Текст книги "Рабыня демона «Золотой горы» (СИ)"
Автор книги: Анна Порохня
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 53 страниц)
Я молча смотрела на неё и, в принципе, была согласна с тем, что она говорит. Но создавалось такое впечатление, будто она это делает не от желания забыть старые обиды, а с какой-то странной выгодой. Хотя... что с меня взять? Может, это у нее вид такой. Все-таки старуха оказалась довольно властной и строгой, перед которой пасовали и дети и внуки. Тем временем, она открыла один из ящиков стола и вытащила оттуда длинную тёмную коробочку, в каких обычно хранят украшения.
– Я хочу тебе кое-что подарить, – старуха открыла футляр и извлекла оттуда браслет, украшенный драгоценными камнями.
Я просто рот открыла от изумления, увидев это чудо ювелирного мастерства. Золото, в которое были закованы рубины в форме цветов и изумруды в виде листиков. Неужели это мне??? Цена этому украшению была даже в цифрах страшной. По крайней мере, для меня.
– Этот браслет всегда принадлежал нашей семье, и теперь он твой. Подойди сюда.
Я встала и, совершенно сбитая с толку, подошла к ней.
– Это слишком дорогой подарок!
– Нет ничего дороже родственных отношений, – ответила она и схватила меня за руку своими костлявыми пальцами. – Даже это.
Холодный металл коснулся моей кожи, и я вздрогнула. Отчего-то мне вдруг стало страшно. Красные рубины мигнули кроваво и потухли. Браслет настолько крепко обхватил моё запястье, что стало неуютно и больно.
– Носи на здоровье. Внучка.
– Спасибо...
– Всё, иди. Я хочу побыть одна, – её словно тяготило мое присутствие, а если честно – меня её тоже.
Я пожелала ей спокойной ночи и покинула кабинет, чувствуя облегчение.
Гроза надвигалась, и гром грохотал всё ближе. Мне уже не нравилось в этом доме. Он пугал меня.
Поднявшись в свою комнату, я стянула с себя джинсы и переоделась в пижаму, чувствуя усталость. За окном бушевало озеро, и его такая гладкая до недавнего времени поверхность грозно вздымалась от надвигающейся бури. Туман разлетелся, и теперь его ровный берег был виден полностью. Ни одного дерева, ни даже кустика не было на этой песчаной поверхности, что ещё больше делало его похожим на зеркало в золотисто-белой оправе.
Я выключила свет и прилегла на кровать, надеясь заснуть побыстрее, а не думать,… думать, как это бывало каждую ночь. Дождь застучал по стеклу, и я все-таки провалилась в сон, раскинувшись на покрывале, пахнувшем сладким цветочным запахом.
Проснулась я оттого, что громко хлопала оконная створка. Штора взлетала до потолка, а шум дождя и озера стал почти оглушающим. Я кинулась к окну и, немного поборовшись с намокшей от дождя шторой, захлопнула его и закрыла на шпингалет. Холодные капли стекали по моим голым плечам и шее, похожие на медленных, скользких насекомых, и я провела по коже рукой, стряхивая их. Я посмотрела в окно и замерла, увидев тёмный силуэт, стоявший внизу, прямо посреди двора. Света от фонарей не хватало, чтобы разглядеть этого странного гостя, и я стояла и вглядывалась в темноту, ожидая очередной молнии.
Она не заставила себя ждать, и в её белёсом всполохе я увидела молодого мужчину, смотревшего прямо на меня. Разве это возможно??? Его бледное красивое лицо было повёрнуто в мою сторону, и дождевые капли блестели на нём, как слезы, он поднял руку и послал мне воздушный поцелуй. Я резко отшатнулась от окна, когда он хищно улыбнулся, и, забравшись под одеяло, укрылась с головой. Мне показалось! Это игра воображения и только.
* * *
В наступившее солнечное утро всё казалось призрачным и нереальным. Вчерашний мужчина под дождём теперь представлялся мне лишь гостем из сна, и к завтраку я за него и думать забыла.
Браслет, подаренный мне бабкой, обхватил мою руку, как кандалы. Но снять его было бы не очень красиво, ведь это подарок, тем более, в разрезе наших отношений он был даже символом мира и прощения. Я смазала под ним кожу кремом и пошла в душ.
