Текст книги "Поцелуй Скорпиона"
Автор книги: Анна Михалева
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Его брюки, носки и рубашки валялись по всей гостиной. Он вспомнил, что на кухне у него тоже холостяцкий беспорядок, да и вообще, аккуратистом его можно было назвать разве что с большой натяжкой. Лера улыбнулась, повергая Каменева в полную депрессию. Он принялся метаться из стороны в сторону, бормоча нелепые извинения, сгребать вещи в кучу и рассовывать их куда придется: за кресла, за диван, на подоконник за гардины. Она прошла в гостиную, села на диван и принялась с интересом наблюдать за его действиями. Минут через пять комната приобрела более-менее респектабельный вид, если не считать торчащих из всех углов шмоток. Егор стоял посреди комнаты и растерянно озирался. Не таким он представлял их первое свидание. Ее же, казалось, ситуация забавляла.
– Может, кофе? – предложила она улыбаясь.
– С некоторых пор не пью я кофе, – пробурчал он, – особенно в присутствии женщин.
– Ах, да… – Лера взяла в руки фотографию Марины. Ту самую, в рамке, на стекле которой Оля оставила глупый автограф. Она изучала надпись минуты две:
– Твоя экзотическая воровка – девушка нервная, очень страстная и совершенно невостребованная мужчинами. Проще говоря, никого не интересующая шлюха. Скорее всего работает на своего дружка, который имеет жену и семерых детей, – заключила она тоном специалиста, ставящего диагноз.
– Это ты прочла по отпечаткам пальцев?
– Нет, по почерку, – Лера посмотрела на него внимательно, словно сомневаясь, притворяется он или на самом деле полный кретин. – А на фотографии сестра или мама?
У Егора перехватило дыхание. Он понял, что настал миг признания, и более погано он себя еще никогда не чувствовал. Отчаянием, смятением или жутким страхом это состояние назвать было мало. Во рту пересохло, ноги подкосились, виски сдавило, а сердце готово было лопнуть от напряжения. Ему даже показалось, что он падает. Дрожащими руками он взъерошил волосы и нервно заходил по комнате. Лера наблюдала за ним спокойно. Казалось, ничего не может тронуть ее холодных глаз. «Господи! Да в каком месте жалость у этой девицы!» – начиная злиться от собственного бессилия, подумал Каменев. Он вдруг остановился напротив нее и, уперев взор в пол, тихо произнес:
– Лера, я должен тебе признаться… я женат.
Он боялся взглянуть на нее, каждую секунду ожидая услышать стук захлопнувшейся двери. «Лучше бы она ушла! Хоть бы она ушла, – взмолился он, – чтоб забыть весь этот ужас. Чтоб не видеть ее больше!» Но Лера осталась на диване. Она закинула ногу на ногу и с нескрываемым любопытством смотрела на него. И молчала.
– Это Марина. Моя жена, – выдохнул Егор, сознавая свое ничтожество. – Мы женаты уже полгода. Она уехала в тот день, когда меня ограбили и я познакомился с тобой. Уехала в Амстердам… Я…
– Уже… – хмыкнула девушка. – Так что мы будем пить?
Каменев замолк, ошарашенно уставившись на нее. Лера была спокойна, как прежде, словно его признание, прозвучавшее минуту назад, показалось ей сущим пустяком. Он был ей безразличен вместе со своими страхами и мучениями. И сейчас она ясно дала понять ему это.
– Лично я выпил бы водки, – признался Егор.
– То, что выпила бы я, у тебя вряд ли найдется, – заявила она, – поэтому просто смешай мне сухого мартини с апельсиновым соком. Льда не нужно.
Каменев довольно улыбнулся. Впервые в этот чертов вечер карты шли ему в руки, и сейчас ей не удастся скорчить пренебрежительную рожицу.
– В замороженном стакане? – деловито осведомился он.
– Нет, в простом и желательно неграненом, – она лукаво взглянула на него из-под длинных ресниц.
Каменев выполнил ее заказ, себе налил водки в объемистую рюмку и сел напротив девушки в кресло. Она отпила немного и довольно улыбнулась, слегка прикрыв глаза. На душе у Егора почему-то полегчало. Тайн у него больше не осталось, он даже почувствовал прилив сил и желание общаться. Стресс прошел.
