Текст книги "Презумпция виновности (СИ)"
Автор книги: Анна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)
Нет, точно лучше спать, а то опять с каким-нибудь дурным вопросом полезет. Хотя, её статус обсудить стоит. Одно дело, что к ней многие из недоброжелателей просто не рискнут сунуться. Они, в отличие от самой девушки, узнавшей о Данииле только, когда основательно припекло, должны слышать о Полозе. И кто он такой – тоже, скорее всего, знают. А вот другой вопрос, что теперь она станет мишенью для его врагов. И это Маркевич не устраивало совершенно. Слухи ей были побоку, главное, чтобы они не касались её профдеятельности, но погибать только потому, что кто-то посчитает её важной для Астахова, она отказывалась.
– Ты придумал, как будешь опровергать нашу с тобой, якобы, связь?
– А зачем? – голос прозвучал лениво, но заинтересованно.
– Затем, что мне хватает собственных проблем, чтобы присоединять к ним ещё и твои. Я останусь здесь на несколько дней, пока не решу, что буду делать дальше. А потом уеду. Ты сам обещал, что не станешь мешать.
– Если таким будет твое желание, то да, – Даниил повернулся к ней боком, с интересом наблюдая, как Соня хмурит брови и что-то рассматривает на потолке. – В любом случае, сейчас просто отдыхай. Проблемы решим по мере их возникновения.
Легонько погладив её по щеке, мужчина наклонился и осторожно коснулся поцелуем поджатых губ.
Если бы в этом была хоть капля наглости или напора, Соня бы мгновенно отпрянула, ещё и одарив его напоследок пинком в больное колено. Но движения его рта были медленными и нежными. Словно просто поглаживал её губы своими. Легко, почти невесомо. Очень бережно. И ладонью на щеку не давил, а просто придерживал, так же потихоньку гладя кончиками пальцев скулу, висок и впадинку за ухом. Как будто тактильно изучал её лицо.
Поняв, что замерла на полувдохе, Соня расслабилась и прикрыла глаза, впитывая это ощущение. Словно, проснувшись от того, что яркий свет нахально скользит по лицу и заглядывает под ресницы, все равно не двигаешься, потому что лень и совершенно не хочется прятаться от упрямых солнечных зайчиков.
Вот и сейчас абсолютно не хотелось отодвигаться. Тепло, концентрирующееся в губах, начало медленно опускаться по шее, к груди, заставляя делать более глубокие вдохи, как будто немного не хватало воздуха.
Руки самовольно потянулись к его затылку, прижимаясь ладонями к теплой коже. Надо же, никогда бы не подумала, что у него настолько мягкие волосы. Наверное, тогда в лесу просто внимания на это не обратила. Да и условия там были совсем другие…
По плечам и груди прошелся поток прохладного воздуха, когда одеяло медленно скользнув, сдвинулось ниже, открывая кремовую кожу, едва прикрытую тонким кружевом всего на пару оттенков темнее.
И губы теперь стали не такими осторожными, уже смелее и настойчивее касаясь её рта, влажным движением языка скользнув по подбородку, слегка прихватывая кожу, мгновенно загоревшуюся от колючего и шершавого прикосновения щетины.
Соне захотелось немного поторопить, подтолкнуть прикрывшую тонкое плечо горячую ладонь к груди, откинуть назад голову, предлагая поискать особо чувствительные точки на шее. И самой пройтись языком по его коже, попробовать на вкус, втянуть в себя запах. Узнать, напрягутся ли мышцы, если осторожно провести ногтями по внутренней стороне предплечий…
Понимание, что это с Астаховым она сейчас почти готова заняться сексом, ударило, как обухом по голове. Хотя, какое там "готова", процесс, уже, можно сказать, пошел… Во всяком случае, вряд ли можно назвать дружеским приветствием, когда мужские пальцы, поглаживая постепенно обнажающуюся кожу, медленно опускают прикрывающий грудь топ. Да и поцелуи уже явно перешли из разряда ознакомительных в нечто совсем другое. Такое, что, даже понимая необходимость все это прекратить, Соня все никак не могла проглотить комок в горле и попросить отодвинуться.
