Текст книги "В банде только девушки"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Две тысячи?! – громогласно возмутился тот и повернулся к приятелю: – Это же больше двух сотен не стоит даже на рынке.

– Тогда снимайте все и выметайтесь. – Людка хотела побыстрее отделаться от посторонних, чтобы остаться с красавцем наедине. А тот великодушно ждал этого момента.

– Отдай ей сто баксов, – испуганно зашипел мужик с «Плейбоем» в руках и обратился к Людке: – Только я еще прихвачу носки и вон те шлепанцы.

– Да ради бога! – Людка даже не сообразила, что только что обогатилась на сумму, равную ее месячному окладу. Сейчас ей было плевать на деньги. Все ее сознание переполняла любовь.

Она не заметила, как покупатели исчезли. Не отрывая взгляда от прекрасного посетителя, она механически сунула в карман халата стодолларовую купюру.

– Так где телефон? – поинтересовался он.

– Та вона… – Людка взмахнула рукой с плавностью умирающего лебедя. Походило на то, что лебедь умирал от ожирения.

– Автомат? – Красавец подошел к висевшему на стене доисторическому телефону-автомату. – А жетоны есть?

– Та что вы! Он еще на двух копейках работал, – добродушно рассмеялась Людка. – Тока теперь двушек нет, так по нему стукать нужно. Два слабых, один посильнее.

– Жаль… – вздохнул посетитель, и его прекрасные глаза затуманились грустью. – Мне в Москву нужно позвонить. А в Москву отсюда – уже межгород. Как плохо, что мобильный мой растоптали.

– Та чего вы расстраиваетесь. По нему и в межгород можно. Тока наоборот: два сильных, один слабый.

– Быть не может, – удивился красавец.

– У нас все может быть. – Людка выбралась из-за прилавка и, подойдя к аппарату, решительно взяла трубку. – Номер говорите.

– Не могу, – смутившись, ответил он, – давайте я сам.

– Что ж… – Людка бросила взгляд на правую руку красавца. От сердца отлегло – нет кольца, значит, не женат.

Тот подошел к аппарату, искоса глянул на нее, мол, разговор будет конфиденциальный, посторонним не мешало бы удалиться.

Продавщица тут же покраснела и ретировалась назад, к кассе, чтобы не мешать делам своего новоявленного рыцаря.

* * *

До взрыва осталось 15 часов 42 минуты 36 секунд.

– Вовремя я в тачку вписался. – Джеф развалился на заднем сиденье и удовлетворенно вздохнул, переходя на реперский басок. – Ломовой безмазняк. Стая герлов хуже саранчи. Если не сожрут, то потопчут. Клево скипнули, а то найтовал бы уже в райском Стебалково.

– Та-ак, – нахмурилась Лина, – хорошее начало. А теперь все то же самое, но по-русски.

– А я что, на древнекитайском спикировал только что? – обиделся Джеф.

– Это уж тебе виднее, – пожала плечами капризная собеседница.

– Ой, ну что тут непонятного! – Алиса ласково улыбнулась через плечо новому спутнику. – Человек говорит, мол, рад тому, что мы вовремя откатили. А то толпа разъяренных девчонок затоптала бы нас на метр в землю. И ночевали бы мы все уже на небесах, где прикалывались бы над нами всякие жмурики, как над последними неудачниками.

– Спасибо за литературный перевод. – Лина нахмурилась еще больше. – И где это ты подучилась подзаборному фольклору?

– В твоей машине часто звучит реп. Хочешь не хочешь, а всякой пакости наберешься, – парировала сестра.

– В моей машине реп звучит только тогда, когда ты свой поганый диск со своим поганым Джефом в проигрыватель суешь, – гаркнула Лина и покраснела от возмущения.

– Эй-эй! Мочалки! Потише! – выступил с мировой сам Джеф.

– Мочалки?! – Лина резко нажала на педаль тормоза.

Машина замерла на вершине очередной кочки. Повисла нехорошая пауза.

– У-у-у… – тихо протянула Алиса, – …ты пропал, парень.

– Никого обидеть не хотел, – решил оперативно поправить ситуацию затюканный репер. – Даже клевые герлы, когда скалятся, на мочалок походят. Но раз вы так уж против мочалок, то сорри. Больше не буду.