Лера поднялась, осмотрела комнату, подошла к подставке для телевизора, на которой еще недавно стоял и сам телевизор. Теперь его не было. Девушка с видимым интересом заглянула в отделение для видеокассет.
– У тебя большая коллекция, – заметила она. – Что тут у нас?.. «Крепкий орешек», «Крепкий орешек-2», «Крепкий орешек-3», «Герой-одиночка», «Криминальное чтиво»… Ого, даже «Пятый элемент»! – Она повернулась к нему и усмехнулась. – Попробую отгадать: тебе нравится Брюс Уиллис.
Егор кивнул и откинулся на спинку кресла.
– И что же тебе в нем нравится?
Он пожал плечами:
– Я, в общем-то, никогда не задумывался над этим… юмор, наверное. Знаешь, все эти его штуки, когда он замахивается доской для серфинга со словами: «Как тебе водные виды спорта?!» Это что-то!
– Да, – вздохнула Лера, – смешно…
– Дело даже не в юморе, – горячо продолжал Егор, – просто понимаешь, у него все так лихо получается, а с виду не скажешь, что он хоть на что-нибудь годен. Вот Шварценеггер или Сталлоне – те крутые парни. Сразу понятно – поколотят любого и не поморщатся. А этот… он как простой человек, попавший в трудную ситуацию. Он будто бы все время прыгает выше головы. Это здорово.
– Я б не сказала, что здорово прыгать выше головы. Это утомительное занятие.
– Ну о чем ты говоришь! Это же кино!
– А чем ты занимаешься между просмотрами фильмов? – Она снова опустилась на диван.
– Я работаю в рекламном агентстве своего тестя. – Егор опустил голову, не в силах выдержать ее взгляд.
– Так… – протянула Лера насмешливо, – значит, ты работаешь у тестя, жена твоя в разъездах, а ты в свободное от видака время клеишь девиц. Весело…
– Да нет же! – Каменев даже подскочил в кресле. – Даже не думал! Просто с Олей так вышло, а ты предложила сама…
– Но ты же не отказался. Не спросил, что я думаю о своей репутации.
Егор смутился и покраснел.
– Хотел спросить, – промямлил он, – только, может быть…
– Я не проститутка, – она рассмеялась, – хотя и выгляжу именно так.
– Да нет! Я совсем не это имел в виду! – попытался оправдаться Каменев, но понял, что ему это вряд ли удастся.
Лера глотнула мартини и посмотрела на него с интересом:
– Тогда что ты имел в виду?
– Я не знаю, как объяснить, – он развел руками, сознавая, что уши его пылают, – я хотел тебя увидеть, и мне абсолютно все равно, куда бы ты меня пригласила: в кино, на скачки, в парк или на луну.
– Это звучит как признание, – задумчиво проговорила она и хитро улыбнулась, заиграв ямочками на щеках.
Егор схватил пустую рюмку и принялся крутить ее в руках.
– Понимаю, как глупо это звучит, – продолжил он быстро, боясь что она прервет его, – я женатый человек, с виду обеспеченный, все у меня в порядке… Все так и думают. Еще бы: деньги, машина, квартира, работа, чтоб оно все провалилось!
– Я не покупаюсь на жалость, – предупредила Лера, обдав его серо-зеленым холодом.
– Ну вот, – он понуро опустил голову, – ты опять меня не поняла. Или не поверила.
– Послушай, – она потянулась через журнальный стол, взяла его за подбородок и заставила посмотреть на себя, – у меня нет времени на всю эту ерунду. Я тоже умею сочинять байки, и ты хорошо об этом знаешь. Поэтому давай начистоту. Я готова рассмотреть твои условия.
Их губы оказались слишком близко друг от друга, чтобы Егор смог в точности понять смысл ее речи. Но даже в таком безумном состоянии он разобрал, что говорит она странные вещи. Поэтому он выпрямился и уставился на нее округлившимися глазами.
– Какие условия?! – выдавил он после продолжительной паузы.