Но Даниил сам все понял, когда почувствовал, как она напряглась, мгновенно застывая и деревенея. Разве что сердце под его ладонью продолжало колотиться с такой же скоростью. Пальцы сжались сами собой, чуть стискивая её грудь, как будто напоследок хотелось запомнить это ощущение.
– Мы увлеклись, – она это даже не прошептала, а просипела, судорожно облизывая пересохшие губы и не поднимая ресниц, чтобы случайно не встретиться с его взглядом.
– Да. Ты против? – пока Золотце не видит, он почти прижался носом к её плечу, медленно вдыхая её запах. Вкусная. Чуть отдает корицей, с нотками сладковатой пряности.
– Ну, точно не "За", – Соня резко завозилась, сбрасывая с себя руки Дана, и, едва не запутавшись в простыне, спрыгнула на пол. Тут уже не до скрывания скромной сексуальности наряда, лучше уйти сразу, а то хватит ума натворить неправильных дел. Или как раз не ума, а инстинктов. – Иди к себе, – подхватив сумку, девушка почти бегом сбежала в ванную.
Твою мать! Это что сейчас было вообще?!
Бросив вещи на пол, Софья несколько раз вихрем промчалась по крохотному помещению, но, ударившись бедром о раковину, решила завязывать с физкультурой и, опустив крышку унитаза, уселась на фаянсовый трон. Даже, что ноги почти сразу заледенели на кафельном полу, заметила только через пару минут.
Ну, какого черта, а? Ведь, как говорится, ничто не предвещало. Да и вообще, Соня никогда не считала себя особо страстной. Да, секс ей нравился, но чтобы вот так, забыть где ты и с кем… Нет, такого она точно припомнить не могла.
Подтянув замерзшие ступни, девушка, чуть изогнувшись, мрачно уставилась на свое отражение. Так и хотелось спросить:
– И что смотришь, кошка мартовская?
К сожалению – или счастью – но ответить та девушка из отражения вряд ли смогла бы.
Соня с ещё большим неудовольствием прислушалась к себе. Низ живота тянуло приятной ноющей болью, а напряженные соски почти до боли царапало нежнейшим кружевом. Да и вообще в теле гудела нерастраченная энергия, от которой её всю потряхивало, а руки так и вовсе просто неприлично дрожали.
И что дальше? Окончательное превращение в нимфоманку?
Ведь даже сейчас, когда прекрасно понимала, насколько это было бы глупо и опрометчиво, какая-то часть сознания (к слову сказать, весьма немаленькая и громкая) настойчиво предлагала хоть раз в жизни отключить мозги и вернуться в кровать. А уже там Даниил сделает так, чтобы она быстро забыла про "неправильно" и прочие умные вещи.
Но возвращаться она, естественно, не стала. Не до такой степени ещё сошла с ума.
Прохладная вода немного сняла напряжение возбуждения, но вымыть все то же самое из мыслей была не в силах. Глядя, как по коже стекают капли, собирающиеся в крошечные ручейки, Соня быстро набросала приблизительный план действий. На остров она возвращаться не станет. Точно. Значит, нужно придумать, как вернуть документы. Сделать новые не проблема, но счета-то открыты на имя Маркевич, значит, придется просить отдать паспорт.
Хотя, встречаться с Даниилом все равно придется, она просто не позволит себе проявить трусость. Ну, сорвались, проснувшись под одним одеялом, так против законов природы не попрешь. И, да, Астахов её привлекает, как мужчина, чего уж там. Только и она не животное, чтобы кидаться на то, что хочется. Или под то, что хочется. Как говорится, от перемены мест слагаемых сумма…
И вот тут до неё дошло ещё кое-что – за всеми этими переживаниями она пропустила начало приема противозачаточных таблеток. Их же нужно было начинать пить около десяти дней назад! Так, все, значит, никаких факторов риска, у неё этот цикл будет особенно опасным. И ведь вчера говорила с гинекологом, а почему-то в голове не отложилось. Так что, хоть на три презерватива, но она на такое приключение не подпишется.
