Текст книги "Одна минута славы"

Автор книги: Анна Михалева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Сашку?! – Лариса нервно усмехнулась. Судорожно сглотнув, отрицательно покачала головой.

– Тогда кто?

Гостья вздохнула:

– Игорь…

– Игорь?! С чего ты взяла? – «То ли она глупее, чем кажется, то ли решила предпринять последнюю и отчаянную попытку спасти своего возлюбленного».

– Он просто маньяк. Я только сегодня поняла. Он же романтический неудачник, поэтому ему нужна недосягаемая мечта. А чем не мечта та, которой уже на свете нет?

«Хм… скорее второе, чем первое».

– Но почему ты боишься?

– Я знаю, что ты думаешь на Сашку. Но он тут ни при чем. – Лариса сбилась на скороговорку: – Не понимаю, почему ты не могла потерпеть неделю-другую и зачем с ним связалась, но он не убийца. Сашка честный парень. Что берет деньги – это верно. Но он пытается помочь, а не убивает!

– Тогда в чем дело? – Алена хотела посочувствовать подруге, да отчего-то не получалось. – Игоря я не пущу на порог. Почему ты трясешься?

– Отмени встречу с Сашкой.

– Но мне она нужна.

– Да брось притворяться! – Голубые глаза Ларисы сверкнули. – Он мне не верит, потому что идиот. Ты не дура и не сопливая трусиха, как остальные. Ты хочешь его подставить. Пожалуйста, Алена, отмени встречу. Не открывай ему дверь. Он не так плох, как ты думаешь. Сашка – замечательный человек, просто заигрался. Он не понимает, что игры кончаются…

– Вот именно. – На пороге спальни появился Терещенко. Вид у него был суровый.

Лариса вскочила с кресла и кинулась было в прихожую. Внезапно остановилась и повернулась к Алене:

– Я дура, да?

В этот момент Алене наконец стало жаль ее. Она сказала:

– Ларис, не бери в голову. Сама же говорила, полюбила козла, так признай, что он козел. С кем не бывает?..

Лариса тихонько заплакала. Слезы медленно струились по ее щекам. Не проронив больше ни звука, она побрела в спальню, к остальным узникам.

– Ну, все! – Алена снова плюхнулась в кресло. – Больше посетителей не ожидается.

– Будем надеяться, – усмехнулся Вадим. – А про козла мне понравилось.

– Что это вы имеете в виду? – Алена покраснела.

– Так, – улыбнулся он и вдруг весь подобрался. – Готовность номер один. Он идет.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу, – повторяла Алена, пытаясь унять бившую ее дрожь.

И снова в дверь позвонили.

– Хоть бы это все скорее кончилось!

На этот раз Алена не стала медлить, сразу же открыла дверь, впустила Сашку в квартиру и быстро прошла в гостиную. Он, разумеется, последовал за ней.

– Вот деньги. – Она кивнула на пакет, лежащий на журнальном столике.

– Что с тобой? – удивился Сакисян.

«Ничего себе, – возмутилась Алена, испытывая к гостю даже какую-то животную ненависть. – Приперся меня убивать – и еще спрашивает?»

Вместо ответа она лишь передернула плечами.

– Может быть, посидим, поговорим, – не очень-то уверенно предложил Сашка.

– Я устала. – Это была чистейшая правда. К тому же ей не хотелось впадать в сантименты. Хватит с нее Ларисы. Теперь она желала только одного – чтобы поскорее все закончилось.

– Как хочешь, – Сакисян, похоже, обиделся. – Можно подумать, это мне нужно.

«А кому же еще!» Ей захотелось съездить ему по затылку чем-нибудь увесистым.

– Я разговаривала с Ларисой, – пробормотала она и в растерянности замолчала.

Реплика не была запланированной и являлась чистым экспромтом. Просто Алене подумалось, что неплохо бы Сашку напугать. И ей вдруг показалось, что Сашка и впрямь встревожился. И еще она каким-то образом почувствовала, что Терещенко в соседней комнате готов лопнуть от напряжения.

– Ну… – нервно хохотнул Сакисян, – я тоже с ней разговариваю. И довольно часто. Не понимаю, как это относится к нашим делам.

