Текст книги "Замок янтарной розы (СИ)"
Автор книги: Анна Снегова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Разумеется, при всеобщем страхе перед магией, какой царит в Королевстве, я бы непременно засыпалась. Но упоминание об отце словно включило режим автоматического «послушания без лишних вопросов» у наших слуг. Кажется, он слишком часто «промывал им мозги» в прошлом. Появился лишний стимул поскорее отсюда убираться – из этого жутковатого места, где люди напоминали безвольных кукол со стеклянными глазами.
У меня было примерно три дня на то, чтобы прийти в себя – три дня до того, как отец доберётся сюда, при самом худшем раскладе, если вдруг сообразит, где меня искать. Я, конечно, надеялась, что у него и мысли не возникнет, что я способна на такую глупость, как прятаться от него в нашем собственном доме – но всё-таки… Три дня, а потом я твёрдо решила хоть ползком, но покинуть родной очаг – на сей раз, навсегда.
Ну а пока у меня неожиданно наступило время волшебного ничегонеделанья. После всего, что я пережила, – просто поваляться под одеялом, свернувшись калачиком, уже было счастьем. И я отдыхала – восстанавливалась, возвращала растраченные силы. Думала. Вспоминала.
Особенно часто вспоминались зимний лес и один несносный Принц. Встречу с ним я прокручивала в голове снова и снова. Зарывалась под одеяло с головой… и впервые за очень долгое время просто мечтала. Я снова позволила себе мечтать.
А ещё мне наконец-то пришло в голову сопоставить. В первый раз моя странная магия перемещения показала себя как раз после знакомства с Генрихом. Он водил меня за руку в темноте… потом… потом почти обнял, когда мои волосы зацепились за пуговицу… потом вообще на руках выносил в общий коридор, когда я обиделась на него за то, что он не хочет больше со мной знаться. «Обязательства» ему, видите ли, не нужны. А сразу после этого я засветилась и переместилась – правда, в тот раз недалеко, всего лишь до гостевых покоев.
И вот теперь необычная магия появилась снова. На этот раз прихватив вместе со мною дерево.
Что же дальше-то будет?..
За эти три дня я много раз пыталась снова разбудить новые способности – ведь было бы очень здорово научиться «прыгать» куда захочу по всем Островам. Но никак не получалось – даже магия связи не откликалась, как будто столь резкий выплеск все мои резервы просто-напросто «выпил». Я чувствовала, что они восстанавливаются, но очень медленно.
По всему выходило, что я пока не могу контролировать проявление новых способностей, их выплеск спонтанен. А ещё – что они каким-то образом связаны с моим Ужасным Принцем. Да, я позволила себе ещё одну глупость – в мыслях называть его «своим». И твёрдо решила, что его непременно нужно будет в будущем привлечь к опытам... в области моей новой магии. Пусть почаще... стимулирует и не отлынивает! За все те годы, что я провела одна, пока он, оказывается, лелеял свою уязвлённую гордость.
Я, видите ли, обручиться посмела! А должна была, видимо, сохнуть по нему и ждать возвращения у окна высокой башни с платочком в руке. И не важно, что сам мне прямым текстом сказал при первой встрече, что у нас нет будущего. Всё равно должна была ждать и сохнуть! Мужская логика во всей красе.
Очень быстро я поняла, что мне уже до боли на кончиках пальцев не хватает моего сумасшедшего и отчаянного мужчины рядом. Что он со мной сделал – снова, за каких-то несколько минут рядом? Что же будет дальше, если я за день без него уже готова на стенку лезть? А главное… что будет, если он за мной так и не вернётся? Тем более, что он даже не спросил, где я буду его ждать…
Я принималась терзаться... но потом снова вспоминала, как Генрих давал перед отцом свои безумные клятвы, и понимала, что для таких как он, слово чести – не пустой звук. Так что, где меня искать – это будут его проблемы. Пусть ищет, раз обещал.
И косилась на шлем Ужасного Принца, который как полная идиотка держала на тумбочке у изголовья кровати. Временами дотрагивалась кончиками пальцев до холодного тяжёлого металла, чтобы убедиться, что мне ничего не приснилось.
