Текст книги "В банде только девушки"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– По-че-му?! – Та резко развернулась к сестре и сильно толкнула ее в плечо. – Почему?! Да потому, что у нас в машине мертвый Бычок! Потому, что этот твой тщедушный Джеф несется сейчас в ближайшее отделение милиции, чтобы рассказать о самых страшных минутах своей жизни.

– Так ты сама его на это подвигла. Подумаешь, я ляпнула про труп. Могли бы свести все к шутке. – Алиса опять вздохнула. – Даже автограф не успела попросить. Ведь никто не поверит, что я вот так, посреди леса, сидела в одной машине с Джефом.

– Ну почему же! – Лицо Лины сверкнуло злой улыбкой. – В милиции тебе очень даже поверят. Особенно, когда ты предоставишь труп Бычка в качестве доказательства. Можешь не сомневаться, у тебя будет много благодарных слушателей и в следственном отделе, и на суде, и в камере. Лет пятнадцать будешь рассказывать.

– Но ты же сама его напугала! – Алиса удивленно уставилась на сестру. – Я и то на какое-то мгновение поверила, что ты его убить собираешься. Даже несмотря на то, что у нас ведь нет ни ножа, ни пистолета! А я поверила. Могу себе представить, как свято в это Джеф поверил.

– Да уж! Он, наверное, до сих пор бежит, остановиться не может.

– Ни фига себе конспирация! Сама все рассказала, приукрасила и отпустила. Зачем?

– Затем, что труп при постороннем зарывать неудобно, поняла? Как бы мы от твоего Джефа иначе избавились? Он ведь не собирался вылезать из машины.

– А теперь он все расскажет в милиции.

– Вот поэтому у нас нет времени. – Лина повернула ключ в замке зажигания. Мотор мерно заурчал. – У нас совсем нет времени. Нужно отъехать подальше от этого места и закопать, наконец, нашего несчастного Бычка. В лучшем случае у нас есть час на это. Раньше Джеф не добежит.

– Но он ведь все равно расскажет! – не унималась Алиса.

– И что? – Лина хмыкнула, включила передачу и надавила на педаль газа. – Не будет же доказательств. Скажем, что пошутили. За шутки еще никого не сажали.

* * *

До взрыва осталось 14 часов 32 минуты 09 секунд.

Агент 0014 никак не мог справиться с проклятым телефоном. Ведь вот ирония судьбы – он знал абсолютно все про технику. Мог без труда установить любой «жучок», обнаружить и ликвидировать любую скрытую камеру слежения, а допотопный аппарат, которым он сто раз пользовался в школьные годы, отказывался функционировать. Краснея и покрываясь холодным потом, агент 0014 выстукивал по железному корпусу полагающуюся по Людкиной инструкции дробь – два сильных удара, один слабый.

Продавщица косилась на него с видимым одобрением. Но агент 0014 знал: скоро женское терпение кончится, и она полезет с советами. А этого ему не хотелось. Во-первых, не положено по служебной инструкции, а во-вторых, агент 0014 терпеть не мог женских советов.

В трубке трещало, завывало и крякало. Иногда прорывались чьи-то голоса. И вот наконец раздались долгожданные гудки. Они показались ему музыкой ангелов.

– Алло! – после пяти сигналов ответил хриплый женский голос.

– 5748, дробь 12, добавочный 0014, – отчеканил агент и затаился в ожидании ответа.

Девушка на коммутаторе должна была соединить его с начальством.

Ждать не пришлось.

– Опять нажрался! – отбросив всяческие инструкции, прокудахтала девушка.

– Гм… – Агент на секунду задумался, потом, обругав про себя качество связи, повторил гораздо громче и как можно более отчетливо: – Пять, семь, сорок восемь! Дробь двенадцать! Добавочный: Ноль! Ноль! Четырнадцать!

– Чего ты там бурчишь в трубку, срань пьяная. Я же знаю, что это ты. Где ты шляешься, сволочь? Думаешь, не догадываюсь, кто тебя поит, свинья. Я ей все космы повыдергиваю. А ну марш домой!

Агент глубоко вдохнул и рявкнул в трубку положенный код:

– 5748! Дробь 12! Добавочный 0014!!!

– Я те добавлю, вонючка подзаборная! Я те сейчас добавлю, потаскун! – Девушка завелась надолго.

