Текст книги "Опасные приключения попаданки (СИ)"
Автор книги: Аннэт Хорол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 27
За дверью стоял невысокий лысый мужчина с чертами лица, напоминающими птицу – над тонким носом близко друг к другу располагались два мелких глаза, а бескровные узкие губы как-будто что-то постоянно жевали. Сначала я хотела было закрыть дверь, памятуя о возможных опасностях.
– Простите, я не ждала гостей!
Однако, мужчина поднял руку и птичьими бледными пальцами придержал ее.
– Жюстина, – назвал он мое имя. – Я от Лохински.
– Глава королевской разведки? – догадалась я.
Он кивнул и огляделся.
– Разрешите войти? Нас не должны услышать.
Я не секунды не медлила, хотя представила, что случится, если де Сад обнаружит в моей комнате постороннего мужчину, пусть и главу королевской разведки.
– Не переживайте, у меня здесь везде глаза и уши. Нас предупредят в случае опасности, – успокоил мужчина меня, видимо, видя мое смятение. – Я Клод Монпансье.
Он протянул мне руку и я поздоровалась с ним.
– Прежде всего, хочу поблагодарить вас от лица матери-корпорации за проявленную храбрость и смекалку. Вы прошли не малый путь, к тому же подвергались преследованию со стороны мужчин. Я наслышан. Но до вашего освобождения осталось совсем недолго. Вам нужно добыть прямые доказательства от главы мятежников и я устрою вам эту встречу.
– Его зовут Грегори? – вдруг спросила я. И тут же пояснила. – Ведьма опоила меня отваром, из-за которого я многое забыла, однако, после ее смерти память практически вернулась ко мне.
– Понятно, – кивнул глава разведки. – Да, Грегори. Но это его ненастоящее имя.
– Да-да, знаю, его зовут Люка Бурый, – перебила его я. – Когда у вас получится устроить встречу?
– Завтра ночью.
– Так быстро?
– А чего тянуть, – пожал плечами мужчина. – К тому же, скоро Люку упекут в Бастилию, а там условия куда более жесткие. Это последний шанс. Нам нужно получить имена и диктофонную запись признания.
Я отвернулась от главы разведки и скрестила руки на груди. Сердце отчаянно забилось в груди, и я не хотела, чтобы он что-то понял.
– Я не знаю, что ему сказать. Может быть вы мне посоветуете?
Мужчина помолчал, затем сказал:
– Действуйте по ситуации. Здесь советовать что-то сложно. Насколько я знаю, он искусный лжец, умеет морочить головы людям. Это кровожадный и жестокий убийца. Будьте осторожны.
– Вы уверены? – я подошла к главе разведки и дотронулась до его руки ниже локтя. Мне нужно было понять, говорит ли он правду, так я могла следить за его эмоциями. – Я помню его слова и действия. Он не был похож на обманщика. Вы уверены, что революция не должна начаться и то, что падре действительно кровавый убийца?
Клод на секунду отвел взгляд, что я сразу же отметила про себя. Мужчина аккуратно опустил мои руки и уклончиво ответил:
– Не столь важно, что я думаю об этом. У нас есть распоряжение матери-корпорации. Нам следует выполнить его. Революция не должна свершиться.
Целую ночь я не могла уснуть. Мягкие перины мне казались жесткими досками, а подушки – полными металлических шипов. Я постоянно думала о Грегори, боялась встречи с ним. Спрашивала себя, что будет, если провалю попытку. Вдруг он не расскажет мне ничего. Под утро кое-как задремала, а проснулась, когда солнце взошло высоко. В углу комнаты вертелась Люси, и я позвала ее по имени.
– Ах, мадемуазель Жюстина, – испуганно повернулась она. – Прошу прощения, я разбудила вас.
– Все в порядке, – поспешила ее успокоить. – Сколько времени?
– Почти девять утра.
– Меня не разбудили к завтраку? – удивилась я.
– Таково было распоряжение его сиятельства. Господин уехал по делам ни свет ни заря, а нам приказал дать вам выспаться, сколько пожелаете.
– Вот как!
– Завтрак ждет вас внизу, мадемуазель Жюстина.
– Благодарю вас!
Люси поклонилась и вышла, а я начала приводить себя в порядок.
Завтрак был чудесный. Аурелия и Белладонна бродили по саду, а когда им донесли о том, что я проснулась, то немедленно подошли ко мне и приветствовали поцелуями.
