Текст книги "Объяснение в ненависти"
Автор книги: Анна Владимирская
Соавторы: Петр Владимирский
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Валентин ткнул под нос дворничихе свое удостоверение, та стала делиться информацией с представителем власти. Делала она это с видимым удовольствием. Пока капитан беседовал с женщиной, Вера присела на скамейку в кружевной тени липы. Дерево рано расцвело, и ее чайный аромат был приятен.
Валентин просигналил из своего «опеля», Вера очнулась и села в машину.
– Куда теперь? – односложно спросил он у своей пассажирки, и она услышала в его голосе плохо скрытое смятение.
– У нас еще много дел, но вначале поговорим, – примирительно сказала Вера, понимая чувства капитана. Ему нужно было выговориться.
– Я вам кто? Мальчик на побегушках? Санитарка для мытья полов? Медсестра для уколов в задницу? Вы меня используете втемную! Не хотите ничего объяснять! Думаете, я тупой мент?..
– Валентин, я так не думаю. Наоборот, я вас уважаю как настоящего мужчину. – Вера смотрела на сердитого капитана, и ее улыбка обезоруживала. Она знала, что через несколько секунд гнев Прудникова улетучится и на его место придет желание вместе делать дело.
– Ладно. Я не говорю о разборках с родителями этого убитого глухонемого пацана. Я должен верить, что они имеют отношение к фирме Пылдмаа. Я должен стоять как чурбан, исполнять роль мебели. Так этого, оказывается, мало! Меня еще посылают собирать сведения у дворника, и она мне дает номер джипа и описание водителя! Слушайте, Лученко, может, вы все это сами организовали?
– Ну-да. Сама всех поубивала, чтобы теперь с блеском раскрыть преступление. Вы абсолютно правы, капитан. А я не права!
Сердитый Прудников неожиданно расхохотался от души. Его раздражение лопнуло, как мыльный пузырь. Нет, решительно невозможно сердиться на такую женщину! И он торопливо выложил, что, ну естественно, тетка видела незнакомый джип «лендровер» во дворе и делала вид, что просто так глазеет, из любопытства. Из машины никто не выходил. Водитель кого-то ждал. Тут эти Цымбалы со второго этажа выскочили, нервные-пренервные, и побежали ловить такси. Она пошла в мусоросборник и так, на всякий случай, как делала все эти годы, записала номер «лендровера» в потрепанную записную книжицу. Когда вышла во двор и заглянула в окно машины, водителя там уже не оказалось. Но она дождалась его на своем наблюдательном посту и хорошо запомнила. Судя по тому, что ее чуткое ухо не уловило звука лифта, он побывал на одном из трех нижних этажей. Вряд ли человек станет бежать без лифта на четвертый. Вот бдительная помощница милиции!
– Ну хорошо, мы найдем водителя. Но что это доказывает? – закончил Прудников.
– Само по себе – ничего.
– Тогда рассказывайте все с самого начала!
– Давайте так, – мягко предложила Вера, – я объясню только то, в чем убеждена на все сто процентов. О том, в чем не уверена, говорить не буду. Чтобы мы с вами не напортачили. Идет?
И она поделилась с капитаном своими соображениями насчет этого запутанного дела. Тот выслушал ее с огромным вниманием. Когда Вера замолчала, он разочарованно сказал:
– Мы пока действительно ничего не можем доказать. Все это очень интересно, мотивы преступлений вы описали складно. Образно говоря, пешка стремится пройти в дамки. Но за руку ее не схватишь.
– Во-первых, если порыться, то косвенных улик наберется порядочно. Можно узнать, сколько «лендроверов» в гараже «Океанимпэкса», кто на них ездит. Можно покопаться в деталях карьеры погибших журналистов, выяснить, где они с нашей пешкой пересекались. И, кстати, подъедем еще в архив ЗАГСа, поможете найти некоторые сведения из прошлого. А во вторых… Да, за руку не схватишь. И тут нужна провокация. Пусть сам себя разоблачит.
– Вера, но ведь это очень опасно! Убиты уже пять человек: Евгений Цымбал и его тетя, журналисты, Карапетян… Вы очень рискуете! Если он решит, что вы догадались…
– Я очень хорошо представляю себе опасность. Какой богатый ассортимент у душегуба: удушение, отравление, а излюбленный способ – сбить машиной! Но остановить его необходимо. И я придумала как. К тому же вы убедились в моих способностях, а я сейчас в ударе.
