Текст книги "Поцелуй Скорпиона"
Автор книги: Анна Михалева
Жанр:
Крутой детектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Так какой у нас план? – Он все еще надеялся на чудо.
– Мы катаемся на горках, с удовольствием созерцаем, как Гриша бледнеет на глазах, как он мучается и исходит проклятиями. – Лера внимательно посмотрела на него. – Ты что, боишься горок?
– Ну что ты! – Он улыбнулся широко и добродушно, даже руками развел для пущей убедительности. – С чего ты взяла?!
– Так… – хмыкнула она. – Если тебе не хочется, просто скажи.
– А зачем ему с тобой встречаться? – Егор быстро перевел разговор на другую тему. Сознаться Лере в своем страхе перед детским аттракционом?! Нет уж! Даже если его в процессе катания разорвет на части, он умрет с надменной ухмылкой на устах, и никак иначе!
– Вот зачем. – Она достала из сумочки конверт и потрясла им в воздухе. – Тут документы, которые я ему сделала: паспорт на имя гражданина США Савелия Вульфа и билет в VIP-класс на рейс Москва – Париж – Лос-Анджелес, на завтра на 11 часов.
– И в чем суть твоего плана?
– Если Гриша долетит до Парижа, он там осядет и растворится в Европе уже под другим именем, – она снова потрясла в воздухе конвертом. – Тут я ему принесла еще парочку документов. В общем, он останется довольным.
– Я не понимаю, значит, он увезет деньги с собой? – Догадка его скорее обрадовала. Егор уже облегченно вздохнул, поняв, что теперь не стоит ломать голову над проблемой, куда деть Гришины чертовы деньги. Но он ошибся.
Лера усмехнулась, раскрыла конверт и, вытащив из него синий паспорт, сунула его в задний карман джинсов:
– Эти документы без паспорта гражданина США ничего не стоят. А паспорт, по нашему с Гришей договору, стоит восемьдесят тысяч долларов. Я бы с радостью просто подарила ему эту штуковину, но тогда он подумает, что я отнеслась к его проблеме халатно, и перестанет мне доверять. А мне нужно его успокоить, чтобы он не путался под ногами, понятно?
– Ну и что?
– Какой же ты все-таки зануда! – Лера демонстративно закатила глаза и утомленно вздохнула. – Сейчас он посмотрит документы, поймет, что все сработано на совесть, а под покровом темноты принесет мне деньги и получит свой вожделенный синий паспорт. А суть в том, что документы ему не пригодятся, потому что завтра в семь утра произойдет судьбоносная встреча, которая положит конец всем его передвижениям.
– Почему ты так в этом уверена? – Егор перестал улыбаться, заметив перемены, мгновенно превратившие Леру – эту милую, такую веселую девушку – в восковую мумию. Егор взял ее за руку, ощутил холод пальцев и не на шутку перепугался. – Что с тобой?
– Ты должен мне кое-что пообещать… – тихо проговорила она и замедлила шаги.
– Все что угодно, – он перешел на шепот.
– Если что-то пойдет не так, обещай мне, что ты приведешь Климова, Семина и Бодрова в назначенное место завтра в семь утра. Я потом напишу, куда. Говорю, потом, потому что сама пока толком не знаю.
– А что может пойти не так? – сердце Егора задергалось рывками.
– Ну… – она вдруг улыбнулась. – Мы же работаем с людьми, как ты правильно заметил. А люди – материал непредсказуемый. И мне, может быть, придется исчезнуть на время, но я должна знать, что ты мне поможешь. Обещай, – она с мягкой силой сжала его ладонь.
– Спрятаться? Ты имеешь в виду, переехать на другую квартиру и оставить меня наедине со всеми своими бандитами?!
– Что-то в этом роде, но скорее всего этого не произойдет. Ты же сам советовал мне предусматривать при составлении плана элемент случайности, вот я и предусматриваю. Так ты можешь мне пообещать?
– Разумеется, только как мне это удастся?
– Да никак! – вдруг легкомысленно заявила она. – Можешь считать это проверкой на вшивость. Все-таки я доверяю тебе свои тайны, практически свою жизнь, так что не обессудь. Ничего такого не произойдет. Мои планы еще никогда не срывались.
И все-таки этот разговор оставил в его душе неприятный осадок.
Однако подумать над тем, что ему особенно неприятно в только что закончившемся разговоре, Егор не успел. Он вздрогнул и уставился перед собой. У него перехватило дыхание, и он изо всех сил старался скрыть столь досадный эпизод.
– Что? – Лера нетерпеливо дернула его за рукав пиджака.
– Ничего… – зачарованно ответил Егор и вяло указал на рельсовые петли аттракциона. – Смотри, мы уже пришли.
– И все-таки не нравится мне твой тон, – проговорила она, озабоченно глянув на него. – Ты раньше-то катался на горках?
