Текст книги "Замок янтарной розы (СИ)"
Автор книги: Анна Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Мне хотелось, чтобы это был Ужасный Принц. Звуки его голоса, такие знакомые после наших блужданий в темноте, то мягкие и задумчивые, то яростные и бешеные, как волны бурливого моря, я встречала с особенным трепетом. Почему-то казалось, что с каждым новым витком этого очень странного разговора я становлюсь на шажок ближе к разгадке головоломки – что же он за человек. Кусочки мозаики перемешивались, образовывали все новые неожиданные узоры, но всё никак не желали складываться хоть в какую-то понятную картинку. Возможно потому, что у меня явно не доставало самых важных деталей, и истинный смысл разговора постоянно ускользал.
Но это оказался король. Тон его голоса – уставший, больной. Все знали, что монаршье здоровье в последнее время оставляет желать лучшего. Видимо, вспышки гнева лишили Его величество последних сил.
– Леди Дюпре! Мы выслушали вас со всем вниманием, учитывая важность вопроса. А сейчас удалитесь в свои покои. Надеюсь, не нужно напоминать, что в ваших же интересах хранить в строжайшей тайне каждое слово, услышанное здесь.
Баклажановая Леди пробормотала что-то подобострастно, и шорох юбок возвестил о её поспешном уходе со сцены. Могу представить, как она скрежетала зубами, когда ей не дали досмотреть последний акт спектакля. Но с её отсутствием будто воздух стал чище. Король меж тем продолжал:
– Ты прав, Генрих... Люди не любят вспоминать свои неблаговидные поступки. Но глядя на тебя, я думаю не об этом. Я думаю об ошибках и упущенных годах... Прости, Маделин, я знаю, что тебе нелегко это выслушивать… Но ты, сын! Ты всё равно не имеешь права так себя вести. После всего, что я сделал для тебя…
– Это всё было лишним. Лучше совершить один большой честный поступок во-время, чем кучу мелких для исправления последствий бесчестного.
– Какая теперь разница… Время не повернуть вспять.
– Быть может, я сумею.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь!
– О, поверьте мне – прекрасно понимаю! Да, всех последствий не исправить. Но я сделаю всё, чтобы хотя бы часть вашей клятвы исполнилась. Вы должны были сделать это давным-давно, когда получили по наследству Замок пурпурной розы – но позорно смалодушничали. А теперь вариантов осталось не так много.
– Самонадеянный юнец! Что за глупости ты вбил в свою упрямую башку? Ты же не можешь…
– Могу и сделаю. Я добуду замок розы – чего бы мне это не стоило! И возьму то, что моё по праву.
Всё это время в хрустальной пустоте раздавались только надтреснутый, севший голос короля и резкий, острый как клинок – принца. Остальные присутствующие, кажется, следили за беседой затаив дыхание, как и я.
Было полное ощущение, будто все мы балансируем над бездной. Что любой шаг, любое сгоряча и в сердцах сказанное слово этих двух мужчин, которые по своему положению намного больше, чем просто люди, и от которых зависят судьбы столь многих, – может сдвинуть колесо истории. На меня вдруг накатило понимание, что это вовсе не какая-нибудь банальная семейная драма. Это столкновение, у которого могут быть непредсказуемые последствия для государств и целых народов.
– Тогда… тогда убирайся с глаз моих, неблагодарный сын! Я устал от твоего бунтарства. Хочешь сложить голову в погоне за призраками прошлого? Я не стану тебе мешать. Пойди прочь!
Но один из присутствующих всё же не выдержал. Наследник вмешался осторожным тоном:
– Отец, но разве можно запретить принцу возвращаться ко двору? Это же…
Я правильно прониклась симпатией к Хьюго при первой же встрече. Несмотря ни на что он пытается утихомирить спорщиков, выступает в роли миротворца, защищает брата от поспешных решений венценосного папаши. И как он мастерски дал тому повод смягчить собственную угрозу – изгнать принца не из страны, а только из дворца!