– Значит, так. – Лина саданула ладонями по рулю. – Мне плевать, на каком языке ты привык болтать. В другом месте и в другое время можешь трендеть хоть на древнекитайском. А здесь, в этой машине, изволь выражаться так, чтобы я твои мысли понимала. И если я услышу от тебя «герла», «стебать» или еще что-нибудь в том же духе, вылетишь отсюда. А ты, – тут она сверкнула глазами в сторону Алисы, – если еще раз сунешь в проигрыватель свою реперскую тухлятину, тоже потопаешь по лесу пешком.

– А труп закапывать одна собираешься? – ехидно хохотнула сестра.

– О трупе мы после поговорим, – хмуро ответила ей Лина, но вдруг закусила губу и застонала.

В машине снова повисла пауза.

– Ни хрена себе… – ошарашенно прошептал Джеф и вжался в спинку сиденья.

Обе девчонки, не сговариваясь, резко повернулись к нему.

– А что я? – Джеф мгновенно побледнел. Он грустно усмехнулся, понимая, что окончательно растерял остатки самообладания, и признался: – Знаете, в более паршивый расклад я еще никогда не залетал.

* * *

Полчаса Принц и его подчиненные тащились сквозь лес в полном молчании.

– Ну, – наконец не выдержал шеф, – и где «девятка»?

– Которая была впереди? – решил уточнить Кудрявый.

– Нет! Та, в которой мы сидим! – Принц зло сплюнул в раскрытое окошко.

– Где-то в лесу… – Кудрявый для пущей убедительности развел руками по сторонам, указав на густые заросли.

– Пристрелю сейчас, – пообещало начальство.

– Это уже не удивляет, – огрызнулся подчиненный. – А если вы имеете в виду ту «девятку», которую мы ищем, то она тоже где-то в лесу. Без базара.

– Ну, спасибо тебе, успокоил. И где же нам ее искать?

– В лесу…

Принц рассвирепел:

– Лес большой!

– А кто говорил, что будет легко…

Терпение шефа лопнуло. Он садистски надавил ногой на педаль тормоза, словно хотел выместить злобу на машине. Но та тоже лишь посмеялась над ним, тут же заглохнув посреди дороги. Принц резко развернулся к Кудрявому, смерил его тяжелым взглядом, под которым наглый подчиненный лишь плечами пожал. Более безучастную тупую рожу Принцу еще видеть не доводилось. Даже у Беки физиономия была более осмысленной.

– Ты издеваешься, что ли? – просвистел он, глотая ярость.

– С чего вы взяли? – искренне удивился Кудрявый.

– А ты сам не догадываешься?

– Куда уж мне… – Кудрявый вздохнул.

Принц тоже вздохнул. Дело зашло в тупик. У него больше не было полумиллиона баксов. В его активе находились два подчиненных – тупые и лысые. Перспективы, с ними связанные, как признался себе в эту минуту Принц, сомнительные. С ними не то что деньги пропащие отыскать, с ними и самому до скончания дней своих плутать по лесам Подмосковья. И тут на него снизошло откровение. Он аккуратно положил руки на руль и тихо процедил:

– Вон.

– Как это? – округлил свои узкие глаза Бека.

– Вон пошли! – повторил шеф с тихой, но внушающей животный страх яростью в голосе.

– Не понял… – Кудрявый сглотнул сухой ком.

Принц так резко повернул к нему голову, что у него хрустнуло где-то между вторым и третьим шейным позвонком. Он болезненно поморщился и все-таки нашел в себе силы процедить:

– Вон из моей машины, из моего дела и вообще из моей жизни. Видеть вас обоих не могу. Меня сейчас стошнит от вас.

– Э-э-э… Когда тошнит, лучше выйти на воздух, – осторожно заметил Бека, но все-таки открыл свою дверцу.

– Вон! – отчаянный крик сотряс ближайшие деревья и потонул в густой листве.

* * *

– Почему? Скажи, почему, – недовольно бурчал Винтик, тащась вслед за Шпунтиком, – почему шикарные тряпки, пистолет и бумажник достались тебе? Ведь корячился же я!

– Бумажник и пистолет достались нам обоим и пойдут на развитие нашего нового предприятия, – уведомил его приятель.

– Да, но шмотки-то достались тебе! – не унимался Винтик.

– Посмотри, – Шпунтик ткнул пальцем надорванный воротник, – что хорошего в этом пиджаке?

