Текст книги "Объяснение в ненависти"

Автор книги: Анна Владимирская

Соавторы: Петр Владимирский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

По опыту Вера знала, что все «опилки» нужно перепилить до конца, что дорогу черных мыслей лучше всего проскочить поскорее. Даже об измене Андрея она как-то стала забывать, затолкала ее подальше в уголок сознания, поудобнее устроилась на стуле и принялась вспоминать других своих коллег-медиков. Воспоминания наводили в ее голове порядок, придавали мыслям стройность, создавая среди бушующего моря эмоций островок, где мог немного отдохнуть робкий голос разума.

Она вспомнила свой кабинет. Ничего в нем нет особенного, обычный кабинет психотерапевта. Но сейчас, когда возникла боязнь потерять его, каждый предмет обжитого пространства казался важным и милым. Врачи называли Верины владения не кабинетом психотерапии, а филиалом музея «Поля чудес». В начале своей врачебной карьеры Вера, как многие ее коллеги, приносила домой коробки конфет, торты, шампанское и коньяки. Эти подарки от благодарных пациентов пользовались особенно большим спросом у мужа и свекрови. Однако их сладкая жизнь длилась всего несколько первых лет Вериной врачебной практики. Однажды очередной пациент поинтересовался у Веры Алексеевны, какие конфеты или напитки она предпочитает. И в этот момент Вера сообразила произнести такой текст:

– Если честно, я не пью коньяк. Как по мне, он пахнет сгоревшей историей болезни. Сладкое мне просто нельзя, а то расползусь вширь, и тогда придется переквалифицироваться в диетолога. А люблю я то, что люди делают собственными руками. Эти предметы не съешь и не выпьешь. Они остаются на память о человеке. Что может быть важнее, чем память?

– Вас понял! – сказал догадливый пациент. – Подарок, сделанный своими руками, несет на себе отпечаток личности дарителя!

И в тот же день приволок в Верин кабинет маленькую скамеечку для ног, собственноручно выдолбленную им из капа – нароста на дереве.

Беспроволочный больничный телеграф от пациента к пациенту работал исправно. Больные и здоровые вскоре узнали, что доктор Лученко не принимает ни конфет, ни коньяков, а лишь рукотворные сувениры. Вскоре стены гипнотария украсились разнообразной живописью – от натюрморта до Вериных портретов, от батальной до абстракционистской. Кто-то вышивал картины крестиком или гладью, кто-то выклеивал их из пуха и пера. Одни мастера строчили полотна из лоскутков, другие выкладывали из ракушек. На полках и этажерках теснились шкатулки, вазы из лозы, керамики, дерева и самолично выдутые из стекла. На врачебной кушетке раскинулись веселые яркие подушки. А на широком подоконнике в несколько рядов выстроились всевозможные цветы в горшках и длинных поддонах, просто какое-то царство флоры от орхидей до фиалок.

Самой Вере Алексеевне никогда бы не справиться с такой лавиной сувениров. Скоро ни ей самой, ни ее пациентам не осталось бы места не только в кабинете, но и на всем первом этаже. Спасибо коллегам, помогли. Часть самых забавных творений разошлась по друзьям, часть попала в кабинеты заведующих отделениями. А наиболее трогательные или чем-то памятные экспонаты остались у хозяйки.

Невозможно уйти из этого кабинета. Как можно вот так просто взять и вышвырнуть ее из клиники, где хранится столько ее души?!

Значит, можно.

Будто она не знает, что справедливости не существует! Комиссия обязательно накопает какую-то причину для увольнения. Хорошо, если ее «уйдут» по собственному желанию! Давно известно разрушительное действие жалобы. Кончается все одинаково: нет человека – нет проблемы, старый привычный рефлекс.

Не хочется уходить с работы, ох не хочется! Вера понимала, что это лишь привычка, что времена на дворе другие, прагматичные. Ансамбли песни и пляски распались на солистов, причем каждый солист рвется к успеху и достатку. Но ведь она держится за свою клинику вовсе не оттого, что засиделась на одном месте и мхом обросла. Просто там все стало родным! Господи, все так понятно!