И снова вспоминала, ворочаясь без сна в глухой полночный час.
Взгляды – пристальные и жгучие, жесты – скупые и надменные, но предательски выдававшие, что всё же он помнит, как и я помнит каждую минуту и каждое слово из сказанных нами много лет назад. Холод и жар на коже, пляшущие звёзды над головой, все оттенки ласкающего голоса, каждое прикосновение… прикосновения вспоминались почему-то особенно часто.
Я перебирала всё это снова и снова в памяти, как драгоценные камни в шкатулке…
Стоп.
Шкатулка!
Я рывком откинула одеяло, сорвалась с места, наплевав на слабеющие ноги и круги перед глазами, и метнулась к шкафу. Бросилась на колени и торопливо выдвинула самый нижний ящик. Именно там, в глубине, под ворохом каких-то старых бумаг и альбомов с рисунками я хранила его. Подарок моего Ужасного Принца. Шкатулку с пряностью.
Теперь я абсолютно точно была уверена, что он подарил мне её не просто так. А чтобы я не смогла о нём забыть. Самоуверенный, невыносимый…
Бережно вытащила узкую шкатулку тёмного дерева – простую, безо всяких узоров и украшений. Стряхнула пыль ладонью. Достала из неё туго затянутый холщовый мешочек. Долго воевала с завязками, пока не справилась, наконец. Подождала минуту, растягивая удовольствие от предвкушения.
Много лет назад я спрятала эту вещь подальше. В тот день, когда отец сказал мне о помолвке. Думала, что будет бесчестным вспоминать об одном мужчине, будучи невестой другого. И я запретила себе открывать шкатулку снова… но так и не смогла заставить себя выбросить.
И вот сегодня… кажется, теперь у меня есть полное право на этот подарок. Больше мне ничего не помешает.
Я опустила пальцы в розовую пыль, и она тут же ласково обняла кожу. По комнате поплыл запах, который оживил призраки прошлого. Драгоценная джименея. Ваниль и жгучий перец. Запах его кожи… Теперь я знала, каково это – чувствовать его на губах. Тем вечером… запах был почти не различим, после горячки боя и морозного ветра в зимнем лесу. И всё же он был, едва уловимый.
Интересно, это нормально – столько улыбаться? Но кажется, я заслужила.
Хихикая, как дурочка, я нанесла немного пряности на подушку и до утра проспала с ней в обнимку, утыкаясь лицом.
Когда три дня, которые я сама себе назначила для восстановления, истекли, настала пора решать, куда двинуться дальше. В Замок ледяной розы мне почему-то возвращаться не хотелось. Словно внутри какой-то тупик, стоило мыслям повернуть в ту сторону. Я решила, что эта страница моей жизни окончательно перевёрнута, и нужно выбрать другую дорогу.
Для начала отправлюсь в Фрагонару и найду Шеппарда. Если действительно инцидент под стенами Замка исчерпан поединком Рона и Ужасного Принца, скорее всего мой непосредственный начальник вернётся к исполнению обязанностей в столице. Может, для меня будут новые указания?
…Но на привычном месте Бульдога не оказалось. Говаривали, что он совершенно неожиданно отошёл от дел и уединился в своём загородном поместье. Страшным шёпотом добавляли, что вроде бы женился, что для знавших Шеппарда звучало совершенно невероятно. Более того – город бурлил, кипел, полнился слухами. В Фрагонару вернулась толпа придворных из тех, кто был в гостях в Замке ледяной розы – и они рассказывали такое, что я не верила ушам. Для сбора достоверной информации я наведалась к самому ценному источнику – моей старой школьной покровительнице, леди Джиневре Темплтон.
Старушка встретила меня как родную, напоила чаем и долго рассказывала, щурясь от восторга, как кошка на печи. Я слушала, и глаза мои с каждой минутой округлялись.
Оказывается, не я одна следила за тем поединком из темноты и сходила с ума от тревоги за своего мужчину. Где-то там в стороне была и Кэти, о которой я как-то совершенно забыла. И в аккурат когда я ушла… гости с Материка попытались оспорить результат поединка. Пойти на приступ Замка. У Кэти… кажется, сдали нервы. И она вышла на арену и начала магичить.