– Он дорогой, упрямо заявил Винтик, – вот в чем дело…

– Будет и на твоей улице праздник. – Шпунтик шумно вздохнул и откинул ветку, мешавшую их быстрому продвижению по лесной тропинке.

– Когда? – быстро отреагировал Винтик.

– Скоро…

– Когда?

– Не доставай!

– Нет, ты скажи, когда и я смогу надеть приличное барахло?

– Сказал же, скоро.

Винтик собрал лоб в гармошку, подумал немного и решил зайти с другой стороны:

– Скажи, мы с тобой деловые партнеры?

– Определенно…

– И между деловыми партнерами не должно быть никаких недомолвок. Так или нет?

– Конечно, так! – для пущей убедительности Шпунтик приостановился, повернулся к приятелю и утвердительно кивнул.

– Тогда ты должен раскрыть мне свои карты. Так?

– Ну… что-то в этом роде, хотя я не понимаю, Винт, какого черта?

– Тогда скажи, когда? – Винтик упер руки в бока и глянул на товарища исподлобья.

– Что – когда? – опешил тот.

– Когда у меня будут такие же стильные шмотки?! – Винтик похлопал Шпунтика по плечу.

– О-о-о! – Тот закатил глаза и, оставив приятеля без ответа, продолжил движение.

– Не понял! – взревел тот.

– Если бы я дал тебе портки того хмыря, ты бы угомонился?

– На хрен портки! Я про все остальное.

Шпунтик снова притормозил. На этот раз Винтик налетел на него и повис, цепляясь за плечи. В манерах же Шпунтика вдруг обнаружилось величие, присущее носителю дорогого костюма с галстуком, коим он теперь являлся. Он аккуратно поддел руки друга двумя пальцами, снял их с себя, как мертвые лианы, и глянул на него сверху вниз:

– Послушай… хм… у нас куча бабок и пистолет. Мы горы можем свернуть, а ты мелочишься. Я разрабатываю план, ты же мне только мешаешь своим нытьем.

– Какой план? – зачарованно пролепетал Винтик, от внимания которого не укрылись разительные перемены, происшедшие с другом за последние полчаса.

– Какой, какой… – Шпунтик нахмурился. – Как лучше использовать огнестрельную удачу, которая сама приплыла в наши руки.

– И?

– И! – передразнил он. – Я же не Архимед, чтобы орать «эврика» ни с того ни с сего. Я должен все обмозговать.

– А при чем тут костюм? – неожиданно напомнил ему Винтик. – Почему ты заграбастал себе костюм? И вообще, я уже испытываю по отношению к тебе классовую ненависть! Смотри, ты в пиджаке, при бабках и пистолете, а я все тот же трезвый голодранец. Это несправедливо, мать твою!

– Ну, не мелочись! – Шпунтик поморщился и легонько отпихнул его от себя. – Будет и у тебя костюм.

– Когда? – Разговор явно зациклился.

– Когда, когда… – проворчал Шпунтик, углубляясь в кусты.

Он вдруг замер. Винтик тут же налетел ему на спину.

– Тихо! – Шпунтик толкнул его в бок.

– Что – тихо? – Тот все-таки перешел на шепот. – Человек просто хочет узнать у лучшего друга, когда тот перестанет дурить и поделится с ним результатом…

– Тихо! – повторил Шпунтик, всматриваясь в просвет между ветками.

– Что – тихо? Я просто спросил, когда?!

– Когда? Да хоть сейчас! – Шпунтик нехорошо усмехнулся и кивнул на копошащихся в высоких зарослях крапивы Кудрявого и Беку.

В отличие от недавно пострадавшего Саши Косолапых, эти парни не носили шикарных костюмов, но их джинсы и кроссовки тоже имели вполне недурной вид.

* * *

– Я тебе говорил, что нужно молчать! – ворчал Кудрявый.

– Угу, – сдержанно отвечал ему Бека.

– Я тебе говорил, что никогда нельзя лезть в бутылку?!

– Угу…

– Особенно с нашим нервным шефом!

– Угу…

Кудрявый досадливо рубанул лопатоподобной ладонью по крапиве:

– Чего ты все заладил: угу, угу! Лучше бы ты в машине молчал!

– Угу, – не изменил себе Бека.

– А, что с тобой говорить. Тебя Принц задницей назвал!

– Тебя тоже, – тихо парировал Бека.

– Если бы ты не пришил чужака, мы бы сидели сейчас в шоколаде. – Кудрявый покалечил очередной ствол крапивы.

