Текст книги "Поцелуй Скорпиона"
Автор книги: Анна Михалева
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
– Артура шлепнули! – с порога сообщил он.
– Я не пойду докладывать об этом Бодрову, – быстро откликнулся один из инструкторов.
– Если вы думаете, что я пойду, то сильно ошибаетесь, – проговорил Костя и демонстративно сел на пол.
Повисла пауза.
– Я скажу, – спокойно заявила Лера и быстро пошла к дверям кабинета.
– Ты с ума сошла! – Костя подскочил, но было уже поздно, девушка отворила дверь и быстро юркнула внутрь.
Тогда-то она и предложила Льву свои услуги.
– Женщина должна вязать! Иди и не мешайся под ногами! – расхохотался босс.
Когда он замолк, Лера посмотрела ему прямо в глаза и произнесла ледяным голосом:
– Вы не спите с женщинами.
Тот оторопел, потом покраснел как рак и заорал:
– Кто тебе сказал!
– И еще, вы ведете себя не как профессионал. Я начинаю сомневаться в том, что вы тот, за кого себя выдаете. Вы не похожи на босса преступной группировки, – усмехнулась девушка.
Ее слова, видимо, в момент охладили его ярость. Он взглянул на нее устало:
– Ладно, откуда ты узнала?
– Ниоткуда. Я наблюдательная. Вы не женаты, у вас нет постоянной любовницы, и даже непостоянной нет. Все свое время вы проводите в кабинете, и, если бы у вас появилась женщина, я бы об этом знала. Так что вывод номер один – вы не спите с женщинами. Вывод номер два – по моим наблюдениям, вы не «голубой» и не импотент. Секс вам нужен, и я даже догадываюсь, какой вы нашли выход. Следует сказать – не самый лучший.
Бодров покраснел и быстро сунул руки под стол. Лера это заметила и удовлетворенно кивнула:
– Вывод номер три – вы не можете спать с женщиной в силу каких-то других обстоятельств. Деньги, разумеется, исключаем… остается – страх. Вы боитесь женщин! Но вот вопрос, почему?
– Ты принята! – быстро проговорил Бодров, потом усмехнулся и добавил: – А про женщин все, что ты болтала, – фигня! Заруби себе на носу! Выдумки!
Лера пожала плечами:
– Я не только наблюдательна. Я еще умею хранить чужие секреты.
*
Егор шел по улице, хмурый и злой. Часы показывали одиннадцать вечера. Редкие прохожие шарахались от него в разные стороны. «Ух и задам же я этой стерве! Ну, погоди, дождешься ты у меня!» – мысленно грозился он. Сейчас больше всего на свете он желал найти эту пресловутую Ольгу. Что он будет делать, когда встретится с ней, он еще не решил, однако встретиться хотел очень. Допросив с пристрастием тетю Маню, он смог восстановить картину визита Ольги до мелочей. Соседка долго мялась и краснела, но призналась, что видела в «глазок», как он завел в квартиру девушку.
– Когда заверещал лифт, я подумала, что ко мне наведалась Лиза, подруга, – неубедительно соврала она, – а тут ты на площадке с какой-то кралей нарисовался. И так ее бережно под ручку держал. Все вы, мужики, одинаковые, – заключила она, – только жена за порог…
Из стратегических соображений Каменев решил не выяснять, почему тетя Маня ожидала подругу после трех часов ночи, он только сделал вывод, что для его коварной соседки дверной «глазок» является окном в мир, коим она пользуется чаще, чем нужно. Но сейчас это неприятное обстоятельство сыграло ему на руку.
Как выглядела краля, тетя Маня толком не сказала. Удалось выяснить, что в глазах бдительной соседки Ольга была «тощей воблой» и разодетой соответственно, что волосы у нее темные и длинные до плеч, что нос слегка курносый, а губы размалеваны до ушей. Столь подробное описание свидетельствовало о том, что тетя Маня пялилась в «глазок» весьма усердно. Егор не стал читать ей нотации о моральном вреде подглядывания. По крайней мере теперь он знал, как выглядит Ольга (хотя вряд ли ее зовут Ольга, и платье она уже наверняка сменила. Но волосы и нос переделать трудно. Не хамелеон же она, в конце концов. Обыкновенная девица). Выработать план действий оказалось намного труднее, чем терзать сверхбдительную соседку. Пока что Каменев твердо знал, что, отыскав воровку, он решительно посмотрит ей в глаза, как это делают все нормальные киногерои, когда их доведут до ручки, и произнесет твердым голосом: «Значит, не любишь есть в одиночестве?!» На дальнейшие действия фантазии у него не хватило. В боевиках, которые Каменев смотрел часами, после подобной фразы говоривший, как правило, вытаскивал «кольт» 45-го калибра и начинал палить в обидчика с невероятной жестокостью. У Егора «кольта» не было, поэтому он решил, что будет действовать по обстоятельствам.
