийти к тебе на помощь и принести огонь, – тут она увидела слезы на моих глазах, установила факел между двумя камнями, и подошла ко мне.

Мы молча обнимались минут пять, прежде чем я успокоилась.

– Давай все-таки соберем яблок и сделаем пирог, чтобы успеть до ужина, иначе нам придется есть его завтра утром! – предложила я, и начала собирать фрукты, погруженная в бесконечную печаль.

На кухне я обнаружила Августину, которая согласилась мне помочь, и мы втроем принялись за работу. Сперва нужно было натолочь из злаков муку – для этого я взяла ручную толокушку, выполненную из твердого графита и принялась часто и быстро толочь зерна, мелко кроша их. Тем временем Клотер замешивала яйца с молоком и солью, а Августине я поручила чистить и нарезать мелко яблоки.

– Моя мама очень любила печь королевские галеты, – поделилась воспоминанием Августина. – А внутрь ложила подарок в виде целого кусочка фрукта или ягоды – например, дикую спелую вишню без косточки. Тот из нас, кто находил сюрприз, получал от мамы дополнительную галету.

– Наверное, вас было много! – вставила я, припоминая, что раньше люди плодились как мухи.

– Нас в семье было восемь человек.

Я присвистнула.

– И еще три сестры умерли в младенчестве, – добавила Августина.

– Почему ты решила стать монахиней? – вдруг спросила я, не подумав.

Августина потупила глаза и смутилась. Видимо, таких вопросов тут задавать было не принято.

– Так велел мне бог.

Я поняла, что у девушки просто не было выбора. Видя погрустневшее лицо молодой послушницы, я решила перевести разговор в иное русло.

– А вот ты когда-нибудь слышала о таком рецепте пирога, как яблочная шарлотка?

– Нет, слышу в первый раз, – честно призналась Августина.

– Мы сейчас его будем делать, – вставила важно Клотер, которая была уже в курсе рецепта, и прислушивалась к нашим взрослым разговорам.

– Уверена, он будет очень вкусный. У тебя доброе сердце, сестра Жюстина, – в нем живет бог, а значит, пирог получится отменный! – улыбнулась сквозь печаль Августина.

– Сестра, я хочу тебя кое о чем спросить, – начала я и Августина ответила:

– Конечно. Чем я могу тебе помочь, сестра?

Я оглянулась и сделала голос тише.

– Только прошу – никому о нашем разговоре. Настоятельница. Она ведь обладает некоторой властью? Может быть ты знаешь что-нибудь о том, насколько хороши у нее отношения с духовенством в Версале?

Молодая послушница чуть пригнулась ко мне и сказала:

– Сестра, чтобы ты не задумала, не вздумай идти против нее. Все здесь в курсе, что она крайне религиозна и целомудрена. Будь уверена, если она заподозрит любого человека в сговоре с нечистой силой, она обязательно донесет на него. Раньше в этом приюте часто базировались повстанцы, поэтому она и была приставлена сюда. Доносила муниципальным властям на тех, кто по ее мнению, был замешан в мятежах.

Я слушала ее, разинув рот. Значит, шпионажем здесь занималась не только я.

– А что же падре? Он в курсе?

Августина кивнула.

– Об этом знают все. Только тссс, – она приложила указательный палец ко рту, а затем посмотрела на Клотер, слушавшую нас в два уха. – И ты тоже молчи, если не хочешь, чтобы нас наказали.

Клотер зачарованно поднесла большой палец и чиркнула им по переднему зубу.

– Это еще что такое? – нахмурилась монашка, а мы с Клотер захихикали.

Через полчаса все было готово. Послушница растопила печь, а Клотер помогала мне укладывать кусочки яблок поверх теста.

– Я не уверена, что поднимется, как нужно, – пробормотала я. – Но, посмотрим… в добрый путь!

Мы посадили пирог внутрь печи и прикрыли заслонку. На ужин была уже привычная для меня грубая пища – злаки, овощи и компот. Все то, что мы ели еще на завтрак. Я уже почти смирилась с тем, что фаст фуд мне доведется есть еще не скоро – хотя в моем мире это была почти каждодневная еда.

