Текст книги "Объяснение в ненависти"

Автор книги: Анна Владимирская

Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Вера сделала окончательный вывод: что-то есть такое в ее сегодняшней жизни, что пугает Голосова. Как-то они пересекаются. Только пока неизвестно как и где.

* * *

– Что вы ход-титтэ вокруг да окколо? Может-тэ простыми человеческими словами объяснить, за что вы арестовали Артема Сирикка?! – Президент компании «Океанимпэкс» не привык так нервничать, и его балтийский акцент заметно усилился.

– Не я арестовал, а следственная бригада, – спокойно ответил его собеседник. – И не арестовали, а задержали. Сколько можно объяснять.

Перед Янисом сидел в кресле коротко стриженный коренастый человек, предъявивший охране удостоверение капитана милиции Валентина Викторовича Прудникова.

– И потом, Янис Раймондович, – сказал Прудников, – это не я к вам явился отношения выяснять, а вы позвонили моему начальству и пообещали, видимо, какую-то спонсорскую помощь в обмен на прояснение ситуации. Мы же понимаем, вам работать надо, а тут такое… И вот он я, пришел. Чем смогу, так сказать, в рамках закона. Давайте спокойно разберемся.

Янис уселся в свое кресло, переложил на столе какие-то карандаши и коротко кивнул:

– Давайте.

…Начался этот кошмар еще вчера. В приемную Яниса ворвались сотрудники, он даже не помнил точно кто, с криками, что умер Карапетян. Еще ничего не понимая – как умер? почему? – Пылдмаа отправился вместе со всеми в конференц-зал. В одной из примыкавших к нему комнат для переговоров лежал труп мужчины, казавшийся здесь огромным, он занимал почти все свободное пространство. За кофейным столиком сидели, еле втиснувшись, Константин Бойко и его бледные испуганные подчиненные – Артем Сирик и Кристина Голосуй.

Никто ничего не успел сказать, из конференц-зала донеслись усиленные эхом возгласы – оказалось, уже и «скорая» подоспела. Всем велели выйти. Но выходящие успели услышать слово «инфаркт». Заместитель по кадрам, бывший военный, шепнул Янису: надо ли милицию вызывать? Тот подумал, кивнул и ушел к себе, больше ему здесь делать было нечего.

Он сидел в кабинете, разговаривал по телефону, решал вопросы, а в мыслях вертелось одно: «Вот беда!» Гурген Арменович Карапетян, директор сети ресторанов кавказской кухни – один из самых значительных клиентов компании. Всегда бодрого, очень живого, веселого шестидесятисемилетнего армянина ценили за незаурядные деловые качества и верность данному слову – большую редкость в отечественном бизнесе. Дружелюбие и надежность исходили от этого крупного кареглазого мужчины с роскошной серебряной шевелюрой. По слухам, у него было больное сердце… Наверное, действительно инфаркт? Смерть такого человека ставит множество трудных вопросов, не говоря уже о трагедии для его близких. Пылдмаа привык рассуждать по-деловому и сразу схватывать суть проблемы. Кто займет его место? Как преемник будет дальше вести дела? Сможет ли сохранить прежние дружески-деловые отношения с компанией?

А сегодня текущая работа прекратилась вовсе. Над «Океанимпэксом» будто повисла свинцовая грозовая туча. С утра в офис ворвались люди в пятнистой форме и в штатском. Как в фильмах про захват или освобождение заложников. Только это происходило не в кино, а в реальной жизни. Если явиться вот так, неожиданно, напугать людей и шокировать до бледности, тогда сами во всем признаются. И какие-нибудь бумаги можно забрать, кто там будет потом разбираться. Это называется – психологическое давление. По кабинетам деловито сновали милиционеры, задавали вопросы. Бесконечное число раз прозвучало слово «убийство». Оказывается, Карапетяна отравили, так они считают. Бред!.. Спасибо хоть, что не били резиновыми палками по почкам, не кричали «На пол! Лежать, не двигаться!» Ближе к обеду они наконец ушли, но секретарша с вытянутым лицом сообщила невероятное: они увезли с собой Сирика. Почему? При чем здесь менеджер? Ну, наверное, так надо…

Опытный, прошедший огонь и воду Янис Пылдмаа знал, что делается под девизом «так надо», и тут же принялся звонить своему юристу, потом знакомым и партнерам, те – своим, потом ему дали нужный номер телефона. Разговаривать с чиновниками Пылдмаа научился давно, даже если эти чиновники – высшие милицейские чины. Вот как получилось, что теперь в его кабинете сидел человек из того отдела, который занимается смертью Карапетяна.