– Да сколько раз! – как можно спокойнее заверил ее Егор, приказав своему вздрогнувшему желудку замереть до окончания процедуры катания.
– Ладно… – неуверенно хмыкнула Лера и отвернулась к аттракциону. – А вот и главный персонаж!
Гриша Вульф стоял, опершись на барьер железного ограждения, и вяло помахивал пятерней, видимо в такт своим вялым мыслям.
– Это ради него ты сунула пистолет мне за пояс? – ехидно спросил Каменев, переходя на шепот.
– Ты просто не знаешь, на что способен человек в панике. А Гриша в очень большой панике! – Она ускорила шаги.
Каменев пошел следом, намеренно не спеша, чтобы дать ей возможность поприветствовать Гришу наедине. Ему вообще не хотелось с ним видеться. Хотя скорее всего еще больше ему не хотелось приближаться к жутким рельсовым петлям американских горок. Сейчас они вызывали из глубины его подсознания что-то вроде первобытного страха древнего человека перед стихией, той, которая неотвратимо приближается и ничего с ней поделать невозможно.
*
– Ты хочешь, чтобы мы сели в эту штуковину, и твой приятель сел с нами, и все вместе мы покатили по рельсам, орали, как дурни, и блевали в разные стороны?! – Гриша недоверчиво покосился на Каменева, который деликатно остался в сторонке, дабы дать им с Лерой переговорить с глазу на глаз.
Увидев, что Вульф смотрит на него, Каменев приветливо улыбнулся и помахал Грише рукой. Тот перевел недовольный взгляд на девушку.
– А что? – просияла она. – По-моему, замечательная идея! Просто покатаемся. Ты катался на этом аттракционе?
– Бог миловал, – буркнул Гриша.
– Нужно когда-то начинать, да? – Она схватила его за руку и потянула в сторону лестницы, по которой уже взбирались немногочисленные обладатели билетов со счастливо перепуганными лицами.
Каменев на негнущихся ногах последовал за ними, сунув руки в карманы джинсов. Он пытался любоваться Лерой. Сейчас она казалось такой милой и непосредственной. Но тут он поймал себя на мысли, что прощается с ней, будто бы взбирается не по лестнице, ведущей на безобидный аттракцион, а бредет на эшафот.
Поднявшись по ступенькам, они сели в вагончики. Лера с Вульфом в один, Егор в следующий.
– Вот. – Она протянула Грише конверт.
Тот осторожно взял его пухлыми пальцами, повертел перед глазами:
– Что это?
– Все как договаривались – европейские паспорта, билет до Лос-Анджелеса.
– За каким хреном я полечу в Америку?!
– С посадкой в Париже.
– За каким хреном я полечу в Париж?!
– Господи! – Она нетерпеливо передернула плечами. – Тебе виднее, за каким хреном. Я не собираюсь развлекать тебя там. Сам как-нибудь придумаешь, чем заняться.
– Да иди ты…
Егор хотел было уже опустить на голову Гриши мощный карающий кулак, но не успел – в этот момент к ним подошел служитель аттракциона и проверил крепления, которыми они пристегнулись.
– Пришли за острыми ощущениями? – улыбнулся он Лере.
Та кивнула:
– Давно об этом мечтала!
– Что ж, мечты иногда сбываются, не так ли?
– Не то слово! – Она покосилась на Егора, и на щеках ее заиграл легкий румянец. Чего совсем нельзя было сказать о Каменеве – его бледное чело покрылось испариной. Да что там чело – он весь вспотел и вдобавок затрясся. «Будь ты мужиком!» – приказал он себе и затрясся еще больше.
Мотор аттракциона осторожно заурчал, и Егор почувствовал легкий толчок. Тележка покатилась.
– Сейчас мы все уйдем в ноль! – радостно закричала Лера.
Вульф повернулся к Егору:
– Парень, не хочу портить тебе настроение, но твоя подружка абсолютно ненормальная!
– Я знаю, – кивнул он и вцепился в железную опору.
– Никогда еще я не была так счастлива! – донесся до него голос Леры.
Каменев ничего не сказал, тележки покатились по рельсам, а потом вдруг сорвались вниз. Он почувствовал, что щеки его поползли к затылку, голову прижало к спинке сиденья, глаза сами собой округлились. Мир перевернулся, ветер уносил визги. Солнце оказалось под ногами, небо посерело пыльным асфальтом. Егор зажмурился. В этот момент тележка остановилась перед следующим виражом. На мгновение он ощутил себя в невесомости. Ощутил это скорее желудком, чем разумом. Его внутренности прекратили бессмысленное сопротивление и, сжавшись изо всей силы, выплеснули свое содержимое ему на джинсы.
– О, нет! – простонал Егор, чувствуя новый приступ.
– Свобода! – заорала Лера.