– А я телку на вечер заказал, – грустно вспомнил Бека.

– Зачем? – злорадно хохотнул товарищ по изгнанию.

– Как это?

– Как это! Что бы ты с ней делал, с телкой-то! В твои грабли, которые ты по недоумию называешь руками, вообще ничего доверить нельзя. Вон тебе Принц труп доверил, и что из этого вышло?! А?! А тут телка! Какая-никакая, а живой человек!

– Дерьмо ты! – после минутного раздумья изрек Бека.

– Ну да, конечно! – фыркнул Кудрявый. – Ты пристрелил постороннего человека, ты сунул его в чужую машину, ты эту машину проморгал, а я дерьмо. Очень логично!

– А кто трепался постоянно, так что шефа чуть не стошнило? – выказал неожиданное красноречие Бека.

– А кто прогнусавил последнее слово, из-за которого мы теперь по уши в крапиве?!

Он вдруг размахнулся и наотмашь врезал Беке по бритому черепу. Тот, охнув, повалился в жестокие заросли, откуда зло прошипел:

– Я тебе сейчас яйца откушу!

– Чего?! – Кудрявый развернулся, презрительно сплюнул и нырнул вслед за ним.

Крапива заходила ходуном, извергая двухголосье проклятий.

Этой несанкционированной баталией и воспользовались Винтик со Шпунтиком. Они подобрались на полусогнутых к дерущимся и застыли над ними, изготовившись напасть. Шпунтик вытянул перед собой руку с пистолетом, нацелив его на более упитанного Кудрявого.

– Эй, братья, – громко взревел Винтик, – покайтесь, и разойдемся с миром.

Возня утихла. Кудрявый и Бека уставились на грабителей в немом изумлении.

– Это что еще за проповедники, мать вашу?! – наконец поинтересовался Кудрявый, опасливо косясь на дуло пистолета.

– Мы из секты борцов за голую веру, – нагло соврал Винтик и подмигнул Беке.

– И что это значит? – Кудрявый хотел было подняться, но Шпунтик предупредительно взвел курок. Желание размяться у Кудрявого улетучилось само собой.

– Это значит, – начал развивать свою мысль Винтик, – что вера должна быть чистой, не оскверненной всяким барахлом. Чтобы поверить в вечное блаженство, нужно стать ближе к богу, а потому скинуть с себя одежды. – Тут он смущенно хмыкнул и добавил уже тише: – А заодно отдать нам все свои сбережения.

– Что это еще за гребаная теория? – хищно оскалился Кудрявый. – Никогда не слыхал ничего подобного.

Шпунтик дернул рукой с пистолетом, опередив его дальнейшие расспросы.

Малодушный Бека быстро стянул с себя майку и принялся лихорадочно расстегивать «молнию» на джинсах.

– Правильно понял меня, сын мой, – вошел в роль проповедника Винтик, – разденьтесь, и небесное блаженство снизойдет на вас быстрее, чем вы думаете.

– Да пошел ты! – возмутился строптивый Кудрявый. – Где это видано, чтобы сектанты вот так людей за здорово живешь в лесу раздевали. Ну, всякие там Аум Синрике – это я слышал. Там хоть уговаривают, наркотиками одурманивают. Это я еще понимаю. Человек дуреет и деньги несет в общую копилку. А вот так, внаглую, с пистолетом. Вы что, совсем с катушек свинтились, богомольники хреновы!

– Покайся, брат, – Винтик картинно всхлипнул, – тебе же лучше будет.

Бека уже успел стянуть с себя джинсы. В глазах его пылал благоговейный ужас, вызванный красноречивым проповедником.

Шпунтик снова потряс пистолетом в метре от носа Кудрявого.

– Разоблачись! И на тебя снизойдет царствие небесное! – грозно завывал Винтик.

Бека пустил слюни и снял носки. Дрожащей рукой он протянул Винтику свой пистолет.

– Да ты совсем охренел! – заорал на него Кудрявый.

Но Бека, окутанный религиозным дурманом, никогда не чувствовал себя ближе к создателю, нежели теперь. Ни один священник не говорил с ним так, как этот незнакомец. Надо заметить, что священники с ним вообще не говорили, поскольку за всю свою жизнь он зашел лишь в одну церковь, и то затем, чтобы умыкнуть оттуда икону Пресвятой Богородицы. После сего посещения с ним общался отнюдь не священник, а сотрудник ближайшего отделения милиции. Теперь Бека вдруг понял, как недоставало ему раньше, в его прошлой никчемной жизни, слова духовного.