Лера усмехнулась, скорее досадливо, чем ехидно, и откинулась на спинку дивана.
– Не притворяйся, – продолжала она холодно, – я не так глупа.
– Я не сомневаюсь в твоих умственных способностях, но в данный момент…
Он не договорил, потому что Лера медленно встала и, подойдя к нему, опустилась на колени.
– Я не хочу играть в прятки. Больше не хочу, – проговорила она. Глаза ее стали светящимися, почти прозрачными. Егор почувствовал, что сейчас задохнется. Ее узкая ладонь легла ему на грудь. Сильный озноб перетряхнул его от макушки до кончиков пальцев, сердце бешено заколотилось, а перед глазами поплыли круги.
– У нас всегда есть выбор, правда? – прошептала она.
Он почувствовал, как тонкие пальцы скользнули вниз по его животу, к замку на ширинке.
– Можно причинить боль… – Лера показалась ему пантерой, изогнувшейся перед смертоносным прыжком. Сквозь толстую джинсовую ткань он ощутил тепло ее ладони. – А можно и не делать этого. Тебе выбирать.
Егор, не помня себя, вцепился в подлокотники.
– А можно не причинять боль? – хрипло выдохнул он, инстинктивно чувствуя, что вряд ли. Внутренний голос ему подсказывал: сейчас его либо изуродуют, либо, по крайней мере, сильно побьют.
– Все в твоих руках, – загадочно прошептала Лера, лаская его через ткань джинсов.
– Это вряд ли… – Он вжался в спинку кресла, не зная, что предпринять.
С одной стороны, движения ее руки не могли ему не понравиться, с физической точки зрения. Однако, с другой, – уж слишком неожиданно она прониклась к нему. С чего бы это? Понять причины, почему Лера нежданно-негаданно вдруг делает то, на что нормальную девушку нужно долго уламывать, Каменев не мог. Это его и пугало больше всего. Наконец порыв пагубной страсти взял вверх над рассудком, и, решив наплевать на глупые вопросы, он дрожащими руками обхватил ее голову и привлек к себе.
На мгновение их глаза встретились. Ее взгляд был по-прежнему холодным и безучастным.
– Да что с тобой?! – в сердцах крикнул Каменев и оттолкнул ее от себя.
Лера поднялась с пола и слегка коснулась рукой волос, поправив прическу. Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– Подумай над моим предложением, – проговорила она ровным голосом.
Она вышла из комнаты, и через секунду Егор услыхал глухой стук закрывшейся двери. Он сидел в кресле ошарашенный, стараясь понять, что же произошло, и почему-то чувствовал себя растерзанной жертвой, которую здорово потрепал хищник.
*
Лера сидела на кухне собственной квартиры и молча курила. Придя домой, она первым делом сбросила надоевшие за вечер парик и платье, не снимая драгоценностей, встала под теплые струи душа. Только там она смогла расслабиться. Горячий кофе и сигарета окончательно привели ее в чувство и вернули способность соображать. Она сидела за столом, подперев подбородок кулачком, и, закусив нижнюю губу, зло смотрела на плакатную улыбку Джека Николсона, словно именно он был причиной всех ее несчастий. Мокрые волосы цвета сентябрьской пшеницы падали на виски и плечи девушки. Тонкий халатик в сине-белую полоску едва прикрывал ее стройные ножки. Она задумчиво водила пальцем по столешнице. «Надо ж было так влипнуть!» – в сердцах проговорила она и скорчила недовольную гримасу. Ведь как хорошо все складывалось. Лера грустно улыбнулась. А теперь у нее куча проблем! До сегодняшнего вечера все шло по ее плану. Сколько сил