Агент недоуменно покосился на продавщицу. Та, обложив кассовый аппарат огромной грудью, с невинным видом пересчитывала мелочь. Он пожал плечами и надавил на рычаг. Визгливая девица сменилась обыкновенным гудком. Он набрал номер еще раз и стукнул по правилам: два раза сильно, один раз слабо. Он вложил в эти удары все свое умение аккуратного обращения с техникой, всю любовь к своей службе и всю преданность своей Родине.

После непродолжительных гудков в трубке снова зазвучал женский голос. В отличие от предыдущего, более походившего на крик взбешенного попугая, этот ласкал слух:

– Расслабься… – тихо посоветовал голос.

Агент 0014 послушно расслабился.

– Что ты хочешь, я все готова исполнить для тебя… – прожурчало в ухе.

– Соедини меня…

– О да! – Голос не дал ему назвать код и перешел на задушевный шепот, от которого по телу агента волной заскользили мурашки. – Я готова. Я расстегиваю свою кофточку. Пуговку за пуговкой. Маленькие перламутровые пуговки горят в моих теплых пальцах. О-о-о! – отчего-то сладострастно застонала девушка на коммутаторе. – О-o-o! Я сделаю все, как ты захочешь. Только прошу тебя, будь нежен. Я такая неопытная… Моя кожа не знала мужской ласки, она мягкая и шелковистая…

– Гм… простите, – агент 0014 покраснел, – не могли бы вы…

– О да, – снова перебил его шепот, – я все могу. Я никак не могу расстегнуть лифчик. Я жутко стесняюсь. Пальцы меня не слушаются. Но сейчас… сейчас… я справлюсь… О-о-о, какое наслаждение! Моя упругая грудь вырвалась на свободу. Как приятно познать эту свободу кожей. Как ты думаешь, какой у меня размер?

Агент нахмурился, но на всякий случай повторил положенный по инструкции код:

– 5748, дробь 12. Добавочный 0014.

Повисла пауза. Агент облегченно вздохнул, пообещав себе по возвращении намекнуть начальству о нравах коммутатора. В трубке что-то щелкнуло.

– Алло, – воодушевленный удачей, крикнул агент, – 0014-й у аппарата!

– Я здесь… – нежно прошелестело в трубке. – Я никогда не слышала о таком размере. Но если ты так думаешь, если ты оцениваешь мою грудь именно так, что ж, я не против…

– Тьфу ты! – Агент в сердцах швырнул трубку на рычаг.

Продавщица глянула на него – и покраснела. Агент 0014, нацепив на измученную неудачами физиономию добродушную улыбку, помахал ей рукой. Та совсем зарделась и кокетливо опустила маленькие глазки долу. После чего принялась суетливо перебирать засаленные купюры. Деньги то и дело валились на прилавок. Руки отказывались ей подчиняться. А если бы агенту 0014 вздумалось послушать ее сердце, он бросил бы свои тщетные попытки достучаться до начальства и принялся бы названивать на «Скорую», потому что Людкино сердце грозило лопнуть от переполнявших его чувств.

Но он и не подумал приблизиться к аппетитно разложенной на прилавке податливой груди продавщицы. Он отвернулся и снова схватился за телефонную трубку. В глазах его блеснула маниакальная страсть.

Людкино томительное ожидание, наполненное страхами, волнением и еще бог весть какой чепухой, которая обычно теснится в женской душе в преддверии первого свидания, прервали нежданные посетители. Их было двое. Они тихо вошли, смиренно приблизились к прилавку и застыли в метре от продавщицы, глядя на нее с плохо скрываемой мольбой. Оба они были лысы, оба одинаково подавлены, но самое странное было то, что оба они были голыми. Из всей одежды на них были лишь трусы. Людка кинула на них злобный взгляд и процедила:

– Магазин закрыт.

– Видишь ли, тетка, – задушевно начал тот, который был покрупнее и, в отличие от второго, принадлежавшего не то к казахской, не то к еще какой степной диаспоре, являл собой типичного славянина, – мы не покупатели.

– А кто? Инкассаторы? – Продавщица недобро усмехнулась.

– И не инкассаторы, – вежливо уведомил ее Кудрявый.

– Ну? – Людка оторвалась от опостылевшего занятия и, покосившись на спину поглощенного телефоном агента, глянула на пришельцев.

