Текст книги "Зеленая истинная генерала дроу (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Вернувшийся из похода отряд приветствовали как победителей. Эта сплоченность зеленого народа поразила Дракха до глубины души. Огромными глазами он наблюдал за тем, как орчанки выносят из дома разные лакомства и спешат угостить усталых путников. В Маэл’ар не всякая жена встречает мужа с войны, а тут незнакомые женщины поят, кормят, спрашивают о самочувствии и тепло желают удачи. Даже ему, темному эльфу, кто-то подал кувшин с божественно сладкой колодезной водой.

Дракх не был частью этого мира, но от царящей в городе обстановки, шума, простора, суеты, его охватило какое-то необычное пьянящее чувство праздника. Хотелось улыбаться и петь, как пели, обнявшись, Секира и Бьог, Азьярш и другие воины, вернувшиеся домой. Его представления об этой грубой жестокой расе перевернулись полностью.

А впрочем, Дракх не обольщался. Такими дружелюбными орки были только с теми, кого приняли в свой тесный круг.

– Завтра встретишься с вожаком, – сказал Секира, прежде чем свернуть на боковую улицу и раствориться в ночной темени вместе со своей невестой.

Что-то подсказывало Дракху: несмотря на обещание свободы, именно вожак будет решать его судьбу. За ним последнее слово.

Отряд постепенно редел. Все новые воины отделялись от него и шли своей дорогой. Никто и слова не сказал, когда Ньол решила предоставить бывшему пленнику ночлег. Наоборот, это было воспринято всеми как нечто само собой разумеющееся. Он ее истинный – ей им и заниматься.

У Дракха перехватило дыхание, когда он понял, что любимая ведет его к своему дому.

Глава 14.2

* * *

Ньол разломила надвое кусок пирога, который вручила ей по дороге одна из сердобольных орчанок, и половину протянула Дракху. Пирог был жирный, мясной, очень вкусный. Он тек ароматным соком на пальцы и воздушной пряностью таял во рту. И хотя Дракх был очень голоден, сейчас его сознание занимали мысли и близко не связанные с едой.

Ньол вела его к своему дому. Вела его к себе домой. В святая святых. У него аж ладони вспотели от этой мысли. Ужасно захотелось посмотреть, как она живет.

Цепкий взгляд Дракха подметил скрипящие ступеньки крыльца и шаткие, разболтанные перила, давно требующие починки. Он хорошо видел, что крыша дома не в лучшем состоянии, да и сам дом нуждался в умелой мужской руке. Там подбить, тут подкрасить. Перестелить старые гнилые доски веранды. Смазать маслом дверные петли, избавив хорошенькие ушки хозяйки от их пронзительного визга.

Не то чтобы Дракху часто приходилось иметь дело с молотком, но он был уверен в своих силах и хотел помочь Ньол привести ее жилище в порядок. Жаждал принести пользу своей избраннице.

Но сейчас было не время говорить об этом. Грязные, уставшие, голодные, они только закончили свой тяжелый путь и мечтали об отдыхе.

Первым делом Ньол потянула Дракха к колодцу во дворе, где они с огромным удовольствием напились свежей, прохладной воды. Затем оба взяли в каждую руку по большому ведру и отнесли в дом.

– Ну у тебя и видок, – хохотнула Ньол, окинув своего спутника оценивающим взглядом. – Лохматый, грязный. И я наверняка выгляжу не лучше. В северной пристройке у меня ванная комната. Я пойду мыться первая, а ты пока натаскай себе воды.

Дракх кивнул, купаясь в каком-то запредельном ощущении радости и тепла, словно не в гости пришел, а к себе домой – вернулся в тихую гавань, в семейное гнездышко, свитое для него любящей супругой. Он подозревал, что Ньол живет скромно даже по меркам своего народа. В ее комнатах было совсем мало мебели и только самые необходимые предметы быта. Но эти бревенчатые стены, перекрестья потолочных балок над головой, белые скатерти на столах, простые шторки на окнах, дрожащие язычки пламени внутри стеклянных ламп – все это порождало в его груди невыразимое чувство уюта.