было потрачено, чтобы вывести Бодрова в авангард криминальной Москвы. Сколько трудов она приложила, чтобы свести его с нужными людьми, составить легендарный альянс с Климовым и Семиным – этими на первый взгляд приличными господами, настоящими эстетами, которые не очень-то желали иметь дело с таким недалеким и грубым бандитом, как Лев Бодров. За два года ей удалось организовать производство и сбыт нелегальной водки. И в каких количествах! Но не это главное, благодаря ее усилиям теперь налажен механизм «отмывания» денег. Да если бы за достижения в подпольной экономике давали премии, она была бы уже десять раз лауреатом. В конце концов, сколько энергии она отдала, пока сталкивала интересы Бодрова и Игнатова, чтобы последний впал в отчаяние и прибегнул к радикальным мерам улучшения своего бизнеса – обратился к Скорпиону. Тут Лера усмехнулась. Эти крутые мужики и не подозревали, что она, подобно кукловоду, дергает их за веревочки, заставляя делать то, что нужно исключительно ей самой, а вовсе не работает на их процветание и рост благосостояния. И вот теперь, когда почти дело сделано, когда даже Вульф (это несуразное задание Бодрова, мешающее ее планам) готов пристрелить самого Бодрова, непонятно откуда появляется этот придурковатый Егор Каменев! Кто он такой? Из какой подворотни вылез этот хилый интеллигент со смазливой рожей и замашками давно вымерших донкихотов? Зять Семина? У Семина действительно имеется замужняя дочь, настоящая принцесса. Капризная стервочка. Лера лишь пару раз видела ее, и эти встречи оставили в памяти девушки глубокий эмоциональный след. Впрочем, тогда Марина Семина хорошо сыграла ей на руку, заставив папочку влезть в изрядные долги. Вот уж не думала Лера, что ей придется иметь дело с мужем той самой Марины! Мир тесен. И все-таки, кто такой Егор? Простак, за которого себя выдает, или действительно ее, Лерина, серьезная проблема? Случайно ли он оказался в «Зеленом плюще», или у него имеются свои виды на ее дела. Лера вновь закурила и задумалась. Сейчас она не имела права рассчитывать на случайность или везение. Дело подошло к решающей стадии. Она шла к ней с упорством крота, прорывающего себе путь под землей. Теперь все должно быть под контролем, иначе она не выкарабкается живой. Конечно, слухи о Гришиных деньгах могли просочиться через бодровское окружение. И если это случилось, за ними непременно уже началась большая охота. Можно предположить, что Каменев как-то узнал о них и решил вступить в дело. Один или с кем-то. Лучше бы уж один. Или же… Или же он работает на кого-нибудь. Вполне возможно, его подослал Семин, есть вероятность, что и Лев, или же он человек самого Гриши, который хочет себя обезопасить, приставив его к Лере. Со всеми тремя Егор может иметь связь, ведь все эти люди варятся в одном котле. Она должна как-то убрать с дороги этого Каменева. Но как? До сих пор она с ним не сталкивалась и ничего о нем не знает. А узнавать у нее нет времени. Как же быть?!
Она уставилась на плакатного Джека Николсона и возмущенно спросила:
– И почему я не родилась Грейс Келли, Шарон Стоун или хотя бы Вупи Голдберг?! Почему я не греюсь под калифорнийским солнцем, а воюю с целой армией вонючих подонков, о которых ты можешь прочесть только в сценариях, а?!
Видимо, в этот момент актер как следует икнул, однако его изображение в ответ промолчало.
