Текст книги "В банде только девушки"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

По комнате протопал Шпунтик и, подойдя к дивану, грубо пихнул храпящего приятеля в бок. Тот всхрапнул напоследок и, разлепив покрасневшие глаза, тупо уставился на него:

– Я что, спал?

– Я бы назвал это именно так, – хмуро ответил Шпунтик.

– Ну что ж… – Винтик развел руками и виновато улыбнулся.

– Как дал бы по ушам. – В разрез произнесенному тексту Шпунтик по-доброму улыбнулся, глядя на него.

– Так чего, ты звонил папашке его? – Винтик кинул косой взгляд на Джефа.

Тот моргнул. Что-то неприятное шевельнулось у него под ребрами. Отец у него не подарок. Это всякий скажет. А если у мамаши спросить, так, по ее мнению, он вообще исчадие ада. И хотя у нее насчет всего свое, довольно оригинальное мнение, в чем-то она права. Еще никто не задавался вопросом, в какого демона превратится отец, если у него потребуют пол-лимона долларов в качестве выкупа за похищенного сына. Джеф с откровенной жалостью уставился на Шпунтика. А тот широко улыбнулся и вдруг вытащил из кармана брюк мобильный телефон:

– Я лучше придумал. Вот, позвоним отсюда.

– Ребята, – голос репера стал хриплым вовсе не потому, что он хотел казаться крутым. Просто ему вдруг стало страшно. Такое можно почувствовать, когда смотришь под ноги, стоя на краю пропасти. – Послушайте меня. Я вовсе на вас не в обиде и ничего плохого вам не желаю. Деньги в том количестве, которые вы собираетесь потребовать, действительно можно потребовать только у моего отца. У всех остальных, включая и меня, таких денег нет. Даже половины нет. Да и вообще, кому бы вы сейчас ни позвонили, отец узнает об этом звонке ровно через пять минут. Так что все равно звонить ему или кому другому. Поэтому я и дал его прямой телефон. Но поверьте мне, не стоит вам с этим затеваться. Будет лучше, если вы меня отпустите и мы разойдемся.

– Ха! – возмущенно выдохнул Шпунтик, очень внимательно прослушав вдохновенную речь Джефа. Потом он обернулся к Винтику и повторил: – Ха!

А тот насупился, пожал плечами и пробубнил:

– Может быть, он прав?

– Что значит прав?! – повысил голос Шпунтик.

– С виду он парень-то неплохой, – Винтик оценивающе оглядел репера, словно проверяя на глаз свою догадку. – Вроде бы не скотина. Чего бы ему так нас уговаривать.

– Да денег жалко! – объяснил Шпунтик. – Свои деньги жалеют даже очень неплохие парни.

– Но он говорит, что нам же хуже будет, – не слишком уверенно заметил Винтик.

– А что бы ты стал говорить на его месте?

Джеф счел, что момент удачный для продолжения переговоров. Между партнерами по бизнесу наметилась трещина сомнений. Он кашлянул и горячо произнес:

– Я же не просто так говорю. Я знаю. Не лезьте вы в это дело, парни. Вас же в порошок сотрут.

– Ну? – Шпунтик торжественно указал на него обеими руками и обратился к приятелю: – Это же типичный треп заложника.

– Что-то мне не нравится этот треп, – мрачно изрек тот.

– А с чего бы тебе должно это понравиться?! Банальный психологический прием. Все жертвы пугают хищников. И что с того? Жрали их и будут жрать.

– Мне все равно не нравится, – заупрямился Винтик, – и ты мне таким не нравишься. Ты таким раньше не был. А в этом пиджаке, с пистолетом и мобильником – прямо настоящий гангстер. Смотреть на тебя тошно.

– Я пытаюсь делать дело! – обиделся Шпунтик. – Я пытаюсь заработать нам с тобой пол-лимона баксов. А такие деньги просто так не достаются!

– А на хрена нам с тобой такие деньги? – словно услыхав впервые, удивился приятель. – Все, что нам нужно, это раздобыть две бутылки пива на завтрашнюю опохмелку.

– Я хочу жить богато и счастливо, – уверенно заявил Шпунтик.

– Вся проблема в том, что с вашим планом вы вообще жить не будете, – счел нужным напомнить ему репер.

– А ты вообще заткнись! – озлобился Шпунтик.

– А если он прав? – Винтик почесал ухо и робко глянул на друга.