Здесь показания свидетелей разнились – кто-то упоминал целую стаю злобных светящихся волкодавов, которую хрупкая девушка натравила на армию противников, а кто-то упоминал саблезубого оленя-людоеда с окровавленными рогами… А в довершение картины всеобщего сумасшествия молва утверждала, что сам Его величество, новый король, превратился в огнедышащего дракона и одним движением лапы раскидал половину армии, а другую превратил в младенцев в подгузниках.
Как по мне, это был уже перебор. Но главное свершилось.
Судя по всему, теперь каждая собака на Ледяных Островах знала о том, что магия вернулась. И что маги-эллери живут среди обычных людей, скрываются под личиной простых подданных Королевства. Стало известно и о том, что наш новый Король, мой кузен Хьюго – тоже эллери. А ведь в нём через сестру отца течёт кровь древних королей! Наша общая с ним кровь. Кажется, до маршала и маршалльской дочки, то бишь меня, народная дедукция в своих подозрениях пока не добралась, что не могло не радовать, но остальное как-то не внушало спокойствия.
Что теперь станет с Королевством? Какой тектонический сдвиг в мировоззрении произойдёт? Как мы будем справляться с вековыми суевериями и предубеждениями, овеянными священными ореолом легендами о том, что эллери были кровожадными чудовищами, которых завоеватели совершенно справедливо когда-то истребили?.. вернее, думали, что истребили.
Как только я задалась всеми этими вопросами, твёрдо решила, что обязана вернуться на Материк. Продолжить собирать информацию. Пусть это будет опасно и слегка сумасбродно… ну да ладно, может быть не слегка… но должен же кто-то это сделать. А во мне неожиданно проснулась совершенно неуместная и несвойственная мне храбрость. Судя по всему, снова от Ужасного Принца заразилась. Хм… неужели дурные черты характера передаются через поцелуи?
Я вписала мысленно еще один пункт в длинный перечень научных изысканий, который намеревалась провести с Генрихом, как только эта улыбчивая зараза, наконец, снова отыщется.
Оставалось надеяться, что восьмилетние промежутки между встречами не станут нашей доброй традицией.
Прошло семь месяцев и четыре дня с момента, когда под стенами Замка ледяной розы кипели такие страсти. Неожиданно всё устаканилось, как море в штиль. Новый король не стремился менять устои, а тем более не торопился превращаться в огнедышащих драконов. Граф и новая графиня Винтерстоун больше не шокировали общественность магическими фокусами и вообще превратились в затворников, которые и носа не высовывали за пределы Замка ледяной розы. Кажется, народ в королевстве решил, что «у страха глаза велики», и солдаты с Материка просто наврали, чтобы оправдать паническое отступление, когда королевская гвардия прищемила им нос. После уменьшения налогов княжествам со стороны Протектората все и вовсе восславили мудрого правителя и пожелали ему долгих лет.
И вот как-то так произошло, что мне как разведчику оказалось совершенно нечем заняться.
Я безвылазно сидела в Коринне, читала книги, мастерила свой звездоскоп и постепенно проходила все стадии от беспокойной тоски и тревоги, до злости и обещания самой себе при новой встрече нахлобучить Ужасному Принцу обратно на голову его дурацкий шлем и отправить на все четыре стороны искать другого «Птенчика».
Тем более, что ходили слухи, что его видели где-то у берегов Материка спустя неделю после приснопамятной битвы под стенами Замка ледяной розы. Значит, он благополучно избежал преследования и перебрался через пролив. А вот куда нелёгкая понесла его дальше… след терялся, а я не знала, что и думать.
Наступил июль, и в облаке цветущих лип близился мой день рождения.
Пряности у меня осталось на самом донышке, и я твёрдо решила, что как только она закончится, выброшу шкатулку. Куда-нибудь в окно. В шлем я уже насыпала земли и развела в нём фиалки. Хотя он по-прежнему гордо красовался на моей тумбочке. Расстаться с ним рука не поднималась.