Войдя в зал «Зеленого плюща», он резко откинул свисавшую перед носом лиану и внимательно осмотрел посетителей. Их было не так уж много. Парочка за столиком в углу, трое подвыпивших друзей, шумно рассказывающих похабные анекдоты, две девицы, молчаливо стреляющие глазками во все стороны, пара бизнесменов средней руки… И тут он увидел ее. Девушка сидела за столиком у дальней стены и тоже скользила взглядом по залу. Правда, абсолютно безразличным. Видимо, ей было до смерти скучно. Их глаза встретились. Она задержалась на нем немного, изучая, потом отпустила, переключив внимание на девиц. Егор озверел. «Делает вид, что незнакомы, – прорычал он про себя. – Сейчас я тебе напомню!» Он подлетел к ее столику и с размаху сел напротив.
– Не люблю есть в одиночестве, – выдохнул он и замолк, не зная, что делать дальше.
Она посмотрела на него. Посмотрела так, что пыл его мгновенно утих, столкнувшись с холодом ее серо-зеленых глаз.
– По-моему, вы вообще не собираетесь есть, – ответила она спокойно, даже надменно и, достав из пачки сигарету, пошарила рукой по скатерти в поисках зажигалки.
Егор, скорее повинуясь привычке, протянул ей зажигалку, выдавив:
– Зажигалка?
Она опять обдала его стеклянным взглядом и неожиданно усмехнулась:
– Я знаю, что это зажигалка…
Он помолчал, дав ей время прикурить. Потом осторожно принялся ее разглядывать. Она подходила под описание тети Мани: темные волосы искусно уложены, тонкие завитки на концах аккуратно лежат на плечах, слегка вздернутый носик. «Но черт меня подери, если это была она, я должен был ее запомнить! – подумал Егор. – Тогда я лишь отметил, что Оля хорошенькая, не более, но эта! Она совершенство!» Девушка напротив действительно была совершенством. Черты ее лица Егор не мог назвать банально красивыми, скорее наоборот, каждая в отдельности являлась образцом природной ошибки: слегка курносый носик, большой рот, лоб и подбородок неправильной формы. Но сочетание этих ошибок оказалось на удивление привлекательным. А самым главным в ее лице были глаза – огромные, миндалевидные, загадочно-холодные и совершенно непроницаемые, словно прикрытые хрустальной пеленой, из-под которой струится серо-зеленый свет. Изысканный макияж облагораживал ее, делая лицо породистым, словно нарисованным талантливой кистью. Черное платье с глубоким полукруглым декольте облегало стройную фигуру. Высокая грудь манила выпирающими сквозь ткань твердыми сосками. Ее оголенная рука лежала на столе и была украшена тонким золотым браслетом с переливающимися бриллиантиками, сочетавшимися с маленькими серьгами в ушах и колечком на пальце. С первого взгляда не оставалось никаких сомнений в том, что это дама высшего света. Аромат ее духов волновал и дразнил. Каменеву вдруг захотелось дотронуться до нее, нет, не просто дотронуться, прижать ее к груди, так крепко, чтоб раствориться в ней. Он не мог оторвать глаз от ее рта, большого и чувственного, слегка приоткрытого, с влажными ровными зубами, отливающими жемчугом в дрожащих отблесках свечи. Ее холодная отрешенность будоражила его воображение. Он представлял, какими должны быть ее талия, бедра, лодыжки, пальчики на ногах, – все, что скрыто сейчас проклятым столом с ненавистной зеленой скатертью. Нет – это была не та девушка. Он бы ее запомнил. Такой образ запоминается сразу и на всю жизнь.
