Текст книги "Опасные приключения попаданки (СИ)"
Автор книги: Аннэт Хорол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Глава 3
Сразу у входа в харчевню, под большим берестяным навесом, располагалась жаровня, посередине которой славно крутился уже подрумяненный кабан. При виде этого лакомства я сглотнула слюни, представив как вгрызаюсь в сочный кусок мяса, а уж мясо я ела очень давно – в тюрьме нам давали какую-то крупяную баланду с запахом консервов.
Возле кабана крутился, судя по всему, хозяин харчевни – он поливал мясо пивом и периодически ворошил горячие камни. Сама харчевня внутри была уставлена парой десятков грубых, наспех сколоченных столов и скамеек, полных люда в серых, коричневых рубахах, зачастую покрытых пятнами. Видимо, простолюдины любили приходить сюда сразу после тяжелого дня.
Часть столов стояло на улице. Чуть дальше паслись несколько коней, щипавших траву у изгороди. Бородатые мужики громко беседовали, обсуждая последние новости: волнения в городах, Людовика, урожай и бог весть еще что. Среди них изредка попадались и женщины, судя по поведению, не самых моральных принципов. Одеты они были в бархатные темно-красные платья с синими подвязанными нагрудниками, а ноги украшали деревянные симпатичные башмачки. У некоторых на голову был водружен чепец, другие предпочитали вовсе не покрывать волосы, засунув за ухо какой-нибудь красивый живой цветок. Они подсаживались к мужчинам, чуть приобнимая за шею, и те угощали их пивом и кашей.
Я чертыхнулась про себя – становиться женщиной легкого поведения мне хотелось меньше всего, поэтому мне нужен был план. Однако, до плана никакого додуматься мне не удалось, как сзади послышался голос:
– Ты, наверное, проголодалась? – от резкого тона я вздрогнула и обернулась. Там стоял тот самый малоприятный мужичок, который угощал меня бурдюком с водой. Его маленькие глазки бегали по сторонам, словно он задумал что-то своровать. Надеюсь, не меня!
– Опять ты! – досадно прошипела я. – Еще не хватало мне ссориться с твоей женушкой. Кстати, где она?
Но женушки не было – видимо, в злачные места приличным женщинам путь был закрыт. Он еще раз воровато оглянулся, и я поняла, в каком незавидном положении я оказалась – с этой стороны харчевни подступал темный лес, внутри было полно людей, но под горячительными напитками они так громко болтали, что услышать меня было бы тяжело. Конечно, я могу крикнуть, но что это изменит? Вероятно, насилие здесь в рамках нормы.
– Пойдем со мной в лесок, красота, а? За водичку-то нужно отблагодарить, – натужно зашептал мужичок, – я же знаю, ты по этим делам. Беглая куртизанка, небось? Да? В наших-то краях такие красавицы не водятся, видимо, со знатью водилась, а потом натворила дел. Я прав?
Все это время, пока простолюдин изрыгал мерзкие слова из своего рта, он постепенно подходил ко мне, выставив одну лапищу в сторону, а второй трогал свою подвязку на штанах.
– Я закричу, – голос был слишком спокоен и ровен, но я знала, что это от страха. Прав был Лохински, когда предупреждал, что здесь придется держать ухо востро. Я начала оглядываться в поисках предмета, которым можно было бы себя защитить, но, как назло, ни одного камешка не валялось рядом.
– Кричи, – он хмыкнул, – только закон на моей стороне. Может и не только я присоединюсь к пиршеству, а? Как думаешь?
Я почти ощущала его горячее мерзкое дыхание. Он подходил все ближе и ближе, а лапа его нацелилась на мою полуоткрытую грудь. И тут я решилась – действовать нужно было быстро. Изо всех сил я двинула его в пах, да так, что он изогнулся с ревом раненого вола.
– Сволочь! – зашипел насильник и кинулся на меня. Мне удалось увернуться и он упал, скрючившись, на траву. Теперь я оказалась в западне: с одной стороны стоял дощатый забор, с другой – харчевня. Выбора у меня не оставалось. Пока он пытался встать, я подтянулась на руках и забралась на широкий камень, с которого легко дотянулась до окна. Мне повезло, что в этом веке не придумали никаких решеток и окон, поэтому я легко протиснулась через узкое отверстие, служащее окном, и очутилась внутри.