– Давай и ты, блаженный грешник, последуй примеру этого мирянина, – обратился Винтик к упирающемуся Кудрявому. – Оголись, ибо сказано, что покровы мешают душе открыться богу. И станут грешные праведниками. И откроется им царствие небесное!

– Ну, ты, блин, загнул! – восхитился Шпунтик, не забывая стращать строптивца пистолетом.

Кудрявый, недобро косясь на кротко внемлющего речам Беку, нехотя стянул с себя майку.

– Сначала оружием поделись, – напомнил ему Шпунтик.

– Тебе ствол или пулю? – прошипел Кудрявый.

– И то и другое, – усмехнулся Шпунтик.

– Покайся! – взревел Винтик, воздев руку с пистолетом Беки к небу. – Покайся!

– Срань господня! – ругнулся Кудрявый и откинул свой пистолет подальше в крапиву.

Спорить с двумя вооруженными придурками он посчитал делом бесперспективным, а потому, лишившись оружия, принялся стягивать с себя штаны.

– Очиститесь, братья! Идите с миром. Не отчаивайтесь! Бог всех простит, бог всех любит! Даже таких, как вы! – громогласно закончил Винтик, после чего резко направил пистолет дулом в лоб Кудрявому.

Шпунтик дернулся и боязливо покосился на приятеля:

– Эй, не перегибай палку!

Лес неожиданно наполнился странным, явно нарастающим завыванием. Бека затрясся всем своим голым телом и с мольбой обратился к потускневшему предвечернему небу.

– Добро пожаловать в рай, очистившийся грешник! – Винтик взвел курок.

– Говорю тебе: остановись! – рявкнул Шпунтик.

– Зачем? – Винтик склонил голову, рассматривая раздувающего, подобно разгневанному быку, ноздри Кудрявого. – Ему же самое место на небесах. Я этого хочу, он этого хочет, и бог этого хочет.

– Я этого не хочу! – хрипло возмутился Кудрявый.

– А воли бога для тебя недостаточно? – зло прищурился Винтик.

– Я же сказал: брось дурить! – заорал на товарища Шпунтик.

И тут на несчастные жертвы снизошло неожиданное спасение. Из-за деревьев хлынула толпа непонятно откуда взявшихся орущих девиц. Сметая кустарник и заросли крапивы, лавина поглотила в себе и Винтика, и Шпунтика, вмяла в землю голых Беку и Кудрявого, а потом с воем понеслась дальше. Когда шум утих, смятая трава вновь зашевелилась.

– Что это было? – Кудрявый боязливо огляделся по сторонам, ища грабителей с пистолетами. Но они сгинули в толпе девиц.

– Не знаю, – прокряхтел Бека, пытаясь встать на ноги, – может быть, божье благословение?

– Где ты видел такое божье благословение?! И вообще, какого хрена богу понадобилось тебя благословлять!

– Не все, что видимо, – истина! – многозначительно изрек Бека, явно сроднившись с ролью новоявленного праведника. – Это было очищение.

– Не знаю, что это было. – Кудрявый пошарил в крапиве, достал свой пистолет и, оглядев его со всех сторон, удовлетворенно крякнул. Но мы с тобой теперь не только не при делах, но еще и без штанов. Хорошо, хоть трусы оставили.

Бека брезгливо покосился на приятеля. Он не понимал, как того все еще может занимать материальная ерунда.

– Давай подымайся, богомолец хренов! – скомандовал Кудрявый, не желая замечать душевное перерождение Беки. – Нужно где-то одежду раздобыть. А потом найдем Принца и бросимся ему в ноги. А то от этой святой жизни у меня уже мурашки по коже.

* * *

До взрыва осталось 15 часов 04 минуты 47 секунд.

Джеф хлопнул глазами и судорожно заглотнул воздух. В ушах у него стоял звон. Сквозь этот звон он слышал бурную перебранку двух незнакомых ему девчонок, и с каждым их новым словом тиски холодного ужаса все плотнее сжимали сердце. Оно уже не билось, а лишь слабо трепыхалось где-то у левой лопатки.

– А кто тебя за язык тянул! – кричала темненькая девчонка.

– Потому что ты жуткая зануда! – находя столь странный ответ вполне логичным, шипела та, что со светлыми кудряшками.