– Все равно. Будьте осторожны, Вера! – Капитан искренне беспокоился за эту хрупкую женщину. – И ни шагу без договоренности со мной.
9. УЖИН СО ВЗРЫВЧАТКОЙ
Три добытые вакансии, три места работы жгли руки личному Вериному агенту по трудоустройству. И в полдень следующего дня Дарья Сотникова набрала знакомый номер.
– Веруня, привет! Мне срочно нужно с тобой встретиться и поговорить.
– Что за пожар? – спросила Лученко.
– У меня сегодня просто кошмар со временем, делаем промо-акцию на выставке. Никак к тебе не вырвусь, но наше с тобой дело не может ждать!
– Да не говори ты загадками. Что за дело?
– Твое трудоустройство. Все получилось! Даже есть из чего выбирать.
– Ой, Дашуль! Правда? Ты меня просто реанимируешь! – обрадовалась Вера.
– Тогда приезжай сейчас же на «Экспо-Мебель» во Дворец спорта.
Вера на миг задумалась. Похороны Ирины Цымбал, как она узнала, завтра. Устное приглашение на поминки в ресторан «Кухня холостяка» уже получено от нескольких заинтересованных лиц. Стало быть, сегодня она практически свободна.
– Уже еду. Где тебя там искать?
– Наш стенд рядом с кафе на втором этаже. Если стоять лицом к входу, мы слева. В экспозиции дизайнерской группы «Пининфарина».
– Дашка! Не тарахти как пулемет. Повтори еще раз медленно и два раза, я все запишу, иначе не найду тебя.
Сотникова повторила. И добавила:
– Да, вот еще что! Когда приедешь, не вздумай брать билет. Позвони мне на мобильный, кто-то из моих ребят тебя встретит.
Ориентируясь на большой плакат «Экспо-Мебель», Вера подошла к Дворцу спорта. За ней спустилась менеджер по работе с клиентами. Похожая на румяный колобок, полненькая девушка Юля приветливо улыбнулась всеми своими ямочками. Она прикрепила на лацкан летнего пиджака гостьи фирменный бэйджик «Участник выставки», и они вошли внутрь. Там уже стояли, разговаривали, прохаживались, глазели и сновали туда-сюда люди, текли ручьи, реки и океаны народа. Доктор Лученко и Юля влились в поток. Менеджер Дашиного агентства считала своим долгом объяснять самое интересное:
– Смотрите, вот человек лежит на диване посреди выставки, укрывшись одеялом. Это он не спит, а разыгрывает акцию под названием промо-театр! Для привлечения внимания. Видите, народ толпится – значит, он своей цели достиг!
– Надо же! – сказала Вера. Она не считала себя рекламным гением, как подругу Сотникову, но кое-что понимала в происходящем и могла бы даже заявить, что реклама все больше заимствует у психологии, в частности технику внушения.
– А вон тот, – продолжала трещать Юля, – в котелке с тросточкой, видите, он все время прячется в шкафах, а потом опять появляется, – это Свирид Петрович Голохвастов! Такая инсценировка для продвижения шкафов-купе. Помните фильм «За двумя зайцами»? Есть еще такой же спектакль… Вот мы и пришли.
– Что-то долго вы шли. – Даша чмокнула Веру в щеку. – Иди за мной!
Сотникова повела Веру в зал. Арена была занята экспозицией мебельных фирм, стендами, где работали менеджеры. Проходы между стендами были запружены зрителями. Выставка напоминала гигантский рынок в выходной день. Дарья стала подниматься по одной из лестниц, между рядами сидений. Здесь было пусто и безлюдно. Шум выставочной жизни не мешал тихому разговору.
– Значит так, Верунчик! – решительно начала Даша. – У тебя есть три варианта на выбор. Частная клиника «Материнство и детство», где главврачом работает Хагрид, он же Олег Семенович Генкин. Этот крупный во всех отношениях мужчина тебя ждет не дождется! Знаешь, что он мне сказал, когда я намекнула о твоем скором освобождении от работы с Дружновым?
– Когда происходит что-то долгожданное, Олег Семеныч обычно говорит: «Хвалыть Бога!» Так?