Погода стояла отличная, умытая зелень весело шелестела под окном, пели птички, и я распахнула окно, впуская в комнату свежий воздух. Легкий ветерок заскользил по моему лицу, и я блаженно зажмурилась, вдыхая аромат цветов, растущих под окном.
– Доброе утро.
Мужской голос прозвучал снизу неожиданно и немного насмешливо. Я открыла глаза и, посмотрев вниз, чуть не вывалилась из окна. На меня смотрел парень, которого я видела ночью. Господи, так это не сон!
– Доброе, – ответила я, немного смущаясь его изучающего взгляда, которым он так пристально смотрел, задрав голову. Интересно, кто это?
Парень засунул руки в карманы тёмных брюк и пошел по аллейке к озеру, а я, как дура, таращилась на его высокую стройную фигуру с красивым рельефом под черной рубашкой.
Ну, дела! Значит, он приехал этой ночью, и ничего мистического в его появлении не было, а я записала его в миражи и призраки из сна. Нужно спуститься вниз и всё разузнать.
В столовой было пусто, лишь домработница гремела посудой, готовясь к завтраку.
– Доброе утро, Лидия Петровна! – поздоровалась я, и женщина приветливо улыбнулась.
– Здравствуй, Ларисочка! Как спалось?
– Хорошо, – я взяла яблоко со стола и с хрустом откусила. – А кто этот молодой человек? Незнакомый...
– А-а, ты, наверное, об Аскольде? – домработница положила последнюю вилку. – Это сын какого-то друга Натальи Витольдовны. Ночью вчера приехал. Я подробностей не знаю, но вроде бы она его сама пригласила погостить, когда узнала, что он в городе.
– Понятно... и надолго он здесь?
– Вот этого я не знаю, – пожала плечами Лидия Петровна. – Но близняшки уже с утра по два наряда сменили.
Еще бы! Хоть и видела я его издали, но то, что этот Аскольд был красивым парнем – заметила. От поклонниц у него отбоя не будет: и близняшки, и София вряд ли устоят перед его внешностью.
– Ты уже здесь! Молодец, Ларочка, я не люблю когда опаздывают к столу.
В столовую вошла моя бабка, облачённая в зеленое платье с неизменным кружевным воротничком. В её ушах переливались серьги, а седые волосы были затянуты в тугой узел.
– Здравствуйте, бабушка, – поприветствовала я её и сразу заметила Аскольда, сопровождавшего старуху.
Боже, да он настоящий красавчик! Вблизи молодой человек производил неизгладимое впечатление своими длинными ресницами, которые слегка закручивались на концах, полными губами и чуть насмешливым, искрящимся взглядом чёрных, как ночь, глаз.
– Здравствуй-здравствуй, внучка, – она поманила меня к себе. – Подойди ближе.
Я приблизилась к ним, немного смущаясь этих чёрных глаз, которые разглядывали меня бесстыдно и оценивающе.
– Познакомься, это Аскольд, – к моему удивлению, старуха посмотрела на него с обожанием и ... страхом?
Он протянул мне руку с хитрой улыбкой, будто играя со мной в какую-то, лишь ему понятную игру.
– Лариса, – я вложила в его ладонь пальцы и чуть не вскрикнула от боли, потому что браслет на моей руке наполнился таким жаром, что мне показалось, будто плавится кожа.
– Что-то не так? – спросил он, выпуская мою руку.
– Нет-нет, все в порядке, – боль ушла так же быстро, как и появилась. – Рада знакомству.
– Я тоже... очень рад.
В коридоре послышались голоса, и в столовую впорхнули Лолита и Луиза. Обе девушки были одеты в розовые платья, розовые туфли, и я даже немножко растерялась кто где. Близнецы при виде Аскольда засмущались и принялись шептаться, одаривая его восхищёнными взглядами.
– Марш за стол, паршивки! – скомандовала бабка, и девушки, как перепуганные синички устроились на жёстких стульях.
– Невозможно дождаться, пока соберётся эта взбалмошная семейка! – буркнула старуха и улыбнулась мне, как самой любимой внучке. – Ларочка, проводи гостя за стол. Сядьте рядом со мной. Надоели мне эти паршивцы до коликов!
