Текст книги "Первая скрипка для злого доктора (СИ)"

Автор книги: Анна Варшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 9

Антон

Бесит! Как же меня всё бесит!

Выхожу из центральных ворот музея и быстрым шагом иду к набережной. Лучше уж пройтись, чем трястись в трамвае, да ещё с похмелья, которое всё равно до конца не выветрилось.

Как я мог так облажаться?!

Проснуться голым в постели с соседкой, бывшей одноклассницей, внучкой любимой учительницы, девушкой, которая меня терпеть не может… Блин, четыре в одном. Хотя можно и дальше продолжить перечислять.

Но главное не это. А то, что.… чёрт, те мысли, которые роятся теперь у меня в голове! А еще полное отсутствие воспоминаний о завершении ночи, которое конкретно так напрягает!

И свидание!

Мое с Авророй, на которое я согласился с какого-то перепугу, только заметив, как Алёна прислушивается к нашему разговору. И Алёнино. С этим грёбаным музыкантом из её оркестра! Которое она, не стесняясь, назначила только что, глядя мне прямо в глаза!

И это после всего, что между нами было!

Тьфу, дьявол, я какую-то мелодраму развёл. Но.… ведь правда было? Мы знаем друг друга с самого детства. Я вытащил её из неприятностей, в которые она чуть было не угодила вчера вечером. Она прикрыла меня перед матерью, которая с утра пораньше закатила скандал в своих лучших традициях. Нам работать вместе, в конце-то концов! И вместо того, чтобы пойти пообедать… или поужинать вдвоём и нормально поговорить, мы каждый встречаемся с какими-то, простигосподи, идиотами!

Очень хочется кого-то или что-то попинать, но вместо этого я несусь вдоль озера, как сумасшедший, чуть ли не бегом. Замедляю шаг, только когда прохожу почти половину набережной. А она длиной, между прочим, без малого четыре с лишним километра.

Торможу напротив дворца, в котором будет проходить большая часть фестивальных концертов. Тут же автоматически отмечаю, что скорую для дежурств нужно будет подгонять сзади, к служебному выходу. Пусть стоит между зданием и разбитым рядом с ним сквером. Потому что случись непредвиденное – и тащить человека на носилках вниз по трём десяткам ступеней к автомобильной стоянке будет не самой удачной идеей.

Вздыхаю и отворачиваюсь к озеру. Опираюсь на перила, глубоко дыша и прогоняя из головы остатки коньячной мути. Замечаю вдалеке крошечный парусник. За ним один, другой.… да их там штук десять! Ничего себе! Невольно улыбаюсь, вспомнив, как однажды мы с пацанами ходили на лодке в тихую заводь в нескольких километрах от города, чтобы ловить рыбу. На какое-то мгновение мне даже чуть меньше хочется ненавидеть окружающую действительность.

Правда, хорошее настроение не задерживается надолго. В кармане вибрирует мобильный, и я вижу на экране номер главврача, который внёс ещё вчера.

– Слушаю, Павел Юрьевич, – отвечаю на звонок.

– Антон Сергеевич, добрый день, – главный сразу переходит к делу. – У меня к вам настоятельная просьба. Вы ведь в курсе, что при больнице действует выездная врачебная бригада?

– М-м-м-м, да, конечно! – я вообще не в курсе, но теперь знаю.

– Да, действует, мы центральная районная больница, поэтому одна машина у нас имеется, – поясняет главврач. – Сможете ли вы заменить во второй половине дня врача, который сегодня дежурит?

– Да, смогу! – просто отлично, без шуток! Прекрасный повод перенести, а то и вовсе отменить встречу с Авророй. Она щебетала как раз про сегодня, а у меня не было повода отказаться. Сам виноват, нечего было выпендриваться перед Алёной.

– Отлично! – Павел Юрьевич явно доволен. – Тогда через час ждём вас!

– Буду! – отключаюсь и вызываю такси.

Успею доехать до дома, переодеться, а потом уйти в больницу. И Авроре как раз напишу!