Завтракала я яйцом всмятку, лососиным паштетом и щедро намазанным на свежеиспеченную лепешку. Остаток дня до обеда мы с новыми подругами играли в шахматы, учились плести косы и сплетничали. От Аурелии я узнала тайну господина де Сада про его бастарда, которую уже знала от Люси, а Белладонна поделилась информацией о приближающихся мятежах:
– Моя мама живет на окраине Сен-Жермен-ан-Ле, и она говорит, что они купили дополнительную охрану, чтобы избежать варварских набегов со стороны крестьян.
– Неужели они добрались уже и до туда? – воскликнула испуганно Аурелия. – Так и в Версале скоро будут. Нужно подумать о том, чтобы упаковать чемоданы и быть готовыми к отъезду на юг страны.
– Жюстина! – позвала меня Белладонна и я вздрогнула. – Ты с нами?
– Конечно! – вздоргнула я. – Просто задумалась.
– Что скажешь о восстаниях? Я слышала, что Пьер планирует выступить со своим отрядом и навести порядок в деревнях.
– Я пока мало что знаю, – пролепетала я.
– Наверняка, он будет действовать быстро и жестоко. Такие руководители, как маркиз, нужны нашей стране, они умеют держать простой люд в ежовых рукавицах. Отличное подспорье Людовику, – сказала Аурелия.
– Да, может его к награде потом приставят и он закатит по этому поводу грандиозный бал, – Белладонна зажмурила от удовольствия глаза.
После сытного обеда мы отправились на ярмарку, и я с удовольствием ходила между рядов и подбирала себе новые платья и сапожки, не считая деньги. Груженые повозки уже ждали неподалеку, а мы все еще катались на каруселях и наблюдали за бравым кузнецом, чеканившим монеты с помощью кувалды.
– Все-таки бывают красавчики и среди просто люда, – хихикала Аурелия. – Посмотрите только на его руки.
В какой-то момент я словила себя на мысли, что мне сейчас комфортно и уютно. К хорошей жизни быстро привыкаешь. Разве хотела бы я променять эту счастливую жизнь на опасные и холодные приключения? Здесь, в замке было безопасно, а с подружками – весело. Каждую минуту мы что-то придумывали или хохотали. Пьера я не видела целый день, но воспоминания вчерашнего вечера порой проскакивали в моей памяти, покрывая спину мурашками.
Чем ближе время подходило к вечеру, тем больше я витала в своих мыслях. Внутри себя я чувствовала, что встреча с Грегори изменит меня. Заставит вновь почувствовать особый вкус к жизни, полной опасностей.
Когда все улеглись спать, я осторожно вышла из своей комнаты. Тихо горели свечи и не было ни одной живой души. Мне предстояло пробраться через секретные ворота на улицу, где меня будет ждать повозка с лошадью. Охрана была подкуплена, поэтому насчет этого я не волновалась.
Внизу я столкнулась с Люси. Та несла ворох чистых полотенец.
– Ох, мадемуазель. Вы не спите! – воскликнула она и я заметила в ее глазах подозрительный блеск.
На мгновение я замешкалась, но тут же нашлась.
– Хотела испить воды. Мой графин пуст.
– Я сейчас принесу, – заверила девушка меня, и мне пришлось вернуться в комнату, с досадой ждать, пока Люси принесет воды.
Вторая попытка была более успешной. Я легко выскользнула за ворота и увидела повозку.
Тронувшись с места, попыталась молиться, но не вспомнила ни одной молитвы, а руки замерли, не давая совершить крестное знамение.
Ехали мы довольно долго, но расслабиться и немного поспать не вышло – вскоре после отъезда мощеная дорога кончилась и повозку понесло по жутким кочкам. Наконец, я увидела чернеющий силуэт тюрьмы Шатле на фоне звездного неба, и мы остановились.
“Приехали, мадемуазель”, – сказал кучер и помог мне выбраться из повозки.
Я мгновенно закутала руки в бархатную муфту – в полях гулял страшный пронизывающей ветер, а каменные своды ужасающей тюрьмы, казалось, морозили еще больше.
У входа стояла стража и тихонько переговаривалась. Завидев нас с кучером, они поднялись, а один из них взял подвешенный на металлических воротах факел и поднес его к нашим лицам.
– Мы от господина Монпасье.
– Пароль? – коротко спросил охранник.
– Черная туча, – ответил кучер.
– Пройдемте, – охранник кивнул мне, а я вопросительно оглянулась на кучера.
– Дальше вы идете сами. Я буду ждать вас здесь.