– Нам одежда нужна.

– А-а-а, – понимающе протянула она, но закончила твердо: – Магазин закрыт.

– Бог не забудет тебя, – вдруг пискнул Бека, – великий бог видит все.

Спутник явно смутился от таких речей и дернул его за руку, призвав к молчанию.

Людка же изумилась. Потом решила, что с богом не спорят, и если уж ему угодно подкинуть двух голодранцев к дверям ее магазина, то пусть они облачатся в одежды. Тем более что ее свидание наедине откладывается на неопределенный срок. Тут она снова покосилась на спину возлюбленного своего и, утвердившись в своем разочаровании, вяло показала рукой на стойку, у которой совсем недавно ошивался Саша Косолапых.

Мужики ломанулись в указанном направлении.

– Чего это вы расхаживаете в голом виде? – недовольно буркнула она.

Бека, предоставив напарнику ковыряться в женских халатах, развернулся к ней, отвесил глубокий поклон и начал задушевным голосом народного сказителя:

– Волею судеб очутились мы в ваших краях, имея намерения черные и нехорошие. Но снизошла на нас божья благодать…

– За себя говори, придурок, – буркнул Кудрявый, тщетно пытаясь отыскать среди ситцевой продукции фабрики «Большевичка» хоть что-нибудь из мужского ассортимента.

– И познали мы истину, – нараспев вещал Бека, устремив взор к желтому, засиженному мухами потолку, – и открылись нам тайны бытия, и поняли мы, что есть над Землей царствие небесное…

– Придушить бы тебя, блаженного, к такой-то матери! – Кудрявый сплюнул под ноги.

Людка понимающе покачала головой и чувственно вздохнула, подумав, что судьба кидает на плечи иных людей большие испытания, нежели на ее собственные. Сердце ее, покрывшееся коростой страданий, было все-таки доброе.

– И прозрели глаза мои, и очистилась душа моя, – Бека всхлипнул, – и устремился я ввысь разумом своим, чтобы узреть радость…

– Потопали отсюда. – Кудрявый грубо толкнул Беку к выходу.

В огромных лапищах он сжимал нечто цветастое.

– Сначала к кассе подойдите, – начиная волноваться, напомнила Людка.

– И да услышишь ты глаз божий, как услышал его я… – блеял Бека, семеня к двери.

– Эй, эй! Оплачивать будете?! – взревела продавщица и дернулась в том же направлении.

Но в руке Кудрявого вдруг оказался пистолет, который он направил на ретивую хранительницу сельповского товара. Людка, уже успевшая довольно проворно для своей комплекции взгромоздиться на прилавок, крякнула и застыла, так и оставшись стоять в двусмысленной позе на коленях.

Заслышав за спиной странный шум и еще более странные возгласы, агент 0014 прервал очередную бесплодную попытку дозвониться до начальства и развернулся лицом к торговому залу. Он сразу же оценил обстановку. Двое у дверей, один с пистолетом. Целится в продавщицу, которая раскорячилась на прилавке. От нее до дула метров семь, не больше. Словом, мишень для новичка. Это если не учитывать, что размер мишени предполагает меткую стрельбу даже для слепого новичка. В общем, задачка плевая. Тот, что с пистолетом, и пикнуть не успеет, как агент 0014 лишит его оружия да и сознания на добрых десять минут. Второй явно не расположен к активным действиям. Скорее всего, обмочится со страху. Агент 0014 присел, изготовившись напасть, но тут фотографическая память зацепилась за лица грабителей. Он узнал этих двоих и понял, что никакого нападения не будет. Он обязан дать им уйти. Несмотря на то, что эти преступники напугали женщину, ограбили магазин и оскорбили его профессиональное достоинство, позволив себе разбойничать в его присутствии. Но агент должен уметь подавлять эмоции. Он должен отпустить этих нахалов. Он сочтется с ними. Потом. Но не сейчас. Он опустил глаза, чтобы не наткнуться на молящие взгляды продавщицы. Он ей не защитник. Он защищает интересы государства.

Когда Кудрявый выволок все еще причитающего Беку на улицу, агент 0014 все-таки дал волю чувствам. Он закрыл красное от стыда лицо ладонями и уперся лбом в холодную, равнодушную стену.

