Текст книги "Презумпция виновности (СИ)"

Автор книги: Анна Шульгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

– Угу. А теперь не перебивай, – ему и не хотелось, но Золотце должна узнать, чтобы понять кое-какие его загоны. Раз уж им теперь "в горе и в радости", то нужно учиться доверять друг другу. – Что ты слышала о моей семье?

– Что вас с братом растила мать. Её не стало около пятнадцати лет назад. Об отце нигде не упоминается. В принципе, все.

– Не густо, – он усмехнулся, отвлекшись только на то, чтобы пригладить её волосы, лезущие ему в глаза. – У отца была другая семья – официальная. Мама же прожила все эти годы в статусе, вроде, и любимой женщины, но любовницы.

– О вас кто-то знал? – хоть и попросил не лезть в исповедь, но это оказалось выше её сил. И голову запрокинула, чтобы можно было смотреть ему в лицо. Хотя от того, каким спокойным оно было, Соне стало как-то не по себе.

– Конечно. И все делали вид, что не в курсе. Отец был старше мамы почти на двадцать лет, но она его не просто любила… Она им болела. Если он долго не появлялся, мама становилась какой-то блеклой, как будто в прямом смысле не могла без него жить.

– А отец? Он любил её?

– Наверное, да. Но свою должность он любил больше – партработники могли сколько угодно иметь любовниц и детей от них, но только если соблюдались приличия. А уж о разводе, чтобы потом жениться на маме, и речи не шло, карьера бы сразу закончилась. Его тесть был далеко не последним человеком в крайкоме, так что о сытой и тихой жизни пришлось бы забыть. Но мама слишком любила и больше заботилась о нем, чем о себе.

Где-то во дворе, не иначе как, попутав месяцы, призывно-пронзительно мяукнула кошка, но уже через пару секунд замолчала. Наверное, кто-то бросил в неё календарем.

– Где он сейчас? – Соня не хотела, чтобы Дан и дальше вспоминал детство, и без того понятно, что произошло дальше. Встречи украдкой, чтобы никто не заметил, все праздники и выходные врозь, ведь есть же и другая семья, имеющая на него все права.

– Умер. Уже довольно давно. Его повысили в конце восьмидесятых, и он уехал, – рассказывать о нем было просто, хотя бы по той причине, что Даниил уже давно не считал того человека своим отцом.

– Почем вы не уехали вместе с ним? – обида и уязвленное самолюбие уже успокоились, но теперь Софья как-то совершенно ясно представила Дана ребенком. Раньше не могла – вот не получалось и все. Того же Димку, который и сейчас зачастую ведет себя, как пацан, а не взрослый мужчина, запросто, а его – нет. Зато сейчас очень даже получилось. Белобрысый сероглазый мальчишка. И, наверное, лопоухий. Неизвестно, с чего Соня так решила, но была уверена, что он был ушастым и конопатым.

– Потому что никто не позвал. После этого мама сильно изменилась, стала намного более замкнутой. Но в нас с Димкой души не чаяла, тут не могу ничего сказать.

И снова пауза. Оказывается, гулять по закоулкам собственной памяти, представляя маму, занятие уже намного менее легкое и приятное. Хорошо, что Соня не лезла с сочувствием или замечаниями, хотя он днем сделал как раз именно это, о чем теперь почти сожалел. Какими бы ни были её приемные родители, но они для неё были единственной семьей, которую Золотце помнила. Плохой или хорошей, уже вторично, но другой она не знала.

– А потом?

– А потом она узнала, что он умер. И ушла вслед за ним через неделю.

– Она…? – говорить предположение вслух не хотелось, но сделать какой-либо другой вывод было трудно.

– Нет, не суицид. Мама просто расхотела жить. Иногда так бывает – человек, вроде, живой, дышит, разговаривает. Но присмотришься и понимаешь, что все – внутри ничего нет. Именно это произошло с ней.