Что за роль она мне отвела? Подарки, проявление внимания... заглаживает свою вину? Так это нужно было делать с моей матерью.
– Прошу, – я обратилась к молодому человеку и указала рукой на стол. – Присаживайся.
Он вдруг взял меня за эту руку и повёл за собой, вызвав у близняшек шквал эмоций. На их лицах промелькнула обида и явное недовольство моей персоной.
Я шла за Аскольдом и совершенно не понимала, что происходит. Это что, знак внимания? Тогда почему именно ко мне, а не к гламурным близнецам или ухоженной Софье?
Его горячие пальцы легко поигрывали с моими, и я растерянно хлопала глазами. Да что это???
Он отодвинул стул, помог мне сесть рядом с бабкой, а сам сел рядом, касаясь моей ноги своей коленкой.
– Доброе утро! – В комнату вошла Элеонора с сыном, и я снова удивилась реакции на Аскольда. Тётка сначала испуганно застыла, а потом расплылась в улыбке. – Как хорошо, что ты приехал! Это для нас такое счастье!
– Я тоже так думаю, – ухмыльнулся он. – Приветствую тебя, Элеонора. Давно не виделись.
Когда в столовой появились остальные родственники, обстановка накалилась до предела. Тётки и дядя вели себя довольно странно, будто чувствовали некое превосходство своего гостя. В их глазах я явно видела страх, хоть и глубоко спрятанный, но всё же отчетливый и поэтому удивительный для меня.
Антон и Тимофей напротив, скорее всего, чувствовали в нем соперника и немного щетинились, словно молодые щенки перед старшим и более ловким товарищем. Ну а девушки были сражены Аскольдом. Даже холодная Софья покрывалась румянцем, глядя на него, а о близнецах и говорить было нечего.
Аскольд же вел себя спокойно, немного надменно, с легкой ироничной снисходительностью. Но по отношению ко мне он сразу менялся, к этому его ироничному поведению примешивалось нечто изучающее, прощупавшее меня изнутри, похожее на рентгеновские лучи.
Я сильно не вникала в разговоры за столом и молча поглощала свой завтрак, чувствуя Аскольда рядом и его удивительную, горячую энергетику. За мной никогда никто так пристально не наблюдал, и это внимание тяготило меня, заставляя нервничать.
Еле дождавшись окончания завтрака, я захотела было незаметно выйти из столовой и прогуляться у озера, но меня остановил Тимофей.
– Не нравится наше общество?
– Почему ты так решил? – я с вызовом посмотрела в его глаза. – Просто хочу прогуляться возле озера в одиночестве.
– Будь осторожна. Там иногда люди пропадают.
Мне показалось, или в его голосе прозвучала насмешка?
За что он ненавидит меня?
– Какая прелестная вещица, – он приподнял мою руку. – Бабкин подарок?
– Да.
– Ну-ну...
* * *
Уже спустившись по тропинке к озеру, я вспомнила это «ну-ну». Издёвка? Скорее всего. Может, это из-за внимания к моей персоне новоиспеченной бабушки? Но я не претендую ни на наследство, ни на другие блага с ее стороны, а вот угрозы, похоже, будут продолжаться.
Вокруг меня, куда бы ни падал взгляд, был золотистый песок и серебристая гладь воды. Лишь яркое голубое небо смотрело на меня сверху, и солнечные лучи отсвечивали от спокойных вод.
Я шла по кромке воды и поглядывала на браслет, сжимающий мое запястье. Он вызывал во мне двоякие чувства: с одной стороны – дорогое, красивое украшение, а с другой – странная, немного пугающая вещь. В ярких, красных камнях перекатывались удивительные сгустки, похожие на живую субстанцию, отчего мне становилось не по себе.
Я не заметила, как оказалась вдалеке от дома, а перед моими глазами был всё тот же пейзаж. Стянув джинсы и усевшись на песок, я опустила ноги в воду, и моментально её тёплые мокрые языки принялись облизывать мои щиколотки. Ощущение было настолько приятным, что я будто задремала, отрешившись от происходящего.
Но через некоторое время что-то изменилось, словно чужая, опасная тень надвинулась на меня, дыхнув холодным дыханием.
