Текст книги "Зеленая истинная генерала дроу (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

После обеда к нам присоединился отряд Злобного топора. Сам Злобный топор, как позже выяснилось, погиб во время последней битвы. Формирование возглавил его брат по кличке Бешеная секира.

Бьог была счастлива. С Бешеной секирой они крутили роман последние несколько лет, и, похоже, дело шло к свадьбе. При виде возлюбленного моя приятельница вся расцвела. С губ ее не сходила глуповато-мечтательная улыбка. Это и понятно. Ее мужчина выжил на войне, они встретились, ничто больше не мешало им пожениться и заделать младенчика. Судя по тем жарким взглядам, которыми обменивались эти двое, думать о продолжении рода они начнут при первом же удобном случае.

Пока ехали, я немного поболтала с воином из отряда Секиры – расспросила о сражениях и потерях. За разговором время пролетело незаметно. Я опомниться не успела, как опустились сумерки и обе группы решили сделать привал.

– Ставим палатки! – закричал жених Бьог.

Орки из его отряда удивленно переглянулись, а вот для меня приказ их командира не стал неожиданностью. Ясен пень, после разлуки влюбленным надо уединиться. Не посреди степи же им трах… миловаться.

– А мы палатки на ночь будем раскладывать? – спросила Хьел у Азьярш, а та отчего-то повернулась ко мне. Я как раз тянулась откинуть покрывало, под которым мой эльфийский пленник прятался от дневного света.

– Ньол, – сказала командирша. – Я хочу обсудить с тобой одну вещь. Отойдем в сторонку.

– Конечно, сейчас.

Я снова потянулась к пледу, под которым угадывалась фигура Дракха, но передумала и убрала руку. Наш отряд вырос. Теперь вокруг полно мужиков, которые всей душой ненавидят дроу и мечтают отомстить врагам за павших товарищей. Пусть лучше пленник полежит в телеге до моего возвращения, а потом я за ним присмотрю. Решив так, я последовала за Азьярш. Мы отошли достаточно далеко от нашей временной стоянки. Свет костров, звуки голосов растаяли позади. Моя собеседница не хотела лишних ушей.

Речь пошла о нашем мирном будущем. Тихая жизнь была Азьярш не по нраву. Она собирала новый отряд, чтобы грабить людские деревушки на окраине Аталана, и предлагала мне стать частью ее бандитской шайки. Сказала, что мой колдовской дар будет ей очень полезен.

Часть моей души ликовала – мои таланты признали, меня, полукровку, выделили среди остальных орчанок, чистокровных, оценили по достоинству. Не этого ли я добивалась всю жизнь? Но другая часть меня после слов командирши ощутила себя грязной, вымаранной. Память о матери, которую силой увели из такого вот разоренного пограничного селения, не позволила мне принять предложение Азьярш. Я отказалась. Разбой и убийство беззащитных крестьян не по мне. Это путь в никуда.

Пиная мелкие камешки, я медленно возвращалась в лагерь, как вдруг мое внимание привлекли громкие вопли. Прищурившись, я увидела, как на фоне костров собирается толпа – да что там случилось? – а в следующую секунду услышала в ночной тишине знакомый голос.

– Убрал от нее руки! Это моя женщина! – орал тот, кто сейчас должен был лежать на дне телеги, накрытый с головой пледом.

Я тотчас рванула с места и со всех ног кинулась на крики.

О боги, боги, боги…

Что творит этот придурок? Совсем что ли рехнулся?

Оставила одного на пару минут – и уже скандал.

– Как это понимать? – А этот утробный рев принадлежал Секире.

У меня внутри аж похолодело. Ну молодец, Дракх! Нашел к кому пристать. Какого шельма у них вообще происходит?

– Ты изменяла мне, пока я воевал? С этим?

– Нет! – визжала Бьог на орчанском. – Я его впервые вижу! То есть не впервые, но между нами ничего не было!

– Она моя избранница!

Вот засранец! Нет, чтобы нести свой бред на эльфийском, которого тут никто не знает, так он на всеобщем орет.

И с чего это Бьог вдруг стала его избранницей? Ко мне же клеился. Передумал? Перепутал? Головой ударился, когда из телеги выбирался?

Я побежала еще быстрее.

– Он сумасшедший! Не верь ему! Я верна тебе!

– Боги благословили нашу связь!

Нет, ушастый точно решил проститься с жизнью! Так и хотелось закричать: «Заткнись! Заткнись! Не усугубляй!»