Аврора предсказуемо реагирует так себе. Она всегда была донельзя избалована, ей даже в голову не приходит, что её ради какой-то там работы могут задвинуть на второе место.

Но, видимо, мозгов за последние годы всё-таки прибавилось, потому что следом за первым сообщением тут же приходит второе, в котором она, наоборот, радуется, что всё вышло так удачно, встреча в другой день будет даже удобнее.

Чуть не плюнув с досады, договариваюсь с ней о другом времени и раздражённо сую мобильный в карман. Такси подъезжает быстро, матери дома, к счастью, не оказывается, так что спустя сорок минут я уже захожу в приёмный покой.

– Антон Сергеевич, добрый день, – кивает мне смутно знакомый врач, к которому меня направляет дежурный. – Спасибо, что приехали, у напарника форс-мажор случился. А с заменой у нас, сами понимаете, плоховато.

– Выездная врачебка – это ведь, собственно, скорая при больнице? – уточняю у коллеги, потому что в столице с таким явлением не сталкивался. – Просто с узкими специалистами, которых на обычной скорой днём с огнём не сыщешь?

– У нас их вообще не сыщешь, – вздыхает врач. – Но да, так и есть. Хотя я вот врач общего профиля. Дмитрий Вадимович, кстати, – усмехается, – не переживайте, я когда только пришел, тоже не всех с первого раза запомнил.

Тепло киваю, пожимаю протянутую руку и сажусь на продавленный диван.

– Если повезёт, нас и не сдёрнут, – пожимает плечами Дмитрий. – А то трястись по нашим гребеням – так себе удовольствие. Хотите чаю?

– Может быть, на ты? – предлагаю ему.

Ну а что, мужчина ненамного старше меня.

– Без проблем, – Дмитрий кивает и улыбается. – Слышал, тебя запрягли с фестивалем морочиться?

Разговор ни о чем быстро заканчивается. Нас отправляют на вызов к пожилой женщине-сердечнице.

– Ух, блин, – коллега морщится. – На другой конец города пилить, час туда, час обратно минимум… если в пробку на плотине не встанем! Как раз на заводе смена закончится, все рванут. Ну ладно, чего уж.

Дорога действительно занимает много времени. Я рассеянно гляжу в окно, пока Дмитрий что-то обсуждает с водителем – мужчины явно давно знакомы. Мы проезжаем центральную площадь города с отреставрированным и открывшимся не так давно главным городским собором. Тоже историческое здание, от которого во времена советской власти мало что осталось – колокольню и алтарную часть снесли, сделали обычную крышу, сам собор превратили в дом культуры, воткнули памятник Ленину в центр площади.

Смутно припоминаю, что в детстве мать недолго водила меня сюда в какую-то секцию. Внутри здание было дико обшарпанное, с потёками воды и плесени на стенах, с отваливающейся штукатуркой… из-под которой виднелись лики святых на остатках церковных фресок. Пацаны и девчонки, поколениями занимавшиеся в этом странном доме-соборе, колупали стены, стремясь разглядеть побольше.

На секунду думаю, не зайти ли туда как-нибудь в выходной? Следующая мысль – Алёна наверняка знает, сохранили ли там хоть какую-то роспись, надо у неё спросить.…

Машину встряхивает на колдобине, и я, очнувшись от задумчивости, понимаю, что мы уже въезжаем в районы, расположенные за заводом. Сразу видно, это почти окраина. Дороги раздолбаны, встречные машины аккуратно объезжают оставшиеся от вчерашнего дождя лужи, которые скопились в дорожных ямах.

Водитель беззлобно матерится, когда нас в очередной раз подбрасывает.

– Когда уже нормальную трассу сделают, мать их…

– Смысл? – ехидно отзывается Дмитрий. – Ездим же. Эту дорогу лет сто назад как проложили, так и еще сотню мы по ней будем пробираться. Зато вон, видишь, знаки новые поставили, ограничение скорости не более семидесяти километров в час.