* * *

Винтик в который раз оглядел присвоенный пистолет и, скорчив недовольную гримасу, прогнусавил:

– У тебя лучше.

– Чем? – Шпунтик уже терял терпение.

– Н-не знаю, – капризничал Винтик, – но у тебя лучше. Блестит ярче…

– Оружие нужно чистить, – наставительно заметил приятель и снова двинулся по лесной дорожке.

– Не тренди! Ты, что ли, чистишь! И вообще, я работаю, а ты только загребаешь. – Винтик хлопнул себя по груди, обтянутой теперь черной майкой Кудрявого. – На тебе костюм за 5 тысяч баксов, а у меня черт знает что… И вообще, знаешь, как мы с тобой смотримся? Как босс и «шестерка». Это несправедливо.

– Ну кто же виноват, что костюм подошел мне, а не тебе. Хватит ныть!

– А часы?

– Что – часы? – Шпунтик повертел перед глазами запястье, украшенное Сашиными часами «Ролекс».

– Часы тоже под твой размер? – снова занудил Винтик.

– Прикажешь носиться по лесу за очередным обладателем часов или все-таки сесть и подумать, что нам дальше делать? – вспылил Шпунтик.

– Думать можно и завтра. Я бы лично выпил. Давай завалимся к Людке в магазин. Вот повеселимся. Теперь-то она нам не откажет. – Винтик хохотнул, потрясая в воздухе пистолетом Беки.

– Не-ет. – Шпунтик недобро прищурился. – Она уже закрыла магазин. К ней мы как раз придем завтра, в разгар рабочего дня…

– Как же быть? – Винтик растерялся. – Топать до ближайшего ларька часа два, а я устал как собака.

– Н-да… Была бы у нас тачка…

– Было бы хорошо, – грустно согласился с ним Винтик.

* * *

До взрыва осталось 13 часов 15 минут 36 секунд.

Лина остановила «девятку» у обочины дороги. Место выглядело тихим. Особенно сейчас, в сумерках. Тени стали густыми и тяжелыми. Ветер шумно вздыхал в листве. Настоящий медвежий угол в ближнем Подмосковье.

Девчонки нехотя вылезли из машины и боязливо огляделись.

– Нам ведь нужно копать, – дрожащим голосом сказала Алиса.

– Да уж… – сестра кивнула.

– А лопата у тебя есть? Или хотя бы совок?

Лина хмуро глянула на нее и развела руками:

– Я похожа на работника передвижного похоронного бюро?

– Судя по твоей комплекции…

– У меня нет лопаты! – рявкнула сестра, решив пресечь надоевшую перепалку о достоинствах фигуры.

– И задницы у тебя нет, – все-таки продолжила свою мысль вредная Алиса.

– Зато твоей на двоих хватит, – огрызнулась Лина, ненавидя себя за то, что позволила сестрице затеять вечный спор.

Но та неожиданно сменила тему:

– А чем копать?

– Сейчас посмотрим… – Лина обогнула машину и подошла к багажнику.

– Только не открывай, умоляю, – проскулила сестра.

– Предлагаешь закопать Бычка вместе с машиной?

– Мне все равно.

– А мне нет, – отрезала Лина и решительно открыла багажник.

Но стоило ей кинуть взгляд на его содержимое, как силы оставили ее. Она зажмурилась и простонала:

– Я не могу.

Алиса крадучись подобралась к багажнику и заглянула под крышку.

– Почти ничего не видно, – прошептала она.

– А что видно из того, чего «почти не видно»? – пискнула сестра, все еще не открывая глаза.

– Да брось ты! – возмутилась Алиса. – Это же всего-навсего покойник. Чего его бояться?

Лине так не казалось. Ее сотрясала крупная нервная дрожь. Она обхватила плечи руками и, плотно прижав подбородок к груди, похоже, не намеревалась менять этой позы до скончания века. Или, по крайней мере, до утра.

– Послушай, – Алиса легонько толкнула ее в бок, – сама ведь говорила, что Джеф побежит в милицию. И, скорее всего, он уже успел добежать. Нужно спешить.

– Я вот все думаю, – Лина наконец открыла глаза и посмотрела на сестру, – похож этот покойник на Кевина Костнера или нет?