Капитан милиции походил на героев сериала: в меру упитанный румяный крепыш, стопроцентно современный мент со здоровым оптимизмом и смекалкой. Он пришел в райотдел милиции, когда старые кадры, опытные зубры-оперативники, уже рассеялись кто куда. Кто-то ушел на пенсию, кто-то перешел работать в коммерческие структуры. В связи с этим малоутешительным фактом в райотделе не осталось тех, у кого обычно перенимают опыт молодые оперативники. И Прудников придумал свою собственную систему работы. Классический постулат всего сыскного дела «Ищи, кому выгодно» он развернул в удобную и понятную для себя формулу: «Сделай так, чтобы выгодно было тебе!» При этом все законно, никакого вымогательства. Просто сериал «Богатые тоже платят».

За несколько лет работы в отделе эта формула ни разу его не подвела. Прежде всего он четко уяснил себе, что конкретно нужно начальству: оно, родимое, не хотело «глухарей», а хотело процент раскрываемости. Все бытовые преступления с большим или меньшим трудом Прудников раскрывал по горячим следам. Он хорошо усвоил, что здесь очень важна скорость. С другой стороны, когда он сталкивался с преступлениями в коммерческой среде, то уж тут он свою выгоду точно знал и никогда ее не упускал.

Сейчас, сидя в кабинете руководителя фирмы «Океанимпэкс», Валентин не спешил форсировать разговор, а оглядывал кабинет, прикидывая уровень, класс предприятия и возможности взаимодействия с ним. Капитан милиции бывал в офисах разного уровня крутизны, и пусть не разбирался в интерьерах как архитектор или дизайнер, но сразу понял, что здесь можно неплохо заработать. Если бы он не прогуливал в школе милиции лекции по психологии, то заметил бы еще многое, характерное именно Для господина Пылдмаа.

Хозяин кабинета был образцом человека цельного. И при этом, несмотря на весь бизнесовый практицизм,

в нем жил романтик, увлеченный морем как одной из самых загадочных стихий. Комнату украшала мебель красного дерева с большим количеством медных и латунных аксессуаров, разнообразно и с фантазией трактовавших морскую тематику. Кресло руководителя было того же красного дерева, с сиденьем из натуральной кожи. Верхняя часть спинки кресла заканчивалась полукругом – корабельным штурвалом старинного парусного судна. Стенной шкаф с книгами и журналами по парусному спорту, макетами различных яхт и старинных фрегатов имел бы вид обычной стенки, если бы не круглые латунные окаймления в нижней части, напоминавшие иллюминаторы. На столе рядом с письменным прибором из янтаря расположились океанские раковины. Сам господин Пылдмаа был одет в бежевый пиджак с замшевыми «заплатками» на рукавах и в песочного цвета рубашку с коричневым галстуком, который казался таким же замшевым.

Прудникову, не обученному старыми операми, не приходило в голову глубоко вникать в подробности увлечений руководителя компании или оценивать стоимость его английского пиджака. Главное, что он точно «срисовал», – предстояло иметь дело с очень богатым и влиятельным человеком. А Валентин уже знал, что такие люди не любят долго выслушивать туманные намеки, когда ходят вокруг да около. Время свое они ценят очень высоко и заставляют собеседника говорить только по сути. Ну что ж…

– Янис Раймондович! Начнем с самого начала. Скончался Гурген Арменович Карапетян, один из ваших партнеров по бизнесу. Причем скончался здесь, у вас. Мы расследуем обстоятельства его смерти. – Прудников замер в ожидании реакции хозяина кабинета.

– Насколько я слышал, Гурген Арменович умер от инфаркта. Какое отношение к этому имеет мой сотрудник?