Король перебил старшего сына издевательским тоном:
– А я разве запрещаю? Он сам сказал, что хочет добыть себе замок розы. Вот пусть и возвращается, как добудет! Ну или после того, как попросит прощения и у меня, и у Маделин за свое отвратительное поведение. Может, это послужит ему наукой и сломит гордыню.
Немедленно последовал ответ. Я поразилась, сколько достоинства и спокойствия было в голосе Ужасного Принца – как будто вся эта буря была всего лишь поводом, а на самом деле свои решения он вынашивал давно и тщательно обдумал.
– Вы путаете гордыню с гордостью, Ваше величество! А своей гордостью я не торгую. Я выбираю первый вариант. Да будет так – вы достаточно ясно изложили свою монаршью волю. Если судьба будет ко мне благосклонна, мы ещё увидимся.
Чеканный звук шагов.
Грохот двери.
Тишина.
Пружина внутреннего напряжения, которая закручивалась внутри меня всё это время, немного ослабла. Но в то же время стало как-то грустно – как будто я потеряла что-то важное. Непривычная пустота.
Нервный шёпот королевы.
– Дорогой, может все же не стоило так…
– Как – "так"?! Ты же слышала его, слышала?!..
– Тебе вредно волноваться, пойдём! Хотя что там за клятва такая с замками роз, я бы не отказалась узнать…
– Мэдди!!
– Всё-всё, молчу… Хьюго, мальчик мой, идём с нами обедать! Я приказала повару приготовить твои любимые…
Шаги удаляются, голоса становятся неразборчивы.
Я оторвала руки от подсвечника с таким трудом, будто к нему приросла. Прекратила контакт, чувствуя себя выжатой как лимон от усталости.
Трясущимися пальцами принялась расшнуровывать корсет, сбрасывать на пол тяжёлые тряпки. Распустила волосы, позволила длинным прядям расплавленного золота окутать меня до самого пояса. Кое-как натянула ночную сорочку, путаясь в кружеве, которого было слишком много для такого простого предмета гардероба. За ту цену, в которую она обошлась, крестьянин в деревне, верно, мог бы купить корову. А то и двух.
Укрылась тяжёлым одеялом стёганого атласа до самого носа, сжалась в комок, но никак не могла согреться. Бледный зимний день едва перевалил на вторую половину, чертя морозные узоры на стёклах, но мне уже невыносимо хотелось спать. Всё-таки, после того странного магического всплеска и пространственного переноса я восстанавливалась очень медленно. Хорошо хоть, сегодня магия вернулась, и я избавилась от страха, что потеряла её навсегда.
Но даже в моём засыпающем сознании мысли всё безостановочно кружились вокруг подслушанного разговора. Слишком много вопросов, слишком мало ответов.
Что за секреты хранит королевская семья? Что за нарушенные клятвы, и кажется, даже не одна? Почему королева относится к старшему принцу лучше, чем к собственному ребенку? Откуда Генрих вообще взял, что у него есть какие-то права на престол?
А главное – что он имел в виду, говоря, что добудет замок роз?
Вариантов действительно немного. После того, как один за другим увяли и рассыпались в пепел шесть из семи волшебных замков, что находились в Королевстве Ледяных Островов как наследие побеждённых эллери, на самом деле остается только один.
От этой мысли я похолодела. Генрих же не может всерьёз попытаться отобрать Замок ледяной розы у Рона и его семьи? Это было бы верхом безрассудства! Настоящим сумасшествием!
Но если не о нём речь, тогда…
Замок янтарной розы.
Тёплой волной омыло сердце, когда ко мне против воли, ярко как вспышка пришли воспоминания об этой сказке, что рассказывала мне мама. Как давно я отодвигала их подальше… а вот теперь как наяву услышала каждое слово легенды, вернулась на залитую солнцем земляничную поляну моего детства.
И будто отступили тревоги – словно ласковое прикосновение любящей ладони ко лбу, которое прогоняет все страхи и лучше всяких слов говорит о том, что тебя любят и берегут.
Зябкая дрожь унялась, я начала засыпать.