– Точно, – процедил он сквозь зубы, – для завтрака точно свобода!
Ветер снова засвистел у его висков. Он собрал в кулак всю волю, заставляя свой строптивый желудок угомониться. Но ничего не вышло, очередная порция утренней трапезы окатила его джинсы до ботинок. Каменев уже трижды проклял американские горки, Америку, парк имени Горького и самого писателя – этого вообще непонятно за что. Он покраснел бы от стыда, если б не позеленел от дурноты. В глазах его все кружилось, смешиваясь в один цветной кошмар.
*
– Обожаю! – воскликнула Лера, когда тележка застыла у трапа. – Каждый день бы так!
Егор боялся пошевелиться, чувствуя, что от грязи на его джинсах постепенно распространяется зловоние.
Лера подняла крепления на своем сиденье и повернулась к нему.
– Милый… – Она прикрыла рот рукой.
Он мотнул головой:
– Лучше ничего не говори.
– Наш герой выглядит неважно, – весело откликнулся Вульф и поднялся. – Ребята, я пойду вперед, а то тут пахнет, как в отстойнике.
Лера подскочила и, обняв Егора, прижалась щекой к его лбу.
– Это я виноват, – промычал он, – не надо было… Я все испортил…
– Дурачок… – Она вдруг замолкла на мгновение, потом шепнула ему на ухо: – Послушай, нужно еще раз.
– В каком смысле?!
– Нужно еще раз съехать с этих чертовых горок.
Он отстранился и посмотрел на нее очумелыми глазами:
– Серьезно?! Ох… Ну… если тебе так нужно… Все равно, кажется, в моем желудке больше ничего не осталось…
– О господи! Каменев! – Она снова прижалась к его лицу щекой и тихо проговорила: – Я так люблю тебя!
– Да?! – искренне удивился он. – Интересно, что явилось последней каплей для негаданно воспламенившегося чувства?!
– Твоя жертвенность. – Она достала носовой платок и деловито отерла его джинсы. Или, по правде сказать, попыталась это сделать. Завтрак его, несмотря на спешку, был весьма калорийным.
– Нужно было предупредить тебя, что летчиком я так и не стал… – проскулил Егор, обессиленно распластавшись на тележке.
– Это все нервы. – Она выпрямилась и протянула ему руку. – К тому же это не самое худшее, на что способен человек.
– Как ты можешь быть такой… великодушной, – теперь он покраснел как рак.
– Просто я люблю тебя, – она нежно коснулась губами его пылающей щеки.
– Эй, голубки! – снизу крикнул Гриша. – Не надоело вам миловаться в собственной блевотине?
Некоторые посетители, выходившие из тележек, обернулись, с любопытством рассматривая Егора. Ему захотелось провалиться под землю.
– Подумаешь, какая трагедия! – Лера пожала плечами. – Это ведь всего-навсего бывшая ветчина! Не нужно смотреть так, как будто из его желудка выпало нечто невообразимое!
Не без труда Егор все-таки поднялся и побрел к выходу с треклятого аттракциона. Ноги его подкашивались. Его шатало, в глазах плавали радужные круги. Но на душе было необычайно легко. Он чувствовал себя абсолютно счастливым человеком.
– Двигаться можешь? – участливо осведомилась Лера, поддерживая его на ступеньках.
– С большим трудом. – Он попытался выдавить из себя слабую улыбку.
– Вы такая замечательная пара! – изгалялся Вульф, сияя порозовевшими щеками. – Я почти влюбился в вас!
Он раскачивался взад-вперед, поглаживал свою бородку, и откровенно радовался фиаско Каменева. Тот посмотрел на него с ненавистью, тут же вспомнив о пистолете за ремнем. Рука его дернулась в том направлении.
– Ты тоже подумал об этом? – усмехнулась Лера. – Нет, любимый, нужно сохранять спокойствие. А это значит не поднимать шума, не устраивать панику и уж точно не палить по Грише из «ТТ».
– Знаешь, если ему так дороги его деньги, я готов отобрать их все и прямо сейчас! – прошипел Егор. – И еще я готов разорвать его на части.
– Я же пообещала, что помогу тебе принять решение, – улыбнулась Лера.
Она прислонила его к перилам ограждения, а сама подошла к Вульфу.
– Значит, как договорились? – спросил он, косясь в сторону Каменева язвительным глазом. – Дружок твой просто обезумел! Эй! – крикнул он Егору. – Помнишь третий вираж головой вниз? Просто сказка!
Егор моментально вспомнил, успокоившийся было желудок тут же свело спазмами.
– Убью! – прохрипел он.
– Ой, действительно сейчас подползет и чего доброго убьет, – хохотнул Вульф.
– Но я-то вполне здорова. – Лерины глаза сузились, и из-под ресниц блеснула холодная угроза.