Алиса на это только плечами пожала. Потом, глядя на озадаченную физиономию Лины, нахмурилась:

– Какая тебе разница?

– Ну… – туманно изрекла та, – может, посмотришь?

– Я не понимаю, чем отличается покойник, похожий на Кевина Костнера, от любого другого. – Алиса порывисто вздохнула. Ей тоже не хотелось заглядывать в багажник. – Покойник – он и в Африке покойник.

– Разве ты не помнишь? Бычок говорил, что похож на Кевина Костнера…

– Да мало ли что он о себе наговорил. Ты же сама смеялась, что себе он кажется Кевином Костнером, а на самом деле может оказаться чмом болотным.

– Тогда давай посмотрим, похож ли он хотя бы на чмо болотное, – принялась настаивать Лина.

– Да зачем?!

– Как зачем?! Что же мы, закопаем человека, так и не посмотрев на него как следует?

– Может быть, еще и сфотографировать, чтобы любоваться потом долгими зимними вечерами. Ты совсем с ума от страху сошла, – возмутилась Алиса.

– И, между прочим, совершенно не стыжусь этого! Я действительно боюсь до обморока. – Лина перешла на истеричный крик: – Я боюсь! А ты нет?!

– Я тоже боюсь, дура ты набитая! – взвизгнула Алиса и всхлипнула. – Я боюсь прикасаться к нему, я боюсь закапывать его, но еще больше я боюсь, что он примется являться ко мне в страшных снах, как все покойники. Знаешь ведь, что рассказывают… Надо нам было отвезти его в милицию. Нашли бы его родственников, похоронили по-человечески, а не так, как зверя какого-то. В лесу, без памятника. Вообще не на кладбище…

Лина к концу прерывистой и хлюпающей речи Алисы уже пустила слезу.

Обе они почувствовали себя несчастными жертвами, загнанными в угол судьбы. Выхода никто не предлагал. Они стояли в этом углу и ревели. Обе они ощущали, что с этой минуты начинается для них иная жизнь: ни на одной вечеринке они не смогут забыться, ни один парень не сможет рассмешить их до слез, и даже любимый сериал «Беверли-Хилз» уже не казался им таким уж замечательным. Дальнейшая жизнь представилась чередой тусклых дней, наполненных сознанием вины перед незнакомым Бычком, и длинных, кошмарных ночей, утыканных иголками страха. Повинуясь порыву, сестры бросились друг к другу, обнялись и огласили лес дуэтом неуемных рыданий.

И вдруг в их двухголосые стенания влилось нечто третье. Они не сразу поняли, кто им подвывает, а когда осознали, было слишком поздно. Их «девятка» удалялась, набирая скорость. А они так и стояли, все еще обнимаясь, тупо глядя на уменьшающиеся красные огоньки габаритов.

* * *

Принц совершенно не представлял, где он. Мимо проплывали незнакомые ему пейзажи: лес сменялся пролеском, который в свою очередь снова превращался в лес. Иногда Принцу казалось, что он ездит по кругу. Он упрямо сворачивал то направо, то налево, он даже вспотел, пытаясь отыскать знакомую трассу, словно не на машине ехал, а брел пешком. Потом он окончательно сбился с пути и разозлился. Сначала он материл тупых подчиненных – Кудрявого и Беку, которые оставили его одного. Потом он клял судьбу за ниспосланные испытания. Потом поминал недобрым словом двух девчонок, которые увезли в багажнике своей машины его полмиллиона баксов (не забыв, разумеется, прибавить пару жестких эпитетов, метко характеризующих образ мышления все тех же Беки и Кудрявого, которые засунули его кейс в чужую «девятку»).

Когда он уже не смог вспомнить ни одного не произнесенного ругательства, душа его наполнилась тихой, пустой печалью, и он признался себе, может быть, впервые в жизни, что виноват сам. Нет, не во всем содеянном за сегодняшний длинный день. Такое он не готов был признать даже на страшном суде. Он виноват, но лишь в том, что столь необдуманно лишил себя подручных. Теперь он чувствовал себя Наполеоном, удрученным поражением при Ватерлоо. Но Наполеон в тот кошмарный для него день, по мнению Принца, такой похожий на его собственный, сегодняшний, хотя бы не блуждал по сумеречным лесам Подмосковья. Он не чувствовал себя полным идиотом от того, что никак не может найти выход из лабиринта дорог. Он устал и готов был простить своих тупоголовых последователей, лишь бы разбавить свое одиночество. Он – лидер. Прирожденный лидер. А такому человеку очень тяжело одному ехать в машине, да еще в неизвестном направлении. Даже наорать не на кого.