– Итак, вы не любите есть в одиночестве, – напомнила она, заметив произведенный эффект. Ее пальчик слегка дрогнул, блеснув длинным матовым ноготком. Она всего лишь стряхнула пепел с сигареты, а Каменева это нехитрое движение просто парализовало.
– А вы уже заказали себе что-нибудь? – спросил он неожиданно осипшим голосом и сам испугался своего вопроса.
– Нет, – ответила она, глядя куда-то вдаль, мимо него, – только мартини. Я жду человека.
Егор понимал, что по всем правилам этикета должен пересесть за другой столик, но силы покинули его. Он физически ощущал, что его брюки приклеены к стулу намертво. Он опустил глаза. А может, это все-таки она? Воровки умеют притворяться. – Зацепившись за спасительное оправдание, он снова взглянул на нее, робко, исподтишка. Она заметила и улыбнулась одними губами, обнаружив ямочки на щеках.
«Черт, – подумал Каменев, – с такими холодными глазами не может быть столь очаровательных детских ямочек. Это несовместимо!»
Подошел официант и требовательно уставился на Егора.
– Что вы желаете? – несмело обратился Каменев к своей соседке. Язык его заплетался.
Она даже не заглянула в меню:
– Жульен, салат из овощей и куриное филе под каким-нибудь вашим соусом, лучше белым…
– Грибов сегодня нет, – отчеканил официант.
Она подняла на него глаза и равнодушно произнесла:
– Ну так найдите.
Егор увидел, как под ее взглядом парень сгорбился, это напоминало подобострастный поклон. Надменность официанта как рукой сняло. Он медленно кивнул ей, словно под гипнозом и, осоловевший, повернул голову к Каменеву.
– Мне то же и еще ваш джин без тоника, а даме мартини и апельсиновый сок.
Официант удалился, странно пошатываясь.
– Вы проницательны, – похвалила она, потом, затушив сигарету, спросила: – Так на чем мы остановились? Вы, кажется, хотели со мной разобраться. Что я вам сделала?
– Похоже, я ошибся, – пробормотал он, решив, что в любом случае уходить сейчас глупо. Во-первых, он заказал ужин и имеет право его съесть, как всякий порядочный человек. Во-вторых, может статься, что эта девушка все-таки Ольга (в это он уже почти не верил, но повод был хороший), а в-третьих, он точно знал, что, пока его кто-нибудь не поднимет за шкирку и не выкинет с этого места, он никуда не сдвинется. Девушка магически притягивала его, а сопротивляться ее чарам он не мог, да и не хотел.
– А тот, кого вы ждете, мужчина или женщина? – спросил он, чувствуя себя полным идиотом. Такая девушка может ожидать только мужчину. Хотя каким должен быть мужчина, который заставляет ее ждать?
– Не все ли равно, кто он? – Девушка смотрела в сторону, и Егор опустил глаза. Разговор не получался.
– Так может быть… – Он робко взглянул на нее и осекся, потому что в эту секунду девушка вскинула голову и повернулась к нему.
Каменев вздрогнул, словно коснулся оголенных проводов. С ее глаз на мгновение слетела стеклянная пелена, и перед ним неожиданно открылся огромный мир серо-зеленого отчаяния. Отчаяния и страха загнанной в угол жертвы, на которую уже нацелили стволы своих ружей десятки охотников. Егору показалось, что в следующий миг она разрыдается, таким надрывом светились ее глаза. Теперь она была самой собой, девушкой с ямочками на щеках, необыкновенной, незащищенной, хрупкой и такой несуразной в дорогом платье и бриллиантах… Каменев представил ее почему-то в джинсах и свитере – и в таком виде она показалась ему более гармоничной. Но тут девушка моргнула, а когда открыла глаза, то он снова увидел светскую даму – шикарную и неприступную. Сначала он подумал, что ее секундное отчаяние – плод его воображения. Но нет! Он руку бы дал на отсечение, что это было – он видел ее слезы.
– Так уж получилось, – сказал он осторожно, внимательно наблюдая за ней, – что в этот «Зеленый плющ» все приходят со своей бедой.
– Да? – Она не проявила интереса к его словам, думая о чем-то своем. – И что же приключилось с вами?
