Текст книги "В банде только девушки"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

По кромке леса устало брели две девчонки и довольно громко спорили. О чем, Колян не понял, но немало удивился, расслышав странную фразу: «А твоя задница похожа на ковш экскаватора!»

* * *

До взрыва осталось 03 часа 45 минут 07 секунд.

Командир отряда спецназа подполковник Лавров пребывал в бешенстве. Он никогда не понимал, что это за глупая прихоть начальства – соединять его подразделение с целой армией бестолковых военных, при действии которых успешный исход операции просто невозможен. Еще Ленин писал (пусть нынче и не популярный, но ведь чертовски умный мужик), что «лучше меньше, да лучше». Он даже тактику партизанской войны разработал. И тактикой этой успешно пользовались и в Гражданскую войну, и в Великую Отечественную. Да и тактика проста, как пареная репа: маленькие партизанские отряды наносят врагу больший ущерб, чем целая армия тупоголовых новобранцев во главе с их тупоголовыми начальниками. Что толку тащить в дачный район Подмосковья тяжелую артиллерию, если она тут на фиг не нужна? Ну, вертолет – это еще, допустим, подспорье. Но зачем все остальное? Танковое подразделение навязали. Для чего, спрашивается?! Танки эти уже половину местных лесов помяли. А дальше пойдут, так и остальное с землей сровняют. Вот и говори потом об экологии. И ведь говорил, орал даже – не помогло. Трех бандитов с танками искать. Да эти танки, плюс вертолет всех в радиусе пятидесяти километров перебудили. А бандитов уже, наверное, и след простыл. Станут они сидеть и дожидаться, пока в них из танков стрельнут! Ведь сколько раз говорил Лавров всем этим генералам, что нельзя мешать проводить его отряду спецоперацию. Нет, словно не слышат! А если опять, как в прошлый раз, все разметут безо всякого результата, кого обвинят? Конечно, Лаврова. А как же? Кто возглавлял операцию? И ведь ни один старпер в генеральских погонах не вспомнит, как несчастный Лавров с пеной у рта доказывал преимущества малых отрядов.

Подполковник оглянулся. Глаза бы его не видели, уши бы не слышали движущийся позади его легкого открытого джипа обоз.

На лицах его ребят застыло кислое выражение. Они тоже понимали, что ничего толкового не будет. Опять гаркнет кто-нибудь из пехоты, и понесется эта братия, забыв свои головы в машинах. Понесется напролом, не разбирая куда. А отряд спецназа останется в стороне. Поди разгони тучу малолетних с автоматами, чтобы расчистить себе дорогу к преступникам. Еще стрелять начнут. Да тоже куда ни попадя. Чему их только учат в этой армии? Попадают только с метра, да и то в собственную коленку.

Делом занят был лишь механик Власов, который пытался наладить разобранный накануне робот. Этот робот с самого начала сделан был черт-те как. Точность его движений доводила Власова до конвульсий. Ни одно обезвреживание мины еще не прошло настолько гладко, чтобы не прибавить несчастному механику седых волос. Робот хватал своими железными ручищами все подряд, часто промахивался и хватал вообще не то, что нужно. Так что всегда дело оканчивалось тем, что Власов отгонял репортеров с камерами, чтобы, не дай бог, не засняли позорище отечественного роботостроения, и шел сам обезвреживать мину (разумеется, предварительно вырубив никчемную машину). А что делать? Доверься он этому роботу, так уже пол-Москвы давно взлетело бы на воздух.

Подполковник Лавров с сочувствием глянул на механика, но ничего не сказал. У каждого свои трудности. У него самого их хоть ешь без хлеба. В рации зашипело:

– У леса вижу два джипа. Один у дерева. Кажется, авария. Таскают оружие, – шурша помехами, доложили с вертолета.

– То, что нужно, – хмуро подытожил Лавров и крикнул шоферу: – Сворачивай в поле.

* * *

– Ты как хочешь, а я устала от этих деревьев! – Алиса резко повернула и пошла прямо в недозрелую пшеницу.

– И что ты будешь в полях делать? – ехидно крикнула ей вслед Лина.

– Ромашки рвать! – огрызнулась та, не сбавляя хода.

– И очень глупо ты себя ведешь. – Лина нехотя потащилась за ней, сильно хромая на правую ногу.