Я распахнула глаза и изумлённо оглянулась. С озера надвигалось нечто серое, похожее на туман, но более густое и настолько подвижное, что мне даже чудилось движение в этой густой, молочно-серой мгле. Оно подобралось ближе, окутало мои ноги и бёдра, запустило свои щупальца в песок, и в этот момент даже солнце пропало, а небо стало зловещим, с тёмными, тяжёлыми облаками.
Мне чудилось, будто кто-то говорит из этого тумана, шепчет странные, пугающие вещи, и я вскочила, объятая ужасом. Господи, куда идти???
Передо мной была сплошная стена клубящегося дыма, сквозь который не пробивалась даже блестящая гладь воды. Как погода могла так быстро поменяться? От яркого солнца до этого сумасшедшего пасмурного дня?
Я стояла на месте и думала, что буду стоять до тех пор, пока не рассеется этот страшный туман, несущий в себе эти странные голоса, когда явственно поняла, что в нем кто-то есть и он смотрит на меня. Смотрит и ждёт.
Я медленно обернулась, ощущая это присутствие спиной, на которую будто выплеснули ведро холодной воды. Он был там. Темный силуэт выделялся из молочной густоты затягивающим, пугающим мраком, и я вскрикнула от неожиданности, когда почувствовала, словно по моим ногам бежит куча насекомых. Я посмотрела вниз и замерла, очарованная увиденным.
Песчинки, одна за другой, тонким ручейком тянулись к этой странной фигуре, щекоча мою кожу, и всё глубже и глубже затягивая меня в свою влажную теплоту. Когда мои ступни сковала тяжесть песка, и вырваться не было ни сил, ни желания, я увидела, как силуэт из тумана движется ко мне. Медленно, уверенно, с целью, понятной только ему, и от этого ещё более страшной. Я дёрнулась, приходя в себя, но ноги будто залили цементом, и я упала, больно ударившись о землю. Но я дёргалась снова и снова, как выброшенная на берег рыба, пока не поняла, что ОН уже рядом, а голоса из тумана затихли, притаились в его холодной глубине.
– Не подходи ко мне... – взмолилась я, страшась поднять глаза. – Не нужно... пожалуйста...
Холодная рука прикоснулась к моему запястью, на котором был браслет, и я почувствовала, как пальцы перебирают камни.
– Останься здесь... – прошептал тихий, завораживающий голос и я замерла. – Останься со мной...
* * *
– А-а! – завопила я, жмурясь так сильно, что перед глазами замелькали малиновые круги.
– Эй! Очнись!
Я открыла глаза, удивлённая этим вполне живым голосом, и попятилась на заднице прочь от воды, возле которой всё ещё сидела. Рядом сидел Аскольд.
– Ты что, заснула?
Я быстро огляделась, но ничего кроме яркого солнечного дня не увидела. Ни грамма тумана и ни единого незнакомца, не считая, конечно, Аскольда.
– Наверное.
– Сюда не стоит ходить в одиночестве, – он приподнялся и отряхнул брюки от песка. – Тяжёлая энергетика. Скорее всего, под озером разлом, а они влияют на людей.
Но на тебя же не влияют! – мысленно огрызнулась я, недовольная тем, что он меня застал в таком не очень приятном положении.
– Я приму к сведению.
Аскольд вдруг подошел ко мне и взял за руку.
– Пойдём.
– А с чего ты взял, что я хочу уйти? – я попыталась было вырвать руку, но он не дал.
– Не стоит, Лариса. Я не хочу, чтобы ты ходила здесь.
Я пошла за ним, но только лишь потому, что находилась в полном недоумении из-за этого его поведения и под впечатлением сна. Или не сна?
Он повёл меня обратно по тропинке, молча и спокойно, будто делал это всю жизнь, а я, великовозрастная девица, плелась за ним, как школьница.
– Я хочу, чтоб ты знала.
Он остановился так резко, что я влипла в его спину и отскочила обратно.
– Что? – удивлённо поинтересовалась я, разглядывая его большие плечи.
– Я приехал сюда из-за тебя. И хочу предупредить, что у тебя нет выбора, нет шансов что-то изменить и нет возможности избежать этого.
– Ты о чём??? – моё сердце ухнуло вниз, а мозги совершенно не воспринимали то, что он говорит.