«А я бы хотел знать, что приключилось с тобой, – подумал он, – совсем не похоже, что ты переживаешь из-за неверного любовника или потерянного кошелька».
– Меня ограбили, – ответил он, забыв, что не хотел говорить этого. Как-то само собой вылетело признание. Просто мимолетное откровение, слетевшее с ее ресниц, застало его врасплох. Он скорее почувствовал, чем осознал, что готов ответить на любой ее вопрос, каким бы личным и непристойным он ни был. Но она и не думала погружаться в пучину его внутреннего мира.
Она забавно сморщила носик и вдруг рассмеялась:
– И вы решили, что это сделала я?!
– Надо же на кого-нибудь свалить…
– Сейчас угадаю. – Она хитро посмотрела на него. – Вы ужинали в одиночестве, к вам подсела девушка и рассказала свою душещипательную историю. От жалости к ней у вас чуть зубы не выпали. Вы прониклись ее бедой, рассказали о своей несложившейся жизни. О том, что и деньги у вас имеются, и работа хорошая, а счастья-то нет. Потом вы пригласили ее к себе, а наутро проснулись в опустевшей квартире.
Каменев удивленно уставился на нее:
– Вы все знаете?!
– Просто я наблюдательна. – Она снова улыбнулась, заиграв ямочками. – А кроме того – это же стандартный трюк.
– А почему вы решили, что у меня есть и деньги и работа? – вяло спросил он.
– Во-первых, «Зеленый плющ» – довольно дорогое заведение, а вы здесь уже как минимум второй раз. Значит, цены вас не пугают. Во-вторых, на вас пиджак от Армани. Странно, почему его не украли. Видимо, воры не так разборчивы в мужской одежде, как в бытовой электронике. А насчет работы… как бы вам удалось обзавестись всем этим барахлом, если не с хорошей зарплаты?
Он изумленно молчал. Потом вздохнул и решил расставить все точки над «i» одним вопросом:
– Вы из милиции?
– Я не похожа на милиционера.
– Тогда кто вы?
– Что именно вы хотите узнать обо мне? – Девушка явно издевалась.
Он пожал плечами и честно ответил:
– Все.
– Зовут меня Валерия. Мне 27 лет. Живу в Москве. Ну, а прочее… – она снова сморщила носик и мило улыбнулась.
«…вас не касается», – завершил про себя ее фразу Егор.
– А я Егор, – представился он, – Егор Каменев. Работаю в рекламном агентстве…
– Что ж, Егор, можешь обращаться ко мне на «ты»…
– Я?! – выдохнул он.
– Почему бы и нет? Кажется, мы почти ровесники, и я не твоя коллега, – она одарила его холодной улыбкой. Потом потянулась к нему, обхватила его запястье своими пальчиками и посмотрела на циферблат его часов. От ее прикосновения Каменев оцепенел, почувствовав, как сердце застучало с удвоенной силой, как напряглись все мускулы, а кожа покрылась мелкими пупырышками. Он посмотрел на нее в отчаянии.
– Сегодня этот человек уже не придет, – проговорила она и поднялась. Ее фигура действительно оказалась прекрасной. Тонкая талия, округлые ягодицы, стройные ножки, в меру длинные… Егор почувствовал слабость, сухой язык прилип к гортани. Руки задрожали.
– Я провожу вас… – Он подскочил, пожалуй, слишком поспешно.
Она снова улыбнулась и снисходительно кивнула:
– Что произойдет, если ты обратишься ко мне на «ты»?
– Ваш заказ, – сообщил подлетевший с подносом официант.
– Оставьте его себе, – отрезала она и направилась к выходу. Егор расплатился и поплелся следом.
На улице она подошла к отливающей в свете фонаря бордовой «девятке» и, обернувшись, снова улыбнулась ему:
– Теперь можешь вернуться и поужинать со спокойной совестью. Ты спас меня от всех хулиганов.
– Я думал, что прогулка будет несколько длиннее, – разочарованно протянул он.
– Может быть, в следующий раз, – она взглянула на него, заправив прядь волос за ухо. – Но последнее время мне не везет с симпатичными парнями. Будь ты обладателем большой бородавки на носу или прыщей на щеках, я, может быть, пригласила бы тебя на чашку кофе, а так… – Лера развела руками, словно извиняясь.
