Текст книги "Рабыня демона «Золотой горы» (СИ)"
Автор книги: Анна Порохня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 53 страниц)
Рыбка дожевала конфету и тоже поднялась, тряхнув волосами. Близняшки изумленно разглядывали их, а подруги, словно воинственные амазонки, возвышались над гаремом.
– Что здесь происходит?! Мы не потерпим склок во дворце!
Часть 3
Шепот в гареме затих и девушки попадали ниц перед своими повелителями, боясь поднять голову. Близняшки тоже опустились на колени, но это было сделано с кошачьей грацией и манящими улыбками, выдавая в них опытных искусительниц. Бубка и Рыбка так и стояли, в упор глядя на вошедших Джиннов, и мертвая тишина под испуганным взглядом Хусейна оборвалась, когда Бубка все таки глотнула виноградину, которую держала во рту. Это получилось громко и она кашлянув сказала:
– Извините... Вкусный виноград...
Рыбка захохотала, открыв рот и демонстрируя все тридцать два зуба, столь оглушительно, что девушки гарема испуганно уставились на нее, приходя в ужас от такого непочтения.
– Что ты ржешь?! – Варька ткнула ее в бок и сама заулыбалась. – Дурносмех...
– Хватит!!! Что же это такое?!!! Совсем обнаглели!!! – раздался голос Хусейна, он был бледным и его руки дрожали. – Стража, сюда!!!
– Остановись, Хусейн, – Малик взмахом руки отправил стражу обратно. – Приготовь их на ночь.
– Но...
– Ты слышал, что сказал Малик? – грозно глянул на управляющего Джамиль. – Делай свою работу.
– Как скажете, – Хусейн наклонил голову и засеменил за ними к дверям.
Близняшки вскочили на ноги и сверкнув глазищами быстро пошли в свои комнаты. Одна из них обернулась и сказала:
– Вы пожалеете об этом. Мы вас предупреждали.
* * *
Ночь неумолимо приближалась и подруги нервничали, понимая, что неприятностей не избежать. Их нарядили в прозрачные воздушные одеяния, обвешали украшениями, и повели через гарем под завистливый шепот обиженных женщин. Хусейн переживал и суетился, прекрасно понимая, что от девушек можно было ожидать чего угодно.
– Вас могут бросить в пустыне зверям! Вас могут просто сбросить с крыши дворца! Будьте благоразумны! – причитал он, сложив ладошки. – У вас появился такой шанс!
– Какой шанс? Быть изнасилованными? – съязвила Рыбка. – Спасибо за такую возможность!
– Что ты говоришь, женщина?! – воскликнул Хусейн. – Весь гарем готов душу продать, чтоб на вашем месте оказаться!
– Так мы это место им задаром уступим! – засмеялась Бубка. – За нами дело не станет...
– Все! Мое терпенье лопнуло! – завизжал управляющий гаремом. – Еще одно слово и я прикажу вас выпороть!
Они остановились перед дверями, за которыми находилась комната с кальянами, и Хусейн постучал три раза. Они распахнулись и девушки снова оказались в задымленном помещении, окутанные клубами ароматного дыма.
Джинны восседали на разноцветных подушках, прикрыв глаза и наслаждаясь курением. Хусейн погрозил подругам пальцем и бесшумно вышел, оставив девушек стоять у дверей. Малик медленно приподнял веки и посмотрел на них, его лицо не выражало никаких эмоций, а глаза небрежно скользили по разряженным женщинам.
– Приветствую вас, красавицы, – наконец произнес он и встал, потянувшись гибким телом. – Прошу вас, присоединяйтесь к нам...
Девушки осторожно приблизились к ним и сели, подогнув под себя ноги. Джамиль положил руку на плечо Бубки и не открывая глаз сказал:
– Попробуй волшебный дым кальяна...
Бубка затянулась и передала трубку Рыбке, чувствуя, как у нее в голове вдруг взорвалась радуга и разноцветные брызги понесли ее невесомое тело над клубами дыма. Рыбка тоже затянулась и разум ее перестал существовать, опутанный взглядами и прикосновениями Малика. Она падала в омут его глаз и тонула в его завораживающем шепоте...
... – Из объятий её выпускать не спеши,
повредить это нежное тело не бойся.
Хоть и гнётся цветок под тяжёлым шмелём,
всё равно не сломается, не беспокойся.