– Ты – моя. Это всё.
Он потянул меня дальше, растерянную и сбитую с толку его словами, но я упёрлась ногами в поросшую редкой травой землю.
– Да остановись ты! Я хочу знать причину этих барских замашек! Моя! Нет шансов! Что происходит?!
Он резко повернулся ко мне, и тут сильный порыв ветра сломал сухую ветвь, и она с треском упала возле нас.
– Ты сейчас молча пойдёшь со мной. Это всё.
В небе ни с того, ни с сего громко ухнуло и заурчало голодным зверем. Я испуганно огляделась, и мне показалось, как в густых кустах прячутся молочные щупальца, исчезая в зелени листьев...
Благо, что дом находился не так далеко от озера, и этот путь мы проделали за десять минут быстрым шагом. Аскольд молчал, пугая меня своим сосредоточенным лицом и сдвинутыми бровями. Я уже жалела, что приехала в Белую Лилию и скучала по своей спокойной жизни в маленькой квартирке. И тут я с удивлением заметила, что браслет, как-бы еще сильнее, сжал моё запястье, причиняя лёгкую боль, камни стали ярче и чище. Я обернулась на озеро, и в солнечных лучах мне вдруг померещилось, что оно парит, выпуская из себя лёгкие кольца тумана...
– Иди к себе в комнату, – Аскольд остановился возле ступеней внутри дома. – Скоро обед.
– Мне не нравится, когда мною командуют, – я, наконец, освободила руку из его пальцев. – И я не люблю тайны и загадки. Это понятно?
– Иди к себе, – Аскольд посмотрел на меня почти угрожающе. – Я не хочу повторять.
Я взбежала по лестнице и уверенно направилась к своей комнате. Первое, что я сделаю – сниму браслет, а второе – уеду отсюда прямо сейчас.
Закрывшись на ключ, я принялась теребить застёжку своего подарка, но она не поддавалась. Тогда я достала из косметички маникюрные ножницы и принялась ковырять её ими и – о, чудо! Она поддалась! Браслет свалился с руки, стукнувшись о деревянную поверхность туалетного столика, и камни в нем моментально потухли, будто перегоревшая гирлянда. На его месте кожа покраснела так, что была похожа на ожог, и я, испытав облегчение, громко застонала.
– Неужели...
Но стоило мне отвернуться и подойти к кровати, как створки окна распахнулись, и порыв ветра ударил меня в спину. Я испуганно кинулась к нему и, словно во сне, услышала тихий, протяжный шёпот:
– Наде-ень... наде-ень... Останься со мно-ой...
Я почувствовала, как под лопатками выступает холодный пот, и, захлопнув створки, кинулась собирать вещи.
На удивление меня никто не задерживал. Я беспрепятственно покинула дом, никого не встретив, и вышла на улицу. Тишина. Солнце припекало, и цветы на клумбе привяли, опустив головки. Рядом стоял автомобиль, на котором меня привез Георгий, но мой взгляд упал на велосипед, стоявший возле стены дома. Я поеду на нём. Ничего, не обеднеют.
Я выкатила его на аллейку и закрутила педали, удаляясь от дома. Нет... я всё делаю правильно, этот сумасшедший дом не для меня.
Выехав в открытые ворота, я закрутила педали быстрее, и велосипед стал набирать скорость, катясь с бугорка в сторону леса. Как только первые деревья промелькнули мимо меня, я поняла, что скорость становится всё больше, а тормоза отказываются слушать меня, и велосипед несётся сквозь чащу прямо к озеру.
Испугавшись не на шутку, я вцепилась в руль, пытаясь удержать его, и тихо заскулила от страха. Ветви стегали меня по лицу, и удерживаться было все труднее, деревья резко закончились, и я практически вылетела на золотистый песок возле озера. Да что же это такое?! Это проклятое место не отпускало меня!
Я встала и застонала от боли в щиколотке. Неужели вывих? Похромав к кромке воды, я присела и умылась.
Уехала! Вот тебе и гордое решение покинуть дом бабки. Снова я у озера, да еще с сумкой и поломанным велосипедом.
Произошедшие со мной странные вещи не располагали к отдыху возле озера и, подхватив сумку, я похромала по тропинке, надеясь добраться к Ясеневому, а оттуда уже в город.