Можно представить, как же он обрадовался, когда в просвете между темными стволами деревьев сверкнули жалкие огоньки какого-то поселения. Он совсем по-мальчишечьи хохотнул и надавил на педаль газа. «Девятка» взревела и, подпрыгивая на дорожных ухабах, понеслась навстречу хилой цивилизации.

* * *

Иннокентий Валерианович вздохнул и в который раз за сегодняшний день подбросил на руке кости. И снова результат выпал малоутешительный – два и пять. Он перевел хмурый взгляд на тихого с момента своего лесного приключения Сашу Косолапых. Парень сидел съежившись, неотрывно пялясь в боковое окошко машины. За целый час он не произнес ни слова. По лицу его скользили тени пережитого. Он то сдвигал брови, то шевелил бледными губами, а то принимался тяжело сопеть.

Шофер сосредоточенно вел «Лексус» по неровной дороге и тоже молчал. Пауза становилась тягостней с каждой минутой.

– Ты пробовал связаться с курьером? – наконец не выдержал шеф.

– Все время пробую, – скупо ответил Саша.

– И?

– Не отвечает.

– Может быть, он заныкал наш товар и отключил телефон?

– Зачем ему этот товар? – Косолапых, не поворачиваясь, пожал плечами. – Я бы на его месте избавился от него как можно быстрее. Мало ли чего… образец-то опытный. К тому же, когда телефон отключен, нет гудков. А тут гудки есть.

– Может быть, он потерял телефон. – Иннокентий Валерианович раздул хищные ноздри своего аристократического носа. – Или случилось самое страшное?

– Если бы случилось самое страшное, не было бы не только гудков, но и нас с вами.

– Поверить не могу, – с тихой яростью проговорил шеф. – Пять миллионов долларов доверить сопляку. Практически выкинуть на помойку. Саша, ты хоть понимаешь, что раздел меня до нитки?

– Что вы понимаете в раздевании, – скорбно огрызнулся Косолапых, с отвращением оглядывая свои спортивные штаны, столь удачно приобретенные в Людкином магазине.

– О! – неожиданно изумился шофер. – Вы только посмотрите.

На обочине дороги действительно было на что посмотреть.

– А ты говоришь – раздевание, – усмехнулся Иннокентий Валерианович. – Не те ли это парни, что ехали в машине Принца?

– Во что это они вырядились? – удивился Саша, таращась в окошко.

– Ты не зря говорил, что они порядочные придурки, – сказал шофер, обращаясь к Косолапых. – Чтобы так вырядиться, нужно совсем мозги растерять.

– Или ориентацию сменить, – заметил шеф.

– Да бросьте вы. У них на это ума не хватит, – отмахнулся Косолапых.

– Не нравится мне эта конспирация, – заключил Иннокентий Валерианович и кивнул шоферу: – Прибавь-ка газу. Нужно доехать наконец до этого, как ты там говорил, села Иванцы, что ли?

«Лексус» мягко покатил по направлению к редким огонькам, мерцающим у рыхлого вечернего горизонта, оставив позади две понурые мужские фигуры в женских ситцевых халатах фирмы «Большевичка».

* * *

До взрыва осталось 13 часов 26 минут 06 секунд.

– Круто! – ошарашенно выразила общую мысль Лина, когда красные габариты ее машины растаяли в вечернем тумане.

Алиса только моргнула.

– У меня складывается впечатление, что весь мир ополчился против нас. – Лина подняла голову к небу и в отчаянии крикнула: – Ну, скажи! Какого черта? Чем мы тебе так насолили?!

– Он не ответит, – грустно констатировала сестра.

Лина и не ожидала ответа с небес. Просто хотела выпустить малую толику пара, которым ее распирало изнутри. Сделав пару жадных вздохов, она сжала виски и зажмурилась:

– Подожди, подожди, нужно что-то придумать. Нельзя пускать ситуацию на самотек.

– О чем ты говоришь? – Алиса нервно хохотнула. – Ситуация уже давно движется самотеком. Слушай, у меня есть план.