Соне до нервного чеса захотелось встать, крепко-крепко обнять Дана, прижать его голову к своей груди и просто немного помолчать. А потом найти могилу его отца и хорошенько попинать надгробный камень. Может, он и не был плохим человеком, в том смысле, которые вкладывают все люди, но прекрасно понимала, что чувствует ребенок, которому едва ли не в полный голос сказали, что он не нужен. Пусть Даниил тогда был уже подростком, но…

После того, как сбежала от Марата, Софья все-таки решилась попытаться найти родных родителей. Хотя интуитивно понимала, что их, скорее всего, уже давно нет в живых. Более того – почти надеялась. И прекрасно помнила, каким шоком обернулось для неё знание, что биологический отец жив. О матери она узнавать не стала. Пусть хотя бы её образ останется светлым. Незапятнанным пониманием того, что эти люди просто выкинули собственную дочь и ни разу о ней не вспомнили. Ведь найти было предельно просто, достаточно проследить, куда переехали Маркевичи после получения российского гражданства. Они и адрес-то не меняли, не то, то город…

Но ничего этого Соня делать не стала, догадываясь, что он рассказывал это не для того, чтобы она его пожалела.

– Нелли Павловна рассказывала, что они с твоей мамой были подругами. Она поддерживала вас с Димой?

– Да, – от её голоса он как-то резко мотнул головой, наверное, тоже выныривая из того, что темной мутью осело в памяти. – Она нам тогда здорово помогла – Димке было четырнадцать, я как раз заканчивал "военку", ни времени, ни сил на то, чтобы присматривать за ним, не хватало. А возраст такой, что нужно постоянно следить…

– И как вы это решили? – Соня уже перевернулась на живот и, улегшись на подмятую подушку грудью, рассматривала Даниила.

– Заплатил, чтобы у меня нашли бронхиальную астму и отправили на гражданку.

– Филонщик, – она хмыкнула и, потянувшись, все-таки села в шезлонге. – Спасибо, что рассказал.

Софье очень хотелось услышать продолжение истории, но по глазам Астахова видела, что с погружением в прошлое на сегодня закончено. Даже не из-за его нежелания или попытки что-то утаить, просто тяжело вот так сразу открыться, это она по себе знала.

– Какая-то получилась невеселая сказка на ночь, – Дан тоже приподнялся, но вместо того, чтобы встать, прижался к её спине, устраиваясь подбородком на девичьем плече.

– Невеселая… – Соня медленно кивнула и повернулась, чтобы коснуться щекой его виска. – Но если бы ничего этого не произошло, нас с тобой тоже не было бы. Таких, какие мы есть – точно, да и вообще, кто знает… И потом, у тебя же все равно есть семья, а это очень важно, что, строя бизнес и зарабатывая деньги, ты не потерял любви и доверия близких.

– Есть. И Нелли Павловна, и Димка, и Таня с Машей, – рука крепко обвилась вокруг её талии, и Соня оказалась окружена им почти со всех сторон. – И у меня есть ты. Так что не вздумай расстраиваться из-за какого-то козла, мы все решим.

– Мне теперь можно расстраиваться только из-за твоих выходок? – вроде, ничего такого он и не сказал, но Софье стало и легче, и как-то уютнее. Если не врать самой себе, то он уже стал для неё если не членом семьи, то и не проходящим жизненным эпизодом – это точно. И очень хотелось ещё немного просто погреться рядом, почувствовать, как это, когда о тебе заботятся не потому что видят какую-то выгоду, а просто так. А ведь отпущенные Соней три недели истекают в грядущие выходные… Наверное, хватит искать отговорки, чтобы не уходить, а то так и останется на роли друга и любовницы, но этого ей было катастрофически мало.

– Ну, как вариант. Или просто говори, если что-то не так, я же не ясновидящий, откуда знать, на что может обидеться женщина?

– А мне как понять, на что может обидеться мужчина? – она положила свои ладони поверх его руки и откинулась назад, удобно устраиваясь на груди Даниила.

– Мужчины не обижаются. Мы сразу начинаем злиться и психовать.

– Какая прелесть.

– Угу.