Пока Вера в сотый раз за последние дни обдумывала безрадостную перспективу своего увольнения и вела бесконечные внутренние беседы, Даша отобрала несколько визиток. Расспросила подругу об их владельцах. Четвертая визитная карточка была прокомментирована как «врачебная тайна». Вера не стала даже объяснять свой отказ говорить о даме, кому принадлежала визитка, а просто забрала карточку обратно.

– Пошли в машину, подвезу домой, – сказала Даша.

– После спиртного?

– Ничего, я с гаишниками умею разговаривать. Да и мало их сейчас на дорогах.

– Ну тогда не домой, а в «Океанимпэкс». Я там тренинги провожу.

– Работать?! Ну, Янис! Вцепился в тебя, да?

– Остынь, просто надо же чем-нибудь заниматься, пока ты мне работу принесешь на блюдечке…

Они стояли в пробке на проспекте, «фольксваген» красной клубничкой выделялся в серо-черном автомобильном потоке, и Даша вдруг завелась на тему о том, какое значение имеет работа в жизни людей.

– Недавно я прочла в интернете статью о том, что уже в нашем веке часть людей перестанет работать, – сообщила Сотникова. – Тот, кто скопил достаточно денег, сможет жить, не думая о хлебе насущном. Как, собственно, и жили в свое время аристократы. Кстати, я так и не поняла, отчего это авторы статьи решили, будто людям угрожает тотальное безделье. Очевидно, они думают, что техника нового времени – компьютеры, видеотелефоны, роботы, повсеместная автоматика и другие технологические изобретения создадут для человечества слишком много досуга. Народ станет расслабляться, сидя дома за некой суперклавиатурой. А все жизненные блага им будут доставляться одним движением компьютерной мыши.

– И человечество вымрет от скуки, – прокомментировала Вера. – А куда девать самореализацию? И что делать с потребностью в самоуважении? Можно, конечно, до опупения практиковаться в игре в гольф или в метании дротиков, организовать клуб любительниц шляп из итальянской соломки или движение в защиту бездомных котов, но от такой деятельности короткая дорога к стационару в моей клинике! Человек должен заниматься осмысленной работой, чтобы оставаться человеком.

– Это мы, трудоголики, так думаем, – засмеялась Даша. Стоящие впереди машины тронулись, пробка рассосалась, и можно было ехать дальше.

* * *

Янис Пылдмаа мчался в своем «лендровере» на приличной скорости. Каждое утро он так гнал по шоссе через этот сосновый лес, и не потому что опаздывал, – ему до боли, до судорог в сжатых челюстях хотелось чувствовать себя живым. Но сегодня все было не так, как всегда: рядом с ним сидела Кристина. Это многое меняло. Поэтому стрелка спидометра показывала всего сто двадцать километров в час. И сегодня Янису хотелось, чтобы эта дорога никогда не кончалась. Как-то раз зимним вечером, когда он возвращался в свой загородный дом, на пустую трассу неожиданно вышел олень. Водитель едва успел затормозить. Лесной красавец спокойно стоял посреди дороги. Лишь его роскошная голова, увенчанная ажурной короной рогов, была повернута в сторону машины. Темные глаза разглядывали массу «лендровера». Олень был крупный, выше машины, и, видимо, еще молодой. Он не умел бояться. Просто стоял и смотрел. Постоял несколько минут и неспешным шагом ушел в темноту леса. Янису эта встреча почему-то запомнилась. Он немного завидовал лесному зверю. Вот кто по-настоящему свободен. Никого не боится, ничего никому не должен. Подвести его мог только инстинкт. Янис усмехнулся. Основной инстинкт… Он вновь посмотрел на красавицу Кристину. Она улыбнулась в ответ. Чудо как хороша девушка.