– Это безобразие. С тобой невозможно разговаривать! Ты же все знаешь наперед!
– Дашка, клянусь, больше не буду! Хочешь, рот пластырем заклею?
– Нетушки, не хочу. Я не садо– и не мазохистка, а твое личное, персональное кадровое агентство. А поскольку ты мой любимый и единственный клиент, то я должна стоически терпеть твою проницательность и невыносимое всеведение!
– Ладно. Что было дальше?
– Ага! Значит, все-таки интересно?
– А як же ж!
– Тогда слушай, цитирую: «Солнышко, я хочу немедленно предложить ей работу у себя. Давайте прямо сразу и позвоним!» – Сотникова продемонстрировала недюжинный актерский талант, изображая Генкина-Хагрида и стараясь придать своему голосу великанскую густоту. – Ну что, признайся, приятно слышать такие отзывы о своей работе?
– Приятно, очень даже приятно, – улыбнулась Вера. – Ты не отвлекайся, Дашик, продолжай давай…
– Вторым кандидатом в твои работодатели стала хозяйка салона неземной красоты «Саванна» Надежда Петровна Усенко.
– Погоди, кадровое мое персональное! Какое отношение я имею к салону? Я не педикюрша и не массажистка. Дашка, ты чего?
– Остынь. Надя давно собиралась создать в своем салоне клуб, где работал бы хороший психоаналитик.
– Ага…
– Ой, Веруня! Это не салон, а страна чудес. Ты знаешь, меня трудно чем-то удивить, поскольку по заграницам я намоталась будь здоров. Однако «Саванна» – это нечто! Восстанавливает силы и возвращает молодость, поверь мне. Какие там маски для лица! Кожица на мордочке становится как попка у младенца, представляешь?!
– Попка младенца у тебя на мордочке? Сейчас попробую представить…
– Грешно смеяться над истерзанной бизнесом женщиной! Тебе обязательно нужно сходить в «Саванну». Мы с Лидкой ходим туда как домой. Даже если не будешь там работать, нельзя не попробовать всех этих обалденных процедур. Только вдумайся, сейчас начало лета, все бледно-зеленые, запас витаминов давно закончился, сил никаких, еле-еле душа в теле. А тут тебе: обертывания для тела из натуральных водорослей! Ароматические масла, и какие! Ты обоняешь свежие лепестки болгарской розы и красной фрезии, потом на смену цветочным запахам идут древесные, например сандалового дерева, и в завершение этого косметического удовольствия – нежный аромат ванили! После ароматических масел тебя ставят под душ из целебных источников…
– Стоп, подруга! Если ты не остановишься, то станешь фанаткой здорового образа жизни. И прощай рекламное агентство.
– Знаешь, мой родной эскулапик! Если я вползла туда старой развалиной, а вышла готовая к конкурсу «Мисс мира», то меня это не могло не впечатлить. Но спокойно, у меня для тебя есть еще один козырный туз в рукаве.
– Да ты просто гений отечественного трудоустройства и самый лучший в мире подруг!
– Вот правильно. Люблю, когда меня хвалят и ценят. Короче, помнишь, ты мне рассказывала, как помогала в клинике Генкина рожать жене одного нефтяного царька?
– Ты что, Дашка, уговорила его взять меня на работу? Наверное, бурильщиком скважин. Или этим, как он называется… маркшейдером.
– Смейся, смейся. Маркшейдер, если память мне не изменяет, это в шахте. А насчет бурильщика ты правильно угадала!
– А еще говоришь, лучшая подруга! А сама меня – в топь, в болота, в комары!
Женщины в два голоса звонко расхохотались. У Даши от смеха даже потекла тушь с подкрашенных ресниц. Но,
отсмеявшись и промокнув глаза, она посмотрела на подругу строгим взглядом.
– Ты вместе с Генкиным вытащила жену Рязанцева практически с того света. И он тогда на радостях пообещал построить для тебя целую клинику.
– Да он уже забыл о моем существовании, – фыркнула Вера. – Знаешь, у кого по определению плохая память? У политиков и олигархов. Им не положено ее иметь, нормальную и человеческую.
– Так вот, представь себе, он предлагает тебе клинику! – с торжествующим видом объявила Даша.