Те четыре ведра воды, что они вместе принесли в дом, он вылил в неглубокую деревянную бадью, стоящую в одной из дальних комнат, и Ньол принялась греть себе ванну с помощью магии огня. Пока она мылась, он два раза сходил к колодцу. Все это время его настроение стремилось к небесам. Внутри поселилась счастливая уверенность в том, что все теперь в его жизни наладится. Никаких королев с унизительными поручениями. Никаких посторонних женщин в его постели. Только свобода и любовь.

Ньол вышла к нему распаренная после купания, с влажными волосами и в легком домашнем платье, мягко облегающем ее изящные формы. Рядом с ней, такой чистенькой и приятно пахнущей, Дракх остро почувствовал себя грязным. Его руки, грудь и лицо покрывали несколько слоев дорожной пыли. Три основные линии на ладонях стали черными. Босые ноги оставляли на полу темные следы. А волосы… Никто сейчас не заподозрил бы в нем блондина. Пока его вид не оттолкнул избранницу, надо срочно привести себя в порядок.

Хозяйка дома нашла в шкафу и предложила гостю одежду своего отца. Тот был настоящим гигантом. Штаны пришлось подкатать, а рубашку завязать узлом на поясе. И без того приподнятое настроение Дракха выросло еще больше, когда он помылся и переоделся в чистое. Теперь ему хотелось только спать.

Но сон уступил место желанию иного рода, когда он увидел свою избранницу, сидящую за столом на кухне и освещенную масляной лампой на подоконнике. В своем простом длинном платье она казалась непривычно женственной и домашней. В ожидании Дракха Ньол качалась на колченогом табурете и монотонно стучала его укороченной ножкой по дощатому полу. Выражение ее лица было задумчивым, взгляд – терялся в темени за окном.

– Я хочу тебя, – услышал Дракха собственный голос, раздавшийся в тишине.

Он не собирался говорить это вслух, но сказанного не воротишь.

Что, если Ньол оскорбится и прогонит его прочь?

Но Ньол не оскорбилась. Оторвав взгляд от окна, девушка медленно повернулась к своему гостю и одарила его мягкой, спокойной улыбкой, в которой можно было ясно прочесть: она давно все для себя решила.

– Поэтому я и не легла спать, – шепнула Ньол, поднявшись с табурета и плавно двинувшись в сторону Дракха. – Поэтому и жду тебя здесь.

Ее маленькие ладони легли на его грудь, и от этого прикосновения сердце принялось качать кровь в три раза быстрее. Теперь он отчетливо ощущал его толчки – частые, сильные, тяжелые.

В горле пересохло. Дракха охватил трепет волнения, как если бы это был его первый раз с женщиной.

– Я люблю тебя, – шепнул он.

Из-за разницы в росте Ньол смотрела на него, подняв лицо.

– А я как будто тянусь зажечь свет в темной комнате, – сказала она столь же тихо.

Счастье накатило на него мощной, сбивающей с ног волной, ибо он понял, что она имеет в виду. Ее тонкие пальцы принялись расстегивать на нем рубашку. С каждой пуговицей, освобожденной из петли, его предательское тело все сильнее тряслось от желания. Никогда с ним такого не было. Никогда еще страсть не заставляла его дрожать, словно в лихорадке.

Томно, нежно Ньол развела в стороны полы расстегнутой рубашки и обняла губами твердый сосок. Дракх со стоном запрокинул голову. По его телу разливалось тягучее тепло. Теплели руки, ноги, поджавшаяся мошонка под просторными штанами. В паху все напряглось и потяжелело.

Легкие поцелуи порхали по его обнаженной груди, и кожа загоралась от этих прикосновений, чувствительная как никогда. В какой-то момент Дракх с удивлением понял, что, если не остановит Ньол прямо сейчас, все закончится удручающе быстро. Он осторожно отстранил ее от себя, чтобы самому вести в этом танце.

Свою избранницу он раздевал медленно, наслаждаясь каждым неторопливым касанием, мягкостью ее платья, тем влекущим шорохом, с которым ткань скользила по телу Ньол, собираясь складками под его пальцами, видом постепенно оголяющейся кожи. С трепетом он взвесил в ладонях обнаженную грудь – аккуратную, острую, с торчащими сосками. С неменьшим благоговением опустился на колени, чтобы приникнуть губами к животу и ощутить, как он поджался от этой ласки.