– А тебя не удивило, что я живу по соседству с Ольгой Харитоновой? – Алена поняла, что ее понесло. Понесло, как Остапа Бендера, – неизвестно куда и неизвестно зачем. Но почему она вдруг решила заговорить с Сашкой на столь скользкую тему? Почему захотелось позлить его? Она прекрасно понимала, что ведет себя как полная идиотка, что Вадим прав, если ругает ее сейчас последними словами. Но Алена уже не могла управлять ситуацией. Может быть, она действовала интуитивно, может, просто по глупости, но слова уже были сказаны, и этого не исправишь.

Сашка же удивленно посмотрел на нее и развел руками:

– Ну и что?! Что ты этим хочешь сказать?

Тут бы и исправить ситуацию, придумать какие-нибудь объяснения, но Алене показалось, что так будет только хуже. Она глубоко вздохнула – и вдруг представила: вот сейчас следователь не выдержит, влетит в гостиную и выразительно покрутит пальцем у виска – мол, совсем, что ли, дура?!

– Я дружила с Лялькой Харитоновой, – бодро соврала Алена, чем, похоже, окончательно запутала Сашку.

Сакисян задумался. Наконец пробормотал:

– Ну и что? Ларка говорила мне, что это Харитонова посоветовала тебе пойти сниматься в нашем ролике. Я не вижу криминала…

– А ты считаешь, что должен быть криминал? – усмехнулась Алена.

– Ты про Ляльку мне с таким видом сказала… Можно подумать, это я ее убил!

«Вот нахал!» – мысленно возмутилась Алена. И проговорила с невинным видом:

– Ведь ей-то ты тоже обещал снять ролик с эфира.

– «Обещал снять ролик», – с усмешкой передразнил он Алену – получилось похоже. Она даже улыбнулась. Что ни говори, Сашка был очаровательным и очень даже талантливым – зря в актеры не пошел. – С чего ты взяла? Ничего я ей не обещал.

– Но она говорила… – растерялась Алена.

– Послушай меня. – Он уперся в нее взглядом. – Я делаю это только для тебя. Как большую услугу, понимаешь? Я и деньги бы не взял, но они для дела нужны. Если ты покупаешь вещь с помощью друзей, ты что, ожидаешь приобрести ее задаром?

– Но я ничего не покупаю. – Алена поняла, что крепко села в лужу.

– Ты покупаешь свое доброе имя, только и всего. Не хочешь, так и скажи. Чего я зря надрываюсь?

– Конечно-конечно. – Она попыталась исправить ситуацию – схватила Сашку за руку и потащила к столу, на котором лежали деньги. – Вот, можешь пересчитать! Просто я должна же себя обезопасить. Я же не дура полная!

Впрочем, сейчас Алена и сама сомневалась в своих мыслительных способностях. А вот у следователя Терещенко уже сложилось на сей счет собственное мнение. Это точно!

– Может, ты и расписку с меня потребуешь? – усмехнулся Сашка.

– Согласись, так мне было бы спокойнее.

Он сунул руки в карманы брюк и рассмеялся. Видимо, это был ответ на предложение написать расписку. В других обстоятельствах Алена бы обиделась, сейчас же обижаться не стоило.

– Да не трясись ты! – великодушно успокоил ее Сашка, даже по плечу похлопал.

– Может, выпьем? – Алена сделала вид, что действительно расслабилась, хотя от Сашкиного прикосновения колени у нее подогнулись.

– Неплохая мысль.

Она отскочила к бару и перевела дух. И тут же мысленно поклялась, что больше никогда не согласится остаться в одной комнате с убийцей, даже если в соседнюю набьются все омоновцы Москвы, усиленные десятком агентов ФБР и полусотней ребят из МОССАДа.

– Виски, водка, бурбон, джин? – бодро проговорила Алена, «заинтересованно» рассматривая бутылки. Да дела ей не было до бутылок, даже тех, которые стояли у самой стенки и остались еще с последнего приезда отца! Гораздо больше ее занимал вопрос: так ли уж она правильно поступила, что повернулась к Сашке спиной, не воспользуется ли он этим обстоятельством, не шарахнет ли ее по голове чем-нибудь увесистым? И тут ей в голову пришла совершенно неожиданная и абсурдная мысль. Алена ухмыльнулась, впрочем, Сакисян ее циничной ухмылки видеть не мог.