Шла я долго, но все-таки тешила себя надеждой, что ушла подальше от дома и без велосипеда. Когда деревья начали редеть, я похромала быстрее и тут же испуганно выдохнула: Не может быть!
Я стояла позади Белой Лилии, а сбоку от меня переливалась тарелка озера. Что за черт?!
– Я видел, как ты взяла велосипед.
Я вздрогнула от неожиданности и тут же увидела Георгия, сидевшего на деревянной скамье. Шофёр был в одной рубашке с закатанными рукавами, туфли стояли рядом, а ноги мужчина вытянул в густую траву.
– Да, я его немного помяла, – ответила я и присела рядом.
– Ты не уйдешь отсюда, – вдруг сказал он. – Это замкнутый круг.
– Вы о чем? – настороженно поинтересовалась я. – Почему я не могу уйти отсюда?
– Здесь творятся странные вещи и даже воздух пропитан чем-то тёмным... не обижайся Лариса, но твоя бабка вряд ли позвала тебя сюда, вспомнив о родственных чувствах.
Шофер сорвал травинку и принялся жевать её, его взгляд задумчиво скользил по озеру. – Мне нужно было предупредить тебя сразу.
– Опять эта легенда о демоне? – хмыкнула я. Да что они все, как заведённые, повторяют одно и то же?
– Ты не веришь, – согласился Георгий. – Я бы тоже не поверил на твоем месте, но будь осторожна, здесь живёт зло и оно смотрит на тебя.
– Ты зачем пугаешь внучку? – жёсткий голос Натальи Робертовны заставил мужчину замолчать. Я посмотрела назад и увидела её, приближающуюся к нам.
– Мы просто разговаривали, – сказала я. – Он ничем не напугал меня.
– Это хорошо, – она строго посмотрела на шофёра. – Георгий, я не думаю, что рассказы о демонах входят в твои обязанности.
– Несомненно, – он не спеша обулся и покинул нас, стараясь не смотреть на старуху.
– Что это? – она толкнула мою сумку палкой.
– Мои вещи, – я взглянула на неё и спокойно выдержала её взгляд. Если её и боятся в этом доме, то я – нет.
– Ты хотела сбежать? – бабка почти пронзала меня своими колючими глазами.
– А разве я в тюрьме? – парировала я.
– Что произошло? – старуха злилась, но умело скрывала это, лишь на щеках её дряблая кожа слегка подрагивала.
– Почему ваш гость позволяет себе такие вещи по отношению ко мне? – стараясь быть спокойной, спросила я.
– Аскольд что-то говорил тебе? – бабка нахмурила брови.
– Да, и это «что-то» мне не нравится, – ответила я, показывая полную уверенность в этом. – Я не собираюсь играть в эти игры.
– А куда тебе деваться? – вдруг прошипела она. – Ты уже не убежишь как твоя бестолковая мать!
– Что??? – я с изумлением и негодованием посмотрела на неё. В голове всё перемешалось, и недавняя радость по поводу приобретения новых родственников испарилась. – Да как вы...
– Я больше не собираюсь терять ни единого из своих детей или внуков! Слышишь?! И если для этого нужно пожертвовать тобой, то я это сделаю! – она ударила тростью о землю. – Если Аскольд захочет сегодня же забрать тебя, я мешать ему не буду!
– Вы сумасшедшая! – я схватила сумку и помчалась обратно по тропинке, прекрасно понимая, что выход должен быть, и ничего сверхъестественного здесь нет.
Я бежала, захлебываясь слезами, и не понимала, что нужно этой странной, ненавистной женщине, называющей себя моей бабушкой, этим родственникам, которые вызвали меня сюда, и Аскольду, нагло посягающему на мою свободу или на что-то похуже.
Но сколько бы я ни бежала, неведомая сила возвращала меня обратно к дому, и я в отчаянии начинала свой побег заново, а старуха сидела на скамье и наблюдала за мной, положив подбородок на набалдашник трости.
– Рассказывайте, – выдохнула я, присаживаясь рядом с ней и стараясь унять бешено бьющееся сердце. – Меня что, в жертву принесут? За этим меня позвали мои милые родственнички?