Тот молитвенно сложил ладони и проникновенно обратился к нему:

– Ну, я тебя прошу. Ради меня, пожалуйста! Давай попробуем. Вспомни, как вчера нам перло. Да и до сих пор прет. Посмотри, я просто подумал, что мне нужен мобильный телефон. И, пожалуйста, набрел на лоха, который дал мне его в безвозмездное пользование. Старушка-удача все еще на нашей стороне. Не пинай ее ногой под зад. Это же глупо. Чертовски глупо.

Трудно сказать, что больше подействовало на проспиртованную сущность Винтика: смысл фраз или молящие нотки в голосе Шпунтика, но он повесил голову и тихо буркнул:

– Ладно, валяй. Звони его папашке. Надеюсь, в твоей книжонке написано, что делать, если в попытке заработать миллион тебя схватят за задницу…

Шпунтик не стал пускаться в дискуссию о пользе чтения популярной литературы. Он схватил телефон и быстро набрал номер отца Джефа.

* * *

– Попробуем еще раз.

Предыдущие неудачные попытки веру Кудрявого в победу над злым роком никак не остудили. Он резво подхватил стойку с халатами и вялым Бекой и понесся на большое дерево. Раздался сухой стук. Хлипкая на вид стойка оказалась сварена на славу.

– Из такой стали ракеты бы делать! – недовольно пробурчал Кудрявый, проводя рукой по гладкой железяке, ничуть не деформировавшейся ни от этого, ни от всех предыдущих ударов. Он вздохнул и тяжело поплелся на исходную позицию. Халаты и Бека волочились за ним.

– Помолился бы, а? – пискнул Бека.

– Заткнись! – рявкнул Кудрявый.

– Бога просить надо, чтоб смиловался и помог.

– Заткнись!

Он отошел метров на десять и снова изготовился бежать на дерево. Задумка его была очень простой: с разбегу садануть стойку об ствол массивного клена. Предполагалось, что от удара она разлетится на рейки и пленники смогут избавиться хотя бы от громоздкой металлической конструкции. Кудрявый не слишком-то хорошо представлял, как они с Бекой доберутся до дома, будучи в женских цветастых халатах да скованные наручниками. Однако он совсем не мог представить, каким образом они это проделают еще и с магазинной стойкой. Да их же загребут первые встречные менты. И хорошо, если менты попадутся, а не врачи «неотложки». Тюрьма, конечно, место гиблое, но Кудрявый знал ее законы. А вот как вести себя в психушке, чтобы не спать у параши, – этого он пока не выяснил. И выяснять не рвался. Впрочем, в тюрьму он тоже особенно не желал. Просто если сравнивать тюрьму и психушку, он предпочел бы первое. Если бы какой добрый человек рассказал ему, что в психиатрической лечебнице параш вообще нет и максимум, что ему грозит за плохое поведение, – инъекция с сильным снотворным, то, может быть, он и не корячился бы сейчас возле этого клена. Но доброго человека не нашлось, а потому он крякнул и снова понесся на дерево. И опять раздался сухой стук. Беку мотнуло в сторону. Он полетел в кусты, уволакивая за собой и халаты, и стойку, и разъяренного орущего матом Кудрявого.

– Во дают парни! – восхитился шофер, глядя с пригорка на Кудрявого и Беку.

– Уже полчаса, как они о дерево долбаются. – Иннокентий Валерианович нахмурился: – Интересно, зачем?

С пригорка, находящегося метрах в ста, картина избавления выглядела действительно странной.

– Они там вдвоем или как? – озадачился шофер.

– Может быть, это ритуал какой? – пожал плечами Иннокентий Валерианович, глядя, как две мужские фигуры в цветастых халатиках выволакивают из кустов магазинную стойку.

– Нужно потом спросить, где они такую траву берут, – задумчиво проговорил шофер. – Это же надо так обкуриться.

– Как это похоже на Барышкина, – Иннокентий Валерианович горестно вздохнул. – Эхе-хе… И как он мог стать моим конкурентом? Бред какой-то!

Он и дальше бы сетовал, но тут в кармане его пиджака мелодично затренькало. Он вытащил мобильный и ответил:

– Алло.