Ползём мы, кстати, хорошо если тридцать, по такой дороге быстрее – самоубийство.

– Рванёшь тут хоть шестьдесят, а, Гриш? – фыркает коллега.

Ответная реплика Гриши показывает, как он относится к ограничениям и какие извращённые способы любви рекомендует местным дорожным службам.

Я хмыкаю, машина поворачивает и въезжает во двор потемневшего от времени и сырости деревянного двухэтажного дома с тремя подъездами.

– Да ладно, – выскакиваю на улицу и растерянно оглядываюсь. – В городе еще бараки остались?!

– Эх.… – Дмитрий качает головой. – Пошли уже…

По скрипучей лестнице с проседающими под ногами ступеньками и качающимися перилами поднимаемся на второй этаж, где находится квартира нашей пациентки. Дверь нам открывает пацан лет десяти.

– Проходите, бабушка в комнате, – кивает, а сам, подхватив стоящее тут же пустое ведро, убегает вниз.

– Вова! – доносится слабый, но требовательный женский голос.

– Добрый день, – я, кинув взгляд в карту, где указано имя пациентки, прохожу в комнату первым. – Ну, Варвара Андреевна, давайте посмотрим, что тут у вас?

Кардиограф показывает аритмию, делаю всё, что нужно, оформляем с Дмитрием все бумаги.

– Ба, – в комнату заглядывает тот самый Вова, – я чай тебе сделал! Ей же можно чай? – смотрит на нас неуверенно.

– Конечно, можно, – улыбаюсь пацану, а вот бабушка тут же сурово сводит брови.

– Вова! Только не говори, что за водой к колонке ходил! Запретила же тебе!

– Что? – переглядываюсь с Дмитрием, тот недоумённо пожимает плечами, смотрим на переминающегося с ноги на ногу пацана.

– Ну ба, я же немного! Даже не ведро принёс, так, половинку…

– Сколько раз я тебе говорила руки беречь! – Варвара Андреевна строго качает головой и говорит уже мне: – Он же у меня скрипач! Пальцы, кисти нужно защищать, нельзя грубой работой заниматься! А у нас, как назло, воду отключили сегодня…

– Скрипач? – кидаю взгляд на парня. – Правильно тебе бабушка говорит. У меня бывшая одноклассница скрипачка, – говорю ни с того, ни с сего. – Алёной зовут.

– А у меня учительница Алёна Михална! – выдаёт радостно ребёнок.

– Похоже, это одна и та же Алёна, – невольно улыбаюсь. – Хорошая она у тебя?

– Ой, да, Алёна Михална такая! – Вова быстро кивает несколько раз. – Такая! Прям ваще! Я в отчётном концерте в оркестре играть буду! Во дворце! Нас обещали в фестиваль поставить!

– Молодец, – встаю и треплю его по макушке. – Но руки всё-таки береги. И бабушку слушайся.

– Ага, – мальчик уносится на кухню, и я замечаю взгляд, которым его провожает Варвара Андреевна.

Похоже, вся её жизнь и все надежды сосредоточены вокруг внука.

– Есть кто-то, кто вам поможет? – спрашиваю у женщины негромко. – Перенапрягаться сейчас не стоит.

– Нет, – она качает головой. – Одни мы с Вовой. Но вы не переживайте, соседи у нас неплохие, обратимся, если что.

Переглядываемся с Дмитрием, прощаемся, по дороге к двери цепляем Вову, который несёт бабушке кружку с чаем.

– Пойдём, скрипач, покажешь, где тут у вас колонка. Вёдра ещё есть?

Приносим три ведра воды, составляем на кухне, а потом уже в очередной раз спускаемся на улицу.

– Их давно уже должны расселить, – говорю негромко, глядя на уличные туалеты – канализации в домах барачного типа не предусмотрено.

– Должны, – вздыхает Дмитрий. – Может и дождутся через пару-тройку лет.

Доехать обратно мы не успеваем – у коллеги звонит телефон.