– Ты не шутишь? – ошарашено посмотрела на нее Вера.
– Нисколечки. – Дарья наслаждалась произведенным эффектом. – Если говорить серьезно, то такой шанс выпадает раз в жизни. И не всем. Так что нам с тобой нужно составить бизнес-план.
– А это что такое? – продолжала изумляться Вера, поскольку и представить себе не могла, что ей, обычному врачу-психотерапевту, могут предложить такое.
– Документ, где тщательно прописано, сколько тебе нужно денег на здание, на оборудование, на персонал – короче, на все.
– Это серьезно, – задумчиво произнесла Лученко.
– Еще как! – Сотникова посмотрела на арену, где кипела мебельная жизнь, и извинилась перед подругой: – Я побегу, Верунь. Скоро приедут итальянцы, мне нужно работать. А ты сиди. Тебе есть над чем подумать! Будешь уходить, оставь бэйджик на нашем стенде. – Даша двинулась по проходу, стремительная и деловая.
Доктору действительно было о чем подумать. Как же она мечтала, чтобы у Дашки получилось найти ей работу! Хотя и не очень верилось, что найдется что-то приличное. И вот, пожалуйста, нате вам на тарелочке с голубой каемочкой: работать подано! Одно предложение лучше другого. И что? Испытываешь ли ты, доктор Лученко, чувство радости по этому поводу? Что-то не похоже. Отчего же, доктор? Ведь как только вспомнишь, что отныне ты «временно не работаешь», – наваливается дикая тоска. Хочется не только поскорее устроиться на работу, но еще и зарплату получать более высокую, чем на предыдущем месте. Хочется доказать всем: нет, ребята, врагу не сдается наш гордый «Варяг»! И вот перед тобой три вакансии. Да еще какие. Мечта, а не предложения! Так почему же, черт тебя побери, ты не радуешься? Возможно, эмоции запаздывают. Но где логика и твой пресловутый мужской склад ума?
Любимую работу, престижную и хорошо оплачиваемую, хотят иметь все. Вон сколько желающих копошится внизу, на стендах и между ними. И ты желаешь. Очень простого: чтобы была клиника, где можно помогать пациентам, нормальная зарплата и доброжелательные коллеги. Ни вилл на Мальдивах, ни яхт, ни машин «ягуаров» тебе не надо. А нужна эта тяжелая, каторжная, изнуряющая врачебная работа, после которой кажешься себе прозрачной паутинкой, выжатым лимоном или просто тряпочкой. Но без нее, без этой проклятой и такой любимой работы жить совсем невозможно.
Так куда же? В клинику Генкина? В косметический рай «Саванна»? Или строить собственную на деньги Рязанцева?
Вера представила себе салон красоты. Она никогда не была в «Саванне», но пару раз посещала похожие заведения. Для регулярных походов в бьюти-салоны не хватало ни времени, ни денег. Да и бороться с возрастом Лученко не стремилась, она и так выглядела гораздо моложе своих тридцати с хвостиком. Однако даже редкие посещения приносили удовольствие. Чувствуешь себя Царевной-Лягушкой, сменившей старую кожу на новую. Но!.. Превращения тела хороши, если сопровождаются превращениями души.
Вера отчетливо представляла себе вереницу праздных женщин, жен и любовниц богатых новоукров. Их образ жизни, вкусы и, конечно же, проблемы. Сколько их приводили к ней встревоженные родственники – тех, кому помочь ужасно трудно: они сами не хотели себе помочь. Работа с психикой – процесс совместный, и, если пациентка не трудится вместе с врачом, попробуй ее вылечить! Новые богатые дамочки, запертые в золотых клетках, как раз и не желали что-либо менять в себе или в своей жизни. Слишком долог и труден был их путь к богатству и долгожданной праздности. И когда Вера пыталась объяснить им, что именно праздность, бездеятельность – враг номер один, дамочки смотрели на нее с недоверием. Некоторые даже закатывали скандалы. Работать?! Еще чего! Она не для того вышла замуж за богатого, чтобы работать. Пусть трудятся пчелы, муравьи и те, кому не так повезло, как ей. Она желает наслаждаться жизнью! Сейчас просто короткая черная полоса! Это вовсе не болезнь! Правда же, не болезнь?! Ведь Вера Алексеевна специалист, она обязана избавить от депрессии!