Слушал долго, не перебивал. Казалось, даже забыл о говорящем, потому что неотрывно смотрел на Кудрявого, собирающегося вновь напасть на дерево со своим обозом. Только лицо его как-то нехорошо вытянулось и нос заострился. Видимо, в трубке устали излагать свои мысли. Иннокентий Валерианович нервно поправил галстук:

– Гм… А кто говорит? И почему же я должен вам верить? Так, прошу вас, пожалуйста…

Потом он снова слушал. Шофер глянул на шефа, хмыкнул и снова уставился на забавную сценку, разворачивающуюся в ста метрах от них.

– Слушай, – Иннокентий Валерианович покачался взад вперед на носках, пожевал губами, раздумывая, – сейчас не самый подходящий момент. У меня дела. В самом деле очень важные. Давай все по порядку. Сначала одно, потом другое. Перезвони мне часиков в семь, я думаю, уже можно… нет, позвони лучше завтра. А что такого? Так и ты не знаешь о моих проблемах. Все. Держись там.

Он сунул трубку в карман и задумчиво глянул на голубое небо. По лазоревой глади скользили легкие лучи утреннего солнца.

– Пять миллионов, это большие деньги, – задумчиво проговорил он.

– Еще бы! – тут же согласился шофер.

– Вот и я говорю. Никаких дел, пока это не закончится. Не хотелось бы терять пять миллионов.

– А что, новое дело?

– Да, сделка намечается, – Иннокентий Валерианович хмыкнул и, прищурившись, глянул на разбегающегося в сторону дерева Кудрявого. – Каждый думает, что именно его дело – первоочередное. Ну как объяснить людям, что далеко не каждый из них пуп земли?

– Ай, все равно не поймут, – отмахнулся шофер.

Шеф вдруг приосанился и сменил тему:

– А где наше подкрепление, хотелось бы мне знать? Не торчать же нам тут на пригорке до самого вечера!

Он снова вытащил мобильный и набрал номер.

– Николай! – гаркнул он, когда в трубке ответили. – Где тебя черти носят?! Что? Уже бой? Как ушел? От твоих парней ушел? Вы что там, пьяные все? У меня к тебе еще одна просьба. Разделись там, пусть одна машина едет в Иванцы, прямо к сельпо, а вторая… Что? Как это нет второй?! Куда влепилась? В дерево влепилась?! А чем это дерево вас так привлекло?

– Прямо эпидемия какая-то, – заметил шофер, который с большим интересом слушал разговор шефа. – Все лупятся о деревья. Что за удовольствие такое?

– Коля, – вкрадчиво позвал в трубку Иннокентий Валерианович, – а тебе не пришло в голову, что по лесу на джипах не ездят? Значит, в пылу погони вы леса не заметили? Просто превосходно! Ну хорошо, добирайтесь до Иванцов на том, что у вас осталось. Только учти, это очень серьезная ошибка с твоей стороны. И еще, я уже очень долго вас жду.

Он кинул трубку в карман и тихо прошипел одно из тех ругательств, которые неприлично проговаривать во всеуслышание.

– Да будет вам, – попытался успокоить его шофер. – С кем не бывает. Я вот однажды тоже в мусоровоз въехал. Ему-то хоть бы хны, а у меня вся морда вдребезги. И ведь что обидно, я же, сами знаете, машину вылизываю, как любимую женщину, по два раза на день. А тут приезжаю в сервис, а козлы эти носы воротят и ну гоготать, мол, воняет им. Я уж…

– Да замолчи ты, ради бога! – взревел Иннокентий Валерианович, совершенно не желая успокаиваться. – День как-то дурно начинается!

Телефон снова зазвонил.

– Если Коля сообщит, что въехал в дерево на оставшемся джипе, я ему башку снесу, – прошипел шеф и резко гаркнул в трубку: – Да!

Однако позвонил ему не Колян, И вообще не подчиненный, а человек явно из «высоких чинов». Иннокентий Валерианович с грозного рыка тут же спрыгнул на сухую деловитость:

– Я понял, – сказал он кому-то. – Это ужасно, но что я могу сделать? Я понятия не имею, где эта штука сейчас находится. Так ведь если бы вы меня послушали, мы бы с вами уже давно были при деньгах. И не нужно было бы мир спасать. Во всяком случае, сейчас… Хорошо, я попытаюсь что-то сделать. Но учтите, нам придется пересмотреть процентное соотношение. Предлагаю 70 моих против ваших 30. Грабеж? Но заметьте, вы все еще сидите в Москве, в своем министерстве. О да, простите, забыл о конспирации. И тем не менее я-то в поле работаю. Спасаю, кстати, и наши деньги, и вашу, извините, задницу. Да, у меня будут наводки и я найду наш товар. Нет, я не блефую. Я вообще никогда не блефую. Вы это знаете. Всего доброго. Гм… не находите, что в сложившихся обстоятельствах эта дежурная фраза звучит совсем с другим смыслом?