– Может быть, и нет. Может быть, не стоит обходить поле по кругу, а гораздо удобнее пройти его наискосок.

– Но мы станем заметны!

– Кому? Твоя глупая осторожность меня уже с ума свела.

– Вот поэтому ты про нее и забыла. А зря. Хочешь, напомню, что за нами гоняются как минимум пять человек.

– Замолчи! – Алиса схватилась руками за голову. – Слышать об этом не могу.

Молча шли довольно долго. Когда оказались почти на середине поля, Лина спросила:

– И куда же ты направляешься?

– Вон туда, – Алиса махнула рукой вперед. – Там прореха между деревьями, видишь? Там точно дорога.

– Ладно, – Лина пожала плечами. – Кстати, мы можем спросить, есть ли там дорога, вон у того черного джипа.

– Какого? – Алиса остановилась и присела.

– Который несется, похоже, к нам, – взволнованно объяснила ей сестра, глядя на быстро приближающуюся черную громадину. – Кажется, мне не хочется у них ничего спрашивать.

– Я тебя понимаю. – Алиса развернулась к лесу: – Нужно сматываться.

– И они тебя поняли. Смотри, огибают! Господи, они отрезают нам дорогу к лесу! – вскричала Лина.

– Мамочка! – Алиса всхлипнула. – Мамочка!

– Бежим! – Корчась от боли, Лина быстро похромала в поле. – Можно залечь в пшенице и поползти.

– Это глупо. – Алиса тоже побежала вперед.

– Давай! Давай! – орал Колян, давя на педаль газа.

Джип несся по пшенице, подпрыгивая на кочках.

– Чего ты разошелся-то? – недовольно буркнул Михеич. – Сам же за рулем.

– Сейчас мы вас заарканим, ласточки! – не обращая на него внимания, гудел Колян.

– Падай на землю! – истошно крикнула Лина, с разбегу плюхаясь на колючую солому. – Алиса! Падай, тебе говорю!

– Чего ты верещишь, – раздалось слева, – я давно уже лежу.

– Что это? – Лина приподняла голову и прислушалась: – Гул какой.

– Это от страха, – стуча зубами, пояснила Алиса.

– Слушай, может, мы зря так перепугались, а? – Лина тронула сестру за руку. – Может, эти парни на джипе всего-навсего тоже дорогу ищут. И нас решили спросить?

– Нет, у меня интуиция, – уверенно ответила Алиса.

Непонятный гул нарастал и быстро превращался в угрожающий рык. Девчонки поползли к лесу.

– Тебе не кажется, что земля под нами дрожит? – спросила Лина, физически ощущая мелкие толчки в грудь.

– Ага, я фильм такой видела. Там тоже поле дрожало, а потом из-под земли выпрыгивало чудовище и жрало кого ни попадя.

– Да ну тебя, – скривилась Лина. – Жалко одежду еще…

– Тебе жалко, – фыркнула сестра, – что уж мне говорить?

– По-моему, нас уже даже подкидывает! Трясет, как в болтанке, – пискнула Лина. – Я посмотрю.

– Ты что! Обнаружишь нас!

Алиса попыталась прижать ее к земле, но она уже поднялась на колени. Глаза ее округлились от ужаса.

* * *

– Ма-а-ать! – хором взревели Колян и Михеич, когда из-за леса выполз первый танк.

Колян надавил на тормоз. Джип даже заглох от неожиданности.

– Ничего себе! – зачарованно прошептал кто-то с заднего сиденья.

– У-у-у, – протянул Михеич, мысленно подсчитывая количество боевых машин, появляющихся на поле. – Это учения или как?

– Сдается мне, что «или как»… – тихо ответил Колян и судорожно вцепился в приборную доску.

– Нет, ну мы-то им зачем? Это же все равно, что с дробовиком за тараканом бегать, – возмутился Михеич.

– Чего-то мне не хочется учить их уму-разуму. – Колян завел машину и принялся лихорадочно выкручивать руль.

Впереди танков вырвались БТРы. Небо рассек скрежет вертолетных лопастей.

– Тикаем! – Колян двинул машину. Разбросав по сторонам комья земли, джип рванулся к лесу.

– Давно пора, – согласился Михеич, но напомнил: – Только не в дерево.