И не слушай молений пугливых её,
и не верь, если шепчет: Не надо, не надо!..
А иначе скорее наступит рассвет,
чем добыта желанная будет награда...
Пусть измучатся губы целуй без конца,
в ней ответные волны любви пробуждая.
Как чудесно, когда разгорается страсть
постепенно, как в небе луна молодая...
– Чьи это стихи? – спросила Рыбка непослушными губами.
– Видьяпати Тхакура... Это индийский поэт... – усмехнулся Малик и снова протянул ей трубку кальяна...
* * *
Наступило беспробудное одурманенное утро... Бубка разлепила тяжелые веки и попыталась сфокусировать взгляд на стене, она поплыла, вызывая приступ тошноты и медленно остановилась. Варька попыталась вспомнить вчерашний вечер, но в памяти мелькали лишь отдельные картинки. Прекрасные восточные стихи, потом вино из серебряных кубков, снова кальян...
Безудержный смех, непонятно от чего, причем смеялись все: и они с Рыбкой и Джинны, которые к концу вечера стали почти родными. Бубка застонала, вспомнив, как танцевала на столике и кривлялась, изображая сестер-мулаток. Малик и Джамиль веселились во всю, глядя на их с Натахой выкрутасы. Они и в трезвом состоянии были слегка в неадеквате, а под вином и одуряющим дымом кальяна совсем сорвались с катушек. Бубка вдруг рассмеялась, вспомнив, как Рыбка дергала за шнурок с колокольчиком, вызывая Хусейна, и когда он приходил делала вид, что не при делах.
Все остальное покрывала темнота, навалившаяся с внезапностью пыльного мешка из-за угла.
– Как же мне плохо, – услышала Варька стон Рыбки. – Ничего не помню...
– Но судя по нашему вчерашнему состоянию, нас принесли в наши комнаты невменяемых...
Бубка встала и выглянула в приоткрытую дверь.
– Мама-а дорога-ая...
– Что там? – Рыбка испуганно приподнялась.
– Иди посмотри.
Натаха подошла к подруге и они ошалело уставились на общую комнату с уютной терасой. Бассейн был полон земли и перевернутые горшки с экзотическими растениями покоились на мраморном дне, диванчики были перевернуты и разноцветные подушки сиротливо валялись по углам, окруженные ворохом перьев.
Посуда была безжалостно перебита, а шелковые шторы клочьями свисали с поломанных карнизов.
– Это все мы?... – прошептала Рыбка.
– Подозреваю, что да...
– Вай! Вай! – запричитал вошедший Хусейн и схватился за голову. – Горе мне, горе!
– А нечего было нас спаивать и всякой гадостью обкуривать! – огрызнулась Рыбка. – Мы, тебя предупреждали!
– Ничего не понимаю! Совсем ничего! – продолжал вопить Хусейн, не обращая внимания на слова Натахи. – Вместо того, чтобы скинуть вас с крыши или бросить на палящем солнце... Вай-вай!
Он хлопнул в ладоши и в комнату, опустив головы, вошли мужчины волоча за собой сундуки и ларчики. Выставив их перед девушками они быстро вышли, не глядя по сторонам.
– Что это? – удивленно спросила Бубка. – Это нам?
– Вам, дочери Шайтана! – недовольно буркнул Хусейн и отвернулся, сложив руки на круглом животе.
Девушки с интересом открыли один из сундуков и ахнули, ослепленные блеском драгоценностей, сияние, которых, веселой радугой вспыхнуло над ларцом.
– Ничего себе! – воскликнула Рыбка. – Здесь же миллиарды!
– Это еще не все! – самодовольно произнес Хусейн. – Джинны очень богаты... Очень...
Откуда-то сверху послышался гневный вскрик и подруги задрав головы увидели сестер-мулаток, стоящих на балкончике. Их глаза полыхали ненавистью и злобой, они с изумлением смотрели на дары Джиннов, и если бы у них была возможность, наверное, поубивали бы девушек, в которых сразу почувствовали соперниц.
– Зэма! Камария! Быстро зайдите в свои комнаты! – прикрикнул на них Хусейн. – Что это за выходки?!
Сестры вильнули шелковыми шлейфами и исчезли за дверью, произнося проклятия на каком-то своем языке.