Пальцы Ньол зарылись в его волосы, влажные после ванны, когда он принялся целовать манящий треугольник женской плоти и ее бедра с внутренней стороны.

– Что ты… Что ты делаешь? – задохнулась она, когда Дракх осмелел и языком провел вдоль сокровенной расселины. – Что ты…

Ее грудь вздымалась, наполняясь воздухом. Руки в его волосах сжимались в кулаки и болезненно тянули за длинные пряди.

– О боги, – стонала Ньол, покачиваясь на носках, пока Дракх стоял перед ней на коленях и держал ее за ягодицы. – Нет, не надо… Да, пожалуйста. Ох… Неужели так можно?

Она отвела руку назад и зашарила в воздухе в поисках опоры.

– Где спальня? – прохрипел Дракх, подняв голову и взглянув на любимую снизу вверх.

С видом, совершенно растерянным, Ньол махнула ладонью куда-то в сторону лестницы, ведущей во мрак. Казалось, она не может вспомнить, как из слов складывать предложения.

Дракх сгреб ее в объятия, мягкую, податливую, голую, и одним махом преодолел десяток ступеней. На втором этаже он распахнул первую попавшуюся дверь и угадал: его глазам открылась широкая кровать с одной-единственной подушкой на правой половине. Лунный свет косым лучом рассекал комнату, падая от окна.

С нетерпением он опустил Ньол на постель и раздвинул ей ноги, раскрыв ее для своих пальцев и языка. Под его ласками она дернулась, но его ладони не позволили ей свести бедра. Тогда любимая притихла. Сначала она лежала неподвижно, абсолютно беззвучно, словно не решалась отдаться удовольствию, но вскоре с ее губ начали срываться неуверенные, робкие стоны.

Стоны раздавались все громче. Пальцы любимой вернулись на его макушку, бедра качнулись навстречу жадному рту. Дракх старался изо всех сил, желая увидеть, как избранница потеряет над собой контроль. Ему хотелось довести ее до полного исступления, до слез, чтобы потом, насытившись, она посмотрела на него сияющими, благодарными глазами.

Впервые ему было приятно то, что он делает. Впервые он сам упивался происходящим. Запахом женщины, нежностью ее плоти, терпким вкусом желания.

Вдруг пальцы сжались в его волосах особенно сильно, и он услышал умоляющее: «Дракх… Дракх…»

Ньол двигала бедрами, выстанывая его имя, и Дракх почувствовал себя самым счастливым мужчиной в мире.

Не отрываясь от своего занятия, он поднял глаза и увидел, как Ньол неуклюже вытащила из-под головы подушку и прижала к своему лицу. Двумя пальцами, окутанными влажным жаром, он почувствовал судороги ее оргазма.

Глава 14.3

* * *

Ньол лежала на кровати с ошеломленным видом и блестящими глазами смотрела в потолок. Дракх поднялся с колен, вытер ладонью губы и сел рядом. Избранница не шелохнулась, не повернула к нему голову, не скосила на него взгляд. Она выглядела так, будто ушла глубоко в себя в попытке осмыслить то, что между ними случилось. Ему даже захотелось спросить, в порядке ли она.

Обычно после близости с женщиной Дракх чувствовал себя опустошенным и торопился в ванную, где долго намывал руки и полоскал рот. Затем он искал повод сбежать от навязанной любовницы домой или с фальшивой улыбкой аккуратно выпроваживал ее из своей квартиры – смотря, на чьей территории они трахались. Мысленно Дракх называл это неприятное действие «акт» или «задание». «Приступить к акту», «завершить акт», «выполнить задание». Оставшись наконец в одиночестве, он остервенело чистил зубы и принимал душ. Брал самую жесткую щетку и соскребал с кожи призрак чужих прикосновений.