Магические способности постепенно, хоть и медленно восстановились – по крайней мере, связь через хрусталь работала на отлично. Правда, толку от неё всё равно не было никакого. Медальоны для связи со мной были только у Шеппарда и Рона, а после двух коротких разговоров я оставила обоих в покое – они были слишком… заняты. У моих единственных друзей вдруг как-то неожиданно оказалось по жене. Конечно же, им стало совершенно не до меня, и я не желала мешать.
День моего рождения прошёл… обыкновенно. Как и все такие дни. Я никогда его не отмечала, хотя подспудно всегда надеялась, что вдруг традиция будет нарушена и кто-то устроит для меня сюрприз. Сюрпризы оставались в моих мечтах, поэтому, чтобы не расстраиваться лишний раз, я обычно старалась от этого дня ничего не ждать.
Не ждала и в этот раз. Поэтому совершенно не расстроилась, когда ничто не нарушило привычного распорядка дня. Лекции по звёздной механике, которые теперь уже я вела в качестве преподавателя новому поколению разгильдяев… прогулка до маленькой кондитерской с зонтиком от солнца и покупка пирожных, одно из которых было съедено тут же на увитой алыми розами террасе под чашечку обжигающе-бархатного шоколада и сборник сонетов… Неспешно побродить по университетскому городку, выйти на крепостную стену и немного – совсем немного! – повздыхать... ой, то есть полюбоваться на седое бурливое море… пропитаться как следует теплом лениво падающего за горизонт солнца, шелестом волн, протяжно-жалостливыми криками чаек... к вечеру, не чувствуя ног от усталости, вернуться в свою уютную комнатку в башне под самой крышей… из последних сил зажечь парочку толстых свечей в подсвечниках, сбросить туфли…
И почувствовать вызов через хрусталь.
– Эмбер!! Эмбер, я знаю, что ты там!! Отвечай скорее! – радостно-возбуждённый голос Кэти над ухом заставил меня подпрыгнуть.
Мне следовало догадаться, что подруга откуда-то выведает дату и примется меня поздравлять. Рон, дубина, за все эти годы даже ни разу не подумал спросить, когда у меня день рождения. А она заботливая.
Тепло улыбаюсь, сажусь за свой круглый столик, кладу медальон поверх многослойного вороха книжек и рукописей и всматриваюсь в небольшое овальное окно, которое распахивается передо мной на расстоянии вытянутой руки. Подпираю обеими ладонями подбородок и готовлюсь в кои-то веки принимать поздравления.
– Ни за что не догадаешься, что я тебе сейчас скажу! – начинает с места в карьер Кэти, и её ореховые глаза светятся восторгом.
Незаметно вздыхаю и жду, чем же меня огорошат. Эх… ну я привыкла, конечно, к дням рождения без подарков, но понадеялась, что в этот раз хотя бы будут поздравления.
– Подвинься, ты мне мешаешь!
– Что? – непонимающе переспрашиваю я.
– Да я не тебе! – фыркает Кэти и отбрасывает каштановый локон с плеча, обтянутого тёмно-синей тканью домашнего платья. – Просто здесь и без того тесно, а ещё Рон на шаг не отходит, носится со мной, будто я хрустальная. А я уже теперь места занимаю, как две меня – боюсь представить, что дальше будет! И так себя неуклюжей черепахой чувствую, а он меня везде под ручку водит, как будто я маленькая.
– Нет, Черепашка, ты большая. Даже, я бы сказал, очень большая, – раздаётся добродушное ворчание откуда-то сбоку. – Ты давай уже, заканчивай предисловие, а то никогда до сути не доберёшься. И вообще – ты же её вроде поздравлять собиралась. Эй, Эмбер! Мы тебя поздравляем тут, на случай, если ты вдруг не поняла, что происходит.
В «окошке» мелькает рука в белом рукаве, хрусталь явно поправляют так, чтобы изменить угол обзора.
Когда я вижу Рона и Кэти рядом – красивых, счастливых, лучащихся теплом, я понимаю, что видеть их такими для меня и есть самый лучший подарок. И как же здорово, что я когда-то приняла правильное решение…
Потом бросаю взгляд вниз и вижу, что синее платье Кэти перевязано атласной лентой с бантом высоко под грудью, а её ладони лежат на большом-пребольшом животе.