Он положил трубку в карман и глянул на шофера. В его глазах мелькнуло что-то ястребиное. Шофер даже присел слегка.

– Некогда гимнастикой заниматься, – резко проговорил Иннокентий Валерианович, заметив его движение, – нужно действовать, пока мы все не взлетели на воздух.

Он быстро пошел по дороге к магазину.

– А что случилось? – шофер кинулся следом.

– Много чего, – загадочно ответил ему шеф.

– Это «много» действительно стоит того, чтобы мы шли вдвоем в штаб противоборствующей группировки, не дождавшись подкрепления? – Он опасливо покосился на шефа.

– Еще как стоит, – уверенно ответил тот. – К тому же наших лесных братьев в цветастых халатах уже и след простыл.

– Они по дороге ушли, к магистрали, пока вы разговаривали. Видимо, надоело развлекаться таким тупым способом.

– Вытащи-ка лучше оружие, – посоветовал Иннокентий Валерианович, не одобрив неуместную для столь серьезного момента шутку.

* * *

До взрыва осталось 04 часа 24 минуты 16 секунд.

– У меня такое впечатление, что мы ходим по кругу, – надсадно пропищала Алиса. – Кажется, это дерево я уже видела.

Пищать было отчего. Она едва передвигала ноги, потому что практически тащила на себе Лину. Та повисла у нее на плече, обхватив рукой за шею.

– В лесу много похожих деревьев, – проворчала она, морщась от боли. – И вообще, ты хотя бы ходить можешь.

– В данный момент не сказала бы, что это преимущество, – огрызнулась Алиса, подхватив сестру за талию. – Ну как тебя угораздило что-то сделать с ногой! Могла бы быть осторожнее.

– Что-то! – возмутилась Лина. – В такую ямищу загреметь. Хорошо хоть одну ногу только подвернула. Могла бы и шею сломать.

– Одним трупом больше, одним меньше, – даже не улыбнувшись, заметила Алиса. На улыбки у нее сил не осталось. – А вообще, нужно было под ноги смотреть.

– Кто бы говорил! Ты вообще бежала с закрытыми глазами. Если бы я не была впереди тебя и не упала прямо перед твоим носом, то в яму угодила бы ты.

– Это версия, – мрачно изрекла Алиса, попытавшись сдунуть прядь волос с мокрого лба. Ничего у нее не вышло.

– Это аксиома.

– Вот и нет. Ты с детства чемпионка по расшибленным коленкам и ссадинам. Вспомни, как ты на ножницы села в пятом классе.

– Да ну тебя, – отмахнулась Лина, не желая продолжать пустую перебранку. – Какое теперь до всего этого дело.

– Есть, представь себе. И это дело такого рода, что ты подвернула ногу, а я тащу тебя на себе, – проворчала сестра. – И вообще, день снова не задался.

– Ничего! Судя по тому, как он начинается, мы в скором времени набредем на нашу машину. И всего-то, что нам останется, – это закопать труп.

– Не напоминай, – Алиса вздохнула. – Я как начну подсчитывать, у меня мурашки по коже.

– Подсчитывать что?

– Как это что? Неужели ты думаешь, что нам все сойдет с рук? Лично мне не хочется быть страусом и зарываться в песке. Я смело смотрю в глаза будущему и хочу точно знать, сколько этого моего будущего пройдет за решеткой.

– Ты не любишь быть страусом?! – устало усмехнулась Лина. – Да ты всегда им была. Помнишь, как ты умоляла меня пойти посмотреть, поступила ты в институт или нет?

– Это все глупости, – отрезала Алиса. – То было детство, А сейчас… как ты думаешь, сколько накинут за похищенный автомобиль?

– Ну… года два условно, если первая судимость и учитывая обстоятельства.

– Нет уж, обстоятельства лучше не учитывать. А то еще труп всплывет. А вот если все-таки сначала труп обнаружат, а потом угон автомобиля?