Непременно разгадаю все загадки! Конечно, вряд ли смогу безнаказанно совать нос в тайны королевской семьи и расспрашивать о тех вещах, о которых и знать бы не должна… Но пока я в королевском дворце…
Почему бы, например, не попытаться вызнать, что это за такой «последний эдикт Седрика Благонравного»? Ведь я же примерная ученица. Я же могу захотеть углубить школьные знания по истории? Исключительно самообразования ради и повышения начитанности для.
С этими, полными энтузиазма мыслями я погрузилась в глубокий спокойный сон.
Когда я очнулась, хрупкий зимний рассвет уже стучался в окна. Я умудрилась проспать весь остаток прошлого дня и всю ночь. Зато чувствовала себя в кои-то веки бодрой и полной сил. Вот только какая-то настырная мысль зудела на краешке сознания – что-то неприятное, что я задвинула подальше, решила не думать и не вспоминать. И эта мысль тайком отравляла это чудесное солнечное утро.
Нет уж, не стану копаться в себе и вытаскивать наружу эту коварную мысль! Почему-то у меня не было сомнений, что если это сделать, будет отравлено далеко не только одно утро.
Лучше сосредоточиться на деле – я же составила себе накануне целый план разведывательной операции! И прежде всего, нужно войти в образ. Всё-таки, я кое-чему научилась у папочки. Иногда маска надменной аристократки – это именно то, что нужно. Тем более, что когда ты дочь одного из первых лиц королевства, именно этого от тебя и ждут окружающие. А что там внутри – никому не интересно.
Поэтому платье – самое шикарное, одно из тех, что я еще не надевала. Золотистая парча, расшитая жемчугом, тембрилльское кружево. Мамины бриллианты. Папина улыбка краешком губ – главное при этом глаза убийствено-серьезными оставить, и все вместе даст нужное сочетание.
При взгляде в зеркало я сама себя ослепила. Мда… ёлочная игрушка при виде меня померкла бы от смущения. Идеально для того, что я задумала. И пусть попробует мне кто-то отказать!
Первый же встреченный лакей вытянулся по стойке смирно и кажется, даже перепугался того, что я к нему обратилась.
– В этом огромном дворце должна быть королевская библиотека. Мне стало скучно – все эти балы ужасно утомляют! Хочу выбрать себе книгу. Проводите меня.
Вот так. Немного капризного тона в голосе, и меня со всех ног бросаются отвести, куда требуется. Хотя, само собой, бедный юноша и не подумал спрашивать, зачем мне библиотека с утра пораньше – выдуманную причину я озвучила сама. На всякий случай. Порой в речи отца проскальзывали детали и вопросы, которые наводили меня на нехорошие мысли о том, что папочка за мной присматривает, узнает через слуг и учителей куда я хожу, где бываю и чем занимаюсь в его отсутствие.
Я понимала его беспокойство о единственной дочери и научилась с этим жить, но привычка контролировать каждый свой шаг и каждое сказанное слово въелась в меня намертво. В тот вечер было счастливое исключение. Я чувствовала себя такой… странной, опьяневшей от свободы, капельку сумасшедшей… живой.
Так, стоп! В эту сторону я думать не собираюсь – что толку…
– Эм-м-м… простите, миледи… это здесь. Если я вам больше не нужен…
Я отпустила лакея милостивым кивком. Сжала пальцы на простой круглой медной ручке, толкнула дверь.
Один шаг за порог подсказал мне, отчего лакей так быстро ретировался.
Это была не библиотека! Это был просто склад ящиков и коробок, которые громоздились одна на другую в просторной комнате с дубовым наборным паркетом и стрельчатыми окнами от пола до потолка. Да уж – кажется, библиотека оказалась ещё одной частью дворца, которую Его величество посчитал далеко не такой важной, как бальный зал, чтобы отделывать в первую очередь.
И как я должна в этом хаосе искать то, что мне нужно?
Я долго мялась на пороге, прикидывая, с чего бы начать – но тут вдруг за моей спиной раздалось скрипучее покашливание.
– Кхм-кхм! Мне передали, вам нужна библиотека, мисс?..
– Эмбер Сильверстоун, – бросила я, вздёрнув подбородок.