– Да ладно вам, нельзя пошутить. – Гриша радушно улыбнулся ей, но отступил на шаг и предпочел сменить тему разговора. – Так ты считаешь, что все прокатит? Ну, что я спокойно вывезу деньги…
Лера окинула его презрительным взглядом. Потом уставилась на столики кафе неподалеку и совершенно без всяких эмоций произнесла:
– Решается вопрос – будешь ты жить на этом свете или нет. А тебя интересует только сохранность каких-то дерьмовых денег. А с виду умный мужик. Куда катится этот мир?
Гриша вяло пожал плечами:
– Это не просто деньги. Я сделал Бодрова, а это уже кое-что да значит. Для меня эти пол-«лимона» не просто куча долларов. Это доказательство… моей крутости, если хочешь!
– О господи боже! – Она закатила глаза и медленно пошла к Егору, больше не удостоив Вульфа ни единым взглядом, только прошептала одними губами: – Дураков не переделаешь! Это мы уже проходили!
Она взяла Каменева за руку и повела прочь от аттракциона, оставив Гришу в одиноком недоумении.
– Ну, как все прошло? – поинтересовался Егор, когда они отошли шагов на десять. Его плачевное состояние не позволило проследить за окончанием разговора. Он мог лишь изредка поглядывать в их сторону, оставшееся время предаваясь душевным и телесным мучениям. Голова у него и сейчас гудела, словно на нее надели огромный колокол и двинули по нему изо всей силы.
– Стрелять не пришлось. Вульф воспринял все с достойным мужеством, – ответила Лера.
– И что теперь?
– Тебе не мешает переодеться.
– Да уж, – он отряхнул джинсы еще раз, – мое желание походить на киногероев зачастую оканчивается плачевно.
– Это только так кажется, – улыбнулась она, – о тебе уже можно сериал снимать.
– Ну да, пародийную комедию! Похож я на Лесли Нильсена?
Лера обвила его плечи тонкой ручкой:
– Немножко седины, немножко отчаянного идиотизма в глазах…
– Уж чего-чего, а идиотизма мне вполне хватает! – заключил Каменев печально.
*
Бодров тяжело опустился в кресло и взглянул на Мишу задумчиво и где-то даже по-философски.
– Зачем ей врать? – тихо изрек он. – Хотя с другой стороны…
– Я думаю, вы зря беспокоитесь, шеф. – Миша старался держаться браво.
– Миша, – зачатки философии в глазах Льва мгновенно исчезли, – ты не можешь думать. Неспособен. Пора уже смириться с этим фактом, – он брезгливо поморщился, словно через силу заставлял себя говорить с некой смердящей субстанцией, а не с живым человеком. – И прекрати топтаться на моем ковре. Отрастят себе 45-й размер, обуют его в ботинки со стальными подошвами, потом протаптывают мне ковер до дыр. Я, между прочим, пер его на своем горбу аж из Китая!
– Что же мне теперь, в тапочки переодеваться? – беззлобно огрызнулся Миша, но послушно поплелся к темному креслу у стены.
– Как же ты меня достал! – грустно изрек Бодров.
– Лера, Лера… – неопределенно протянул Миша уже из кресла. – Мне кажется, я решил эту проблему.
– Да? – язвительно вопросил шеф. – И каким же образом?
– Ко-ор-ди-наль-ным, – было заметно, что слово Миша учил долго и усердно.
– Ну?! Не тяни? – Лев подался вперед.
– В общем-то… – В горле у Миши пересохло. Он два дня мучился догадками о том, что сотворил нечто, что Бодрову совсем не понравится. Но дело сделано, ничего не исправишь. – Я пристрелил эту выскочку.
– В каком смысле? – не понял Лев.
– В каком смысле? Ну… из пистолета…
– То есть как? – Бодров все никак не мог поверить в услышанное. Хотя смутное сознание страшной ошибки уже почти поднялось на поверхность. Он все-таки топил его, сомневаясь.
– Ну… как? Взял и пристрелил. Вы же сказали, что она надоела. Я подумал, что если ее убрать, то все образуется. Вот я и убрал. В подъезде у этого ее нового хахаля.
– Что?! – тихо переспросил Лев.
– Ну у этого у зятя Семина, вашего подельщика.