Сейчас, по привычке, Дракх тоже подумал о том, что неплохо бы посетить купальную комнату. Он помнил, где она, и поднялся на ноги, следуя знакомой схеме, но сделал только два шага к двери, как вдруг с удивлением осознал, что больше не испытывает той острой, болезненной потребности отмываться до скрипа. Его руки не кажутся ему грязными. Во рту не стоит привкус тошноты. Ему не надо скорее хвататься за мыло, потому что он и так чист.

Мысль оказалась настолько непостижимой, что пригвоздила его к полу.

Тем временем Ньол завозилась на постели.

– Это было… – шепнула она смущенно-неуверенным тоном. – Не знала, что так можно.

Дракх посмотрел на нее.

Идти в ванную комнату и мыть руки не хотелось. Хотелось вернуться в постель к любимой. Он не ощущал себя подавленным, как это часто бывало в такие моменты. Его охватил душевный подъем. Восхитительное чувство освобождения.

Забыв о старых привычках, он нырнул в кровать и с наслаждением подмял под себя податливое женское тело. Они с Ньол снова целовались. Мягкие томные поцелуи очень быстро перестали быть таковыми. Все больше в их взаимных ласках сквозили жадность и нетерпение. Руки любимой гуляли по его плечам, спине, задней стороне шеи. В ответ он мял ее бедра и груди, забирал лицо в лодочку ладоней и гладил большими пальцами скулы. А потом, не поднимаясь с Ньол, раздвинул ей ноги, стройные, гладкие и ощутимо сильные – ноги воительницы, а не домашней девушки. Ему нравилось, что под плотной зеленой кожей ощущались тугие мышцы.

Их взгляды встретились. Прежде, чем толкнуться внутрь, Дракх замер, глядя избраннице в глаза. Они смотрели друг на друга, напряженные, готовые переступить черту, но желающие сполна прочувствовать этот особенный момент перед абсолютным единением.

То ли отвечая на молчаливый вопрос любовника, то ли подгоняя его, Ньол кивнула. Дракх словно ждал разрешения и, получив его, качнул бедрами. Его истинная пара выгнулась под ним, вдавив затылок в подушку и закатив глаза. Владеть ею было упоительно.

С Ньол он ощущал себя цельным, чистым, живым. То, как она стонала под ним, то, как колыхались от толчков ее маленькие, но крепкие груди, линии ее выгнутого горла, трепет ресниц, сведенные в муке удовольствия брови, ее теснота и жар, сила и невинность – все это лишало разума. Хотелось двигаться быстрее, вбиваться яростнее, рычать от желания присвоить эту женщину себе, взять и не отпускать.

Обезумев от любви, он то клеймил поцелуями ее шею, то шептал на ухо всякие глупости, а она беспомощно цеплялась за его плечи, как если бы мир вокруг рушился и надо было найти точку опоры. От мощных ударов его бедер Ньол возило по матрасу, вверх-вниз, вверх-вниз. Ее затылок терся о подушку. Изголовье кровати стучало по стене, и этот монотонный, ритмичный звук смешивался с их стонами и воем ветра за окном.

Этой ночью Дракх впервые познал истинную страсть.

Этой ночью Ньол впервые получила удовольствие от близости с мужчиной.

Глава 15

На рассвете я предусмотрительно задернула шторы на всех окнах, чтобы солнечные лучи не проникли в дом и не покусали чувствительную кожу Дракха. Пока мой эльф отсыпался после долгой дороги, я исследовала сохранившиеся на кухне запасы. В шкафчиках осталось немного крупы. На верхней открытой полке я нашла банку хорошего, не грибного, чая и половинку засохшего печенья, твердого, как камень. Последнее сразу отправилось в мусорку.

Дом, на несколько недель брошенный без присмотра, требовал срочной уборки. Повсюду слоями лежала пыль. На полу вдоль стен клубилась серая грязь. В мое отсутствие некому было гонять пауков, и эти обнаглевшие твари за время похода украсили своим кружевом каждый угол.

Наблюдая всю эту разруху, я поймала себя на неожиданной мысли. Не хотелось прослыть в глазах проснувшегося эльфа плохой хозяйкой.

Но сию секунду хвататься за метлу я не стала – сперва решила заняться завтраком.