– Ну и черт с вами со всеми! – буркнула Лера и отвернулась к окну. На улице шумел ливень. Девушка поежилась. Она любила солнечный свет, любила южное тепло, желтый песок и мокрые, соленые камешки. Еще она любила свободу и независимость. Ей надоело быть связанной чужими интересами. Она зажмурилась. Дождь за окном заставил вспомнить один солнечный и теплый день из прошлого. Она шла по берегу. Мокрый песок щекотал пятки. Буро-зеленые волны Тихого океана ласкали ее лодыжки легкой белой пеной. Знойная тишина и покой, ласковые дуновения ветерка, развесистые листья пальм… За неделю до этого дня, сразу по окончании обучения у Пал Палыча, она выпросила у Бодрова отпуск, купила билет в самую глухую точку земного шара и села в самолет. Ей нужна была передышка. Время, чтобы ни о чем не думать, и место, чтобы никого не видеть. С момента их расставания с Костей прошло больше трех месяцев, а она все еще не могла привыкнуть к щемящей пустоте своей квартиры. Своим внезапным уходом он вырвал клок из ее жизни. Она продолжала дышать, есть, спать и работать, как хорошо отлаженный механизм. Но с каждым новым днем силы покидали ее. Она просыпалась утром и понимала, что не хочет вставать с постели. Потом вставала, шла по делам, а вечером, ложась в кровать, молила бога, чтобы он послал ей вечный сон. Уж лучше бы изматывающие домашние ссоры, придирки и даже бурные скандалы, как раньше. Тогда хотя бы был стимул помириться. Но только не эта звенящая тишина. Лера так привыкла к присутствию Кости, что не могла справиться с одиночеством. Оно изнуряло ее своим постоянством. То ли от того, что она его действительно не успела разлюбить, то ли потому, что он ее бросил, но ей казалось, что Костя – первая и последняя любовь в ее жизни. Она не желала других. Ей нужен был только он. Воспоминания о былом счастье не давали ей покоя. Лера верила, что, сойдись они вновь, это счастье бы продолжалось. Предательская память стерла моменты ссор и разногласий, даже его уход казался ей глупым недоразумением. В ушах все еще звучали слова «Я люблю тебя», сказанные им когда-то. В какой момент, она уже не помнила, но думала, что помнит его последние слова, которые он якобы прошептал ей перед тем, как навсегда выйти из квартиры. Она нарочно глушила здравые мысли, что они не смогут жить вместе, потому что Костя слишком слаб, чтобы быть счастливым рядом с сильной и самостоятельной женщиной, которую он, в силу своего характера и низкой самооценки, воспринимал теперь как соперника. А за это больше ненавидел, чем любил. Она хотела верить, что однажды он вернется. И верила, а поэтому страдала. В конце концов, довела себя до того, что не могла думать ни о чем другом, кроме его возвращения. Она искала встречи с ним. Находила какие-то дела в клубе, чем очень злила Бодрова, который стремился скрыть ее от посторонних глаз. Иногда она сталкивалась с Костей. Но он лишь сухо кивал ей в знак приветствия и быстро исчезал из поля зрения. Лера боролась то с ревностью, то с грустью, то с отчаянием. И так устала от этой борьбы, что однажды разрыдалась прямо в кабинете шефа. Сердце его не выдержало, и он отпустил ее на две недельки, буркнув: «Съезди отдохни, а то стала похожа на свою фотографию в паспорте».
Вот в таком состоянии она и очутилась на замечательном курорте. Одинокая и абсолютно подавленная. Она шла по пустынному пляжу, не разбирая дороги. Длинный подол белого сарафана развевался на ветру, цепляясь за набегающие волны. Она ни на что не надеялась, ничего не ждала, и вдруг произошло чудо. Из разряда тех чудес, которые по всем законам жизни произойти просто не могут.
– Лера! – услыхала она до боли знакомый голос.
Она вскинула голову и остановилась, едва не упав. Навстречу ей бежал Костя. В этот момент он показался ей миражем, возникшим под влиянием ее безумной надежды. Но он оказался вполне реальным. Скинул сумку на песок и, подхватив ее на руки, закружил над пляжем. Голубое небо с белыми блестящими облаками завертелось над ее головой. Она ослабла, повиснув у него на плечах, и тихо застонала.
– Я и не надеялся на такой прием, – прошептал он, коснувшись губами мочки ее уха.
– Я тебя не ждала, – призналась девушка.
– Я и сам себя не ждал. – Он тронул губами ее висок. – Просто понял, что больше не выдержу без тебя ни дня.
– Ты правда… прилетел ко мне?
– Вообще-то я прилетел, чтобы пощупать сочных мулаток, – улыбнулся он, вдыхая запах ее волос, – но встреча с тобой меня очень даже порадовала.
Его ладонь, большая и сильная, сползла по ее спине. Пальцы сжали бедро:
– Мулаткам придется подождать. Похоже, я не смогу уделить им внимания, – он поцеловал ее в губы.