– Дело в том, что родственники покойного не уверены, что Карапетян умер в результате сердечного приступа.

– Но это же полная ерунда, – не повышая голоса, бросил Янис. – Всем, кто работал с Гургеном, было известно, что у него проблемы с сердцем.

– Да. Родственники это признали, но настояли на вскрытии, – вздохнул Прудников. – Насколько меньше было бы мороки, если бы это оказался инфаркт.

– А мы тут при чем? Какая связь между нами и инфарктом Карапетяна? – почуяв неладное, спросил Пылдмаа.

– Вскрытие уже сделано. Официальное заключение поступит через несколько дней, но эксперты подозревают возможность отравления. – Капитан смотрел на президента фирмы без всякого выражения.

– Отравления? Чем? Кем? – Янис оттолкнулся от стола в своем кресле-штурвале на колесиках и, поднявшись, встал возле шкафа.

– В крови покойного обнаружен нитроглицерин. Это лекарство принимают в крохотных дозах, а для него доза оказалась смертельной. Достоверно известно, что он пил кофе с вашими сотрудниками, и после этого ему стало плохо.

– После – не значит вследствие. И потом, кроме Сирика, с ним пили кофе еще несколько человек.

– Янис Раймондович, у всех ваших подчиненных уже взяли показания. Прежде чем идти к вам, я все внимательно прочитал. И вот что вам скажу: есть некоторые странные обстоятельства. Первое: ваш Артем Сирик и его, так сказать, присутствие во время смерти Карапетяна. Второе: убийство журналистов.

Янис Пылдмаа вновь сел.

– Каких еще журналистов?

– Да на вашей презентации в городе-герое Одессе работали двое ребят. Уж не знаю, в курсе ли вы, но они исчезли после празднования в ночном клубе «Титаник», и с тех пор их больше не видели. – Валентин любил выдавать информацию вот так, неожиданными порциями.

– Подождите! – замотал светлой лобастой головой Янис Пылдмаа. – При чем тут еще и это?

– Родственники пропавших и редакции, где они работали, подали заявления, – сообщил Прудников. Он видел, насколько неприятен эстонцу весь разговор, и в голове его уже складывалась картинка коммерческого расследования.

Пылдмаа нажал кнопку селектора.

– Слушаю, Янис Раймондович, – отреагировала секретарша.

– Илона, вызови ко мне Бойко, срочно!

Константин вошел в кабинет президента «Океанимпэкса» через три минуты. Выглядел он как обычно: вьющиеся каштановые волосы зачесаны назад и обработаны гелем, серый костюм идеально облегал подтянутую фигуру.

– Вызывали, Янис Раймондович? – сказал он, увидел Прудникова и кивнул. Они познакомились еще вчера, сегодня тоже успели пообщаться.

Капитан был ненамного моложе Константина, но между ними лежала огромная дистанция. Хотя старту них был схожим: школа и армия, потом они выбрали совсем разные пути-дороги. Валентин Прудников еще в армии попал во внутренние войска и решил поступать в школу милиции. Затем – районное отделение, где он постепенно понял, что той милиции, которую он себе представлял по фильмам и по книгам, уже нет. А есть структура, оказывающая услуги на коммерческой основе разным категориям граждан. Как любил пошутить Прудников: «Малоимущие граждане милицию интересуют мало! – и через паузу добавлял: – Чаще в качестве подозреваемых». Эта категория граждан не была защищена ни деньгами, ни властью, поэтому для милиционеров нового поколения интереса не представляла. Совсем другое дело – работать с бизнесменами. Здесь Валентин всегда старался сделать свою работу так, чтобы одна из сторон конфликта была ему благодарна. Часто у него все получалось. Благосостояние капитана потихоньку росло. Реже случались неувязки. Но такие осечки служили капитану бесценным жизненным опытом, и он со временем научился извлекать уроки из своих проколов. Он был вовсе не глуп, Валентин Прудников.