– Черепашка, клянусь, она покраснела! – посмеивается Рон и целует жену в плечо.
Кэти толкает его локтем в бок и одаривает нарочито-строгим косым взглядом, хотя в уголке губ тоже дрожит улыбка.
– Она просто подсчитывает в уме, сколько месяцев прошло с того памятного вечера поединка, когда ты сделал мне предложение. Эмбер, не трудись! Мне ещё месяца два ходить. Но поскольку день рождения у тебя сейчас, я решила о подарке рассказать тоже сегодня. Он маленький, но надеюсь приятный.
Я постаралась непринуждённо рассмеяться, хотя действительно была сильно смущена.
– Если честно, Кэти, я уже совсем ничего не понимаю! Но безумно за вас рада. Вы – мои самые лучшие друзья и…
– Так, стоп! – перебила она решительным жестом ладонью. – Это нам сегодня положено в комплиментах рассыпаться. Эмбер, если б не ты…
Она вдруг запнулась. И мы обе с ней замолчали, и нам не нужны были слова в этот момент.
– Кхм-кхм… дамы. Давайте к делу!
К изящной женской ладони на животе добавилась крупная мужская.
– Ну так вот! – Кэти сморгнула набежавшую слезу и встрепенулась. – Вообще, на самом деле, судя по моим габаритам, я уверена, что там мальчик, но Рону почему-то втемяшилось в башку…
– Лично я заказывал девочку, а учитывая наше фамильное Винтерстоунское упрямство, не удивлюсь, если там их целых две. А что? У тебя в роду были близнецы.
– Эмбер, прости, если меня сегодня перестанут перебивать, то к утру я-таки дойду до сути! В общем, если будет мальчик, я конечно хочу назвать его в честь его вредного папочки, а вот если девочка… В общем, будет Эмма. В честь тебя.
И она уставилась на меня своими огромными глазами, в которых, кажется, до сих пор было удивление от внезапно свалившегося счастья. Надеюсь, когда-нибудь она привыкнет. Потому что хорошие люди должны быть счастливы.
Рон с Кэти, очевидно, ожидали от меня какого-то ответа.
Я помолчала.
Потом ещё помолчала.
Потом всё-таки вытащила носовой платок, основательно вытерла глаза и нос, чтобы не выходить из образа именинницы и будущей практически тётки, и спросила дрогнувшим голосом.
– А если… если всё-таки двойня? Ты второе имя не забыла придумать?
Кэти тоже всхлипывает и улыбается.
– Вторую назовём Дженни, в честь старой леди.
– Кого?..
– Леди Джиневры Темплтон, нашей кураторши в Школе...
– Дамы, хватит разводить сырость! – вклинивается Рон, а потом неожиданно берёт Кэти за локоть и помогает ей подняться, что получается у неё не без труда. – Ты не забыла, что хотела кое-что рассказать ей?
– Так вроде уже… – непонимающе возражаю я.
Рон берёт медальон в руку и переносит его. Перед моими глазами мелькают кусок стены, узкое окно в решётчатой витражной раме, какая-та очень старая на вид мебель… Комната пыльная, тесная и маленькая, у них тоже поздний вечер, но всё освещено призрачно-голубым светом, явно не похожим на свечи.
– Мы сейчас в башне Замка. И от нас тебе ещё один подарок, – тихо, но как-то очень торжественно говорит Рон.
– Вернее, от нас всех. Ну то есть от нас – и Замка ледяной розы, – добавляет Кэти.
Я больше не вижу своих друзей. Они держат хрусталь так, что передо мной оказывается центр комнаты. А там…
Во все глаза я разглядываю цветок. Он вырастает прямо из пола – изящный, но необыкновенно крупный бутон розы на тонкой прозрачной ножке высотой в половину человеческого роста. Слегка покачивается в такт несуществующему ветру. Тихо звенят сомкнутые лепестки с тёмно-синими прожилками. А в сердцевине виднеется…
Я ахаю.