– У тебя богатый выбор, – он подошел и принялся через ее плечо разглядывать содержимое бара.

Алена стояла, пытаясь унять дрожь в пальцах.

– Так что будем пить? – просипела она. Алене сейчас было абсолютно все равно. Она бы стакан с керосином осушила, не поморщившись. Не то чтобы была законченной алкоголичкой, просто обстоятельства не те, чтобы выбирать напитки. Она даже подумала, что самый простой выход – самой чем-нибудь по голове себя долбануть, чтобы больше не мучиться в ожидании.

Может быть, гость почувствовал, как ее трясет, и пожалел – а скорее всего просто вдоволь нагляделся на бутылки, поэтому вернулся к столу и небрежно кивнул:

– Давай бурбон.

Алена с великим облегчением извлекла бутылку и два бокала. Поставила все это на столик и даже сумела улыбнуться.

– Вот и славно. – Сашка разлил напиток и торжественно произнес: – За предстоящий успех операции!

– Ой! – Она вспомнила про свою шальную идею: – Музыка!

– Ну прямо как в лучших домах…

– Почему «как»?! – Алена подскочила к музыкальному центру и ткнула пальцем в клавишу. – Я тут такую песенку раскопала, закачаешься! Ничего не напоминает?

Разумеется, из колонок тут же заворковал Элвис Пресли: «Love me tender…»

– Что? – не понял Сашка.

– Ну, «Тендер» – это же название того, что мы так усиленно рекламируем! Почему, интересно, эту песенку в рекламе не использовали?

– Наверное, потому, что существует закон об авторских правах. Представляешь, сколько нужно заплатить родственникам этого Пресли, чтобы они разрешили использовать песню в рекламе? Расходы нипочем не окупятся.

Она все еще сидела на корточках, к нему спиной.

– А может быть, это ты у нас такая гениальная, никому больше и в голову не пришло, – продолжал Сашка, но голос его стал каким-то вялым.

Алена слишком поздно сообразила, что находится в уязвимом положении дольше, чем требует самое атрофированное чувство самосохранения. Когда же она резко развернулась, то не удержалась на ногах и, вскрикнув, упала на пол. Заметив же в руке Сашки бутылку, она и вовсе потеряла самообладание. Да какое там самообладание, она так заверещала, что Сашка скорее всего оглох бы, если бы доблестные оперативники не повыскакивали из своих засад и не оттащили его в другой угол комнаты. Алена же разрыдалась – так же истерично, как рыдала незадолго до этого харитоновская Оксана.

Кто-то гладил ее по плечу, и она решила, что скорее всего это Вадим, если, конечно, у него было на это время. А если не Вадим, то вообще какая разница? У противоположной стены несколько милиционеров приводили Сакисяна в состояние задержанного. Сашка брыкался, пинался и орал, что все с ума посходили и он скорее всего – тоже, потому что понять ничего не может. Потом он стал кричать, что пришел просто в гости, но ему, похоже, так и не поверили.

Наконец Сашка угомонился, и его вывели. Выглядел он очень расстроенным. Только когда добрая половина оперативников покинула гостиную, сопровождая неудачливого директора съемочной группы, Алена осмотрелась и глубоко вздохнула. Ей показалось, что воздуха в квартире, стало больше, а по составу он стал чище.

– В какой-то момент я уже решил, что ничего не получится. – Вадим сидел в кресле и улыбался. – Представляете, как глупо бы выглядело: открывается дверь спальни, и оттуда выходят люди в камуфляже, которые гуськом покидают гостиную. Сакисян бы с ума сошел.

– Дала я маху, да?

– Ну… не буду отрицать. – Вадим подал ей руку.

Алена встала с пола и тут же плюхнулась на диван.

– А почему же вы выскочили? – спросила она.

– Когда вы включили музыку, он дернулся, застыл на секунду, потом взял бутылку и осторожно подошел к вам. Вы сидели к нему спиной. Может быть, я и поспешил, но, знаете, у следователей тоже нервы не железные. Одно дело сидеть в кустах, дожидаясь, когда бандиты на разборке отстреляют друг друга, чтобы забрать оставшихся без особых потерь. Совсем другое – рисковать головой честной гражданки. К тому же очень симпатичной! – Он улыбнулся.