Сколько красивых, ухоженных, объездивших весь мир бриллиантово-платиновых пациенток пели в ее кабинете эту арию – не счесть. Вера почти всегда знала финал этой арии. Либо частная клиника где-нибудь в дальнем или ближнем зарубежье. Либо долгое и безрезультатное лечение у тех бизнесменов от психотерапии, кто не обременен принципами. Короткие ремиссии. Кажущиеся улучшения. И постоянная чернота для самой себя, семьи и близких родственников.
Внутренний голос, очень похожий на энергичный голос Лиды Завьяловой, буквально вопил: «Верка! Ты идиотина. Ты даже не понимаешь, до какой степени ты – полная дура! Тебе предлагают работу «не бей лежачего психотерапевта», а ты нос воротишь! Да это просто деньги, валяющиеся на земле. Ты слушаешь богатеньких дамочек, они изливают тебе свою израненную душу, ты им сочувствуешь – и все! Ты в полном шоколаде!»
Лидусик! Я не хочу быть в шоколаде. Не хочу быть большим и терпеливым ухом или жилеткой для богатых, которые тоже плачут с утра до вечера. Я хочу лечить людей. Просто людей, независимо от количества денег в их кошельках.
«Ты – идеалистка! – не сдавался внутри нее голос Лиды. – Ты со своими идиотскими принципами прямо какой-то доктор Айболит! Только тот сидел под пальмой и ему было все до лампочки. Обезьянки приносили ему бананы и ананасы, а он за это ставил и ставил им градусники. А ты? Посмотри на себя! Кто принесет тебе не то что банан, а хоть корочку хлеба, если ты не заработаешь ее своим каторжным трудом?! Тебе выпадает редкий шанс получить что-то в этой жизни на шару. Не напрягаясь и не вытягивая из себя последние жилочки. Я, если хочешь знать, тоже не всегда играю как Марлен Дитрих! Очень часто работаю вполсилы, еще чаще – на одной технике! Да, дорогая моя, не хочу расплачиваться за сиюминутный успех своими печенкой и селезенкой! Может, мне тоже охота сыграть Настасью Филипповну. А я играю в идиотских антрепризных комедиях и снимаюсь в рекламе. Знаешь, сколько платят за рекламный тридцатисекундный ролик, где вообще можно все делать левой ногой? Столько же, сколько я получаю за год работы в театре, выходя каждый вечер на сцену! Надо быть полной идиоткой, чтоб отказываться от такого случая, какой тебе нашла Дашка!»
Нет, упрямо подумала Вера, нельзя. Ну совсем невозможно ей польстится на шаровые деньги. Это никогда не заканчивается ничем хорошим… И окончательно отбросила этот вариант.
Следующий вариант – клиника «Материнство и детство» под руководством Олега Семеновича Генкина. Вера улыбнулась. Да, «большой» начальник доктор Хагрид! Энергичен, как электростанция. Вот кто создал клинику по последнему слову техники! Комфортные палаты, современный диагностический центр, кабинеты консультантов как в какой-нибудь первоклассной клинике Европы. Отбирал специалистов так тщательно, как хороший ювелир – драгоценные камни в корону. Прекрасный вышколенный персонал. Даже нянечки в его клинике неслышимы и невидимы, как домашние эльфы в Хогвартсе. И работы у него для Веры будет много. Тяжелые токсикозы, отеки, проблемы с различными хроническими болячками – это значит: частые неврозы и психозы. Даже успешные роды дают повод для расстройств. Чего только не боятся первородки! Что не будет молока. Что ребеночек весит мало или, наоборот, много. Кто-то боится кормить грудью, чтобы не испортить фигуру. У кого-то молока столько, что можно открывать молочную кухню, и тогда опять беспокойство. Все эти вопросы могут вырасти в проблемы, если рядом нет компетентного и доброжелательного человека, способного все разъяснить и успокоить. Вера Алексеевна понимала, почему Генкин так обрадовался, узнав от Даши о сложностях в Вериной клинике.
Казалось бы, чего проще. Иди и работай. Но Вера ловила себя на том, что ей не хочется сужать собственную компетентность только до проблем беременных и родивших. Вот представьте себе травматолога, который лечит только правую ногу… Вере вовсе не хотелось становиться узким специалистом. Поэтому она перенеслась мыслями к третьей вакансии.