– Я обязательно отращу себе что-нибудь в этом роде, – пообещал он, слегка смутившись.
– Не слишком усердствуй с этим, – рассмеялась девушка. – Избыток – тоже недостаток.
Каменев угрюмо пронаблюдал, как девушка нырнула в салон, захлопнула дверцу, завела мотор и, помахав ему напоследок, отъехала от бордюра. Машина быстро скрылась за углом дома.
«Болван, – обругал он себя, – даже телефон не спросил! Валерия… Лера… В Москве тысячи Лер. Если, конечно, ты на самом деле Лера…»
*
– Вот возьми, – Глеб протянул ей большой конверт из плотной бумаги. Он кашлянул и поерзал на сиденье, оглядывая темный салон ее машины. – Неуютно у тебя. Терпеть не могу совковые «раскорячки».
Лера посмотрела на него внимательно, словно изучая, и промолчала. Она взяла протянутый конверт, повертела его в свете фонаря, но не стала распечатывать. Глеб сухо рассмеялся.
– Анекдот вспомнил, – как бы извиняясь за неуместное хихиканье, проговорил он. – Штирлиц сел враскорячку. «Раскорячка» поехала.
Девушка даже не улыбнулась.
– Тут все? – тихо спросила она.
– Как и договаривались. – Он мгновенно изобразил обиду, поджав и без того тонкие губы. – Паспорт на имя…
– У меня есть глаза, я прочту сама, – нетерпеливо перебила она его.
Глеб пожал плечами:
– Как знаешь. Кстати, пробивать выездную визу в Штаты теперь труднее. Эти крючкотворы из посольства… А ты просила еще и Шенгенскую поставить, так что… Шенгенская – это Европа, это не США. Мне пришлось кое-кого попросить, ну и заплатить, соответственно…
Лера протянула ему плотный сверток:
– Здесь пять тысяч. Пятьсот – за молчание.
– Мне нужно пересчитывать? – Его маленькие глазки сверкнули в темноте салона.
– Какой мне смысл тебя обманывать?
– Н-да… Действительно. – Он отворил дверь и выставил ногу наружу. Потом повернулся к девушке. – А как с английским? Как в Америке без английского?
– Это уже не твое дело, – усмехнулась она. – И до Штатов еще нужно добраться.
– Слушай, – Глеб тоже ухмыльнулся, – ты такая от рождения или это приобретается?
Лера одарила его улыбкой, осветила холодным взглядом и ничего не ответила.
– Что ж… счастливо тебе. – Он почти вылез, но потом приостановился и спросил: – Ты от Кости ничего не слышала?
– Нет. – Она повернула ключ зажигания, мотор послушно заурчал.
– Просто хотел знать, как у него тогда прошло… – озадаченно промычал Глеб. – Все-таки моя работа…
– Ты остался доволен оплатой? – Она не смотрела в его сторону.
– Разумеется.
– Тогда какая разница?
– Как это – какая разница! – возмутился Глеб. – Что я, шарашкина контора, мать вашу! Я должен знать. – Он вдруг резко осекся, глядя на ее мертвенно-бледную щеку, и тихо, зачарованно спросил: – Вы что же, разошлись?
– У этой истории годовалая борода! – Лера нетерпеливо выпихнула его, толкнув в спину, и закрыла дверь машины с его стороны.
Оставив Глеба на тротуаре, она быстро отъехала, выжимая из мотора все возможное.