– Какая еще связь? – рычал Секира. – Ты дала ему свой мохнатый пирожок?

– Ты что! Этому дохляку?

– Не смей врать мне, женщина!

Я достигла лагеря как раз в тот момент, когда ревнивый жених грубо схватил Бьог за плечо, а чокнутый дроу поднял с земли толстенную палку. Кажется, это была одна из опор разобранной палатки.

Ой, нет…

Ахнув, я зажала ладонью рот. Поняла, что сейчас случится.

Толпа притихла, и в этой тишине громом прогремело:

– Не смей кричать на мою истинную! Не смей ее трогать своими грязными лапами! Она моя!

Серая бестолочь замахнулась и обрушила свое оружие на спину командира мужского отряда орков.

Болван! На кого ты полез? Это же не мужик, а гора стальных мышц! Да у него бицепс больше твоей тупой ушастой башки!

Палка, встретившись с могучей зеленой спиной, ожидаемо разлетелась в щепки.

Медленно-медленно Секира повернул к пленнику свое перекошенное от злости лицо и оскалился.

Ой-ёй, что сейчас будет…

Меж лопаток пробежал холодок.

– Прекратите! – я замахала руками, пытаясь привлечь к себе внимание. – Стой! Не надо! Он просто обознался. Этот эльф дурачок. Блаженный. Не в своем уме. Не трогай его.

Секира рычал, таращась на свою жертву из-под сведенных кустистых бровей. Его ноздри раздувались, как у быка. Белки глаз стремительно наливались кровью.

– Этот голос… – Эльфийский дебошир вздрогнул и обернулся. Наши взгляды встретились. Его лицо вытянулось. Неуверенно, робко он спросил: – Ньол?

– Ньол, Ньол, – подтвердила шаманка, стоящая среди толпы зевак.

Серые губы дрогнули, но растянуться в улыбке не успели, ибо в нос пленнику кувалдой прилетел тяжелый кулак.

Глава 8

Снаружи спорили на орчанском. Сквозь приоткрытый полог палатки, единственной поставленной в лагере, до меня вместе с ветром доносился крик Бешеной секиры.

– Он оскорбил меня и мою женщину! Я хочу себе его голову! Из его черепа я сделаю кубок для вина и подарю Бьог.

Представив себе такое развитие событий, я поежилась.

– В зад себе затолкай свои подарки! – шипела моя подруга, наверняка уже бывшая. – Никакими черепами ты меня не задобришь. Даже если шкуру сдерешь с этого вонючего эльфа…

Я снова поежилась.

– …и пошьешь мне платье из его кожи, я тебя не прощу. Как ты мог подумать, будто я и этот… этот… серый червь…

Она всхлипнула.

Послышалась какая-то возня, будто жених пытался обнять обиженную невесту, а та упиралась.

Со вздохом я посмотрела на избитого виновника всей этой безумной свистопляски. Дракх по-прежнему был без сознания. Вместе с шаманкой мы затащили его под крышу ее палатки и уложили на шкуры. Сейчас я прижимала зачарованный камень к распухшему окровавленному носу пленника. Камень был ледяным, даже пришлось обернуть его тряпкой, иначе он обжигал мне пальцы. Какая удача, что в мужском отряде нашелся маг стужи и Зьярх уговорила его нам помочь – втайне от командира и не бесплатно. И хотя холод чуть снял отек, нос остроухого ревнивца все еще напоминал большую мятую картофелину.

– Я требую для него кары! – Секира не унимал своих кровожадных порывов.

Я немного знала этого орка и понимала: просто так он не отступит, тем более его брат недавно пал от вражеской руки дроу. К публичному оскорблению и ссоре с невестой примешивались личные счеты. Целых три причины, чтобы добиваться смерти представителя ненавистной расы. У меня ком вставал в горле, когда я думала о том, что Азьярш может пойти у Секиры на поводу и отдать ему пленника на растерзание.

Напряженная до предела, я прислушивалась к голосам снаружи.

Заговорила шаманка:

– Он сломал бревно о твою спину, ты отправит его в отключку. Глаз за глаз, зуб за зуб. Вы квиты.

– Нет! Не квиты! Он оскорбил Бьог. Унизил меня при моих воинах. Если я такое стерплю, меня перестанут уважать.

Дело дрянь. Я закусила губу.

– Духи не хотят его смерти.