Корпорация «Энергия», возглавляемая Александром Николаевичем Рязанцевым, была одной из крупнейших компаний в стране. Она могла позволить себе создать частную клинику, где получали бы медицинскую помощь ее многочисленные сотрудники.
«А на фига тебе, Вера, становиться начальницей? – спросила она себя. – Кому вообще нужны женщины-боссы, вкалывающие по двенадцать-четырнадцать часов в сутки? Знающие ответы на все вопросы, как учителя начальной школы? Пит-бульской хваткой удерживающие свое драгоценное место начальницы? Пусть директор морга, только бы директор!» – Женщина грустно вздохнула.
У нее, Веры Алексеевны Лученко, доктора-психотерапевта, не было этой начальственной жилки. К тому же незаменим только специалист. Хороший слесарь, механик или замечательный музыкант, врач или любой другой профессионал, без кого нельзя обойтись. Начальник же – существо иного рода. Его миссия – не мешать специалисту. И совсем не важно, засиживается ли он допоздна, критикует ли нерадивых подчиненных или выписывает им премиальные, умеет ли, по Карнеги, запоминать имена-отчества коллег, их дни рождения. Лучший начальник тот, о существовании которого известно лишь, что он есть. Где-то. Его присутствие незаметно. Но при этом созданы условия для плодотворной работы.
А в корпорации «Энергия» у господина Рязанцева Вере предлагается место крупного медицинского менеджера, что означало: прощай, практика психотерапевта! И здравствуй, бизнес-леди! Неожиданный поворот… На несколько минут Веру приятно пощекотала мысль о возможности взять и переменить жизнь. Подняться не на одну, а на десять ступенек. Стремительно сделать карьеру, ракетой пробившись в незнакомый космос. Но она поняла, что ей вовсе не хочется быть директрисой медицинского центра всея корпорации «Энергия».
Вера закрыла глаза и попробовала вообразить себя начальницей. И почувствовала себя так неловко, что ей стало смешно. Окружающие явственно видят нимб успеха над ее головой. Коллеги, заботливо отобранные из разных государственных клиник, испытывают гамму чувств: от полного равнодушия, демонстрируя показное рвение и подобострастие перед бывшим психотерапевтом Лученко, до зависти, переходящей в скрытую неприязнь. Все знают, что еще вчера Вера Алексевна была рядовым психотерапевтом, трудилась в подведомственной строительному холдингу клинике, а сегодня она вдруг стала начальницей большого коллектива работников: от нянечек и медсестер до врачей-специалистов и профессоров-консультантов. Подчиненные начинают тихо ненавидеть главврачиху, подозревая, что основная функция начальства – ездить в загранкомандировки, жить в шикарных отелях, получать огромную зарплату и при этом ничем полезным не заниматься.
Нет, ничего подобного Вере не хотелось. У нее нет такого честолюбия, когда делают карьеру во что бы то ни стало. Однажды в детстве мама точно определила характер дочери, сравнив ее со старшим братом: «Вы похожи на двух птенцов в гнезде. Один без конца требует, чтобы его кормили. Беспрерывно пищит, так что кажется: если немедленно не накормить его, он умрет от голода. Это твой братец. А другой птенец сидит тихо, даже лишний раз клюва не раскроет, часто отдает крикуну свое: то червячка, то хлебушек, лишь бы братец не страдал». Чистая правда. Вере было неинтересно продираться к желанной цели, отпихивая других локтями. И если уж на то пошло, захоти она действительно сделать карьеру административного работника, то, с ее уникальными способностями, опытом и авторитетом, она давно стала бы руководителем. Но администрирование ее не привлекало. Она была «другой птенец». Тот, кто не пищит, есть не просит, не демонстрирует сильным мира сего своего рвения. Ей бы просто лечить людей. Делать свое дело, которое у нее хорошо получается. Отвоевывать у жизненного хаоса маленький кусочек гармонии.