– Я же только спросил! – крикнул он вслед, но девушка его уже не слышала. Она вцепилась в руль с такой силой, будто бы он был виноват во всем. Ее «девятка» неслась по ярко освещенному Кутузовскому проспекту. По правую руку проплыли красно-синие волны Поклонной горы. Она вспомнила, как вдвоем с Костей катались здесь на роликах, держась за руки. Как смеялись, давясь пепси-колой, которую по очереди отхлебывали из большой двухлитровой бутылки. Было жарко. Тем летом действительно было очень жарко…
*
Поначалу Леру никто не воспринимал всерьез. Она как бы числилась на службе у Бодрова, но, в чем это выражалось, никто не знал. Она торчала в клубе с утра до вечера, ожидая каких-то удивительных поручений и сгорая от любопытства, но день за днем ничего не происходило, и внимания на нее никто не обращал. Правда, Костя, узнав о том, что босс принял ее на работу, удивленно вскинул бровь, и девушка с удовольствием отметила, что на него это произвело большое впечатление. Теперь она стала частью их дела, одной из них. Однако сознание причастности к чему-то тайному, важному и преступному вскоре рассеялось. Через месяц Лера сникла и пала духом. Она стала реже появляться в клубе, боясь встретиться с чьим-нибудь насмешливым взглядом. Ей казалось, что мужчины просто издеваются над ней, обходя вниманием, а за спиной и вовсе хохочут во главе с Бодровым: «Вот, мол, гангстерша!» Костя делал вид, что ничего странного не происходит. Он не заикался ни о Бодрове, ни о клубе, ни о собственной работе. Лера считала его молчание следствием разочарования в ней и страшно расстраивалась. В ней постоянно шла борьба ущемленной гордости с желанием напомнить о себе. Первое побеждало с завидной регулярностью, поэтому не только Бодрову, она даже Косте ни разу не заикнулась, что неплохо бы уже включить ее в кое-какие дела. В сущности, их жизнь ни в чем не изменилась. Костя по-прежнему то исчезал, то появлялся, она сидела дома и ждала. Спустя пять недель в ее квартире раздался телефонный звонок. Было хмурое февральское утро. Лера заглушила орущий телевизор и ответила.
– Возьми конверт в почтовом ящике, – хрипло пробасил голос Бодрова ей в ухо, – и считай это своим первым заданием.
Она хотела ответить ему чем-нибудь восторженным, вроде «Спасибо за доверие!», но не успела, раздались короткие гудки. Девушка опрометью слетела к почтовым ящикам, так же быстро добежала обратно. Закрыв дверь и сгорая от нетерпения, она разорвала конверт. Оттуда выпала фотография какого-то крупного мужчины и еще клочок линованной бумаги, на котором в одном предложении было дано четкое указание следить за объектом ровно пять дней, не обнаруживая себя, собрать все данные и представить их в отчете.
Через неделю Бодров вывел Леру в зал спортклуба, где на тренажерах, развалившись, сидели Костя и еще трое инструкторов.
– Девочку надобно подучить, – сказал он им тоном, не терпящим каких-либо обсуждений. – Ты, – вялым жестом он указал на Костю, – займись ею.
Потом, в течение трех месяцев, ее обучением занимались десятки людей. Костя отпал почти сразу. Он показал ей, как бить кулаком в челюсть противника, дал подержать пистолет в руке и научил целиться, исходя из того, что жертва должна стоять в пяти шагах. На этом его собственные познания, похоже, иссякли. Леру перекинули к другому инструктору, более знающему. В этот момент между влюбленными впервые пролегла легкая трещина. Костя время от времени обескураживал ее ехидными вопросами, типа: «Ну, как там наши занятия? Попадаешь в банку с пяти шагов?» Он не знал, что теперь она попадает в банку с более дальнего расстояния. Она не хвасталась, зная, что ее достижения вызовут в нем только досаду. «Наверное, это проявление мужской зависти, – думала она, – ведь Костя практически никто. Его посылают, когда нужно припугнуть злостного неплательщика или разобраться с каким-нибудь доходягой. И то не особенно доверяют – он работает всегда в паре с кем-нибудь». Совсем быстро Лера стала пользоваться у Бодрова гораздо большим уважением, чем Костя. Кроме того, она выполняла несравнимо более важные задания, чем он. Правда, девушке казалось, что она занимается ерундой. В основном ей поручали следить за каким-нибудь очередным пухлым типом. Но однажды Бодров вызвал ее к себе, что уже являлось отступлением от обычных правил. Лера вошла в кабинет, он резко и как-то зло буркнул без всякого предисловия:
– Тебе не кажется, что твои задания не отличаются разнообразием?
Она пожала плечами и промолчала.
– Твой потенциал гораздо больше, чем я использую, не так ли?
Она снова пожала плечами.
– Решил поручить тебе одно щекотливое дельце. – Он взял со стола и показал ей большую фотографию. – Узнаешь?
– Как не узнать, – кивнула она, – начальник валютного отдела «Гута-банка». Я за ним две недели по пятам ходила.