Сухонький всклокоченный старичок в пенсне и криво застёгнутом сюртуке посмотрел на меня неодобрительно. Кажется, его срочно разбудили в такую рань. Честно говоря, я бы тоже разозлилась!.. Но роль нужно отыгрывать до конца. Главное, побольше уверенности в голосе, чтобы даже сомнений не возникло у библиотекаря в том, что нет ничего странного, что именно в это время суток посреди такой насыщенной светско-увеселительной программы юной девице позарез потребовался исторический талмуд.
– Вы не могли бы мне помочь? Я обучаюсь в Королевской школе Эбердин, выпускной класс… Пишу дипломную работу. О короле Седрике Благонравном. Есть ли здесь его жизнеописания? Или… собрания изданных эдиктов?
– Эдикты и прочая никому не нужная правовая макулатура – в столице, в королевских архивах! Тут только ценнейшие памятники литературы, – проворчал библиотекарь и неожиданно ловко и сноровисто принялся сновать меж архипелагов коробок и горных цепей деревянных ящиков. Одинаковых, с цифрами и буквами, скрупулёзно выписанными на боках белой краской.
Да уж – кто бы меня пустил в королевские архивы! Но, по крайней мере, может, в жизнеописаниях что-то найду. Что же за эдикт-то такой загадочный издал Седрик Благонравный последним?
– Вот! Это единственное, чем могу помочь. Самые подробные сведения о Его прославленном величестве вы найдете здесь. Все остальные источники опирались на эти две фундаментальные работы. Если чего-то нет в них, значит это исторической науке неизвестно!
Старичок с достоинством и сверкающими от гордости глазами протянул мне два толстенных фолианта, умопомрачительно сладко пахнущих библиотечной пылью и стариной.
– Поскольку в этом помещении, мисс, как видите, условий для чтения никаких – дозволяю забрать в свои покои и вернуть перед отъездом. Но предупреждаю, чайных чашек на них не ставить, пудрами и помадами не пачкать, а ежели не вернете в срок – нажалуюсь папеньке вашему! – грозно сдвинул косматые брови библиотекарь, напуская на себя устрашающего вида.
– Не надо папеньке, я всё верну! – поспешно пообещала я и поскорее забрала у него свой улов.
Из-под пенсне на меня сверкнул лукавый взгляд. Я на секунду сбросила маску и улыбнулась в ответ. Кажется, в своей безграничной любви к книгам я нашла сообщника. По всей видимости, я ошиблась, и никто не собирался на меня сердиться – наоборот, по странной причуде этот человек рад, что нашёлся кто-то, кто вытащил его из постели ни свет ни заря, чтобы только найти книжку.
У себя в комнате я нетерпеливо уселась на кровать и принялась разглядывать книги. Первый том оказался внушительной толщины родословным древом королевского рода Стратагенетов с подробными комментариями. Я бегло его пролистала, добралась до нужной страницы… и замерла, не веря своим глазам, когда на Седрике этом несчастном мне пришлось вытаскивать из книги раскладную вклейку длиной листа в четыре!
Я посчитала. Потом перепроверила себя. Потом пересчитала в третий раз… Ошибки не было. У меня глаза на лоб полезли, а уши стремительно покраснели.
Этот самый Седрик, живший лет двести назад, обзавелся аж двадцатью тремя принцами! И это не считая принцесс! Как он это умудрился при наличии всего лишь двух жён, для меня осталось загадкой.
Да-а-а-а-а уж… Тоже мне, «Благонравный» выискался! Я бы его скорее назвала «Любвеобильным». Теперь понятно, в кого… так, едем дальше!
А вот сами принцы, судя по схемам, потомства после себя практически не оставили – что объясняет, по крайней мере, почему всё королевство уже не заполнено потомками Седрика. Мало кто из них вообще был женат.
Я внимательно всмотрелась в крохотные буковки возле прямоугольников с именами и титулами. Там проставлены были годы жизни по новому летосчислению, которое велось от Великого Завоевания. Получалось… да, получалось, что почти все они умерли за какие-то считанные два-три года! Немногие дожили до сорока – фактически, я насчитала таких всего парочку. И как это прикажете понимать?