– Разворачивайся, Гриш, – говорит водителю, завершив звонок. – В Марьино поедем. Хорошо, одно направление. У нас руководство и шишки всякие выстроили свой коттеджный поселок в черте города, – поясняет мне.

– Тут же через птицефабрику ехать, – узнаю знакомый путь.

– Она закрылась уж несколько лет назад, – машет рукой водитель.

И действительно, никакого запаха птичьего помёта, который всегда был в этом месте, уже нет. Спустя несколько минут мы сворачиваем на заасфальтированную дорогу. Здесь никаких колдобин. Внушительный забор, пункт охраны, камеры.

Больничную машину пропускают быстро, и мы скоро останавливаемся возле очень симпатичного и довольно большого дома.

– Ну наконец-то! – дверь нам открывает внушительных габаритов дама. – Отец в своей комнате, пойдёмте! И наденьте бахилы! Намусорите мне тут!

– По санитарным нормам мы не имеем на это права, – качаю головой.

– Ужас! Бардак какой! – эмоционально высказывается женщина, презрительно морщится. – Нужно поднять этот вопрос в министерстве здравоохранения!

– Пожалуйста, поднимайте, – пожимаю плечами. – Так мы идём к больному?

– Что с вами ещё делать, – она закатывает глаза.

По пути проходим через гостиную, где на диване, уткнувшись в мобильный, сидит девочка-подросток.

– Габриэль! Ты почему снова в телефоне?! – вскрикивает недовольно. – Иди уроки делай!

– Ой, отстань, мам! – девица втыкает в уши наушники.

– Вам сюда, – женщина машет на дверь рукой, а сама идет к дочери, явно собираясь продолжить скандал.

В комнате на кровати обнаруживаем пожилого мужчину, который тяжело дышит и прижимает руки к груди. Всё как обычно – давление, кардиограф, сатурация… Но инфаркта, который я боюсь обнаружить, нет. Та же аритмия.

– Ну что, забирайте его! – в дверях появляется хозяйка дома.

– Это необязательно, – качаю головой. – Состояние не требует госпитализации, тут нужен регулярный…

– Ох, господи, да когда ж ты сдохнешь! – шипит женщина, с отвращением глядя на мужчину. – Невозможно уже! Он в деменции, – презрительно кидает нам. – Ничего там особо не нужно ему.

Сжав зубы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость, заполняю нужные бумаги.

– Я составлю заявку на районного врача, чтобы зашел проверил вашего отца, – говорю уже в дверях комнаты.

Очень хочется побыстрее свалить отсюда. Не только мне, Дмитрию, кажется, тоже – коллега практически ни одного слова не произнес за всё то время, что мы здесь.

Перед тем, как сесть в машину, оглядываюсь на дом. Что-то он уже не кажется мне симпатичным. Если так подумать.… барак с юным скрипачом и его строгой бабушкой был поприятнее!

На обратном пути мы действительно встаём в пробку на плотине – заводчане едут по домам, закончив смену. До больницы добираемся уже к вечеру, и единственное, чего мне хочется – это принять душ и лечь спать.

Дома я оказываюсь ночью и перед тем, как заснуть, последней мыслью у меня мелькает – а что сегодня делала Алёна?

Глава 10

Алёна

– Спасибо тебе, что ты меня вытащил, – с благодарностью смотрю на Влада. – Я так замоталась со всей этой подготовкой к фестивалю… Да ещё ученики мои по весне цепляют всякую гадость – у кого вирус, у кого насморк, вся скрипка в соплях.…

Гобоист смеётся, и я тоже невольно улыбаюсь.

– Тебе весело, а у детей стресс! У них же завтра концерт! Знаешь, как все нервничают?

– Я понимаю, Алён, честное слово, – Влад сочувственно улыбается.

Последние дни мы все стоим на ушах. С памятной встречи в музее прошло почти две недели, а у меня такое ощущение, что не меньше месяца! Нам с Владом дважды пришлось переносить свидание!