Он даже не помнил толком, по какому пустяшному поводу затащил ее вчера вечером после работы к себе. Что-то в связи с документами, наверное, она же теперь его зам по маркетингу. Так быстро въехала в тему, даже удивительно. Поначалу они и занимались документами. Потом спохватились, что уже далеко за полночь. Неторопливый Янис не форсировал события, провел ее в гостевую комнату, ушел в свою спальню и читал, думая о том, как она поведет себя. Вскоре открылась дверь, и Кристина предстала перед ним в длинной мужской футболке. Она была как во сне и пробормотала, что ошиблась дверью. Янис не стал спрашивать, куда же она направлялась среди ночи, взял ее за руку и сказал, что покажет дорогу. Но пока они дошли до дверей, оказалось, что ему расхотелось быть ее проводником по лабиринту дома. А захотелось, наоборот, показать свою спальню. Держа девушку за теплую ладошку и не отрывая взгляда от ее голых ног, он продемонстрировал ей большой плоский телевизор на стене, обратил внимание гостьи на оригинальный светильник в виде листьев дерева. Но обоих почему-то притягивала кровать.

Да, на такой кровати стоило остановиться подробнее. Огромная, круглая, она занимала центр спальни, как арена цирка. С потолка на кровать-арену лился нежный голубой свет, подсвечивая волны прозрачного балдахина. Изголовье кровати двигалось вокруг ее центра, чтобы можно было лечь как угодно. Кристина, которая все еще была как во сне, одобрила такую конструкцию с точки зрения фен-шуй. Она присела на кровать, качнув проступающей сквозь ткань футболки грудью, и согласилась: да, удобно. Хотя ее никто и не спрашивал. И вдруг очнулась, блеснула на него совершенно не сонными ясными глазами. А Янис, наоборот, оказался будто во сне. В эту ночь он узнал много нового. Например, что можно совершенно не готовить партнершу к сексу: она налетает сама, как порыв урагана, и тебе остается только поворачиваться к этому урагану нужной стороной. Можно ничего не говорить, даже самых коротких слов, потому что и на них жалко времени. Да и зачем говорить? С другими женщинами слов всегда было намного больше, чем секса. Оказывается, после любовного акта можно не чувствовать мимолетного раскаяния, напоминающего о стыдной звериной сущности человека разумного. Напротив, именно звериную сущность хочется распробовать как следует, задержаться на всех ее мучительно-сладких деталях.

А главную новость Янис узнал о себе: выходит, с самим собой нетрудно договориться. Если очень нужно. Железная броня корпоративных правил, запрещающих личные отношения, на поверку оказалась тонкой папиросной бумагой. И президент компании решил: правила – это для слабых. А сильному правила не нужны. Он сам их устанавливает для всех и для себя, а когда хочет – нарушает и устанавливает новые. И ведь знаешь, всем умом своим холодным и хитрым понимаешь, что грешишь. Что тебя околдовали, что зараза желаний лукавой змеей обвила твое сердце. Но грешишь и думаешь: грешить, так уж с радостью! Не украдочкой и с оглядочкой. Не так, как грешат иные – словно бутербродом с икрой под одеялом давятся. Нет! Есть такие мгновения, когда знаешь: весь мир принадлежит только тебе, все делается как нужно, все узоры в картонной трубе калейдоскопа складываются только гениальные, и нет никаких правил – есть только исключения, подтверждающие правила…

Запахи свежего леса врывались в раскрытые окна «лендровера», действовали как чашка хорошего кофе. Незаметно пролетело время, вот и «Океанимпэкс». Войдем вместе, решил Янис. Я не мальчишка, чтобы скрываться. Настроение было приподнятым.

В приемной президента «Океанимпэкса» ждал капитан Прудников. Ждал, чтобы испортить настроение Янису Пылдмаа.

– У меня к вам несколько срочных вопросов, – сказал капитан.

– Давайте быстрее, – поморщился Янис.

– Вы нас не оставите? – обратился милиционер к Кристине, и она повернулась было к двери.

Но Янис уже успел все решить.

– Кристина Голосуй моя правая рука и будет присутствовать при разговоре, – произнес он. – Не знаю, насколько вы в курсе наших кадровых перемещений, но теперь она занимает место Константина Бойко. Он был па нашей первой встрече.

Капитан пожал плечами, и они прошли в кабинет.

– У вас на фирме с бухгалтерией все в порядке? – спросил Прудников.

– Что?! – вскинулся президент компании, но тут же взял себя в руки. – Более чем в порядке. Не так ли? – обратился он к своей «правой руке».