Пока на плите варилась каша, я сбегала к соседке за маслом и солью. Заваривая чай в пузатом глиняном чайничке с круглой крышкой и мелким сколом на длинном носике, я вдруг обнаружила, что пританцовываю у стола и напеваю себе под нос веселую мелодию.

В голову все лезли воспоминания о недавней близости. То, что было у меня с незнакомым пьяным орком из таверны, не хотелось и сравнивать с волшебством минувшей ночи. Мой неуклюжий первый раз теперь казался ошибкой, дурацким недоразумением. Дракх полностью перевернул мое представление о том, что происходит в постели между мужчиной и женщиной. Расслабленное тело звенело. По дому я порхала счастливой бабочкой.

Не нужен мне никакой орк! Эльф с серой кожей и пепельными волосами до пояса всех милее и чудеснее!

Взмахом руки я потушила наколдованный огонь под котелком с кашей, и в этот момент Дракх вошел в кухню. Я тотчас метнулась к окну, сообразив, что на нем единственном не завесила шторы – не хотела готовить в потемках. Два длинных полотна ткани сомкнулись на пути солнечного света. Комната погрузилась в уютный сумрак.

Я зажгла свечи, которые хранила в верхнем ящике кухонного шкафчика. Дракх наблюдал за мной, стоя в дверях и мягко улыбаясь.

Было так странно принимать у себя в доме мужчину, кормить завтраком того, с кем провела ночь и в чьих объятиях дважды слепла от оргазма. Не привыкла я изображать из себя заботливую хозяйку, но сейчас на мне был фартук вместо доспехов, в руке половник с кашей вместо меча. И внутри все трепетало от этой новой роли.

– Пожалуйста, присаживайся за стол.

Пока я накладывала нам кашу, Дракх неспеша приблизился и обнял меня со спины. Его подбородок устроился на моем плече, пальцы сомкнулись на животе замком, и я замерла, наслаждаясь этим уютным прикосновением. Мы были словно муж и жена.

– Пахнет божественно. – Мой ночной любовник потянул носом воздух.

Я развернулась в кольце его рук, и наши губы встретились в поцелуе.

«Хочу, чтобы каждое утро начиналось так», – мелькнула в голове мысль. От этой мысли веяло домашним теплом. На несколько секунд я провалилась в приятное видение – аромат свежей выпечки, треск дров в очаге, стук молотка по крыше, плач младенца в дальней комнате. Иллюзия казалась такой реальной, что, даже моргнув пару раз, я продолжала ощущать ее отголоски.

Всё, навоевалась. Теперь хочу двигаться дальше.

Нацеловавшись, мы с Дракхом уселись за стол, друг напротив друга, и принялись за еду.

Воздух на кухне был окрашен в морковные тона, потому что свет проходил через оранжевые шторы. С улицы доносились крики резвящейся детворы, мужской недовольный бас и гоготание соседских гусей. Завтракая при свечах, мы с Дракхом переглядывались, а еще подвинули ноги так, чтобы соприкасаться под столом носками домашних туфель. В закромах отцовского шкафа я нашла своему гостю не только одежду, но и обувь – правда, из-за чересчур большого размера она забавно шлепала и случала при каждом шаге.

После завтрака Дракх вызвался помочь мне с уборкой. Никогда еще протирание пыли и возня с метлой не казались такими веселыми. Мы смеялись, дурачились, танцевали под воображаемую музыку, играли в догонялки, которые заканчивались жаркими поцелуями. Я ощущала себя воздушной и удивительно беззаботной, словно родилась заново и шлейф прошлого не тянулся за мной гнетущим грузом.

Кое-как домыв полы на втором этаже, мы переместились на кровать и на несколько часов забылись в объятиях друг друга. Дракх повторил со мной все то же самое, что и ночью, заставив терять голову от страсти. После я скакала на его бедрах, а он стонал подо мной и ловил губами мои соски. Лучший день в моей жизни плавно перетекал в вечер.

Наверное, мы бы еще долго не вылезали из постели, если бы нас не выдернул оттуда громкий стук в парадную дверь. Сначала я решила не обращать на него внимания, но незваный гость не сдавался. После каждой паузы удары кулака по двери звучали все настойчивее, и в конце концов Дракх потянулся за одеждой.