Что касается Константина Бойко, то его карьера стала успешно складываться еще в институте. Учился на журфаке университета, пописывал статейки в разные газеты и журналы, зарабатывал неплохие гонорары еще будучи студентом. Время окончания вуза совпало с началом дикого капитализма в стране. Костя пошел работать в новый экономический журнал сначала обозревателем отдела «Компании и рынки», затем поднялся до должности заведующего отделом. Работая с экономической информацией, он сообразил, что сегодня самое нужное и хорошо оплачиваемое дело – маркетинг. И молодой журналист срочно получил второе высшее образование, выучившись на маркетолога. Потом Константин предложил свои услуги крупной компании, где приобрел опыт работы, оброс связями. В журналистской среде и в изданиях, где теперь работали многие его бывшие сокурсники, Бойко уважали и завидовали его быстрому взлету. Пылдмаа пригласил его в «Океанимпэкс» на престижную должность и высокую зарплату, рассмотрев в молодом амбициозном менеджере среднего звена потенциального руководителя целого направления. И не ошибся. Теперь Константин Бойко был одним из самых толковых руководителей «Океанимпэкса» и, по сути, правой рукой президента компании.

– Кто приглашал прессу на празднование нашего десятилетия? – тихо спросил Пылдмаа.

– Медийщиков приглашал я лично, – ответил Бойко. – А в чем дело?

– А вы в курсе, что двое из приглашенных пропали? Чернобаев и Рябоконь? – невозмутимо поинтересовался милиционер.

– Стас Чернобаев и Тарас Рябоконь? – Бойко неопределенно пожал плечами. – Да, мне звонили из редакций. Найдутся они, никуда не денутся! Видимо, ударились в загул, переходят из одной компании в другую, а может, у каких-то девиц застряли. Они ребята увлекающиеся, я их хорошо знаю.

– Вот видите? Мой помощник все объяснил, – сказал Янис.

Но у Прудникова была заготовлена новая порция информации – решающая. И он ее вывалил прямо перед изумленными собеседниками. В Одессе на пляже всплыли два трупа. Прибыла бригада, стали разбираться. Молодые ребята, одеты – значит, не утонули, плавая в море, а упали, к тому же кости переломаны. В кармане у одного нашли пригласительный в ночной клуб «Титаник». Там покойников опознал по фотографиям бармен, от него и узнали, что гуляла киевская фирма. Поэтому капитану сегодня утром позвонили коллеги из Одессы. Они успели даже обнаружить, что недалеко от клуба, там, где дорогу отделяет от моря только ажурная решетка, есть место, где часть решетки отсутствует. Нашли даже – молодцы коллеги! – следы протекторов автомобиля, скорее всего, джипа. Именно в этом месте журналистов предположительно сбил автомобиль, сбросил в море, а течением их отнесло на пляж.

Потрясенные слушатели молчали, а милиционер продолжал их добивать:

– Нам стало известно, что во время вашей вечеринки журналисты с кем-то подрались. Пьяная драка – дело обычное, но если потом драчуны оказываются в морге… Это уж… Ссору, как подтвердила охрана, затеял ваш сотрудник Сирик. Это элементарно, они его описали: немного сутулый, накачанный, длинные волосы затянуты в хвост, черная футболка с белыми буквами. Опрошенные официанты и некоторые сотрудники вашей компании подтвердили этот факт плюс еще то, что драку Сирик затеял из ревности. Журналисты, дескать, какую-то девушку оскорбили. Ну а дальнейшее элементарно: мы узнали, что Сирик работал водителем, что доступ к «лендроверу» вашей фирмы он имеет. Налицо мотив и возможность совершить убийство.

Глава «Океанимпэкса» вновь быстро взял себя в руки и начал действовать. Он обратился к Бойко:

– Ладно, иди работай. И никаких лишних разговоров на эту тему, ясно?

Бойко кивнул и вышел, хотя ему очень хотелось узнать, чем кончится разговор. А Пылдмаа сказал:

– Хорошо, мне все понятно, капитан…

– Можно просто Валентин.

– Валентин так Валентин. Я тут мог бы вам много чего рассказать в защиту Артема: о том, что он на такое не способен, и так далее. Но это будет мое мнение против ваших фактов. И в моих интересах не забалтывать это дело, а поскорее его решить. Если виноват Сирик – доказывайте и сажайте. Если нет – ищите убийцу.