– Хорошо, – удовлетворился Бодров, – его следует либо сильно напугать, либо убрать с должности. В общем, валютный отдел этого банка нам очень нужен. Как ты этого добьешься – дело твое. Но, опираясь на мой многолетний опыт, скажу: лучше напугать и заставить делать все, что тебе нужно. Иначе на его место придет какой-нибудь хмырь – и заводи бодягу с самого начала.
– Напугать его нечем, – задумчиво проговорила Лера, – у него даже любовницы нет. Примерный семьянин, честный труженик. Большая редкость для банковских служащих.
– Если бы дело было легким, я бы тебя не позвал. На все про все тебе две недели. Больше ждать не могу. Он у меня во где! – Лев красноречиво похлопал себя по загривку.
Через три дня мучительных размышлений Лера позвонила Бодрову:
– Мне нужен килограмм порошка.
– И только-то?! – удивился босс. – Девочка, твои операции влетят мне в копеечку.
– Я уверена, что верну их в целости и сохранности.
Познакомиться с «примерным семьянином и образцово-показательным служащим» ей труда не составило. Так же беспрепятственно она добилась приглашения в номер отеля на «бокал шампанского». Все ее усилия свелись к тому, чтобы молчать и преданно заглядывать в глаза этому чересчур болтливому субъекту, который хвастался перед ней, в красках расписывая свои замечательные деловые качества.
Оказавшись один на один у большой кровати, Лера перешла к серьезному разговору:
– Сейчас я заставлю тебя выпить этот бокал шампанского, – она красноречиво поводила бокалом у его носа, – тебе станет плохо, и я вызову «Скорую помощь». Откроется наша с тобой позорная связь, – она улыбнулась, заиграв ямочками на щеках, – твоя жена будет очень недовольна.
Он вмиг побагровел, поняв, в чем дело, и рыпнулся с кровати. Девушка одним ударом заставила его принять принужденную позу на полу. Другим движением она быстро скинула платье, оставшись в соблазнительном кружевном белье.
– Полагаю, теперь ты понял, что заставить тебя выпить из этого бокала я сумею, – холодно произнесла она. – В нем большая доза наркотиков. Настолько большая, что медики без труда поймут, почему тебе стало плохо. А они обязаны сообщать о таком недомогании в милицию. Разумеется, тобой заинтересуются. В бардачке твоей машины найдут еще двадцать граммов героина. Это их вдохновит. При обыске в твоей квартире отыщется килограммовая порция запрещенного зелья. А теперь, перед тем как я начну вливать в тебя шампанское, мне хотелось бы окончательно выяснить вопрос о твоем положении в банке…
Бодров встретил ее хмурой миной.
– Топорно сработано, – заявил он. – Пошло. Без изюминки. На таких трюках далеко не уедешь.
– Есть другие предложения? – хмыкнула Лера и швырнула ему на стол нераспечатанную пачку с героином.
– У меня нет, но у тебя должны быть. А что, если бы он не поддался на этот откровенный блеф?
– Но ведь сработало.
– А если бы не сработало? – Босс потер переносицу. – В конце концов, я же не зря плачу тебе деньги. – И в свою очередь, Лев швырнул на стол пачку долларов, перетянутых резинкой.
Девушка сунула их в карман.
– Если бы не сработало, я бы применила план «Б».
– И в чем же он заключается? – поинтересовался шеф.
– Так я и сказала, – хмыкнула она и вышла за дверь.
С этого дня Лерина карьера круто пошла в гору. Бодров мог придираться, изматывать ее риторическими вопросами «А что, если?», но, как человек справедливый, уважал ее за результаты труда. А результаты были всегда впечатляюще положительными. Что бы он ни поручал своей юной помощнице (именно в этом статусе она теперь числилась), со всем она справлялась. Как – профессионально или не очень, – это был уже другой вопрос, но задание она выполняла.
Однажды, придя домой, она обнаружила Костю на кухне в весьма скверном расположении духа. Он хмуро молчал и одну за другой курил сигареты. Сидел он так, по всей видимости, долго, потому что пепельница, стоявшая перед ним на столе, была полна нервно смятых окурков.
– Ты опять опоздала! – процедил он, не глядя в ее сторону.
– Куда? – не поняла Лера и улыбнулась.
– Тебе никто не говорил, что домой нужно приходить вовремя?