В надежде, что ответ найдётся во втором томе, я поскорее перешла к нему. Это оказалась… подробная хроника «Войны Бастардов».
В отличие от событий Великого Завоевания, а тем более эпохи до него, от которых практически не осталось летописных источников, все века царствования Стратагенетов на покорённых островах были зафиксированы историками почти подневно. В том числе и эти несколько лет смутного для королевства времени.
И вот тут-то я и вспомнила те скупые строки учебника по истории, что учила когда-то в средних классах, но благополучно забыла после экзамена. Беглое перелистывание страниц хроники подтвердило правильность воспоминаний.
Король Седрик, за которым закрепилось в веках ироничное, как теперь оказалось, прозвище «Благонравный», был известен своим буйным темпераментом и любовью к прекрасным дамам. Фактически, эта любовь была настолько пламенна и всепобеждающа, что за свою долгую жизнь этот король наплодил несколько десятков бастардов от разных любовниц и более дюжины законных детей от двух жён. Всех внебрачных детей он признал, дал им равные права и титулы принцев и принцесс.
И все они перегрызлись между собой ещё при его жизни.
Страна была под угрозой распада на удельные княжества. Большую междоусобную войну всех со всеми едва удалось предотвратить.
Книга пестрела красочными описаниями кровопролитных сражений, интриг, предательств, трех отравлений, двух ослеплений и одной ссылки в монастырь. С последующим побегом из оного.
В конце концов, обескровленную страну при еле живом папаше прибрал к рукам кто-то из младшеньких. Предварительно сжив со свету большую часть конкурентов.
Я с нетерпением листала страницу за страницей, чувствуя, что подбираюсь-таки к последним годам правления Седрика… и едва не застонала от разочарования, когда увидела, что в книге не хватает страниц! Из этого чудесного, красивого тома в коричневой коже с золотым тиснением кто-то наглым образом вырвал целый клок!
Вряд ли старичок-библиотекарь в курсе, кто это и зачем совершил такое святотатство, иначе под страшными пытками выведал бы, где украденное, а потом сжёг бы осквернителя на костре – не сомневаюсь! Так что даже спрашивать бесполезно.
Я в задумчивости покусала губы. Чего же такого мог приказать Седрик Благонравный в своем последнем эдикте? Последнем, надо понимать, перед смертью. Чтобы все жили дружно? Так поздно было уже. Чтобы наследник заботился о собственной нравственности и не повторял его ошибок молодости? Тоже сильно сомневаюсь.
Эх… кажется, новая деталь мозаики оказалась кривая, косая, и не подходит к остальным. Так я картинку не сложу. Так я, пожалуй…
Меня словно толкнуло что-то между лопаток.
Я вскочила и бросилась к окну, запоздало понимая, что слышу где-то там, внизу, торопливый цокот копыт.
Заиндевелые стёкла едва позволяли различить хоть что-то. Я нетерпеливо дёрнула ручку, едва её не сломав, и распахнула тугие, скрипучие створки.
По тонкому снегу на подъездную аллею рысью вытягивалась цепочка всадников. Они покидали дворец.
Я устало привалилась плечом к оконной раме, зябко охватила себя руками за плечи. Потом села боком прямо на подоконник, пачкая своё чудесное платье, и принялась безучастно следить за тем, как лошади превращаются в едва различимую россыпь чёрных клякс на белом холсте.
На минуту мне показалось, что замыкающий всадник чуть притормозил… Горячий, нетерпеливый скакун вертелся на месте, гарцевал, взрывал копытами снег… А потом резво набрал скорость и очень быстро скрылся из виду вместе с остальными.
Прощай, Ужасный Принц! Я не буду по тебе плакать. Это просто снег тает на щеках.
Я ведь сразу поняла, что останусь лишь мимолётной встречей, которая едва ли надолго задержится в твоей памяти. Бестолковой девчонкой, которую ты взял за руку в темноте и вывел на свет. Доверчивым птенцом, который слушал твои песни о заморских странах и дальних берегах. Ты не будешь обо мне вспоминать – значит, я не буду тоже.