– В полнейшем, – подтвердила девушка абсолютно серьезно. Она была сейчас так по-деловому подтянута, что Янис на мгновение подумал: а было ли что-нибудь между ними ночью? Не показалось ли ему?..

– Есть ли враги у Ирины Максимовны Цымбал, вашего бухгалтера? – продолжал допытываться Прудников.

– Какие еще враги, капитан? Что за вопросы?

– Ну, не враги, недоброжелатели. Должны же вы знать. А вопросы мои к тому, что сегодня рано утром она погибла. И я обязан задавать вам любые, самые неприятные вопросы, чтобы узнать, случайна ли ее смерть. И вообще, что у вас в компании творится?! – Валентин Прудников тоже еле сдерживался. Ему казалось, что профессия заставила его привыкнуть ко всему, но вид обезображенного трупа бухгалтерши никак не выходил из памяти. Янис застыл, ошарашенный новостью.

– Что значит: «что творится»? – вдруг вмешалась Голосуй. – Какое отношение имеет смерть бухгалтера к тому, что происходит внутри фирмы? Для нас смерть главбуха – очень серьезная потеря!.. – Кристина задумалась, ее большие голубые глаза затуманились, но она справилась с собой и продолжила твердым голосом: – Мы, весь коллектив фирмы, скорбим об Ирине Максимовне. Если у нее есть родственники, мы им поможем. Но наша работа должна продолжаться. Правильно, Янис Раймондович?

– Да-да, – проговорил тот, благодарный за помощь. – Соберите… м-м… всех начальников отделов на экстренное совещание. Обсудим, как быть дальше, пока заместительница Ирины Максимовны полностью вникнет в работу, которой занималась покойная. Решим вопрос с похоронами… – Он хмуро побарабанил пальцами по столу. Вдруг поднял удивленно брови. – Позвольте, Валентин. Вы не сказали, как и отчего умерла Цымбал.

– ДТП, – криво ухмыльнулся капитан. – Ее сбил грузовик на улице возле дома. И скрылся с места преступления.

Пылдмаа был раздосадован.

– Но это же… Вы нас тут допрашиваете про врагов! А это просто… случайность! Трагическое, но совпадение. Вы и сами знаете, сколько граждан погибает под колесами.

– Не верю я в совпадения, – сказал Прудников упрямо.

– Знаете что, капитан, – прищурился хозяин кабинета, – я вижу, вам нечего сказать. Мутите воду! Вы так и не знаете, что происходит у меня в компании и происходит ли вообще что-нибудь. Сирика выпустили, за это спасибо, но ни убийство журналистов, ни причину смерти Карапетяна вы пока не раскрыли. А может, это такие же несчастные случаи, как и гибель Цымбал?.. Мне некогда больше с вами разговаривать. Список конкурентов, который вы просили подготовить, возьмите у секретаря. До свидания.

Прудников молча вышел из кабинета. А дальше день развивался по сценарию, который сразу обозначил Пылдмаа: короткое заседание (он не любил тратить время на пустые разговоры) – и все тихо разошлись по своим местам. Янис и Кристина остались в кабинете. Нужно было как-то осознать происшедшее, но оно не осознавалось по-настоящему. Бывают такие моменты, когда следить за событиями не успеваешь. Как в каком-нибудь боевике, где действия развиваются стремительно: не успело случиться одно, и сразу, без подготовки – рраз! – другое. И третье. А ты еще мыслями в первом эпизоде. Но в кино есть хотя бы монтаж, ненужное можно вырезать, потом склеить нужное – и получается искусство. Если бы и в жизни так: все ненужные эпизоды удалить… Все неприятное, долгое, утомительное, беспокойное, страшное, больное, тяжелое и горькое – вырезать и выбросить к чертям собачьим. Оставить только хорошее. Вот было бы здорово!

Кристина нарушила молчание.

– О чем ты думаешь, Янис? – спросила она.

– У меня нет сомнений, что это работа конкурентов.

– Значит, ты тоже так считаешь? – оживилась Кристина.