– Смотрите, осторожно! Со мной пообщаетесь, так и кокетничать научитесь. – Она погрозила собеседнику пальцем.

– Авось для дела сгодится.

– Может быть, выпьем?

– Как вы себе это представляете? Я же при исполнении.

– Вадим, мы технику разбираем, – окликнули его из спальни.

– Угу, – отозвался Терещенко. Затем снова обратился к Алене: – Как вы себя чувствуете?

– Да ничего. Затылок побаливает, – призналась она.

– С чего бы это?

Они рассмеялись. Рассмеялись разом, не сговариваясь. Алене стало легко и приятно.

– Как хорошо, что все закончилось, – вздохнула она.

– Может, я не вовремя? – раздался из дверного проема до отвращения знакомый голос.

Вадим с Аленой посмотрели в сторону прихожей. В дверях стоял Константин Бунин. Вид у него был дурацкий: в одной руке – букет садовых ромашек, в другой – какой-то длинный сверток. Он озирался, провожая взглядом попадавших в поле его зрения оперативников – те расхаживали по квартире, сматывая проводки и перетаскивая свою сложную аппаратуру.

– Все, Вадим, – выдохнул один из них, – мы закончили. Можно ехать.

– Только заберите всех из моей спальни. Вы обещали, – напомнила Алена.

– Непременно, – улыбнулся оперативник, – эта дама харитоновская меня за руку укусила.

– Борька ей рот зажимал, чтоб не кричала, – со смехом пояснил Терещенко. – Когда ее на кровать положили, она бог весть что вообразила.

– Так у тебя гости? – Бунин кивнул на оперативника.

– Странно, что ты заметил, – не очень-то дружелюбно отозвалась Алена.

– А что я пропустил? – Бунин нерешительно шагнул в комнату.

– Все, – усмехнулась она.

– А поподробнее?

В этот момент оперативник Борис и его напарник вынесли из спальни вяло сопротивляющуюся Оксану – она тихонько подвывала. Следом, понурив голову, шел Генка Харитонов. За ними под руки вели Игната Робертовича. Лариса шла самостоятельно. Замыкали процессию еще двое в камуфляжной форме и с автоматами наперевес.

Бунину пришлось посторониться. Когда в комнате народу поубавилось, он тяжело вздохнул и спросил:

– А что происходит? Я ведь так ничего и не понял… Пойду я, пожалуй…

Алена не стала его задерживать.

* * *

Когда последний оперативник вышел из квартиры, Терещенко наконец отлепился от кресла, в котором пребывал до сих пор, по всей видимости, предаваясь невеселым раздумьям.

– Ну, что ж… – Алена развела руками.

– Рано радуетесь! – усмехнулся следователь и прошел в прихожую. – Так просто мы с вами не расстанемся. У нас впереди еще много деловых встреч.

– Жаль, – вздохнула она.

– Жаль – чего?

– Жаль, что деловых. Я надеялась, что вы меня в кино пригласите. А то мне теперь не с кем в обществе появиться.

– Я учту. – Вадим покраснел, из чего Алена сделала вывод, что ничему он не научился, пока с ней общался. По крайней мере, так и остался застенчивым. Может быть, это и к лучшему.

– Как бы там ни было, но преступника мы поймали. Так что вам нечего бояться…

– Вы на самом деле уверены, что Сашка Сакисян убийца?

– По-моему, не стоит сомневаться.

– Но доказательств-то у вас нет! Только уверенность.

– Доказательства я еще до полуночи добуду, – заверил Вадим таким тоном, что сомневаться не приходилось.

– Знаете, я как-то в лесу была, как раз в компании с Сакисяном. Там кукушка куковала. Так вот я спросила у нее, сколько мне жить осталось. А она улетела, так и не ответив… – в задумчивости проговорила Алена.

Терещенко, уже собиравшийся было покинуть квартиру, задержался в дверях, взял Алену за руку:

– Это от нервов. Давайте завтра поедем в этот лес, найдем живую кукушку и заставим прокуковать правду. Я лично прослежу, чтобы она ни дня вам не убавила.

– Идет, – рассмеялась Алена.

В этот момент зазвонил телефон. Терещенко кивнул – мол, говорите, я подожду. Алена сняла трубку.

– Аленка, детка! Где ты пропадаешь?