* * *
Камария стояла перед большим зеркалом, глаза ее были закрыты, перламутровые веки слегка подергивались, когда она произносила заклинание с шипящим свистом.
– Через мысль головы – заклятие,
и мозг и кровь,
через оскал луны
и тысячи тьмы планет.
Через тело змеи
и огонь свечи.
Заклинаю именем Всесущего.
Повергаю в ад древности:
тоски, боли, страдания, переживания обо мне.
И как ты, о небо,
проливаешь океан воды в виде дождя,
так и ты Малик проливай по мне слезы печали:
всякими днями, годами, ночами, часами.
О Всесущий, отдай эту душу мне!
Заклинаю тебя!
Зеркало пошатнулось и треснуло в помутневших углах, Камария отошла в сторону и к зеркалу подошла Зэма.
– Заклинаю вас, огненные стрелы,
заклинаю вас я твореньем неба,
звездами, планетами, светилами,
часами, получасами, минутами,
мгновениями, началом и концом,
кровью девственницы и кровью роженицы,
первым дыханьем и последним выдохом,
первым ударом сердца и последним его ударом.
Пусть демон ярости, демон любви, демон ревности,
демон терпения, демон прощения поставят на колени Джамиля.
Лихорадка, страх да прибудет в теле Джамиля.
если я не буду стоять рядом, оделять Джамиля взглядом,
не стану шутить, говорить, любить.
Как ангелы плачут по грешной душе,
так пусть Джамиль плачет обо мне.
И я буду с ним, только с ним,
Везде и всегда!
Небо пошатнулось под раскатами грома и зеркало разлетелось на куски, в которых отразилось торжествующее лицо африканки...
* * *
Иблис стоял возле «Розы пустыни», завернутый в черный балахон, и чувствовал, как из дворца просачивается темная энергия. Кто-то пользовался магией Вуду и делал это профессионально, словно всю жизнь занимался этим древним колдовством. Это заинтересовало Иблиса и он мягко оттолкнувшись от песка медленно полетел вверх, выискивая место этого темного излучения.
Над дворцом собрались черные грозовые тучи, несущие воронки разрушительных вихрей. Иблис приблизился к открытому окну и посмотрел в комнату с белыми развевающимися шторами. Две прекрасные мулатки колдовали перед зеркалом используя черную магию Вуду. Иблис вдохнул и ощутил сладковато-гнилостный запах черного приворота и улыбнувшись шагнул в окно.
* * *
Подруги разглядывали богатые дары Джиннов и даже не догадывались о причине такой щедрости. За вчерашнее буйство им полагался, как минимум, строгий выговор, а не поощрения в виде золота и драгоценностей.
– Это, что, подкат? – улыбнулась Бубка. – По моему кто-то выказывает нам расположение...
– Да, но расположение расположением, а быть одной из сотни тоже не улыбается, – вздохнула Рыбка и захлопнула ларец с драгоценностями.
– Давайте поможем друг-другу, – прозвучал вдруг нежный певучий голос и подруги резко встали, глядя на близняшек, стоявших в дверях их комнаты.
– Каким образом? – насторожилась Бубка, понимая, что связываться с этими фуриями было по меньшей мере опасно. – Зачем явились?
– Хотите домой? – спросила Камария и в упор посмотрела на подруг своими прекрасными глазами. – Мы можем помочь.
– Только вот я не понимаю, вам-то это зачем? – хмыкнула Рыбка. – Как-то сомневаюсь я в ваших благих намерениях.
– А у нас они не благие, – высокомерно произнесла Зэма. – Вы уберетесь домой и не будете крутиться возле Джиннов.
– Ага, так вы нас хотите подальше от Джамиля с Маликом убрать? – с иронией спросила Варька. – Боитесь корону потерять?
– Вас это не касается! – прошипела Зэма. – Так вы согласны?
– Согласны, – Бубка тоже в упор посмотрела на Камарию. – Что от нас нужно?
– Вы должны найти и принести нам «руку пророка», а мы с помощью нее и своей магии отправим вас обратно...
* * *
– Они согласились? – вкрадчиво спросил Иблис сестер-африканок.
– Да. Мы отправим их подальше отсюда, а «рука пророка» будет твоей, – ответила Зэма, не смея поднять глаз на демона.
– Я передумал, – ответил ей Иблис. – Я хочу в тот мир, откуда они пришли... В мир, где я установлю свою власть...