Соня постаралась, как можно незаметнее зевнуть. Спать хотелось неимоверно, но она скорее откусит себе язык, чем скажет об этом – у них и так почти нет возможности просто побыть вместе. Нет, на секс они всегда время находят, тут никаких претензий. Наверное, даже слишком много, раз оба катастрофически не высыпаются. Но чтобы вот так посидеть обнявшись и смотреть, как небольшое, кажущееся совсем темным облако подкрадывается к ничего не подозревающей луне, чтобы на пару минут спрятать её ото всех – нет. Как и на многое другое, но именно этого Соне и не хватало. Не громких слов или цветов и серенад (тьфу-тьфу-тьфу!!!), а обычного человеческого тепла.

– Расскажешь ещё что-нибудь про звезды?

Этот вопрос был для неё настолько неожиданным, что девушка повернулась и с каким-то недоумением посмотрела на Даниила.

– Зачем?

– Мне интересно, – он аккуратно подцепил её за подбородок и приподнял голову так, чтобы Соня смотрела на небо. – И нравится слушать твой голос.

Не то, чтобы она посчитала это блажью, но немного удивилась. Ведь прекрасно знала, что он устал, но все равно продолжает сидеть здесь, вместо того, чтобы улечься на удобную кровать или расслабиться в гидромассажной ванне. Однако и не подумала возражать – Дан хоть и поступает иногда странно и несколько нелогично, но не думает скрывать, что есть в нем толика здорового эгоизма.

– Хорошо, если ты хочешь, то расскажу, – она сползла ещё ниже, чтобы улечься затылком ему на живот, а босые ноги поставить на прогретую плитку пола, которая настолько впитала тепло солнца, что и сейчас почти обжигала ступни. – На Руси у Большой медведицы было свое название – Конь на приколе. Как они там видели коня, я до сих пор не понимаю, – Соня, прищурившись, посмотрела на самое узнаваемое созвездие. – Правда, и медведицы я там рассмотреть в упор не могу, – девушка тоже хихикнула, почувствовав, как от смеха дрогнули мышцы Дана, на которые она опиралась. – Поэтому у Полярной звезды было ещё одно название Прикол-звезда.

Они проговорили ещё почти час, пока Соня так и не уснула прямо в шезлонге, упорно отбрыкиваясь, когда Даниил начал её тормошить.

– Солнце, пойдем в кровать, – отнести её проблемы не представляло, но Золотце устроилась сверху на Дане, поэтому подняться, не потревожив спящую, все равно не получилось бы.

– Не хочу, – глаз она не открыла, но вроде проснулась, хотя и не факт, что пришла в сознание.

– Мало ли, что ты не хочешь, надо, – у него, наконец, получилось подняться вместе с Софьей, которая сейчас полностью оправдывало свое сокращенное имя. – У тебя руки и ноги холодные.

Как она умудрялась быть зябкой при такой температуре, для него оставалось загадкой, но против фактов не попрешь.

– А ты иногда храпишь.

– Вот спасибо за откровенность, – Дан едва не споткнулся на пороге после такого сомнительного комплимента. – И я не храплю.

– Это тебя никто не хотел расстраивать, вот и не говорили. Да ладно, – она зевнула и неопределенно махнула рукой, но глаз не открыла. – В следующий раз я тебя стукну локтем по ребрам, ты сразу и перестанешь.

– Спи уже, ласковая моя, – несмотря на довольно тяжелый день, не самые приятные разговоры и просто собачью усталость, его начало разбирать от смеха.

Она повозилась, столкнув с кровати свою подушку, и почти сразу перелезла к нему, но против такого соседства Даниил совсем не возражал, пожертвовав и своей половиной одеяла, в которое Соня тут же завернулась.

– Дааань… – шепот раздался, когда он был уверен, что Золотце спит, да и сам уже балансировал на грани сна и яви.

– Что?

– Если что-то не получится, скажи, я лучше убегу и спрячусь так, чтобы никто не нашел, только не отдавай меня ему.

У него мгновенно распахнулись глаза даже не столько от самой просьбы, сколько от её голоса.

