Текст книги "Зеленая истинная генерала дроу (СИ)"

Автор книги: Анна Жнец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

Вытаскивать пленника из телеги было еще тем удовольствием. Во-первых, эльф был тяжелым, как гора, во-вторых, неуклюжим из-за слепоты, а в-третьих, его все время приходилось прятать от солнца.

Одна я бы не справилась, поэтому звала на помощь Бьог. С этой орчанкой мы были почти приятельницами. Она восхищала меня своей классической красотой. Плоское лицо с широким носом, тяжелые надбровные дуги, круглые выпуклые глаза и аккуратный соблазнительный второй подбородок. Если смотреть сбоку, ее массивное тело шло упругими волнами: огромная грудь стекала на не менее огромный живот – совсем как на статуэтках, что изображали богиню материнства и плодородия Итрих. Самая аппетитная женская фигура – беременная. Каждая орчанка стремилась выглядеть так, будто она в положении. Что касается Бьог, казалось, что рожать ей вот-вот. Девятый месяц, не меньше.

– Стемнело. Вылезай, если хочешь, – я сдернула с пленника покрывало и отошла в сторону, чтобы уступить место своей помощнице.

Бьог заглянула в телегу.

Серый извращенец вел себя странно. Таращил на мою подругу слепые глаза и часто моргал.

Недолго думая, Бьог сгребла его в охапку и без какого-либо видимого труда перетащила через деревянный борт повозки. Эта женщина была очень сильной. На секунду эльфа прижало к ее монументальной груди, а в следующую – он уже стоял на ногах, слегка пошатываясь.

– Я… – пленник поморщился и принялся тереть кулаками веки. – Я…

– Пошли… – привычным жестом я потянула его за собой, к общему костру.

– Я… – растерянно повторял эльф, спотыкаясь и продолжая трогать свои глаза. – Я… прозрел. На какое-то время. На несколько мгновений. Но теперь опять… туман.

– Что ж, радуйся. Это хороший знак. Дело сдвинулось с мертвой точки. Значит, выздоровление не за горами.

Мой ушастый спутник кивнул, но как-то уныло.

Костры трещали, по воздуху летали красноватые искры. Женщины чистили большие чугунные котелки и подвешивали их над огнем. В некотором отдалении группа орчанок ловко орудовала ножами, снимая шкуру с убитого животного. Сегодня нам повезло. Одна из воительниц подстрелила из тяжелого дальнобойного лука сайврана, пасущегося на горизонте. Эта самая крупная антилопа степи. На ужин будет жирный, наваристый суп с кусками мяса, крупой из запасов и сухими грибами – куда же без них.

У каждого в отряде были свои обязанности. Бьог готовила на всех, а я, будучи единственным магом огня, разводила костры и следила за пламенем. Свою работу я сделала и теперь могла отдохнуть.

– Пришли.

Я тормознула пленника и надавила ему на плечо, намекая, чтобы он опустился на землю.

Во время вечерних привалов мы все устраивались вокруг огня в ожидании трапезы. Сидели кто на старых тряпках, кто на голой земле и под звездным небом обсуждали недавние сражения или травили байки. Мне нравилось то чувство сплоченности, что возникало в нашем отряде в эти часы.

Пока Дракх возился, пытаясь усесться поудобнее, несколько орчанок повернули головы в его сторону, но ничего не сказали. Никто не возражал, чтобы пленник занял место возле костра. Я тихонько выдохнула.

Нащупав рядом бесхозный плед, эльф завернулся в него по самые уши.

– Тебе что холодно? – удивилась я.

Летняя ночь в степи теплая, многие женщины из отряда даже избавились от рубах, чтобы проветрить груди. Бьог часто жаловалась, что под ними преет.

– Я видел тебя, – мой странный трофей еще плотнее замотался в пыльную ткань.

– И?

Пленник вздохнул и, потянув носом воздух, попросил:

– Можно мне… Я чувствую запах крепкой настойки. Можно мне?

Покачав головой, я попросила у Бьог ее флягу с перебродившим ягодным соком.

Эльф припал к горлышку бутыли с неожиданной для меня жадностью и сделал два долгих судорожных глотка.

– Все, хватит, – я отобрала у него флягу и заменила ее большой кружкой из глины. – Много пить вредно. Тупеешь. Вот лучше возьми грибного чая.