Часть 4
– Готовьтесь. Сегодня вы составите компанию Джиннам, – сказал Хусейн и недовольно отвернулся, не понимая столь открытого восхищения новоприбывшими выскочками. – Надеюсь на ваше примерное поведение...
– Надейся, – буркнула Натаха и резко подскочив с кровати, побежала в туалетную комнату, не в силах побороть приступ тошноты.
Бубка лежала на кровати и хотела умереть. Желудок подступал к горлу и просился наружу, сворачивая кишечник в тугой узел. Месяц одиночества, после пьяного куража с Джиннами, закончился этими тошнотворными спазмами и девушки прекрасно понимали причину этого недомогания, что ни в коей мере не изменило их решения покинуть дворец и этот волшебный мир...
– Басбусса моя, – ласково прошептал Малик, гладя Бубку по лицу, – может ты раскроешь мне причину своего недомогания?
– Как ты меня назвал? – усмехнулась Варька. – Басбусса?
– Да, что значит – сладкая, – ответил Малик и снова заглянул ей в глаза. – Ответишь на мой вопрос?
– Съела что-то не то...
– Нет, хабибти, ты обманываешь меня, – Джинн сжал ее руку. – Ты ждешь мое дитя...
Бубка потупилась и покраснела, понимая, что нет смысла скрывать от Джинна свое положение.
– Любимая моя... Мой цветок, – прошептал Малик и нежно коснулся ее губ. – Скажи своему господину, что ты хочешь?
– Немного полежать... В своей комнате, – тихо ответила Варька, надеясь увидеть Рыбку и решить, что делать дальше.
– Хусейн! – крикнул Джинн и в комнату моментально зашел управитель.
– Чего изволите?
– Отведи жар сердца моего в комнату и проследи, чтобы у нее было все, что она пожелает! И кстати, приготовь для этих девушек самые роскошные покои в этом дворце!
– Слушаюсь, мой повелитель! – Хусейн скрыл свое удивление, но Бубка сразу заметила, как увеличились в размерах его глаза. Он аккуратно взял ее под руку и вывел из комнаты под обожающим взглядом Малика.
* * *
Рыбка была уже в комнате, ее печальное лицо не на шутку разволновало подругу и она кинулась к ней, в надежде выведать что же произошло.
– Что-то случилось? Скажи, что такое?
– Все нормально, – ответила Натаха и покосилась на Хусейна. Тот недовольно хмыкнул и вышел, прикрыв дверь.
– Я же по лицу вижу...
– Я не в восторге от того, что происходит, – начала Рыбка. – Джамиль знает, что я жду ребенка...
– Малик тоже...
– Подожди, – перебила ее Натаха, – я просто сама не знаю чего хочу... Вот, – она вытащила из под подушки какой-то сверток и Бубка с удивлением увидела «руку пророка»
– Ты ее нашла????
– И правильно сделала, – раздался голос одной из близняшек. – Вам пора домой.
Зэма выхватила руку пророка у растерявшейся Натахи и направила ее на них, выкрикивая какое-то заклинание. Воздух вокруг девушек завибрировал и они вдруг почувствовали, как их засасывает в какую-то воронку. В последний момент, Рыбка увидала, как в комнату забежал Джамиль и услышала его отчаянный крик:
– Нет!!!!
Она протянула руку и их ладони коснувшись друг друга отпрянули, разорванные неведомой могучей силой.
Воздух вокруг Джинна накалился и, когда он обратился к сестрам, дворец содрогнулся грохоча мраморными плитами.
– Что вы наделали, демонское отродье?!
– О, Повелитель! – воскликнула Зэма, испуганно шарахнувшись в сторону. – Они с помощью черной магии очаровали вас! Эти сладкоголосые чужестранки погубили бы все, что мы так старательно строили! Нашу любовь...
Джамиль слышал не только слова, но и то, что Зэма посылала в его сторону сильной энергетической волной.
... Пусть демон ярости, демон любви, демон ревности,
демон терпения, демон прощения поставят на колени Джамиля.
Лихорадка, страх да прибудет в теле Джамиля.
если я не буду стоять рядом, оделять Джамиля взглядом,
не стану шутить, говорить, любить....
Он схватил ее за горло и зарычал:
– Неужели ты думаешь, что твое жалкое колдовство поможет тебе?! Глупая, африканская гусыня!