– Там дорожка маленькая, я видел, – успокоил его Колян, – танки там не пройдут.

– Успеть бы, – Михеич оглянулся на догоняющие их БТРы.

Бандиты на заднем сиденье сжались в молчаливую кучку.

* * *

– Чего ты застыла? Чего?! – Алиса дергала сестру за руку, но та не реагировала, во все глаза пялясь куда-то вдаль.

– Ты не поверишь, – наконец изрекла она, еле ворочая одеревеневшим языком. – У тебя нет фотоаппарата?

– Совсем сбрендила? – Алиса вскочила на ноги, но тут же снова упала на землю и зашептала: – Скажи мне, что это мираж! Скажи мне, что это все равно, что такое, только не взаправду.

– Это тоже за нами?! – не успокоив ее, задалась вопросом Лина, глядя на надвигающиеся танки и БТРы.

– Судя по тому, что они едут сюда, то да! – упавшим голосом возвестила сестра.

По ним проползла тень вертолета.

– Господи! – Алиса зажмурилась.

– Так, молиться уже слишком поздно. – Лина встала на четвереньки. – Нужно сматываться.

– Думаешь, поможет? – всхлипнула Алиса.

– Но попытаться-то стоит.

Они двинулись к спасительному лесу. Причем каждая смогла бы поставить рекорд скорости и, наверное, завоевать золотую олимпийскую медаль, если бы бег на карачках был включен в программу Олимпийских игр.

* * *

Бабка Соня глянула на себя в засиженное мухами зеркало, поморщилась, как от прокисшего молока, и вышла на крыльцо. В ворота отчаянно колотили. Вообще-то, она никого не ждала. Внуки уже подросли и два года мотались по заграницам, дети поразводились и теперь тоже где-то мотались. Хозяин бабки Сони (как принято называть мужей в деревнях) нигде не мотался, а, напробовавшись вчера свежевыгнанного Соней самогона, дрых на сеновале, волнуя храпом птичий двор.

– Кого черти принесли? – проворчала бабка Соня и, спустившись с крыльца раненой уткой, пошлепала по тропинке.

Чтобы в такую рань кто-то из деревенских сообразил прибежать за самогоном, такого она и помыслить не могла. Обычно мужики начинают тянуться после вечерней дойки, часов в шесть. Если кто из дачников только? Да дачники нынче капризные: им к шашлыкам водку подавай, да не абы какую, а всякую эдакую, которая на «фы-фы» кончается. А того не понимают, глупые, что радости с той водки тоже «фы-фы», и ничуть не больше. А вот ее самогон раньше на всю округу славился, потому что гнала она его на совесть, а не так, чтобы людям тоски прибавить. И веселились с ее самогона все окрестные деревни. Особенно в тяжелые годы сухого закона. За это бабку Соню власти всячески притесняли, даже посадить грозились. Был тут один лейтенантик, все захаживал, проверял, не пахнет ли в доме сивухой. Донюхался. Люди говорили: уже и с сухим законом давно покончено, а он, горемычный, все бутылки по вокзалам собирает.

Бабка Соня остановилась у калитки, притихла. В ворота колотили с такой отчаянной силой, что того и гляди закричат: «Помогите!» Она поразмыслила, нужно ли отпирать. Потом пришла к выводу, что брать у нее все равно нечего, разве что хозяина ее, а он сокровище сомнительное, и, если кто умыкнет, она на вора в обиде не останется. Поэтому она отперла три засова и открыла калитку.

– Добрый дэн! – поздоровался с ней ошалелого вида мужик В телогрейке.

– И вам того же, – кивнула бабка Соня, пытаясь понять, что ее смущает в незваном госте.

– Я явлаюсь дэстрэбутором фирмы «Покрэт», – произнес он с гортанным «р».

– Доброго здоровьечка. – Бабка Соня хлопнула глазами, не зная, что еще сказать на странное представление.

– Хочу вам рассказать о нашем замэчательном товаре, – продолжил странный господин в телогрейке, ничуть не смутившись реакцией хозяйки дома.

– Зачем?

– Как это зачэм? – возмутился посетитель. – Вы ещо не знаете о наших кондиционэрах?