– Я тебе сбегу… Ты на самом деле думаешь, что я могу тебя кому-то отдать? – плотные шторы вообще не пропускали свет, и в такой вот густой бархатной темноте было удобно шептаться. Наверное, она и создана именно для разговоров вполголоса, тихих вздохов и стонов. Но никак не для подобных просьб.

– Нет. Но ведь бывает всякое, – Соня перестала притворяться спящей и, положив ладонь ему на щеку, кончиками пальцев погладила его по лицу. – И это мое прошлое и мои проблемы.

– Я говорил, что ты моя семья?

– Да…

– Услышу от тебя ещё что-то в этом роде, отвезу на остров и на неделю запру голой в подвале. Может, тогда ума прибавится…

– Спасибо, – она не с первого раза, но дотянулась до его губ, касаясь их нежным поцелуем.

– За то, что пообещал запереть? – злиться на неё особо не получалось. Все мы делаем вывод на основе своего опыта, и странно, что Соня вообще от людей не шарахается при таком отношении, которое видела первые двадцать лет жизни.

– Угу. И за то, что дурой назвал. Приятных снов.

Странно, но в эту ночь никакие кошмары ей не снились. И даже не пришлось никого бить локтем под ребра.

– Я смотрю, в ЗАГС ты уже съездил, – забежавший по рабочим делам Димка с любопытством посмотрел на брата. – Больно уж выражение лица похоронное.

– ЗАГС – наименьшая из проблем.

Черт, хоть и сам не верил, но все-таки надеялся, что придется обойтись малой кровью, но Марат не согласился. Он уперся рогом, не соглашаясь на деньги, и упорно требовал вернуть ему Соню.

Хрен он получится его жену.

Вообще-то это был дословный ответ Астахова, который заезжего добра молодца точно не устроил, но теперь у Даниила было официальное право говорить от её имени – в благословенном заведении, скорбно покивали в ответ на слова, что невеста нынче ну, никак не может присутствовать на торжестве, хотя прямо горит желанием сходить под венец. И, поглаживая карман, куда пошел благотворительный взнос на "нужды организации", с легким сердцем выдали свидетельство и шлепнули штампик. Даже настаивали, что и паспорт молодой жены не следует обделять таким вниманием. Пришлось добавить на "канцтовары". После этого они расстались, взаимно довольные друг другом, хотя работники ЗАГС, немного смущаясь, предупредили, что обратная процедура без второй половины ячейки общества уже гораздо более трудноосуществима.

– Тогда чего такой кислый? – Димка перестал скалить зубы и приготовился внимать.

– Он отказался от денег.

– И что теперь?

– Значит, предложим их тому, кто от такого добра точно не откажется. В каком, говоришь, кабинете у нас обретается Сергей Владимирович Мельников?

– И зачем он тебе? – младший брат даже перестал покачивать ногой, настолько неожиданным оказался вопрос. Нет, он знал, что Данька умеет за пару минут сообразить что-то такое, на что у обычного человека уйдет несколько дней, но направленность разговора немного настораживала. – Пару дней назад ты собирался поспособствовать тому, чтобы его с позором выгнали, а теперь? Хочешь попробовать обойтись малой кровью?

– А теперь хочу, чтобы он отработал долг. Мельников пытался наехать на мою жену, да ещё и умудрился своими поисками подставить Золотце, так что должен он мне существенно, – Даниил поднялся и, прихватив висящий на спинке стула пиджак, показ в сторону двери. – Если не хочешь пропустить веселье, поехали со мной, по дороге все расскажу.

Это оказалось даже немного проще, чем Дан думал изначально. В другой ситуации, возможно, остался бы разочарован тем, насколько все прошло элементарно и незамысловато, но сейчас речь не о развлечениях.

Мельников, до которого только сейчас дошло, во что именно он влез, не стал долго упираться и сразу согласился внести посильный вклад в общее дело. Тем более, что, хоть материальной выгоды оно ему и не обещало, но в накладе он тоже точно не останется.