Да, Зьярх, вразуми их! Помоги замять этот скандал.

– Они ясно дали понять: этому эльфу суждено сыграть важную роль. Убив его, мы нарушим планы богов и навлечем на себя их гнев.

– Шельмова чушь! – прорычал Секира. – Я не верю ни единому слову этой старухи. Она выжила из ума. Или врет. Этот серый зачем-то нужен ей. Не просто так она защищает его.

– Духи…

– Какое духам и богам дело до этой эльфийской падали?

Я почти слышала, как жених Бьог скрипит зубами от злости, и не понимала, отчего меня подташнивает.

Что я буду делать, если мои сородичи решат казнить пленника? Как поступлю, если через минуту они ворвутся сюда с топорами и непреклонной решимостью на лицах?

Я посмотрела на своего горе-поклонника, на его дрожащие закрытые веки, на запекшуюся корку крови под носом, и мое сердце сжалось. Злость на этого идиота боролась во мне с каким-то другим чувством.

– Орки и дроу подписали мирное соглашение. – Теперь я слышала голос Азьярш. – Мы больше не можем просто так убивать пленных. Мы должны отвезти его в Рагхарт, к вожаку. Только вожаку решать его участь, не нам.

Ее слова обнадеживали, а тон, которым она говорила, – нет. Слишком неуверенно звучал ее голос. Слишком много в нем звенело ноток сомнения. Надавит Секира – и Азьярш сдастся.

Я не сразу поняла, что невольно подвинулась так, чтобы заслонить ушастого от выхода.

– А кто узнает, что мы убили его во время перемирия, а не до? – вкрадчиво произнес Секира. – Сколько этих серых полегло в боях! Дома его, верно, уже считают мертвым. Зачем тебе тащить с собой эту обузу до самого Рагхарта, тратить на него еду и драгоценную воду?

Повисла тишина. Никто не спорил с женихом Бьог. Никто не пытался ему возражать. Похоже, Азьярш обдумывала его слова. Я принялась покусывать ноготь на большом пальце.

Молчание затягивалось. С каждой секундой, что камнем падала на мои плечи, я чувствовала, как все больше пересыхает горло и все сильнее дергается нижнее веко.

Что они решат?

Что делать мне?

Я уже не могла выносить эту напряженную паузу, сидеть здесь, не в силах ни на что повлиять, и беспомощно ждать вердикта. Пыточная дыба для моих нервов!

Наконец Азьярш нарушила тишину.

– Твоя правда, Секира. На кой демон нам с ним возиться? Утром выкинем на солнце, и всех делов. Даже руки марать не надо.

Вздрогнув, я зажала ладонью рот и замотала головой.

Не может быть. Этого не может быть.

На несколько секунд шум крови лишил меня слуха.

Сквозь грохот пульса к моему оцепеневшему разуму пробился голос шаманки. Он звучал приглушенно, будто эхо из давешнего сна.

– Раз вы так решили, я не стану препятствовать…

Мое сердце упало. Минус один союзник. А я так надеялась, что Зьярх заступится за Дракха!

Мой взгляд метнулся к выходу. То, как полы палатки трепетали на ветру, показалось мне зловещим.

– …не стану препятствовать, но прошу об одной уступке.

Все мои мышцы окаменели в ожидании ее слов.

– Раз уж участь пленника решена и ему все равно гнить в земле, пускай его смерть послужит благому делу. Принесем его в жертву Азулу, хозяину степи. Задобрим бога – и наш путь домой будет приятным и легким. Великий Азул пошлет нам сайврана на обед, уймет ветер, что засыпает песком глаза, его волей ни одна ядовитая змея не подползет ночью к спящему лагерю.

Сердце толкалось в моей груди гулко и болезненно. Как же мне хотелось залезть сейчас в голову шаманки! Зьярх что-то задумала или просто извлекает выгоду из решения командирши?

– Хорошо, – согласилась Азьярш, как мне показалось, неохотно. – Принесем его в жертву Азулу. Ты довольна?

– Да, – ответила шаманка. – Но сделать это надо не завтра. Благоприятный день для жертвоприношения – середина лунного цикла.

– Мы не будем ждать так долго! – отрезал Секира. – Я жажду его крови прямо сейчас!

Моя рука, держащая зачарованный камень, дрогнула. Дракх лежал рядом со мной бессознательный, беззащитный и не знал, что жить ему, возможно, осталось считанные часы, а то и минуты.