Ох, даже мурашки по спине от ужаса побежали, стоило только представить, что она, по собственному скудоумию, "залетела" от Астахова. На аборт она точно не пойдет, даже не потому что это грех, просто не сможет убить своего ребенка, и не важно сколько ему – пять лет, или несколько недель после зачатия. А у Даниила на это могут быть свои, абсолютно противоположные взгляды.
Фуф, аж в груди закололо от таких мыслей…
Просидев в ванной минут сорок и успев за это время не только привести себя в порядок, одеться, расчесаться, но и придумать кучу всяких глупостей, Соня опасливо выглянула в комнату. Та, к её искреннему облегчению, оказалась пуста. Значит, медперсонал не дремлет, угнали-таки Астахова на процедуры.
Убегать она не собиралась, тем более, что после его заявления об их близких отношениях это может оказаться слишком опасным. Но вот пообщаться с одним человеком не помешает. Нужно уже, наконец, понять, что происходит, а то тыкается во все углы, как слепой котенок, но, вполне возможно, пропускает очевидные вещи.
Вытерев немного вспотевшие ладони о ткань широких джинсов, которые Нелли Павловна, памятуя о любви Сони к этому виду одежды, передала в больничку, девушка выглянула в коридор. В этом крыла стояла почти гробовая тишина, видимо, из "родственников" она тут единственная. Что ж, тем лучше.
Не став задерживаться, Софья спустилась на первый этаж и завертела головой в поисках хотя бы смутно знакомого лица. Повезло ей почти сразу – на небольшом диванчике, задвинутом в самый темный угол приемного покоя, над пластиковым стаканчиком с кофе тосковал Артем. Или не тосковал, а дремал с открытыми глазами, сохраняя сосредоточенно-хмурый вид опытного бойца. Хотя как раз в последнем девушка и не сомневалась.
– Призывник спит, а служба идет? – Соня присела на край дивана рядом с охранником.
– Да не сплю я, – Артем разогнулся, развернув во всю ширь накаченные плечи. – Доброе утро, Софья Андреевна.
– Привет. Ты меня так скоро на "вы" с большой буквы называть начнешь… Может, вернемся к более неформальному общению? – девушка задумчиво почесала зудящий след на шее. То ли привет от комаров, то от Даниила… Так, все, только комары!
– Можно, – охранник индифферентно кивнул, не отводя взгляда от стеклянных дверей клиники.
– Ты сегодня какой-то необщительный. Хочешь немного прогуляться?
Вопрос вызвал у Артема не то, чтобы ажиотаж, но долю волнения и подозрительности:
– Куда?
– Если бы я знала… Мне нужно отъехать по делам, а твое начальство слезно просило, чтобы одна я отсюда не выходила. Поможешь даме в этом горе? – она обворожительно улыбнулась, но реакция получилась странноватой – охранник нахмурился ещё больше и чуть-чуть от неё отсел.
– Вряд ли разрешат, так что сидите, Софья Андреевна, тут. Все равно через пару часиков уезжаем.
– Понятно. Ну, не хочешь – как хочешь, – решив больше не выпрашивать милостей у природы, Соня встала и потопала прямой наводкой к двери.
– Стой, ты куда?! – наверное, он телепортировался, потому что такая туша физически не может двигаться на подобной скорости.
– Не знаю, что тебе сказали, но я теперь свободный человек, могу идти, куда хочу. А я хочу туда, – для убедительности Маркевич ткнула пальцем в сторону выхода. – С собой я звала, в известность о планах поставила. Остальное – не мои проблемы.
Как она и думала, уже через пару минут, коротко переговорив по телефону с Дмитрием Александровичем, который тоже выразил сдержанное удивление по факту такого стремления на свободу в виде: "Куда её черти несут?", Соню усаживали на заднее сиденье дорогого седана. Бежевая кожа, отделка из натурального дерева… Торжество роскоши и комфорта.
– И куда теперь? – Артем, усевшийся на место водителя, бросил заинтересованный взгляд в зеркало заднего вида.
– Пока прямо. Будь другом, дай мне свой мобильник.
Похоже, что распоряжений, ограничивающих её право пользоваться средствами связи, не было, потому что парень без возражений подал телефон.
– Спасибо. Интернет подключен?
– Обижаешь.