* * *
– Дорогу! Дорогу Великим Джиннам пустыни!
Малик и Джамиль гордо шли между рядами собравшихся. На деревянном помосте, обложенном сухими дровами, стояли Камария и Зэма, привязанные к столбам. Их замысловатые прически растрепались и длинные пряди свисали на грудь, присыпанные колючим песком пустыни. Малик взмахнул рукой и дрова под девушками вспыхнули, высекая, словно искры, крики ужаса из их совершенных ртов.
– Остановитесь, братья!
Джамиль обернулся и увидел идущих к ним Инсара и Асата, в черных мрачных бурнусах.
– Не берите грех на душу. Мы заберем их и устроим им такую жизнь, что казнь им покажется раем.
– Они избавили нас не только от женщин, но и от наших не рожденных детей! – рявкнул Малик.
– Будьте милостивы, братья!
Малик сморщился и слабым движением ладони приказал остановить казнь.
– Забирайте! Чтоб наши глаза их не видели!
Джинны развернулись и пошли в сторону дворца, поднимая клубы песка под своими ногами.
* * *
Когда подруги оказались в своем заснеженном городе, их удивлению не было предела. Все то время, что они пребывали в «Розе Пустыни», в их мире совершенно не отразилось. Девушки оказались все в том же дворе-колодце и на их тела, прикрытые легким шелком, все также сыпал снег.
– Мне еще воспаления легких не хватало! – причитала Бубка, забегая в теплое помещение кафе-бара. Не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей они вызвали такси и отбыли домой, благодаря Бога за то, что у вахтерши были запасные ключи.
Девушки лежали на скрипучем Рыбкином диване и смотрели в окно, за которым в свете фонаря кружился пушистый снег.
– Может нам это приснилось? – шепнула Варька, кутаясь в теплое одеяло. – А?
– Сомневаюсь, – буркнула Рыбка и помчалась в туалет, еле сдерживая рвотные спазмы.
А в комнату, сквозь стекло затянутое инеем, смотрели желтые глаза Иблиса...
* * *
Новый год приближался и подруги окунулись в предпраздничные заботы, город засыпало снегом и все было нереально сказочным. Пустыня казалась чем-то далеким, словно забытый сон, но жизнь, зачатая в горячих песках, набирала силу и требовала повышенного внимания.
– Во мне какой-то монстр! – жаловалась Варька. – Я ем целый день!
– Верю, верю! – смеялась Рыбка. – Сама уже с утра три бутерброда стрескала...
Они шли по скользкому тротуару и глазели на украшенные гирляндами витрины, за стеклом которых суетились в поисках подарков разгоряченные люди.
– Что бы ты хотела в подарок? – поинтересовалась Натаха у своей подруги, зная о ее пристрастии к антиквариату.
– Ничего... Не выдумывай. Посидим вдвоем... Салата мясного наделаем, – отмахнулась Рыбка.
Но Варька уже неслась к магазину, который одиноко моргал разноцветными лампочками на другой стороне улицы.
– Пойдем посмотрим!
Рыбка посмотрела на вывеску и покачала головой. Она гласила – Магазин антиквариата «Тысяча и одна ночь».
* * *
– Ой, какие чашечки! – восхищенно всплеснула руками Бубка. – Тебе нравится?
– Нравится, но цена у них больно кусается, – буркнула Натаха, глядя на прекрасные чашки из эмалированного фаянса.
– Да, – печально согласилась Варька, – цена мне не по зубам...
– Вы выбираете подарок на приближающиеся праздники? – прозвучал тихий вкрадчивый голос откуда-то со стороны и девушки испуганно повернулись, наблюдая как из-за разноцветной шторы появляется круглый мужичок.
– Да... Но цены у вас не для наших карманов, – улыбнулась Варька, отметив про себя, что мужичок чем-то смахивает на Хусейна.
– У меня есть, что вам предложить, – он исчез за занавеской и снова появился, держа в руках чудесный чайничек.
– Ой, какая прелесть! Сколько? – Бубка выхватила чайник у него из рук и залюбовалась затейливым рисунком на его стенках.
– Там есть ценник...
– Я беру его! – Варька достала кошелек и быстро отсчитав деньги всучила их мужичку и подгоняя Рыбку вылетела из магазина.