Гомон мгновенно замер и все уставились на меня. Сразу под окном с внутренней стороны стоял длинный стол, за которым сидели пятеро мужчин, одетых в зеленые и красные камзолы, расшитые золотом. От страха я чуть не споткнулась, но тут же приподняла свое рваное платье, обнажив натертые ноги, и элегантно прошлась вдоль гряды тарелок и чашек в конец стола, стараясь не грохнуться на земляной пол
.– Разрешите? – раздался вдруг голос слева. Один из мужчин, сидевших за столом, зачарованно смотрел на меня снизу широко раскрытыми глазами, – мадемуазель, должно быть, имела вескую причину, чтобы попасть сюда таким необычным способом?
Он слегка поклонился и подал руку. Мужчина был молод, свеж и чисто выбрит. Его белокурые локоны лежали аккуратно зачесанными назад в длинный хвост, а серые глаза смотрели дружелюбно и с любопытством.
Я прочистила горло, подняла голову повыше и кончиком пальцев взялась за его теплую ладонь:
– Мадемуазель Жюстина, – назвала я первое попавшееся имя, которое мне вспомнилось.
Он помог мне спуститься.
– Маркиз Де сад. Анатоль Де Сад, – он еще раз поклонился и поцеловал руку, не отрывая взгляд от лица. Я заметила, что он ни разу не посмотрел на мою грудь, хотя видок у меня был еще тот.
– Де сад? – до меня вдруг дошло. – Де сад? Тот самый…
– Тот самый…Наша семья довольно популярна, но не думал, что вызову такое удивление.
– Ешкин, – я прикрыла рот рукой.
Значит, я попала по адресу. Главное – теперь не упустить рыбку с крючка.
– Вы не здешняя? А впрочем…, – он вдруг засуетился, – вы наверное голодны?
– Да, наверное, это заметно, но я действительно устала и проголодалась.
Постепенно крестьяне продолжали заниматься своими делами – есть и пить, лишь иногда поглядывая на меня. Зато здешние женщины смотрели на меня с явной злобой так, что это заметил даже Анатоль.
– Вы не из числа их компании.
– В первый раз здесь. Проездом. Меня ограбили, поэтому я в таком виде, – соврала я. Не говорить же ему правду?
– Ох, иногда люди бывают довольно жестокими, надеюсь, вы не пострадали? – спросил он участливо, предлагая сесть возле него.
Остальные мужчины за столом были более холодны – они лишь вежливо кивнули мне и продолжили общение между собой.
"Ах ты сволочь!" – я услышала грозный рык, не успев присесть на предложенное место. Мужик, который напал на меня, ворвался внутрь харчевни и был полон желания убивать. Я прижалась задом к столу и глянула на Анатоля в надежде, что тот меня защитит. Конечно, я оказалась права. Анатоль выступил вперед, коснувшись пояса – из под чуть распахнутой полы камзола я увидела кобуру и торчащий оттуда револьвер.
Мужик в дверях выглядел зло, от пота его волосы прилипли ко лбу – хотя после заката солнца довольно похолодало, но кровь в нем бурно кипела. Еще бы! Какая-то мадемуазелька двинула его в пах – попрала мужское самолюбие.
При взгляде на Анатоля, простолюдин поостыл, бросив:
– Уже успела себе защитничка найти! – с этими словами он удалился из харчевни.
– Ну вот, он ушел, все закончилось благополучно, – Анатоль повернулся ко мне и еще раз пригласил сесть. Повторять дважды не пришлось. Я нырнула за стол и набросилась на куриную ножку, лежавшую ко мне ближе всего.
Из-за того, что места было мало, нам пришлось потесниться, а я оказалась зажата между Анатолем и его провожатым. Из обрывков разговора я сделала вывод, что это нечто вроде охраны, во всяком случае несколько раз прозвучала фраза: “в этой части лютуют бунты, крестьяне недовольны, здесь может быть опасно для вас, сир”, на что Анатоль только отмахивался.
Я с набитым ртом промычала:
– Это самая вкусная курица, которую я ела!