– Что?! – повторил Бодров, пытаясь осмыслить прозвучавшую новость. Леры больше нет – нет его вечной палочки-выручалочки, нет удивительно молодой и потрясающе красивой девушки, той, ради которой он хотел перевернуть горы, которую непременно сделал бы своей любовницей, если б мог. Той, которой он любовался и которую ненавидел всем сердцем за ее смелость и строптивость. Если бы он задумался над своими сложными чувствами к Лере, то пришел бы к выводу, что невозможно так сильно любить и столь же сильно ненавидеть одновременно. Но он не думал, он просто с трепетом ожидал каждой их встречи, он желал говорить с ней, переламывать ее упрямый характер, чувствовать, что ему это не удается, и злился каждый раз, когда она с ним прощалась. А теперь? Теперь на него обрушилась пустота. Мир без этой девушки представился ему вакуумом, абсолютным вакуумом, в котором все потеряло смысл. Все, даже злость. Он поднял глаза и тупо уставился на дебильную физиономию своего подопечного. В памяти его всплыла старая, как в довоенном кино, черно-белая картинка первой в его жизни страшной, невосполнимой потери: он отдал свою любимую машинку соседке по коммуналке – пучеглазой девчонке, потому что мать заставила его так сделать. Как он и боялся, девчонка тут же сломала дивную игрушку. Его горю не было предела. Так же, как теперь. Только нынешнее горе во много раз больнее кольнуло его в самое сердце.
– Значит, ты убрал ее? – Лев встал, морщась, выполз из-за стола и медленно двинулся по направлению к Мише. – И как это мне удалось окружить себя таким количеством идиотов?
Миша враз побледнел. Бодров медленно приблизился к нему, широкими, намеренно растянутыми шагами.
– Может, ты мне поможешь? Может, объяснишь мне, как это получилось? Откуда вы все беретесь? – В насмешливом голосе шефа сквозила угроза. Его глаза совсем ушли в щеки и лишь поблескивали из узких щелок злыми огоньками.
Миша дрожащими пальцами вцепился в подлокотники кресла, словно ожидал, что оно сейчас ринется вперед с реактивной скоростью. Он молча и затравленно взирал на шефа снизу вверх.
– Ну… так поможешь или нет? – Бодров усмехнулся и, сунув руку во внутренний карман, неспешно вытащил револьвер. Он повертел оружие в руках, придирчиво осматривая, указательным пальцем смахнул соринку с черного дула и неожиданно уткнул его в лоб несчастному парню. Тот пролепетал что-то бескровными губами и зажмурился.
– Это же нетрудно. Это не требует большой умственной деятельности, просто скажи, откуда ты взялся?.. – Палец Льва начал медленно надавливать на курок. – Помоги разобраться, откуда вокруг меня столько дураков. Что я – сам дурак?
Миша замотал головой так неуклюже, словно его шею свели судороги.
– Нет, – ответил за него шеф, – тогда в чем же дело?
Миша пожал плечами. Теперь похоже было, что судороги спустились и на плечи. Глаз он не открывал.
– Вот и я не знаю. Остается одно… Надо избавляться от дураков! – Бодров нажал на курок.
Миша съежился, превратившись в комок напряженных мускулов. Но выстрела не последовало.
– Бух! – Бодров хрипло расхохотался и отвел револьвер в сторону.
Миша открыл глаза и затравленно посмотрел на шефа.
– Заряжаю через один, – пояснил тот и снова нацелил дуло на подчиненного. Миша, было разулыбавшийся, в ужасе закрыл голову руками и подтянул колени к подбородку. Лев выстрелил. Пуля пролетела чуть выше спинки кресла и вдребезги разнесла вазу, засыпав Мишу осколками.
– Убирайся! – процедил Бодров, засовывая револьвер в карман.
Миша неуверенно поднялся и поплелся нетвердым шагом к двери.
– Скажи Паше, чтоб собирался. И ты поедешь с нами! – крикнул ему вслед Бодров.
Миша вяло кивнул и поспешно вылетел за дверь.
Лев, кряхтя, переложил револьвер за пазуху и зло прошептал:
– Все приходится делать самому!
*
Гриша Вульф неуклюже сбежал вниз по ступенькам, семеня и едва удерживаясь от того, чтобы не упасть. Со стороны он скорее походил на большой мяч для игры в пляжный волейбол. Подлетев к стойке, он хлопнул по ней одной рукой, другой вцепился в жилетку подоспевшему бармену.
– Какого черта! – выдохнул ему в лицо Гриша и злобно посмотрел на парня.
Тот моргнул и открыл рот.
– Лучше молчи… – Вульф отпустил его и взгромоздился на высокий табурет. Довольно проворно для своей комплекции.
– Итак? – вопросил бармен, когда его собеседник перевел дух.
– Ты еще спрашиваешь?! – мгновенно взъярился Гриша. – Планы меняются, вот что! – Он закатил глаза и неожиданно мечтательно вздохнул: – Как бы я хотел, чтобы на месте той девицы оказалась Лера!
– Ну хватит уже, – смутился бармен, – ну, перепутали ребята, с кем не бывает.
– «Перепутали», – передразнил его Вульф. – Спутать Леру с какой-то дешевкой! Кстати, сегодня она была абсолютной блондинкой. Как ей это удалось, так ловко сменить цвет волос? Нужно было точнее выяснять у того урода, кого он застрелил!