Она с трудом соображала, что творится вокруг. Почувствовав, как ее сарафан намок, Лера поняла, что лежит на песке, что океан колышет ее волосы, но все это не имело значения. Главное, ее любимый, ее Костя, был рядом. Его руки ласкали ее, его губы жадно целовали ее тело, страстно желавшее этих поцелуев…
*
Лера мотнула головой, отгоняя ненужные воспоминания, и, обхватив плечи руками, серьезно задумалась. Что же делать с Егором?! Предложить ему деньги? Интересно, сколько ему пообещали? Может ли она предложить больше? Или он рассчитывает на все пятьсот тысяч? Да и примет ли Каменев ее предложение? «Надо… надо что-то предпринять! – твердила она. – Надо же как-то выкрутиться». А может быть, Егор действительно тот, за кого себя выдает? Может быть, он на самом деле влюбился в нее с первого взгляда и пожелает помочь, когда узнает о ее проблемах. И все само собой разрешится… А она тут накручивает себя, громоздит планы… Лера грустно усмехнулась. «Нет! Все слишком просто!» Однажды она перестала верить мужчинам. Раз и навсегда. В то утро, когда стояла под начинающимся осенним дождем, когда мимо медленно проезжали раздолбанные машины такси, поблескивая равнодушными стеклами.
В то утро, когда она поняла, что самый любимый, самый дорогой человек ее попросту предал. Что ни ее любовь, ни ее доверие, ни она сама со своим телом и со своей душой ему не нужны. Что ее грубо и подло использовали. С этого часа для нее начался иной отсчет времени. Она замерла до лучших времен. Наступят ли эти «лучшие времена»? Лера не очень-то в это верила. Правильнее сказать, что какая-то часть ее спрятавшейся между сердечными клапанами души все еще продолжала надеяться на счастливые перемены, но сама она просто жила, пытаясь сохранить то лучшее, что глубоко в ней таилось. Она действовала. Весь последующий год она действовала, рвалась к свету, вынашивала и осуществляла хитроумный план отмщения. Зачем? Чтобы дышать свободно, чтобы делать то, что хочется, чтобы не быть связанной былой болью. Чтобы стать той, кем была раньше. Чтобы продолжать жить. Но любовь более никогда не присутствовала в ее мечтах о будущем. «Пусть это остается дуракам, которые все еще продолжают верить в сказки, – сказала она себе. – Я-то знаю, что любви не существует. Так же, как не существует преданности, самопожертвования, взаимопомощи и прочих глупостей, о которых люди много говорят, еще больше пишут и читают, но никогда не встречают в жизни. Жизнь жестока. Она замешана на слабостях, пороках и эгоизме. И если в ней встречаешь проявления чего-то хорошего и доброго, то это не что иное, как иллюзии». А мужчины… Мужчины вызывали в ней только отстраненное отвращение. Примерно такое, которое возникает, когда видишь на экране телевизора гниющее мясо, изъеденное червями. Не чувствуешь его дурной запах, не можешь потрогать и ощутить всю его гадостность. Тебе просто противно смотреть на это, и ты выключаешь телевизор с чувством неприязни к увиденному. По крайней мере, так было до сих пор. Но странное дело, она что-то почувствовала, когда встретилась взглядом с Егором. Что-то легкое и до такой степени неуловимое, что не в состоянии была распознать. Словно фея коснулась ее теплым краешком своего платья и тут же растаяла. При других обстоятельствах Лера, наверное, удивилась бы или, по крайней мере, попыталась распознать природу этого тепла, но не теперь. Теперь Егор Каменев, несмотря на всю свою привлекательность, для нее враг, и нужно поскорее выкручиваться из этого уже довольно запутанного дела. Хорошо, конечно, что с его появлением она начала чувствовать, начала вспоминать солнце и море и даже захотела снова поверить в добрые проявления жизни, но только за это ему и спасибо. Теперь нужно от него избавиться. Лера опять задалась вопросом: что же делать? А что, если действовать напрямик? По крайней мере она перекинет проблему на плечи своего противника. Идея ей понравилась. Она бросилась в комнату и схватила телефонную трубку. Подумав с минуту, пробормотала: «Все равно не помешает» – и быстро набрала номер. На другом конце провода ответили не сразу. Наконец, к своей радости, она услыхала сонный голос Бодрова:
– Какого черта, третий час ночи!