– Не долго, – возразила шаманка. – Идеальное время для кровавой жертвы наступит через два дня. Два дня твоя жажда мести потерпит?

– Потерпит, – ответила за Секиру Азьярш. Впервые за весь разговор ее голос прозвучал уверенно: – Мы отдадим ушастого богу, а тот за это благословит наш путь. Так и поступим.

Я поняла, что дрожу, что мое лицо горит, а горло сжимает невидимая рука, не давая сделать ни вдоха.

Что со мной? Это всего лишь пленник, всего лишь эльф из Лунных гор. Мне должно быть плевать на его судьбу. Так почему же я задыхаюсь и трясусь, словно в лихорадке?

Рядом раздался стон. Дракх зашевелился на шкурах и открыл глаза.

Глава 8.2

Рядом раздался стон. Дракх зашевелился на шкурах и открыл глаза.

Сначала эльф поморщился от боли в разбитом носу, затем его взгляд нашел мое лицо, и серые губы растянулись в улыбке.

– Ньол, – шепнул он хрипло, будто речь давалась ему с трудом.

– Чего лыбишься? – Мечтательная улыбка пленника и его влюбленный взгляд смутили меня до жаркого румянца.

– Ты красивая, – пальцы мужчины потянулись ко мне, и я безотчетно шлепнула по ним ладонью.

– Ты чего?

– Такая красивая, – продолжал улыбаться он с блаженным видом.

Ну точно дурачок.

Я понимала, что все эти комплименты – результат удара по голове, но слушать сладкую лесть пленника было приятно. Даже самой захотелось улыбнуться. Конечно, я подавила этот глупый порыв – для надежности крепко сжала губы, а когда не помогло, прикусила щеку изнутри, терпеливо дожидаясь, когда желание улыбаться пропадет.

– Как ты себя чувствуешь? Дышать не тяжело?

– Дышать тяжело, – ответил Дракх, и морщинки тонкими лучиками разбежались от его глаз. Создавалось впечатление, что он задался целью показать мне все свои тридцать два белоснежных зуба. – Но чувствую себя превосходно. Это лучший день в моей жизни.

Я скептически изогнула бровь.

Зьярх опасалась, что от сильного удара мозги этого убогого взболтались в омлет, и, похоже, так и случилось. Кулак Секиры помог бедняге окончательно повредиться умом. Лежит тут измордованный, с носом-картофелиной и сияет от счастья как начищенный медный таз.

– У тебя нос сломан.

– Ага, – радостно подтвердил Дракх.

– И, скорее всего, ушиб мозгов.

– Ага, – уголки его губ будто привязали к ушам невидимыми нитями.

– Но, возможно, там нечего было ушибать.

Отекшее лицо этого ненормального готово было треснуть от улыбки. Пленник довольно щурился и любовался мной с откровенным восхищением, от которого становилось неловко. Вид у эльфа был придурковато-счастливый. Я уже не знала, куда спрятаться от его взгляда.

– Не пялься на меня, – я отвернулась, притворившись, будто ищу что-то в ворохе шкур, но продолжала ощущать на себе жадное внимание Дракха. Он не сводил с меня глаз и громко сипел, явно испытывая проблемы с дыханием.

За пределами палатки заскрипел песок. В просвете между полами ткани мелькнули удаляющиеся фигуры обоих командиров. Уходят. Значит, договорились, и у нас в запасе два дня, чтобы избежать кровавой расправы над пленником. Слишком мало времени, чтобы придумать хороший план, и еще меньше, чтобы его осуществить. Моих умственных способностей на это точно не хватит. Вся надежда на Зьярх.

Пленник снова заговорил.

– Как же я рад, что та зеленая образи… дама не ты. – Он коротко рассмеялся и сразу же зашипел от боли.

Теперь он дышал не носом, а ртом, а под его глазами набухли упругие, лоснящиеся мешки, будто под кожу каким-то образом накачали воду.

– Ну и видок у тебя. А впрочем, сам виноват. Сказала же сидеть в телеге. Ну зачем ты куда-то поперся?

Дракх сиял, глядя на меня со смесью восторга и умиления. Я уже всерьез опасалась за его рассудок.

Когда тишина в палатке готова была зазвенеть от неловкости, тряпка, что заменяла нам дверь, откинулась в сторону и внутрь, согнувшись, пролезла хозяйка этого скромного жилища.

Я бросилась к ней:

– Скажи, что у тебя есть план!