– Ты согласна? Это же очевидно. Слишком мы успешны. Слишком хорошо катил бизнес. Разве это может не раздражать? Десятилетие недавно круто отпраздновали. Для конкурентов это кость в горле! Будь у нас видимые проколы, проблемы – тогда, можешь не сомневаться, нас никто не тронул бы.

– По принципу «мертвую собаку никто не кусает», – вздохнула помощница.

– Вот именно.

Они вновь замолчали. Оба думали об одном и том же. Конкуренция – это неплохо. Без нее и бизнеса хорошего не бывает. Но когда ты заявляешь о себе хоть сколько-нибудь серьезно, когда высовываешь голову, то по ней как раз и получаешь. Среда сопротивляется. А мы голову высовываем, и очень заметно. Пылдмаа просмотрел последний номер делового журнала. Пусть сухими и скучными словами, но в нем писали о его компании.

«Особая роль в маркетинговой стратегии фирмы отводится деликатесной группе. «Океанимпэкс» сумел договориться о прямых поставках рыбы из Норвегии, Дании и странБалтии. Без эффективных дистрибьюторских схем бизнес в Украине теряет свою эффективность. Таковы сегодняшние реалии. Поэтому компания принимает заявки оптовиков, производителей, торговых сетей. Она формирует поставки партий рыбы, а заказы отправляет в Норвегию и Данию. Основными ее партнерами являются оптовые компании, супермаркеты, специализированные магазины и рестораны, а также фабрики по переработке, расфасовке свежемороженой рыбы в вакуумной упаковке. Дальнейшая экспансия компании в розничную сеть планируется за счет организации специальных «брэндовых» секций в существующей розничной и мелкооптовой торговле».

Вот правильное, ключевое слово: экспансия. Хочешь быть великим – готовься к войнам. Если бы только в этой стране конкурентные войны велись цивилизованными методами!..

Янис с горечью сказал:

– Понимаешь, Кристиночка, мне казалось, что мы уже благополучно проскочили криминальный этап. Думал, что наступил момент чистой конкуренции, когда главным оружием в конкурентной борьбе стали цена и качество. А не банальное устранение.

– Вроде отравления или автокатастрофы, – понимающе кивнула Кристина.

– Поскольку мы находимся в среднем сегменте рынка, – продолжил свою мысль Янис, – то для устранения нас как противников с поля боя существует старое как мир оружие – демпинг. Продавай дешевле, и все рыбные точки твои! Какие вопросы? Так нет, они, твари, должны какое-то паскудство учинить!

Кристина продемонстрировала полнейшее согласие с мнением шефа:

– Есть такое самое древнее капиталистическое животное. Жабой называется. Вот она и не дает нашим партнерам-конкурентам демпинговать. Видимо, им проще «заказать» кого-то из центральных фигур нашего бизнеса,

например Ирину Максимовну. Или главного покупателя из ресторанного бизнеса – Карапетяна. Наслать на нас эти ментовские «маски-шоу» под предлогом убийства журналистов…

Несмотря на трагическую новость, Янису Пылдмаа было приятно видеть рядом с собой Кристину. Она излучала такое спокойствие. В ней было столько юной энергии и силы. Как он раньше всего этого не замечал? Спасибо Вере! Ведь именно она заставила его обратить внимание на эту девушку.

* * *

Капитан милиции Валентин Викторович Прудников устал как собака. Нет, собаки так не устают!.. Хозяева их жалеют, а вот он сам себя не жалеет. Зарабатывать надо, крутиться. В родных органах работа оперативника оплачивается так, что едва хватает либо на скудную еду, либо на коммунальные платежи. А проще говоря, только на пару хорошей обуви. Не-е-ет уж, надо хвататься за любую возможность подработать, причем так, чтобы и деньги получить, и начальству угодить. Пылдмаа вначале озвучил неплохую сумму, правда, сегодня с утра выглядел очень недовольным. Ну ничего, нам не привыкать. Расстроен смертью бухгалтерши. Прудников тоже решил, что все проблемы «Океана» – скорее всего, заказ конкурентов. Убирать писавших хвалебные статьи об «Океанимпэксе» журналистов, травить одного из крупнейших клиентов корпорации Карапетяна, сбивать машиной знавшую все коммерческие схемы фирмы главбуха Цымбал было выгодно только тем, кто хотел убрать с дороги сильного конкурента.