Бармен опустил глаза и принялся усердно натирать полированную стойку тряпочкой.
– Эй, парень, – позвал его приютившийся на другом табурете посетитель, до этого тупо перемещавший мутный взгляд с одного пустого стакана на другой. – Налей мне еще той же дряни, которую я только что заглотал.
– Отвяжись ты! – крикнул ему Гриша.
– Не понял! – Тот соскользнул с табурета и с неожиданной резвостью оказался рядом с Вульфом. – Повтори!
Гриша толкнул его в плечо. Посетитель качнулся назад. Бармен поймал его за рукав одной рукой. Другой схватил за волосы и с силой ударил лбом о полированную стойку. Посетитель молча повалился на пол.
Гриша проследил за траекторией тела, пока оно мирно не расположилось под его ногами, потом перевел взгляд на бармена. Тот с невозмутимым видом снова протирал тряпкой стойку.
– Надо что-то делать, – тихо проговорил Гриша, – нервы совсем ни к черту.
– Может, все-таки сходить в гости к Лере? Этот козел Миша ее не добил, так, может, у нас получится.
– Знаешь, это, пожалуй, мысль. Я выяснил, где она теперь обитает, только никому ни слова. И вот еще что, подожди пока. Ни шагу без меня! – отчеканил Гриша с не свойственным ему напором в голосе, потом погрустнел, положил пухлую руку на плечо бармену. – Замотался я… Ладно. Пойду отолью.
Он вяло сполз с табурета и направился в туалет.
Точно в тот момент, когда за ним захлопнулась дверь с табличкой «М», широко отворилась другая – входная. В ее проеме появились два дородных амбала. Детины с квадратными головами, посаженными прямо на плечи шириной не меньше полутора метров. Они протиснулись внутрь и застыли на пороге. За ними в бар вошел Миша, казавшийся хилым пятиклассником по сравнению с теми первыми. Он спрыгнул к стойке через две ступеньки и быстро огляделся. Покосившись на все еще валявшегося на полу посетителя, неосторожно попросившего добавочной порции выпивки, Миша, видимо, не нашел ничего подозрительного. Он кивнул амбалам у двери, те тоже кивнули, в свою очередь, кому-то на улице. Наконец в помещение ввалился главный – Лев Бодров. Он хмуро уставился на бармена, который с равнодушным видом снова принялся натирать стойку.
Тело, лежавшее до этого безмолвно, вдруг зашевелилось, нарушив напряженную паузу, и поползло к стене. Миша пнул его ногой в живот. Посетитель охнул и упал ниц.
– Вообще-то это мой клиент, – равнодушно заметил бармен, не прерывая своего занятия.
– Где Вульф?! – Миша схватил его за руку и, выдернув из нее тряпку, с силой отбросил ее в сторону.
– Не здесь, – бармен покраснел, но воли эмоциям не дал. – А что вас так раздражает?
– Не твое дело!
– Ладно, – согласился бармен.
Бодров медленно спустился к стойке и тронул Мишу за руку:
– Отпусти парня.
Тот послушно отошел в сторону.
В воздухе опять повисла пауза.
– Я просто хотел сказать… – нерешительно начал Миша.
– Разговор окончен, – грубо прервал его Лев, не оборачиваясь. Он смотрел на бармена, уперев в него зрачки своих немигающих, водянистых глаз.
Тот усмехнулся и, достав из-под стойки другую тряпку, принялся снова наводить полировку.
Брови Льва недоуменно поползли вверх. Он усмехнулся:
– Это что, какая-то разновидность секса, что ли?
– Что вы имеете в виду?
– Ты водишь тряпкой туда-сюда… Черт, это завораживает. – Бодров широко улыбнулся.
– Нет, просто оттачиваю движения, – бармен смутился, отложил тряпку в сторону, облокотился на стойку локтями и застенчиво посмотрел на Льва.
– У тебя это так здорово получается, – деланно восхитился тот. – Значит, где Вульф, ты не знаешь?
Парень отрицательно помотал головой.
Бодров оглянулся, задержал взгляд на полутьме обеденного зала и равнодушно заметил:
– Хорошо, что мало посетителей.
– Можете забить меня до смерти, Гриша все равно не возникнет тут только потому, что вы лупите бармена, который работает в заведении его дяди.
– Ну что ты! Никто не собирается тебя бить. Просто дай знать, когда Вульф появится. – Лев порылся в кармане плаща, достал кошелек, раскрыл его, выудил оттуда пятидесятидолларовую купюру и положил ее на стойку перед барменом.
Тот молча перевел взгляд с купюры на Бодрова.
Лев вздохнул и выложил перед ним еще пятьдесят долларов. Бармен усмехнулся, кивнул и сгреб деньги.
– Вот и славно. – Бодров сунул кошелек в карман. – Где у тебя туалет?