– Даже не собиралась, – чтобы найти то, что хотелось, у Маркевич ушло минуты три. Но результат… Как же иногда приятно было бы оказаться неправой. – Тём, давай на Столетие [4]4
( местн.) проспект 100 лет Владивостоку.
[Закрыть], подъедешь, скажу конкретный адрес. Кстати, за нами едет темный внедорожник.
"Тойота", выскочившая из-за поворота возле больнички, плотно повисла сзади, не давая от себя оторваться.
– Знаю, это машина сопровождения.
– Интересно, а паранойя лечится?
Водитель хмыкнул, но отвечать не стал и, включив негромкую музыку, повез по не самым лучшим дорогам. Любимый город, чтоб его…
Пока подъезжали на место, девушка набрала номер домашнего телефона. Несколько секунд ожидания и ответ:
– Да?
Говорить она не стала, сразу отключившись. Что ж, значит, он дома, тем лучше. Проехав мимо знаменитого "Океана", Соня показала, куда сворачивать. Лицо Артема становилось все более хмурым. Наверное, знает, куда везет, иначе чего тогда корчить такую мину?
– А теперь притормози тут, и подожди немного.
Но когда попыталась выйти, столкнулась с незапланированной трудностью – все двери были заблокированы.
– Артем?
– Софья Андреевна, не ходи туда, – водитель к ней не повернулся, продолжая напряженно смотреть в окно. Что он там интересного рассмотрел, Соня не поняла. Да и не до того было.
– А подробнее? – не дождавшись ответа и плюнув на хорошее воспитание, девушка перелезла на переднее сиденье. – Артем, что происходит?
– Вот и я не знаю, что у вас с Даниилом Александровичем происходит, но лучше не ходи к бывшему. Ты же не дура, – Артем повернулся к Маркевич, сверля недобрым взглядом, – подумай сама. Вы ночевали вместе, потом он утром уходит по своим делам, а ты, едва успев одеться, несешься к мужику, с которым жила до этого. Причем, почти демонстративно.
– Так, понятно… – на то, чтобы додумать пару не озвученных деталей, ушло несколько секунд. – Только маленькое уточнение – мне плевать, что по поводу моей личной жизни думает твой дорогой Даниил Александрович. Открой дверь.
– Господи, ну, упрямее козы! – Артем явно едва сдержался, чтобы досадливо не сплюнуть. – Это тебе сейчас так кажется, а когда он психанет, будешь горючими слезами плакать!
– Он не умеет психовать, – вот в то, что Астахов может сорваться на крик, Софья ещё и верила, но до полной потери самоконтроля… Нет, это из области фантастики.
– Умеет. Просто достойные поводы бывают редко. Но, если ты его сейчас так опустишь в глазах всех, будет не просто псих. Это будет пи@дец…
Оба замолчали. Артем, видимо, надеялся, что она поверит и решит не испытывать судьбу. Соня же обдумывала одну интересную догадку. Нехорошую, правда, но интересную…
– Ты явно знаешь, где я раньше жила. И что Кирилл сейчас здесь, тоже в курсе. Откуда?
– Вот оно тебе надо в этом дерьме копаться? Чего ты к нему так рвешься?
– Хочу узнать, все ли с ним в порядке.
– Да зашибись у него все! Давай обратно поедем? Он, конечно, узнает, но так хоть повода злиться не будет.
– Можешь разворачиваться и уезжать. Пока не поговорю с Киром, я отсюда не уйду.
Теперь водитель выразился более грязно, правда, беззвучно, просто проартикулировав губами все, что думает об этой ситуации.
– И что ты хочешь узнать? Продал он тебя или нет? Я тебе и так скажу – да.
Соня отвернулась к окну, медленно и размеренно дыша. Одно дело догадываться об этом самой, но услышать от совершенно постороннего человека… Было как-то противно и гадко. И больно, чего уж там. Не так, чтобы до зубовного скрежета, но она ведь считала его своим мужем. Выходит, у них были совершенно разные взгляды на отношения.
– Ты реветь собралась? Зря. Он гнилой мужик, радуйся, что так легко отделалась.