За ужином все сидели тихо, а Августина между делом шепнула, что вчера Дракон разрушил еще одно поселение. В этой деревне мы покупали молоко, так что теперь придется с ним повременить, поскольку ближайшие села находятся достаточно далеко и посылать туда людей за молоком просто опасно.

Настроение у всех было крайне упадническое – становилось ясно, что если дело так пойдет и дальше, то приют долго не выдержит. Несмотря на собственное хозяйство, фруктовые деревья, овощные грядки, многое выменивалось и покупалось у крестьян в ближайших деревнях, а без этих поставок станет совсем туго.

Клотер вяло ковыряла овощи в своей тарелке и я решила ее подбодрить.

– Милая, ты помнишь, что тебя ждет после ужина? Кое-что вкусненькое! – Ну, конечно! – воскликнула она. – Я сбегаю проверю, выключила ли кухарка наш пирог!

– Давай, – кивнула я ей.

Через несколько минут кухарка и Клотер торжественно внесли большой пирог на подносе и тут же трапезная наполнилась душистым яблочным запахом. Несмотря на то, что кусочки были совсем маленькие – чтобы досталось всем, я припасла один, который намеревалась отнести падре. Он всегда трапезничал у себя в комнате, которая находилась сразу за молельной на втором этаже.

Дождавшись пока уберут посуду и все отправятся в свои комнаты, чтобы подготовиться к вечерней молитве, я взяла свою тарелку. Положив туда кусок пирога, я задумалась на секунду, и добавила целое краснобокое яблоко, которое тоже припасла специально для святого отца. Убедившись, что настоятельницы поблизости нет, я тайком поднялась по крученой лестнице. Боюсь, от Агриппины теперь мне нужно скрываться, да и поскорее решать, что делать, если я не хочу попасть под ее карающую длань.

В молельной тихо горели последние огарки свечей, отбрасывающие блики на образы. Атмосфера здесь была невероятно спокойной и миролюбивой. Я подошла к окну, возле которого стояла в тот вечер, когда поцеловала его. Провела рукой по холодному камню, который был свидетелем романтической сцены. Хорошо, что камни безмолвствуют и хорошо хранят тайны.

Сбоку скрипнула дверь и рука дрогнула. Пирог остался на месте, однако, яблоко упало и покатилось в сторону. Оно не докатилось совсем немного до его ног. Падре выглядел немного взъерошенно, его темные волосы не были подвязаны, а свободно лежали на плечах. Он был одет в черные брюки и холщовую рубаху.

– Преподобный, – удивилась я.

– Жюстина, я не ожидал увидеть тебя. Думал, это кухарка пришла забрать поднос после ужина. Извини.

– Ну что ты, святой отец, это я без спросу ворвалась… Не нужно извинений, – от волнения я затараторила. – Я принесла пирог, который испекла сама. Точнее, Клотер и Августина мне помогали, но рецепт я принесла из своих краев. Он зовется яблочной шарлоткой, – все же улыбнулась самодовольно я, вдруг подумав, что может быть благодаря мне этот рецепт стал таким знаменитым. Ведь они доселе даже не слышали о таком! А яблоки запекали исключительно внутри пирогов.

– Чудесно пахнет, – преподобный принюхался, он шагнул вперед и поднял яблоко с пола. – Это тоже мне?

Я кивнула.

Он вдруг подумал о чем-то своем и усмехнулся.

– Яблоко – фрукт, который попробовали Адам и Ева, после чего были изгнаны из райского сада.

– Вы мне не поверите, святой отец, но я ведь могу быть с вами откровенна? Вы сами на этом настаивали… Адам и Ева – это всего лишь красивая легенда! – затем я отобрала у него яблоко и поднесла к лицу, наслаждаясь ароматом фрукта. – Яблоки здесь пахнут просто удивительно. У них особый запах. Настоящий. Чистый.

– Ты совсем ничего не боишься, Жюстина, – мужчина покачал головой.