С внезапным чувством тревоги я посмотрела в сторону окна. Его уже можно было расшторить.

Под нестихающий яростный стук мы с Дракхом спустились по лестнице, и я повернула дверную ручку. На крыльце с хмурым видом стоял Секира. При взгляде на его мрачное лицо и насупленные брови я сразу поняла: что-то случилось. И в животе разверзлась ноющая дыра.

Вопрос уже готов был слететь с губ, но Секира меня опередил.

– Вожак, – сказал он, переводя тяжелый взгляд с меня на Дракха. – Он требует, чтобы чужак вернулся домой. Говорит, что не потерпит в Рагхарте темного эльфа.

Глава 15.2

* * *

Я наспех собралась и выскочила на улицу вместе с Дракхом. Размашистым шагом, в котором читались досада и злость, Секира повел нас к Площади Духов. Все важные решения, касающиеся племени, вожак орков принимал там. Не в своем доме, не в храме Почитания Предков, не в каком-нибудь роскошном кабинете за толстой запертой дверью. Под открытым небом, на глазах у богов и всех жителей Рагхарта.

Секира шел быстро, но я обогнала его, задыхаясь от страха и нетерпения. Вырвалась вперед, вынуждая своих спутников тоже поторопиться. Мне хотелось скорее поговорить с Могучим Зогром и убедить его оставить Дракха в нашей общине. Прежде я бы не осмелилась подать голос, но что-то во мне за последние дни сильно изменилось. Я стала другой, и сейчас меня обуревала свирепая решимость отстаивать свои интересы.

Дракх – мой истинный. С этим мужчиной я хочу провести всю жизнь. Родить ему детей, кормить его кашей по утрам, состариться с ним вместе и встретить смерть в одной постели. Я наконец-то нашла свою вторую половинку! И не отпущу его. Не дам его у меня забрать!

– Ньол, потише, – даже такой закаленный боями воин, как Секира, задыхался от взятой мной скорости.

Я вся тряслась от эмоций, что хлестали из меня фонтанами пламени. Я чувствовала, как горит моя кожа, как пружинят бегущие ноги, ощущала дикое напряжение в икрах. Перед глазами маячили картинки нашего с Дракхом придуманного идеального будущего. Младенец в люльке. Шумные суетливые дни за ремонтом дома и тихие уютные вечера на веранде или в садовой беседке. Прямо сейчас эти счастливые планы и мечты рушились, осыпаясь пылью. Я пыталась удержать их в руках, но они ускользали сквозь пальцы, как песок. Мои надежды. Мои фантазии о семейной жизни. Мой шанс на любовь.

Свернув за угол, я увидела Зогра. Его окружала толпа мужчин и женщин, а сам он стоял в ее центре на возвышении – на здоровенном кряжистом пне. Можно вообразить, насколько старое дерево здесь когда-то росло, раз оставшийся от него пень напоминал сцену.

Подобраться к вожаку было непросто. Плотной стеной передо мной смыкались зеленые мускулистые спины. Орки в толпе шумели, возмущались, размахивали руками, некоторые свистели. Такое бывало, когда Зогр озвучивал какое-то свое решение, а горожанам оно не нравилось.

Пока я пробивалась к вожаку сквозь живой заслон, над гудящей площадью пронесся знакомый голос.

– Боги соединили их судьбы! Нельзя разлучать этих двоих. Духи будут гневаться. Удача отвернется от Рагхарта.

Они обсуждают нас с Дракхом!

Я резко остановилась.

Зьярх, шаманка из моего отряда, залезла на колодец, чтобы ее было лучше видно, и вещала оттуда сильным голосом, дрожащим от чувств.

– Духи послали этого эльфа, чтобы спасти наших воинов. Когда горы обрушились нам на головы, он нашел выход и освободил нас из каменной ловушки. Пусть остается с ними, если хочет.

– Пусть остается с нами! – поддержала ее толпа.

К моим глазам подкатили слезы. Я готовилась к ожесточенной словесной борьбе с вожаком и не ожидала ни от кого помощи, но вдруг оказалась окружена союзниками – теми, кто заступился за Дракха и нашу любовь. Внезапная поддержка моего народа растрогала меня до глубины души.