– Откуда ты знаешь? – желания поплакать и пожалеть себя не было совершенно. Но посмотреть в глаза бывшему любовнику и, ради любопытства спросить, что почем нынче человечинка живым весом, никуда не делось.
– Это машина Даниила Александровича. Официально я его водитель, поэтому точно могу сказать, что они встречались за пару дней до того, как тебя поймали в Хабаровске.
– И что ему предложили? – интересно же, какова её стоимость оптом и в розницу.
– Вот чего не знаю, того не знаю. Но он спокойно вернулся сюда, значит, как минимум, пообещали, что его не тронут, если скажет, где тебя искать.
– Спасибо и на том… Тём, я, правда, благодарна за заботу, но все равно хочу поговорить с ним лично. И ты не имеешь права мне мешать, – теперь она не просила, но и не приказывала. Просто спокойно информировала. – Открой дверь. Пожалуйста.
На водителя она принципиально не смотрела, только строго вперед. Наверное, работники ЖЭКа покрасили низенький штакетник, отгораживающий чахнущую от пыли клумбу от парковки. Во всяком случае, она не помнила, чтобы дерево было настолько ярко-синим…
– Значит так, у тебя двадцать минут, – Артем зачем-то отстегнул свой ремень безопасности.
– Типа, блюдешь мою непорочность? – ей было и грустно, и обидно, но, в то же время, смешно от попыток этого амбала вести себя, как дуэнья.
– После того, как Дан Саныч узнает, где и с кем ты была, ещё спасибо скажешь. Я подожду в прихожей.
– Стоп. Ты что, хочешь пойти со мной?! – Соня так и застыла, развернувшись всем корпусом и поставив на землю одну ногу.
– Или так, или запихну в машину и увезу обратно, – Артем продолжил стоять у открытой пассажирской двери, невозмутимо ожидая, пока она выйдет. – И так столько вокруг херни творится, не хватает только этого добавить.
– Сумасшедший дом… – девушка выдохнула сквозь стиснутые зубы и серьезно посмотрела на охранника. – Я не собираюсь с ним спать или обсуждать что-либо, несущее угрозу для вашего драгоценного Астахова.
– Ну, тогда тем более, чего стесняться? Если мы забыли что-то из твоих вещей, так и быть, отвернусь, когда начнешь свое белье укладывать, – окинув двор ещё одним цепким взглядом, Артем, ухватив Маркевич под локоток, быстро повел к подъездной двери. Набрав код, он отодвинул Софью в угол, осмотрел лестницу, и только после этого отступил, позволяя пройти.
Слов у девушки не было. Даже нецензурные закончились. Поэтому, ничего не оставалось, кроме как подняться на четвертый этаж, слыша, как у неё за спиной сосредоточенно сопит охранник. Дожила, уже одной выйти никуда нельзя…
Хмуро зыркнув в сторону Артема, чтобы тот не отсвечивал в зоне видимости, Соня нажала на кнопку звонка. А потом, пару секунд подумав, добавила ещё и удар ногой по двери. Металл обиженно загудел церковным колоколом, привлекая внимание намного лучше, чем мелодичная трель.
– Ты?! – похоже, что Суханов ожидал увидеть кого угодно, но только не Соню, потому что дверь распахнул с такой силой, что едва не снес стоящую за ней девушку. – Ты откуда здесь?!
– Долго рассказывать, – Софья не стала приветственно целовать его, кивнув притаившемуся на пролете выше Артему.
При виде появившейся фигуры Кирилл отреагировал как-то странно – оттолкнул девушку за себя и встал перед ней.
– А этому здесь что нужно?
– Пропусти, он со мной, – не став разуваться, Соня прошла через прихожую в коридор. – Он подождет меня возле двери. Кир, иди сюда.
Минимум мебели, максимум света. Маркевич долго спорила с мужем, доказывая, что не хочет жить в окружении пылесборников. Поэтому здесь не было никаких ковров. Только плотные темно-синие шторы. Странно, ведь почти каждую вещь подбирала сама, а сейчас все кажется таким чужим. Почему-то совершенно не возникло ощущения, что она дома. Наверное, потому что дома, как такового, у неё никогда не было, и вряд ли это изменится в будущем.