Внутри тюрьма казалась холодной, сырой и еще более неприветливой чем городская тюрьма Бристоль Де Са Жес, в которой мне довелось провести неприятные дни. Каменные своды тут были слишком низкие и давили со всех сторон, сырые стены густо цвели мхом, а на полу бегали крысы – я увидела, как они разбегались от факела с огнем, который нес угрюмый охранник, шествующий впереди меня. Я старалась не отставать и не смотреть по сторонам. Из тюремных решеток отовсюду тянулись худые руки с длинными ногтями. Лица узников терялись в темноте, словно тьма их поглощала, но руки и стоны были живые. Мне казалось, что это давно умершие люди, все еще просящие о помощи.
Когда я подумала, что конца у этой дороги нет, мы остановились возле одной из решеток. Охранник отпер ключом дверь и я вошла, после чего стражник вновь повернул ключ два раза и отошел.
Я вздрогнула и обернулась. Мне нечего было опасаться – по крайней мере, если бы меня хотели арестовать, то сделали бы это прямо на месте, а не устраивали встречу с главарем мятежником.
Свет от факела сюда почти не доставал, бросая огромные мрачные тени на стены и пол. От этого углы казались еще темнее – угольно-черными и скрывающими в себе неизвестные тайны. В одном из них кто-то закопошился, я пригляделась, не решаясь подойти или нарушить вечную тишину подземелья. Вдруг это крысы? Я отступила к решетке обратно, но тут срывающийся голос заставил меня замереть.
– Жюстина… ты?
Глава 28
Голос был слабый и сиплый, словно говорил дряхлый старец, но это несомненно был его голос.
– Люка… – отозвалась я в ответ, все еще не решаясь подойти.
– Как ты здесь оказалась? – в его голосе сквозило непомерное удивление. – И пожалуйста, зови меня Грегори. Ты ведь так меня называла всегда…
Я слышала, как он пытается подняться, хватаясь за сырые стены и наконец осознала, что он слишком слаб, чтобы это сделать.
– Грегори, – произнесла я имя, пробуя его на язык. – Как ты?
Глаза привыкли к темноте и я несмело шагнула к куче сена, на котором лежал падре. Я уже поняла, что он ослаб и измучен, однако, когда я наклонилась над ним, чтобы помочь встать, то зажала рот рукой, чтобы не закричать.
Его голый торс краснел полосами от плетей, а места на теле, где не было этих ужасных отметин, были заполнены синяками. Взлохмаченные волосы грязными прядями спускались на плечи.
Я осторожно дотронулась до его подбородка, от чего заключенный скривился от боли, но все же медленно подняла его лицо на уровень со своим. Мне нужно было посмотреть в его глаза, убедиться в том, что я его помню. Лицо падре уже начало зарастать щетиной, но и тут живого места не было. Карие темные точки смотрели с болью на меня. От увиденного на меня мгновенно нахлынули слезы и я не могла сдерживаться.
– Что с тобой сделали здесь? – прошептала я, сдерживая сдавленные рыдания.
Я мгновенно сняла муфту и шерстяную накидку, в которую была укутана, и сразу же набросила на плечи мученика.
– Не нужно, – попытался протестовать он. – Ты замерзнешь.
– Прошу, – я настойчиво положила руку на его ладонь. – Не сейчас.
Он не стал со мной спорить или у него просто не было сил на это.
– Расскажи, как ты попала сюда? Потом обещаю я поделюсь некоторыми воспоминаниями последних дней, но они будут не слишком приятными, – Грегори едва говорил. Он поднял свою руку и вытер мои слезы. Я вдруг схватилась за нее и начала покрывать поцелуями – так мне становилось легче, словно, я орошала своими слезами и губами его раны.
– Мне пришлось пережить пару дней в лесу. Тот маркиз… де Сад… он гнался за мной…
Видя, что падре хочет что-то сказать, я приложила палец к его губам.
– Не говори, тебе нужно беречь силы… Не переживай, он ничего плохого мне не сделал. Мы попали к ведьме и нам пришлось сжечь ее дом, чтобы выбраться.
– Ты говорила с ней об Анатоле?
Я догадывалась, что он спросит об этом.
– Нет, я не решилась. Но кое-какую информацию я все-таки у нее выведала. Заклятье Анатоля может снять только Воронов Король. Ты что-нибудь слышал о нем?
Падре вздохнул.