Я и сегодня планировала задержаться – заполнить наконец журналы и прочую документацию, над которой все мы, преподаватели-индивидуальники, сидим в конце учебного года. Но Влад явился за мной прямо в школу и почти ультимативным тоном заявил, что мне нужно отдохнуть перед завтрашним концертом и что он уже заказал стол в «Мелодии» – том ресторане на берегу озера, в котором мы уже ужинали как-то раз, правда, очень быстро.

– Чего бы тебе хотелось? – мужчина перелистывает красочное меню.

– Даже не знаю, – задумчиво смотрю на страницы. – Креветки, наверное! И какой-нибудь салат…

– Алён, ты скоро прозрачная станешь, – Влад укоризненно качает головой. – Давай хоть мясное что-нибудь ещё?

– Ладно, тогда закажи дополнительно на свой вкус, – улыбаюсь ему, перевожу взгляд – я сижу лицом ко входу – и еле сдерживаю ругательство!

Там Антон с Авророй! Блин! Ну это ж надо было так совпасть!

Поджимаю губы и снова утыкаюсь в меню. Интересно, у них это которое по счёту свидание? За две недели наверняка уж не меньше трёх раз встретились! И не только…. Фу!

Краем глаза слежу за парочкой.

Нет! Нет-нет-нет… Ну зачем ты сюда их ведёшь?!

Официант указывает Сердцеву с его «дамой сердца» на соседний столик. С Авророй мы пересекаемся взглядом, и она сначала пренебрежительно мне кивает, а потом с интересом смотрит на Влада.

– Привет, Алёна! – здоровается уже вслух. – Не ожидала тебя здесь встретить!

Антон резко оборачивается в нашу сторону. Неужели только сейчас заметил? Приглядываюсь и вижу, что он… похоже, вымотан ещё больше, чем я.

На какую-то долю минуты во мне просыпается сочувствие. Мы с ним не общались последние дни, но я знаю, что он серьёзно отслеживал всё то, что касалось его непосредственных обязанностей. Да и работу ведь никто не отменял.

Вспоминаю, как мой Вовочка рассказывал, что врачи, приехавшие к его бабушке, помогли натаскать воды. И что Антон – Антон же, кто это ещё мог быть? – говорил мальчику о том, что у него есть знакомая скрипачка.

– И что вы очень-очень хорошая! – Вова чуть не подпрыгивает на последних занятиях от энтузиазма.

Это было настолько неожиданно и приятно, что я с тех пор волей-неволей думаю о кардиологе значительно чаще, чем хотелось бы!

– Ох, правда? А вы играете на гобое? – Аврора уже о чем-то разговаривает с Владом. – Это же медные духовые?

– Нет, деревянные, – гобоист качает головой, пряча улыбку.

– Ах, ну да, конечно, – бывшая одноклассница фальшиво смеётся, – я так измотана всей этой подготовкой, что элементарные вещи путаю! На мне столько всего держится, вы просто не представляете! Совершенно не знаю, как всё успеть!

– Привет, – слышу негромкое и вижу, что Антон сидит вполоборота ко мне.

– Добрый вечер, – киваю ему, не желая разговаривать.

Пусть вон со своей спутницей разговаривает! На которой всё держится!

Но столы стоят так близко, что мы волей-неволей оказываемся вовлечены в один разговор. Да ещё и общая тема для всех – фестиваль.

– Какой кошмар, креветки у них просто резиновые! – возмущается Аврора, когда ей приносят заказ.

– А по-моему, очень вкусно, – пожимаю плечами, продолжая есть свои.

– Ну, если есть их раз в год, тогда конечно, – она поводит плечиком, бросает недовольный взгляд на врача.

Мы с Владом обмениваемся улыбками. Мужчина, похоже, тоже уже понял, что спутнице Антона вечно всё не то и не так. Как же, королеву надо обслуживать по высшему разряду!

Сердцев, между прочим, почти всё время молчит. И я не могу понять, что с ним такое. Просто устал? Или чем-то раздражён?

Немаловажный вопрос – почему я вообще об этом думаю?!