– Теперь ты поняла? – шепчет Кэти. – Я сегодня весь день тут сидела, любовалась цветком, и мы с Роном принялись обсуждать, что подарить тебе на день рождения. Знаешь, самое главное, что тебе нужно… мы подарить не сможем, я же знаю. Но это обязательно у тебя будет! Можешь мне не верить, но я чувствую – оно уже близко. А сегодня… мы решили сделать то, что в наших силах. Подарить тебе кусочек волшебства. Замок услышал нас и понял – он же у нас умница! Поговори с ним тоже.
Замираю и не знаю, что сказать. Горло сдавил спазм. Я тронута до глубины души. Никто во всём Королевстве не знает, что Замок ледяной розы, тайны которого всегда были скрыты за семью печатями, действительно живой. Что он… цветёт. И вот меня посвятили в тайну.
Прочищаю горло и начинаю говорить первое, что взбрело на ум.
– Привет! Эм-м-м-м… Мы с тобой временами не ладили, но знаешь… я всегда хотела с тобой подружиться.
Хрустальные лепестки дрогнули и раскрылись. В пульсирующей синими огнями сердцевине лежит камень. Полупрозрачный, как матовое стекло. И он… цвета пламени.
Янтарный.
Удивлённо восклицает где-то рядом Кэти. Рон молчит, и я уверена, он сейчас очень быстро осмысливает, что это за феномен и с чем его едят. Я – просто любуюсь. Это фантастически красиво! И это… мне?!
– Эмбер, Эмбер, ты видишь?! Кажется… это же семечко! Ты сможешь вырастить из него собственный!..
– Я… спасибо вам… спасибо, Замок…
Пока не могу осознать, что происходит. Ощущение счастья сдавливает грудь, слова все вдруг заканчиваются. Одно знаю точно. Это самый лучший день рождения в моей жизни!
Рон добавляет веско, и я слышу, что он хоть и держит солидную мину, тоже поражён:
– Осталось придумать, как его тебе передать. Эмбер, ты когда в гости к нам?..
Камень мигает. Раз, другой, третий…
А потом исчезает из поля зрения. Я моргаю, пытаюсь понять, куда он делся…
И он появляется в моей ладони. Ложится в неё тяжело, весомо, гладко, уверенно, как будто ему там самое место.
Окно связи вспыхивает и закрывается. Мы с моим камнем остаёмся одни. Уютная вечерняя полутьма моей комнаты освещается ярким янтарным светом, который ложится на стены рыжими полосами, рассыпается искрами по потолку, бросает радужные блики на стёкла окон.
В памяти оживают слова, сказанные капитаном "Старой Калоши" когда-то давно.
«В случае опасности эллери всегда помогают своим королям, защищают даже ценой жизни. Ну а замки роз как-то должны были помочь Янтарному. Он среди них был тоже что-то вроде короля. Вы ж знаете, что замки-то эти живые, навроде дерева там или цветочка? А может – пчёлки… Всё видят, всё понимают, только не говорят. И поступать могут по своему разумению. Как-то смогли они, видать, защитить самый главный, раз его не нашли завоеватели и не смогли разграбить. Потому что Замок янтарной розы должен был выжить любой ценой».
Осторожно накрываю камень другой ладонью – он такой большой, что едва помещается. Ласково провожу по тёплой поверхности. А он… вдруг шевелится. Отдёргиваю левую руку – а в колыбели правой ладони происходит странное.
Камень дрогнул, чуть подскочил, и принялся менять форму.
Пых!
И на моей ладони – янтарный цветок розы с волшебно-красивыми лепестками.
Пых!
Здоровенный яркий шмель с янтарным брюшком слегка поводит крыльями, будто сомневаясь, оставаться ли в этой форме, или попробовать ещё.
Пых!
Кто-то маленький с большими ушами свернулся клубком на моей ладони. Кубок зашевелился. В глубине крохотного изящного тельца, которое кажется выточенной из янтаря статуэткой, вспыхивают и переливаются искры.
Уши приподнялись. Клубок развернулся. Из-под кончика пышного хвоста высунулись узкий нос и два любопытных янтарных глаза.
Хорошо, что я сижу, иначе непременно бы упала.
– Ну здравствуй, Подарок! – шепчу ошарашенно.