– Еще одно приключение, которое мне не суждено пройти. Существует предание, согласно которому в Темных лесах на западе страны живет сильнейший маг и ему подвластна сама природа. Но человеку невозможно до него добраться – вокруг мага непроходимые топи и непролазные заколдованные чащи.
– Ну, может человеку и неподвластно, но уж ведьме точно.
– Что ты хочешь сказать? – глаза Грегори расширились. – Колдунья отдала тебе часть своих знаний?
– Я понимаю, что тебе, как наместнику господа на земле, данная тема будет не слишком приятна, – я вздохнула, собираясь с силами сказать это вслух. – Но кажется, она умерла и передала мне свою силу в этот момент.
– О господи! – перекрестился святой отец, а у меня от крестного знамения немного закружилась голова. – Я всегда знал, что в тебе есть что-то бесовское.
– Да ладно тебе! – я легонько дотронулась до его плеча, но и этого было достаточно, чтобы причинить ему боль. – Прости!
Эмоции переполняли меня через край, я только и думала о том, как бы помочь ему. В груди разгоралось жжение, оно металось и никак не могло найти выход. Лишь в мозге пульсировала мысль: “ты знаешь как ему помочь”.
Повинуясь неподотчетному порыву, я обняла падре. Крепко, но нежно. Он затих, как будто знал, что я собираюсь сделать. А я расслабилась и выпустила обжигающий огненный шар, который заструился в тело священника огненными змейками. Это было похоже на переливание крови, за одним лишь исключением – это не была жидкость, это была целительная сила. Манна.
Когда все закончилось, мы еще сидели в тишине целую минуту. Я знала, что теперь у него будет достаточно сил, чтобы прожить еще хотя бы день.
– Что это было? – наконец спросил он и голос его выглядел более окрепшим.
– Здоровье. Я просто поделилась с тобой частью своих сил – могу теперь себе позволить! Такие как ты должны жить! – со страстью добавила я, переживая, чтобы он не стал меня этим попрекать.
Но священник вдруг усмехнулся.
– Ты же знаешь, рано или поздно меня казнят. Это все бессмысленно. Может быть не стоило продлевать эту муку ожидания собственной смерти?
– Но у нас есть шанс? – я заглянула ему в глаза, спрашивая не то о возможности бежать, не то о нас.
Падре отвел глаза.
– Я никогда тебе не обещал, ты же знаешь, что святой отец не может иметь семью.
Вот как он заговорил! В моей душе за одно мгновение поднялась ведьмовская буря, но я тут же ее успокоила. Я до боли сжала амулет в своей руке. Мне нужно было решить. На мгновение я вспомнила замок, подружек, красивую сытую жизнь. А еще у меня был шанс вернуться домой, когда я предоставлю Лохински доказательства. И все это я готова обменять на жизнь одного человека – убийцы и мятежника?
Я отстранилась. Нет, мне нужно держать себя в руках. Не позволить чувствам затмить холодный разум. Незаметно я нажала на диктофон. Но с чего начать разговор, не знала.
– Сейчас я живу у маркиза, – сказала я.
Однако, в глазах Грегори я не увидела осуждения, чего так боялась.
– Я это знал. Догадывался. Мы были знакомы с друг другом, но видел я его лишь пару раз в жизни, благодаря Анатолю. И каждый раз он был окружен компанией девушек. Все жаждали его, словно он обладал эликсиром любви, который каждый день выпивал по капле.
Чем дальше говорил Грегори, тем больше мне становилось неуютно, ведь я все это знала. И Пьер знал, что так будет. Он идеальный мужчина – обладатель целого состояния, а еще знатен, невероятно красив и харизматичен. Любая клюнет на него. Мне было не по себе от того, что я размышлял о нем как о возможной партии. Но продолжать этот разговор мне не хотелось.
– Пьер говорил о тебе. О том, что ты первый начал совершать разбойные мятежи на королевскую конницу. Ты убивал всех тех людей, которые лишь несли свою службу.
Святой отец встал на ноги. Он все еще горбился от непомерных мук, которые на него были возложены в последние несколько дней, но в нем чувствовался неукротимый дух, подгоняемый силами, которые я вложила в него путем ведьминской магии.
– Да это был так. И это мой крест, который я несу, – сказал он. – Но ты должна понимать, что любая война. Любая революция. Любое сражение – это всегда жертвы. Победа стоит на крови и она дается нелегко.
– Значит, ты не оспариваешь этот факт? – я постаралась погромче произнести этот вопрос. Падре ничего не заметил, он был поглощен своими словами.