– Меня не интересует, что может пойти не так, – Даниил, который остался с хозяином кабинета наедине – Димка отошел поговорить по телефону – рассматривал даже больше не Сергея Владимировича, а помещение. По нему можно иногда понять гораздо больше о личности владельца, чем изучив его подноготную. – Мы с вами оба понимаем, что попытка у вас будет только одна.

– Ну, все-таки не у меня, а у нас, и есть же форс-мажоры, – подполковник, хоть и не опустился до активного потоотделения в знак напряженной нервной обстановки, но был к тому весьма близок.

– Нет, вот именно, что у вас, – интересно, а не окажется ли так, что, если перевернуть портрет президента, то там окажется светлый лик премьера? А что, экономно, главное, не забывать вовремя отворачивать второго лицом к стенке. И не перепутать. – Я-то придумаю, как и с кем договориться, а вот на вас могут разозлиться. Можно сказать, сам пригласил, выманил, а потом так нехорошо обошелся с гостем…

Мельников сжал и так тонкие губы в белую нитку, явно пытаясь сдержаться от рвущихся с языка слов и эпитетов.

– Даниил Александрович, я ещё раз повторяю, что никого специально не выманивал, просто проверял поступившую информацию, что Маркевич Софья Андреевна может быть причастна к факту мошенничества. А уж то, что в каком-то тюменском отделении внутренних дел кто-то передал конфиденциальную информацию представителям криминалитета, ответственность нести не могу.

– Как вы ещё не надорвались, и работу следователя выполняете, и за благополучием семьи начальства… присматриваете, – Астахов не счел нужным прятать издевку. – И как ваши изыскания по личности Софьи Андреевны?

– Кристальной чистоты женщина.

– Вот и я о том же. Надеюсь, если у вас впредь возникнут какие-нибудь вопросы относительно её прошлого, вы зададите их самой Софье Андреевне.

– Естественно, – гость настораживал Мельникова все больше, потому желание, чтобы его кабинет покинули стало почти осязаемым. – Благодарю за помощь.

– Ну, что вы, я же ответственный гражданин, как же я могу не помочь родной милиции? То есть – полиции. Особенно, если учесть, что это напрямую касается моей семьи.

– Конечно. Передавайте поздравления вашей супруге в связи с торжеством, – от его облегченного вздоха слегка шевельнулся миниатюрный флаг России, за каким-то надом приткнутый в углу стола.

– Обязательно.

Угу, когда-нибудь, может, и передаст. Если выживет после самой новости.

Расстались они почти довольные друг другом, хотя и всей душой желающие больше никогда не видеться. Хватит, наобщались по самое небалуйся. Но встретиться, скорее всего, ещё придется, тут не до нежелания, когда столько поставлено на кон.

Говорить Соне о том, что они теперь официально женаты, Даниил решил не торопиться. Сначала нужно разобраться со всем, что здесь происходит, обезопасить Золотце, а вот потом уже можно начинать каяться. Конечно, зная, насколько она трепетно относится к возможности самостоятельно принимать решения, ничего хорошего из затеи может и не получиться, но так будет для неё безопаснее. Она во многом оттаяла, тут никаких сравнений с постоянно настороженной девушкой, которую он когда-то привез на остров, но хотелось, чтобы она сама согласилась, без всяких там планов и условий.

Ладно, это то, что можно пока отложить, утрясти ещё несколько неотложных дел и убедиться, что не заработает лишних проблем, сдав Марата доблестному правосудию.

Именно это сейчас и выяснял Димка, который напряг все связи, чтобы узнать, насколько важен их гость в пищевой цепочке.

В офис пришлось возвращаться без брата, потому что повседневные дела никто не отменял, более того, нельзя дать понять, что все происходящее как-то нервирует или настораживает.

– Слушай вести с полей, – Димка появился только через пару часов, когда немного распрягся с заботами по своему непосредственному ведомству. – У него сейчас положение не то, чтобы швах, но уже и не так крут, как был десяток лет назад. На смену старичкам уже спешат молодые да борзые.