Она пожала плечами:
– Как это ни ужасно, но… нет…
Неожиданно он стукнул ладонью по столу и многообещающе прорычал:
– Я хочу, чтобы к моему появлению ты была дома! На своем месте!
– Прости, пожалуйста… – улыбка мгновенно исчезла с ее лица, – а где мое место? Ты уже определил?
Костя порывисто вскочил и кинул на нее уничижительно-гневный взгляд.
– Ты идиотка! – заключил он и сник, так же неожиданно, как разъярился. – Не понимаю, зачем ты влезла во все это дерьмо. Это же не женское дело.
– Ну да! – усмехнулась Лера и процитировала Бодрова: – Женщина должна вязать.
Костя снова закурил. Сигарета подрагивала в его длинных нервных пальцах:
– Это не женское дело. Это даже не мужское дело. Это вообще не дело. Это грязь, понимаешь ли ты меня?
– Но я уже здесь… – растерялась Лера – И выхода нет… И потом, теперь мы близки по интересам.
– Черта с два это входит в мои интересы! Я хочу жить с девушкой, которую люблю. Я хочу жить с девушкой, доброй и ласковой, которая умеет готовить, которая ходит по магазинам и может вывести жирное пятно на брюках, – задумчиво продолжал он. – Жирное пятно. Пятно любой, черт возьми, жирности! С девушкой, а не с бойцом.
Руки у Леры повисли, как плети. Она медленно опустилась на табуретку, взглянула на него грустно и пытливо, словно поверить не могла в услышанное. Когда первичный шок прошел, она прошептала:
– Я думала, тебе нравится, что мы вместе, плечом к плечу… – Она усмехнулась совсем невесело. – Я так тебя люблю, что готова разделить с тобой все, чем бы ты ни занимался. Если бы ты был физиком, наверное, я бы зубрила физику, чтобы вечерами рассуждать о ядерных реакциях и быть тебе интересной. Ох, Костик, я ненавижу физику…
– Неужели ты не понимаешь, мне не нужно, чтобы ты разделяла мои занятия и увлечения. Я не хочу, чтобы ты была на-рав-не! Пойми, я хочу, чтобы ты вела наш дом и сохраняла в нем тепло.
– Нет… – покачала она головой, – я этого не понимаю. А кроме того, я возненавижу себя, да и тебя тоже, если подчинюсь твоему «я хочу».
Он помолчал, вникая в смысл сказанного ею, потом вдруг расхохотался:
– А зачем ты тогда мне нужна?!
Это была их первая ссора. Надо отдать должное Лере: проревев всю ночь, утром она задумалась над своим участием в бодровских делах – стоит ли ей этим заниматься или все бросить. Нет, она не испытывала ни угрызений совести, ни стыда за то, что делает. «В конце концов, есть ли разница, в каком бизнесе я работаю: легальном или нелегальном, – думала она. – Я никого не убила и не ограбила. Все, чем я занималась до сих пор, это вполне честные переговоры. Пусть я использовала запрещенные приемы, пусть иногда шантажировала и плела интриги, но кто от этого серьезно пострадал? Люди помогали Бодрову, тот им хорошо платил. Все довольны, и никто еще не отказался от сотрудничества. И что будет, если я приду и заявлю шефу, что ухожу? Но если я останусь с Бодровым, то потеряю Костю. И в таком случае, зачем мне Бодров?»
В том, что ее надежда приблизиться к любимому, разделив с ним его «трудовые» будни, не увенчалась успехом, Лера уже имела счастье убедиться. Теперь ей предстояло решить, как снова стать той, которую Костя хотел видеть рядом с собой. А главное, в состоянии ли она стать прежней? Тем временем первый скандал с Костей перерос в целую череду придирок, разбирательств и ссор. То он подозревал ее в измене, то называл ее грязной девицей, работа которой похожа на бизнес проститутки. В ответ на ее оправдания, что она занимается мозговой работой, планируя «как», а не «подкладываясь под», Костя зло смеялся. Дальше обвинения ожесточились. «Проститутка» заменилась «убийцей». В общем, с каждым днем его злость усиливалась, ожесточалась и пополняла его словарный запас новыми эпитетами, которые он не брезговал употреблять, характеризуя Леру и ее занятия.