Сгорбленный, сидящий под пледом с дымящейся кружкой в руках, мой пленник напоминал моряка, которого выловили из воды после кораблекрушения и пытались согреть всеми подручными средствами.

– Я видел тебя, – повторил он хриплым, сдавленным шепотом и поежился. Его застывший взгляд был устремлен в одну точку.

– И судя по тому, как тебя сейчас плющит, остался под впечатлением. Выглядишь как жертва группового надругательства.

– Я так себя и ощущаю, – едва слышно выдохнул эльф.

Горькая ухмылка тронула мои губы. Обидно. Полукровку, меня никто не находил привлекательной. Человеческих мужчин отталкивала моя зеленая кожа, а орков – хрупкость и невысокий рост. Этому вот тоже что-то не понравилось.

Сколько себя помню, внешность была моим проклятием. Я даже любовью занималась единожды в жизни, с незнакомцем, которого подцепила в одном из трактиров Рагхарта. Он клюнул на меня, только потому что едва стоял на ногах. А мне очень хотелось лишиться невинности и сделать это не с каким-нибудь одурманенным врагом, взятым в плен, а с орком.

– Я привыкну, – шептал Дракх, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. – Привыкну, привыкну, – он повторял это как молитву, как заклинание, снова и снова.

– Ты, знаешь ли, тоже не красавиц, – прошипела я в его сторону и отвернулась, скрестив руки на груди.

Орчанки у костра тихо переговаривались. Бьог помешивала суп в котелке большой деревянной ложкой. Ветер гонял по долине сухие странствующие кустарники. Сквозь клубы дыма я увидела приближающуюся фигуру шаманки.

Я думала, что Зьярх сядет у огня вместе с другими женщинами, но она подошла ко мне и шепнула, наклонившись к самому моему уху:

– Есть разговор. Отойдем.

Глава 5.2

Я думала, что Зьярх сядет у огня вместе с другими женщинами, но она подошла ко мне и шепнула, наклонившись к самому моему уху:

– Есть разговор. Отойдем.

Ее заговорщицкий тон и то, как тихо она обратилась ко мне, явно не желая быть услышанной посторонними, мгновенно насторожили меня.

Я отдала свою кружку Дракху и поднялась на ноги.

– И он пусть тоже ступает с нами, – сказала Зьярх, кивнув на моего пленника. – Речь пойдет о нем.

Хищные зубы тревоги вгрызлись в меня еще сильнее. Что случилось? Надеюсь, разговор будет не про эту проклятую истинность?

– Вставай, – бросила я на эльфийском своей ушастой проблеме, ибо орчанского та не понимала.

Дракх подчинился, держа в руке две кружки с чаем – свою и мою. Плед соскользнул с его широких плеч и упал в степную пыль.

К моему глубокому изумлению, шаманка взяла меня под локоть, как если бы мы были закадычными подружками, и повела в сторону дальней телеги – туда, где густились тени и не дотягивался свет от костров. Я обернулась на пленника и увидела, что он неуверенно плетется позади, следуя за шорохом наших шагов. В какой-то момент на его пути вырос камень.

– Осторожно! – закричала я, но мое предупреждение запоздало.

Дракх споткнулся – не упал, но выплеснул себе на грудь содержимое обеих кружек. К счастью, к этому времени чай в них успел остыть.

Пока пострадавший ругался себе под нос на эльфийском, моя спутница шептала мне на ухо:

– Азьярш приказала поставить на пленника печати, раз уж мы не отдаем его стервятникам, а везем с собой в Рагхарт. Она опасается того момента, когда его опустевший резерв вновь наполнится маной. Полагаешь, ее страхи имеют под собой почву? Твой избранник может что-нибудь учудить?

– Он не мой избранник, – процедила я сквозь зубы.

– Штуковиной у него между ног можно дрова рубить, – хохотнула Зьярх. – У иного мужчины давно бы все упало. Значит, это не обычное возбуждение. Связаны вы прихотью богов.

Оглянувшись через плечо, я оценила внушительный бугор у эльфа в паху и скривилась.

– Не говори никому о своих предположениях, – попросила я шаманку. – В конце концов, это всего лишь домыслы. Ты можешь ошибаться.

– Хорошо, – кивнула моя спутница, и ее шепот стал еще более загадочным. – Только тогда и ты молчи.