– Ой, милок! – всплеснула руками бабка Соня. – Я уже пять лет дальше Малиновки не хаживала. Я ни про ваши, ни про другие эти… кон… контрасифи… – Она запнулась, силясь не довести незнакомое слово до неприличного смысла. – …ничегошеньки не знаю.

– Тогда сам бог послал мена до вас, – довольно заключил гость и шагнул во двор.

Бабка Соня отступила, пропустив его.

– Может, чайку? – сконфуженно предложила она, не понимая, чего это ее дернуло угощать незнакомца. Наверное, странное слово смутило.

– О, это русское гостепрэимство! – восхитился он.

– Ну да, – нехотя согласилась хозяйка и пошла к дому.

Посетитель вдруг замер, прислушиваясь, наконец изрек:

– Вы сказали мне не совсем правду, так?

– Как?! – Бабка Соня испугалась. Обычно с такой фразой к ней обращался тот самый дотошный лейтенантик, ну, который… в общем… чего теперь о нем вспоминать.

– Вы сказали, что не знаете о кондиционэрах. – Гость хитро подмигнул и погрозил ей пальцем. – А что это за развалина урчит у вас на весь дом?

Бабка Соня тоже прислушалась. Потом, поняв, о чем речь, хихикнула:

– Ой, да это ж мой хозяин. Храпит.

Ей вдруг показалось, что гость не совсем ее понимает. Ну, как если бы она общалась с иностранцем. Вообще-то бабке Соне ни разу не доводилось разговаривать с иноземцами, если не считать хромого Моню, который потом эмигрировал к сестре в ейный Израиль. Но тогда он еще не был иностранцем. А сцену общения с таким непонимающим она видела в каком-то фильме. И тут бабка Соня поняла, почему гость с самого начала показался ей странным. Он не был русским. Теперь она могла сказать это точно. Она еще раз подозрительно оглядела его. Отметила, что и телогреечка новая, и на ногах вместо сапог беленькие спортивные ботинки. Внук, когда приезжал в последний раз, в таких же был. Говорил, удобно.

– А… – на всякий случай протянул иностранец и улыбнулся, показав ей все 32 своих белых как снег зуба.

Вот тут бабка Соня окончательно утвердилась в своем мнении о чужеземности гостя. Таких белых, здоровых зубов в их деревне не было даже у годовалых детей. У деревенских детей зубы с самого начала лезли кривенькие да желтенькие. И бабка Соня точно знала, что и в городе, да и вообще по всей стране людей с иными зубами просто не существует. А откуда им взяться? Вот лет десять назад поехала она в районный центр в стоматологию. Щеку разнесло. Местный гармонист – хромой Моня, ну, тот самый, который теперь тоже иностранец, – сказал, что у нее проблема с зубом. Еще посмеялся: мол, бабка Соня, наконец-то и у тебя зуб мудрости прорезался. Ну, она наглеца осекла, конечно, промеж лопаток, а потом все-таки поехала в больницу. И что она там увидела? Кабинет с грязным окном, а посреди – страсть господня! – стоит железное чучело, от одного вида которого все зубы сами желтеют да расползаются в разные стороны.

«Нет уж! Ну его к лешему, это чудовище», – подумала тогда бабка Соня и пошла к кузнецу, что в соседней деревне.

Но сейчас не об этом. Она решила быть вежливой с иностранцем. Мало ли что потом люди скажут! Найдутся языкастые. Вон хоть Верка Косая! Тут же разнесет по округе, что бабка Соня разжигает межнациональный конфликт. А об этом по телевизору день и ночь трещат: мол, не разжигайте. А бабка Соня хотела быть законопослушной. Мало ли чего, при ее-то занятии. Опять нагрянут с обыском, начнут вынюхивать. Лучше уж перетоптаться да напоить иноземного гостя чаем.

– Милости просим! – Она распахнула дверь.

Он вошел, огляделся, сел за стол. Хозяйка захлопотала, выставляя перед ним печенье, что дед прошлой осенью в сельпо купил, да как-то не догрызли еще. Потом варенье сливовое, специально заготовленное на случай, если кто из внуков заявится. Мед, которым пасечник Демьян только на прошлой неделе расплатился за литр самогона. В общем, не скупилась. Иностранец улыбался, пока не надоело, потом за старое принялся:

– Вам непрэменно нужен наш кондиционэр. Чистый воздух, прохлада в доме – это как раз то, без чего нормальный человек жит не может.