– Чего ты так рванула? – засмеялась Натаха. – Боишься, что он передумает и отберет?
– Это тебе, Наталья Валерьевна, – торжественно произнесла Бубка и вручила чайник Натахе. – Пользуйся!
– Ну спасибо... Я так и знала, что ты все равно мне что нибудь купишь.
– Прикольная вещица, да?
– Ага, сколько же ей лет? – Натаха аккуратно положила чайник в пакет. – Спасибо...
– Да на здоровье! Такси возьмем? А то, смотри, как заметает...
Метель набирала силу, по тротуарам мела поземка, а с крыш сносило снег резкими порывистыми дуновениями промозглого ветра.
– Да, конечно. А то через пару часов наметет так, что до дома мы только к весне доберемся, – засмеялась Натаха.
* * *
А дома было тепло и уютно. Пронзительно и свежо пахла ель, украшенная блестящими игрушками, мандарины оранжевой кучкой высились в вазе, а снег все сыпал в замерзшее окно. Подруги пили чай и молчали, окутанные уютом и спокойствием, которое бывает только перед Новогодними и Рождественскими праздниками. Натаха все любовалась чайничком, не выпуская его из рук, поглаживая старинную чеканку.
– Поставь ты его уже! – не выдержала Варька и с улыбкой выхватила его из рук подруги. – Весь залапала!
Девушка попыталась оттереть пятно от шоколада, но лишь размазала его еще больше. Недовольно хмыкнув, она с силой потерла его ладошкой и тут случилось невероятное...
Чайничек задрожал, завибрировал, и из его носика вылетел густой голубоватый дым, через минуту он рассеялся и подруги увидели Малика и Джамиля.
– Слушаемся и повинуемся! – весело сказал Малик, сложив перед собой руки. – Чего желаете?
У Варьки из рук выпал мандарин и покатившись по полу уперся о ноги Джинна.
– А как вы в чайничке оказались? – протянула шокированная Бубка.
– Вообще то это лампа, – рассмеялся Малик. – Сказку читали «Лампа Алладина»?
– Не... мультик смотрели, – Рыбка икнула и наконец-то глотнула конфету.
– Как вы здесь оказались? – Варька не верила своим глазам, сердце отбивало сумасшедшую дробь, но всепоглощающее чувство счастья уже охватило ее полностью.
– А вы не рады? – Джамиль приподнял бровь.
– Да рады! Рады! – взвизгнула Натаха и кинулась ему на шею.
* * *
Прошел год. Бубка с Рыбкой за голову хватались от своих детей. Они хоть и были совсем маленькими, но заставляли их быть постоянно на чеку, исчезая из кроваток и голубоватым дымком исчезая в лампе. Даже глазенки у них были хитрые, с пронзительным изучающим взглядом. Джинны были в восторге от своих детей, носясь с ними то по городу, то по пустыне.
– Они же совсем маленькие! – нервничала Варька. – Ой, мама! Что же вы с ними делаете?!
– Успокойся, басбусса, – Джинн прижимал ее к себе, вдыхая запах ее волос, – это же необычные дети... Это Джинны. Хозяева пустыни...
* * *
Из приоткрытого окна черного тонированного Лексуса на молодых мамаш смотрел молодой мужчина, он открыл дверцу и его дорогие туфли ступили на асфальт. Мужчина поправил галстук, расстегнул пиджак и снял темные очки. Солнечный луч скользнул по его лицу и зрачки в желтых глазах моментально сузились...
– Все только начинается... – прошептал он и улыбнулся новому миру.
Но это уже совершенно другая история...
Женщина за тридцать или кулич для нечисти
Женщина за тридцать или кулич для нечисти. Автор Анна Порохня.
С чего начинать? Не знаю... Наверное с того, что я никогда бы не подумала, что со мной может такое приключиться... Я живу в обычном доме, езжу на автобусе и вообще – довольно обычная женщина за тридцать, жизнь которой, мягко сказать, не сложилась.
Вот и сейчас я ехала в автобусе и ощущала взгляд, сидевшего напротив мужика под пятьдесят, в своем декольте.
– Молодачка, – пропыхтел он нагибаясь ниже и обдавая меня запахом ядерного самогона. – Пасху одна отмечаешь или с мужем?
Я тяжело вздохнула и отвернулась, не желая вступать в этот бесполезный разговор.