Мужчина неспеша грыз лепешку и посматривал на меня, иногда улыбаясь чему-то своему. Вдруг он заметил мой перевязанный палец, когда я подняла руку, чтобы с удобством обгрызть косточку.
– Вы ранены? У меня есть мазь травницы, которая отлично помогает при небольших ранах. Она в моих вещах, привязанных к лошади.
– Вы очень благородны, Анатоль.
Один из сопровожатых странно на меня взглянул и произнес:
– Вам следует употреблять обращение Ваше сиятельство или же Ваша милость.
– Оставьте эти правила этикета для королевских дворов, мой милый друг, – Анатоль улыбнулся и его серые глаза заискрили.
Внезапно толпа загалдела и все обратили внимание на вход харчевни. Там стоял хозяин с куском дымящейся кабанятины. Я заулыбалась и подскочила.
– Аве мария, – крикнула я. – Аве Мария!
Но отведать кабанятины не удалось. Внезапно послышался глухой удар и хозяин харчевни удивленно оглянулся и тут же упал. Дымящийся кусок мяса отлетел в сторону, разбрызгивая жирные пятна. Все замолкли. В харчевню медленно вошел мужик, который напал на меня, прямо за ним стоял высокий бородач, одетый в синий выцветший камзол – судя по всему, украденный у кого-то из знати. А еще сзади целая толпа крестьян, вооруженных разного вида оружием – вилами, кирками, копьями.
– Е-мае, – воскликнула тихо я, и схватилась сзади за Анатоля. Тот отодвинул меня назад и медленно достал револьвер.
– Господа, – сказал он, – что вам нужно? Давайте разберемся по хорошему. Сегодня прекрасный вечер и хорошая погода для драки.
Мужик прошел несколько шагов и с отвращением сплюнул. Затем произнес.
– Ваша, так называемая королевская знать, не делает ничего, чтобы помогать нам. Наших людей убивают, утаскивают жен и дочерей на болота в угоду твари, от мужчин остаются лишь одни черепки после таких налетов. Наши урожаи гибнут! И вместо того, чтобы нам помогать, – он обращался ко всем присутствующим в харчевне, – они приходят и забирают наших баб.
Я хотела пискнуть, что я ничейная тут баба, но обстановка была слишком накаленной, чтобы привлекать к себе внимание. На краю стола лежал небольшой, но острый ножик для резки мяса. Не поворачиваясь, я аккуратно его взяла в руку. Холодная сталь приятно охладила кожу и заставила чувствовать себя увереннее – во всяком случае, задаром жизнь не отдам.
Тем временем обстановка накалялась. Кроме компании Анатоля и его сопровожатых, остальные очевидно были обычными крестьянами, а значит принимали сторону главного зачинщика, постепенно обступая со всех сторон нашу компанию. Те, кто не хотел участвовать в драке, медленно выходили из харчевни и отходили в сторону, готовясь смотреть на кровавое побоище.
Сопровожатые Анатоля стали в стойку и достали револьверы, держа наготове кинжалы.
– Я в последний раз повторяю. Мы не хотим драться. Мы здесь проездом и никакой ответственности не несем, – сказал спокойно Анатоль.
– Не несут они ответственности, – усмехнулся мужик, затем вытер вспотевшие руки о косоворотку и глянул на меня, прищурившись, – впрочем есть кое-что, что спасет ваши жизни. Она, – он кивнул на меня, а я сжала кинжал посильнее. Конечно, Анатоль у меня сразу вызвал доверие, но доверять здесь не стоило никому. Он глянул на меня и тут же отвернулся, замолчал. Он точно решил меня сдать этому уроду! Я до боли закусила губу, чтобы не заплакать. От меня сейчас не зависело ничего. Вновь моя судьба была в руках мужчины.
– Девушка не виновата. Она останется с нами.
– Тогда держитесь, жабы! – крикнул мужик, намекая на зеленые камзолы. Прищурив темные глаза и подняв ломик, заорал, – бейте их!