Только теперь я догадалась, что за мысль занозой сидела у меня в голове весь день и мучительно пыталась ворваться в сознание, чтобы заполнить его горечью.
Мысль о том, что король изгнал принца – а значит, он скоро уедет. Быть может, навсегда. Но кажется, вопреки всему, вопреки доводам рассудка, я почему-то подспудно надеялась, что мы сумеем хотя бы попрощаться.
А впрочем… кто я такая этому принцу, чтобы со мной прощаться?
Я почувствовала, что совершенно окоченела, и соскочила с подоконника, стряхнув снег с колен в комнату. Непослушными деревянными пальцами долго пыталась запереть окно. Это удалось с трудом.
Бросила рассеянный взгляд на книги. Нужно поскорее вернуть.
Не стану я копаться в этой истории. Не моё дело.
Забуду точно так же, как забыли меня…
Стук в дверь. Осторожный, немного робкий. Дверь приоткрылась, и показалось личико молодой хорошенькой служанки, которая прислуживала мне все эти дни во дворце. Люси, кажется.
Глаза блестят, щёки рдеют румянцем.
Она присела в торопливом киксене и протянула мне какой-то свёрток. Небольшая прямоугольная коробка в ладонь длиной, обтянутая простой серой обёрточной бумагой и перевязанная бечёвкой. Каким-то очень странным, вычурным узлом, какого я никогда не видела.
– Это вам, юная госпожа! Просили передать.
– Кто?.. – растерянно спросила я, машинально прижимая к себе свёрток, который служанка тут же всучила мне в руки.
– Сказали, вы сами догадаетесь! – почти пропела Люси, улыбаясь загадочной улыбкой и скрылась за дверью прежде, чем я сообразила, что это вообще только что было.
Глава 13. Прощальный дар
Догадаться было, действительно, не сложно. Слишком вычурный узел.
Я успокоила сердце, бьющееся как у птицы, что поймали и сжали в ладонях, хрупкую и испуганную.
Если приняла решение, нужно ему следовать. Ужасного Принца я забуду – и никакие прощальные подарки этого не изменят! Вообще, что это за жест такой странный – подарки мне дарить?! Строгий этикет не позволяет подобные вольности по отношению к посторонней девушке – только сестре или невесте. Хотя, что этому взбалмошному принцу до этикета…
Я подошла к антикварному секретеру красного дерева на высоких ножках, положила свёрток на узкую столешницу. Рассеянно провела ладонью по резным украшениям – морские волны деревянным кружевом, флотилии крутобоких кораблей, королевские вензеля… каждая деталь окружающей обстановки кричала о роскоши.
Роскоши, что основана была на крови моих предков-эллери. На уничтоженной, почти под корень изведённой магии, отнятых жилищах, награбленных богатствах. Не мир, но смерть принесли на Ледяные Острова эти прекрасные корабли! Отец любил повторять, что мы, чудом выжившие – как лазутчики в стане врага. Ходим по тонкому льду – одно неверное движение, и провалимся. А я чуть было не раскрыла перед одним из них душу больше, чем перед кем-либо в своей жизни. Как так получилось?..
Я должна срочно прийти в себя.
Наверное, лучше всего было бы выбросить этот свёрток. Но в то время, как разум продолжал свои увещевания, пальцы уже нетерпеливо рвали бумагу, резали ножницами бечёвку, игнорируя морской узел, который всё равно я не развязала бы и за тысячу лет.
Под обёрткой оказалась шкатулка из матового чёрного дерева без единого украшения, резьбы, инкрустации или чего-либо подобного. Плотно пригнанные створки, простая латунная защёлка.
На всякий случая я потрясла шкатулку, прежде чем открывать – но ничего не услышала.
Ну хорошо… я просто удовлетворю любопытство. Выбросить содержимое всегда успею.
Однако в тот момент, когда я совсем уж было решилась, меня вдруг отвлёк вызов. Как будто кто-то тронул осторожно за плечо. Я знала прекрасно это ощущение – так бывало, когда со мной хотели связаться при помощи хрустального медальона-капли. Я научилась зачаровывать такие на прикосновение. Даже не обладающий магией связи человек мог с помощью медальона вызвать меня для разговора.