– Сонька, я так соскучился… – подойдя сзади, Кирилл стиснул руками её плечи. – Что происходит, почему ты здесь? Тебя никто не обижал?
– Нет, меня не обижали, – даже тепло его тела казалось каким-то неприятным. Не потому что от него не так пахло или противны сами прикосновения. Просто для Софьи он был уже чужим, а такой близкий контакт с теми, кто не входит в ближайший круг, она не приветствовала. Потому и застыла, стараясь подавить чувство какой-то снисходительной брезгливости, появившееся при первом же прикосновении. – Кир, пусти, – дождавшись, пока он уберет руки, Соня обернулась.
Нет, это был именно он – веселый, мгновенно загорающийся идеями, обидчивый, как и все мужики. Снисходительно посматривающий на "глупую женщину". Баловавший и изредка выполняющий капризы. Привычный Кирилл. Только теперь уже не её.
Красивый. Не слащавый, именно мужественно привлекательный. Намного красивее того же Астахова. Так, вот о нем сейчас лучше не думать…
Классические черты лица с прямым носом и твердым подбородком, чуть вьющиеся темные волосы, серые глаза. Но сейчас он не вызывал в Соне ничего, только абстрактное любование внешней привлекательностью.
– Ты так и не сказала, что здесь делаешь? Он же предупредил, что ты не вернешься, – наверное, почувствовав её настороженность, подходить близко Суханов не стал.
– Вообще-то я здесь живу. Вернее, раньше жила… О чем тебя ещё предупреждали? – девушка присела на подлокотник кожаного дивана, не сводя глаз с Кира.
– О том, что не нужно искать. Лучше вообще забыть, что ты есть.
– Мило.
– Сонь, хватит ерничать! – мужчина перешел на крик, но в комнату мгновенно заглянул Артем.
– Все хорошо. У нас семейная сцена. Как дойдет до вопроса про платок, я тебя позову. Грех пропускать такое представление, – Соня сама не ожидала, что ей будет настолько все равно. Да, обиден сам факт предательства, но не более того. Даже при виде Кира внутри ничего не дрогнуло. Как будто то чувство, которое она несколько лет считала любовью, просто взяло и отмерло.
– Хватит, – Кирилл одним быстрым движением приблизился к Соне, но хватать за руки не стал, заметив, как она отпрянула. – У меня не было выбора. И виноват во всем я сам, это мы оба знаем. Но теперь уже не переиграешь. Можешь не верить, но я тебя люблю. Поэтому и согласился, когда Полоз пришел с предложением.
– Что он тебе за меня дал? – глядя, как майка плотно обнимает довольно мощное тело, она совершенно не почувствовала желания дотронуться. И это было как-то неправильно – она же из тех, кто не любит говорить, лучше попытается показать прикосновениями. И, в то же время, все как-то естественно. Показывать-то нечего…
– Твою безопасность.
– А конкретнее? – это как-то немного выбивалось из контекста, так что Соня перестала отстраненно смотреть на ремешок часов, которые сама же ему и дарила на прошлый день рождения. Или это было два года назад?
– Он тебе не рассказывал? Странно, чего же свое благородство прятать, – в его тоне прорезалось сдерживаемое бешенство и что-то вроде зависти. – Я должен был сказать, где тебя искать. Взамен Полоз обещал, что ничего тебе не сделает. В противном случае он все равно бы нашел, но… Меня он просто отпустил, предупредил, чтобы и думать про тебя забыл.
– Что ты и поспешил исполнить. Молодец, хороший мальчик, хочешь кусочек сахара? – Соня встала, постаравшись не коснуться сидящего возле неё на корточках мужчину.
– Софья Андреевна, осталось пять минут, – бас Артема, донесшийся из-за стены, заставил её едва заметно вздрогнуть.
– Спасибо, я поняла.
– Ты не права, – Кирилл встал резким движением, выдающим его злость, но близко к ней подходить не стал. То ли из-за охранника, то ли просто видел Сонину отчужденность и нежелание контакта. – Если бы был выбор, я бы все сделал, но никому тебя не отдал.
– Но выбора не было, так что говорить о том, "что, если…", бессмысленно. У тебя остались материалы по этой сделке?
– Да.