– Так может, он не хочет оставаться? – прорычал Зогр со своего пня. – Ты его самого-то спросила, старая?

– Судьба его здесь, – ответила Зьярх. – Конечно, хочет.

Толпа снова загалдела. Среди мешанины лиц на площади я заметила Бьог, Харьян, Азьярш и других женщин, с которыми воевала.

– О чем они говорят? – раздался позади взволнованный голос Дракха, и его холодная ладонь легла мне на плечо. Он не понимал орчанского.

– Спрашивают, хочешь ли ты остаться с нами, – шмыгнула я носом.

Едва услышав ответ, мой истинный начал резко проталкиваться вперед и спустя какое-то время оказался в свете факелов рядом с вожаком.

– Хочу! – громко произнес он на всеобщем, посмотрев на Зогра. Затем окинул собравшихся на площади твердым взглядом и повторил: – Хочу! Позвольте мне остаться с вами и жениться на Ньол. Я не желаю возвращаться в Маэл’ар. Мое место здесь, с моей женщиной.

«Жениться на Ньол, – мысленно повторила я. – С моей женщиной».

Мой подбородок задрожал.

Толпа вокруг священного пня ревела, требуя уступить просьбе бывшего пленника.

– Пусть остается! – скандировали они. – Оставь его с нами! – кричали воины из моего отряда.

Стоя на борту каменного колодца, шаманка жестами подбадривала орущих и всячески разгоняла поднявшуюся бурю.

– Пусть остается! – неистовали Бьог и Азьярш.

– Он наш! – гремел за моей спиной Секира.

При виде такой негласной поддержки я ощутила, как вставший в горле колючий ком начал постепенно рассасываться.

– Он спас нас! Пусть остается! – ревел кто-то сбоку от меня.

Мы с Дракхом смотрели друг на друга через лес вскинутых рук. На лице моего истинного застыло напряженное выражение. Зубы сжаты, подбородок упрямо выдвинут, на скулах играют мышцы. Взгляд Дракха словно говорил: «Неважно, какое решение примет вожак, ты – моя, а я – твой, никто и ничто этого не изменит».

Неожиданно для себя я улыбнулась. С каждой секундой во мне крепла уверенность, что все будет хорошо. Каким бы упрямым ни был Зогр, он обязательно сдастся под напором толпы. Ну не сможет он пойти против своего народа. Это как стоять на пути разрушительной стихии.

Но только лишь эта мысль завладела моим сознанием, неся облегчение, как оглушительный раскат грома заставил всех орущих и скандирующих притихнуть.

Хмурый Зогр, маг грома и молний, стоял на своем пне, подняв руку и направив указательный палец в сверкающее небо.

Его голос звучал мрачно и неумолимо:

– Я все решил. Никаких темных эльфов в Рагхарте. Все пленные должны быть возвращены домой. Это не обсуждается.

Мое сердце упало.

– Но он больше не пленник! – возразил Секира. Остальные поддержали его, но как-то неуверенно, вяло. Толпа растеряла свое единство.

Это был конец.

Три десятка орков не смогли повлиять на решение своего лидера, куда уж это сделать мне одной.

А значит…

– Тогда я уйду с ним.

Еще несколько секунд назад никто не услышал бы моих слов, пропитанных страхом неизвестности, но толпа больше не гудела, на площади воцарилась тишина.

Дракх смотрел на меня нежно и обреченно. Его взгляд подсказывал, что темные эльфы меня не примут, а больше податься нам было некуда.

Земля под ногами вдруг показалась шаткой и ненадежно зыбкой. Я обхватила себя за плечи.

Все бросить… Уйти…

Куда мы направимся? Где станем искать новый дом? Через несколько часов взойдет солнце, губительное для дроу, а у нас над головой уже не будет крыши.

Резкий голос вожака выдернул меня из трясины тягостных мыслей.

– Не дури, Ньол. На тебя у меня другие планы. Завтра ты летишь в Дырявые горы в качестве посла от нашего народа.