– Не отрицаю и никогда не отрицал. Но за это время вокруг меня появились люди, которые мне доверяют. Они многое положили уже на алтарь победы и предать их я не могу.
– Но разве стоит революция того горя, который она приносит? Смертей? Разве стоит она тех слез, пролитых матерями и женами?
Падре повернулся и я увидела, как его глаза заблестели. Сквозь эти слезы он улыбнулся мне.
– Да, это того стоит, – его голос был еле слышен. – Потому что душа бессмертна, а подвиги навеки высечены в камне. То, что мы делаем сейчас – рано или поздно изменит мир.
Грегори уже не смотрел на меня, а я видела в его глазах фанатичность, преданность своей идее. Он продолжал:
– Рано или поздно это перевернет все! Поэты смогут писать свои стихи, не скрываясь. Художники творить картины на любую тему! Костры инквизиции затухнут, а пыточные тюрьмы упразднятся. Крестьяне получат возможность возделывать земли без непомерных убивающих налогов. Финансовая и экономическая система будут кристально чисты, а земельная реформа, которую мы продвигаем, даст возможность выращивать и есть хлеб, который ты возделываешь собственными руками. Сейчас же от непомерной тяготи страдают все, кроме…
Он остановился и сделал паузу.
– Кроме таких, как де Сад? – продолжила я и падре кивнул.
Настал решающий момент. Я подошла и тихо спросила:
– Ты бы хотел, чтобы я продолжила это дело за тебя?
– Но ты женщина! – воскликнул святой отец. – Это невозможно и слишком опасно.
– Ты еще сомневаешься в моих способностях? Посмотри, я все еще жива, хотя сколько недругов мне встретилось.
Грегори вновь зашагал нерешительно туда-обратно по камере, потом кинулся ко мне и в его глазах я увидела мольбу.
– Бог будет безмерно тебе благодарен, если ты кое-что сделаешь для нас…
– Я вся во внимании!
– Ты можешь передать одно короткое сообщение человеку по имени Педро Паскаль? Это торговец хлебобулочной лавки возле центральной площади Версаля.
– Что я должна сделать?
Грегори подошел к решетке и всмотрелся в темноту, стараясь понять, никто ли их не подслушивает. Рядом никого не было и он вновь вернулся ко мне. Взяв за руки, тихо и отрывочно сказал:
– Скажи ему – товар не придет в срок. Наших людей разоблачили. Поставка перенесена на тридцатое число, пусть встретит и спрячет до тех пор, пока не будет составлен новый план. Без моего участия, – последнюю фразу он добавил с грустью в голосе.
– Там оружие? – догадалась я, неприятно пораженная этим фактом.
Но с другой стороны – на солдат не пойдешь же с помощью лопат.
Падре лишь кивнул.
– Ты не должна делать это, если не хочешь. Но боюсь, если товар прибудет и его никто не встретит, то придется бросить прямо в лесу и все пропадет даром.
Я дотронулась до руки святого отца.
– Я передам.
Несколько минут мы просто молчали. Я знала, что пришло время прощаться, но уходить мне не хотелось.
– Неужели это наша последняя встреча? – я дотронулась до его щеки, провела по лбу, а затем нежно завела прядь растрепанных волос за ухо. Святой отец сейчас совсем не обращал внимание на свой внешний вид. Но несмотря на это, я видела, что в нем горит огонь. Он был готов сражаться до конца, даже под чередой бесконечных мучительных пыток. Прощались мы тихо и почти бессловесно – самым важным чувствам не нужны слова. Перед тем, как мне позвать стражника, Грегори тихо окликнул меня:
– Жюстина!
– Да? – обернулась я.
– Можно тебе задать напоследок вопрос?
– Конечно. Что ты хочешь знать?
– Ты упоминала о том, что прибыла из другого мира. Если это правда… то зачем? Что ты должна здесь сделать?
Мне показалось, что мое лицо окунули в чан с горячей водой. Щеки запылали, а челюсть свело от нервного напряжения. Неужели после всего пережитого, падре заслуживал узнать то, кто я и зачем я здесь? Неужели стоило добивать его еще и этим?
– Я попала сюда по ошибке, – пролепетала я, но я чувствовала, что он мне не поверил. Лишь грустно взглянул и отвернулся к стене, не сказав больше ни слова.
Волю эмоциям я дала лишь на обратном пути – без свидетелей, в пустой холодной кибитке я плакала навзрыд и нянчила каждое воспоминание, каждое драгоценное мгновение, которое провела с Грегори.