Те, кто стоял к нам ближе всего успели только поднять свои орудия, как тут же пали мертвыми – сразу из нескольких дул револьверов вырвались струйки дымка, мне же заложило уши от грохота так, что я пригнулась. И вовремя! Мимо просвистел топорик и врезался тупой стороной в голову одного из сопровожатых – его зеленый ворот камзола тут же окрасился в красный цвет, а глаза закатились. Это была отправная точка – вокруг начался невообразимый балаган – крики, ругань, драка. Стрелять из револьверов стало невозможно, чтобы не зацепить друг друга, поэтому в ход пошли кинжалы. Я же оказалась зажата в угол, как меня заметил плюгавый мужичок, слепой на один глаз. Он вращал единственным глазом словно циклоп, ища свою жертву, а заприметив меня – пошел, держа в руках небольшой топорик. Почти подойдя ко мне, он обнажил свои кривые редкие зубы, через которые проглядывал красный мясистый язык и запищал неожиданно тонким голоском:
– А вот и баба на ужин! – с этими словами я заорала и выставила кинжал вперед, вспоминая, чему меня учила Томка. Однако, и плюгавый был не промах. Он отклонился в сторону – влево, потом вправо, каждый раз не давая шанса ранить его, а затем занес топор и обрушил его на меня. В последний миг мне все-таки удалось присесть и отскочить в сторону, выкинув руку с кинжалом вперед. Плюгавый согнулся и упал на пол, зажимая окровавленную ногу. Тут же его затоптала толпа.
В этот миг я поймала взгляд Анатоля, сражавшегося сразу с тремя простолюдинами. Он успел мне чуть улыбнуться, а я показала ему круглый знак “ок” с помощью большого и указательного пальца.
– Кто тебя драться так научил? Небось, знатный виконт или сам король? – прямо передо мной вырос насильник, держа в руках металлический ломик.
– Отвали от меня, урод. Отправляйся к своей женушке или сразу к чертям в ад! – заорала я, перекрикивая шум распалившейся толпы. Сбоку послышался звон – разбилось сразу несколько бутылок с бурбоном, по харчевне пополз резкий запах алкоголя.
– Я уже там был, – заржал мужик и метнул ломик в меня. Тот ударил больно по руке и отскочил в сторону. Я заорала от боли и краем взгляда увидела, как Анатоль продирается ко мне. Он выставил кинжал вперед.
– Не подходите к ней, или я вас зарежу! – господи, эти манеры…
Мужичонка тем временем отобрал кирку у какого-то пьяного драчуна и оттолкнул его в сторону, тот упал, ударившись головой об стол.
– Отдай мне свою бабу. на том и порешим, – он ухмылялся.
Анатоль лишь покачал головой. Мужичонка хмыкнул и крикнул.
– А ну-ка, скрутите его. Посмотрим, как красиво он будет висеть на ближайшем дереве!
Несколько крестьян тут же набросились на Анатоля и ему пришлось отчаянно сопротивляться. Мужик тем временем подошел близко мне и прижал к глиняной стене. Я изо всех сил отворачивала голову в сторону, стараясь не смотреть своей смерти в лицо. И тут он высунул язык и облизнул мою щеку.
– Извращенец! – заорала я и оттолкнула его назад изо всей силы, даже не думая о последствиях. И, как оказалось, сделала правильно – сзади мужика поджидал кинжал Анатоля. Глаза простолюдина остекленели, он так и осел на пол с ухмылкой, а затем упал вперед, стукнувшись лбом.
Анатоль, видя мое шокированное состояние, схватил меня за руку и мы выбежали на улицу. Несколько мужичков стояли в сторонке и опасливо смотрели на нас, явно не желая принимать участие в драке. На улице сразу стало немного легче – прохладный ветер обдувал лицо, но я все еще не могла оторваться от пылающей бойни в харчевне.
Анатоль легонько хлопнул меня по щеке.
– Жюстина. Все в порядке? Ты цела? Он что-то сделал с тобой?
– Я…я… Мы его убили, да? – вдруг я поняла, что говорю шепотом.
Анатоль пожал плечами и только сейчас я заметила крупные капли пота и крови, стекающие по лицу.
– А с вами что? – спросила я. – Вы ранены?
– Это не моя кровь. Со мной все хорошо. Но тебе нужно уезжать прямо сейчас.