– Да где ж их взять, нормальных-то, – тактично заметила бабка Соня. – На всю деревню один Колька, остальные все пьющие. Да и Колька в этом году в институт не поступил – в армию пойдет. А оттуда тоже пьющим вернется. Так что без надобности нам ваши эти… в общем… – Тут она осеклась и даже побледнела. Надо же, как нехорошо получилось – армию нашу припозорила перед иностранцем. А потому добавила: – А Колька в армии мужиком станет. А то все сидит со своими книжками, бледный, худосочный. Уж лучше бы пил. Вон как Ванька-скотник. Рожа красная, здоровенная. Глаз радуется. И быка любого одним ударом промеж рогов в чувство приведет. Нашим мужикам без выпивки никак нельзя. Они без этого хиреют.

– Наслышан, – кивнул гость и снова за свое: – Если вы купите кондиционэр, наша фирма подарит вам утюг и электрический чайник. Три полезных вещи по одной цене. Да! И нэ забудьте про чистый воздух.

– Милок, – бабка Соня вздохнула, – у нас в районе электричество после пяти вечера выключают. Тьма такая, хоть глаз коли. Что ж я с твоим утюгом тут делать буду? Да и воздух у нас чистый.

– А запахи? – настаивал иностранец, дергая носом. Принюхивался. – Мнэ кажется, у вас рядом живут коровы.

– Да что запахи, – усмехнулась хозяйка, – это же родные наши запахи-то. Что ж за родина без запаха.

– А-а-а, – снова понимающе протянул гость.

– Ты уж сказывай, зачем пришел, – пошла в наступление бабка Соня и тоже ему подмигнула: – Чай, не глупые, хоть и деревенские. Кто тебе про мой самогон рассказал?

– Само… гон? – Он подумал, потом просиял: – О! Это русский водка! Крепкий напиток, – и махнул рукой. – Нэт.

– Что нет? – опешила хозяйка, моментально почувствовав что-то вражеское в его обличье.

– У вас тут беда, – он вдруг стал серьезным, – болшая беда.

– Это мы и без тебя знаем, – понимающе кивнула хозяйка, – у нас уже десять лет, как большая беда. Ничего, привыкли. Это вы там у себя все охаете да ахаете. А мы живем.

– Нет, – иностранец насупился, – всем беда.

– Так то ж не с нас спрашивать. Коли вы по кредиты пришли, то вам подальше ехать нужно. Хотя в Москве тоже правды не найдешь. Вон хоть Верка Косая поехала в собес пенсию выколачивать. Муж у нее в навозную яму свалился. По пьяни, конечно. А все равно – погиб на рабочем месте. Так что? Видела она эту пенсию? До сих пор обещают. А обещаниями сыт не будешь. Вот вам обещают вернуть?

– Да, – как-то неуверенно ответил гость, чувствуя, что разговор перешел в иное, нежелательное русло.

– Ну, и вы ждите, – со знанием дела заключила бабка Соня.

– Ждать нельзя. Может бомба взорватаса! Большая. И все! – Он полоснул ребром ладони по собственной шее, явно намекая на то, что будет, если эта бомба взорвется.

– Ой! Ну, так и это уже слышали, – отмахнулась от него бабка Соня. – Только чтоб вам там спокойнее жилось, я тебе скажу: бомбы у нас давно разворовали. Пьющие люди, они же все из дома тащат. Сначала телевизоры, потом холодильники, потом одежу, потом скот, а когда ничего не остается, тут и бомбы уж в ход идут. Вот что я тебе скажу. Так что иди и не грусти.

– Так разве бомб нэт? – спросил несколько разочарованный иностранец.

– Ты, милок, не по селам ходи со своим чистым воздухом, а новости наши послушай. Каждый день кто-нибудь из журналистов раскапывает новое безобразие. Туда сунутся – пусто. Сюда сунутся – пусто. На чулочной фабрике склад сгорел. Думаешь, зря? А вот и нет. Там у них директор вор – всю продукцию налево сбыл. А потом поджег склад – мол, ничего спасти не удалось. И все шито-крыто. Так-то. И я не удивлюсь, если кто-то так наворовал, что и нас всех под откос пустит, лишь бы было все шито-крыто. Понял?