– Обязательно найдем, Янис Раймондович, – кивнул Прудников, чувствуя, что наступило время ковать железо. – Но вы, будучи человеком опытным, наверное, знаете, как у нас все делается и ищется…

Янис оценивающе посмотрел на милиционера.

– Знаю. – произнес он. – Только не пойте мне песню о слабом финансировании, маленьких зарплатах и прочих бедствиях нашей доблестной милиции. Я и так обещал вашему шефу помочь с ремонтом.

– Это само собой, только ведь не шеф будет бегать и стараться поскорее собрать все необходимое для передачи в суд.

– Хм. Вам не кажется, что здесь пахнет вымогательством?

– Ничуть. Никакого вымогательства, а конкретное деловое предложение. Если не хотите ускорить дело, разговор закончен. Я и так буду добросовестно работать, но только в положенное трудовым законодательством время. Что успею, то успею. А желаете, буду работать круглосуточно. Приватно, так сказать, распутывать. За определенное вознаграждение, конечно. И ничего незаконного тут нет, не думайте. Можете оформить как консультационные услуги. Вперед возьму только часть платы, если не справлюсь – аванс все равно не возвращаю, потому что ускорение всех действий по делу требует текущих расходов.

– Отлично, – мгновенно решил Пылдмаа. – Меня устраивает такая договоренность. Сумма?

Прудников написал цифры на верхнем листке из желтой стопки бумаги и подвинул собеседнику. Тот глянул, кивнул и достал бумажник.

– Вот. Начинайте поскорее.

– Уже начал, – улыбнулся Валентин.

5. КОРПОРАТИВНЫЕ ПРАВИЛА ЯНИСА ПЫЛДМАА

С утра у Веры Алексеевны снова не заладились взаимоотношения с миром. Снилось что-то гадкое. Проснулась и сразу почувствовала сквозь стену страх и враждебность. Это Юрий с мамой в кухне ее обсуждают. Боятся и взглянуть теперь, ходят по стеночке. Вот и ладно. И вообще они сегодня уходят на полдня. А чтобы не киснуть, займемся-ка мы лучше делом для головы и рук.

Вскоре Вера сидела за любимой швейной машинкой «Зингер» и занималась любимым делом. Еще успевала краем глаза в раскрытое окно поглядывать. На дворе май, каштаны в старом дворе уже подставляют солнцу свежие зеленые ладошки со свечой-цветком. Пенсионеры на лавочках еще не заседали с утра до ночи, лишь начали собираться кучками, ожидая солнышка и настоящего весеннего тепла. А в Одессе, откуда она только вчера вернулась, солнце припекает совсем по-летнему.

Она с ранней юности любила заниматься шитьем. Ее всегда завораживал магический процесс превращения простого куска ткани в стильную одежду. Вера легко и быстро освоила технику шитья, все эти строчки, оверлоки, снятие мерок. Она опытным путем научилась из какой-нибудь на первый взгляд неброской «дерюжки» создавать настоящий шедевр. Шила она, как это делала бабушка: не по выкройкам, а закалывая прямо на себе нужные вытачки и складки. Для нее сам процесс шитья был не менее увлекателен, чем его результат. Во время работы с тканью, иголкой и ниткой у нее рождались весьма продуктивные мысли, и доктор Вера могла внезапно догадаться, как «вести» того или иного пациента. А иногда во время шитья успешно решались и сложные детективные задачи, подсунутые знакомыми.