– Нет, я не могу, я останусь с вами.
– Уезжай. Я тебя найду, обещаю. Я хочу быть другом – и вскоре мы будем сидеть у огня, а ты будешь рассказывать мне о своих злоключениях. Жак доставит на место и вернется за мной.
– Жак? – я взволнованно схватила его за плечи. – Но вдруг вы погибнете?
– Милая Жюстина, я клянусь, что не погибну, но мне нужно помочь моим друзьям, – он присвистнул и из темноты кустов выступил худощавый подросток с испуганными глазами. Из под серой кепи у него торчал рыжий длинный чуб. В руках мальчик держал невод от лошади.
– Жак, езжайте на север, в приют Святого Мартина – это ближайшее хорошее укрытие. Потом возвращайся за мной. Но при каких обстоятельствах не останавливайтесь в дороге – сам знаешь, какие тут гиблые места.
– Хорошо, ваша светлость, как пожелаете.
Анатоль вновь обратился ко мне:
– Езжай, тебе там помогут
– Я знаю, я туда и направлялась, – пробормотала я и, наконец, отпустила Анатоля.
Через минуту мы с Жаком скакали на лошади вперед, а я все еще с тревогой оглядывалась назад, наблюдая, как Анатоль возвращается в ад.
Глава 4
Несмотря на то, что приют Святого Мартина был в соседнем городке, добираться до него пришлось много часов. Всю ночь мы скакали, продираясь через сумрак, и холодный ветер обдувал меня с ног до головы. Слава богу, у Жака был запасной камзол Анатоля и я сразу же укуталась в него, но ноги оставались открыты, обжигающий ветер колол их тысячами игл. Через пару часов после того, как мы покинули харчевню и побоище внутри нее, мы сделали привал у небольшой рощицы. Здесь стояло крошечное озерце с болотной водой, в нем отражалась луна, благодаря чему окружающая территория хоть немного освещалась. Здесь мы себя чувствовали чуть-чуть безопаснее, да и лошади нужно было отдохнуть.
– Почему мы не остановимся и не дождемся рассвета? Ведь ехать с рассветом безопаснее. Ночью опасно передвигаться через лес, разве там не водятся волки? – спросила я Жака, пока он доставал целебную мазь и аккуратно разматывал мой раненый палец. От боли я сморщилась, палец начал ужасно болеть.
– Да, вы правы, мисс, волки водятся в Бромудском лесу, через который нам предстоит проехать, однако, есть кое-что еще опаснее, – его голос стал тише, – мне о таком и говорить страшно.
– И что же это? Давай говори! – я вдруг поняла, что совсем ничего не знаю о мире, в который попала. Лохински упоминал, что древний мир был совсем не таким, каким мы знали его по книгам, ведь они были написаны под диктовку церкви, а значит, в них упоминалось лишь то, что было допустимо или же выдумано.
Жак обмакнул кусок тряпья в озерце, смочив его край, и принялся аккуратно обтирать кровь.
– А это не заразно, Жак? Там ведь вода не стерильная, да?
– Что вы имеете в виду, мисс? – удивленно он спросил, подняв брови и замерев с тряпкой в руке.
– Ах. это же восемнадцатый век… медицина еще не развита, – сконфуженно пробормотала я.
Жак снял кепи и положил ее рядом с собой, затем вновь принялся обрабатывать рану.
– Не волнуйтесь, мисс, я много раз попадал в потасовки и каждый раз достаточно было промыть рану водой. Все быстро заживало. Ваш муж доктор?
– Почему ты так решил? – настала моя очередь удивляться.
– Ну, вы упомянули медицину. Значит, ваш муж либо доктор, либо травник или колдун. Но вы не похожи на ведьму, так что…
– Нет-нет, я не ведьма, да и мужа у меня нет.
– Вот как, – протянул Жак, почти закончив протирать засохшую кровь. Он взял подобие баночки, сделанной из обожженного материала для горшков, и снял кусок плотной ткани, выполнявшей роль крышки. Запах пошел резкий и травяной – мне даже показалось, что я слышу запах одуванчика, если тот растереть между пальцами.