Без рясы он стал еще ближе ко мне, словно вдруг из божества превратился в человека. Как будто упала преграда, стоявшая ранее между нами.

Я подошла почти вплотную к нему и гордо вскинула голову.

– А чего мне боятся? Падения в огненную геенну? Это уже пройденный этап.

Он насмешливо нахмурился.

– Когда ты так говоришь, я могу поверить, что ты воспитывалась совсем не в здешних краях. Ты говоришь как…, – он понизил голос до еле слышного, – еретичка!

– Ах, – прошептала я, не отводя взгляд. Его лицо было вновь так близко и так желанно. В свете завораживающего пламени свечей наши души будто соединялись и танцевали какой-то непостижимый танец любви. Танец дьявольский, грешный, осуждаемый. Но я ничего не могла с этим поделать, потому что, когда он оказывался так близко, то остальной мир мгновенно исчезал. Луна и звезды ухались в ничто, солнце меркло, а земля просто переставала существовать. Был лишь он, и я рядом с ним.

Я потянулась к нему рукой, выдохнув:

– Преподобный.

Он резко остановил мою руку. Мы замерли в такой позе и я не двигалась, пойманная в ловушку. Он держал мою руку и смотрел на меня. Затем опустил взгляд на мои губы. Его уста приоткрылись и я чувствовала, что он хочет меня поцеловать, но борется с искушением. И я не могу сказать, что мне не нравилась это игра. Наконец, падре взволнованно прошептал.

– Ты меня погубишь.

Я отстранилась. Разве могла я поступить так по отношению к нему?

Отошла к окну, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Когда, наконец, мне это удалось, я увидела, что святой отец облокотился на подоконник и поедает пирог вприкуску с яблоком, словно минуту назад ничего и не было.

– Вкусно? – саркастически спросила я его.

С набитым ртом он ответил:

– Очень! Никогда не ел такого вкусного пирога, Жюстина.

В дверь постучали и в комнату ворвалась Агриппина. Вот черт! Но, хорошо, что она не зашла минутой ранее!

Настоятельница бросила на меня злой взгляд, но обратилась к преподобному.

– Святой отец, вернулся Жак. У него плохие новости!

Глава 10

Через десять минут я, преподобный, Агриппина и Жак стояли в большой зале у камина, в котором не горел огонь. Я страшно зябла и куталась в тонкое монашеское одеяние, думая лишь о том, почему они не палят камин – несмотря на дневную жару, по вечерам здесь было довольно холодно.

Я рассматривала узорные вензеля на лепнине, толстые полусгоревшие свечи, застывшие в гротескных формах, дощатые полы, кое-где изъеденные мышами. Но память вновь и вновь возвращалась к тому вечеру. Анатоль де Сад показался мне действительно чудесным человеком, он защитил меня от насильника, да и я почти уверена, что мы смогли бы стать с ним друзьями. Может быть я даже познакомилась бы с его женой и мы пили чай в богатой гостиной, а я сидела в пышном платье с круглыми рукавами. Я бы выпытала у нее все, что ей известно и передала информацию Лохински, а затем вернулась бы домой и все закончилось. Но теперь вся эта надежда рухнула.

– Жак, ты уверен, что никого в живых не осталось? Может быть они прячутся в лесах? – Агриппина говорила, нахмурившись.

– Настоятельница, я встретил несколько солдат из королевской кавалерии – они сказали, что прибыли утром, а путь их пролегал по широкой дороге. Если бы кто-то выжил, он бы обязательно отправился за помощью именно по той дороге, но там никого не было.

– А с харчевней что? У хозяина большой погреб, я еще в юности помогал закладывать основание, – спросил святой отец. Он поджег новую свечу, и установил ее в подсвечник взамен сгоревшей.

Жак смял в руках свою кепи. Его рыжий полуспаленный чуб сейчас свисал сальной некрасивой прядью вдоль лица, под глазами были мешки – он явно устал и возможно даже плакал.