– Да? – Сестра открыла глаза и смерила ее таким взглядом, от которого у всякого нормального человека не только все планы пропадут, но и самоуважение упадет до нуля.

Но Алиса привыкла к подобным взглядам и просто не обращала на них внимания. А потому спокойно продолжила:

– Нужно бежать в ближайшее отделение милиции и заявить, что у нас угнали машину!

– Так… – Лина села прямо на дорогу и снова глубоко задумалась.

Алиса присела рядом на корточки:

– Чего тут голову ломать. Во всех боевиках так делают. Преступления совершают на угнанной машине.

– И? – Лина подняла на нее больные глаза.

– Труп остался в багажнике, так? – От избытка чувств Алиса вскочила на ноги и заходила вокруг сестры.

– Ну? – хмуро выдавила та.

– И мы понятия не имеем, как он туда попал, потому что до угона машины никакого трупа в багажнике не было, Понятно? – Она просияла.

– А кто угнал машину?

Алиса развела руками:

– В самом деле, кто?

– Вот. – Лина многозначительно покачала головой и тоже поднялась с земли. – А если это твой Джеф?

– Исключено. Не бежал же он за нашей машиной.

– Почему нет? Во всяком случае, никого другого мы уже полдня тут не встречали. Глухое, богом забытое место. Откуда тут люди? С чего вдруг они решили угнать мою машину?

– Может быть, она сама? – В глазах Алисы сверкнул ужас. Наверное, такой же полыхал в глазах первобытных дикарей, когда они на своем примитивном языке обсуждали только что увиденную молнию.

– Ага, – Лина хмыкнула, тут же развеяв мифы, как древние, так и только что сочиненные, – в горку, набирая скорость.

– Тогда я пас, – сдалась Алиса, – идем в милицию.

– Что сделают в милиции, если мы примчимся с выпученными глазами и заявим об угоне «девятки»? – Лина уставилась на нее, уперев руки в бока.

– Понятия не имею, – сестра пожала плечами.

– Объявят план-перехват, недотепа! Далеко угонщики вряд ли уедут, у меня в баке, между прочим, бензин на нуле. Я все искала, где бы заправиться. Это значит, что машину мою очень скоро найдут. И как ты объяснишь наличие трупа в багажнике?

– Я же сказала, что это уже не наша проблема, это проблема угонщиков.

– Какая же ты недалекая! – Лина вздохнула. – А если за рулем все-таки Джеф, которому очень хочется выбраться из леса? Ему труп никак не припишешь.

– Это еще почему? Вот, например, в сериале «Коломбо» все убийства совершаются в богемной среде. Чем Россия хуже Америки?

– Многим, – отрезала сестра, – в первую очередь тем, что на Джефа твоего любимого никто не наедет. А в нас вцепятся. Ну, это еще ерунда. Главное, что Бычка убили днем, если не раньше. Это легко определит эксперт. А Джеф в это время преспокойно снимал свой клип в компании сотни человек. У него превосходное алиби.

– У меня тоже превосходное алиби, – фыркнула Алиса, – я была в институте.

– У нас труп в машине! – что есть силы крикнула Лина, потеряв терпение в глупом споре. – Понимаешь? Всем плевать, где ты была в момент убийства. Это наша машина! И вещи там наши. И тетрадки наши институтские, и документы! И фен твой дурацкий, без которого ты жить не можешь!

– Да чего ты вбила себе в голову, что угнал ее Джеф? – Алиса тоже мгновенно перешла на крик.

Лина задумалась. Потом устало промямлила:

– Не знаю. В любом случае тот, кто ее угнал, понятия не имеет, что там в багажнике. Зато, скорее всего, обладает алиби. И если «девятку» найдут сейчас, то нам от этого будет только хуже.

– И что делать?

– Пора звонить родителям. Я не понимаю, почему мы сразу этого не сделали.

– Хочу напомнить, – ехидно заметила сестра, – что наши телефоны угнали вместе с твоей машиной.

– Сквозь лес я видела огоньки. Наверное, там деревня или что-то в этом роде. – Лина взяла сестру за руку и, ускоряя шаг, двинулась по простывшему следу собственной машины. – Должен же быть в поселке хотя бы один телефон.