Она сделала большие глаза и проворковала:

– Где я пропадаю? Теть Тая, это вы, по-моему, в отъезде были!

– Ой, правда! Просто я думала, что ты все телефоны оборвала. Я чего-то за тебя волнуюсь.

– Ну… – Алена посмотрела на Вадима, который предусмотрительно прижал палец к губам: мол, до поры до времени не стоит трепаться, в интересах следствия. – Ну, в общем-то, напрасно.

– А у меня куча новостей, – с необычайной живостью затараторила тетка. – Я жила у Катерины, замечательный район: зеленый, ухоженный. Там сосед, вдовец…

– Так! Пропал мой английский! – выдохнула Алена.

– Не понимаю – при чем здесь твой английский? Он, разумеется, поляк, потому что всю жизнь прожил в Варшаве. Но ты представляешь, он сносно говорит по-русски! Мы так сдружились!

– Тетя Тая, ты очень ветреная натура! – с чувством проговорила Алена. – Мне стыдно за такую аморальную тетку!

– Господи боже! Не ты ли мне талдычила, что я должна общаться с мужчинами! Игната Робертовича в зубах приволокла…

– Игнат Робертович… – Алена снова повернулась к Терещенко, но тот почему-то помотал головой.

– Вадим! – позвали снизу. – Терещенко!

Вадим кивнул.

– В общем – это не телефонный разговор, – подытожила Алена. – Я приеду!

– Я ставлю тесто! – с готовностью отозвалась тетка Тая.

– Все, жди.

Алена положила трубку.

– Давайте мы довезем вас, – предложил Терещенко.

– Ой, ну что вы! Я полчасика посижу, потом возьму машину.

– Но ведь уже почти одиннадцать! – Он выразительно посмотрел на часы.

– Всего четверть одиннадцатого. Детское время. Надо же, как все быстро завершилось. К тому же я еще не знаю, может, и вообще не поеду, может быть, на завтра перенесу. Все-таки я устала очень.

– Именно так я бы и поступил на вашем месте, – улыбнулся Вадим. – Отоспитесь, завтра навестите тетю.

– Наверное…

– И все-таки дайте ее телефон. Я через час вам перезвоню. А то у вас семь пятниц на неделе.

Она продиктовала теткин телефон. Он сунул записную книжку в карман и снова застрял в дверях.

– Идите же, вам еще допрос проводить. И так до утра провозитесь.

– Ну да. – Вадим шагнул за порог. – Значит, я перезвоню.

Она кивнула и закрыла дверь.

Глава 29

Походив по опустевшей квартире минут десять, Алена все-таки пришла к выводу, что не сможет спокойно уснуть. Она вообще не уснет, если не отвлечется от воспоминаний о недавних приключениях. В этом случае выгоднее поехать к тетке. Да и вообще, наверное, стоит немного пожить у нее, как-то спокойнее. Алена вдруг поймала себя на мысли, что арест Сакисяна для нее ничего не решил. Она была по-прежнему напряжена, словно убийца продолжал ходить где-то рядом. Быстро собравшись, Алена выскочила на лестничную площадку.

– Ой, здравствуйте. – У дверей Харитоновых стоял агент по недвижимости. Похоже, он уже успел позвонить в дверь – и не один раз. Теперь вот переминался с ноги на ногу, не зная, что дальше делать. Выглядел он точно так же, как и в прошлые их встречи, то есть никак. Та же кепка, тот же засаленный пиджачок, помятые брюки, запыленные ботинки, старый портфельчик.

– Что ж вам так не везет! – улыбнулась Алена. – Их опять нет.

– Да что же они надо мной измываются! – Агент впервые вышел из себя, но не бурно, словно боялся наделать лишнего шума. – Сами же позвонили, сами позвали – и опять!

– Они приходили, только вынуждены были уйти. А вы допоздна работаете! – Она оглядела его с интересом, раздумывая, удалось ли ему хотя бы одну сделку заключить? И еще: на кой черт Генка связался с таким хилым типом, нет, что ли, в Москве приличных агентств по недвижимости? За квартиру в их доме радо было бы взяться любое, даже самое респектабельное. Почему этот?

– Они сказали, что в десять могут. Я уже и покупателя пригласил. Он, наверное, едет. Неудобно получится! – вздохнул мужичок.

– Это точно, – кивнула она.