Иностранец округлил глаза. Хватанул ртом воздух и прохрипел:

– Но это же чудовищно!

– Ты поди у любого на нашей улице спроси, что такое чудовищно, – хохотнула бабка Соня, – каждый мужик тебе скажет, что чудовищно – это когда утром опохмелиться нечем. А там и трава не расти.

– Как же вы живете?

– Если самогона нет, то очень плохо, – с достоинством отвечала бабка Соня, в этот момент чувствуя себя чуть ли не Родиной-матерью.

– Значит, бомбу найти мнэ никто не поможет? – упавшим голосом спросил иностранец.

– А ты пяти вечера-то дождись, – посоветовала ему хозяйка. – Как мужики ко мне побегут, тут мы их и попросим. Они знаешь, чего тебе найдут за поллитра-то? Чего ты и попросить не придумаешь.

– Нельзя так долго ждать. Взорвется раньше, – окончательно сдал гость. Даже голову повесил.

– Тогда не знаю, чем тебе помочь, – вздохнула сердобольная хозяйка.

«Чего забрел в наши края? – думала она, глядя на грустного иностранца, забывшего про остывший чай. – Наверное, один из каких-нибудь сектантов, которые таскаются по деревням. Все русских спасают. Не понимают, глупые, во что ввязались. Эх, бедолажка, одинокий…»

Она очень удивилась бы, узнай, что Иванцовский район, обозначенный на карте в кабинете генерала Авоськина номером 26, теперь кишмя кишит иностранными спасителями: отборными агентами специальных подразделений чуть ли не со всего мира. Вот, например, дачникам Петрову и Курочкину, которые возвращались с ночной смены из города, по пути встретились два выходца из Южной Африки. Они брели им навстречу как ни в чем не бывало, улыбнулись, поравнявшись на дороге, заговорили:

– Мы люди не местные…

– Беженцы, что ли? – очумело спросил Петров.

– Ага, – радостно подтвердили те, почувствовав понимание.

– Далеко же вы, парни, убежали. – Курочкин хлопнул здоровенного африканца по плечу и добавил: – Лучше уж дальше бегите. Тут вам ничего не обломится.

А некий Свиридов – мерзкий мужичонка, бегающий с зарею по грибы и никому своих грибных мест не показывающий, был немало озадачен, когда в самом что ни на есть своем укромном лесном уголке узрел соперника-грибника, удивительно узкоглазого для здешних мест.

– Холёсё бы бомбу найти, – шурша в пальцах зелеными банкнотами, добродушно улыбнулся ему узкоглазый. На что Свиридов ему скупо ответил: «Закусывать надо!»

Хотел было еще корзиной по желтому уху заехать, да тот как-то очень быстро смылся.

* * *

До взрыва осталось 03 часа 23 минуты 32 секунды.

Агент национальной разведки Китая Чан By твердо знал, что самый лучший метод найти что-либо в сельском районе – это ненавязчиво опросить местных жителей. Это и в Китае, и в США, и в России, да и в любой другой стране одинаково эффективно. Пока правительственные кабинеты ведут свои политические игры, скромный Чан By делает свое скромное, но очень полезное дело.

Он еще не вышел на след пропавшего президентского чемоданчика, но в скором времени обязательно отыщет кончик нити, ведущей к нему. Люди везде любят поговорить, обязательно кто-нибудь что-нибудь замечает, а Чан By для того и десантировался в квадрат «26», чтобы наблюдения и разговоры всех этих людей свести к общему знаменателю. Собеседников он всегда находил очень просто. Он людей не боялся, умел наладить с ними контакт, чувствовал их, за что и был признан лучшим на прошлогоднем смотре в своем разведуправлении.

Первый дом, к которому подошел Чан By, был стар и неказист, обнесен ветхим забором, в котором щелей было больше, нежели досок. Китайский разведчик сунул голову в одну из этих щелей. В доме кипела какая-то жизнь, в окне мелькнул силуэт, сквозь открытую форточку доносился приглушенный басок. Фраз, произнесенных этим баском, Чан By не понял, хотя считалось, что он знает русский язык в совершенстве. Вернее, несколько отдельных слов агент сумел разобрать и тут же вспомнил, что учил их в разделе «неидиоматические выражения». Лингвистические странности приковали его внимание, поэтому он решительно открыл калитку и проник на чужую территорию.