Странно. Я делала такие медальоны только двум людям. Первым был отец – но зачем бы он стал вызывать меня в королевском дворце, когда достаточно послать слугу или самому прийти для разговора? Он ведь сам настаивал на том, чтобы здесь использовать магию как можно реже – тут и у стен могли быть уши.
Вторым… Вторым был мой лучший друг. Рональд Винтерстоун. Когда-то, давным-давно, когда я гостила у него в Замке ледяной розы, он спас меня от ужасного существа, обитавшего, как оказалось, в подземельях замка. Волшебное насекомое, которое в спячке провело там несколько веков, ещё со времён Великого Завоевания. Гигантский Шелкопряд, питавшийся магией окружающего мира. Этот злобный монстр чуть меня не сожрал! Рон спас меня вовремя вместе со своей маленькой подругой, Кэти. Вот тогда он и понял, что я обладаю собственной магией.
Рон воспринял известие на удивление спокойно – хотя, если с рождения живёшь в Замке, полном волшебства и кажется, почти разумном, наверняка отвыкаешь удивляться чему бы то ни было.
А ещё у меня закрались подозрения, что Кэти тоже тайком приколдовывает. И это могло означать только одно – она тоже эллери. Отец говорил, должны быть и другие выжившие, что затаились до времени. Интересно, она сама была в курсе природы своих способностей? Девочка одним прикосновением исцелила моё обморочное после общения с Шелкопрядом состояние и вернула выпитые им силы.
Я не решилась расспрашивать её, да и Рону не сказала всей правды о своём происхождении. Только то, что у меня неведомо откуда с рождения есть магический дар. В награду за спасение я подарила ему медальон и заверила, что он может связаться со мной, когда только пожелает.
Но за все эти годы он ни разу не пожелал, удовольствуясь общением в школе…
До сегодняшнего дня. Потому что каким-то шестым чувством я поняла, кто именно вызывает меня.
Бросила сожалеющий взгляд на свёрток. Придётся ему подождать.
Поспешно вытащила из глубины шкафа из-под одежды свой медальон, поднесла к лицу… он сочился тревогой, вспыхивал и вздрагивал, словно живой.
Провела ладонью по гладкой нагревшейся поверхности и активировала. В глубине хрустальной капли свивавшиеся вихри расступились, и я увидела напряжённое и сосредоточенное лицо Рона. Чёрные брови хмурятся, взгляд тяжёлый и давящий… что-то случилось.
– Эмбер, ты меня знаешь! Я никогда бы не стал тревожить тебя по пустякам. Но ты одна из немногих, кого я могу назвать настоящим другом. И мне больше не к кому обратиться.
– Что стряслось? – выдохнула я.
– Он хочет отобрать у меня Замок ледяной розы.
– Кто?..
– Бывший глава Тайного сыска Его величества, по прозвищу Бульдог. Он добился королевского манифеста, который провозглашает Замок ледяной розы, последний сохранившийся замок роз, Национальным Достоянием. А сам Шеппард назначается его управляющим.
По тому, каким едва сдерживаемым бешенством сверкнули глаза Рона, я поняла, что он предпочёл бы придушить этого Бульдога, и дело с концом. Но поступить так с королевским служащим и пойти против воли Его величества не мог, иначе навлёк бы гнев короля на всю свою семью.
Я живо вспомнила человека с тростью, у которой было навершие в виде собачьей головы – того самого, что встретился нам в первый день на балу. Он ещё хвастался перед отцом каким-то свёрнутым в трубочку пергаментом. Теперь понятно! И ярость отца тоже.
– Эмбер… прости, что обращаюсь… но твой отец имеет немалое влияние при дворе. Он мог бы… попытаться отговорить Его Величество от этой идиотской затеи? Убедить, чтобы он отменил чёртов манифест, – процедил Рон сквозь зубы.
Я поняла, что дело и правда серьёзное. Просто так он никогда бы не смирил гордость и не просил бы меня о помощи. Он всегда решал свои проблемы сам, и тем более не посвящал меня в них.