Сегодня суббота – и спустя полчаса в ресторане начинает играть живая музыка. Я с удовольствием слушаю певицу – на удивление, неплохо поёт! По крайней мере, не фальшивит, что уже немаловажно. Кто-то из посетителей даже выходит на небольшую площадку для танцев.

– Влад, а давайте потанцуем? – внезапно предлагает мужчине Аврора, когда все её намёки Антону пропадают безрезультатно.

Гобоист явно теряется на секунду, кидает взгляд на меня, но я слегка улыбаюсь ему, надеясь, что он поймёт правильно. Смысл возражать? Эта пиявка же всё равно не отстанет! Да и невежливо… И дело даже не в том, что она дочь директора завода.

– С удовольствием, – Влад легко пожимает мне руку под столом, встаёт и предлагает руку Авроре.

Замечаю в свою сторону победный взгляд бывшей одноклассницы и с трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Я-то думала, мы этот этап наших отношений в школе закончили. Откидываюсь в кресле, потягивая через трубочку коктейль, оглядываю посетителей, но тут прямо передо мной появляется мужская рука.

– Пойдём танцевать! – раздаётся голос Антона.

Я настолько теряюсь, что покорно принимаю его ладонь и иду за мужчиной на танцпол. И только когда он обнимает меня одной рукой за талию, а второй сжимает мою кисть, дёргаюсь.

– Сердцев, какого?...

– Мне что, нельзя пригласить тебя на танец? – он насмешливо хмыкает. – Тем более, что твой кавалер, кажется, слился!

– С какой бы стати? – возмущаюсь, но стараюсь говорить негромко. – Ты, между прочим, почему пригласил меня, когда твоя спутница так жаждала потанцевать? Влад проявил вежливость!

– А я невоспитанный грубиян, да-да, я это уже слышал, – Антон закатывает глаза. – Не то что твой горнист.

– Он гобоист, – поправляю мужчину сквозь зубы.

– Да какая разница? – отмахивается кардиолог. – И тот, и другой извлекают звуки, дуя в трубку.

– По-моему, я уже натанцевалась! – говорю холодно и, выдернув у мужчины свою руку, упираюсь ладонями ему в грудь. – Отпусти!

– Не так быстро, – он прижимает меня крепче. – Я тебе звонил. Почему ты не отвечала?

– Звонил? – растерянно смотрю на Антона. – А-а, ну, у меня ведь так и не записан твой мобильный, – скованно усмехаюсь. – А с незнакомых номеров я трубку не беру! А то, знаешь ли, одни мошенники звонят! И вообще, ты мог бы написать, если уж тебе так надо было со мной связаться. У тебя какой-то вопрос по организации фестиваля?

– На этом фестивале свет клином сошёлся?! – Антон, вспылив, размыкает руки, и я отскакиваю от него подальше.

– Алёна? – рядом появляется Влад, за ним следует недовольная Аврора. – Всё в порядке?

– Да, – киваю, поворачиваюсь к нему, улыбаюсь, – мы с Антоном немного не сошлись во мнениях по поводу рабочих вопросов.

– Ты и тут умудряешься говорить о работе? – гобоист улыбается. – Как насчёт сменить партнёров? – многозначительно смотрит на кардиолога.

– Да, Антош, пойдём.… – Аврора вцепляется в локоть мужчине, но тот резко бросает ей:

– Антон, а не Антоша! Неужели сложно запомнить?!

Девушка хлопает ресницами и растерянно то открывает, то закрывает рот, а Антон разворачивается к столу.

– Пойдём, – тянет ее за собой с такой скоростью, что она с трудом успевает переставлять ноги на высоченных каблуках.

– Какая муха его укусила? – удивлённо спрашивает Влад.

– Понятия не имею, – пожимаю плечами, – ничего такого, из-за чего стоило бы так раздражаться.

– Уверена? – мужчина кидает на меня настороженный взгляд.

– Почему ты спрашиваешь? – улыбаюсь ему.