– Там, – бармен вяло махнул рукой в нужном направлении.
– Можно им воспользоваться?
– Это не стоит ста баксов.
– Шутник. – Лев шагнул к коридорчику.
Миша рыпнулся было за ним, но он обернулся, будто бы ожидал этого, и гневно обратился к нему:
– Стой, где стоишь! А то подумают еще, что у нас с тобой свидание.
С этими словами он завернул за угол, прошел по узкому коридорчику, открыл дверь и втиснулся в мужской туалет. Лев подошел к писсуару, кряхтя, расстегнул ширинку. За его спиной скрипнула дверь кабинки. Он повернулся, и рот его раскрылся от удивления. На него с таким же открытым ртом пялился Вульф. Он застыл шагах в пяти от своего бывшего шефа, не в силах пошевелиться.
– Так, – одними губами проговорил Лев и отпустил штаны. Те упали на пол, оголив до неприличия толстые ноги и белый свисающий до середины бедер живот.
Изо рта Гриши вытекла капля прозрачной слюны и, скатившись по нижней губе, затерялась в щетине бородки.
Они стояли друг против друга с минуту. Первым опомнился Бодров. Он вяло зашевелился и полез в карман плаща. Увидев это, Вульф выхватил из-за пояса пистолет и нацелил его на противника.
К этому моменту Лев уже успел наставить на него дуло своего револьвера. Руки у обоих лихорадочно тряслись.
– Не хочу я тебя убивать, – прохрипел Бодров. – Черт, не хочу я ссориться с Климовым!
– Я тоже не хочу вас убивать, – признался Вульф и моргнул.
– Что? – заботливо поинтересовался Лев.
– В глаз какая-то дрянь попала.
– Это бывает. В туалетах такая антисанитария!
– Да, – согласился Гриша и болезненно сморщился.
– Что теперь?
– Не могу, сейчас чихну, – через силу выдавил из себя он, – ужасно в носу чешется.
– Это от нервов.
– Наверно, – всхлипнул Вульф, заливаясь слезами.
– Тогда давай уберем стволы и… – Бодров не успел договорить. Вульф громко чихнул. Палец Льва рефлекторно нажал на курок. Выстрела не последовало. Но Гриша не успел этого понять, потому что сам нажал на курок своего пистолета. Бодров качнулся и схватился за грудь. По его белой рубашке начало расползаться красное пятно.
– Заряжаю через один… – прохрипел он, повалился на пол и зачем-то добавил уже совсем тихо: – Права была, умираю без штанов…
Гриша испуганно огляделся и, суетливо сунув пистолет за пояс, шагнул к нему. Лев лежал на полу, подогнув голые ноги и широко раскинув руки в стороны. Глаза его неподвижно смотрели в потолок. На его мертвом лице застыла такая обида на несправедливость мира, что Грише стало жутко. Он взъерошил волосы, потер глаза и снова посмотрел в лицо шефу. Тот не ожил. Гриша затравленно огляделся. За дверью было тихо, словно никто и не услыхал его выстрела. Он вздохнул и неожиданно радостно улыбнулся. Потом крадучись подобрался к небольшому оконцу, ведущему на улицу, отворил его и с трудом протиснулся наружу.
*
– Вот. – Егор вытащил из-за ремня и протянул Лере «ТТ». – Убери это подальше.
Она пожала плечами, но пистолет взяла. Каменев тут же почувствовал облегчение. Наблюдая, как Лера, сосредоточенно сопя, прячет оружие в бюро, он покраснел и пристыженно пробубнил:
– Правда, Лер, не могу я с этой штукой за поясом чувствовать себя нормально.
Она помотала головой, так, чтобы волосы равномерно рассыпались по плечам. Только потом взглянула на него исподлобья. В ее глазах он не увидел ничего, кроме усталости.
– Пойду приму душ, – тихо проговорила она. – После встречи с Вульфом чувствую на себе слой грязи.
– Что уж говорить обо мне, – он кивнул на собственные брюки.
– А ты присоединяйся…
Через пару минут из ванной послышался шум воды.