– Послушайте… – Из-под козырька тряпичной кепки с надеждой блеснули глаза. – Может быть, вы разрешите мне позвонить? Я вас не задержу. Только скажу покупателю, чтобы не ехал. Может, еще застану его дома или по мобильному.

Алена пожала плечами – почему бы не помочь несчастному неудачнику? В конце концов, его звонок займет не более пяти минут. Она распахнула входную дверь и пропустила его в квартиру. Агент тут же юркнул к телефону в гостиной и стал нажимать пальцем кнопки.

– Занято, – сообщил он несколько минут спустя. – Я не покажусь вам последним нахалом, если попрошу вас принести стакан воды? Пить очень хочется.

– Как насчет пепси? – улыбнулась Алена и пошла на кухню, к холодильнику. Все-таки в его несчастьях и она виновата. Если бы она не договорилась с Харитоновым встретиться сегодня, его бы не забрал Вадим и он бы благополучно встретился с этим мужичком.

– Лимонад – это уже слишком! – донеслось из гостиной. – Но если вам не жалко, я буду вам очень признателен.

Алена налила пепси в стакан, на всякий случай прихватила с собой и бутылку и вернулась в комнату. Агента она не увидела.

– Эй, где же вы?! – позвала Алена, чувствуя какое-то странное беспокойство.

Мужичок не ответил. Алена пожала плечами, решив, что странный человечек ее не дождался и ушел. И вдруг услыхала за спиной легкий шорох, потом – характерный звук, похожий на шепот падающей звезды. И только после этого ощутила дикую боль в затылке. Ноги ее подкосились, она уронила стакан и почему-то подумала о том, что пепси прольется прямо на ковер и потом придется его долго чистить.

* * *

Алена очнулась с явственным ощущением дискомфорта. Сначала ей показалось, что ее левую ногу пытаются заложить ей за ухо, однако, с трудом разлепив глаза, она поняла: ее пока всего лишь приподнимают, дабы привязать к подлокотнику кресла. Поза ей не понравилась. Она постаралась скрыть до поры до времени, что пришла в себя. «Агент по недвижимости» был занят манипуляциями с ее ногой, он сосредоточенно сопел. Фоном его сопению служила все та же незатейливая песенка – «Love me tender» в исполнении Элвиса Пресли, который распевал теперь из колонок ее собственного музыкального центра. «Вот подлец какой! – подумала Алена. – Мог бы и свой магнитофон захватить!»

Тут песня закончилась и сразу же началась снова – видимо, для преступника она действительно являлась чем-то вроде допинга. Алена же в этот момент песню возненавидела. Она осторожно попробовала пошевелить рукой, но руки оказались крепко связанными за спиной. Алена сразу поняла, что происходит и к чему все это приведет. Странно, но страха она не чувствовала. Наоборот, ее переполняла злая энергия, как в тот раз, когда на ее тело претендовал шофер Ивара Скрипки. Правая ее нога оставалась свободной. Она пошевелила пальцами и убедилась, что нога в рабочем состоянии. Затем повернулась и изо всех сил ударила мужичка в грудь. Тот отлетел на добрых два метра, перевалился через журнальный столик и хлопнулся на спину.

Она тут же приподнялась, пытаясь сообразить, что же делать дальше.

Первое, что пришло в голову: надо проверить, крепко ли стянуты ее запястья. Оказалось, крепче некуда.

В этот момент «агент» поднялся на ноги. Теперь неизменная кепка отсутствовала, и появилась возможность рассмотреть его как следует. Лицо его было из разряда тех, которые вспомнить невозможно, если счастливый обладатель лица не является твоим близким родственником. Внешность «агента» оказалась весьма неприятной – маленькие, глубоко посаженные глазки, дряблые и впалые щеки, тонкий «птичий» носик, тонкие губы, обширная лысина, покрытая коричневыми старческими пятнами.

– Зря стараешься, – гадко ухмыльнулся он. – У тебя руки связаны.

– Так это вы?! – с чувством, близким к восхищению, выдохнула Алена.

– В каком смысле?! – опешил «агент».

– Я же говорила, что тут работает маньяк, а мне никто не верил. – Она усиленно дергала руками, отступая от него и стараясь сохранять дистанцию, хотя и понимала: достаточно только ему пожелать – и дистанция будет тотчас же сокращена до нуля. – Я говорила, а мне никто не верил!