– Какой такой план? – спросила шаманка с хитрым прищуром.

– По спасению вот этого идиота, – я кивнула на Дракха, который все так же безмятежно улыбался, довольный жизнью.

Зьярх смерила меня с ног до головы взглядом, ухмыльнулась и заметила:

– Любо-дорого смотреть, как ты печешься о своем избраннике.

– Что? Нет, не пекусь. Вообще нет. С чего ты взяла? Я просто…

Посмеиваясь, шаманка на четвереньках подобралась к раненому и села подле него на шкуры. Тот одарил ее открытой лучезарной улыбкой мужчины, от счастья желающего обнять весь мир.

Места в палатке было мало, пришлось расположиться у самого выхода, где мне поддувало в спину и грохотало под ухом. Кто-то рядом с нашей палаткой ставил свою, молотком забивая колышки в землю, а казалось – мне в висок.

– Нет у меня плана, – ответила шаманка на мой настойчивый вопрошающий взгляд.

– Но… – У меня дернулось нижнее веко. Я принялась нервно расчесывать ногтями предплечья, сразу оба. – Я думала…

– Духи говорили со мной…

– И что, что они сказали? – я нетерпеливо подалась вперед.

Стук молотка снаружи сменился грубой мужской бранью, видимо, в этот раз, вместо колышка, горе-строитель попал по своему пальцу.

– Сказали, что эти два дня твой избранник должен непременно оставаться в живых и я лично обязана проследить за этим, а потом…

– А потом? – повторила я, еще ближе наклоняясь к шаманке и всем телом напрягаясь в ожидании ответа.

– А потом как придется, – пожала плечами Зьярх.

– В смысле как придется? – резко выпрямилась я. – Что ты имеешь в виду?

– Не я имею в виду. Они, – женщина простерла указательный палец вверх, как бы давая понять, к кому именно мне следует обращаться с претензиями. – Они имели в виду, что дальнейшая судьба твоего эльфа, все, что будет с ним через два дня, их не волнует.

Я растерянно заморгала, переваривая услышанное.

Глава 8.3

Тем временем шаманка склонилась над раненым и заохала:

– Да уж, совсем бедняга плох. Верно и с постели встать не сможет. Голова кружится? Переведи ему, Ньол.

Я подчинилась. Дракх кивнул.

– Болит?

Пленник посмотрел на Зьярх, потом на меня, переводившую ее вопрос, и повторил свой жест.

– Подташнивает?

Эльф задумался ненадолго, затем хрипло выдохнул:

– Да.

– Это ушиб мозгов, – вынесла вердикт Зьярх и окинула больного внимательным взглядом, словно оценивая фронт будущих работ. – Вылечу тебя, – продолжила она. – Но потрачу на твое лечение всю свою ману. Стану пустой на несколько дней. Никому больше помочь не смогу до самого Рагхарта. Понимаешь?

Блаженная улыбка сошла с губ Дракха, и он кивнул шаманке с самым серьезным видом.

– Орки – хороший народ, – сказала ему Зьярх, а я повторила ее слова на всеобщем. – Видишь, женщина из диких степей тратит все свои силы, чтобы поставить тебя на ноги.

В ответ эльф снова качнул головой, и в его глазах отразилась благодарность.

– Мы не враги тебе. Твоя ирственная – орк.

«Истинная, – мысленно поправила я ее. – Ну да ладно».

Зачем Зьярх говорит ему все это? Явно не просто так. Во всем, что делает шаманка, есть смысл, некая глубинная, но порой неочевидная причина.

– Что ж, приступим.

Из своего походного мешка целительница достала уже знакомую мне вонючую мазь, держать которую надо плотно закупоренной, иначе задохнешься. Кривым длинным ногтем она отковырнула восковую пробку из узкого горлышка бутылки, и палатку наполнил запах горьких трав и тухлых яиц. Мы с эльфом дружно поморщились.

– О, ты чуешь запахи! Чудесно! – обрадовалась шаманка и принялась осторожно, густым слоем наносить смердящий состав на поврежденную, опухшую плоть. – А теперь выпей это.

Я не заметила, как в ее руках оказалась маленькая серебряная фляга с узорами на обоих боках – у нас таких не делали, а значит, фляга была трофейная: вероятно, Зьярх притащила ее с поля боя, сняв с пояса покойника.

Шаманка отвинтила крышку, и носа коснулся аромат диких перебродивших ягод.