– Камня на камне не осталось, преподобный. Лишь гора мусора. Дракон сжег все, до чего смог дотянуться. На месте деревни стоит смог, у меня даже одежда вся пропахла, – он понюхал кепи и протянул ее настоятельнице, чтобы та удостоверилась, однако женщина лишь оттолкнула его руку и обратилась к священнику.

– Святой отец, нам нужно что-то предпринимать. Сколько это будет продолжаться? – зашептала она настойчиво, но падре лишь грозно взглянул на нее.

Агриппина замолчала, зыркая то на святого отца, то на нас с Жаком. Она что-то знает о налетах дракона? Какая-то странная мысль вертелась в мозгу, но я пока не могла ее ухватить за хвост.

– Что мы будем делать? – наконец, решилась спросить я. – Просто ждать, пока это существо нападет на наш приют?

– Сопротивляться ему бессмысленно, – произнес медленно и отстраненно святой отец, глядя куда-то в сторону и что-то замышляя. – Его оружие это огонь. Но есть один способ…

Настоятельница вдруг вскочила со своего места.

– Даже не думайте, святой отец! Даже не думайте! – в ее глазах я прочитала безотчетный ужас.

Мы вопросительно переглянулись с Жаком, но ничего не поняли.

Несмотря на то, что я пыталась поймать взгляд падре – хотя бы один-маленький намек на то, что мы сможем поговорить после отбоя без этой грымзы, он вообще не смотрел на меня. Было очевидно – святой отец озабочен сложившейся ситуацией, которая тяготит его душу. Все расходились по своим комнатам с тяжелым сердцем.

Когда все улеглись, первым делом я связалась с Лохински. Послышалось шипение, словно медальон стал радиоприемником, ловящим волну. Несколько раз я услышала разговоры и они явно принадлежали разным эпохам, из чего я сделала вывод, что это все засланцы в другие миры. На одной из частот и вовсе раздавались взрывы, а потом мужской голос взволнованно произнес: “я подбил самолет вермахта. Как слышно. Прием. Запрашиваю посадку. Бак дал течь”. На другой частоте девушка пела какую-то незнакомую веселую песенку. Наконец, через скрипы раздался знакомый голос.

– Аллоу! Аллоу! Зина, ты?!

– Лохински! Это я. Жива, здорова!

Связь окончательно установилась и звучание стало чистым.

– Ну, рассказывай, где ты, что там происходит. Удалось получить хоть какие-то зацепки?

– Фух, профессор, вы слишком много требуете от меня. Настройте ваш передатчик так, чтобы он людей не выбрасывал в тела приговоренных!

– Что? – заволновался Лохински. – Тебя собираются казнить?

– Да нет, слава богу, эта участь уже миновала, – раздраженно произнесла я. – Хотя, если и да, то чтобы это изменило. Меня выкинуло в тело какой-то юной воровки, как раз в тот момент, когда ее казнили за кражу золота. Но слава вашим мятежникам, можно сказать, они меня и спасли. Ворвались на площадь в самый горячий пик и помогли бежать. Но в одном вы были правы – я очутилась не так далеко от одного из де Садов и мне даже довелось пообщаться с ним! – самодовольно произнесла я.

– Какая ты умница у меня, Зинаида! Вот видишь!

– Теперь меня зовут Жюстина! – поправила я профессора.

– О, мадам Жюстина, – я не понимала говорит он серьезно или шутит, но времени выяснять это не было. – Так о чем вы говорили с де Садом? Рассказывайте все!

– Ничего особо мне не удалось выяснить, Лохински. Тут приключение и приключением погоняет. Женщинам в восемнадцатом веке жилось ой как не сладко, если вы не знали! Я постоянно завишу от мужиков и они пытаются меня убить! С Анатолем мы успели переброситься лишь парой слов, после чего он отправил меня в безопасное место, а сам остался защищать мою честь…

– И где же он сейчас? Скоро получится переговорить с ним? Втесаться, так сказать, в доверие! Ох, я в тебе не ошибся, как видишь. Я знал, что у тебя получится.

Я погрустнела, но скрывать смысла не было.