Янтарный лисёнок перебирает тонкими лапками, а потом в мгновение ока взбирается по моей руке и удобно устраивается на плече. Довольно вздыхает.
Кажется, теперь я понимаю, отчего на гербе Сильверстоунов изображён лис.
Глава 20. Защита
Сижу ровно и боюсь пошевелиться. Прохладный янтарный нос тычется мне в шею, словно обнюхивает. Зверёк перебирает лапами, возится, пытается перевернуться по кругу, щекотно задевая волосы хвостом, в конце концов чуть не сваливается с моего плеча. Я успеваю подхватить эту гибкую юркую прелесть подмышки и поднимаю к лицу, рассматриваю. А он в это время рассматривает меня, смешно склонив мордочку на бок и опустив одно ухо.
– И откуда ж ты такой взялся… – шепчу удивлённо.
– Пиу! – отвечает Подарок.
Это удивительно… Нет, я мечтала конечно, когда-то, что однажды сумею найти Замок янтарной розы… но мне представлялось путешествие на край света, и может быть даже на быстром корабле под крылатыми парусами, или таинственная пещера глубоко в горах, или, на худой конец, загадочное подземелье, в котором надо будет преодолеть сотню ловушек и сразиться с каким-нибудь охраняющий сокровища монстром… Хотя нет, пожалуй, подземелий с меня хватило в тот раз, когда я попала в подвалы Замка ледяной розы и меня чуть не слопал обитавший там, пока Кэти его не выпустила, Шелкопряд.
В любом случае, это должно было оказаться нешуточным испытанием. Но чтобы просто так, получить семечко Замка янтарной розы в подарок на день рождения, да ещё и с доставкой на дом… Очень деловое и своевольное семечко, надо сказать.
Лисёнок помахал хвостом из стороны в сторону и заскрёб лапами, чтобы я его пустила. Оказавшись на полу, он тут же принялся осматривать территорию. Я послушно побрела за ним. Он светился изнутри, так что не потерять Подарка в полумраке комнаты было совсем не трудно. Пожалуй, свечи мне больше не понадобятся.
Нет, это не «просто так»! – подумалось мне, когда я увидела, как малыш подбирается к стоящей под кроватью шкатулке и осторожно трогает её лапой.
Пожалуй, мой путь был ничуть не легче. Ловушки и испытания не становятся более лёгкими, а чудовища – мирными и безобидными оттого, что ты борешься с ними душевными силами, а не мечом.
Только теперь я осознала всю мудрость легенды, которую когда-то в детстве рассказала мне мама. Если бы я не вернула ключи от чужого счастья, не бросила вызов всему, чему меня учили и к чему готовили, не нашла в себе смелости последовать голосу совести, невзирая на последствия и на то, какая я, на самом деле, жуткая трусиха… я никогда бы не получила этот подарок.
Этого Подарка.
Мы зевнули почти одновременно.
Я сообразила, что ужасно устала, а завтра у меня ответственный день. День, к которому я очень долго шла, и который требует от меня полной сосредоточенности и абсолютно свежей головы. Судя по всему, Подарок тоже утомился, путешествуя ко мне через половину карты.
– Ну что, спать? – спросила я его. Интересно, он меня понимает? А кормить его надо? А где он будет…
Последний вопрос отпал сам собой. Лисёнок резво вскочил с пола прямо на кровать, а с неё перепрыгнул на тумбочку, покачивая в воздухе хвостом для балансировки. А там у меня был водружён перевёрнутый шлем, к которому я приделала глиняные ножки для устойчивости и который с досады использовала в качестве горшка под фиалки.
Подарок сунул любопытный нос в цветы, а потом решил, видимо, что это место приготовлено специально для него. Я едва успела увернуться, когда из-под его ловких лап во все стороны полетела земля. Кустики фиалок жалобно накренились, зато у их корней в мгновение ока появилась самая настоящая, хоть и крохотная, лисья нора. Торчащий из неё кончик янтарного хвоста и довольный вздох дали мне понять, что вопрос с ночлегом магического питомца мой самостоятельный магический питомец решил сам.