– Как это?!

Она посмотрела на мужичка с интересом:

– Расскажите же… мне. Я сгораю от любопытства. Почему вы убиваете?!

– Ты что, дура, что ли?! – озадачился «агент», но тут же постарался взять себя в руки, даже злобно засопел.

– Почему дура? Я месяц всех убеждала, что убийца – маньяк, которого не интересуют деньги. А надо мной только насмехались. Но я оказалась права. Ну, расскажите, зачем вы убиваете? – взмолилась Алена. – Что вам стоит, в конце-то концов. Я же ваш секрет унесу с собой в могилу. Для начала, почему эта песня? – Она кивнула в сторону одной из колонок. – Потому что в ней есть слово «тендер»? Кстати, с вашей стороны довольно цинично убивать под песенку, где поется про нежность! Я сама перевод смотрела: «tender» – значит «нежность», вернее, «нежный». Думаете, смешно издеваться над жертвой, распевая: «Люби меня нежно»?

– О! – простонал маньяк и закатил глаза.

– Ну, пожалуйста! Расскажите, – заныла Алена.

– Как ты себе это представляешь?!

– Да дело-то пяти минут… – Она изо всех сил пыталась ослабить путы на запястьях.

– Пяти минут?! – гневно перебил мужичок и засопел еще более злобно. – Да это дело моей жизни!

– Ну, конечно! – фыркнула Алена. – Вы убивать начали всего месяц назад.

– Я долго шел к этому. – Он успокоился так же внезапно, как и разъярился. Видимо, нервы у него были ни к черту.

Алена и не думала удивляться по этому поводу. Откуда у такого крепкие нервы? Он же маньяк, а это уже диагноз!

– Расскажите все по порядку, – попросила она, продолжая активно натягивать путы, дабы растянуть их. – Когда вы впервые поняли, что вам нужно убивать?

– Что за чушь?! – скривился преступник.

– Это не чушь, – наставительно заметила Алена. – Послушайте, я все равно никуда не денусь. Ну, могу я удовлетворить любопытство? И кому вы еще, кроме меня, можете все рассказать? Ведь вам же хочется рассказать! Вы слышите голоса?

– Какие голоса? – Маньяк прервал свое сопение и стал дышать нормально.

– Голоса, которые вам нашептывают волю всевышнего. Или что-то в этом же духе. – Алена почувствовала, что усилия освободить руки не напрасны, веревка немного ослабла, хотя пока чуть-чуть.

– А-а… – тихо простонал мужичок и схватился за голову, скрючившись вопросительным знаком. – А-а-а…

Алена терпеливо выжидала. Она пыталась освободиться.

Минут через пять мужик перестал завывать и взглянул на нее с болью в глазах.

– Ты меня убиваешь! – заявил он.

– Вам не кажется, что с вашей стороны подобные заявления по меньшей мере наглость?! – возмутилась Алена.

Видимо, он здорово шарахнул ее по голове. Она чувствовала, что волосы на затылке стали влажными и спутались – наверное, из раны текла кровь; голова же просто раскалывалась, а перед глазами плыло. Алена заморгала и помотала головой, скривившись от боли. Тем не менее эта экзекуция принесла положительный результат – зрение восстановилось, хотя и начало подташнивать. «Ну, с этим-то я справлюсь! – сказала она себе. – Однако нужно побыстрее что-то предпринять. Неизвестно, как долго я смогу продержаться, не свалившись в обморок».

– Я выражаю общественное мнение, – с гордостью прохрипел маньяк.

– Очень похвально, однако… – Она не поняла, к чему он это сказал.

Но маньяк ее уже не слушал, он вещал:

– Я знаю, как все страдают, я сам страдаю, и я мщу за все страдания.

– Здорово! – буркнула Алена, понимая, что долго не выдержит. Приходилось признать: храбриться бесполезно. Минут пять, от силы десять – и она потеряет сознание, может, вообще умрет. Если умрет, то ей, конечно, уже на все наплевать. Но если все-таки дело ограничится обмороком, то тут нужно вспомнить о Вадиме Терещенко, который обещал позвонить через час. Интересно, сколько времени ему потребуется, чтобы начать беспокоиться? И еще сколько, чтобы пуститься на ее поиски? Час? Два? Если больше – то это уже вряд ли будет иметь смысл.