«Дашка меня не поймет, – грустно вздохнула Вера, наблюдая, как далеко внизу на сцене ее подруга вручает каким-то людям грамоты и стеклянные пирамидки. – Решит, что я полная идиотка. Я прямо-таки слышу ее праведный гнев. Вместо того чтобы обеими руками хвататься за такие сказочные предложения, я собираюсь сидеть дома, без работы и одна, поскольку мои подруги обидятся на меня. Кстати, и правильно сделают! Ладно. Пусть. Но ведь жить и работать мне. Почему я должна поступать так, как кажется правильным кому-то? Даже если это самые близкие и преданные мне люди».
Да, трудная ситуация… Не дожидаясь окончания выставочных мероприятий, Вера Алексеевна направилась между рядами кресел к выходу. Она не знала, как объяснить подруге, что ее усилия по трудоустройству не увенчались успехом.
* * *
За стеной послышались бубнящие голоса. В одном из них Вера узнала один звонкий голосок. Дети приехали!.. Хотела выйти навстречу из комнаты, но не успела – дочь влетела вихрем. Пай запрыгал вокруг нее, залаял радостно.
– Ма, ты как здесь? – Оля обхватила маму за плечи, чмокнула в щеку. – Ты чего?
– Да вот, – чувствуя ком в горле, сказала Вера, – поселилась… На своих квадратных…
От радости и облегчения, от долго сдерживаемой невозможности поделиться с кем-то близким тяжестью последних дней Лученко расплакалась. Прямо у Оли на плече. Дочь вздохнула, погладила мать по голове: «Ну-ну, успокойся». Потом и сама прослезилась– из женской солидарности. Пай сел рядом с ними и склонил голову набок.
В дверь просунул голову Кирилл и застыл, открыв рот. Плачущей свою тещу он не видел еще никогда. Оля показала ему кулак из-за маминой спины.
– Брысь, – сказала она. – После.
Кирилл послушно испарился. Мать и дочь сели на диван, взявшись за руки. Вера всхлипнула:
– Андрей…
– Рассказывай, – велела Оля.
И Вера рассказала. Хотя и видела по глазам дочери, что откуда-то про Андрея знает. Может, Лидка успела? Или Дашка проболталась? Да какая разница!.. Все в лицах изобразила: свой приход тогда утром. Что увидела, что почувствовала. Как пришла Пая забрать, потом вещи, а больше в квартиру не вернулась. Как пришла сюда, в бывшую жизнь. Потом про жалобу рассказала, про возможное увольнение. Как ездила в Одессу на вечеринку «Океанимпэкса». В двух словах, скупо обрисовала свою нынешнюю работу в качестве бизнес-тренера.
Оля снова вздохнула.
– А что Андрей? – спросила она. – Так и не поговорили?
Вера пожала плечами.
– Да о чем тут говорить.
Оля погладила мать по руке, встала, прошлась по комнате и облокотилась о стол. Посмотрела на маму каким-то новым, повзрослевшим взглядом. Совсем выросла дочь, женщиной стала…
– Знаешь, мать, ты меня иногда удивляешь, – начала Оля. – Такая умная, всех и все понимаешь, всем помочь можешь, а себе – нет… Нет уж, не перебивай! Вот скажи: ты, как говорится, со свечой стояла? При измене присутствовала? Разве ты не знаешь, что иногда кажется одно, а на самом деле происходит совсем другое?
– Но не в этом случае.
– Откуда такая уверенность? Ты хоть слово Андрею дала сказать? Нет, ты решила: расстрелять его без оправданий! Ты, такая поборница справедливости – и вдруг бежишь от выяснения правды. Я тебя не узнаю!
У Веры даже слезы от таких неожиданных речей высохли. А дочь продолжала:
– Вот смотри. На тебя написали жалобу. И на поверхностный, на первый взгляд – вроде правильно написали. А по сути несправедливо. Ведь если тебе дать всего пять минут, ты в два счета докажешь, что не можешь быть виновата в смерти бывшего пациента. Вы три года не общались, ну и так далее, все прочие аргументы. Так почему же не дать Андрею этих пяти минут? Может, окажется что-то не так и не то? Как с твоей жалобой, а? Лично я не верю, что он мог тебе изменить. Ты ведь знаешь людей, чувствуешь каждого на три метра вглубь. Будь он такой, ты бы с ним не связалась.
– Люди меняются, – проговорила Вера, но задумалась. Олины горячие доводы растопили лунку в толще льда, которым она себя окружила.