– Так какая же опасность нас может поджидать? – спросила я у Жака, смотря как он осторожно наносит мазь и размазывает ее по моему пальцу. Это было странно, но палец мгновенно заледенел и я перестала чувствовать боль.
– Сразу за Бромудским лесом начинаются гиблые места, мисс…, – он говорил медленно, раскатывая еще один жирный пласт мази, – там начинаются владения Дракона.
– Дракона? – я чуть не засмеялась. – Что за чушь?
Жак остановился и посмотрел серьезно в глаза.
– Разве вы не слышали, мисс? Несколько лет север нашей страны атакует огромный Дракон, который пожирает целые деревни вместе с людьми. Мужчин он сжигает на месте, а женщин и девочек увозит к себе. Еще ни одной не удалось сбежать из его владений, думаю, они все мертвы, мисс. Вместе с селами он сжигает поля пшеницы и урожаи. Великие умы утверждают, что он хочет, чтобы вся страна принадлежала ему, а люди отсюда ушли.
– Вот это да! – только и нашлась ответить я. Если Лохински выйдет на связь, ему будет что рассказать. Имел ли отношение дракон к грядущей революции? Ответить было сложно.
Жак оторвал еще кусочек чистой сухой ткани и принялся наматывать повязку обратно.
– Где вы так? Это тот простолюдин вас ранил? – мальчик кивнул на палец.
Я только махнула рукой, вспомнив зеленоглазую заразу, которая охотилась на меня со стрелами.
– Можно и так сказать. Как только я очутилась в этих краях, уже несколько раз подвергалась большой опасности. У вас здесь не слишком гостеприимно.
– Знаю, мисс, – Жак плотно завязал один узел, затем следующий. – Надеюсь, в скором времени вы сможете попасть к себе домой и с вами все будет хорошо… Готово! Теперь мы можем продолжать путь.
Жак помог мне забраться на лошадь, я решила в этот раз по его совету свесить обе ноги на левую сторону и держаться за седло – так действительно было удобнее. Мальчик убедился, что я крепко держусь, и мы двинулись вперед. Впереди чернел пока еще далекий прямоугольник Бромудского леса.
Чем ближе мы подъезжали, тем страшнее и выше мне казались деревья. В лес уводила небольшая, но довольно утоптанная тропа – видимо, ей часто пользовались. Во всяком случае, хватало даже света звезд, чтобы разглядеть колею. Как только мы зашли в лес, Жак сбросил скорость, и лошадь перешла на небольшую рысь. Пахло здесь просто отлично. Я вдруг вспомнила о своем мире двадцать первого века – люди там совсем не представляют, какие чудеса творятся у них под боком. Они настолько погрязли в своих делах и проблемах, что даже принеси я им букетик ароматных ночных роз из Бромудского леса, они бы ни за что не поверили.
Может быть во мне играл адреналин, а может быть я просто была рада выбраться наконец из тюрьмы, но в какой-то момент мне даже нравилась поездка. Впрочем, как только где-то заухала сова, а в другой стороне завыл зверь, приятное чувство опустилось куда-то под ложечку и запульсировало нервным огонечком. Я, конечно, бывала ночью в лесу, но это был совсем не тот лес – так, лесополоса с шашлыками у станции. А тут… совсем другое дело!
– Жак, – позвала я тихо.
– Да, мисс, – также тихо ответил он мне.
– Мы же не заблудимся, ты знаешь дорогу?
– До приюта Святого Мартина ведет лишь одна тропа, и мы по ней едем. Не волнуйтесь, мисс.
Внезапно слева от нас, очень близко, послышался треск кустов. Я даже вскрикнула, а лошадь заржала, в ночной тиши это было оглушительно громко. Думаю, нас услышал весь лес.
– Все-таки плохой идеей было ехать через лес ночью, – зашептала я испуганно Жаку.
– Его милость приказал ехать прямиком в приют, не останавливаясь. Я не мог ослушаться его приказа, простите.
– Будем надеяться, что он был прав, – я озиралась и всматривалась в темноту, как еще один треск ломаемых кустов послышался уже с другого бока. В этот раз лошадь от испуга встала на дыбы, а я, не удержавшись, упала. Лошадь помчалась дальше, не обращая внимание на Жака и его попытки остановить животное.