– Внуки ничего не знают, за исключением размытой временем легенды. Незачем их подвергать их этому испытанию, – сказала старуха и повернулась ко мне. – Всё, что рассказывал Антон – правда. В Белой Лилии поселилось зло и оно не уйдет, пока не получит то, что хочет...
– Я тоже ваша внучка, если вы не забыли, – меня возмущала эта забота обо всех, кроме меня. – Какая роль у меня во всем этом?
– Демон, пришедший на зов моего предка, – продолжила бабка, будто и не слыша моего вопроса, – потребовал от него за знания и власть... женщину из нашего рода.
– В смысле, женщину? – мне начинало казаться, будто я нахожусь в психушке.
– Каждые сто лет ему нужно отдавать женщину из нашей семьи, тогда все останутся живы.
– Я понимаю, к чему вы клоните. Так отдайте ему женщину, благо их в вашей семье достаточно и без меня, – наглость этих «типа родственников» приводила меня в бешенство. Мало того, что они здесь все помешанные, так ещё и меня втягивают в этот сумасшедший дом.
– Не все так просто, – старуха вдруг схватила меня за руку. – Где браслет?!
– Я сняла его и оставила в спальне, он причиняет мне боль! – я выдернула руку. – Подарите его кому-нибудь из своих драгоценных внуков!
– Георгий! Георгий! – закричала она прерывающимся голосом, и мне показалось, что её сейчас удар хватит.
Из-за угла показался шофёр, его лицо было испуганным.
– Что случилось, Наталья Робертовна???
– Немедленно поднимись в комнату Ларисы и принеси браслет! Немедленно!
Георгий помчался исполнять её приказ, а она, чуть не вопя от злости, прошипела:
– Больше не смей так делать! Ты погубишь всех нас!
– Мне это надоело! – я встала. – Не хочу слушать этот бред больше ни минуты!
– На женщине, которая должна принадлежать демону, есть отметина, она с ней с самого рождения, и это договор между нашей семьей и ним, – быстро заговорила старуха. – Это родимое пятно в форме цветка на животе!
Я замерла. Да, у меня было такое пятно, и только сейчас я поняла, что оно похоже на... лилию! Да нет... не может быть...
– У твоей матери было такое пятно, – продолжила старуха, глядя на меня в упор немигающим взглядом. – Она убежала из дому с твоим отцом, отвергая свою судьбу, и вот чем все это закончилось для неё! Проклятие убило её!
– Моя мама умерла от рака! – я начинала дрожать, словно что-то холодное и скользкое пробралось под одежду.
– Какая разница от чего?! От рака, от гриппа или от того, что кирпич на голову упал!
Демон не простил её побега и уничтожил, а потом принялся за семью, заставив их снова вернуться в Белую Лилию!
– Но вы не могли знать о родимом пятне!
– Когда твоя тётка Элеонора поехала на похороны твоей матери, то заглянула тебе под сорочку, когда ты спала, и привезла мне эту радостную весть. Теперь ближайшие сто лет моя семья будет свободна от обещаний!
– А как же я? – прошептала я, раздавленная таким неприкрытым цинизмом. – Я что, ничего не значу?
– Ты значишь для нас многое, – произнесла старуха, словно командир, отправляющий солдата на смерть. – И впредь не снимай браслет, если такое случится, то могут погибнуть невинные люди. Ты ведь не хочешь быть виноватой в чьей-либо смерти? Браслет – это печать демона. Ты надела его, и теперь вы связаны с ним.
– Нет... нет...
Из-за угла показался Георгий с браслетом в руках.
– Помоги мне! – приказала ему старуха. – Спрячь поглубже свою жалость, или Он прибьет здесь всех, включая и тебя!
Георгий с виноватым видом направился ко мне, и я побежала, но была быстро поймана и сжата в его сдерживающих объятиях. Он сжал мою руку и протянул старухе... Браслет сжал её ещё больше, и камни на нём вспыхнули с новой силой. Я носила печать демона.
* * *
В этот день я не выходила из комнаты, и меня никто не тревожил, видимо, полагая, что я должна переварить информацию в одиночестве.
Но мне не хотелось ни о чем думать, и я, чтобы заглушить страх и беспокойство, принялась рассматривать комнату и вещи, находившиеся в ней.