– Ну и правильно! Ты не представляешь, какая ужасная зараза хозяин этой штуки. Так что сам виноват, что так долго за ней не возвращается, – доверительно сообщила я Подарку. Он помахал кончиком хвоста в знак того, что меня слышит и полностью со мной согласен.
Я поскорее переоделась в ночную рубашку и зарылась в подушку – уставшая и счастливая. Хорошо, что завтра у меня мероприятие только в три часа дня – успею выспаться, собраться, подготовиться…
Меня разбудил стук в дверь. Судя по свету за окошком, ещё далеко до полудня.
– Эмбер! Эмбер, просыпайтесь скорее!
Взволнованный голос мадам Петтифи заставил меня немедленно вскочить. Эту уравновешенную почтенную женщину средних лет, лаборантку Кафедры небесной механики, на которую я устроилась преподавать после окончания учёбы, было настолько трудно вывести из себя, что я тут же поняла – дело дрянь.
– Секундочку!
Набросила халат, шлем со спящим Подарком запихнула в шкаф, молясь про себя, чтобы он не проснулся, и бросилась открывать.
Мадам Петтифи встретила меня взволнованным взглядом добрых подслеповатых глаз за толстыми стёклами очков. Из её собранных в привычный пучок волос выбивались растрёпанные прядки, на всегда бледных впалых щеках проступили яркие пятна. Кажется, она спешила ко мне в башню со всех ног.
– Эмбер, защиту вашего проекта перенесли!
– Как перенесли? – опешила я. – Почему не предупредили? На сколько?!
– По приказу доктора Дженкинса. Вот, послали предупредить сейчас. Через пятнадцать минут!!
Я поспешно извинилась и захлопнула дверь перед её носом.
Метнулась к шкафу, вытащила из него платье, которое, по счастью, приготовленное и заботливо отглаженное университетской кастеляншей уже висело на плечиках. Строгость шоколадно-коричневого плотного материала уравновешивали кремовые кружева по краям воротника-стойки и длинных, присобранных в запястьях рукавов. На ходу умыться, причесаться и собрать волосы в косу, подхватить аккуратно завешенный белой тканью тяжеленный прибор с половину меня высотой, каждый винтик которого был любовно собран собственными руками и над которым вздыхала долгие месяцы…
Подарок в шкафу лениво шевельнул на прощание кончиком янтарного хвоста, давая понять, что вся эта людская суета его совершенно не касается, а его дело, как всякого порядочного лиса – спать.
Мадам Петтифи послушно ждала меня за дверью и вызвалась помочь донести.
Стиснув зубы, я волокла дело всей своей научной жизни по крутой лестнице вниз, изо всех сил стараясь не наступить на подол платья и одновременно удержать так и рвущиеся наружу самые цветастые морские выражения из моей коллекции, которую я начала собирать ещё с момента знакомства с Ужасным Принцем и существенно расширила за эти годы, наобщавшись с капитаном «Старой Калоши». Просто не хотелось шокировать добрую женщину.
Я не стала её расспрашивать, как так получилось, что защиту проекта перенесли на полдня, и теперь я вынуждена спешить на неё со всех ног, на ходу приводя мысли в порядок.
У меня на кафедре хватало завистников, которым категорически не нравилось, что женщина, да ещё и с Островов, собирается стать самым молодым доктором наук в истории Кориннского Университета.
Пока спускаюсь по этой бесконечной винтовой лестнице, кончики пальцев покалывает от волнения. Всё-таки, на присуждении докторских степеней соберутся видные ученые из разных княжеств Материка. Приглашения рассылались за два месяца. А какие баталии я уже выстояла, чтобы меня допустили до защиты! Палки в колёса не переставали вставлять до последнего. Например, отказались назначить заседание на тёмное время суток под предлогом того, что почтенные старички захотят спать. Мне осталось понадеяться на везение – я была последней из пяти претендентов на степени, а насколько я видела в прошлом, каждая защита редко длилась меньше двух часов. Споры до посинения, нередко доходившие почти до драк седовласых и согнутых подагрой представителей разных научных школ между собою, давали мне надежду, что начавшись в три часа дня, мероприятие как раз доползёт до темноты прежде, чем настанет мой черёд представить проект.