* * *

– Тачка так себе. – Винтик довольно ухмыльнулся, изо всех сил давя на педаль газа. Уж чего-чего, а машину он водил мастерски.

Шпунтик развалился на соседнем сиденье и блаженно потянулся:

– Не понимаю, ни хрена не понимаю, – сказал он. – Кажется, гребаная судьба наконец-то удосужилась показать нам что-то другое, кроме своей уродливой задницы…

– Да уж! – Приятель саданул ладонью по ручке переключателя скоростей. – Песня есть про нас: «Кто был ничем, тот станет всем».

– У меня от такого пера мозги закипают, – радостно признался Шпунтик. – Захотели бабки – вот тебе бабки, захотели оружие – пожалуйста, машину захотели – берите! Определенно, кому-то на небе выгодно, чтобы мы совершили нечто…

– Что?

– Не знаю пока. Посмотрим. Но если нам все плывет в руки, наверное, это кому-нибудь нужно.

– Точно, как в том фильме, когда парню дали выиграть в лотерею какой-то крутой круиз, а потом предложили спасти мир.

– Если мне такую хрень предложат, я пошлю, – отчеканил Шпунтик.

– Как это?

– Нет, ну пришить кого или спереть секретные материалы – это еще куда ни шло. Но целый мир… Не потянем.

– Почем ты знаешь?

– Исхожу из реальных возможностей. Мы же не супермены какие. Просто два придурка.

– Поправка, – хохотнул Винтик, – два чертовски удачливых ублюдка!

– Точно. И чертовски трезвых. Прибавь-ка газу. У меня трубы накалились.

– Сейчас хряпнем водки. Черт, настоящей водки, а не паршивого самогона. Шпунт! Я поверить не могу!

– А девок как мы обломали! Остались в лесу, бедолаги. Нужно было с собой взять. – Шпунтик покачал головой.

– Да ну их. Они так орали. И вообще, писку было бы. Ненавижу женский писк. Вот скажи, почему, если две бабы оказываются в метре друг от друга, они непременно найдут почву для ругани? Как собаки.

– Парадокс.

– А с машиной что будем делать?

– Бросим недалеко от дачи. Нам светиться с угоном не стоит. Нас ждут великие дела.

– Точно, – согласился Винтик, выруливая с грунтовки на старую бетонную дорогу, которая была настолько сильно испорчена временем, что по ней мало кто отваживался ездить.

Шпунтик включил проигрыватель.

 
…Девочка шла по тихой дорожке,
Шла слишком долго, стоптала все ножки,
Красная шапка сбилась на взмокший лоб.
Вдруг из-за дерева прыгнул к ней серый жлоб… —
 

ритмично захрипело из колонок.

– Что за дрянь? – Винтик поморщился.

– А мне нравится. – Шпунтик закачал головой в такт песне.

Приятель пожал плечами, но решил не спорить. Впереди пустынная дорога ожила парой ярких фар.

– Н-да, – протянул Шпунтик, рассматривая приближающийся автомобиль, – кому-то везет еще больше, чем нам. На такой тачке я бы не отказался прокатиться.

* * *

– Твою мать! – вскричал Саша Косолапый, когда «Лексус» оказался в десяти метрах от встречной «девятки». – Да это же наша машина!

– Откуда ты… – начал было шофер.

– Номера! Это их номера.

– Поворачивай, быстро! – сухо приказал Иннокентий Валерианович водителю.

«Лексус», обиженно взвизгнув, развернулся и, прыгая на рытвинах старой дороги, покатил за уходящей «девяткой».

– Вот, – проворчал шофер, – после такой поездки непременно нужно будет шины менять.

«И машину, и шофера», – подумал шеф, брезгливо морща свой аристократический нос. Волею судьбы он вынужден был нюхать благоухающего потом водителя уже почти треть суток.

«Лексус» быстро нагонял «девятку».

– Чего это они? – Шпунтик озадаченно оглянулся на преследователей.

– Может, забыли чего? – предположил Винтик, нажимая на педаль газа.

– Не знаю… – Шпунтик на всякий случай вытащил из кармана пистолет, открыл окошко и приказал приятелю: – Прижмись к левому краю. Если решат обгонять, пускай обходят с моей стороны.

– Да чего ты паникуешь? – удивился Винтик, однако выполнил просьбу. «Девятка» скользнула на встречную полосу.