– Понятия не имею, – Лина пожала плечами. – Мы такое еще не проходили в институте. И вообще, я же на факультете международного права.

– А еще мы Джефа грозились убрать. Он, пожалуй, этот факт с удовольствием подтвердит. Хорошенькие у нас с тобой характеристики вырисовываются. Просто прирожденные убийцы какие-то.

– И это еще, не принимая во внимание твой хвост по социологии, – съязвила Лина.

– Н-да…

– И еще разжигание гангстерской войны в Подмосковье. Видела, какие молодцы нагрянули? Они тут всех дачников перестреляют. Так что сидеть нам не пересидеть, – мрачно заключила она.

– Значит, пожизненный?

– Я бы не была такой оптимисткой. Нас, как этого… ну, международного террориста, упекут на пять пожизненных, не меньше.

– Ох-хо-хо, – заскучала Алиса. – Хоть и не выходи из этого поганого леса к людям.

А люди долго ждать себя не заставили. Сами появились. Едва Алиса решила отдохнуть и опустила Лину на землю, прислонив спиной к толстому стволу дерева, как поляну заполнила целая толпа девиц. Все они устало тащились, глядя себе под ноги и не обращая внимания на случайных, кстати сказать, совершенно неожиданных в этом месте и в столь ранний час двух девчонок. А может быть, они просто приняли их за своих. Во всяком случае, никто из проходивших даже не глянул в их сторону. Перевалив через поляну, они снова углубились в лесные заросли. Замыкали процессию несколько мужчин. Тоже апатичных от усталости. Один из них тащил на себе большую профессиональную камеру, другой зачем-то волочил штатив от осветительного прибора.

– Кто это? – удивленно прошептала Алиса.

– Может, грибники, – равнодушно предположила Лина.

– А камера-то им зачем?

– Понятия не имею. Я вообще никогда по грибы не ходила. Не знаю, что положено с собой брать для поиска всех этих маслят и сыроежек.

– Странные какие-то грибники.

– Этот лес вообще странный. Чего же удивляться, встретив в нем грибников с бетакамовской камерой? – рассудила Лина.

* * *

Продюсер Джефа Борис плелся в самом хвосте толпы. Всю ночь они бродили по лесу в поисках его подопечного, а заодно и выездной базы съемочной группы. Заходили в пару деревень. Но как спросить дорогу к тому месту, о котором имеешь весьма смутные представления? Натуру-то как выбирали? Режиссер махнул рукой, мол, подходящая, там и развернули лагерь. А где это, у какого поселка, в каком районе? Шут его знает. Никто даже не задумывался об адресе. А зачем? Сняли и уехали. Кто же мог предположить, что случится свалка, сбежит артист, все понесутся его искать и заблудятся? Знали бы, так хоть метки на деревьях оставляли. Хотя куда там! Девки эти словно ополоумели. Бегали с визгом до самого вечера. Это ночью только охрипли и выдохлись.

Борис с ненавистью глянул на авангард движения. Он, конечно, знал, что молодые длинноногие красотки могут причинить мужчине немало неприятностей. Но эти бестии навсегда отвратили его от себе подобных. Проблуждав по ночному лесу, он теперь понимал, какова настоящая разрушительная сила красоты.

«Если я когда-нибудь женюсь, – дал себе обещание продюсер, – это будет пухленькая домашняя хохлушка».

* * *

– Странно… – Иннокентий Валерианович заглянул в прореху оконного стекла и оглядел пустой зал сельпо. – Не похоже это на штаб Барышкина.

– А на что это похоже? – шофер тоже заглянул в окно.

– На сельпо, – пожал плечами шеф и продолжил свою мысль: – У Барышкина же приняты всякого рода электронные штучки: пульт связи, например. Потом еще парни в камуфляже. Дюжина, не меньше. Я вот помню, когда мы на переговоры приехали…

– Тю, – протянул шофер, – так то ж переговоры! А тут полевые условия. Не до показухи.

– Может быть, ты и прав, – неожиданно согласился Иннокентий Валерианович.

Откуда-то из глубины помещения донеслось слабое завывание.

– Что это? – шеф прислушался.

– Кажется, кто-то зовет на помощь, – несмело предположил шофер.

– И нет никого… – Иннокентий Валерианович оглянулся еще раз.

Остановив цепкий взгляд на шофере, усмехнулся:

– Ну-ка, снимай куртку.