Получив список компаний-партнеров и просто торговых фирм того же профиля, что и «Океанимпэкс», Прудников отправился добывать информацию. К концу рабочего дня, намотавшись по городу и переговорив со всеми, кого застал на месте, Валентин вернулся в отдел и рухнул на свой стул у окна. Но и тут не удалось спокойно посидеть, поскольку сегодня, оказывается, выдавали кровно заработанные. Отойдя от окошечка с надписью «Касса» и пересчитав свою смешную зарплату, капитан только крякнул и вышел во двор покурить. Там для сотрудников была оборудована специальная беседка со скамейками и урнами. Сослуживец Прудникова грустно сидел в беседке, выпуская клубы дыма. Капитан предложил:

– Хочешь анекдот?

– Спробуй.

– Кухня, – показал руками Прудников. – Тишина. Открывается дверь холодильника. Оттуда вываливается огромная мышь. Пузатая, морда толстая, аж лоснится, на шее намотаны сосиски, в одной лапе кусок сыра, в другой окорок. Переваливаясь, мышь медленно ползет в сторону своей дыры за плинтусом и видит там мышеловку с маленьким засохшим кусочком сыра. Мышь останавливается, смотрит и говорит: «Ну чеснэ слово, як диты!»

Но ожидаемого смеха не последовало – сослуживец поднял на Валентина недоуменный взгляд.

– Я не пойняв, шо тут смишного? Мыша уси геть продукты зьила, а тоби смишно?!

Капитан тяжело вздохнул.

– Ладно, Гриня. Считай, я не умею рассказывать анекдоты.

– Бувае! – снисходительно потрепал его по плечу сотрудник и вернулся в здание.

А Прудников остался докуривать сигарету и додумывать свои мысли. У Гриши нет чувства юмора, а у него, Валентина, нет чувства удовлетворения своей работой. Сколько капитан ни проворачивал в голове схемы, по которым «Океанимпэксу» крупно могли насолить конкуренты, ничего не выходило. Сколько ни крутил свои предположения так и сяк, концы не сходились с концами. Сколько ни собирал информацию, все сводилось к одному: сегодня конкурентам невыгодно было убирать с дороги Пылдмаа. Милиционер не шибко разбирался в маркетинговой ситуации, но зато очень хорошо понимал простые житейские истины. Никто не станет резать курицу, несущую золотые яйца. Компания не только работала на себя и умело зарабатывала деньги на рыбном бизнесе – рядом с ней выросли другие фирмы, поменьше и помельче масштабом. Возникли оптовые компании, супермаркеты, специализированные магазины и рестораны, фабрики по переработке и расфасовке свежемороженой рыбы в вакуумной упаковке. Конкуренты удобно расположились в фарватере крупного «Океанимпэкса» и работали на мелких заказах, на рынках, лотках или в небольших гастрономах. Часть дорог, проторенных Янисом, отошла некрупным компаниям. Таким образом, как понял в конце концов капитан, эстонец не только упорно развивал собственное дело, но и давал жить другим. Места пока хватало всем. И зачем тогда убивать, если конкуренты – больше партнеры, чем враги? Несмотря на мелкие трения, с холдингом хотели сотрудничать, воевать никто не собирался, это Прудников уяснил определенно, в отличие от Яниса Пылдмаа. И понятно почему: эстонец не мог допустить и мысли, что убийца находится в его коллективе. Потому и приписывает козни конкурентам. А ему, Прудникову, что делать? Искать внутри фирмы? И на каждом шагу слышать: «У нас?! Этого просто не может быть!» Безрезультатно перебирать горы внутренних распрей, кучу всякого хлама в виде слухов, сплетен и затаенных обид?