– Сделаю всё, что смогу! Подожди немного, я сейчас же поговорю с отцом, – поскорее пообещала я. Рон ответил едва заметной улыбкой. В чёрных колодцах глаз по-прежнему плескалось напряжение.
Я прервала связь и бросилась к двери, сжимая медальон в ладони.
У самого порога притормозила и обернулась. Шкатулка сиротливо лежала на секретере, нераспечатанная.
Потом. Я открою её потом – сейчас нет времени.
Торопливо вернулась и заперла её в одном из нижних ящиков. Ключ забрала с собой.
Отец выслушивал мой торопливый рассказ внимательно, с прищуром ледяных глаз. По счастью, я застала его в личных покоях, что представляли собой две просторные смежные комнаты, по стенам которых развешано было разнообразное холодное оружие. Эти покои на правах королевского маршала он резервировал за собой даже на случай отсутствия, туда никого из гостей не могли больше пускать. Огонь, разожжённый в камине, напоминал мне обстановку у нас дома.
Я вдруг живо вспомнила вечер после смерти мамы. Ту наполненную щемящей тревогой и горечью атмосферу.
– Что ж… не буду тебя ругать, дорогая, за то, что доверила свой секрет потомку врага, даже не поставив меня в известность. Пожалуй, это может сыграть нам на руку. Ха! Шеппард думал, что обыграл меня в нашем маленьком соперничестве. Да только, судя по всему, партия ещё не сыграна до конца.
Его лицо осветилось мрачным торжеством. Он положил руку мне на плечо, возвышаясь чёрной глыбой.
– Милая, вызови-ка мне Рональда по свой безделушке и подожди в смежной комнате. Я позову тебя после. У нас с ним будет важный разговор.
Я послушно передала медальон в руки отца после того, как убедилась, что Рон снова на связи. Без лишних слов вышла в соседнюю комнату и принялась мерять шагами расстояние от стены до стены, стискивая пальцы в замок до боли. Только бы отец согласился! Только бы помог Рону справиться с этой бедой! Если получится – это будет самое малое, чем я смогу отплатить ему за дружбу и то, что он спас меня когда-то от мерзкого чудовища.
Из-за стены доносился лишь звук отцовского голоса, но я не могла разобрать ни слова.
Наконец, дверь распахнулась. Отец стоял на пороге, его глаза сверкали, он не скрывал победной улыбки.
– Эмбер, дорогая, сегодня ты будешь гордиться своим любящим отцом. Для своей малышки я готов сделать всё, что угодно! Я обещал Рональду необходимую помощь. Даже военную силу, если потребуется, чтобы защитить Замок ледяной розы от поползновений. Весь авторитет и влияние графа Сильверстоуна, маршала и дяди наследника престола, я готов употребить на то, чтобы добиться отмены манифеста! Я пытался уже сделать это, как только узнал о безумном решении передать Замок розы под управление негодяя Шеппарда – но король отказывался меня слушать. Однако теперь появится новый аргумент, который даже он вряд ли станет игнорировать.
Я с облегчением выдохнула и бросилась отцу на шею.
– О, папочка, спасибо тебе! Спасибо…
Он самодовольно улыбнулся и поцеловал меня в макушку.
– Погоди, ты не знаешь самого главного сюрприза.. Он сделает тебя по-настоящему счастливой, дитя моё!
А у меня вдруг холод разлился под сердцем и дрожь прошла по плечам.
Я резко отстранилась.
Мне следовало помнить, что отец ничего, никогда не делает бескорыстно! Чего он потребовал от Рона?! Что это за «новый аргумент»?!
Я в отчаянье заглянула ему в глаза.
– Папа… папа, пожалуйста, только не говори мне…
– В обмен на помощь я договорился о твоём браке с наследником Замка ледяной розы. Наконец-то два самых блистательных дворянских рода Королевства породнятся! Надеюсь, теперь ты довольна – все уши мне прожужжала своей несчастной влюблённостью в этого мальчишку. И пусть никто не упрекнёт меня в том, что я нарушаю слово! Я ведь обещал когда-то, что для своей принцессы сделаю всё, что угодно. Она получит всё, чего только пожелает.