Доктор Лученко не играла на скрипке, как Шерлок Холмс, не выращивала орхидеи, как Ниро Вульф, не занималась японской гимнастикой, как Эраст Фандорин. Она шила. В этом можно справедливо усмотреть некое сходство с увлечением внимательной старушки мисс Марпл, которая вязала и считала петли. Видимо, шитье, это женское занятие, давало Вере возможность сосредоточиться, когда руки заняты любимым делом, а мысли блуждают в поисках решения очередной головоломки. А может, просто так уж устроен женский ум. Мужчина думает головой, а женщина – всем телом…

Сегодня Вера не взялась бы за шитье, никаких детективных загадок на горизонте не просматривалось, да и настроение совсем не «шитьевое». Но дело в том, что вышедшая замуж прошлым летом дочь Оля теперь будет венчаться. По всем житейским меркам, в ее молодой семейной жизни все складывалось хорошо: муж Кирилл – чудесный парень, по профессии системный администратор. Несмотря на молодость, он уже опытный специалист, отлично разбирается в компьютерной технике и получает неплохую зарплату. Семья зятя живет в Санкт-Петербурге, Верины сваты – интеллигентные ноли, преподаватели вуза, юная невестка Олечка им нравится, впрочем, как и они ей. Было и главное – любовь. Казалось бы, чего еще желать?

Однако была одна маленькая закавыка. В прошлом году, когда Ольга с Кириллом поженились, они решили никакой свадьбы не устраивать. Поставив родителей перед фактом, молодые расписались в районном загсе как последние хипари: в джинсах и майках. Потом попили пива в своей студенческой компании, в баре «Бульдог», и на этом свадебную церемонию закончили. Могла ли Вера, мечтавшая, как любая мать, увидеть свою единственную дочь в белом подвенечном уборе, оставить все как есть? Конечно же, не могла. Воспитанная родителями-атеистами, сама она тянулась ко всему, что связывает человека с Богом. Кто бы что ни говорил, но она смутно чувствовала глубинную, не ограниченную религиозными обрядами цивилизующую силу веры. В профессии своей доктор Лученко старалась исполнять заповедь о любви к ближнему, с ее призывом к состраданию и пониманию. Поэтому и проявляла интерес к тому, кто эту заповедь сформулировал, не заботясь о версиях: был ли Он смертным, человеком или Богом, гипнотизером или целителем. И ей очень хотелось, чтобы жизнь дочери сложилась в браке лучше ее собственной. Постепенно она стала внушать мысль о венчании и молодым, веря в это церковное таинство, благословляющее союз двух любящих сердец. Ольге и Кириллу идея венчания понравилась, разговоры про белое платье и фату как про «полный отстой» прекратились. И Вера Алексеевна стала шить дочери свадебное платье.

Хотелось сотворить не просто нарядное платье, а нечто уникальное. Пусть у Оли нет мамы-богачки, чтобы купить готовый шедевр свадебного искусства, но зато есть мать-фантазерка. На аккуратно застеленном большой простыней полу лежал белоснежный батист. «Монастырская работа» – так называется особо тонкая, искусно выполненная белая вышивка на хлопчатобумажном батисте. Этим изысканным шитьем белым по белому в прежние времена занимались монахини. Вера Алексеевна еще в прошлом году по секрету от жениха и невесты купила батист и отдала его одной знакомой, замечательной вышивальщице. И вот теперь перед ней красовалась вышивка: белая гладь по белому полю подражала брюссельскому кружеву «внасыпку», на тончайшей белоснежной ткани нежно проступали мелкие гирлянды, букеты с бантиками. Монограммы «О» и «К», украшенные вензелями, были похожи на иней. Весь батист напоминал одновременно и зимний лес с мохнатыми лапами елей, и старинную хрустальную посуду, и ледяной узор на окне.

Эх! Юдашкин и Зайцев, видели бы вы эту дивную работу! Этот домашний кутюр от Лученко! Небось, попытались бы переманить к себе такую одаренную портниху-белошвейку. Ан нет! «Неделя высокой моды! Последние тенденции! Лучшие Дома!» – все это происходит в отдельно взятой квартире старого киевского дома. Здесь и сейчас. На старичке «Зингере», все еще бодро покрякивающем всеми своими железными шестереночками, лапкой и редко ломающейся иглой. Трудно поверить, но именно на этой антикварной швейной машинке шьется подвенечный наряд: иней и серебряная изморозь, батистовое лебединое крыло и нежнейшая вышивка с белыми гирляндами и монограммами имен новобрачных шелком по белому полю.

Зазвонил телефон. Дома уже никого не было, и Вера взяла трубку.

– Слушаю.

– Вера Алексеевна?

– Она самая. Константин.