От этих рассуждений голова капитана налилась тяжестью. Пора заканчивать на сегодня с делами. И любимая девушка Слава заждалась. Прудников решительно поднялся и направился к кофейного цвета «опелю». Машина пискнула, приветствуя хозяина. Он выехал на дорогу. Все-таки повезло ему со Славой. И собой хороша, и руки золотые, мастер-парикмахер, недавно даже выиграла конкурс в Польше, и хозяйка что надо. И в постели… Да что там говорить! Клад, а не девушка. Вот только слишком хочет замуж. Как все женщины. Правда, в последние дни Славу как будто подменили. С чего бы?..

Прудников нахмурился. Закрутился с делами, перестал замечать, что под носом творится! Только и разговоров было, что про белое платье да фату, да про то, как и где они проведут медовый месяц. И вдруг девушка прекратила даже заикаться о замужестве. Валентин неожиданно не на шутку встревожился. Все проблемы «Океанимпэкса» вылетели из головы, словно их там никогда и не было. Что ж ты, сыщик, собственную любовь проморгал?! Лоб Валентина покрылся мелкими бисеринками пота. Предположение, что он в одночасье может потерять свою Славочку, выбивало почву из-под ног. Глупость какая! Капитану не в чем было себя упрекнуть. Ну, почти не в чем. Он был щедр, водил Славу по ресторанам, покупал недешевые подарки, всегда с интересом слушал ее щебетанье про парикмахерские дела. Практически не изменял. Так, по случаю… Но она никогда не могла бы догадаться – значит, не считается. Ну, и кому ты нужен, Прудников, если Слава тебя бросит? Где ты еще такую отыщешь? Кому нужны твое сходство с героями сериала о доблестной милиции, твоя напускная бравада?

Он никогда особенно не задумывался о вопросах любви, просто плыл в потоке жизни, стараясь не угодить против течения. А оказывается, он любит, да еще как сильно – кто бы мог подумать! Спрашивается, почему он так долго тянул с женитьбой? Ему почти тридцатник. У него есть небольшая однокомнатная квартирка, иномарка. Живет не на милицейскую копеечную зарплату, а на то, что удается заработать, разруливая разные бизнесовые ситуации. Значит, Славку и прокормить и одеть сумеет. Тогда чего же он ждет, кретин? Чтобы она выскочила за любого случайного хмыря, который сделает ей предложение раньше его?! Ей уже двадцать четыре, для женщины это критический возраст. Боится, что пересидит в девках. И детей хочет.

Фирменная голубая рубашка прилипла к спине. Прудников нервничал. Дождался, кретин! Капитан набрал знакомый номер и услышал в трубке нежный девичий голосок: «Алло!»

– Это я, – мрачно сообщил Прудников.

– Валюта! Привет! А я как раздумала, что-то мой любимый не звонит? Какая у нас сегодня программа? – радостно защебетала девушка.

– Программа тебе понравится. – У Валентина отлегло от сердца. Похоже, его поезд еще не ушел. – Ты после работы… это… давай домой. Я тоже приеду.

– Чего я дома не видела? – закапризничали в трубке.

– Слава! Я сказал домой, значит домой. Без разговоров! – нарочито приказным тоном произнес капитан.

– Что случилось, Валик?!

– Ничего особенного. Буду делать предложение. Тебе. Просить у родителей твоей руки и сердца.

– Ой, как ты меня напугал! – облегченно вздохнула Слава.

– А что, я такой страшный? – внутренне холодея, спросил влюбленный капитан. – Или ты передумала за меня выходить?

– Не дождетесь! – захихикала Слава. И добавила что-то совершенно непонятное: – Спасибочки, Вера Алексевна, все в точности как вы говорили.

– Ты о чем, Славка? – не понял Прудников.

– Да так, ни о чем.

Они потрепались еще пару минут о разных пустяках. На сердце у Валентина стало легко, и в то же время его охватила некоторая растерянность. Вот так сразу принять решение, круто меняющее холостяцкую жизнь, – все равно что с парашютом прыгнуть. Надо отвлечься. Он заехал в магазин па улицу Горького, где как-то покупал Славе в подарок па день рождения золотые серьги. Сразу же направился к ширине с обручальными кольцами. Купил золотое кольцо с алмазной насечкой и маленьким бриллиантиком, размер пальчика знал наизусть. Его невесте такое подойдет. Дома нарядился в темно-синий в тонкую полоску костюм от Воронина, белую рубашку и синий с красным галстук, щедро побрызгался мужской туалетной водой «Аl Сароnе», взыскательно посмотрел на свое отражение в зеркале, хмыкнул: «Жених!» – и отправился делать предложение.