– Я был простым смертным. – Он поднял глаза к потолку, словно вспоминая подробности своего существования в качестве простого смертного.

Алена попыталась изобразить заинтересованность. Через минуту мужик поморщился и продолжил:

– Я любил жизнь. Мне нравилась моя работа, мне нравились мои вечера. Я, знаешь ли, любил смотреть телевизор. Поначалу сериалы всякие; как сейчас помню, первым сериалом была «Рабыня Изаура», сказка! Потом, конечно, «Санта-Барбара». И еще «Просто Мария».

– Дивные воспоминания, – заметила Алена.

– Да… дивные, вот именно. Тогда еще не так часто показывали рекламу, потом чаще, чаще, чаще! – выкрикнул он. – Потом я стал сходить с ума. Это было ужасно!

– Как я вас понимаю, – попыталась улыбнуться Алена, чувствуя, что вот-вот повалится на пол, так и не успев высвободить руки. – Я тоже не люблю рекламу. Просто ненавижу.

– Порошки, колготки, бульонные кубики! – с болью в голосе продолжал маньяк. – Я за всю свою жизнь столько не знал наизусть, сколько сейчас названий помню. Они мне даже ночью снятся: «Галина Бланка», «Кнорр»… Ненавижу!

– «Магги» еще, если говорить о бульонных кубиках, – напомнила Алена. – А вообще, образование – это не так уж плохо.

– Не так уж плохо?! Это ужасно! Это единственное, что я помню, когда засыпаю. Новости даже из головы вылетают. Только эта проклятая реклама.

– Да ведь так и должно быть, – хмыкнула Алена. – Но я бы вам посоветовала пореже смотреть телевизор. Лучше книги читайте.

– Не-ет, – криво усмехнулся убийца. – Я придумал другой способ. Теперь я снова обрел удовольствие в жизни. У меня есть цель. Раньше я смотрел на экран, и злость моя оставалась со мной. Я хотел убить – убить этого пузатого повара с его «Кнорром», эту тетю Асю, чтоб ей пусто было… Но когда появилась реклама… – Он густо покраснел. – …Когда появился «Тендер», я взорвался. И понял, что мой час настал. Эти «Тендер» – последняя капля, переполнившая чашу моего терпения. Раньше я только хотел убить, разорвать на части, теперь убиваю.

– А почему спустя неделю? – выдохнула Алена и с ужасом поняла, что ноги ее подкосились – она падала.

– Эй-эй-эй! – испугался «агент», что теряет единственного благодарного слушателя. Он подлетел к девушке и принялся лупить ее по щекам.

– Не так сильно, – пробормотала Алена. – Хочу напомнить, что вы уже раскроили мне голову, так что не нужно делать это во второй раз.

– Ты не можешь сейчас отключиться, ты не можешь! – прошипел он. – Я еще не все сказал, что хотел. Я и половины не сказал.

– Мне кажется, я не выдержу оставшейся части. – Алена отчаянно боролась с одолевавшей ее дурнотой, но реальность отдалялась, теряла четкие очертания, расплывалась в слезовом тумане.

– Нет-нет-нет, – прошептал маньяк. – У меня есть, есть, есть…

Он схватил свой портфель, покопался в нем, наконец вытащил из него пузырек. Откупорил его и сунул Алене под нос. Резкий запах нашатыря мгновенно прочистил мозги. Вместе с вернувшимся сознанием вернулась и дикая боль в затылке, да еще и рука вдруг заболела так, что Алена застонала.

– Подожди! – Он погладил ее по волосам. – Ты должна подождать, я еще не все сказал.

– Ты извращенный, безумный сукин сын! – крикнула Алена.

– Нет, – с улыбкой возразил маньяк. – Я нормальный человек.

– Не обольщайся!

– Хочешь воды? – предложил он неожиданно потеплевшим голосом.

– Неси.

Пока он бегал за водой, Алена убедилась, что боль в руке спровоцирована вывихом в плече, который она умудрилась получить при падении. Но во всем есть положительные стороны – теперь она могла снять путы с запястий, потому что левая рука почти выскользнула из петли. Но Алена решила, что пока не стоит обнародовать свои достижения. Момент освобождения еще не настал.