– О чем?

Зьярх воровато осмотрелась по сторонам и почти коснулась губами моего уха:

– Я не буду лишать чужеземца магии. Печать поставлю, но ненастоящую. Она не заморозит его силу.

Я невольно вскинула брови. Зьярх идет против воли командирши? Почему?

Видимо, заметив удивление на моем лице, шаманка пояснила:

– Я говорила с духами степи. Они запретили перекрывать источник его маны. Им ведомо больше, чем нам, но Азьярш слепа в своих предрассудках и не желает меня слушать.

Когда мы достигли телеги, брошенной у замшелого валуна далеко за границей света от костров, Зьярх откинула задний борт повозки и помогла слепому эльфу усесться на свободном краю. После из кожаной сумки на поясе она достала склянку, похожую на чернильницу, и тонкую кисточку – такими модницы в Аталане рисовали себе на глазах кокетливые стрелки.

Я молча и с любопытством ждала, что будет дальше.

Пленник все еще держал в руках кружки, теперь уже пустые, и смотрел прямо перед собой.

– Что вы делаете? – дернулся он, когда язычок кисточки, смоченный черной краской, коснулся его шеи у сонной артерии.

– Рисую печать, – каким-то образом шаманка поняла его вопрос. Она ответила, а я перевела.

– Но это делается не так, – нахмурился Дракх. – Печать не рисуют, она сама проступит, когда....

– Молчи. Нечего языком трепать.

Он был прав. Упомянутое колдовство творилось по-другому, но я доверяла Зьярх, а та – мудрости духов.

– Обождем пять минут, покуда краска не высохнет, – сказала шаманка, закончив свою работу.

Сбоку на шее эльфа появилась черная кружевная паутинка. Ее обладатель постоянно норовил потрогать пока еще липкий узор на коже, за что раз за разом получал по упрямой грабле.

* * *

Благодаря подстреленному сайврану, ужин удался. Супа получилось даже с излишком. Я умяла три огромные миски и теперь довольно любовалась своим округлившимся животиком. Даже нежно поглаживала его, надеясь, что он еще какое-то время побудет таким выпуклым и красивым.

Поскольку еды было много, пленнику тоже перепало. Причем, ему достались не какие-то объедки, а солидная порция, густая и с кусками мяса, как у всех. Но ушастый дурачок отказался от своей доли. Заявил, что не голоден. Аппетита у него, видите ли, нет.

– Ты, наверное, думаешь, у нас каждый день такой праздник, – я настойчиво пихала ему в руки тарелку с супом. – Ешь давай. Пользуйся случаем. Кто знает, повезет ли нам завтра. Может, ляжем спать с пустыми желудками. Я бы на твоем месте затолкала в себя столько, сколько влезет, чтобы аж до тошноты.

Впрочем, я и на своем месте поступила именно так и теперь ощущала себя раздутым, неповоротливым шариком.

Словом, как бы я ни пыталась накормить упрямого пленника, тот лишь вздыхал да теплым летним вечером у костра зябко кутался в плед.

Лагерь мы не разбивали, палатки не ставили, ведь дело это небыстрое, а утром снова выдвигаться в путь. Расстелили шкуры, накидали на землю разного тряпья и улеглись вповалку, а дроу с его нежной кожей, боящейся ожогов, было решено загнать на ночь под телегу. Солнце встанет, а там тень.

– Можно мне еще той настойки? – попросил эльф, забираясь в свое убежище. – Ну, той, что из фляги?

Супа ему, значит, не хочется, а всякую гадость он хлебать горазд.

– Обойдешься, – отрезала я.

Ответом мне стал тяжелый вздох.

Глава 6

Генерал Дракх

Сон не шел. Перед глазами все стояло зеленое большеносое лицо с тяжелой челюстью и двойным подбородком. Лицо его истинной.

При мысли, что с этой женщиной ему предстоит делить постель и рожать детей, Дракха передернуло, но член под штанами, как стоял по стойке смирно, так и продолжал стоять. Проклятый предатель! Никак не уймется!

«Не перепадет тебе сегодня, угомонись», – обратился Дракх к этому упрямцу и перевернулся на другой бок, пытаясь удобнее устроиться под днищем деревянной повозки.