– Гордая, да? – не унимался мужик шелестя старым пакетом, в котором уютно устроилась небольшая корзинка. – Сидит тут...сиськи вывалила...не девочка уже чай, чтоб кочевряжиться.
– Мужчина, отстаньте от меня пожалуйста, – вежливо попросила я, розовея от его хамства.
Женщины, сидевшие сзади, ехидно хихикали ожидая продолжения «концерта».
– Да кому ты нужна! – громко ляпнул он, хлопая себя по коленям. – Сидит тут...королева!
Всю дорогу до рынка я таращилась в окно, сгорая от стыда, а мой сосед все не унимался, пытаясь вызвать меня то ли на разговор, то ли на скандал.
Праздник Светлой Пасхи, обещал быть веселым...
Выскочив из автобуса, я сразу же рванула к рядам с молоком, яйцами и остальной деревенской снедью. Мои куры неслись плохо и никакие подкормки и увещевания на этих тварей не действовали. Они гордо таскались по заднему двору, беседовали между собой и игнорили меня по полной, за исключением моментов, когда я их кормила – тогда они с достоинством клевали предложенное и снова меня игнорили.
Нахальный мужик остался далеко позади и я с головой окунулась в покупки: яйца, молоко, масло, присыпка и кое-что еще по мелочи... Теплое весеннее солнышко совсем выбило у меня из головы инцидент, произошедший в автобусе. Я купила несколько кустиков роз, чтобы посадить у родных на могилке, и двинула обратно к рыночному вокзалу, вдыхая запах беляшей и пирожков с капустой.
– Все ходишь? – я резко остановилась перед, непонятно откуда взявшимся, мужиком из автобуса. – Конфетку хочешь?
Я впала в ступор и некоторое время смотрела на него молча, даже не представляя что сказать.
– Говорю, конфетку хочешь? – мужик протянул мне карамельку. – Давай, сладкое-то ведь любишь, а?
– Спасибо. Не люблю, – я попыталась его обойти, но он вдруг схватил меня за руку цепкими пальцами и прошептал, орашая мое ухо горячей слюной:
– Я же просто так не отстану. Запомни, молодачка, в пыль превращусь, но моей будешь!
Я вырвала свою руку и почти оттолкнула мужчину с брезгливостью:
– Оставьте меня в покое!!!
– Запомни: или сама придешь, или отправлю тебя на кладбище!
Я помчалась к автобусу, который уже пыхтел между двумя маршрутками, и поражалась: как можно так пить??? Совсем что-ли ум за разум зашёл?
В поселке я жила с детства, но лицо этого престарелого жигало было мне абсолютно не знакомым. Усаживаясь возле окна, посетовала, что этот алкаш испортил мне приятную поездку на рынок. Снова попыталась забыть неприятное происшествие, мысленно насчитывая, скольким покойным родственникам мне нужно отнести куличи и сколько теста по этому поводу нужно замесить, но мое занятие прервал телефонный звонок.
– Манька! Алло! – голос своей подруги я не спутала бы ни с чьим другим.
– Привет, Катюха, чего не спится? – я широко улыбнулась – мои две подруги, в лице философски-веселой Катьки и бесшабашно-капризной Алены, делали мою жизнь по особенному живой и непредсказуемой.
– Мы это...к тебе в общем, – весело выдала подруга и засопела, ожидая ответа.
– Ну так жду в воскресенье! – подтвердила я, но Катька опять вздохнула и поправила:
– Сегодня. У Алены проблемы.
– Что случилось?
– Она и мужа и любовника бросила...
Ящик кагора в моем подполе видимо зазвенел, ибо сердце мое отчаянно ёкнуло. Я тоже тяжело вздохнула, как и моя горячо любимая подруга.
– Жду. Только от помощи не откажусь. Ясно?
– Манька, да когда мы отказывались?! – возмущение Катюхи было вполне обоснованным: она, как и я – сельский житель, но всегда готова была помочь и обладала живым пониманием сельского хозяйства, в отличии от Алены...
Нет-нет! Она тоже помогала от всей души, но измученная своим же напором она ложилась под деревце и стонала, отгоняя надоедливых мух:
– Ох, Боже это не для меня... ох... дай мне силы...