Джеф почему-то подумал в эту минуту, что темненькая более подошла бы ему для показного романа, именно такой и должна быть девушка молодой «звезды» – тонкая кость, ладное, упругое, как у молодой пантеры, тело, стильная короткая стрижка и полная независимость в черных глазах. Девчонка эта показалась Джефу такой колючей, что он не удивился бы, если бы и в самом деле увидал у нее на голове вместо волос иголки, как у ежа.

«Н-да… – подумал про себя репер, глядя на темненькую, – еще та стерва…»

Она бы точно сгодилась ему в подружки. Его продюсер просто рыдал бы от восторга и такую бы акцию в средствах массовой информации провернул, что скоро в каждой, даже самой убогой подворотне все пацаны и все девчонки знали бы, что у их кумира появилась вполне достойная зазноба.

И все-таки самому реперу больше нравилась вторая – со светлыми кудряшками. Она так трогательно походила на олененка, что Джеф сразу же придумал ей имя Бемби. Еще он с тоской подумал, что судьба-злодейка разлучила их, даже не познакомив. Ну как можно появиться на людях с девушкой, которая совершенно не подходит по имиджу? Она такая нежная, такая ранимая, хоть и кричит сейчас в машине так, что уши закладывает. Все равно Джефу казалось, что если бы речь не шла о каком-то мертвом парне, якобы хранившемся в багажнике «девятки», в которой они все сидели, и если бы тут не было стервозной брюнетки, так напористо наезжавшей на всех и вся, то белокурая Бемби превратилась бы в трогательное существо. Ее синие глаза подернулись бы мечтательным туманом, а щечки – нежно розовым румянцем.

– И что теперь нам делать? – громко спросила брюнетка, в упор глядя на Бемби.

Та потупилась и грустно вздохнула. А Джеф замер, поняв, что, углубившись в совершенно напрасные мечты, пропустил нечто важное, касавшееся его собственной участи.

– Нет, ты напортачила, ты и решай, – настаивала стервозная брюнетка.

– Эй, девчонки. – Джеф попытался встрять в обсуждение. Вышло вяло и хрипло. Однако вполне результативно, потому что обе обернулись и требовательно уставились на него. Под этими взглядами он окончательно стушевался, а потому промычал уже нечто совсем невразумительное: – Это… как бы… что-то я не…

Стервозная брюнетка помолчала с минуту, ожидая продолжения. Потом скривилась:

– Н-да. Впечатляющая речь! Ты что, под дождь попал? – Она ткнула пальцем в его мокрую грудь.

– Почему под дождь, – затравленно пролепетал репер, под брандспойт.

– Только не говори, что ты пожарник. – Темная девица обидно хмыкнула, мол, никакой ты не пожарник, а самое настоящее дерьмо, еще и мокрое.

– Перестань издеваться, – хмуро приструнила ее Бемби. Кровь Джефа слегка потеплела от горячей благодарности.

Ободренный поддержкой, он ответил брюнетке:

– Если в солнечную погоду человек идет по лесу в мокрой одежде, значит, у него за плечами целая история.

Брюнетка склонила голову и, скупо улыбнувшись, заметила:

– Неплохо для трясущегося молокососа. Наверное, у тебя по литературе пятерка, мальчик.

– Перестань на него давить. – Бемби дернула ее за руку. – Пусть он идет своей дорогой.

– Ты хоть понимаешь, куда его ноги приведут после того, как он все узнал? – брюнетка даже задохнулась от возмущения.

– Ну, ты же не предлагаешь его убить? – Бемби пожала плечами и опасливо покосилась на Джефа.

Что-то такое сверкнуло в этом взгляде, что намекнуло несчастному реперу о совсем не благоприятном исходе сегодняшнего муторного дня. Судя по всему, сама Бемби вполне допускала, что его – «звезду» молодежной эстрады – можно замочить как нежелательного свидетеля.

– Есть другие предложения? – Брюнетка окинула его еще менее приятным взором, от которого все самые пессимистичные предположения становились более чем реальными.

Джефа затошнило. Он не хотел признавать, но это был страх. Животный страх за собственную шкуру.

– Эй, – довольно звонко вскричал он, – хватит дурить! Вы что, не узнаете меня?!

Это был порыв отчаяния. Девчонки разом нахмурились, видимо, прикидывая, с кем сидят в машине. Достойных идей у них не нашлось.