– Это не лекарство! – воскликнула я за миг до того, как эльф присосался к горлышку бутылки.

– Не лекарство, но боль облегчить-то надо. Одной мази недостаточно, – она повернулась к больному и пальцем приподняла флягу, прижатую к его губам. – Пей, пей, до дна. Чтобы смог вытерпеть.

Когда внутри не осталось ни капли и Дракх пьяно откинулся на подстилку из шкур, шаманка сунула ему в рот какую-то деревяшку. Та была длиной в ладонь и толщиной в два пальца.

– Сожми зубами, – Зьярх надавила ему снизу на подбородок.

То, что последовало за этим, стало для меня испытанием, хотя, казалось бы, я давно привыкла к стонам боли и виду чужих мучений, однако на сей раз мне было очень и очень не по себе.

Сначала шаманка окурила тесное пространство внутри палатки с помощью двух тонких палочек с запахом древесной смолы. Это, насколько я поняла, была подготовка, а когда дым рассеялся, Зьярх напрямую приступила к лечению. С закрытыми глазами она шептала себе под нос заклинания и водила руками над изуродованным лицом пленника, а тот вгрызался в деревянный кляп, изо всех сил давя крик.

Под торопливый бубнеж колдуньи Дракх стискивал зубы и напрягал все мышцы, зажмуриваясь так крепко, что на лбу вздувались бугры. Его ноги дергались, пальцы вырывали из волчьей шкуры, на которой он лежал, целые комки шерсти, пока поврежденные кости его носа с влажным хрустом двигались под кожей, вставая на место. Прямо у меня на глазах кривая носовая перегородка постепенно выравнивалась, а пугающая припухлость у нижних век таяла вместе с синяками. Но исцеление причиняло боль, а из ноздрей на губы, растянутые деревянной палкой, текли струйки крови. Дракх кривился, скалил зубы и страдальчески мычал в кляп.

Несколько раз я бросала отчаянный взгляд в сторону выхода и пятилась к нему, порываясь уйти, но понимала, что не имею на бегство никакого морального права. Я должна быть здесь. Пока Зьярх трудится, а Дракх терпит, я обязана оставаться рядом с ними, даже если ничем не способна помочь ни одной, ни другому.

Наконец, вечность спустя, лицо эльфа вернуло себе прежний вид. Теперь его нос выглядел почти так же, как до встречи с кулаком Бешеной Секиры. Прямой, точеный, с изящными линиями крыльев и аккуратным закругленным кончиком.

Запыхавшись, как после долгого бега, шаманка уронила руки себе на колени. С заметным отвращением исцелившийся пленник выплюнул кляп. Деревяшка блестела от слюны, на ее поверхности темнели вмятины от зубов.

– Силен, – шепнула Зьярх не без восхищения в голосе и бросила ему тряпку, чтобы утереть кровь. – Даже не отключился. Теперь отдыхай.

Дракх кивнул, хотя вряд ли понял хотя бы слово из ее речи. Судя по его виду, он собирался последовать совету шаманки – отдохнуть. Его веки смыкались. Понимая, что засыпает, пленник распахивал глаза, а через две-три секунды снова начинал клевать своим выправленным носом.

– Ньол, поди-ка сюда, – подозвала меня к себе Зьярх.

Повинуясь ее жесту, я села рядом с эльфом, а тот нашел мою руку и попытался переплести наши пальцы. Я сразу отдернула ладонь, но сделала это от неожиданности и по привычке, не успев подумать и остановить себя. В ответ Дракх смиренно улыбнулся. Шаманка фыркнула.

– А знаешь, что, – сказала она с хитрым блеском в глазах. – Вы с этим красавчиком ирственные. Между вами связь. Ляг с ним – и его раны затянутся быстрее.

Пока шаманка говорила, Дракх слушал ее, чуть нахмурившись, затем, когда она закончила, посмотрел на меня, мол, переводи.

– В смысле ляг? – мой взгляд заметался между этими двоими.

– Не в том смысле, что дай ему пристроить свой ключик в твой замок. Я про объятия. Полежи с ним, поделись силой.

– Зачем это?

– Духи того хотят. Жалко тебе, что ли?

Она лукаво улыбалась, стоя у выхода из палатки, а спустя секунду тканевый полог скрыл ее фигуру от моих глаз.

«Полежи с ним».

«Поделись силой».

«Духи того хотят».

Размышляя над словами шаманки, я украдкой покосилась на пленника.