Все, мне теперь точно конец! Это волки. И они меня сейчас сожрут. Я даже услышала дыхание дикого животного. Он сломал кусты и подобрался прямо ко мне. Из-за густой темноты мне ничего не было видно, я решила оставаться на месте и не двигаться – все равно бежать было поздно. Может быть притвориться мертвой?
Волк, кажется, был слишком приземист и издавал храпящие звуки. Внезапно в свете луны я увидела длинные усы и тупую толстую мордочку животного, которое совсем не было похоже на изголодавшегося волка, а скорее на упитанную капибару. Но вряд ли это была она.
Позади раздавался топот копыт – это возвращалась лошадь, ведомая Жаком. Он натянул поводья и остановился в метре от меня. Я же лежала ни живая ни мертвая, рассматривая животное. Хоть оно и выглядело дружелюбно, не исключено, что при попытке движения, захотело бы меня сожрать.
– Ах, мисс! Это кабанчиковый ондатр. Он совсем не страшный.
У меня отлегло от сердца и я села, все еще осторожно поглядывая на ондатра.
– Он какой-то странный.
– Ночное животное, питающееся ночными грызунами и рыбой. К тому же очень любопытное.
Жак протянул руку и погладил ондатра. Тот задвигал усами и потянулся передними лапками к Жаку, словно учуял у того в руках рыбку.
– У меня ничего для тебя нет, – хихикнул Жак, затем помог мне подняться и усадил вновь на лошадь.
– Да уж, о таких животных я ничего не слышала.
– Видно в ваших родных местах они не водятся, мисс, – заметил Жак.
– Зато в моих родных местах полно лосей и куриц.
Вскоре я почувствовала себя частью леса – может быть мы стали ветром или листвой, но он принял нас. Ночные звуки уже не пугали, их стало невообразимое количество и мне оставалось лишь догадываться, кому они принадлежат. Мы ехали несколько часов, лишь изредка останавливаясь, чтобы размять конечности. Я приседала, разминалась и мечтательно приговаривала:
– Вот бы сейчас кофе, – но Жак не знал, что это такое, поэтому разделить со мной мои желания в полной мере не мог, хотя я пыталась донести о свойствах и вкусе этого прекрасного напитка.
– Расскажи мне об Анатоле, – наконец, я решилась расспросить о его хозяине. Мне не хотелось, чтобы вопросы о нем звучали навязчиво.
– А что вам рассказать, мисс. Семья Де Сад довольно большая, хоть и ходят о них разные легенды, большинство – выдумка.
– Какие легенды? – заинтересовалась я.
– Например, о старшем брате, который славится слишком развязными нравами, если вы понимаете меня, мисс.
Хоть я не видела лица мальчика, но готова была биться об заклад, что он смутился и покраснел.
– Вот как? – решила я его подначить. – Расскажи подробнее.
Жак смущенным голосом принялся рассказывать:
– Например, моя тетушка из Саланвара рассказывала, что ходили слухи об одной из многочисленных любовниц Пьера – она около года прожила в его замке, а вернулась, везя с собой сундуки, набитые золотом и драгоценными камнями. При этом сама она очень изменилась – если забирал он ее юной невинной девушкой, то вернулась она настоящей женщиной – красивой, страстной и свободной. Во всяком случае, тетушка говорила, что ночью к ней хаживали почти все красивые мужья и не по одному разу.
– То есть она стала девицей легкого поведения? – уточнила я.
– Получается так, мисс. Она стала, – его голос таинственно понизился, – куртизанкой.
– Что же в этом удивительного? Богатый маркиз нашел себе любовницу и щедро ее наградил. Неужели это может вызывать такие пересуды? – изумилась я.
– Нет, конечно, мисс. Но у Пьера таких девушек бесчисленное количество, к тому же, поговаривают, он предпочитает необычные способы в утехах – например, другая моя тетушка из Попорокко рассказывала, что ее муж возил фрукты к завтраку во дворец Пьера и видел одну из его любовниц, когда та вышла на задний двор ранним утром. И вот ее руки были исполосованы! Как будто ее били плеткой. Кстати, именно эта тетушка и помогла мне устроиться в конюхи, – добавил Жак.