– Надеюсь, ты не воскресший Элвис Пресли? – ехидно поинтересовалась брюнетка.

– Нет, я ныне здравствующий Джеф… Во всяком случае, пока здравствующий… – Он с трудом подавил малодушные рыдания.

– Ой! – Бемби всплеснула руками. – Я не верю!

– А чего не верить, – тускло удивился репер, – я тот самый Джеф, из-за диска которого вы переругались, а я, кажется, вляпался в историю по самые помидоры.

– Много ты знаешь о том, кто куда вляпался, – зло огрызнулась брюнетка, разглядывая его так, словно изучала букашку под лупой.

Джефу стало совсем холодно. Ему показалось, что эта суровая черноволосая тварь сдирает с него кожу, чтобы установить подлинность его личности.

– А что ты делал в лесу? – Синие глаза Бемби восхищенно распахнулись. Нет, в них не было тупого идолопоклонства, какое пылало у тех девиц, что гнали Джефа по лесу. В синих глазах Бемби полыхало удивленное восхищение, искрящееся сознанием собственного достоинства. Во всяком случае, так показалось Джефу.

Взгляд Бемби придал ему чуть-чуть уверенности. Он даже приосанился.

– Клип снимал, – хмуро поведал он.

– В лесу, – брюнетка снова растянула тонкие губы в ухмылке.

– Нужно было в лесу снимать, вот и снимали. Это же работа. – Репер вяло повел плечом, показывая несостоятельность ее недоверия.

– Ну, допустим, ты Джеф, – ехидно процедила черноволосая сучка, – хотя я в этом и сомневаюсь…

– А я нет! – выпалила милашка Бемби, в которую Джеф тут же благодарно влюбился. – Я его узнала.

– Это потому, что у тебя не только большая задница, но и голова пустая, – ругнулась брюнетка.

Джефа переполняли чувства. Ему хотелось задушить язвительную заразу. Даже руки зачесались.

– Ну что же, послушаем обладательницу плоской попки и большой, утяжеленной мозгами головы. – Бемби с надрывной надменностью хмыкнула. Она хотела показаться неуязвимой для грубых шуток спутницы. И все-таки на ее прекрасные глаза навернулись слезы, а щечки стали пунцовыми.

– Мне вообще плевать, кто засел в мою машину. Меня больше интересует, как его замочить!

– Что?! – в один голос взревели Джеф и Бемби.

– Пуль у нас не так много, – невозмутимо продолжала брюнетка, явно размышляя вслух, – а тупым ножом пилить шею… Брр, – она передернула плечами, – ужасно нудное занятие. Это если я его еще удержу. Впрочем… – Она снова оценивающе оглядела мгновенно скорчившегося на сиденье Джефа… – Впрочем, если навалиться и связать…

– Ты совсем охренела! – Из его груди вырвался писк. А хотелось кричать. Да так громко, чтобы лопнула треклятая машина, чтобы освободился путь к бегству. Толпа разъяренных поклонниц в эту минуту показалась реперу вполне приятной компанией. Он не прочь был встретиться с ними прямо сейчас. Немедленно!

– В самом деле, – Бемби испуганно икнула, – рехнулась, что ли?!

– Не знаю, как у вас, а у меня нет времени нюни распускать. – Голос брюнетки стал напоминать неприятный звук, какой получается, если с силой тереть наждачную бумагу о железо. – Уже почти стемнело. Еще час, может быть, полтора, и появятся звезды. А мне не хочется ковыряться с покойником до самого рассвета… – Тут она запнулась, покосилась на Джефа и процедила: – С двумя покойниками…

Джеф дернулся к дверце, вцепился в ручку окоченевшими пальцами, лихорадочно задергал ее, пытаясь вырваться на свободу. В какую-то из этих лихих секунд сознание его сжалось в горошину и спряталось где-то в мозжечке. Вся его деятельность теперь подчинилась одному импульсу – бежать. Бежать из этого кошмара.

Пыхтя от натуги, краем уха он слышал их голоса. Черная орала ему: «Сидеть!», беленькая, кажется, пыталась ее урезонить. Черная хватала его за руки, мешая возиться с дверцой, беленькая лупила спутницу кулачками, всем своим нежным существом желая Джефу долгой и счастливой жизни. Джеф оценил ее порыв. Когда-нибудь он найдет ее. Возможно, ему придется туго, ведь если девушка, даже самая хорошенькая, связалась с такой черной акулой, долго ей на свободе не гулять. Но ничего. Когда-нибудь Джеф отыщет ее в далекой северной колонии строгого режима. Он зайдет к ней в камеру и подарит цветы. Большой букет цветов. Пускай знает, что не все артисты сволочи!