– Потому что уже узнавал у тебя, – Влад тоже слегка улыбается. – Можно ли назвать его моим соперником?

– А я тебе уже отвечала, что мы с Антоном враги детства, – хмыкаю, хотя мне сейчас совершенно невесело, чёрт знает почему. – Прости, но я не хочу о нём говорить, – качаю головой. – Он меня слишком раздражает.

Влад кивает, принимая моё желание, и тут же переводит тему.

Мы танцуем, потом возвращаемся к столу, заказываем десерт. Аврора с Антоном почти не разговаривают, и девушка кидает на меня злые взгляды, а когда мне приносят моё пирожное, презрительно закатывает глаза. Ну да, сама наверняка на вечной диете сидит.

Я о чём-то разговариваю с Владом, даже шучу, но чем дальше, тем больше меня занимает один-единственный вопрос: зачем Антон мне звонил?

Почему не написал? Из-за чего так взъелся на моё свидание, хотя ведь и сам сейчас вон с Авророй крутит… непонятно что. Вряд ли роман – иначе бы она не сидела такая надутая.

В конце концов, извинившись, выхожу в туалет. Смотрю на себя в зеркало, немного поправляю макияж – хорошо, что совсем мало накрасилась, в зале жарковато, даже немного душно.

– Я не пойму, тебе что, нужно доказать, что ты не хуже меня? – слышу за спиной и оборачиваюсь.

– А мне нужно что-то доказывать? – спокойно спрашиваю у зашедшей внутрь Авроры. – Ты уж извини, но это натуральный детский сад. Из такого я давно выросла.

– Антон всё равно мой, – бывшая одноклассница кривится. – У нас с ним давние отношения! Да и второй… мне стоит только пальцем поманить! Неужели ты думаешь, что можешь составить мне конкуренцию? Мне?!

– Аврор, я ни с кем не собираюсь конкурировать, – говорю устало. – Хочешь – мани. Хоть пальцем, хоть любой другой частью тела! Мужчина – не телёнок, чтобы его можно было за верёвку увести, привязать и заставить пастись только в одном месте.

– Ах ты.… – она делает шаг ко мне.

– Аврора, – в туалет быстрым шагом заходит кардиолог.

Здесь общее помещение с раковинами для мужчин и женщин, поэтому я не удивляюсь его появлению. Удивляет меня выражение его лица.

– По-моему, нам пора, – говорит Антон ледяным тоном.

– Не переживайте, я уйду быстрее, – торопливо огибаю их обоих.

Если хотят устраивать разборки – без меня! Торопливо возвращаюсь к Владу.

– Может быть, пойдём? – спрашиваю у него. – Ты прости, у меня уже в голове только завтрашний концерт.

– Понимаю, – мужчина по-доброму усмехается и встаёт. – Идём, конечно, счёт уже оплачен.

– Спасибо тебе за замечательный вечер и что вытащил меня с работы, – говорю негромко, когда гобоист останавливает машину у моего подъезда.

– Тебе спасибо, – он кивает. – Надеюсь, у нас еще будет возможность встретиться! Сейчас даже не пытаюсь тебя спрашивать, старт фестиваля через неделю, но после его окончания…

– Конечно, – старательно улыбаюсь.

Попрощавшись, выхожу из машины и поднимаюсь к себе. Подхватываю на руки мурлыкающую Лиру.

– Вот скажи, Лир, почему мы, женщины, такие странные? – говорю задумчиво. – С положительными и хорошими нам скучно, нам подавай такое, чтоб искры из глаз и сердце в клочья.

Кошка мяукает.

– Ты абсолютно права, – говорю ей серьёзно. – Ну их всех к чёрту!

* * *

– АлёнМихална, я не могу найти свою бабочку!

– Проверь в туалете, Макс! – оглядываюсь по сторонам. – Да куда она… А, Таня, вот ты где! Скорее, скорее, давай в артистическую! Начинаем через десять минут!