– А почему я должен сидеть и ждать?! – донеслось из приоткрытой двери. – Может быть, ты специально не тот номер набрал?

– Я все правильно набрал, – ответил ему другой голос. – Сказал, что все будет, значит, будет.

– Не горячись, Шпунт, – просипел кто-то третий, – мужику нужно время, чтобы свыкнуться, все обдумать.

– Знаю я это время. – Видимо, Шпунт не внял совету приятеля и продолжал горячиться: – Потом как накроют нас тут. Тепленьких.

– Как они нас накроют? – удивились за дверью. – Нас же из Москвы не видно!

– А на тебе «жучков» нет?! – окончательно растревожился тот, кого просили не горячиться.

– Я не навоз, чтобы по мне жуки ползали.

Послышалось непонятное шуршание. Чан By решил, что сейчас самое время постучать в дверь. Это он и сделал. В доме мгновенно затихли, видимо, насторожились.

– Кого принесло? – нервно спросил Шпунтик, все еще держа в руках куртку Джефа, которую осматривал на предмет «жучков».

– Здравствуйте, – широко улыбнувшись, Чан By смело шагнул в дом.

Внутри он оказался еще хуже, чем снаружи. Со стен ломтями свисали выцветшие и отклеившиеся обои, потолок не белили лет десять, а может быть, и больше. Ровно столько же никто здесь не мыл стекла, не вытирал пыль да и вообще не убирался. Одним словом, такого свинарника Чан By видеть еще не приходилось. Поэтому сохранять жизнерадостность в процессе осмотра стоило ему немало душевных сил.

– О! Китаеза! – не церемонясь, приветствовал его Винтик.

– Или нет? – Шпунтик глянул на пришельца с недоверием.

– Чан By, – громко представился разведчик.

– И чего тебе? – Шпунтик откинул куртку в сторону и сунул руку в карман.

Агенту это движение не понравилось. Выглядело вызывающим. Он быстро оценил обстановку. Трое ребят, кажется, еще навеселе после вчерашней попойки. Такое случается в этих краях с людьми и более зрелыми, что уж говорить о молодежи. Скорее всего ссорились, что-то не поделили. «Обычно в такой ситуации ссорятся из-за того, кому идти за опохмелкой!» – подумал Чан By. Значит, возможны два исхода: первый – еще больше разозлятся и попытаются набить морду. Второй – будут рады отвлечься и поговорить о чем-то крайне интересном, лучше даже интригующем. Первого выпускник лучшей в Китае разведшколы не боялся. Но решил не раздувать конфликт, а сразу заинтересовать молодежь. Долгие вступления были бы неуместны и мучительны для всех, а потому он сразу перешел к делу:

– Тут такая ситуация… Я, видите ли, агент национальной безопасности Китая.

– Ну да, – Шпунтик вяло хихикнул. – А я тайный осведомитель КГБ.

– Ты мне этого раньше не говорил! – озадаченно буркнул его приятель.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Шпунтик, – человек шутит, я тоже.

– Чан By не шутит, – строго поправил его разведчик. – Я говорю вам, дело очень серьезное.

– А! – Глаза Шпунтика округлились: Он повернулся к угрюмому Джефу: – Ты видел? Уже китайскую разведку натравил. Нет, наглые какие наши богачи, а? Все заграничное им подавай. Ну, чем твоего папашку наша собственная разведка не устраивает?!

– При чем тут отец? – возмутился Джеф. – Он никогда дел с разведкой не имел. Тем более китайской.

Чан By проглотил этот камень, брошенный в его страну. Не из деликатности, конечно, а исключительно ради пользы дела.

– Видите ли, речь идет о бомбе, – осторожно заметил агент.

– О какой? – деловито осведомился Шпунтик. Словно он торговал этими бомбами, как солеными огурцами – на развес.

– В вашем районе бомба недостаточно большая… – начал было Чан By, но Шпунтик его зло перебил:

– В нашем районе все так! Даже бомбы нормальной нет. Дерьмо сплошное.

Оглядев еще раз тусклую комнату, китаец с ним во многом согласился. Однако решил возобновить пояснения:

– Бомба-то небольшая, но последствия от нее могут быть катастрофические. Третья мировая война, например.