За те секунды, что его вытаскивали из телеги, генерал успел не только полюбоваться желтыми клыками своей избранницы, но и оценить ее фигуру – наощупь, когда его, как цыпленка, прижали к огромной мясистой груди и объемному животу. Эти чудовищные груди были как подушки, меж которыми он едва не задохнулся. А живот… Дракх обреченно заскулил при воспоминаниях о нем.

Н-да, он готовился к худшему, но реальность ударила его кулаком под дых.

Жаль, что Ньол отказала ему в той чудесной настойке, при помощи которой он надеялся примириться с горькой правдой жизни.

Как теперь уснуть?

С одной стороны на него давили невеселые мысли о будущем, с другой – мучало возбуждение, постоянное, нездоровое и уже порядком болезненное.

Вот как, скажите на милость, опустить этот член?

Прежде таких проблем не возникало. Последние годы, с тех пор как он плотнее познакомился с королевой дроу, генерал был равнодушен к плотским утехам. Физическая близость стала рутиной, которая приносила разрядку, но не удовольствие. Даже во время оргазма он почти ничего не ощущал. Эти новые дополнительные обязанности изменили его. Если раньше, в ожидании избранницы, Дракх заглядывался на женщин, то теперь всеми силами избегал их общества. Из веселого обаятельного парня он превратился в угрюмого затворника, помешанного на чистоте. Даже если королева не посылала его к кому-нибудь с заданием, он все равно принимал душ трижды в день и постоянно намывал руки. Дошло до того, что вид собственного члена начал вызывать у него отвращение.

Годами Дракх трахался по приказу, и ни разу у него не возникло желания приласкать себя в одиночестве. Но сегодня, этой ночью, пытаясь заснуть на голой земле в тесном пространстве между колесами телеги, он мучался от дикого, сильнейшего, нестерпимого желания подрочить.

«Может, если я это сделаю, мне станет немного легче?» – спросил себя пленник.

Протянув руку, генерал осторожно потрогал тряпку, которая спускалась с борта повозки. С другого бока телеги висела такая же. Это Ньол постаралась, чтобы солнечные лучи не проникли в его убежище.

Итак, он спрятан от посторонних глаз. И уже глубокая ночь. Если сейчас он приспустит штаны и подвигает кулаком, этого никто не заметит, верно?

Дракх колебался. Очень давно он не доставлял себе удовольствия, и теперь сама мысль об этом казалась странной. Следовать своим желаниям, а не покоряться чужой воле. Кончить не потому, что финала ждет твоя вынужденная любовница и она обязательно оскорбится, не узрев буйный фонтан, а потому что сам этого хочешь. Испытать настоящий оргазм, а не вымученный.

Дрожащей рукой Дракх развязал штаны и освободил свою ноющую мужественность. Каждый раз, прикасаясь к своему члену, он испытывал долю гадливости.

Как обычно в такие моменты, его охватило острое желание помыться, но возбуждение было сильнее. Странно, думал генерал Дракх, красивейшие женщины Маэл’ар оставляли его безразличным, а зеленая клыкастая орчанка привела в полную боевую готовность.

Уже не помня, как именно ему нравится, он нерешительно потрогал себя между ног, будто ступая на опасные неизведанные земли. Было приятно. Осмелев, он двинул кулаком и…

Хорошо! Проклятье, как же хорошо!

Уткнувшись лбом в землю, Дракх крепко зажмурился и стиснул зубы, чтобы не закричать.

Не ожидал он, что его тело, измученное, оскверненное, выжатое досуха, способно так чувственно откликаться на ласки.

Дракх принялся теребить себя быстрее, грубо, почти жестко и приглушенно стонал в песок под телегой, дергая бедрами.

«Как же ты жалок. Не мужчина, а похотливый бездомный пес».

Перед зажмуренными глазами мелькнул образ зеленой орчанки с клыками и двойным подбородком, но генерал прогнал его прочь. Вместо лица Ньол, он представил ее голос, который так не соответствовал внешности. В воображении пленника этот мягкий, бархатистый голос шептал ему на ухо: «Дракх, мой Дракх. Тебе нравится то, что я с тобой делаю? Сжать его крепче?»

– Да, пожалуйста, – заскулил он и обхватил себя туже, плотнее.

Извиваясь в степной пыли, он шлепал кольцом пальцев по промежности, пока не застыл, вытянувшись в струну. Ягодицы поджались, живот напрягся. Содрогаясь, Дракх мычал в закушенный кулак.