День концерта – всегда суматоха, с самого утра. Народу во дворце собрались толпы, дети возбуждены до предела, все шумят, бесятся, ругаются, мирятся, ищут бабочки, резинки для волос и ещё тридцать три крайне необходимые вещи – и всё это одновременно!

В последний момент бегу на сцену. Концертмейстер где-то оставила ноты и не может найти, а я точно помню, что они лежали на рояле, но надо проверить, а то мне все мозги вынесут.

Но до нот я не добегаю. За кулисами меня перехватывает Антон.

Какой-то взъерошенный и злой.

– Как ночь прошла? – интересуется язвительно. – Так же хорошо, как у нас с тобой тогда?

– Нашёл время! – пытаюсь его обойти. – Сдурел?! – чуть не вскрикиваю, когда мужчина хватает меня за талию, но вовремя приглушаю голос.

За опущенным пока занавесом слышно, что в зале уже собрался народ.

– Как же ты меня бесишь, дочь маминой подруги! – шипит он мне на ухо, прижимая к роялю.

– Это взаимно, сын коллеги по работе! – бью его по рукам, которые уже успели сползти значительно ниже, чем положено правилами приличия. – Вот только я знаю, почему ты меня раздражаешь. А ты – нет!

– Чего я не знаю?! Что ты самая противная и занудная женщина, которая мне встречалась в жизни? Скрипа-ачка! – тянет Антон издевательски.

– Ты так бесишься только из-за того, что я не рухнула к твоим ногам, сражённая твоим обаянием! – выпаливаю ему в лицо.

– Ты сейчас серьёзно? – он ошарашенно качает головой. – Ты что, и в самом деле полагаешь, что я могу…

– Ну, я же не дура, – на секунду перестав вырываться, наоборот, прижимаюсь к нему сильнее, и чувствую… Что и требовалось доказать!

Мужчина скрипит зубами, сдвигается, разворачиваясь боком.

– Это ничего не значит! Обычная физиология – не больше!

– Ну, тебе лучше знать, ты же у нас врач, Антошка, – поддеваю его. – Но факт остаётся фактом – твоя физиология рядом со мной шевелится как-то чересчур активно.

– Ах, ты… – он останавливается на секунду, а потом по его губам расплывается кривая язвительная усмешка. – У кого что болит, знаешь ли! Значит, и ты меня хочешь, раз тебе такое в голову пришло.

– Я?!

– Ну а кто ж ещё, Алёнушка, – он довольно изгибает бровь. – И есть простой способ это доказать!

Я открываю рот, чтобы возмутиться, но ничего не успеваю сделать. Потому что меня сильнее прижимают к инструменту и впиваются мне в губы злым поцелуем. Возмущённо мычу, пытаясь высвободиться, слышу скрип колёсиков рояля… Чёрт подери, неужели их не закрепили?! А потом застываю от ужаса, практически перестав чувствовать моментально заледеневшие руки и ноги.

Потому что это скрипят не колёсики. Это поскрипывает механизм, который перед сегодняшним концертом должны были смазать, но, видно, забыли и не сделали.

Тот механизм, который в эту самую секунду поднимает занавес.

Открывая сцену перед всем коллективом музыкальной школы, представителями общественного совета, родителями, бабушками, дедушками, детьми…

Я сейчас упаду в обморок и умру прямо здесь, под софитами, которые заливают нас с Антоном слепящим светом.

Мужчина застывает, отрывается от моих губ и смотрит мне в глаза. Но если в моих, наверное, настоящая паника, то в его… я не могу понять выражения.

– Что ты наделал?! – шепчу одними губами, потому что уже слышу шум, нарастающий в зале, чьи-то ахи, охи, вскрики.… – Господи, что делать… Ты хоть понимаешь, что опозорил меня перед всем городом?! Эту историю будут мусолить годами!

А он… усмехается. Усмехается!!!!

– О да, эту историю будут мусолить, – говорит негромко, по-прежнему глядя мне в глаза.

Прижимает меня к себе сильнее, а затем отстраняется, и.... я чуть не падаю в обморок второй раз, видя, что он делает.