– Хочешь сказать, что в нефтяном крае стали меньше играть? Ни за что не поверю, – Дан отложил бумаги по грядущему тендеру на точечную застройку в центре города.

– Правильно сделаешь, что не поверишь. Конечно, не стали, но Марата в последние несколько лет существенно подвинул другой выдающийся персонаж, тоже с богатым прошлым. Открытого конфликта, естественно, нет, кому он нужен? Но напряженность растет, даже странно, что он отвлекся на Золотце в такой-то момент.

– Если двигать его начали после отсидки, то ничего удивительного – он сам почти открытым текстом сказал, что это как-то связано с теми деньгами, которые она увела. И из-за этого он и сел.

– Могу попробовать узнать.

– Если только для общего развития. Самое главное, что не будут особо жалеть, если сядет ещё лет на десять, – не то, чтобы это прямо сняло гору с плеч, но облегчение Дан испытал. Не стоит устраивать себе проблемы, которых можно избежать.

– Мне аккуратно намекнули, что там не станут горько плакать, если он вообще не вернется.

– Ого. Значит, кого-то крепко допек… – грех радоваться, но такое положение дел и вовсе развязывало руки. Вот только пачкать их не хотелось, однако, если придется…

– Работа нервная, хоть и хорошо оплачиваемая, но пенсия там не предусмотрена. Я ребят предупредил, они теперь от вас с Соней вообще не отойдут, пока проблему с этим придурком не решим, но вы и сами аккуратнее.

– Я когда-нибудь с таким шутил? – он мельком посмотрел на часы. У Сони сейчас как раз обеденный перерыв, захотелось увидеть её и посидеть с женой хоть полчасика, но не судьба. Ладно, брату и тем, кому он поручил её охранять, Даниил доверял.

– Нет, но вдруг она на тебя плохо влияет? – Димка пожал плечами и немного расслабился. Все-таки приятно понимать, что размах проблемы не так широк, как кажется на первый взгляд. – Зато в наших проблемах тоже немного продвинулись.

– И как?

За всем, что заварилось вчера, Даниил, конечно, не забыл и покушение на него, и прочие "внезапно" возникающие нехорошие случайности, типа той же прокурорской проверки, просто как-то переключил внимание.

– Ну, как ты и думал.

Значит, Малеев. Ни удивления, ни каких-то других эмоций Дан не испытал хотя бы той простой причине, что был уверен и до этого. Разница только в том, что теперь у него есть то, что терять ни в коем случае не захочет.

– Не очень хорошо… – Даниил задумчиво потянулся к трубке телефона.

– Это если сказать мягко. Конечно, он через годик-другой полностью успокоится и забудет, что ты его почти лохом выставил, но до этого придется быть очень аккуратными.

Пока брат рассказывал то, что он и сам знал, ответил Славик, который в связи с повешенной нагрузкой уже не только стал похож на привидение, но и, судя по цвету лица, готовился занять это штатное место.

– Слав, организуй мне встречу с Николаем Петровичем Германом.

Не став выслушивать ответ помощника, Даниил снова повернулся к Димке.

– Заскучал по дорогому другу и товарищу?

– Почти, – хотя как раз друзьями их назвать было затруднительно, но взаимное уважение, базирующееся на четком понимании сильных сторон друг друга, они испытывали. – Хочу с ним поговорить про дальнейшее сотрудничество.

– Если не ответишь Малееву, он может попытаться повторить. А если ответишь… Тоже плохо.

– Знаю. Но сейчас важнее понять, что именно он хочет. Если окажется, что не особо оборзеет, я ему это, может, отдам, только пусть отстанет. Надоело уже.

– Стареешь?

– Хочется думать, что умнею, но кто знает.

Дан поморщился от звука зуммера на интеркоме. До чего же противный, давно уже нужно было сменить, но постоянно об этом забывает.

– Герман на второй линии.

– Соедини.

Димка показал, что пока убегает по своим делам, видимо, отчаявшись получить более конкретные пояснения по задумке брата. Поначалу Данькина скрытность его бесила, а потом привык, все-таки единственный родственник, не душить же за это.