Мощная волна накатила и схлынула, оставив генерала растерянным, ошеломленным, с мокрыми глазами и пересохшим горлом. Несколько минут он лежал со спущенными штанами и пытался прийти в себя. В голове звенела пустота. Грудь болела от бешеных толчков сердца. На языке песок смешался с кровью.

С трудом Дракх сглотнул вязкую слюну и начал садиться, совершенно забыв, где находится. Об этом ему быстро напомнило деревянное днище телеги.

Стукнувшись лбом, он зашипел от боли и упал обратно на спину.

И вдруг с удивлением понял, что ему хорошо. По-настоящему хорошо.

В какой только грязи его не поваляли за время плена, но именно сейчас, лежа в пыли, давно немытый, с липкой ладонью и в измаранных штанах, он ощущал себя чище, чем иной раз в Маэл’ар, когда выходил из душа, благоухая мылом и с красной, расчесанной до царапин кожей.

Так какая разница, как выглядит его истинная пара, если рядом с ней его израненная душа исцеляется?

Глава 6.2

Испачканную руку он вытер о тряпку, свисающую с телеги. Оргазм подарил ему мгновенный и столь желанный сон. Отдышавшись и натянув обратно штаны, пленник закрыл глаза и тотчас, без лишних мыслей, которые могли бы ему помешать, провалился в черную яму забытья.

Ньол разбудила его до рассвета, чтобы он мог спокойно поесть и посетить уборную, не прячась под пледом от солнечных лучей. Больше всего Дракх был благодарен ей за кружку воды. Жажду он испытывал, еще когда только засыпал, а за ночь горло превратилось в самую настоящую пустыню. На языке разливался медный привкус крови, на зубах скрипел песок. И когда он успел набить в рот столько земли?

После завтрака истинная помогла ему забраться в телегу и с головой накрыла уже знакомой тряпкой, пахнущей соломой и животными. Сегодня ехать было веселее, потому что в этот раз его повозкой управляла Ньол и они могли разговаривать в дороге, перекрикивая скрип колес и цокот лошадиных копыт. Отличное занятие! Правда, общалась с ним избранница неохотно, будто сквозь зубы, но Дракх не унывал. Этим утром он проснулся в хорошем расположении духа, с чувством, будто все в его жизни должно наладиться.

Кожу на шее стягивало от таинственного узора, нарисованного черной краской. Ньол сказала, что его силы запечатали, но Дракх чувствовал, как его магический резерв, еще вчера пустой, постепенно, капля за каплей наполняется маной. Скоро он сможет колдовать. И никакие дурацкие рисунки ему не помешают.

Мысль придала уверенности. Вернув себе дар, он больше не будет таким беспомощным. А уж когда прозреет… Дракх ждал этого момента и боялся его, ибо, когда туманная пелена перед глазами рассеется, он как следует рассмотрит свою истинную пару. Ему придется привыкнуть к ее внешности, какой бы та ни была. В блаженном неведении слепоты уже не спрячешься от правды.

Солнце пекло, нагревая ткань над ним. Чувствуя этот жар, пленник нервничал. Все же темные эльфы не привыкли находиться днем под открытым небом. От верной смерти Дракха защищала лишь грязная, ветхая тряпка, которую ничего не стоило сорвать с его головы. Сложно представить положение, более уязвимое, чем у него в эти палящие летние часы, когда солнце в зените и пустынная степь превращается в раскаленное горнило.

– Что это?

Он трясся в повозке уже большую часть дня, когда в привычной мешанине звуков – стрекот колес, скрип оглобель, шорох песка и лошадиное ржание – вдруг уловил что-то необычное. Как будто грохот далекой грозы. Но какие грозы в этой засушливой части света?

Пленник напрягся под своим покрывалом и весь обратился в слух. Звук нарастал. Генералу показалось, что сбоку к ним приближается конница. Вскоре он различил мужские голоса. Говорили на орчанском.

Это точно были мужчины. Голоса низкие, басовитые, не перепутаешь с женскими.

– Кто это? – снова спросил Дракх из своего укрытия, но Ньол молчала.

Его охватило нелогичное и опасное желание выглянуть наружу и саму посмотреть, что происходит, но он вовремя вспомнил о солнце и своей слепоте. Оставалось лишь терпеливо лежать на дне телеги и ждать ответов.