– К сожалению, он мертв. Лохински, вы говорили, что в исторических книгах часто писали неправду. Так вот, вы удивитесь, но здесь есть… вы стоите? Если да, то сядьте, – я таинственно понизила голос, – драконы!

– Драконы? – ошарашенно повторил Лохински.

– Да. Хотя…, – я задумалась, – дракон! Одна штука!

– Это не большая новость для меня, в старых писаниях, которые дошли до нас отдельными фрагментами, они часто упоминались, но все равно, признаюсь, удивила ты меня, Жюстина! Где ты находишься сейчас?

– Сейчас я в приюте Святого Мартина на севере страны. Приют находится где-то в чаще Бромудского леса. Знаете такой?

– Да-да, встречал упоминания. Что насчет второго брата де Сад? Ты его видела?

– Увы, но нет. Даже не знаю, как искать. Может быть представиться знакомой Анатоля? Пока не думала на эту тему, – озадаченно произнесла я.

– Тебе нужно двигаться к Версалю, Жюстина. Там у него дворец. Вся надежда на тебя. Когда думаешь отправиться?

– Я… – замолкла, не зная, что ответить.

– Ты в опасности? Тебя ведь ничего не держит в приюте? – подозрительно спросил профессор.

– Да нет, ничего, – смутилась я.

Не рассказывать же ему о падре. Пересказы о моих приключениях займут половину ночи. Да и я сама не могла пока разгадать загадку – как же могли быть между собой связаны священник, Дракон и Агриппина. Было слишком много разрозненных фактов и не получалось сложить их в единый пазл, поэтому, когда вскоре постучали в дверь, я даже обрадовалась.

– Лохински, мне пора. Как будут новости, я с вами свяжусь. Все, что могу сказать пока что – мятежей очень много, горит вся страна. Не только в стычках, но и от полымя Дракона.

Медальон затих, и я открыла дверь. Это была Клотер и я ее ждала. В последнее время она часто ко мне приходила ночевать и мы спали в обнимку до самого утра, пока первые звезды не начинали тускнеть на небе.

– Знаешь, я уверена, что все будет хорошо, – прошептала она мне.

– Обязательно, иначе и быть не может, – сказала я ей в ответ. – Доброй ночи.

Но утром ничего не изменилось. Все стало еще хуже – несколько бродяг, прибывших совсем недавно, вновь собирали пожитки в путь.

– Мы не будем ждать тут своей смерти, – кряхтел один.

– Я не намерен стать прожаренным куском мяса для этой твари, – бурчал второй.

Из приюта потянулся ряд тех, кто решил не оставаться на месте.

Мы стояли с Клотер у окна и смотрели им вслед. Девочка прижималась ко мне, с грустью провожая уходящих.

– Это разве не опасно? Дракон может напасть в любое время, ведь так? – спросила белокурая девчушка.

Я лишь кивнула головой.

– Просто иногда потребность души такова – что-то делать, куда-то идти и к чему-то бежать. От старого к новому. И ты никак не можешь бороться с этим, – объяснила я.

Тем временем в моей собственной душе горел тот самый пожар. Мне хотелось куда-то подальше убраться отсюда, да и что мне мешало? Смысла ждать Анатоля теперь не было. Зато здесь была Агриппина, которая угрожала мне напрямую. Оставалось решить вопрос лишь с падре, после чего можно будет взять Жака с лошадью и ехать в Версаль. Может быть святой отец захочет поехать со мной? Хотя, кажется, я слишком в себе самоуверенна. Он ни за что не покинет свой пост и всех страждущих, кто остался в приюте.

Если не брать во внимание утренние уходы, то день тек тихо и мирно. Мы с Клотер помогали кухарке, затем умывали лежачих больных, чем заслужили одобрение Агриппины, а перед обедом отправились нарвать щавеля. Клотер взяла с собой любимую тряпичную куколку и делала ей прически, пока я рвала зелень и складывала ее в горки.

Девочка начала напевать песенку:

Принцесса у окна весь день сидит одна,

Качает головой и смотрит вдаль с тоской.

Пред ней синеет лес, а в нём полно чудес,

И злая фея в нём живёт, принцессу стережёт.