На стенах, оклеенных розовыми обоями, в красивых резных рамочках висели картины с изображением цветов, круглые часы с весёлым циферблатом и фотографии мамы. Младенческие, из детского сада, школа...
На них она выглядела такой беззаботной и весёлой, что у меня защемило сердце от жалости к ней. А меня хотели отдать чудовищу, которое повинно в смерти её и других людей, попавших в это ужасное колесо горьких событий.
Я открыла ящик стола, на котором, кроме письменных принадлежностей и папки с чистыми листами, ничего не было. В нём были какие-то девичьи журналы, шкатулка с разной ерундой и пенал с карандашами. Я попыталась задвинуть его обратно, но у меня ничего не получилось. Я дёрнула его снова, но он не поддался. Заглянув под низ, я заметила какой-то предмет, прикреплённый к дну ящика, и с возрастающим интересом принялась отдирать его.
Это оказалась старая толстая тетрадь с потрёпанными краями и потрескавшимся дермантином на обложке.
Любопытство распирало меня, и я, усевшись на кровать, принялась рассматривать её. Мне удалось прочитать выцветшие буквы, и я задрожала от волнения. «Мой дневник» – гласила надпись. Это дневник моей матери!
С трепетом я открыла его…
12 июня 1978.
«Сегодня мы с Ромкой первый раз поцеловались! Это было так приятно! Но мама увидела нас и очень разозлилась. Она кричала и выгнала его из нашего дома, несмотря на то, что я плакала и говорила, что люблю его. Ненавижу её! Она делает мне всё назло! Я хочу убежать»!
13 июня 1978.
"Это ужасно! Мама закрывает меня в комнате, и мне приходится весь день смотреть в окно, как её любимые дети Эдуард, Элеонора и Виолетта прогуливаются по лужайке возле дома, пьют чай в затенённой беседке и проводят время за разговорами. Почему Эдуарду можно встречаться с девушкой, а мне с Ромкой нельзя??? Это нечестно!
Вечером я попыталась поговорить с ней, но мама злилась на меня, и разговора не получилось".
Дальше листы были вырваны, и продолжение уже датировалось 22 июня 1978г.
"К нам в дом приехал красивый молодой человек... Элеонора и Виолетта не отходят от него, будто возле него медом намазано. Мама говорит, что он сын её хорошего знакомого и немного погостит у нас.
Аскольд. Странное имя. Да и парень тоже странный – молодой, красивый, а глаза такие, будто он уже лет сто прожил. Постоянно на меня пялится. Я Ромке рассказала, так он теперь меня ревнует, дурачок. Да-да! Я видела Ромку! Он пробрался в поместье и залез в окно! Я чуть в обморок от страха не упала. Мы долго сидели, глядя на звёздное небо, и ушёл он под утро, неслышно спрыгнув в траву с козырька лоджии".
Я улыбнулась и перевернула страницу. Папа... он был влюблён в маму всегда.
23 июня 1978.
"Сегодня мама очень странная. Она целый день носится со мной, как с писаной торбой. Улыбается, пытается шутить... этим она пугает меня. А к вечеру она пригласила меня в свой кабинет и подарила золотой браслет с драгоценными камнями! Она что-то говорила о важности семьи, взаимопомощи, но я не могла взять в толк, что ей от меня нужно. За что этот подарок?
Я поблагодарила её и сказала, что пойду спать, а на самом деле вылезла из окна и отправилась к озеру, где ждал меня Ромка. Мы просидели возле него до рассвета, и Ромка предложил мне выйти за него замуж! Я согласилась!
О, Боже, как я счастлива! Мне хочется и плакать, и смеяться, внутри всё сжимается от радости, но стоит вспомнить маму, настроение сразу же падает. Она не позволит. Моему счастью конец".
25 июня 1978.
"Это самый ужасный день в моей жизни. Я хочу умереть. Сегодня Аскольд сказал, что я принадлежу ему и должна быть послушной. Мне было ужасно страшно, когда он схватил меня за руку, браслет на ней словно обжёг меня. Я оттолкнула его и убежала. У него ужасные глаза. Холодные и злые...
Подарок мамы мучает меня, он пронзает мою кожу миллионами иголок и причиняет боль. Мне хочется снять его, в этих камнях что-то живет...