Наконец избранница соизволила объяснить:

– К нам присоединился еще один отряд. Они тоже возвращаются домой. Нам по пути, поэтому поедем вместе.

Еще один отряд.

И в этом отряде есть мужчины.

До сих пор Ньол окружали только женщины, а теперь рядом с ней станут виться всякие похотливые самцы. Наверняка среди них и красавчики найдутся. Красавчики, в представлении орков.

Мысль разозлила. Под ребрами поселилось чувство, похожее на тревогу, и настроение испортилось.

Ну почему они не разминулись с этим проклятым отрядом? Насколько было бы лучше, если бы каждый ехал своей дорогой!

Настроение продолжало падать. Теперь, лежа под своей вонючей тряпкой, он слушал, как Ньол разговаривает с каким-то мужиком, причем делает это на орчанском, так что ни слова не понять. Что они обсуждают? Почему этот зеленый репей прилип к его избраннице и никак не отвяжется? Дракх напрягал слух, пытаясь определить, не флиртуют ли эти двое, не кокетливый ли тон у Ньол, не много ли масла в голосе ее собеседника?

Успокоился генерал, только когда снова повисла тишина – никаких голосов, лишь телега скрипит, ветер воет да копыта лошади стучат по земле в привычном убаюкивающем ритме.

Спустя несколько часов повозка остановилась. По ощущениям пленника, уже должно было стемнеть, но никто не предложил ему вылезти из кузова.

– Скоро вернусь, – бросила Ньол, и он услышал удаляющиеся шаги.

Лежать под одеялом надоело до тошноты. За время дороги все мышцы в его теле затекли и одеревенели. Хотелось размяться, сдернуть с лица опостылевшую тряпку и вдохнуть воздуха.

На свой страх и риск Дракх приподнял плед и на всякий случай закрыл глаза, чтобы в очередной раз не обжечь слизистую солнечными лучами. Если сквозь сомкнутые веки он увидит свет, значит, еще день и высовываться наружу нельзя, а если темно…

Было темно.

Дракх осторожно приоткрыл один глаз. И тут же с громким вздохом распахнул оба. Вместо привычного тумана перед ним простиралась песчано-каменистая пустошь под звездным небом. Земля была усеяна круглыми чахлыми кустиками, высотой где-то до колена, а вдоль горизонта тянулась горная гряда, размытая в темноте.

Сердце подскочило и заколотилось в районе горла. Не веря своему счастью, генерал принялся усиленно моргать, но картинка не исчезла, как в прошлый раз. Секунды складывались в минуты, а он все еще видел то, что видел.

Дракх подождал немного и откинул покрывало. Затем выбрался из телеги и осмотрелся вокруг, едва дыша. От радости и волнения его потряхивало. Он даже вспотел, словно взгляд требовал от него таких же усилий, как тяжелая физическая работа.

По одну сторону от телеги лежала плоская долина с колючей скудной растительностью, по другую – орки суетились возле костров. Огромные пузатые женщины таскались туда-сюда с ведрами и котелками, а еще более огромные мускулистые мужики распрягали лошадей и перебирали вещи в повозках.

Задержав дыхание, Дракх поискал глазами Ньол. Ему не терпелось увидеть свою истинную. Неуверенно, каждую секунду боясь вновь ослепнуть, он направился в сторону толпы, шума и света. Его избранница должна быть где-то там, с сородичами.

Он шел, по привычке осторожно, и вертел головой, осматриваясь. Все орчанки были для него на одно лицо – страшные, как жабы-переростки, с какой-то кабаньей внешностью. И его истинная такая же… Он старался не думать об этом и не расстраиваться раньше времени. В какой-то момент Дракх решил, что не узнает Ньол в толпе, ведь он видел ее всего несколько секунд, но тут две громадные фигуры на фоне огня привлекли его внимание.

Ньол!

Это была она! Заливисто смеялась в объятиях какого-то зеленого бугая с татуировками, а тот тянулся к ней за поцелуем.

Жгучая ярость ошпарила Дракха. Весь мир исчез, сжался до этой воркующей парочки у костра.

Как она посмела! Его истинная! С другим! Это тот мерзавец, с которым Ньол болтала половину дороги?

Генерал раздул ноздри и, стиснув кулаки, решительно двинулся к зеленым голубкам.