– Приятно, что узнаете. Вера Алексеевна, я в двух словах, потому что убегаю и не могу долго разговаривать. Короче, приезжайте к нам в офис.

– Для чего, позвольте узнать?

– Понимаете, у меня сейчас встреча с представителем Европейского банка реконструкции и развития…

– Так встречайтесь, потом перезвоните. – Вера положила трубку и вернулась к платью.

Она взяла лист тонированного картона и принялась старательно, сверяясь с предварительными набросками, делать эскиз платья. Для этого заранее были приготовлены цветные карандаши и черный фломастер. Она полностью погрузилась в рисование, но тут вновь запел трелью домашний телефон.

– Да.

– Вера Алексеевна…

Это снова был Бойко. Лученко глянула на часы и удивилась: прошло почти два часа, с тех пор как он звонил. А для нее время за работой остановилось!

– Ну что, – перебила она его, – освободились?

– Да… Пожалуйста, я вас прошу от имени Яниса Раймондовича и от своего, конечно, приехать к нам в «Океанимпэкс».

– Что случилось?

– Э-э… Понимаете, такие объяснишь… И потом, мне некогда, я еще не встретился с…

– Уважаемый Константин Юрьевич! Зачем вы звоните и отрываете меня от личных дел? И от своих отрываетесь. Ведь вам некогда.

– Но…

– Позвоните, чтобы сообщить что-нибудь более интересное, чем то, что вам некогда. И поговорим. Всего доброго.

Она посмотрела на свой эскиз. На рисунке перед ней был великолепный венчальный убор. Вера осталась очень довольна увиденным, прорисовала цветными мелками крой и совсем уже собралась резать дивную материю, но тут, цокая копями по паркету, пришел Пай. Песик решил полюбопытствовать: чем это таким интересным занимается на полу его хозяйка? Бело-лунный окрас спаниеля не противоречил батисту, а гармонировал с ним. Пай осторожно понюхал краешек ткани, потом улегся на нее и внимательно посмотрел на Веру своими большими темными, как у восточного принца, глазами.

– Только вас, ушастых, тут не хватало, – проворчала хозяйка для виду.

Пес вздохнул и положил голову на лапы, словно желая сказать, что на батисте ему лежать очень удобно и пусть Вера устраивается со своим шитьем как хочет, а лично он никуда уходить не собирается.

– Ах ты ж, хулиганская морда! – рассмеялась женщина, схватила Пая за ушки цвета топленого молока и расцеловала прямо в морду. Убедившись, что он пришел в нужное время и в нужное место, спаниель перевернулся на спину и подставил живот, чтобы хорошо выдрессированная хозяйка погладила его и таким образом исполнила свой хозяйский долг. Тут снова зазвонил телефон,

Пай вскочил и забегал вокруг него. Пришлось Вере подниматься и брать трубку. Если опять Бойко, то…

– Да!

– Вера Алексеевна, добрый день, Пылдмаа беспокоит.

– Здравствуйте, Янис.

– Что ж вы, – укоряюще проговорил Янис, – моих сотрудников обижаете?

– Нажаловался уже.

– Ну, не то чтобы нажаловался… Я его попросил связаться с вами, потому что сам уезжаю на несколько часов…

– Послушайте, Янис, вот вы вроде деловой человек, а размазываете манную кашу по столу. Нельзя ли без предисловий, сразу к делу? Ваш Константин звонил мне дважды только для того, чтобы сказать, с кем он встречается. А на мои вопросы не ответил. Теперь вот вы. Мне что, должно быть безумно интересно, куда и зачем вы уезжаете на несколько часов?

– Понял, – растерянно произнес Янис. – Исправлюсь. Нуждаемся в вашей профессиональной помощи и светлом уме… Нет, с головой у нас все в порядке, а вот у компании в целом неприятности. Убийства происходят, сотрудники компетентных органов обложили со всех сторон, Артема арестовали… В общем, без вас «Океанимпэкс» дальше жить не может. Если конкретно, я вас очень прошу: проведите несколько тренингов, таких, как вы умеете. На любых условиях. И попутно помогите разобраться, что у нас происходит. Я знаю, вы подобное уже делали.