– А что насчет Анатоля? Он тоже любитель острых ощущений? – я подумала о том, что может быть мне и не стоит собирать информацию. Что, если, мой амулет не оживет и я навсегда останусь в этом мире? Но Лохински предупреждал о таком. Он говорил, что амулету необходимо время сонастроиться, чтобы у него была возможность передавать информацию из этого мира. Правда сейчас я думала о том, что это всего лишь некая фора – человеку необходимо было доказать, что он не сразу умрет здесь, убедить, что он подходит для выбранной цели. И только тогда они включат передачу данных, а я получу шанс выполнить миссию и отправиться домой.
– Нет, мисс, – Жак засмеялся, – он очень хороший. Вы не смотрите, что он мой хозяин. Он правда добрый человек и очень любит свою жену. Во всяком случае никаких непотребных слухов о нем не ходит. Вдруг Жак воспрял и вытянул шею гусем, пытаясь что-то рассмотреть. Я же решительно ничего не видела, – смотрите, вон там! – он показывал пальцем куда-то вперед.
– Жак, я ничего не вижу!
Впереди маячили лишь темные деревья, правда, в некоторых местах в ночном небе. как мне показалось, появились светлые проплешины, что означало скорое наступление рассвета.
– Дерево висельников – самое широкое дерево в лесу, – пояснил Жак. Вдали, действительно, можно было рассмотреть дерево с широченным стволом. Его ветви ужасно скрючивались и в темноте, казалось, тянули сотни маленьких ручек к небу.
– Даже не хочу знать от чего такое называние, – съежилась я.
– В прошлом веке на нем казнили около сотни бездомных монахов, предводителем которых был Мартин. В его честь и назвали приют, который построили почти сразу же после той кровавой расправы, – Жак и не собирался прислушиваться к моей просьбе.
– Я почему-то так и подумала. Значит, мы почти на месте? – если это так, то можно считать мы добрались без происшествий. Звезды на небе значительно посветлели и в воздухе летала настоящая утренняя дымка. Скоро можно будет отдохнуть и поесть.
– Да, еще пару миль и мы на месте, – ответил Жак, как чуть не слетел с лошади.
Собственно говоря, мы оба еле удержались, потому что лошадь под нами вдруг встала на дыбы и испуганно заржала. Издалека раздавался шум, словно ревел паровоз. Лес в этих местах сделался значительно реже – все чаще встречались большие прогалины и поляны, а дорога расступилась и можно было вновь разглядеть след от колес и прохоженную тропку. Горизонт здесь был значительно ниже и куполом висел прямо над нами. Я подняла глаза, и увидела как светлеющее небо загораживает огромная черная тень. Сначала точка, потом пятно, и, наконец, гигантская чернильная клякса, обретавшая черты то ли птицы то ли динозавра. Зрелище приковывало внимание – словно древнее божество – черный дьявол – неторопливо размахивал крыльями, которые, казалось, могли обнять весь небосвод.
Черные глаза, утопленные в жилистых глазницах, смотрели равнодушно и холодно. Кожистые крылья, словно веера, неспешно, не тратя большое количество энергии, методично совершали взмах за взмахом, поддерживая туловище-дирижабль в воздухе. Монстр раскрыл металлический клюв, издав звук, напоминающий свисток паровоза
– Дракон, – завороженно прохрипел Жак, закинув голову назад и даже не стараясь придать своей позе более удобное положение.
Огромный дракон заслонил собой звезды и небо, луну и космическую синеву, быль и явь. Ничего сейчас не существовало кроме этой смертельной сказочной красоты в виде размаха двух кожистых плотных крыльев, крупной ажурной головы с костистыми наростами цвета дикого камня, металлического блеска глаз и острых перочинных ножей-когтей. Он нес в своих лапах корову и даже не обратил никакого внимания на нас, хотя я уверена, что он не мог не услышать лошадь – ее громкое ржание не переставая сигнализировало о нашем местонахождении. Но мы с Жаком не могли оторвать взгляд от небесного зрелища и как прикованные следили за полетом дракона. Тот лениво взглянул на нас одним глазом и скрылся с обратной стороны горизонта. Еще минуту мы молча смотрели туда.