– Привет! – Лера старалась говорить бодро. – Это срочно.
– Ну?
– Лев, ты хочешь получить свои деньги?
– Ну? – голос Бодрова не изменился.
– Тогда не мешай мне!
– Ты в своем уме, чем это я тебе мешаю?!
Она поняла, что сон с него моментально слетел, и сделала свои выводы.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Убери от меня своего человека. Убери Каменева! Он провалит все дело. Ты же знаешь, я всегда права…
– Лера, – с деланной вялостью протянул Бодров, – отвяжись от меня. У тебя очень бурная фантазия. Найди парня, трахнись с ним хорошенько, и все пройдет. Секс помогает.
– Ты-то откуда знаешь? – огрызнулась Лера. – А парня я уже нашла, и он мне сильно мешает. Если его вычислит и Гриша, можешь забыть о деньгах!
– Да что ты на меня набросилась!
– Ладно, Лева, попридержи его. Пусть смотрит, но близко не подходит. Иначе я не ручаюсь за успех операции.
– Ты и так не ручаешься, – Бодров зевнул так, чтобы она услышала, – тебе нужно расслабиться. И не впутывай меня. Это твои долги, в конце концов.
– Но я тебя предупредила…
В трубке послышались короткие гудки. Лера довольно улыбнулась. В том, что Бодров не забудет о ее звонке, она не сомневалась. Разумеется, он испугается, что чрезмерная активность Каменева может завалить все дело и деньги уплывут. И даже если Каменев никаким боком не относится к бодровским деньгам, то теперь им займутся всерьез. По крайней мере, ее-то уж точно освободят от его галантной назойливости. Что ж, первый ход она сделала, и удача опять на ее стороне.
*
– Нет, это совершенно недопустимо, – категоричным басом заявил Семин, на что приятная дама средних лет разразилась витиеватой тирадой. Ее голос журчал успокаивающе, несмотря на то, что несла она абсурдные вещи. Ее внимательно выслушали. В наступившей тишине Семин развел руками и растерянно покосился на Егора.
– Ну я не знаю, как еще вас убедить, – проговорил он и замолк.
По всем правилам сейчас должен был вступить Каменев, дабы доказать нелепость выдвигаемых заказчиками требований. Однако тот не спешил начать монолог, так как то ли под влиянием завораживающей речи оппонентки, то ли по причине недосыпания вообще не был расположен к разговору. В данный момент он думал о том, как бестолково проходит его жизнь, и в частности конкретно взятый день. На работу он притащился в восемь утра, так как переговоры с компанией «GK» были назначены на десять. Два часа добросовестно изучал три листа Вариного отчета по этому делу. Пытался думать, борясь с дремотой. Потом встречу перенесли на двенадцать, к часу дня стало ясно, что ожидание продлится до пяти вечера. А началась она лишь в семь. До этого Каменев курил, пил чай, ругался с маклерами, которые тоже курили и пили чай, вместо того чтобы, хотя бы из чувства такта, создавать видимость кипящей работы. Когда же переговоры, наконец, начались, он почувствовал себя совершенно опустошенным и теперь уже битый час таращился в одну точку, не находя в себе силы постичь смысл спорного вопроса. Варя еле заметно пнула его ногой под столом. Он дернулся и, моргнув, оглядел собравшихся ошалевшими глазами.
– Я думаю, что это можно решить, – произнес он бодро и налил себе стакан воды.
Вокруг загудели.
– Сильное выступление, – ехидно прошептала ему Варя, – интересно, как ты собираешься решать? Они же не хотят брать кредит в «Кимек-банке»!
Егор пожал плечами и опасливо покосился на Семина. Тот не смотрел в его сторону, но его лысеющий затылок уже покраснел, что предвещало не совсем приятные последствия. Совсем неприятные. По крайней мере для Каменева.
– Они рассчитывают заплатить в ноябре постфактум? – шепотом удивился Егор.
– Наконец-то до тебя дошло!
– Они что, придурки?
– Ну придумай же что-нибудь! – взмолилась Варя. – Я не переживу увольнения!