Я перевела на него непонимающий взгляд. Какого еще посла? Какие еще Дырявые горы? Завтра я бросаю свой дом, друзей, привычную жизнь и ухожу с Дракхом в неизвестность.

Тем временем Могучий Зогр продолжал:

– Владыка фейри согласен поставлять нам недроидовую руду. Ты знаешь, как она нужна нам.

Я заторможенно кивнула. Недроидовая руда была главной причиной наших войн с Аталанской империей и королевством дроу. Мы хотели захватить их шахты. Артефакты из недроида помогали нам держать спящим Великий Тройной Вулкан на границе наших земель, там, где дикая степь переходила в горы. Пробудившись, вулкан мог стереть с лица земли половину орочьих городов.

Но какое это все имеет отношение ко мне? Почему именно я должна ехать послом к каким-то там фейри?

– Владыка Тип-Блинг… Ну или как его там? В общем, этот Шлип-Блин будет снабжать нас недроидовой рудой при условии, что мы подпишем с людьми мирный договор и больше никогда не станем совершать набеги на границы Аталана.

Я слушала его молча и думала о том, что дела орков меня больше не касаются. Нас с Дракхом изгнали из Рагхарта.

– Мне нужен свой орк в королевстве фейри, чтобы следил за этими крылатыми тварями, а то еще обманут. Никому доверять нельзя!

Мысленно я уже прощалась с домом и собирала вещи в дорогу. То, что говорил Зогр, меня мало волновало. Пусть ищет себе другую послушную собачонку. Без Дракха я никуда не полечу.

– Этот феячий король сказал, что в их горной крепости очень узкие коридоры и вообще очень тесно. В качестве посла нужен кто-то… помельче. Обычному орку с его ростом и объемами в гостях у феек тяжело придется, а вот ты – другое дело. Твоя худенькая фигурка – настоящее благословение.

Голос вожака дрожал от воодушевления.

– Я уже рассказал о тебе правителю феек. Ему пришлось по душе, что ты наполовину человек.

Мои брови взлетели вверх. Вот уж не думала, что моя смешанная кровь когда-нибудь удостоится похвалы. Впрочем, все это теперь неважно.

Я открыла рот, собираясь объяснить вожаку, куда он может засунуть свои планы относительно меня, но неожиданно вмешалась шаманка. Толпа заметно поредела. Зьярх спустилась с колодца и подошла к священному пню.

– Какая невероятная удача, что среди нас есть такая миниатюрная орчанка, правда ведь? – спросила она у Зогра, хитро прищурившись. Дождавшись его кивка, она продолжила все тем же вкрадчивым тоном: – И что бы мы делали без нее? Никто из наших не согласится поехать в крепость фейри и жить в тесных горных пещерах, где ни развернуться, ни выпрямиться. Так ведь?

Зогр похрустел зубами и был вынужден признать ее правоту.

– А недроид нам нужен, очень нужен, – протянула Зьярх. – Как мы без него? Никак. А как мы без Ньол? Никак. Разве можно доверять каким-то там фейри? Ты абсолютно прав, мы должны приставить к ним надежного наблюдателя. И Ньол идеально подходит на эту роль.

Зогр снова кивнул – в этот раз твердо и уверенно.

– Но вот незадача, – всплеснула руками шаманка. – Ньол никуда не поедет без своего истинного. И как же нам поступить? Точно! Пусть отправляются к фейри вдвоем.

Зьярх улыбнулась с победным видом.

От ее слов у меня внутри поднялась буря.

А ведь это решение! Не знаю, как выглядят эти Дырявые горы, но в их пещерах солнечный свет не доберется до Дракха. И там мы будем вместе.

Вожак хотел что-то возразить, но Зьярх не дала ему вставить ни слова.

– Ты ведь не хотел видеть в Рагхарте темного эльфа. Вот и не увидишь. Они с Ньол будут жить у фейри. Радуйся. Тем более выбора у тебя нет.

С ошеломляющей ясностью я поняла, что могу ставить Зогру свои условия, могу торговаться с ним, выдвигая любые требования, ведь я нужна ему и заменить меня некем.

Меня затопила мощная волна облегчения.