– Зачем? – удивился тот.

– Затем.

Шофер глянул на небо: то ли защиты искал, то ли поддержки. Выглядело это так, словно шеф предложил ему пойти на эшафот. Однако спорить с ним он не стал. Стянул куртку. Иннокентий Валерианович обернул ею кулак и прищурился, оценивая, как лучше ударить по остаткам оконного стекла, чтобы осколки не полетели во все стороны.

– Хотите совет? – прохрипел водитель.

– Не хочу, – отрезал шеф и саданул по стеклу.

Осколки аккуратно посыпались под ноги.

– Теперь иди, – приказал он шоферу, указывая внутрь.

– Я?

– Тут есть еще кто-нибудь?

Шофер вздохнул и полез в разбитое окно. Иннокентий Валерианович внимательно следил за его движениями.

– Ну что? – поинтересовался он, выждав, пока подчиненный осмотрится в магазине.

– Хотите знать, не валяются ли прямо на полу ваши пять миллионов? Так вот я вынужден вас огорчить – не валяются.

– Хватит шутить, умник, – разозлился шеф и тоже залез внутрь.

В зале сельпо было сумрачно и противно. На прилавке копошились жирные мухи.

– Удивительно, почему не едет милиция? – Иннокентий Валерианович покосился на дырку окна, в которую они только что проникли. – Неужели нет сигнализации?

– Да она уже лет пять, как минимум, не работает, – водитель хмыкнул. – Это же сельпо, а не супермаркет.

– Ну да, ну да… – шеф потер переносицу. – Куда же они все подевались?

– Барышкинцы? Наверное, узнали, где та «девятка». Сорвались и покатили.

– Хотел бы я быть на их месте, – шеф глянул на часы. – Так… у меня есть еще как минимум… Времени на поиски хватит.

– А почему вы вдруг заговорили о времени? – изумился шофер. – Пять миллионов искать никогда не поздно.

– Значит, может и такое быть, что окажется вдруг поздно, – загадочно ответил шеф.

– А-а-а, – понимающе кивнул шофер, хотя ничего не понял.

В этот момент до них опять донесся едва различимый стон.

– Ну вот, – радостно констатировал шофер, направляясь к двери подсобки, – не все барышкинцы укатили. Кого-то забыли, кажется.

Одним рывком он оторвал замок от хлипкой петли и открыл дверь.

Иннокентий Валерианович некоторое время слушал приглушенное сопение, потом не выдержал:

– Ну что?

– Если вы про пять миллионов, то их и тут нет, – донеслось из подсобки.

– Я тебе сейчас пошучу! – озверел шеф.

– Ладно, ладно, – в проеме двери появилась довольная физиономия подчиненного, – кое-что тут все-таки лежит.

С этим он снова исчез. Послышалась возня, затем шофер появился и выволок на свет изрядно побитое тело. При ближайшем рассмотрении можно было догадаться, что это Принц.

– Н-да… – заключил Иннокентий Валерианович. – Вот как Барышкин обращается с нужными ему людьми.

– А я всегда говорил – зверь! – с энтузиазмом поддакнул шофер.

Принц вздрогнул и, открыв незаплывший глаз, уставился на Иннокентия Валериановича. Узрев его черты, он почему-то улыбнулся. Потом разомкнул пересохшие уста:

– Вы китайцы?

– Во дает! – воскликнул шофер.

– С чего ты взял, что мы китайцы? – строго осведомился шеф.

– А… – Принц вяло махнул рукой, мол, не имеет значения. – Это я так… Мало ли, может, повезет напороться на настоящего китайца. Никогда не знаешь, кто есть человек на самом деле.

– Нечисто тут, – разволновался шофер, – те обкуренные об дерево долбились, этот в каждом нормальном человеке китайца видит.

– Китайцы тоже нормальные люди! – гневно воскликнул Принц и тихо добавил: – К тому же богатые. У меня к ним дело.

– Что, ко всем китайцам сразу? – серьезно спросил Иннокентий Валерианович.

– Ну да.

– Вот и я говорю, – шофер чуть не подпрыгнул от таких заявлений, – сумасшедший.

– Слушай, этот и его шайка, – шеф ткнул двумя пальцами в сидящего на полу Принца, – они всегда были ненормальными. Во всяком случае, нормальными я их никогда не видел. Полные придурки. Так что не паникуй. Лично я спокойно принял тот факт, что этот желает узреть всех китайцев одновременно, а его приятели шляются по округе в женских халатах.