– Добрый вечер. Хотел встретиться? – у Николая был немного хрипловатый голос, в котором не было ровным счетом ничего – ни удивления, ни заинтересованности. И звучал он так всегда. Вот с кем интересно хоть сотрудничать, хоть враждовать, тут приходится выкладываться по полной программе. А ещё Даниил уважал его за немногословность и отсутствие склонности к беседам на отвлеченные темы.

– Да, есть разговор, касающийся не только нас двоих, но и ещё кое-кого из партнеров.

– Я освобожусь через час, где встречаемся?

– Давай у меня в офисе.

– Идет.

Прощаться Герман не стал, просто положив трубку. Все-таки жаль, что старшая дочь не стала ему помощницей, у неё папины гены. И тут же вспомнил, как в шутку предложил ей выйти замуж. Хорошо, что у неё оказалось чувство юмора, а амбиции не перевесили все остальное, а то могло бы получиться неудобно.

Зато теперь у него есть жена, осталось только донести до неё эту новость. И ведь вчера почти созрел, чтобы обо всем рассказать и даже предложение сделать, но… Соня умная и рациональная, и она все же женщина, так что тот путь, который выбрал он, безопаснее и надежнее.

Даниил сдержал свое обещание, и Марата она не видела. Зато появилось ощущение направленного в спину недоброго взгляда. Как будто кто-то проводит холодной мокрой тряпкой по затылку, заставляя передергиваться всем телом. Бррр.

Но сколько не пыталась подловить того, кто так пристально пялиться, никак не получалось. Ни резкое оглядывание, ни аккуратный осмотр заднего вида через приоткрытую пудреницу результатов не давали. Может, это уже навязчивые идеи?

Если охрана и заметила её прыжки и ужимки, то никак это не прокомментировала, но Соня решила, что хватит строить из себя мартышку перед зеркалом. В конце концов, работы много, делать её нужно, а она продолжает себя накручивать.

Поскольку сегодня было запланировано два выезда "в поля" на встречи с клиентами, то в перерыве между ними девушка устроилась в тени бело-зеленого тента, натянутого прямо на тротуаре возле одного из бесчисленных кафе. Место здесь тихое, можно даже сказать, спокойное, хоть и самый центр города. Да и Егор, который сегодня занял место Артема, пропавшего по каким-то санкционированным Даниилом делам, ничего против не имел. Сидел себе через два столика от неё, правда, от каких-либо напитков отказался, но встревоженным не выглядел – знай себе, посматривал по сторонам, смущая этими взглядами молоденькую официантку, переминающуюся у двери.

Соня же не торопясь пила безалкогольный мохито, пыталась определить степень своей вменяемости, учитывая одолевавшую временами паранойю, и смотрела за детьми, играющими в парке, расположенном через дорогу. Даже периодически поднимавшийся пронзительный визг сегодня не особо раздражал, наверное, все-таки уже немного привыкла к Маше.

После их с Даном вчерашней откровенности стало и проще, и сложнее. Теперь немного прояснилось, почему так опекает брата – получается, что даже при живых родителях он во многом был у Димки на роли отца. А уж когда не стало матери, и вовсе заменил обоих родителей. И некоторый деспотизм тоже пришел именно оттуда, но Соне не хотелось, чтобы и её ставили на место неразумного создания. Нет, Дан всегда подчеркивал, что ничуть не считает её глупой или неспособной на какие-то поступки, и все же не могла отделаться от понимания, что иногда с ней обращаются с какой-то ласковой и уважительной, но снисходительностью. Не то, чтобы это сильно задевало, но заставляло чувствовать себя младше. Как будто и так существующей разницы в возрасте не хватало… Но она её совершенно не волновала, тем более, что иногда, когда все наваливалось разом, да ещё и из памяти начинали самовольно всплывать какие-то нехорошие воспоминания, Соня ощущала себя не просто взрослой, а старой. Абсурд, стоило посмотреть в зеркало, чтобы понять, что она точно такая же, как и вчера, но эта усталость и какая-то вымотанность заставляли чувствовать себя столетней старухой.