Бог прислушивался к ее мольбам и силы ей давал, чтобы приготовить обед и ужин. У Алены это настолько хорошо получалось, что все последующие разы после неудачных копаний в огороде, мы распределили обязанности – я и Катюха в огороде, Алена готовит еду. Всем сразу стало легко и весело, и после этого проблем с помощью у нас не возникало.
– Дуйте уже, – буркнула я, сама получая удовольствие от предстоящей встречи. – Я картохи нажарю...
– А мамка твоя, не из Найденовых?
Я даже телефон выронила от неожиданности – знакомый алкаш сидел рядом и внимательно смотрел на меня красными глазками.
– Из Найденовых. И что? – я подняла телефон и трижды прокляла этот день. – Вы что, преследуете меня?
– Нет – я домой еду, – мужик смотрел на меня с явным удовольствием. – А мамку не Раиса звали?
– Раиса. Какое это имеет значение? – значит этот придурок точно из местных.
Мне захотелось, чтобы в этом "пазике" стоял мотор из какого-нибудь гоночного авто и мы домчались до поселка за пять минут. Терпеть этого алкаша полчаса – сил не было.
– Ага...ага... – закивал он, морща лоб. – И чего, от рака померла?
Теперь меня это стало просто бесить.
– Вы нормальный? – прошипела я. – Может какие-то границы иметь нужно???
– Какие границы? – удивился он и нагнулся ко мне, от чего я отпрянула к окну. – Я же ведь знаю, что к тебе две бабы едут... вот и у меня друзья есть. У Савелия самогон знатный, Аркадий кабана забил. Пасху-то отгуляем...
Он увидел мое выражение лица и прервал намерение выдать речь:
– А ты не старайся, все так и будет.
Пока я хлопала ртом, как рыба без воды, он помахал ручкой какому-то мужику с двумя сумками и пересел к нему, весело рассказывая о сахарной браге.
– Я в шоке, – все, что удалось прошептать мне и автобус тронулся, разгоняя вокзальную пыль.
* * *
Катька с Аленой прибыли через час после того, как я перешагнула порог своего дома. Я увидела их еще издалека, медленно чапающих по дороге, с полными сумками. По одну сторону дороги цвели яблони, похожие на принаряженных девушек, а по другую ровным строем стояли домики, отчего наша последняя улица так и называлась – Яблоневая.
Собаки неистово лаяли, возбужденные их приближением, и любопытные бабы глазели через свои заборы, гадая, к кому это гости. Но как только мои подруги подходили ближе, раздраженно плевались, – ни та, ни другая, не обладали покладистым характером и уже успели погрызться с половиной улицы.
– Маня!!! Манюха!!! – Алена замахала свободной рукой, завидев мою голову между кустами сирени. Собаки забрехали еще сильней. – Еле доехали в твою глухомань!
Подруги добрались к моей скамейке и плюхнулись на нее, еле дыша.
– Если бы не природа – никогда бы не поняла твоей жизни в этой деревне! – Алена обмахивалась газеткой, надув блестящие губки. – Катюх, скажи ей...
– А может мы и сами сюда переедем? – Катюха провела взглядом трактор, в котором сидел Вовка Кореец (его бабка была якутка и основательно наградила внука узкими глазами и смуглой кожей, за что его так и прозвали. ) – Экземпляры тут...ну-у...хорошие такие...
– Он женат. Успокойся, – остудила я пыл подруги. – Ну, с наступающим, красавицы мои!
Мы крепко обнялись, немного всплакнули, и я потащила их в дом, понимая в этот момент, что мне их сильно не хватало.
– Переодевайтесь и к столу, – я сняла с плиты шипящую сковородку и понесла ее на улицу, под навес. – Все готово.
– Вот умеешь ты настроение поднять! – весело воскликнула Алена, стаскивая лифчик возле открытого окна, которое выходило на задний двор. – И картошка у тебя вкусная!
– Ты бы не маячила перед окном! – крикнула ей Катюха. – Сейчас какой-нибудь деревенский мачо увидит твои «прыщи» и неровен час воспылает страстью!
– Ой! Кто бы говорил! – обиженно протянула Алена, но от окна отошла. – Можно подумать у самой грудь пятого размера!
– Да кто ее здесь увидит? – я с удовольствием слушала веселую перебранку своих подруг. – Лес кругом!
– Вот прячется в лесу какой-нибудь маньяк и наблюдает за твоим стриптизом, – не унималась Катька.