«Где же ты, рыцарь на белом коне,

Когда же ты сможешь приехать ко мне?

Ты вызволишь меня, посадишь на коня,

И увезёшь с собой отсюда навсегда.

– Клотер, – обратилась я к белокурой певице..

Она подняла на меня свои синие глаза.

– Знаешь, ты очень умная девочка и ты должна быть обязательно счастливой, хорошо?

Она прищурилась.

– Ты так говоришь, как будто собираешься бросить меня?

Ее губки тотчас задрожали.

– Ну что ты, – поспешила обнять ее. – Я с тобой. Просто рано или поздно мне придется уйти. У меня есть очень важное дело, понимаешь?

Клотер кивнула.

– Но ведь потом ты вернешься? – ее голос был полон надежды.

Я замялась. Даже, если у меня получится найти тех, кто причастен к восстаниям, разве меня не вернут домой? Но Клотер не сможет отправиться вместе со мной.

– Я… не могу тебе этого обещать, – мой голос сорвался, а Клотер вдруг отстранилась и бросилась прочь.

– Стой, Клот! – крикнула я вслед девчушке, но она уже скрылась за поваленным дубом – тем самым, где мы делились секретами и который до сих пор лежал на том самом месте.

Я оглянулась на серые стены приюта, но ни в окнах ни на дворе никто не маячил, как назло. Выбора у меня не было. Я бросилась в лес, зовя девочку.

– Пожалуйста, вернись! Ты слышала, что сказал падре? Нельзя уходить далеко, это может быть опасно, – но она не отвечала.

Лес был полон превосходных запахов трав и растений, листья вековых дубов шуршали под палящим солнцем восемнадцатого века, а трава здесь была похожа на зеленую мягкую перину. Первозданная чистота леса откликалась на мой крик всеми вибрациями и отсветами лучей, мелькающих среди многочисленных листьев. Лес говорил тысячами голосов, но это были едва слышные переливы колокольчиков, самое удивительное, что здесь было – это тишина. Покой от человеческих звуков. Здесь не было ни машин, ни людей, ни гудков паровозов, ни гомона толпы, ни че го. Сияющая хрустальная зелень, в которой можно было бы блуждать вечно.

Но мне нужно было найти Клотер. Я заприметила среди деревьев утоптанную тропу. Она была поросшей и не слишком широкой, но все-таки хоженной. Тропа вывела меня на большую поляну, от белизны которой заслепило глаза. Ромашковая поляна! Точно! Ведь именно туда хотела меня сводить Клотер в первый день нашего с ней знакомства.

Девочка сидела с краю поляны и плела венок для своей тряпичной куклы. Я хотела прикрикнуть на нее от испуга, но вовремя сумела себя остановить, лишь села рядом с ней и обняла рукой.

– Клот, пожалуйста, обещай, что не будешь так делать? Хорошо? Ты ведь знаешь, как это опасно!

– Хорошо, извини меня, сестра Жюстина… Я просто расстроилась, что ты уйдешь. Мне так хорошо с тобой.

– Я буду здесь так долго, как смогу. И очень надеюсь, что получится еще раз свидеться с тобой, – я гладила ее по голове, по волосам. Кажется, падре и Клотер были первыми людьми в моей жизни, которым я отдала кусочек своего сердца.

Мы рвали ромашки и плели из них венки. Вокруг нас было целое море белых цветов с желтыми сердцевинами, которые пахли невообразимо приятно. Клотер сделала венок быстрее меня и он идеально сел мне на голову. Я улыбнулась и изобразила лицо топ модели. Клот подпрыгнула и тут же принялась смешно повторять за мной, кидая ромашки и вертясь в разные стороны, словно я ее фотографирую, хотя она и сама не понимала суть происходящего. Но это было весело. В конце мы повалились на цветочное поле и засмеялись.

Счастье было таким быстрым, таким радостным и захватывающим, что я совсем забыла о той опасности, о которой сама же предупреждала Клотер.

На шум мы обернулись одновременно и вскрикнули от испуга. Громадный черный Дракон заслонил собой все небо.