Егор взял пустой стакан, налил воды и протянул его приятной представительнице «GK».
– Прошу вас, – он обворожительно улыбнулся, вспомнив свои вчерашние репетиции перед зеркалом, – здесь очень душно.
Она смерила его недоверчивым взглядом, потом неожиданно расцвела и приняла стакан, коснувшись своими сплошь окольцованными пальцами его руки. Егор постарался сохранить на лице выражение романтической почтительности. И не без успеха.
– Я могла бы закурить? – спросила дамочка потеплевшим голосом.
– Вам не нужно спрашивать, – продолжал он в том же духе и, дождавшись, пока она вытащит из пачки длинную сигарету, лихо поднес зажигалку.
Она прикурила и одарила его благодарным взглядом.
– Ах, если бы все мужчины были так же внимательны! – вздохнула она.
– Не стоит недооценивать мужчин, – Егору стало кисло на душе. Пожалуй, он с большим удовольствием высказал бы этой толстухе, как несуразно выглядит ее сальное жеманство и как наигранно смотрится ее глупость. На дуру она не походила, и, даже если ей вздумается пускать прилюдно слюни, изображая из себя умалишенную, никто за просто так рекламную кампанию не начнет. Но этого Каменев сказать ей не мог. Он чувствовал, что она ждет от него совсем не деловых предложений. Понял это сразу, как только встретился с ней глазами в начале переговоров. Уже битый час она кидала на него недвусмысленные томные взгляды и теперь, видимо, торжествовала. Что ж, она добилась своего – заставила его заигрывать и, скорее всего, не собирается уходить без добычи. Таких львиц Егор знал хорошо. Часто приходилось сталкиваться. Все они хотят одного и используют одни и те же методы. Пока ему удавалось ловко увертываться от их цепких лап, но сегодня, пожалуй, выкрутиться будет куда сложнее. Каменев вздохнул, моментально почувствовав себя студентом на экзамене. Он ощущал на себе сверлящий взгляд шефа. «Что не сделаешь ради процветания родного производства! Непонятно, на кой черт Семин затеял эту канитель с «Кимек-банком» и почему он так настаивает на том, чтобы «GK» взял кредит именно там и именно сейчас, но понятно, что без этого условия наше агентство рекламную кампанию не начнет. А поэтому нужно уломать эту женщину!»
Егор сделал над собой усилие и обворожительно улыбнулся.
– Вы же понимаете, что на ваших условиях сделка невозможна.
Он очень хорошо знал, что английская компания «GK» не слишком благоволит выбору своих московских представителей, который пал на их рекламное агентство. Англичане хотели бы связать свою рекламную кампанию с более крупным и внушительным, вроде агентства «Премьер». (Им не понять, что выбор зависит от количества взятки. Видимо, Семин немало предложил этой пухлой дамочке.) Но дело осложняется тем, что англичане если и согласятся рекламировать свои каши и молочные смеси при помощи их агентства, то их, безусловно, смутят витиеватые условия сотрудничества, как-то: почему нужно непременно всю оплату производить через какой-то захудалый «Кимек-банк», а тем более с какой стати необходимо брать там крупный кредит. Именно эти вопросы должна им доходчиво разъяснить дама, которая пожирает теперь Егора глазами. И если он даст ей волю, то скорее всего она согласится на все условия, а это уже 99 процентов успеха. Уж она-то сможет уломать своих заграничных начальников, объяснив им запутанную конъюнктуру российского рынка. Англичане ведь не догадываются, что их генеральному представителю – Милене Вячеславовне глубоко плевать на молоко и каши для младенцев, что ее гораздо больше волнует личный интерес в этом деле. Деньги она получила, теперь ее интересует симпатичный начальник отдела маркетинга. Поэтому она будет тянуть до последнего. Будет держать осаду, пока Егор не сдаст свои позиции, не начнет ей масляно улыбаться, дарить комплименты, приглашать на свидания и в конце концов не затащит в постель. А уж потом она подумает, выдвигать ли продукцию несчастной «GK» на российский рынок посредством конкретного рекламного агентства. Да, англичане и не представляют, какие интриги плетутся вокруг них!