– Меняются, но не в таких важных вещах… Ну что? Убедила я тебя? Вот ты уже и улыбаешься! Вижу по хитрым глазам, что убедила. Да?
– Не знаю. – Вера действительно улыбалась. – Это за минуту не решается. Посмотрим. Подумаем.
– Ура, мамкин! – Оля захлопала в ладоши. – Видишь, я дочь психотерапевта и сама психотерапевт!
– Да, ты кого хочешь загипнотизируешь. Ты мой юный манипулятор, – ласково сказала Вера.
– А что там в этом… «Океане»?
– Трудно, – вздохнула Вера. – Запутано все и много случайного. Как в калейдоскопе… Помнишь, у тебя был в детстве калейдоскоп?
– Конечно. Ну, мамуля, я в тебя верю. Ты все сможешь!.. Ну, а теперь скажи, как поживает мое роскошное венчальное платье? Сшила?
Вера рассмеялась.
– Хорошенький переход от философских проблем к вопросам кройки и шитья!
– На самом деле это вопросы моей жизни! Как там мое платье? Хочу его поскорее увидеть и примерить!
– Ты права, дочь. Твое платье – это самое важное на сегодняшний день. А все остальные мировые проблемы пусть подождут.
* * *
Артему Сирику пора было приступать к обязанностям управляющего ресторанным бизнесом Карапетянов: так решила вдова. Ведь ему понадобится время, чтобы вникнуть во все тонкости, изучить производство, обслуживание и бухгалтерию. Накрыть стол для бывших коллег из «Океанимпэкса» Артем решил в «Кухне холостяка». Расставаясь с товарищами по работе, он не собирался уходить, как уходят недальновидные люди, оставляя за собой зависть. Артему хотелось попрощаться с коллективом так, чтобы о нем вспоминали с сожалением и легкой грустью. Дескать, хороший человек и прекрасный специалист перешел на другую работу, как жаль!
Планы Артема, казалось, перечеркнула трагическая смерть бухгалтера Цымбал. Но в наше прагматичное время вполне можно совместить ритуальные печали с практической пользой. Поэтому Кристина, ныне правая рука президента «Океанимпэкса», и Сирик, отныне хозяин ресторана и потенциальный клиент рыбного холдинга, согласились: назовем вечеринку поминками. Будем пить не чокаясь, но будем крепить сотрудничество.
Ресторан был единственным в своем роде. Атмосфера холостяцкой вечеринки, конечно, привлекала посетителей. Но и сама идея ресторана, где готовят еду для гурманов, была необычайно притягательной. «Фаст-фуд» отличается от неторопливой еды также, как полуминутный секс – от ночи любви, поэтому «Кухня холостяка» оказалась новым увлечением для многих, кто знает цену истинным удовольствиям. Сюда невозможно было попасть просто так, с улицы, – записывались заранее. А еще одной фишкой небольшого ресторанчика, рассчитанного на двадцать пять человек, была специальная встроенная кухня. Гурген Карапетян задумывал свое детище как некую альтернативу тем телевизионным кухням, которыми перенасыщен эфир. Так что здесь готовили и мужчины и женщины – в основном публичные, известные люди, причем готовили для небольшого круга избранных гостей.
Кухня напоминала космический корабль, но крутизна ее была обманчива: это было не профессиональное оборудование для обученного персонала, а такое, каким мог пользоваться обычный человек. Поэтому готовить здесь прямо на глазах у зрителей стало модно и престижно. Технический дизайн позволял выполнять долгие трудоемкие процессы одним нажатием кнопки, лентяям и белоручкам не составляло никакого труда готовить в ресторане. Встроенная кухня вызывала настоящий шок: она умела работать в диалоговом режиме, запрашивая, к которому часу нужно приготовить блюдо, должно ли оно быть хорошо прожарено или с золотистой корочкой. Тяжелая и неблагодарная работа превращалась в удовольствие. С необыкновенной легкостью тут готовили самые сложные блюда, требующие точно заданной температуры и влажности. Знаменитости утверждали, что быть здесь поваром не только легко, но и интересно. Еще бы: к их услугам – всевозможные фритюрницы, гриль, пароварки, специальные режимы пропаривания, чтобы мясо получалось нежным и сочным, режимы щадящей температуры для выпечки разнообразных воздушных безе и бисквитов…