Егор опустился на кровать и крепко задумался. Зачем Лере столько пистолетов? Откуда у нее две московские квартиры? Чем она занимается на самом деле? И вообще, кто такая Лера? На все эти вопросы у него по-прежнему не было ответов. Он задавал их себе не раз и никак не мог найти разгадку хотя бы одной из многих загадок своей девушки. Например, что за странная история разворачивается прямо у него на глазах. Что за операцию она готовит? Надо же придумать – свести в одном месте Климова, Бодрова, Семина и еще какого-то совершенно постороннего Игнатова, чтобы всех их вместе сдать в ФСБ. А может быть, Лера тайный агент, может, она какой-нибудь майор милиции или даже сотрудник Интерпола? Но более всего Каменева занимал не род занятий Леры, а ее, похоже, неоконченный роман с неким Костей, который ее подставил самым топорным образом. Любит ли она его по-прежнему, или эта любовь переросла в жгучую ненависть? Судя по всему, скорее второе, чем первое. Однако Лера все время что-то не договаривает, когда заходит речь об этом чертовом Косте, и при этом так меняется в лице, словно видит перед собой привидение. Что это все-таки – любовь или боль, стыд, страх? Ну, почему она ему, Егору, не доверяет?! Почему не расскажет все как есть?! Он бы понял. Он бы постарался ее поддержать. Каменев горько усмехнулся – глупо звучит: поддержать свою девушку в ее любви к другому парню – более идиотскую ситуацию невозможно и придумать. Неужели он докатится до такой банальности – лишь бы она была счастлива?! И впрямь стал героем дурацкого, дешевого боевика – в таких непременно один из персонажей произносит нечто подобное: любите, мол, и будьте счастливы, а потом пускает себе пулю в лоб, чтобы окончательно уйти с жизненного пути дорогой ему пары. Боже мой, как все это нелепо! Каменев не желал стреляться, не желал отпускать Леру к какому-то там мерзкому Косте, хотя и понимал: если она решит к нему вернуться, тут уж отпускай – не отпускай, Лера девушка своевольная. Его блуждающий взгляд упал на приоткрытое бюро. Странно, что она его не заперла, как раньше… Он встал, прислушался к плеску воды в ванной и, решив, что Лера задержится там еще надолго, подошел к объекту своего вожделения. Взявшись за покатую крышку, он все-таки помедлил, борясь с моральными принципами, так глубоко и надежно вложенными в него родителями: в чужие секреты лезть грубыми руками строго запрещается. Но ведь эти секреты касаются и тебя, следовательно – они и твои. Сколько можно страдать попусту. Нужно узнать правду и страдать уже со знанием дела! Любопытство все-таки победило, он решительно откинул крышку бюро, попытался открыть его ящики, но три были заперты на ключ, только один поддался, его содержимое Егор и начал перебирать с жадным интересом. Но, к великому разочарованию, ничего сверхъестественного он там не обнаружил. Разве что отключенный мобильный телефон да пара заграничных паспортов на разные имена, но с Лериными фотографиями. Еще водительские удостоверения. Одно из них гражданки США, тоже с Лериной фотографией. Однако, учитывая род ее занятий, факт, что у одной девушки хранится множество документов, не показался ему удивительным. На самом дне, под чековой книжкой какого-то иностранного банка, пластиковой карточкой «Америкэн-экспресс» и ключом от неизвестного ему сейфового замка, он откопал фотографию, которая привлекла его внимание. На снимке Лера стояла, обнявшись с каким-то смуглым красавцем. Внутри у Егора похолодело. Он никогда не встречался с этим парнем, но был уверен, что знает, кто он. Смуглый красавец был, конечно же, Костей. Егор скорее рефлекторно, чем осознанно оглянулся и посмотрел на себя в зеркало. Разумеется, он проигрывал во внешности по сравнению с этим парнем. Сейчас особенно. Тот на снимке был подтянут, уверен в себе и напорист. Фотография зафиксировала циничную наглость его жгучих глаз. Такой взгляд проникал в самое сердце. Понятно, почему Лера не смогла бороться с его обаянием, понятно, почему потеряла голову при первой встрече. Да она до сих пор влюблена в этого негодяя без памяти! Иначе и быть не может. Если бы он был девушкой, то навсегда бы забыл о существовании остальных мужиков, как только познакомился с этим. И какая разница, что этот Костя подонок, подонков женщины особенно уважают и любят! Понятно, что Каменев тут же возненавидел этого нахального Костю всей душой. Сам он в зеркале выглядел весьма посредственно. Только теперь, наконец, он понял, почему все вокруг, начиная с Марины и заканчивая собственным отцом, никогда не считали его настоящим мужчиной. Что толку в правильных чертах лица, в серых задумчивых глазах, если в них нет огня – живого и упрямого. Что толку в стройной фигуре, если в ней нет готовности к прыжку, нет подтянутости, как у этого парня на фотографии. Сейчас Егор казался себе мешком, набитым всякой ерундой. Он не излучал той мужественности, которой так восхищаются окружающие, и он в том числе. Он понял, что не нужно быть качком или обладать шрамом во всю щеку, чтобы выглядеть мужчиной. Нужно просто иметь ту решительность, которую имеет Костя. Твердую уверенность в себе, готовность победить всех и вся. Имеет во всем – во взгляде, в движениях и, конечно, в поступках. Пусть Костя оказался скотиной, пусть его поступки были низкими с точки зрения морали, но мужского обаяния у него не отнять. Это уж точно! Каменев вздохнул и, взглянув на снимок, снова посмотрел на себя в зеркало. Костя победил.