– Позволишь? – она протянула руку, считая про себя секунды. Это место, в котором она прожила столько месяцев, теперь почему-то душило. Как будто в воздухе висела мельчайшая пыль, забивающая легкие и не дающая нормально дышать. Или это от духоты? Или же от жалостливого отвращения, которое она теперь испытывала к тому, кого столько лет считала мужем…
Темно-серая флешка легла ей на пальцы, тут же сжавшие кусочек пластика.
– Сонька… – её стиснули в настолько тесных объятиях, что ощущение удушья многократно возросло.
– Пусти! – кричать она не стала, помня об Артеме. Нечего показывать свои эмоции тем, для кого они не предназначены.
– Если он тебе что-то сделает… Только скажи, – шепот был почти неслышным, – я помогу тебе убежать.
– Всего хорошего, Кир, – не то, чтобы она не верила… Ой, да ладно, чего уж там – не верила.
И очень сомневалась, что Астахов не учтет этот момент. Не просто же так не сказал об этой сделке, хотя это было бы огромным преимуществом. Получается, что возвращаться ей было бы некуда и не к кому. А так, утаив, он, в случае её побега, просто ждал бы, когда она придет к Кириллу. Дура она. Потому что пришла бы.
Увернувшись от поцелуя, Соня чуть повысила голос:
– Артем, я готова идти.
Суханов не сразу, но разжал руки, отпуская девушку.
– Не простишь?
– Честно? Нет.
Она не стала говорить "До свидания", а он не попытался её как-то задержать. В принципе, правильно, должен был вспомнить, что, если Соня что-то решила, переубедить будет почти невозможно. Да и незачем, в принципе…
Девушка на секунду прикрыла глаза от ослепительно-яркого уличного света. И это было даже приятно, после какой-то промозглой сырости подъезда. Или это её так трясет от этой встречи?
– Ну что, узнала все, что хотела? – Артем стоял рядом, глядя на неё так, словно ожидал, что она вот-вот кинется ему на грудь и разрыдается.
– Даже более того…
– А если учесть, что теперь разбираться с Дан Санычем?
– Оно того стоило, – перестав стоять столбом, Соня повернулась к парню. – Поехали каяться?
– Все-таки ты странная… – устроив девушку на заднее сиденье, Артем занял место водителя. – И не поревешь?
– Сам же полчаса назад говорил, что оно того не стоит. Так вот, поздравляю, ты был прав. А реветь… Если только от счастья, что в свое время не вышла за него замуж.
Вырулив на проспект, он хмыкнул, а потом тихо, задумчиво добавил:
– Зато теперь понятно, чего он в тебя вцепился…
– Ты про кого?
– Это так, мысли вслух. Ну что, есть ещё бывшие любовники, с которыми надо попрощаться?
– Спасибо, мне и этого хватило за глаза. Едем обратно.
Теперь у Сони стало как-то легче на душе. Наверное, все-таки чувствовала себя виноватой за то, что, так и не поговорив с Киром, тискалась с Астаховым. Зря. И в первом, и во втором случае. Суханов – уже давно пройденный этап, стоило признаться себе в этом намного раньше. Если бы между ними ещё что-то было, не стали бы тянуть, откладывая свадьбу, отговариваясь каким-то глупостями. То времени нет, то желания, то год високосный – кто же в него женится?! Так что все совершенно закономерно. И от того, что над ней больше не висит этот разговор, стало реально легче. Да, противно, что продал. Даже если сказал правду о мотивах и условиях. Все равно обидно и горько. Но душевных страданий по поводу "как же я теперь без негооооо…" не было и близко. Замечательно она будет без него. Не нужно оглядываться, помнить, что есть кто-то, чью спину нужно прикрывать, и о прочих досадных помехах.
Даниил.
Да, её к нему тянет, он, похоже, тоже не прочь продолжить утреннюю разминку в полном объеме, но… У неё нервов не хватит быть его любовницей. Знать, что каждый твой шаг просчитывают, а слово – анализируют. Он ведь не успокоится, пока не вытянет наружу все то, что Соня предпочитала прятать, как можно глубже. И про родных родителей, и про приемных… Стыдиться ей нечего, просто никогда и ни с кем она эти вопросы не обсуждала, и не собирается изменять своему принципу. Да, будет крайне трудно узнать, кто она и откуда на самом деле. Но не невозможно. А значит, у него есть шанс докопаться до правды.