– И долбятся об дерево, – напомнил шофер.

– И это тоже в их жанре.

– Значит, вы не китайцы, – разочаровался Принц.

– Слушай, ты, – шофер сжал кулаки, – меня еще никто китайцем не обзывал! У меня фамилия Иванов, понял? И рожа круглая.

– А где ты видел китайца с узкой рожей? – заупрямился Принц.

– Я ему сейчас во второй глаз заеду, – прошипел шофер.

– А какое у тебя к ним дело? – поинтересовался Иннокентий Валерианович.

Принц распрямил сгорбленную спину и ответил с достоинством:

– Это касается только меня и Китайской Народной Республики.

– Ну-ну, – понимающе кивнул шеф.

– Теперь я понимаю, чего он такой побитый, – в глазах шофера скользнуло холодное презрение. – Он тут всех достал своими русско-китайскими отношениями.

– Не-е, – помотал головой Принц, – козлов своих я разогнал. Потом тут один бык наехал. Потом корова потоптала. В общем, день какой-то дурацкий получился.

– Чего тебя на ферму-то понесло? – процедил шофер, искренне презирая его.

– И ведь что обидно, – продолжал свою мысль Принц, не обратив на него никакого внимания, – сидел бы в Москве. В Москве китайцев сколько хочешь. Прямо на каждом шагу. Чего меня понесло в такую глушь? И деньги потерял, тьфу!

– Это тебя Барышкин китайцев просил найти? – Иннокентий Валерианович сдвинул брови.

– Что-то я не верю, чтобы господин Барышкин так быстро свихнулся, – засомневался шофер. – На прошлой неделе вы с ним в «Метрополе» обедали, так выглядел он вполне нормальным. Ну, если не вспоминать о том, как он начал сплевывать в сторону, когда вы о долге напомнили. И глаз у него нехорошо так задергался. Прямо скажу, в этот момент я подумал, уж не блевонет ли он той курятиной, которой закусывал. Выглядело все это очень неэстетично. Хотя, с другой стороны, что красивого в сумасшествии?

– Да заткнешься ты когда-нибудь! – взревел шеф.

Шофер вздрогнул и отступил на шаг в сторону. И тут же принялся тихонько насвистывать, пялясь в потолок и изображая полное равнодушие к происходящему.

– Какие китайцы тебя интересуют? – Иннокентий Валерианович ласково взглянул на Принца.

– А вы кого из них знаете? – оживился тот.

– Мао Цзедуна.

– А деньги у него есть? – Глаза Принца засветились надеждой.

– Я думаю, да.

– Много?! – Он аж подскочил.

– Своих – не знаю, а общественных немало.

– Вот! – многозначительно изрек Принц. – Он мне очень нужен.

– Решил последовать идеям Мао? – тихо поинтересовался шофер.

– Сколько ты хочешь? – продолжил разговор шеф, недобро косясь на подчиненного.

– Пять лимонов, не меньше, – с достоинством ответил Принц. – Тот бык сказал, что я могу рассчитывать на пять лимонов. Но мне кажется, если хорошо поторговаться, можно и все шесть выцепить.

– А что с товаром?

– В полном порядке, – Принц хлопнул себя в грудь, – лучше не бывает.

– Слушай, – Иннокентий Валерианович присел на корточки, чтобы смотреть ему в глаза, – эту штуковину больше, чем за пять, не продашь.

– Жаль, – погрустнел Принц, – я пока тут сидел, уже и на шестой замахнулся. Столько, знаете ли, планов…

Шеф поднялся, подошел к шоферу и тихо проговорил:

– У парня с головой проблемы. Наверное, последствия шока.

– Точно, – с жаром согласился шофер, – я этих шизиков сразу определяю. Хоть так, а хоть и в машине. Знаете, например, сколько в Москве сумасшедших за рулем? Каждый день на дороге не менее, чем с десяток встречаю. Некоторые даже и не скрывают…

– Подожди ты! – Иннокентий Валерианович поморщился. – Чувствуется, что он много знает, но пока в голове у него сумбур. Может быть, удастся из него что-то выудить.

Он снова подошел к Принцу.

– Куда все делись?

Тот моргнул:

– Китайцы?

– Нет, русские. Господин Барышкин, например.