Все прошло на удивление легко и приятно. Родители Славы тоже были одеты празднично и явно волновались. Единственная дочь наконец-то становилась невестой, момент торжественный. Мать испекла торт-зебру, отец по такому случаю поставил на стол хранившуюся еще с советских времен бутылку армянского коньяка. А когда дочь открыла красную бархатную коробочку в виде сердечка, где среди белого атласа торчало золотое обручальное колечко с маленьким осколочком-бриллиантиком, они и вовсе растрогались. Слава тут же надела кольцо на пальчик и радостно замурлыкала, пуская бриллиантовые зайчики во все стороны.

Когда молодые остались вдвоем, Валентин с чисто милицейской дотошностью спросил у невесты:

– Кого ты там благодарила?

– Ой, ты не поверишь, что такое бывает! – Глаза девушки сверкнули ярче бриллианта.

– Ты меня заинтриговала, малышка.

– Только обещай: никаких насмешек. А то ничего не расскажу!

– Век воли не видать! – шутливо перекрестился милиционер.

– Так вот. Появилась у меня одна клиентка. Зовут ее Вера Алексеевна. Она врач, психотерапевт. Ну, все как обычно – стрижка, укладка. Получилось очень неплохо. Вот она мне и говорит: «Я хочу отблагодарить вас за работу. Я вам кое-что предскажу по вашим золотым рукам». Можешь себе такое представить?

– Так. Приехали. Следующая остановка – деревня Тупые Углы, – вздохнул Прудников.

– Валик, я же просила! Вот не буду дальше рассказывать, – надулась невеста.

– А я, может, и сам не захочу слушать, как тебя какая-то аферистка развела. У нас таких предсказательниц, гадалок и прочего добра – как грязи. Ох, Славчик, до чего ж ты у меня наивная!

– Ах так? Хорошо же! Значит, она аферистка, по-твоему?

– Кто ж еще?

– Тогда скажи, какая у нее цель, если она и в кассу заплатила, и чаевые щедрые дала? Зачем ей меня «разводить»?

– Ну, мало ли… Может, в следующий раз захочет обслужиться бесплатно.

– Дурачок ты, хоть и сыщик, – спокойно проронила девушка. – Во-первых, вот ее визитная карточка. Во-вторых, знаешь, что она мне рассказала? Что я – переученная левша. Что мне нравятся мужчины мужественных профессий: кадровые военные или работающие в милиции или в органах безопасности. Причем моряки отпадают.

– Почему это?

– Потому что я не люблю оставаться подолгу одна. Это не я ей, это она мне сообщила!

– Видно, определила по каким-то своим признакам. Они, эти мошенницы, очень наблюдательны. И хорошие психологи.

– Ну, знаешь! Конечно! Она же профессиональный психотерапевт. Она просто смотрит на меня и откуда-то знает. Странно, но она знает и про маму-сердечницу. И что у меня может быть предрасположенность к сердечнососудистым заболеваниям. Вот откуда ей известно, что я обожаю воду? Потому что у меня стакан с водой стоял на рабочем месте? – Слава расхохоталась, видя, как удивленно вытянулось лицо Валентина. – А то, что я хотела стать скрипачкой? Тоже фокусы?

– Значит, она имеет информацию о тебе и твоей семье, – упрямо стоял на своем милиционер.

– Хорошо. В таком случае знаешь, почему я перестала заводить с тобой разговор о женитьбе?

– Почему? – Сердце Валентина прыгнуло в горло.

– Потому что Вера Алексеевна сказала мне, чтобы я тебя не торопила! Чтобы перестала говорить и показывать, как сильно мне хочется за тебя замуж. Она уверила меня, что, если я сдержусь, перестану тебя дергать, притворюсь, будто мне это вовсе не нужно, – ты сам сделаешь мне предложение, причем в ближайшее время. И вот результат – она оказалась права!