И ещё маленькая деталь – Софья терпеть не могла делиться тем, что считает своим. Далеко не факт, что, будучи с ней, он оставит своих любовниц, а этого девушка не вынесет. Или безоговорочно её, или не надо и пробовать. Быть на непонятном месте она не сможет, только изведется напрасно.
Так что, когда они подъехали к клинике, Соня уже была настроена отловить Димку, прижать его к стенке (ну, фигурально выражаясь) и предложить отдать ей документы, и, тем самым, устранить его раздражитель. То есть – себя. Мнение Даниила на этот счет её волновало мало, хотя бы по той причине, что она знала его ответ.
На острове безопасно, лучше пересидеть несколько дней и там и т. д. и т. п. Нет уже, она найдет, как спрятаться, чтобы никто ни из её, ни из его врагов не знали, где искать.
Артем остановился, не доезжая до дверей клиники несколько метров и, уже помогая ей выйти, тихонько шепнул:
– Софья Андреевна, можно тебя кое о чем попросить?
– Не говорить про твои уговоры?
Солнце уже совершенно беспардонно светило в глаза, потому Соня отвернулась, прикрываясь ладонью, и не заметила вышедшую из дверей клиники женщину. Зато её увидел охранник и мгновенно переместился, закрывая собой вид в ту сторону.
– Да. Как догадалась? – Артем, ещё и руку на крышу машины поставил, надеясь, что та барракуда, с которой Дан Саныч спал последние полгода, мирно проплывет по своим делам. Не помогло – Валерия его заметила и теперь, грациозно цокая своими километровыми каблуками, двинулась в его сторону. Так, а мелкую теперь куда девать?! Можно, конечно, запихнуть обратно в машину, но Золотце – тьфу, Софья Андреевна – сразу поймет, что что-то не так. Да и поздно уже, Лера, как она сама просила себя называть, была на подлете.
– Я иногда бываю догадливой. Но не так часто, как хотелось бы. И от кого ты меня прячешь? – девушка приподнялась на цыпочки и попыталась выглянуть через его руку.
– Не обращай на неё внимания, – это он успел шепнуть до того, как его погладили сзади по плечу.
– Артем, неужели даже не поздороваешься?
Цепкие пальчики с длинными ногтями легли на его локоть, заставляя судорожно пытаться понять, что делать дальше. Ситуация-то неоднозначная – она явно видела, кого он привез на личной машине Астахова. И, если Артем правильно понимал, то сегодня Лере ласково, но твердо дали понять, что в её услугах… эээээ… то есть – обществе, не нуждаются. Во всяком случае, среди охраны ходили слухи, что Дан Саныча на этом его Золотце немного переклинило. А значит, он полностью сосредоточится на Софье Андреевне.
– Добрый день, Валерия Николаевна, – делать нечего, пришлось отступить. Хотя Маркевич он из зоны безопасности и не выпустил.
– Зачем же так официально? Мы же давно знакомы. Не представишь свою… – женщина на секунду запнулась, рассмотрев Соню, – спутницу?
Ну, её заминку он вполне понимал – на фоне Леры Софья выглядела немного непрезентабельно. Ниже на полголовы, вся худенькая и тонкая. Белая майка-"алкоголичка", широкие джинсы со множеством карманов, балетки. Руки и шея в пятнах после укусов комаров, на щеке царапина. Ну, просто роковая красотка…
Если бы не знал, сколько ей на самом деле лет, тоже бы заподозрил Дан Саныча в педофилии. Потому что именно это и мелькнуло в брошенном на него вопросительном взгляде женщины.
И понял это не только Артем. Соне надоело, что её рассматривают, как моль на портьере. Да ещё и изучающая – брюнетка, которую Маркевич сразу узнала. Именно она была на том фото рядом с Астаховым. И хотя внутри неприятно царапнуло, что сразу после такого интима, как перетягивание ночью одеяла, Даниил вызвал к себе любовницу, его вкус она оценила.