– А еще что? – попытался уточнить Винтик, будто бы первое последствие не было достаточным для паники.

– Да много чего… – «философ хренов» – про себя совсем по-русски выругался Чан By. – Ядерная зима, смещение полюсов, разломы материков и, как следствие, остановка прогресса, ну и в принципе замирание жизни на нашей планете.

– А космонавты? – не унимался Винтик.

Разведчик начал тихо проклинать тот миг, когда решил заглянуть в этот дом.

– Вы не понимаете…

– Нет, я все понимаю, – уверил его Винтик, в качестве доказательства хлопнув осоловелыми с похмелья глазами. – Я только не понимаю, что будет с космонавтами. Они-то в космосе. Им же по фигу, что внизу, правда?

– Это у него с детства, – вежливо пояснил Шпунтик, – поэтому при нем никто разговоры о глобальных катастрофах и не заводил. Даже учитель природоведения.

– Может быть, он знает! – вскричал Винтик и вскочил с грязного дивана. – Я вот все время думаю, если что на земле произойдет, тем, которые в небе, аукнется или нет?

– Аукнется всем, – хмуро заключил Чан By, подумывая, как бы побыстрее удалиться отсюда.

– Но они же в небе!

– Это не имеет значения. Полюса сместятся, магнитные поля сместятся, вообще непонятно, что будет. В конце концов, у них еда кончится, и они умрут с голоду, – злорадно закончил разведчик, в этот момент против собственной воли ненавидя всех, кто хоть как-то связан с космическими полетами.

– А вот про еду-то я и не подумал… – ошарашенный этим открытием Винтик плюхнулся на диван и глубоко задумался.

– А откуда тут бомба? – наконец за всех удивился Джеф.

Китаец его тут же полюбил всем сердцем:

– Бомба заложена в устройство, контролирующее большую часть ядерных установок вашей страны. И находится все это на теле убитого курьера, которое привезли в ваш район в багажнике машины.

– Зачем?

– Это трудно понять. Может быть, тут состоялся акт передачи устройства в другие руки. Но самое главное, что бомба имеет часовой механизм, который приведен в действие. И если мы ее не найдем, она взорвется, в этот же момент все ядерные ракетные установки примутся бомбить по разным континентам. Ну а потом… – Чан By махнул рукой.

– А на сколько времени рассчитаны запасы на космическом корабле? – тихо спросил. Винтик.

– Так вас послали найти бомбу? – не обратив на него внимания, продолжил разговор Джеф.

Только сейчас китаец заметил, что ноги его собеседника крепко привязаны к стулу, на котором он сидел. Удивился и выругал себя за отсутствие внимания.

«И все-таки странные развлечения у этих русских…»

– Может быть, вы видели зеленую «девятку», которой раньше не было в вашей деревне? – перешел к быстрому опросу разведчик и зорко глянул поочередно на каждого из присутствующих. По их лицам он тут же понял, что все они видели незнакомую «девятку».

– Понимаете, дело очень серьезное, – напомнил он, желая подтолкнуть их к содействию.

– Хитрые вы, китайцы. – Шпунтик усмехнулся. – Мир хотите спасти? На нашей территории?

– Да какая же разница, на чьей территории. Ведь мир общий!

– А деревня – наша, – весомо парировал Шпунтик. – К тому же я видел одну «девятку», даже знаю, где она находится. Только сначала проведем переговоры.

У Чан By зачесались корни волос:

– Как вы не понимаете, промедление – подобно смерти!

– Я все прекрасно понимаю.

– Она стоит… – Джеф хотел было крикнуть, что зеленая «девятка» стоит за домом, накрытая старым брезентом, но Шпунтик молниеносно вытащил из кармана руку с пистолетом и саданул прикладом ему по затылку.

Репер обмяк. А Шпунтик нацелил пистолет на Чан By:

– А ну-ка садись, восточный брат, и потолкуем.

– Опять начинается. – Винтик вздохнул и снова погрузился в свои размышления.

Китайский разведчик послушно опустился на колченогий табурет.

– Просто так я никому ничего показывать не стану, – объяснил ему Шпунтик. – Сначала деньги, потом экскурсия.

– Так ведь может случиться война, – напомнил ему Чан By. – Зачем вам тогда деньги?