– А он уже связался с китайцами?

– А должен был?

– Если нормальный человек, то должен.

– Значит, он поехал на встречу с китайцами? – вскинул брови Иннокентий Валерианович. – Ловко придумал. Решил загнать товар туда. В принципе, беспроигрышный вариант. И доставить легко. Приморье сейчас, как распахнутая дверь. И где они встречаются?

– Не знаю, что там с этим Барышкиным. – Принц зажмурился, пытаясь что-то припомнить, потом открыл глаза и просиял: – А тот бугай вместе с коровой поперлись к Винтику и Шпунтику.

– Та-ак, – озадаченно протянул шеф, – новые имена всплыли.

– Я слышал, пока окончательно не отключился, или, может быть, сначала отключился, потом услышал и опять отключился…

– А где эти Шпунтики?

– Гм… Корова сказала, что в соседнем поселке за лесом. Недалеко. Сказала, что они такие гады, что Третью мировую войну развяжут – не поморщатся.

– Все ясно. – Иннокентий Валерианович повернулся к шоферу: – Ты же у нас чуть ли не местный. Знаешь, где этот поселок?

– Да тут дачных поселков, которые за лесами, пруд пруди, – тот сплюнул, – можно кругами ходить, а нужный найдешь только через месяц.

– Что мы и делаем, – зло подтвердил шеф.

– Ю-оу! – слабо взвыло у разбитого окна.

Все повернулись. В раме торчала измученная болью физиономия Саши Косолапых.

Иннокентий Валерианович вскочил на ноги.

– Чего ты сюда притащился?! – взревел он.

– Я приполз, – хрипло поправил Саша.

– Зачем?!

– Чтобы сказать, что девки сбежали, а меня ранили.

– Как они могли тебя ранить, они же связаны!

– Да нет, не они. Их освободили. Сначала меня ранили, потом их освободили. Все тот же хрен, который в лесу меня… меня… – Косолапых всхлипнул. Лицо его жалостно искривилось: – И мобилу отобрал, сволочь!

– Черт-те что! – выругался Иннокентий Валерианович. – Ты упустил последний наш шанс.

– О! – встрял Принц. – Тоже китайцев побежали искать.

– Зачем? – забыв про свои несчастья, удивился Саша.

– Теперь все их ищут, – со знанием дела отвечал Принц.

– Это уже переходит всяческие границы! – Шеф схватился за телефонную трубку и быстро набрал номер: – Алло! Коля? Где вы?

* * *

– Да тут мы, в лесу. Торчим, как чертовы Красные Шапочки, – зло выдохнул в свой телефон Колян. – Колесо лопнуло. Сейчас поменяем и поедем.

– А пешком дойти нельзя? Что вы там тянете? – рассвирепел Иннокентий Валерианович.

– Тянем? Думаете, можно стволы быстро из одной машины в другую перетаскать да и утрамбовать. Мелкие – еще ладно, а как с крупнокалиберными быть? – возмутился Колян.

– Ну, хорошо, – сдался шеф. – У меня к тебе еще одно дело. – Тут он скосил глаза на торчащего в окне Косолапых. – У нас заложницы сбежали.

– А были и такие? – удивился Колян.

– Были, а теперь нет. И это весьма прискорбно. Так что запоминай приметы: на вид лет двадцать. Одна темненькая, волосы короткие, худая, словом, как мальчишка. Другая блондинка, длинноволосая, с кудрями, оформленная. Темненькая вся в черном: майка и джинсы.

– А блондинка в розовых коротких штанишках и сиреневой майке с розовым узором? – спросил Колян, вглядываясь куда-то в даль.

– Кажется, да.

– А темненькая хромает?

– Да нет, не хромала. Хотя все может быть…

Колян пощелкал пальцами. Михеич тут же подал ему большой бинокль. Он направил его в ту же точку, куда и раньше смотрел:

– А у блондинки нет родимого пятна чуть выше локтя?

– Какое родимое пятно! Что ты их там, препарируешь, что ли?

– Есть! – возопил шофер. – Есть родимое пятно на локте у той, которая светлая и языкастая.

– Они обе языкастые, – прохрипел Саша.

– У меня есть родинка, только на коленке, – встрял Принц. – Моя не подойдет?

– Уймись ты! – гаркнул шофер.

– Ладно, они наши, – заключил Колян и отдал Михеичу бинокль.