И все же ей до нервной тряси хотелось, чтобы Даниил воспринимал её на равных. Да, Софья готова была согласиться, что он и умнее, и опытнее, против правды не особо попрешь. И все же его стремление оградить её вообще от всего, немного настораживало. Пусть идет это из того невеселого детства, когда Марат держал на коротком поводке, но она ничего не могла с собой сделать.

Пронзительный писк девчушки в ажурном розовом берете заставил отвлечься от мрачноватых мыслей. Кроха лет двух пыталась поймать мячик и заливисто хохотала, порой срываясь на ультразвук, от которого звенело в ушах. Мама девочки продолжала подталкивать мыском туфли мяч, сохраняя абсолютное спокойствие в этом бедламе.

Интересно, если чисто гипотетически представить, что у них с Даном родится ребенок, на кого он будет похож? Светленький и сероглазый или потемнее, как она сама, и с зелеными глазками?

Поняв, о чем думает, Соня как-то испуганно дернулась, неловко смахнув со стола бокал с коктейлем. На звон разбившегося стекла среагировал не только Егор, тут же очутившийся возле Софьи, но и дождавшаяся своего часа официантка.

– У вас все хорошо? – девушка в форменном клетчатом фартуке быстро оценила масштаб разрушений.

– Софья Андреевна, что случилось? – это под другую руку пробасил Егор. В отличие от Артема, он вернулся к уважительному обращению и на "ты" больше не величал.

– Все в порядке, просто жарко, немного закружилась голова, – Соня вымученно улыбнулась и изо всех сил старалась не покраснеть. Угу, пригрезила об отпрыске с серыми очами, вот и шарахнулась, только не рассказывать же об этом всем подряд…

– Давайте принесу вам воды, – видимо, выглядела она не очень хорошо, раз официантка так тревожно на неё косилась.

– Не нужно, спасибо. Лучше принесите счет, – кое-как отбившись от заботливой девушки и расплатившись, Соня очумело оглянулась и показала Егору, что готова покинуть это место.

– Может, в больницу заедем?

– Какая ещё больница?! – Софья так и не смогла избавиться от навязчивой заботы, когда охранник уцепил её под ручку и повел к машине со скоростью старой черепахи. Если бы он ещё и подсказывал, где ступенька или выбоинка, девушка бы его покусала, вот ей-богу. – Мне через сорок минут нужно быть на Алеутской. Так что хватит выдумывать, свистни ребятам, пусть заканчивают столбами стоять, пора выдвигаться. Вы хоть поели?

– На посту не положено, – но улыбнулся, видимо, оценив все-таки прорезавшиеся заботливо-недовольные нотки.

– Глупости какие-то, – удовлетворенно вздохнув, Соня устроилась на заднем сиденье машины. – Отвезешь меня на встречу, я там застряну часа на два, а то и дольше. За это время чтобы пообедали, а то меня совесть сгрызет, что у меня охрана голодная.

Ой. Надо же, насколько вошла в образ, что теперь уже и думает "моя охрана". Не потому что на неё претендовала, просто сейчас ребята охраняют Соню, значит, вольно или нет, но она несет за них ответственность.

Мягкий ход автомобиля убаюкивал, а прохладный воздух, чуть пахнущий лимоном, настраивал на не совсем правильный лад – захотелось все послать и поехать на работу к Даниилу. А там каким-нибудь хитрым шантажом вынудить предаться тоже же греху праздности и вместе прогулять половину рабочего дня.

Естественно, ничего такого она не сделает, есть и её предварительные договоренности, и уважение к тому, чем занимается Дан, но ведь можно же помечтать…

От грез о блаженном нечегоделании отвлекло резкое торможение, заставившее Софья едва ли не соскользнуть с сиденья. Но коленкой о пассажирское кресло все равно слегка стукнулась.

– Что там?

– А там у нас бараны, – Егор явно хотело добавить ещё что-то, но сдержался, все-таки дама в машине. – Один с парковки выезжал, не глядя, второй куда-то несся…