Дверца резко распахнулась. От неожиданности репер вывалился на грунтовую дорогу и замер. В машине не утихал шум женской битвы.

– Идиотка! – истерично заорала черная сволочь. – Дура толстозадая! Он же сбежал!

– И замечательно! – крикнула ей Бемби.

– Черт! Черт-черт-черт! – взвилась брюнетка. – Сто раз черт! Нам его не догнать!

Джеф не стал ее разубеждать. С необыкновенной для человека прямоходящего прытью он помчался в кусты Подобно орангутангу.

* * *

– Дура! Дура! – кричала Алиса, молотя кулаками по сестре. – Сумасшедшая!

Лина вяло отражала удары, глядя вслед Джефу.

– Ненормальная идиотка! – Алиса схватила ее за плечи и сильно тряхнула.

Голова Лины мотнулась взад-вперед. Она нахмурилась, а потом разразилась хохотом. Алиса испуганно замерла, забыв отцепиться от ее рук. А Лина все хохотала и хохотала. Сначала тихонечко, лишь всхлипывая, потом громче, судорожно глотая воздух и, наконец, истерично, до слез.

– Лина! – Алиса не на шутку испугалась за душевное здоровье сестры. Она отцепилась от нее, потом аккуратно тронула за плечо: – Лина, ты чего?

– Ой! – Та всхлипнула, замолкла, глянула на перекошенное лицо сестры и снова разразилась гомерическим хохотом.

– Лина! Линочка! Ну чего ты?! – Алиса нервно всхлипнула. – Перестань, пожалуйста!

Так продолжалось минут пять, а может быть, и все десять. Лина то затихала на мгновение, то вновь закатывалась в хохоте.

Потом Алисе надоело волноваться. Она отпустила ее и, откинувшись на спинку своего сиденья, зло проворчала:

– Вот еще только сумасшедшей сестрицы не хватает! Я даже до аптечки добраться не могу. Ну надо же додуматься – запихнуть аптечку в багажник! Никто не понимает, как важно хранить лекарства поблизости. Думают, что аптечка на крайний случай. Ну? Крайний случай уже наступил. И где ваша аптечка?!

Пока она ворчала, Лина пришла в себя. Все еще хихикая, она толкнула сестру в бок локтем:

– Здорово же мы его напугали!

– Я бы на тебя посмотрела, если бы кто-нибудь начал обсуждать методы твоего умерщвления, да еще с таким серьезным видом. Я тебя вообще не понимаю. То орешь, что я проговорилась, то сама угрожаешь глотку перерезать первому встречному! – недовольно пробурчала Алиса.

– Надо же было как-то от него избавиться, раз уж ты так глупо проговорилась, – пожала плечами Лина, моментально приняв надменный вид. – Ты же только болтать да кокетничать способна.

– Я и не думала кокетничать, – огрызнулась сестра.

– Ну, конечно! Думаешь, я не видела, как ты пожирала его своими маслеными глазками!

– Зато тебе стервой притворятся не нужно было. Потому что ты стерва и есть!

– А ты потаскушка самая настоящая. Только и ищешь, перед кем бы покрутить своей здоровенной задницей! Надо же, даже посреди леса нашла зачуханного малолетку и давай наяривать!

– Между прочим, это был Джеф, если ты еще не поняла. Джеф! Ты только что спугнула Джефа! – Алиса с досады брякнула ладонями о коленки. – Поверить не могу!

– Может быть, он и Джеф, а на поверку обыкновенный зачуханный малолетка. Да еще и трус, каких поискать! – Лина фыркнула. – Только такие дурехи, как ты, способны рядом с ним визжать от восторга.

– Ты просто завидуешь, потому что я ему понравилась, а ты нет!

– О да! – Лина брезгливо сморщила нос. – Я завидую. Я бы полжизни отдала, чтобы прыгнуть в его койку. Но ты опять выхватила у меня пальму первенства. В койку к мокрому, зачуханному, трусливому пацану первой влезешь ты! Только не задави его своим толстым задом.

– Господи, Лина, – Алиса утомленно вздохнула, – ну, почему ты такая зануда!