– Ого, – сказала Лученко, – тогда понятно. Хорошо. Я приеду к вам через полтора часа.

А что, решила Вера, это удачная мысль – сейчас, когда передней маячит увольнение, вернуться к тренингам! Она аккуратно сложила недошитое платье и накрыла «Зингер» старым деревянным футляром.

Ровно через час и тридцать минут она вошла в «Океанимпэкс» и объяснила, кто ей нужен. Подошел Бойко и сразу повел ее в конференц-зал: дескать, там удобнее разговаривать. Но Вера поняла нехитрый маневр менеджера: впечатление хотел произвести. Действительно, интерьер свидетельствовал о том, что здесь работают не временщики, а люди серьезные. В мансарде, на высоте четырнадцатого этажа, зал парил над землей, как океанским или космический лайнер, – дух захватывало от обилия света и воздуха. Вера была не слишком искушена в архитектуре, все ей понравилось, но она решила пока этого не показывать. Константин, не сводивший с гостьи глаз, провел ее через все три выхода на террасы, показал и курдонеры – маленькие садики размером с крохотную комнатку. Тут было царство сочной зелени, цвели небольшие кустики сирени и крупные ароматные ландыши в продолговатых керамических ящиках. Можно было присесть на кованые скамейки к небольшим кофейным столикам.

Принесли кофе, и Вера ожидала, что маркетинг-менеджер приступит к разговору. Однако он то и дело отвечал на звонки мобильного телефона, прикладывал трубку к уху и говорил что-нибудь вроде: «Мы размещали наш ролик внутри сериала «Пуаро», перед ним и после, такова договоренность с каналом», «Нет. Нам не интересно быть спонсорами концерта Забаштанского. Ну и что, что его поддерживают на самом верху? Нашему руководству больше нравится Паваротти. Вот когда пригласите Паваротти, мы с удовольствием проспонсируем», «Солнце мое. У меня сейчас времени нет, чтоб толком поговорить. Ну, не капризничай! Как только освобожусь, сразу тебя наберу», «Да. Мы будем участвовать в «Брэнде года». Что нужно для аккредитации? Перешлите по факсу коммерческое пред…»

После очередного звонка Вера встала и шаг пула к выходу. Поэтому удивленный Константин Бойко прервал фразу на полуслове.

– Вера Алексеевна, вы куда?

Она повернулась и посмотрела на него строгим докторским взглядом, как если бы он нарушал все мыслимые врачебные предписания.

– У себя в клинике я давно завела правило: как только пациент переступает порог моего кабинета, первым делом он отключает свой мобильник.

– Но…

– Отключите телефон или приходите со своими проблемами ко мне в клинику. Запись на прием заранее, за три дня.

Лицо Бойко выразило явное неудовольствие резким поведением Лученко. Но он все-таки выключил телефон. В комнатке повисло ощущение взаимной неловкости и легкого раздражения.

– Да что же вы, как-то… Да садитесь же… – Он не знал, как повести себя теперь.

– Пропустите все предисловия. Ждете помощи, так говорите, что болит у «Океанимпэкса». Что произошло, рассказывайте по порядку: первое, второе, третье. Кого убили? Почему арестовали Артема?

Вначале запинаясь, потом все более связно Бойко рассказал и о приходе милиционеров, и о смерти Гургена Карапетяна, и об убийстве журналистов, и, наконец, об аресте Сирика.

– Не буду скрывать от вас, Вера Алексеевна, у нас такой черной полосы никогда не было. Прямо беда!

– Константин Юрьевич…

– Можно просто Константин.

– Хорошо. «Просто Константин», вы понимаете, что я не следователь, не частный сыщик и не маг?

– С последним утверждением не соглашусь. Вы волшебница. Вера Алексеевна. – Константин проводил множество переговоров и знал, что лучшее оружие в коммуникационных баталиях– откровенная лесть. – Вы можете то, чего не может никто другой! Разве не вы пару лет тому назад сказали одному банкиру, чтобы он не летел одиннадцатого сентября в Нью-Йорк, а он, дурак, полетел ? И увы, его уже нет с нами.